Я могу копировать навыки других 2

Глава 12 Обман

Вух.

Кто бы знал, как тяжело сделать правильный выбор.

Есть ли он вообще? И что значит «правильный»?

Тот, при котором я буду жив.

Пока есть время, нужно им воспользоваться, чтобы разработать надежный план. Обдумав ещё раз свои мысли, снизил планку. Мне сейчас любой план подошёл бы. Что угодно будет лучше, чем ничего.

Сейчас сложилась довольно серьёзная ситуация. Многие могли бы смириться, но не каждый способен продолжать идти.

Чувство беспомощности охватывает и опускаются руки, когда не знаешь, что будет дальше. Будущее невозможно предугадать, и события могут развиваться совсем не так, как мы себе представляем.

Чем больше капал, пытаясь распутать эти сложные нити, тем тяжелее становилась голова.

Что делать-то?

Я не хочу потом сожалеть, думая, что нужно было поступить так, а не иначе. Нужно думать, нужно задавать вопросы.

Что мы имеем?

Мой единственный противник в данный момент — это Вольмир. Он хочет поработить меня, превратить в живое оружие. Старик возомнил себя кузнецом, создающим острый меч, предназначенный для врагов.

Я понимаю его мотивы, но не разделяю.

Пока человек чего-то стоит, всегда найдутся те, кто попытается его использовать.

Это могут быть не только чужие, но и самые близкие люди, пытающиеся воспользоваться твоими деньгами, трудом, временем и даже мыслями.

Только желания Вольмира слишком сумасшедшие.

Есть ли решение?

Думаю, что есть.

У меня есть Вольмир, одержимый жестокостью. Есть Светлозар, одержимый добродетелью.

Второй старик является одним из самых благоразумных и добрых людей на свете. Его добротой можно воспользоваться, но не в корыстных целях, а по прямому назначению.

Нужно просто как-то их свести. Тогда проблема решится сама собой. А план «Б» будет такой: я просто сбегу.

[Вы приобрели навык — Пространственный туннель 4 lv .]

Мир снова ожил, как будто кто-то нажал кнопку «пуск».

Не стал разбираться с новым навыком, оставив его на потом. Сначала я посмотрел на костлявую руку, затем и в старые глаза Светлозара. В них только-только просыпалось сознание.

— Учитель, помилуйте! — почтительно закричал я.

— Я не твой учитель, — ответил старик с хрипотой. — Никогда в жизни я не воспитывал мелкую крысу, которая зарится на чужое добро.

Из его рта вылетала пыль и песок, что было не совсем нормально.

Разве такое бывает у живых людей?

Вряд ли.

Одно ясно, он был недоволен моими действиями. Нужно было это как-то исправить.

— Я не ворую, а лишь ищу возможность защититься.

— Какая наглость, — старик был явно зол. — Вне зависимости от твоих обстоятельств, ты не должен причинять неприятности другим. Не нужно оправдывать своё зло благими намерениями. Тебе понятно?

Он говорил неудобные вещи, от чего я терялся.

— Я не согласен. Если вы узнаете правду, то обязательно поменяете своё мнение.

— Нет, — он даже слушать отказывался.

Вот же хитрый жук. Так и быть, если нужно, я могу сыграть грязно. Буду использовать методы, что используют все провокаторы.

— Вы точно такой же, как и те люди. Никого не слушаете, постоянно думаете, что только ваши мысли являются истинной. Я думал, что хоть у вас могу попросить помощи. Но видимо академия заслуживает того, чтобы в ней находиться одни мрази и лжецы.

— Чего⁈ — возмутился Светлозар. — Да как ты смеешь своим грязным ртом наговаривать на величественную академию?

Вообще, не казалось, что этот дед имеет навык Добродетель. Он слишком груб для такого человека. Или, может быть, он специально себя так показывает? Нужно проверить.

— Вообще-то, я новый учитель академии, вашей академии.

— Ересь! — закричал он ещё сильнее, будто сам факт того, что я являюсь одним из учителей, считался неприемлемым. — Моя академия — это про благородство, доброту и честь. А ты… — он обвёл меня взглядом с головы до ног. — Не то чтобы не достоин быть учителем, ты даже до ученика не дотягиваешь.

— Чего⁈ — возмутился уже я. — Да в вашей академии один лишь мусор: что ученики, что учителя. Они злые и коварные, о нравственности они лишь слышали краешком уха. А я, — я указал на себя большим пальцем, — вообще святой на их фоне и заслужил чуть ли не памятника.

Меня разозлило его пренебрежение.

Там, где-то в пещерах, моё оригинальное тело убивает директор академии, а тут тупой как сапог дед предъявляет мне за благородство. Пытаясь на полном серьёзе объяснить, что его академия — райское место.

