Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием

Глава 24 «Человеческий фактор» заказывали?

Опять же используя «окна» в своих плотных тёрках по приёмке оборудования на «Красном Сормове» — где я как «на работу» устроился, встретился с Васей Пупкиным и не на шутку встревожился: тот был в пред-инцестном…

Ой, извиняюсь — в пред-суицидном состоянии!

История, в принципе вполне житейская: встретил он девушку и полюбил «…за её красоту, голубые глаза, золотую косу». Вася «по три ночи не спал, кругом шла голова…»: водил на «синема», дарил ей цветы и всякие безделушки — купленные на утаённые от родной мамы и старшего брата-алкоголика трудовые копейки. Наконец, он решился и признался ей в любви…

И, «…шо вы думаете она ему сказала»?

Нет, ничего плохого про маму-педагога и, находящегося где-то «в бегах» — предполагаемого папу-пианиста… А просто-напросто:

— Гуляй, Вася!

Ибо, «…а ей нужен танкист, в шлеме и галифе, а ей нужен танкист — косая сажень в плече». И у неё уже имелся такой на примете.

Вася, конечно характером упорен как танк, в отношениях с людьми назойливо-настойчив и умеет добиваться своего… Однако, в данном случае его настойчивость привела лишь к следам побоев на лице. Мало того, ухажёр предмета его любви пообещал Васе ноги выдернуть — если ещё раз его заметит возле своей девки.

Короче, Васе не до моих «стержневых» ламп — у него запущенный спермотоксикоз и боюсь, это непоправимо. Парень он конечно — хоть куда, но внешностью не производит на противоположный пол впечатление… Как я уже заметил, большинство фемин относятся к Васе в лучшем случае как к младшему братишке — которому можно непослушные вихры потрепать или за оттопыренные уши подёргать, но ничего более того — даже сиськи помять.

Что делать?

К сожалению, специалистов по радиоделу и тем более по изготовлению радиоламп — в нынешней России не так много, чтоб я легко и быстро нашёл Васе замену, даже используя «послезнание» из компа… Да и времени свободного на поиски у меня практически нет.

В который раз уже пришлось только крайне досадливо поморщиться: ну почему у меня всё — не как у людей? У других попаданцев, то есть. Тем, стоит только повелеть и, хроноаборигенны целыми колоннами — точно, беспрекословно и в срок, выполняют любые их прогрессорские хотелки. При этом не ленятся, не халтурят, не болеют, не умирают, не воруют, не любят друг друга и не страдают от несчастной любви — в конце то, концов…

А тут выцепишь какого-нибудь одного и, тот дефективным окажется!

А Вася меж тем, совсем плох, орошая селевыми потоками слёз мою кожаную «жилетку»:

— Серафим! Я не хочу больше жить! Она права: я — полная бездарность, я — убогое убожество, я — жалкая никчёмная бесполезность…

Зная, что в стране с началом НЭПа — просто пандемия самоубийств, я конкретно запаниковал:

— Вася, Вася — ну ты чё? Ты это прекращай — как же я без тебя, Вася? Восьми себя в руки, Василий — нас ждут великие дела!

— Уууу… Я уже топился в Волге — пожарники вытащили… Уууу… Повешусь, или…

Он, схватив меня за плечи, посмотрел прямо в глаза:

— Серафим, ты мне друг?

— Спрашиваешь!

— Дай мне свой револьвер — я застрелюсь!

Осторожно, вежливо отвечаю:

— Вася! Как друг — я могу дать тебе в морду, но только не револьвер для подобной цели.

Вспыхивает как магний в чистом кислороде, от обиды:

— И, ты такой же — как тот… Сразу ' морду'!

Начинает злиться — аж овно в нём кипит и, это хорошо! Со злости люди никогда не вешаются — хотя, иногда могут прыгнуть под фашистский танк с гранатами.

Вдруг Вася, посчитав мою растерянность за слабость, подбоченился и замахнулся:

— А если я тебе — дам в морду?

Видно, он решил самоутвердиться хотя бы в собственных глазах за мой счёт. Ну, что ж… Если это пойдёт на пользу советской радиоэлектронике — то я на всё готов, кроме откровенной гомосятины:

— Ну, дай ты мне в морду — только выбрось эти мысли из головы… Ну, что встал? Бей говорю — раз замахнулся.

— Я не умею…

— Ты умеешь, Вася, просто ни разу не пробовал… НУ!!!

