Глава 8

1969 год. Апрель. Кельн — Москва

В длинной, разделенной на восемь кафельных кабинок душевой стадиона молча мылись футболисты московского «Динамо». Из-за стены доносились отдаленные отголоски взрывов хохота и веселые крики — там праздновали победу их сегодняшние соперники. А здесь царила почти траурная тишина. Слышался только плеск и легкое гудение струй воды, да иногда что-то протяжно булькало и урчало в трубах.

— Малой, завязывай, а то скоро жабры появятся, — негромко позвал Данилу Маслов. Но молодой нападающий неподвижно стоял в своей кабинке под льющейся водой, уперевшись руками в стену и никак не отреагировал на его слова. — Как знаешь, — тихонько вздохнул Валерий и вышел.

Скоро Мельник остался в душевой один. Он тупо пялился в некогда белую, а сейчас покрытую мыльными разводами плитку. Мысли в голове ползли неторопливо, тягуче. Неужто все? Сказка кончилась, занавес. На поклон можно не выходить. Что там кричал Бесков вслед после замены: отправит в Ху…во-Кукуево? Что ж, с него станется. В принципе, повод имеется. Слабенький, но все же. Особенно, если в ответном матче не сумеют отыграться. Черт, а он будет для него — ответный матч-то? Или по прилету в Москву отправят сдавать форму и бутсы. И тогда опять перед ним появится ненавистная рожа того сержанта в казарме: «Что, игруля, набегался? А иди-ка ты сортиры драить!»

Внезапно Данила почувствовал некий дискомфорт. Знаете, когда на вас кто-то пристально смотрит долгое время, иногда на это реагируешь, буквально кожей ощущаешь чужое внимание. Мельник нехотя повернулся, закипая. Если опять кто-то из одноклубников, пошлю в пешее эротическое путешествие, решил он.

Оп-па, неожиданно! Прямо за его спиной, перед кабинкой стояли Бесков и Голодец. Старший тренер вместе с помощником пристально разглядывали игрока. Так, словно призовую лошадь перед скачками. Или как дефицитный товар в магазине перед покупкой. Придирчиво и детально. Даниле стало несколько неуютно. В самом деле, что за извращения? Парень стыдливо прикрыл руками пах и повернулся вполоборота. Дурацкое какое-то состояние, неприятное.

— Чего?! — буркнул Мельник агрессивно, пытаясь скрыть свое смущение. — Чего уставились? Дайте домыться!

«Отцы-командиры» молча развернулись и потопали к выходу.

— Я ж говорил тебе, Костя, — донесся до Данилы голос Адамаса Соломоновича. — Нет, ты видел, у него ж не только ноги, у него яйца синие! Всего отмудохали. А ты набросился!

Константин Иванович промолчал.

И что это было? «Таракан» решил отмазать его перед главным? Похоже. Только даст ли это нужный эффект — Бесков непредсказуем. Кто знает, что у него в голове в следующую секунду перемкнет? Вон, недавно Олега Иванова аж в Барнаул выкинул. «Европа», кстати, тоже рядовой был. Вызвал в тренерскую, а у него там на стене древнючая карта со всеми северными лагерями ГУЛАГа — чуть ли не времен Берии — и медленно так по ней пальчиком водит: «Куда ж тебя отправить, голубь сизокрылый?» — Так и дополз начальственный ноготок до Алтая, где команда мастеров их спортобщества имеется. — «Рядовой Иванов, второй год службы проведешь здесь!»

И нет теперь Олежки в команде. Вот так просто.


В Москве Бесков распустил команду по домам. Велел на следующее утро всем собраться в Новогорске и величаво отбыл. С Мельником не разговаривал. Ладно, будем посмотреть. Только завтра. А сегодня…

…Обычно, артисты освобождаются после вечернего спектакля не сразу. Пока снимут грим, пока переоденутся. Потрепятся чутка, обсуждая прошедшее выступление, перемоют друг дружке косточки, то да се. В общем, ждать замучаешься. И ведь не отойдешь — запросто можно пропустить нужного человека.

Малявина выпорхнула на улицу веселая, пальто нараспашку, с большой охапкой цветов в руках. Вместе с нею шли еще две актрисы — фамилий их Мельник не помнил. Они оживленно переговаривались и весело над чем-то смеялись. Задержались ненадолго, раздав несколько автографов самым преданным поклонникам, и неспешно двинулись по улице в сторону ближайшего метро.