Если это рай, то что тогда ад?

Мы начали ожесточенно спорить. Не скажу, что это был хитрый план, чтобы его вывести на эмоции, ведь на эмоции выводили меня.

По сути, я просто наябедничал. Но какого чёрта мне вообще предъявляют? Я рассказал всё от начала до конца: про жестокость, безнравственность, боль и страдания учеников. Где унижают слабых, где их убивают и принуждают к рабству.

— Поэтому тебе нужно снять с лица розовые очки, — уже начал обращаться к нему на «ты». — Прости, но в твоей так называемой «справедливой» академии, справедливость распространяется только на директора и ещё парочку «особенных» людей. Остальные все просто должны молчаливо служить.

— А где доказательства? — не выдержал Светлозар. — Если мы будем продолжать разговор, то только на языке фактов.

— Хорошо, — кивнул я, уже мысленно открывая шампанское.

Обманули дурачка на четыре кулачка.

— Твой преемник загнал меня в катакомбы. Тут находится мой двойник. Моё оригинальное тело в ста метрах в том направлении, — я указал головой в сторону выхода, — и сейчас ваш «добрый» директор пытается сделать из меня раба, заставив проглотить Червя Гу.

Не думаю, что ему нужно объяснять, что червь Гу является паразитом, проникающим в мозг и превращающим человека в марионетку. Светлозар явно является человеком более опытным, чем кто-либо другой.

— А ты не обманываешь? — спросил он.

Я бы хотел улыбнуться такому глупому вопросу, но в мыслях уже радовался.

— Вы можете проверить всё сами. Нет необходимости верить мне на слово, верно?

— Верно…

Он принял окончательное решение и кивнул.

Я ожидал, что тот наконец-то отпустит мою руку, сойдёт с алтаря и пешочком пойдёт вглубь пещер. Однако, похоже, я сильно недооценил этого старика.

Он небрежно взмахнул рукой в направлении, которое я указал. Там, где находилась надпись о благодетели. Эта надпись служила меткой.

Врууум…

И в тот же миг пространство между нами сжалось, превратившись в туннель из сверкающего света, словно сама материя сплелась в сияющий вихрь.

Так вот он какой? Пространственный туннель…

Старик обхватил сферу двумя руками и начал крутить её, влияя на окружение. Мы не двигались. Мир будто сам подвинулся за нас. Удивительная сила.

Пространство изменилось. Первый и Светлозар оказались в тёмной пещере. Прямо под надписью: «Добродетель — это не дар, а завоевание, требующее ежедневного труда над собой».

Внутри уже находились двое людей и собака. Вольмир, словно безумец, издевался надо мной. Он бил по рукам, ногам и телу, выбивал зубы и ломал пальцы.

Его метод был весьма эффективным. Человеческое тело не предназначено для таких зверств, и в этом его ценность: его нужно беречь.

Многие люди правильно питаются, занимаются спортом и пьют витамины, заботясь о себе. Ведь всё, что есть у человека, это не деньги, а его физическое тело. И когда так бесцеремонно к нему относятся, это вызывает ужас и мысль: неужели на этом моя жизнь закончится?

Ни в коем случае не оправдываю насилие, но как метод для принуждения Вольмир выбрал самый действенный. Он бил по самым слабым местам и наслаждался этим.

Это сработало бы на любом человеке со слабой волей.

— Прошу, не надо, — я сплюнул кровь, перемешанную со слюной, на пол. Я умолял его прекратить, говорил, что есть другой, более гуманный метод, чем превращать меня в его раба.

Но я притворялся.

Во-первых, с моими навыками регенерации я знал, что все раны заживут. Это убирало страх. Во-вторых, я понимал, что он меня не убьёт, а будет просто мучить.

Боль, конечно, адская, но с каждым новым ударом я сдерживал свою улыбку и смех. Я буквально молил: «Да, бей сильнее меня, сукин сын. Покажи себя во всей красе».

Я не видел лицо Светозара, но думаю, что он не улыбался. Интересно, как такое поведение сочетается с добродетелью седьмого уровня? Что нужно чувствовать?

Для убедительности, а навыки актёрского мастерства у меня были на приличном уровне, я взмолился:

— Прошу, хватит. Я готов сделать всё что угодно. Я Иван Тихомирович, нынешний учитель академии Белгорода, тот, кто обладает большим потенциалом, из-за которого ты позавидовал, буду твоим рабом.

Странно было слышать такую осознанную речь от искалеченного человека, но я говорил специально долго. Чтобы ситуацию нельзя было трактовать по-другому.