Замах был на рубль — удар на полушку! Однако, прикидываюсь и отлетев очень далеко, падаю. Актёрское мастерство мал-мал есть — недаром Аристарх Христофорович со мной так долго мучился и ругал почём свет.

Вася, сам испугался делам рук своих, когда я поднялся, плюясь кровью («в полёте» не забыл прикусить губу) и потирая рукой челюсть, сказал притворно шепелявя:

— Ну, ты прямо — Терминатор, Вася!

— Кто-кто?

— Боевая человекообразная машина, с самоуправление на стержневых радиолампах, — конечно, он ничего не понял, — ладно, потом, как-нибудь расскажу…

Подхожу, беру его руку за запястье и, с уважением рассматриваю сухонький кулачок:

— А ты оказывается, крутой чувак, Вася — а на вид и не скажешь!

Хоть и, скромничает тупясь — но в глазах вижу потаённую гордость за себя:

— Какой-какой…? «Крутой»… «Чувак»⁈

— Я хотел сказать, ты — реально центровой мачо, Вася. Ещё бы рожу тебе — как у Николая Валуева… Все девки твоими были бы!

— Опять ничего не понял… — огорчается, — кто это такой?

— Да ладно, не важно! Короче… Все твои беды, Василий — что ты не знаешь своих возможностей. Если бы знал — горы бы своротил и моря досуха вычерпал! Образно говоря, конечно.

В глазах красных от слёз, искоркой от костерка вспыхивает слабая надежда:

— Так значит, я могу пойти и набить морду тому… Ну… Ты поможешь мне?

Вася явно намекает на своего обидчика.

— Помочь то можно, набить морду — без малейших проблем… А смысл? Насколько правильно я понял эту историю с твоих же слов — эта девушка сделала свой выбор добровольно, без принуждения. А вдруг у них действительно — любовь? Ты согласен сделать девушку несчастной? Чтоб, уже не ты — а она искала верёвку, стремянку и кусок мыла⁈

Молчит, насупясь…

— Вася, ты просто зверь!

Сопит, молчит и наконец буркнув «ты мне больше не друг», пытается уйти.

Ловлю его за плечо и говорю примиренчески:

— Слушай, Вася! Ты не кипятись, не лезь в бутылку — а лучше давай присядем и спокойно поговорим… — оглядываюсь по сторонам, ища какую-нибудь скамейку, — хотя нет, давай сходим куда-нибудь пообедаем.

От предложения перекусить на халяву, ни один из знакомых мне хроноаборигенов не откажется!

В кафе Вася продолжал ныть, раз за разом задавая один и тот же вопрос — который задавали и будут задавать до скончания веков отвергнутые влюблённые:

— Нет, ну почему, а? Почему она выбрала его, а не меня? Чем я хуже этого здоровенного — но тупого и малокультурного болвана⁈

Хорошенько подумав, отвечаю:

— Видишь ли, Василий… Как бы тебе это объяснить? У отряда прямоходящих обезьян «Homo sapiens» (к которому мы с тобой относимся), из-за некоторых биологических особенностей воспроизводства, самки заставляют самцов заботиться о потомстве. В основном, при помощи «поощрительного спаривания» — так называемой «любви», говоря словами этих бесхвостых приматов. За многие миллионы лет эволюции, в условиях — когда выживает и оставляет потомство лишь самая приспособляемая особь, у самок лысых мартышек выработался инстинкт — который требует отдаваться бабуинам поздоровее. Самцам то бишь — которые имеют высокое иерархическое положение в стаде и, могущим прокормить и защитить её с их совместно нажитым детёнышем. Такие гориллы, обычно имеют отчётливо заметные «вторичные признаки» — физическая мощь, наглость и бесстрашие… Хотя последние два, скорее — от уверенности в безнаказанности.

Короче, говоря словами пушкинского героя-злодея Сальери: «…музыку я разъял как труп!».

Вася внимал мне, как порабощённый древнеегипетскими феодалами израильский народ Моисею. От цинизма моих слов, его просто-напросто вставило:

— Неужели, всё так по-скотски?

— Увы, мой друг, увы… Не всегда, конечно, но в большинстве случаев — за красивыми словами стоит голый, циничный расчёт. С тех пор условия жизни двуногих гуманоидов радикально изменились, а женский «основной» инстинкт сохранился: девушки, имея свободу выбора, предпочитаю не умных и хорошо воспитанных парней — а здоровенных наглых болванов, вроде твоего соперника. Даже, если единственная «иерархическая лестница» — где они могут занять действительно высокое положение, это нары у окна в тюремной камере… Вот такая фигня, малыш!