— Не уезжай, командир, — попросил Данила водителя такси и решительно полез наружу, заступая дорогу девушкам. — Валя, привет! Можно тебя на минуточку?

Малявина остановилась и недоуменно вгляделась в него. А потом узнала футболиста и на лице ее заиграла лукавая улыбка.

— А, это ты. Вернулся уже из своей поездки? Где на этот раз свой дурацкий мячик пинал?

— В Германии, — криво усмехнулся Данила. — Есть там такой занятный городишко под названием Кельн. Может, слыхала?

— Неужели в самом Кельне? Вот это да! — ахнула одна из подружек Малявиной. — Это ведь там знаменитый собор. Ну, тот, что несколько сотен лет строили. Правильно?

— Вроде бы, — пожал плечами Мельник. — Не интересовался, если честно. Да и когда — у нас сплошные тренировки были. А после них одно желание: в гостиницу добраться и завалиться отдыхать. Ни рук, ни ног не чувствуешь. А потом автобус, стадион, матч. И обратно. В Союз.

— Да как ты? — задохнулась от возмущения девушка, сверкая глазами. — Как ты мог? Это ведь один из мировых шедевров культуры! Вот чурбан. Валентина, как ты можешь общаться с этим неотесанным варваром? Куда только смотрит динамовская комсомольская организация? — А ничего, кстати, девочка, интересная. При других обстоятельствах обязательно постарался бы ее склеить.

— А мы с ним культуру мало обсуждаем, — усмехнулась Малявина, поглядывая на Данилу немного искоса. Вроде бы равнодушно. Но так, что парень едва сдержал совершенно животное желание схватить ее, забросить на плечо и уволочь куда-нибудь в уголок потемнее и, желательно, без свидетелей. Ох и хороша, чертовка! — Ладно, девочки, до завтра.

Она расцеловалась с подругами и, решительно тряхнув роскошной гривой волос, подошла к Мельнику.

— Куда едем? Учти, я жутко проголодалась. И ужасно хочу шампанского. Сумеешь организовать? — И тон капризной избалованной стервочки. Ох, держите меня семеро, я ее прямо здесь сейчас изнасилую!

— Легко!

— Эй, парень, — кто-то окликнул Данилу и тот нехотя обернулся. Какой-то смутно знакомый мужчина стоял перед ним с искаженным от гнева лицом. — Давай-ка отойдем. Разговор есть. — Он решительно схватил юношу за рукав и потянул в сторону. Ощутимо пахнуло спиртным. Мельник невольно поморщился. Хуже только смесь перегара и папирос.

— Паша? — удивленно вскинулась Малявина. Голос ее резко поменялся. Сейчас в нем уже не слышно было капризных ноток. Удивление, гнев, страх… — Что ты тут делаешь? Мне казалось, мы все давно выяснили.

— Не твое дело, — грубо бросил Павел. — Мы сами разберемся.

Арсенов, сообразил футболист, муж нынешний. Но, вроде как, в прошлый раз Валентина сказала, что они разводятся. И что давно уже не живут вместе. Однако, судя по поведению супруга, тот придерживается совсем иного мнения на эту ситуацию. И что теперь делать? Махать кулаками, выясняя, кто имеет больше прав на женщину? Пошло как-то. Словно в дешевой пьеске.

— Уважаемый, вы бы руку убрали, — вежливо попросил Данила, не трогаясь с места. Хорошо, что теперь он не тот худосочный цыпленок, каким был прежний Мельник — регулярные походы в спортзал дали о себе знать. — Я ведь никуда не убегаю.

— Еще б ты убегал, — оскалился режиссер, усиливая нажим. — Поди, такого кузнечика догони. Привык по своему газону носиться, словно в задницу ужалили.

Да он нарочно нарывается, понял Мельник. Интересно все же, драка в ассортименте или так, в легкую потолкаемся, покричим немного и разойдемся? Данила кинул быстрый взгляд по сторонам. О, а вот это уже становится интересным: чуть поодаль стоял милиционер и старательно делал вид, будто разглядывает фасад одного из расположенных поблизости зданий. Ждет повода вмешаться? Хотя, может быть, просто случайное совпадение? А вот сейчас и проверим.

Шаг правой ногой назад. Левая рука захватывает пальто в районе плеча Арсенова. А правая в это время перехватывает его запястье. Круговое движение обеих рук снизу-вверх-вперед — тренер в его прежней секции был бы доволен тем, как проведен болевой прием на плечевой сустав.

— А-ааа! — заголосил режиссер, согнувшись. — Пусти, гад, пусти!