К примеру: что меня, как преступника, просто наказывают. Мало ли вдруг у кого-то ужасное представление о мире.

— Сразу бы так, — согласился довольно мой персональный мучитель.

Ему явно доставляло удовольствие слышать сломленную речь.

— Знаешь, я ведь не плохой человек, — подобрев, произнёс он ласково. — Просто у меня нет выбора. Пойми, эта жертва будет для общего блага. И если мне и придётся стать «злодеем», то я невольно приму эту участь.

Рад, что Вольмир тоже оказался из болтливых.

Давай, говори ещё больше. Рой себе яму. Ты даже не представляешь, кто скрывается у тебя за спиной.

Портила всё только собака, которая почуяла запах других людей и начала лаять на пустоту.

Гав. Гав. Гав.

— Уймись, — старик попытался успокоить собаку. Ведь сейчас предстояла самая важная задача. Поместить червя Гу в голову и заключить контракт.

И в самый последний момент Светлозар больше не мог сдерживаться. Он сильно покраснел, хоть совсем недавно был бледен, как мертвец. Зато теперь можно с точностью сказать, он точно живой.

Он в гневе закричал:

— Как ты, ничтожный червь, смеешь позорить должность директора!

Занавес, скрывающий их, спал, и они предстали перед друг другом. Вольмир невольно обернулся.

И через глаза Первого я видел его хорошо. Этот человек в доспехах чувствовал себя львом на пиру, гордым и злым. Его брови были сведены, спина прямая, грудь распахнута.

Он повернулся и замер. Ведь в этой затхлой комнате катакомб был только один лев, свирепый хищник с татуировкой на спине: «Добро должно быть с кулаками».

Естественно, это был Светлозар.

Я никогда не видел, чтобы лицо человека менялось так сильно. Вольмир, старый пердун, отчаянно закричал:

— Это вы… — на его носу появилась сопля. Душа покинула тело. В его глазах будто пронеслись все совершённые им грехи. И он осознал, насколько глупо поступил.

Всё было хорошо, пока никто об этом не знал. Но когда правда раскрывается… люди начинают испытывать стыд. А что если это близкий человек?

Учитель, который сделал больше, чем родной отец.

Банка в руках Вольмира треснула, а червь Гу раздавлен. Это сделал сам старик, своими руками, демонстрируя свою стремительную перемену.

За пару мгновений он из хищника превратился в старика, потерявшего всю свою жизнь. Седые волосы начали выпадать, сила в руках и ногах иссякла. Его колени не выдержали веса доспехов, и он упал на пол, ударившись лбом о камень.

— Простите…

Он ударился один раз.

— Простите меня, пожалуйста!

Он ударился ещё раз, разбивая лоб. Вместе с кровью на пол падали слёзы. Он умолял.

Почему так случилось? Я не понимал.

Люди часто недооценивают собственные эмоции, которые неразрывно связаны с личностью человека.

С одной стороны, эмоции могут быть мощным двигателем, мотивируя нас на великие достижения, даря вдохновение и творческий заряд.

С другой стороны, негативные эмоции, такие как страх, могут привести к разрушительным действиям, подорвать наше психическое и физическое здоровье, стать причиной серьёзных проблем в отношениях с другими людьми.

Эмоции могут ударить человека сильнее, чем любой кулак.

В прошлом мире существовало множество научных статей о том, как люди с посттравматическими синдромами окончательно ломались.

Что же касается ситуации с Вольмиром?

Представьте, что вы всю жизнь считали себя благородным человеком. Вы росли под наставлениями своего любимого учителя, лелеяли его принципы и восхищались им, ведь он делал мир лучше. Вы хотели стать таким же.

Однако однажды учитель пропадает. Вы остаётесь один на один с собственными мыслями и находите свой шанс стать значимым для человечества, стать спасителем.

Но для этого вы выбираете способ, нарушающий принципы учителя. Вы оправдываетесь: это ради высшей цели. Но что будет, если исчезнувший учитель вернётся? Какой силой стыд обрушится на вас?

Вольмир иссох, и я подумал, что он скоро умрёт.

— Поднимись, — приказал учитель.

— Нет, — ответил ученик. — Я не смею.

— Почему?

— Этот ученик, — Вольмир почему-то начал говорить о себе в третьем лице, — не посмеет смотреть учителю в глаза.

— Почему же?

— Этот ученик совершил тяжкий грех и решил, что только смерть может его исправить.

— Каким же образом? — Светлозар указал на меня, лежащего в собственной крови и пытающегося подняться. Мне за это время прилично досталось, но я всё равно был рад.

— В своё оправдание этот ученик может сказать, что действовал во благо мира.

— Во благо? И нужен ли тебе мир, построенный на жертве невинного человека?