Вижу, Вася от моих разъяснений конкретно приуныл — а мне это как ножом по сердцу: с таким настроением и такой самооценкой, «великих» открытий в науки и технике не делают — тем более в радиотехнике. Он повесил голову и завёл старую шарманку:

— Я — полная бездарность, я — убогое убожество, я — жалкая никчёмная бесполезность…

Однако, надо что-то делать, иначе страна потеряет великого учёного — а с ними у ней и, так — полный затык. И опять безнадёжно отстанет в области радиоэлектроники.

— Вася, погодь скулить — лучше послушай меня ещё. Как не так давно открыл пролетарский академик Павлов, в последние тысячелетия своей истории человечество стремительно развивается — благодаря уже не врождённым инстинктом, вроде «основного» — а уже приобретённым. И, самый главный из них — социальный.

Поднимает голову и удивлённо-заинтересовано спрашивает:

— Как это?

— «Дружба» — это приобретённый социальный инстинкт! В отличии от врождённого — беспрекословного подчинения вожаку, дружба основана на принципе «ты мне — я тебе»: ведь, если ты что-то можешь сделать для друга — стержневые лампы к примеру, то и друг что-то может сделать для тебя… Ведь, правильно? А если у твоего друга, имеются в свою очередь — свои друзья…

У того, синей искрой в свече зажигания вспыхивает надежда:

— Ты поможешь мне?

— Смотря в чём, Василий! Отомстить за твой подбитый глаз — с превеликим удовольствием… Только с девушкой сам договаривайся: если я твой друг — это ещё не значит, что я тебе ещё и «направлять» должен.

— «Направлять»? — Вася в диком недоумении, — что и куда?

Ой, идиот…

— Вася, — начинаю терять терпение, — дай мне имя, фамилию и координаты того прибуревшего чувачка.

— «Чувачка…»? Ах, да… Зовут Гриня, фамилию не знаю… «Координаты»⁈

— Да где его найти можно — чёрт бы тебя вместе с ним забодал⁈ И мне надо знать его в лицо — чтоб, кто невинный не пострадал. Что непонятного⁈

В тот же вечер Вася показал мне того «танкиста» — по габаритам только в легендарный «Железный капут» помещающегося… Мда… Озадаченно почесал репу и принял единственно верное решение:

— «Мстя» наша будет ужасной, Вася — но потребует времени для подготовки! Пообещай, что хотя бы неделю потерпишь — не будешь вешаться или ещё каким-то образом, лишать себя жизни… НУ⁈

С великой готовностью и, даже несколько торжественно:

— Обещаю, Серафим.

Отправив будущую гордость российской радиоэлектроники домой к маме, я проследив за «Танкистом», всё разузнал о этом типе и, даже увязавшись за ним по ночной улице — выяснил его постоянное местопроживание.

На следующий день подкатил с утра к своему давнему знакомому — Чёрному маклеру. Естественно, сперва сердечно поздоровавшись и поговорив о текущих валютных котировках, затем:

— Есть работа для двух «бойцов».

— «На глухую» кого, — нисколько не удивившись, задаёт уточняющий вопрос, — покалечить или только попугать?

— На первый раз хорошенько под глаз «засадить» — будет вполне достаточно. Только учти — «клиент» конкретно быковат!

— Ничего! Всяких «быков» видали и, бывало — загоняли их в консервную банку.

«Чёрный» подсказал мне один адресок, где я познакомился с двумя молодцами — так и напрашивающихся на прозвище «Двое из ларца», ибо обличьем — почти один в один с героями известного советского мультика:

— Ребята, главное не переусердствуйте! Разок хорошенько под левый глаз, потом скажите «привет от Васи» и разбегаетесь… Понятно?

— АГА!!!

Однако, как это всегда бывает, говоря словами Карла фон Клаузевица: «после первого выстрела весь план пошёл насмарку». «Танкист», оказался не только быковатым как шкаф — но и плотно «упакованным»!

Когда к нему возвращающему домой, навстречу вышли из тёмной подворотни «Двое из ларца» и предположительно (близко не был, потому сам не слышал) спросили «как пройти в библиотеку», тот не растерялся и вынул из кармана нож! Эти двое были профессионалами и, тоже явились «на работу» не с пустыми руками.