В идеале надо бы еще добавить ногой в пах или в лицо, но ситуация не располагает к столь жестким мерам. Оправдывайся потом, зачем покалечил человека.

— Что здесь происходит? Немедленно отпустите гражданина!

О, а вот и кавалерия из-за холмов. Милиционер подтянулся. Решительный такой.

— Простите, товарищ сержант, — Данила ослабил хватку, но, словно невзначай, подтолкнул при этом противника вперед. И подставил аккуратно ногу. Так, чтобы Арсенов гарантированно за нее зацепился и полетел носом на тротуар. — Ох, что ж он такой неловкий!

Ревнивый муж изобразил красивый полет шмеля и брякнулся наземь с изрядным шумом. Причем, прямо на сапоги милиционера. Так, что тот едва устоял на ногах. И все это под испуганный визг Валентины.

— Прекратить! — заорал сержант возмущенно. — Немедленно прекратить! Всех в отделение определю. Устроили тут ринг!

— Начальник, да этот хмырь сам к ребятам пристал! — Надо же, таксист не поленился, выбрался из-за баранки и тоже решил поучаствовать в разыгрывающемся балагане. — Я все видел, могу засвидетельствовать.

Дурдом, с тоской подумал Мельник. Эдак вместо жаркой ночи, на которую он уже настроился всерьез, впереди ждет не менее жаркий вечер в ближайшем отделении с выяснением отношений, протоколом и прочими атрибутами административного кодекса. Чего доброго, еще и в кутузку посадят. Интересно, по нынешнему законодательству что светит за мелкое хулиганство?


— Малой, ты чего сегодня такой злой? — Володька Долбоносов тяжело дышал и смахивал пот с лица. — Загонял, чертяка. Или вчера девчонка не дала?

— Работай давай, — мигом вызверился Данила. — С девочкой все в порядке, она получше тебя будет, не такая деревянная. И вообще: Бес сказал еще двадцать раз финт повторить. А тебе велено научиться встречать меня как следует. Вот и встречай, шутник, блин!

Защитник с горестным стоном приготовился играть против нападающего. А тот снова принялся раскачивать его при помощи крокеты. Яростно и зло. Так, словно находился не в тренировочном манеже, а на настоящем поле в официальной игре.

На самом деле, покривил душой Мельник. Ни хрена ему в тот вечер не обломилось. Как и предполагал, из «веселого» в программе наличествовали исключительно разборки в милиции. Хорошо еще, что дежурный — умудренный опытом старлей — повернул все так, что дело в итоге предстало как размолвка супругов. Банальная бытовуха. А Данила якобы оказался случайным свидетелем, что, не разобравшись, вмешался в это самое выяснение отношений. Повезло откровенно, что ознакомившись с документами, милиционер решил не портить жизнь коллеге-динамовцу. И даже пообещал не отправлять извещение о происшествии в команду. А не то запросто повторил бы рядовой Мельник маршрут незадачливого Иванова. Благо, на карте у Бескова еще полным полно адресов.

Так что на следующий день форвард приехал на базу едва ли не первым и пахал на тренировке изо всех сил. Даже во время кросса нарвался на недовольное шипение ветеранов, мол, чего жопу рвешь, сбавь. Но упрямо стиснул зубы и продолжил бежать в прежнем темпе.

Скоро предстоял вылет в Ереван на первый матч нового чемпионата страны. В соперниках — «Арарат». А еще через несколько дней динамовцы должны были попробовать реабилитироваться в ответной встрече против «Кельна». Поэтому подготовиться следовало на совесть.

— Никаких баб, никакого спиртного! — жестко проинформировал Бесков собравшихся в Новогорске футболистов. — Нарушитель вылетит из команды. Хватит с меня вызовов на ковер, покрывать больше никого не стану. — И ожег Данилу злым взглядом. Что ж, и на том, как говорится, спасибо. Интересно, это заслуга Голодца или Иваныч сам решил не наказывать строго проштрафившегося игрока? Но ведь рупь за сто, что стоит еще раз облажаться и тю-тю — здравствуйте северные олени. Выходит, надо отработать так, чтобы даже мысли у старшего тренера не возникло о ненужности Мельника в команде.