— Но… — слова застряли у него в горле.

А как бы я поступил на его месте?

Не знаю.

Мне тяжело судить, потому что по большей части меня не интересуют другие люди. Я живу своей жизнью и думаю своей головой. Но мог бы я использовать кого-то? Например, Коя?

В принципе, между нами точно такая же связь: хозяин — раб. Возможно, тот пережил в далёком прошлом то, что пережил я. На него под давлением надели кандалы.

Мне следует его освободить?

Даже если это будет в ущерб себе.

Я впервые задумался об этой проблеме. Нельзя никого принуждать быть на своей стороне. Это неправильно. И когда у меня будет возможность, то обязательно освобожу его.

А пока? Нужно выбираться отсюда.

Моё тело начало быстро восстанавливаться от полученных ран. Не стоит недооценивать имеющуюся связку навыков, который буквально мгновенно восстанавливали сломанные кости, разорванные внутренние органы и мышцы.

Всё благодаря и большому количеству маны, который передавал Второй.

Что могу сказать?

Кое-как мне удалось преодолеть ситуацию, хоть я и не совсем доволен. Но спокойствие пришло, когда я увидел Вольмира, разбивающего свой лоб о камень.

Я не думал, что аморальные поступки могут привести к такому. Я ожидал, что Светлозар взмахнёт рукой и накажет его, но даже этого не потребовалось. Я понял, что бывают ситуации, которые можно решить словами.

Главное — найти правильные слова или человека, который их скажет. Ведь каждый человек соткан из сильных и слабых сторон.

Есть ли у меня такие слабости?

Думаю, если бы Вольмир привёл сюда моих родителей, я бы стал рабом в тот же момент, когда он дал бы слово, что отпустит их.

Чёрт… Это точно моя слабость.

Могу ли я что-то сделать, чтобы защитить их? Нужно думать.

— Раз мы решили все дела, то мне пора в путь, — заметил я, отряхиваясь от грязи.

Ну, а что ещё остаётся? Наблюдать за этими клоунами?

Я не люблю цирк, и тем более не люблю видеть, как двое дураков раскрашивают друг друга лица белой краской и надевают красный поролоновый нос.

Главное, сейчас более-менее понятно, что трогать меня никто не собирается. А нужно ли мне выяснять с ними отношения? Требовать компенсацию или справедливости?

Нет, я не на таком уровне, чтобы качать свои права.

— Поэтому прошу прощения, — вежливо проговорил я, как в старых фильмах, — но я ухожу.

— Уходишь? — удивился Светозар. Я думал, он скажет что-то вроде: «ты никуда не уйдёшь, пока я не скажу». Всё же он хотел знать причину.

— Но зачем?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Потому что тут нет мне места?

— Останься. Теперь тебе никто не угрожает. Ты можешь спокойно жить в академии. Ты говорил, что ты учитель? Или всё же ученик?

Он смотрел на меня скептически, ведь я был довольно молод и неопытен. По сути, ребёнок в его глазах. Я даже не хочу знать, сколько он жил.

А учитель обычно представляется старым, пожилым человеком, прошедшим через годы и накопившим мудрость. Но никак не восемнадцатилетним парнем.

— Да, я учитель, — замялся я. Стоит ли ему говорить, что я учитель Языка Демонов?

Сейчас между нами образовалась некая связь, но не думаю, что она настолько прочная, чтобы её испытывать. Однако интуиция подсказывала, что всё будет нормально, и нужно меньше бояться своих слов.

— Я преподаю язык Демонов ученикам.

— Ты смог изучить его⁈ Человек же не может этого сделать.

— Ну… — в этот момент меня наглым образом прервали.

— Он может копировать навыки других существ, — предательски донёс Вольмир, наверное, пытаясь как-то оправдать свои действия для себя.

И я подумал впервые: нет, всё же людей, знающих мою тайну, придётся убить. Возможно, убийственное намерение проскочило в моих глазах.

Возникла тишина на долгие минуты. Я смотрел, как воспримет эту информацию Светозар. Станет ли он таким же одержимым?

— Занятно, — одобрительно сказал он, — но это нужно хранить в секрете.

— Хорошо, — ответил уныло Вольмир.

Я ничего не говорил, так как был готов бежать.

— Ты скопировал язык?

— Да.

Повисла тишина, ещё минут на пять. Я уже заскучал, думая, что старик просто умер, стоя. А что? Из него и так песок сыпется.

Светозар как-то очнулся и предложил слишком шокирующую штуку:

— Почему бы тебе не стать директором академии?

— Кем… КЕМ СТАТЬ⁈

Чем сильно удивил меня. Это старик в своём уме?