По усиливающей громкости диалога и по присутствию в нём характерных повторяющихся словосочетаний, я понял что сейчас может произойти непоправимое.

Думать было уже некогда, раньше надо было думать:

— СТОЯТЬ, БОЯТЬСЯ!!!

Вылетаю из тени в тускло жёлтое пятно уличного фонаря, с наганом руке и стреляю в воздух:

— ВСЕМ МОРДОЙ ОБ АСФАЛЬТ — РАБОТАЕТ ОМОН!!!

Все трое врассыпную и бесследно исчезли в кромешной ночной тьме, а я остался на месте, повторив несколько раз вслух:

— Млять, какой я всё-таки дурак…

Асфальта то, здесь нет!

Одно утешает: эта «акция» стоила мне всего лишь аванса.

Через пару деньков встретив Васю, я уж было хотел ему во всем признаться и покаяться… Мол, так и так — ненароком из-за собственной тупости произошла организационная накладка.

Однако, тот едва завидев меня, бросается через улицу чуть не сбив лошадь, как ильфо-петровский товарищ Бендер, обнимает — я аж отшатываюсь, обоими руками трясёт мою, возбуждённого говоря:

— Спасибо, друг!

Несколько обубуненев он полной нежданки, делаю рожу топором — мол всё было задумано заранее:

— Да ладно, не стоит — чего только не сотворишь ради друга…

Тот, слегка укоризненно:

— Ну ты и «натворил»… Обещал же просто синяк под глаз ему поставить! А отправил человека в больничку — и кто теперь из нас «зверь»?

Да, чё за фигня, интересно⁈ Должно быть «танкиста» кто-то другой отделал — а вся слава досталась мне? Или он под трамвай угодил, от меня убегая⁈ Однако, что случилось — то случилось и, всё к лучшему.

В зародыше подавив у себе желание узнать подробности, отвечаю, сделав невозмутимую рожу:

— Это он сам рожей об асфальт ударился — у меня два свидетеля есть…

— Об «асфальт»⁈

— Ладно, чёрт с ним — не подох да и, ладно, — спрыгиваю с опасной темы, — а как там твоя девушка?

Настроение у Васи резко ухудшается, как освещение после обрыва проводов:

— И, вовсе она не моя — бегает к нему, передачки носит. Ты был прав, Серафим — она эту скотину любит… И прости за тот случай и моё дурацкое поведение.

— Да ладно — забудь! Чего только меж друзьями не бывает — они всё равно остаются друзьями… Может, в субботу сходим куда?

— Да я не против… А куда?

Критическим взглядом окидываю его с головы до ног:

— Сначала давай сходим куда-нибудь — приодеться более-менее прилично… Причём прямо сейчас.

Васиному обидчику отомстили — совместными с кем-то усилиями, но остаётся ещё одна проблема — его спермотоксикоз… Если человек будет думать не о том, как сделать стержневую радиолампу, а о том кому «присунуть» — великих открытий от него не жди.

Через денька два снова иду к Чёрному маклеру… То, да сё и, наконец перехожу «ближе к телу»:

— Мне нужна проститутка.

— Многим, иногда бывает нужна проститутка, — философски заметил тот, — тебе опять адресок подсказать, али за руку сводить?

«Адресок» я бы мог ему и сам подсказать!

Кто имел деньги и опасался вензаболеваний, мог снять вполне приличную «чистую» проститутку у нэпмановских магазинов — примерно за тридцать рублей. Те, бродили мимо витрин, как бы разглядывая дорогие красивые вещи, а когда мимо них проходил потенциальный клиент, тихо и ласково шептали: «Я живу недалеко». В большинстве своём — это замужние женщины, причём мужья их занимали достаточно высокое положение в обществе. Что им не хватает — вопрос не ко мне! Возможно секса, возможно дорогих заграничных вещей и косметики, а возможно — приключений на…

На «это самое»!

— Видишь ли, снять шлюху на ночь не проблема, — говорю, — но мне нужна длительная аренда женщины…

Тот, чуть не падает:

— Да, ты никак жениться решил⁈ Хахаха!

Опровергаю такое «гнусное» предположение:

— Нет, не жениться… Требуется для одного дела девушка поприличней — хотя бы на вид, с хорошими манерами и желательно — с не очень большим «пи…здапробегом». Такое возможно?