Сборы дня за три перед игрой — обычное дело. Если разобраться, загоняют игроков на базу не просто так. Все это время футболистов, оторванных от шумных компаний, друзей-приятелей, жен и любовниц, хорошо кормят, безжалостно мнут на массажном столе, парят в баньке. То есть, приводят в форму. В свободное время телевизор, книги, бильярд — кому что нравится. Ну и, разумеется, бесконечный треп, розыгрыши и дружеские подколки. Для любителей — карты. Но так, чтобы особо не светиться перед тренерами. Не то, чтобы особо запрещали, скорее смотрели сквозь пальцы. Но и не поощряли.

Данила пару раз умудрился съездить с Яшиным на рыбалку. Хоть и не сезон, но кое-какую мелочевку они поймали. Правда, Лев Иванович на берегу Истры, куда они добрались на его «волжанки», больше был поглощен не процессом ловли, а некой медитацией. Сядет на раскладной стульчик, очередную сигарету прикурит, на поплавок уставится и молчит. Что ни скажешь, ответа нет. В другом измерении знаменитый вратарь.

— Лев Иванович, клюет! — Тишина. — Клюет же, поплавок уже утонул!

— А? — Надо же, очнулся, не прошло и года. — Чего брешешь, на месте поплавок.

— Да приглядитесь, утащил его уже кто-то.

— Ох ты ж. А ведь и правда.

Подсекает, но куда там, крючок давно голый, наживку шустрые окушки или плотвички стянули. Так Яшин еще и серчать начинает.

— Что, раньше сказать не мог?

— Да ведь я вам говорил.

— Тихо говорил! Балбес. Толкать надо.

Не, все таки голкиперы — они с другой планеты. Впрочем, Мельник ни чуточки не пожалел, что съездил. Есть, есть в рыбалке что-то мистическое. Сидишь, глазеешь, как пляшет на волне раскрашенное гусиное перо, и все лишнее из головы улетучивается. Хорошо. А уж если повезет с клевом, то вообще лепота: наблюдать за тем, как осторожно рыбешка пробует на зуб червяка или мотыля и то дергает, то притапливает поплавок — это ведь одно удовольствие. Или вдруг бац, и выкладывает. И тут уже не зевай.

— А ты ничего, соображаешь, — одобрительно усмехнулся Яшин, наблюдая за тем, как Данила снимает с крючка очередную красноперку. — Надо будет тебя на серьезную рыбу взять. На Байкал поедешь?

— Ох, да с удовольствием! Только…когда время появится? Чемпионат ведь начинается. Плюс Кубок европейский.

— Думаешь, прибьем немчуру?

— Есть шансы, — подумав, решительно махнул рукой Мельник. — Они, конечно, ребята серьезные. Сыгранные, дисциплинированные. Но, знаете, нет в них какой-то, — Данила замялся, подыскивая нужные слова, — бесшабашности, что ли. Такой здоровой сумасшедшинки, Куража. А вы ведь знаете, кураж в нашем деле очень много значит. Вот бразильцев возьмите — у них на поле карнавал натуральный. Шоу. Поди, знай, что они в следующую секунду отчебучат. А немцы…скучные они.

— Ишь ты, — засмеялся негромко Лев Иванович. И не поймешь, согласен с Данилой, или нет. — Прям психолог. Мой тебе совет: не лезь в такие дебри. Играешь и играй. Ты парень вроде неплохой. Техника отличная, скорость, удар — вот и используй эти качества на всю катушку. А то вечно пытаешься что-то заумное придумать. Вон, и Бесков из-за этого злится. Я же вижу. Попроще, Малой, попроще. Вот скажи, только честно, когда удачно в «девятку» чужих ворот бьешь, ты на самом деле именно так и задумал, прицелился и исполнил?

Мельник почесал в затылке. Яшин терпеливо ждал, лениво затягиваясь дымом очередной сигареты.

— Знаете, Лев Иванович, а, пожалуй, что вы кое в чем правы. Иногда и правда, получишь мяч, на тебе уже защитник висит, того и гляди по ногам приголубит, бежишь — пот глаза заливает, ни видишь ни хрена. И каким-то верхним чутьем вдруг понимаешь, надо вдарить. Потому что еще секунда и все, срубят. А, значит, момент загубишь. Лупишь, а уже потом смотришь: попал или нет.

— Вот, — удовлетворенно улыбнулся вратарь. — О чем я тебе и говорил.

— Погодите, — запротестовал Данила. — Но ведь чаще я все же понимаю, что происходит. Могу оценить, вдруг, кто из партнеров в более выгодной позиции. И тогда решаешь: самому ударить или отдать.

— Тьфу, черт, — разочарованно сплюнул Яшин. — В кого ты только такой упертый!

Загрузка...