— В обычном борделе тебе такую, пожалуй не сыскать — те по «десятку» за ночь пропускают, ещё мало… — Чёрный проникается моей проблемой и вдруг спохватывается в озарении, — слушай, а посмотри в газетных объявлениях: там какую хочешь можно найти — хочешь замужнюю даму, хочешь — девку-«первоходку».

— «В газетах»?

Чуть не добавил по привычке «в советских газетах»… Представляете, к примеру, в «Правде» или «Известиях»: «…оказываю недорого секс-услуги, возможны скидки постоянным клиентам из членов партии, кандидатов или просто сочувствующих». А потом вспомнил — НЭП же на дворе! А в эпоху НЭПа ещё и не такие чудеса бывают.

— Конечно, прямо так они не напишут, — поясняет тот, — умей читать меж строк.

— Ага… Так ты говоришь и «первоходку»…? Имеешь в виду… Эээ… «Целомудренную» ещё девушку — по объявлениям можно найти?

— Хахаха! Ты, как с Луны упал или из Америки приехал… А чё, бы нет? Гимназистки… Извиняюсь — школьницы, чаще студентки или приехавшие из какого-нибудь захолустья порядочные барышни. Девки из деревень, те чаще прямиком к «котам» попадают и сразу по рукам пошли — под десятку-два клиентов за ночь. Два-три года и на них пробу некуда ставить — до того прожжённые «тётки»! А эти в одиночку работают — на свой страх и риск.

Действительно, в стране жутчайшая безработица и даже образованным девушкам из порядочных семей, добыть себе средства на существование — не говоря уже про модный прикид, косметику и прочие дамские заморочки, задача весьма и весьма нетривиальная. И также как их правнучки из наших «лихих 90-ых», девушки 20-ых годов тоже зачастую выбирают наиболее лёгкий, хотя и несколько скользкий путь — торговлю собственным телом, пока оно имеет товарный вид. А что будет потом…

Да, будь что будет!

Сказать по правде, ни одной «целомудренной» девушки мне за почти неделю не попалось… Видать, не сезон нынче или мне попросту не прёт. Да, в принципе — не очень то и, нужно было — я проводил кастинг по совершенно другим критериям.

Выбрал на «свой цвет и вкус» одну…

Варвара, несмотря на свои неполные девятнадцать лет (почти ровесница Васи), была девушкой донельзя интеллигентной — даже очки носила, довольно опытной по выбранной профессии и, хотя минет делает довольно бестолково — «дикий» оргазм при этом имитирует, ну просто бесподобно! И вполне правдоподобно…

Для Васи, по крайней мере сойдёт.

Объяснил жрице любви всю суть задания, вроде договорились о длительном контракте на очень выгодных для неё условиях: моя квартира, триста червонцев в месяц (при здешней «таксе» 30 рублей за ночь) и полная гарантия от венерических заболеваний — «клиент» ещё даже не целован.

— «Ты целуй его везде», — вспомнилось мне из российской попсы по этому поводу, — если он сделает эту долбанную радиолампу, плачу премию ещё в полторы тысячи!

Сидим с ней, чай пьём на кухне. Тут вдруг меня — ни с того, ни с чего, стало не по-детски глючить — захотелось делать людям добро, бывает же такое! Мысля одна интересная пришла в голову: где-то читал — из проституток получаются отличные жёны (лично проверить — всё как-то недосуг было)… Ну, а почему бы нет? Типа, натрахалась за карьеру в доску — так что уже больше не лезет и, вот полюбуйтесь: верная и любящая, так сказать — супруга.

— Слушай, Варвара — ты вроде бы, девушка взрослая и умная… А не пора ли тебе замуж?

— Замуж⁈ А для чего? Чтоб носки вонючие с пелёнками стирать и носы сопливые вытирать?

— Детка, ты не права!

До полуночи с ней болтал, рассказывая про Альфреда Нобеля, Карла Бенца и даже Илона Маска… Про выгодность моего предложения, про гениальность Васи Пупкина — изобрётшего стержневую радиолампу-пентод, про славу её ожидающую — как жену великого учёного, про Нобелевскую премию, про поездки за границу, про норковые шубы и…

Да, про чё только я ей не рассказывал!

Однако, Варвара предпочла синицу в руках — «учёному коту» в мешке.

Не помню, когда и «отъехал», но просыпаюсь на другой день чуть ли не к обеду с тяжёлой головой — как с хорошего бодуна… Что за херня, думаю⁈ Ведь, крепче чая ничего не пил?

Ползаю по квартире, как таракан после дихлофоса — ни проститутки Варвары, ни портмоне с почти штукой «карбованцев»…

Смотрю в зеркало, бреюсь и говорю сам себе:

— Я, то думал — ты просто дурак, Серафим… А ты оказывается — ваще дурак! Ибо, «проститутка» это не профессия — её можно поменять, а склад ума и состояние души. А это у человека навечно — как национальность или горб у Квазимодо. Исправляется лишь могилой!

Ну, мне несколько простительно — никогда прежде с таким «контингентом» близко не сталкивался. Всё остальное на месте — вещи, документы, «Браунинг». Поэтому я решил не искать девушку и не сводить счёты: повезло ей — конкретный лох попался…

За удачу нельзя наказывать!

Точно также ей мог попасться тот, кто посадил бы эту шлюху жо…пой на раскалённую кухонную плиту — был тут прошедшей зимой такой «инцидент»:

«Чтоб моя водка у этой лярвы в брюхе закипела», — объяснял в милиции свои действия клиент-экспериментатор.

Однако, время как вода… У меня других дел невпроворот и надо срочно с этим разгрести до конца недели.

Хорошенько всё обмозговав, пополнив портмоне из сберкассы и приодевшись попроще, направляюсь в студенческое общежитие Нижегородского университета.

Угостив коменданта папиросой, спрашиваю:

— Отец! Мне бы познакомится с серьёзной девушкой.

С ног до головы окинул меня подозрительным взглядом, но угощение принял:

— Тебе на што? Просто побаловаться или…

Кладу червонец на стол и пододвигаю к нему.

— «Или». Жениться я, бать, хочу.

И старый выдал мне полный расклад по кандидаткам для «серьёзных» отношений.

В рабочих общежитиях мне уже приходилось бывать: давно немытые окна, паутина в углах, грязь на полу и всеобщий беспорядок и, что самое главное — стойкая привычка ко всему этому, живущих в них.

Студенческие общежития, в отличие от рабочих, выглядели несколько лучше — хотя и здесь были грязь и теснота. Заметна общая не обустроенность быта — спать некоторым студентам приходилось на голых досках вместо кроватей, или даже на полу. Поражает нечистоплотность молодёжи, даже сравнительно состоятельной: зачастую у студента-комсомольца в лакированных туфлях, в «фильдеперсовом» костюме и при галстуке — шея грязная, рубаха рваная и давно потерявшая свой естественно-первоначальный цвет и, нестерпимо воняющие потом носки.

Студентки, были более опрятными, тщательнее следили за собой. Их этаж выгодно отличался от мужского порядком и чистотой. На баню девушкам денег не хватало, (впрочем, как и на многое другое) и они мылись корытах прямо в занавешиваемых простынями комнатах. Студенческая стипендия составляла всего 7 рублей 80 копеек, из которых за обеды высчитали 3 рубля и 1 рубль 60 копеек за общежитие.

— На оставшиеся 3 рубля 20 копеек, очень тяжело прожить целый месяц! Парням легче — они всегда могут найти себе приработок, где-нибудь на станции или в порту разгружая вагоны да баржи…

Побродив с часок по общаге, угощая парней папиросами — если те начинали приставать с целью «выяснения отношений», я познакомился с несколькими кандидатками и остановил свой выбор на Глафире — которая и поведала мне все эти беды. Она студентка дневного факультета — на год старше Васи годами и курсом.

Девушка хоть невысокая ростом (что очень хорошо — Вася рядом с ней комплектовать не будет) и ни разу не похожая на современную мне модель, но безусловной яркой внешности — фигуристая телом и приятная лицом… Чем-то неуловимым, она мне Любовь Орлову напомнила — только та блондинка, а эта — брюнетка с роскошными длинными волосами.

Из личных недостатков, мною была замечена лишь несколько неумеренная стервозность… Однако, женщины тем от нас и отличаются: их недостатки плавно переходят в их же достоинства. Если это не слишком кривые ноги и волосатая грудь, конечно… «Стервозность», в любом случае полезна любой женщине: что б верёвки из мужчины вить — выжимая с него всякие полезно-нужные ништяки.

Стержневые радиолампы, например!

Пригласил в частное кафе и, накормив досыта (конечно же, не «овощными» котлетками), я приступил к объяснению сути «задания» разомлевшей от непривычно сытой еды девушке. Надо сказать, я несомненно понравился Глафире с первого взгляда — она «повелась» на роман со мной и, сильно поначалу огорчилось — узнав, что я «женат». Услышав же про Васю, она даже всплакнула сперва от разбитых надежд и хотела уйти:

— Вы меня, что? За проститутку приняли — раз под своего приятеля подкладываете⁈

Однако, я всё изложил грамотно и по полочкам, ну прямо — «картина маслом»:

— Я Вас принял за умную девушку, временно стеснённую в средствах. В его койку я Вас не укладываю — это всё дело только вашего личного, осознанного выбора. Если сможете за 70 рублей в месяц, без «этого» заставить моего приятеля работать над его же изобретением — то за ради… Маркса! Ежели, он сделает эту чёртову лампу за полгода, Вам дополнительно премия — в семьсот рублей.

Глафира, действительно оказалась девушкой умной и практичной, поэтому ещё немного «поломавшись» для приличия, к концу послеобеденного чаепития согласилась.

Мысленно потерев руки, я — как Наполеон своим маршалам, рассказал ей мой гениальный план:

— В эту субботу (это завтра значит) ближе к вечеру идём в синематограф. Я приду с Васей, ты можешь взять с собой подружку — чтоб, всё выглядело как можно более естественней и, у «объекта» вызвало меньше подозрений.

— Далее… Места у нас как бы случайно оказываются рядом — знакомимся, тудым-сюдым… Ну, как это обычно бывает, надеюсь знаешь…?

Кокетливо улыбается:

— Имею некоторое представление.

— Ещё во время сеанса я начинаю флиртовать с тобой, но ты будешь холодна как лёд. После фильмы же, когда мы с Васей вас провожаем — я продолжаю к тебе клеиться, но ты прописав мне полный игнор — выбираешь Васю… Только так грамотно — не переиграй, смотри! Он тебя провожает до общаги, договариваетесь о следующей встрече, анау-мынау — всё как положено. Любовь-морковь, самооценка у моего друга улучшается — он всерьёз берётся за своё изобретение и первый мой «транш» пошёл к тебе…

— А подружка?

Я не понял:

— Что, «подружка»?

— Подружку кто будет провожать?

Чешу затылок — этот момент я не предусмотрел:

— Ну, раз больше некому — провожу я…

— Ты же — женат?

Вздыхаю:

— Детка! Не люби мне мозги — а то я те 70 рублей в месяц, предложу твоей подружке. Она будет в нормальных туфлях ходить, а ты — продолжать шкандылять в этих стрёмных ботах… Они хоть твои — или ты их у кого-нибудь одолжила, чтоб произвести на меня впечатление?

Больше вопросов не последовало и, договорившись об кое-каких второстепенных деталях, мы разбежались всяк по своим делам.

Рисунок 77 . Маяковский не только написал сценарий кинокартины «Закованная фильмой», где сыграл вместе с Лилей Брик , но и изобразил любимую на афише. 1918 г.

«Фильма» была старой — ещё 1918 года: плёнка без конца рвалась и народ топал, свистел, обвинял киномеханика во вредительстве и пренебрежительно обзывал его «Гаврилой». Почему, именно так? Ну, как «у нас» попа-рукового сантехника принято называть «Афоней» — так и здесь «Гаврилами», называют не только киномехаников — но и всех тех трудяг, у коих по той или иной причине не ладилось-клеилось дело.

Однако, сам фильм меня просто вставил: такого я от предков по правде не ожидал! Я аж забыл, зачем сюда пришёл и, едва «познакомившись» с Глафирой и её подругой — вместо лёгкого «флирта» во все глаза уставился на экран…

Кино называлось «Закованная фильмой»: термин «фильма» — означало «киноплёнка» и естественно был женского рода.

Сценарий был написан Владимиром Маяковским, в главных ролях он же и его… Его «муза» и одновременно чужая жена — Лили Брик. Нет я в курсе был, что этот поэт ещё и киноактёр — в картине «Барышня и хулиган», к примеру. Больше не знаю его работ, сказать по правде.

Но, чтоб написать ещё и сценарий!

Да, какой сценарий — «Голливуд» отдыхает и нервно курит бамбук за поребриком…

Какой талантище, какой матёрый человечище!

Конечно, как и 99,99 процентов всех шедевров — этот фильм тоже «про любовь!».

Главный герой картины (играет сам Владимир Мяковский) — художник явно бывший «не в себе», бродит по Питеру и, общаясь с вдруг становящимися на его глазах «прозрачными» людьми — «видит» что у них «лежит на сердце». У его друга это — карты и бутылки вина, у жены — дорогие безделушки, у цыганки-гадалки — бабло в виде золотых монет…

И, так далее!

Но, вот наш «прозревший» герой видит афиши фильма «Сердце экрана», развешенные на каждом заборе в городе. На ней — балерина, держащая сердце на ладони и, разумеется, это не могло его не заинтересовать. Он идёт на просмотр в синематограф и, после сеанса оставшись в пустом зале, так аплодирует в восхищении — что балерина, которую играет Лили Брик, сходит к нему с экрана. Взявшись за руки, они идут было на улицу — но сильный дождь вынуждает героиню уйти обратно в экран. Художник бьётся об него в истерике — но безуспешно…

Заболев с горя и промучившись несколько дней — от найденной было и, тут же утерянной большой любви, художник идёт в аптеку за лекарствами — но возвращаясь, спотыкается об сорванную с тумбы афишу и проливает их на неё. И, балерина снова вдруг «оживает» и сходит к нему с изображения!

Бурная, страстная любовь — но их счастье длится недолго.

Лиля Брик пропадает со всех остальных афиш и главное — с экранов синематографов. Продюсеры в панике от падения доходов, а общественность возмущена этим актом вандализма.

Но, главное — у героини конкретно снесло шифер!

Видно, в нашем трёхмерном мире ей оказалось не в кайф. Балерина, по каждому поводу стала кидаться на всё плоское — напоминающее ей родной экран, каждый раз превращаясь в афишу с «живыми» глазами — которую наш герой сворачивал в трубочку и клал отдохнуть на диван.

Пытаясь помочь любимой, бедный художник ворует экран с синема и приносит к себе на дачу. Всё это дело просекла его жена… Или, какая-то сторонняя цыганка — фильм очень старый, повторяю, рванный и кое-как склеенный и, не все эпизоды я понял.

Жена-цыганка стучит главному бородатому продюсеру — очень сильно смахивающему на Карла Макса и, тот вызвав Чарли Чаплина, Мэри Пикфорд, Асту Нильсен… Других каких-то — киношных ковбоев, злодеев и сыщиков, является к художнику на дачу предъявить ему за киднеппинг. Тот правда, не будь дурак — как видно вовремя это дело прочухав, куда-то на время свалил.

Завидя знакомые лица, балерина с радостью бросается к «своим», те её укутывают «фильмой» — киноплёнкой то есть и, вся кинобанда — красиво растворяясь в воздухе, исчезает из нашего говённого мира… Возможно в другое измеренние или параллельную вселенную.

Явившейся к «разбору полётов» художник, получивший от раскаявшейся содеянным жены-цыганки-гадалки, вместо сковородкой по голове — подробные объяснения, видит на афише появившееся название страны постоянной прописки балерины — «Любляндия» и, свихнувшись окончательно, отправляется на поиски любимой.

Конец первой части, имеется ли вторая — я без понятия…

— Ребята! Я конечно слышал, что у вас здесь — кокаин свободно в аптеках банчат, но это уже попахивает «синтетикой»… И, причём — конкретной!

Меня, конечно же никто не понял.

Выходим из синематографа, вижу — впереди идущая Глафира, так и не дождавшись от меня «лёгкого флирта», — берёт инициативу в собственные руки и что-то весело щебечет развесившему уши Васе. Тот, держится пока скованно и опасливо, постоянно растерянно оглядываясь на меня. Ободряюще ему подмигиваю и обращаюсь к подружке:

— Так, как Вас зовут, говорите?

— Анна.

Конечно же, как и всякая девушка идущая на знакомство с парнем, Глафира выбрала подружку, так сказать — «попроще». И лицом попроще и особенно одеждой… Впрочем, фигура вроде ничего — вполне можно было бы где-нибудь в укромном уголку сиськи хорошенько помять.

— Хорошее у Вас имя…

«Аннушка уже пролила масло», — вдруг пришло в голову.

К чему бы это?

Пока никаких видимых изменений в «реальности».

Как и «положено» в ночь на 9 июня 1923 года в Болгарии произошел военный переворот, по отношению к которому болгарские коммунисты заняли пассивно-нейтральную позицию. В Москве отказ «раскачать ситуацию» был воспринят как «явное своеволие и непослушание, не отвечавшее требованиям стратегии мировой революции».

Из событий начала июня 1923 года, стоит отметить капитуляцию остатков войск генерала Пепеляева на побережье Охотского моря — фактический конец Гражданской войны в России.