Я (не) буду твоей

Глава 22

— Что? Убийство? — я почти не дышу от шока.

— Ага! — смеётся дурная. — Почти убийство! Это СМИ так передают, типа избили до полусмерти или лежит в коме. Наши СМИ ещё и не такое напишут!

— Тома, ты нормальная?! — кричу, оплакивая миллион своих нервных клеток, которые подруга только что убила. — Напугала же, дура!

— Это не я! Это его родители постарались, СМИ привлекли, связи свои напрягли, — тараторит ненормальная. — Похоже, Азат вчера конкретно вдал Ринату, что у того совсем ку-куха поехала, — заливается смехом.

— Тома, объясни нормально! — Господи, дай мне терпения на эту сумасбродку. — Что с Ринатом? Где Самир и Азат?

— Что с Ринатом — вопрос скорее к психиатрам. А Самир и Азат всю ночь провели в участке. Утром их отпустили.

— Это точно? Или тоже СМИ написали? — психую, потому что совсем не понимаю, что происходит.

— Это Амиров рассказал. Я нашла его визитку в сумочке и написала ему сообщение. Он сразу же мне перезвонил. Самир сам ничего не понимает. Оказывается, когда менты пришли, они привели в чувство Рината, и тот, увидев Азата, заявил на него. И на Самира заодно. Грозился сгноить их в тюрьме. Короче, решительно был настроен засадить их обоих. А утром пришел в участок и забрал заявление. Даже расписку сам написал, что никаких претензий к ним не имеет. Но его родители не согласны. Они написали новое заявление на Амирова, обвиняя его в давлении и запугивании. Боюсь, они это просто так не оставят. Войну объявят ему. Сама знаешь, кто они. Тут даже его миллиарды не помогут.

Сердце ушло в пятки от Томиных слов. Всё из-за меня. Я подставила хорошего человека. Наверное, он проклинает тот час, в который встретил меня. Что же теперь будет?!

— Что интересно, — продолжила Тома, — Амиров тоже не верит, что Ринат добровольно забрал заявление. Ринат, оказывается, всю ночь провёл в больнице. Засвидетельствовал побои, прокапался, отрезвел, и даже трезвым всё ещё грозился засадить их. А потом ни с того ни с сего изменил своё решение. Как думаешь, кто же ему в этом помог? — с намеком спросила Тома.

— Ты меня спрашиваешь? Я откуда знаю! Это точно не я! — раздраженно воскликнула я.

— А Дамир тебе что-нибудь сказал? Почему его так быстро менты отпустили?

— Я не знаю. Мы с ним об этом даже не разговаривали, — призналась я, чувствуя стыд.

А почему не разговаривали? Да потому что я забыла думать о Ринате, Самире и обо всём, что произошло. В объятиях Дамира я словно возродилась, вновь ожила. А почему это случилось? Правильно! Потому что узнала, что Раиса не член, а бусы искала. Я даже догадываюсь, какие. Огромные жемчужные шарики, видимо, доставшиеся в наследство от бабушки.

— Дин, ты тут? — прервала Томка нависшую тишину в телефоне. — Ты на меня не сердишься, что я по пьяни этому дураку рассказала про тебя и Дамира? — спрашивает она виноватым голосом.

— Сержусь, Тома, очень сержусь! Одно дело разболтать по секрету девчонкам, которых знаешь ещё со времен динозавров. А другое — рассказать это постороннему мужику, с которым только что познакомилась, подцепив в баре.

— Ну прости, Динок! — жалобно завыла Тома. — Знаешь, какая я болтливая, а если выпью, то вообще…

— Ну вы прям нашли друг друга.

— Просто… — она замолкла, — я Рината не в баре подцепила. — Судя по голосу, Тома решила в чем-то чистосердечно признаться. — Помнишь, в прошлом месяце я летала по работе в Дубай?

— Угу, — ответила я, вспомнив, что в прошлом месяце в Дубай по работе летал и Ринат.

— Мы познакомились в самолете, потом оказались в одной гостинице, и у нас завязался командировочный роман. Я ведь не знала, что он твой парень, — вздыхает она. — Вчера он сам позвонил и предложил встретиться. Я вообще пить не собиралась посреди рабочей недели. А он уже выпивший был, когда я подошла. Как разошёлся, давай рассказывать про свою жизнь. Про девушку Дину, которая ему не даёт, потому что у неё психологические проблемы, и которая его обманула, прикинувшись целкой. Я поняла, что на трезвую голову это слушать не смогу, ну и поддала немного.

— Это понятно! Ну а зачем надо было про раздевалку рассказывать ему? — строго спросила я.

— Ну прости, прости! Просто разговор зашёл об отношениях, и я не выдержала, рассказала ему эту историю. Типа мол, есть настоящие мужики, которые не стесняются своих чувств и не скупятся доставлять любимой удовольствие. Ещё и имена ваши назвала, мол, какое совпадение, — вздохнула она с сожалением. — Ну как такое не расскажешь? До сих пор сама хожу под впечатлением. Скажи, он вчера тебя в свою берлогу утащил? — любопытство прямо прет от Томы.

— Ага, тебе расскажи! Чтобы ты потом по-секрету всему свету.

— Вот, честно, никому ничего не скажу. Я ещё даже не рассказала девчонкам, что Ринат — это Дамир. Так что на днюхе все будут думать, что он Ринат. Кстати, насчёт днюхи, Самир предложил…

В этот момент на экране высветился параллельный вызов. Это Дамир. Не дослушав Тому, я быстро попрощалась с ней и ответила на вызов.

— Номер квартиры! — грозно прозвучало в трубке.

— Семьдесят три, — произнесла я на автомате, больше о страха, чем растерянности.

Через мгновение раздался звонок в дверь, и не успела я её открыть, как оказалась в плену жарких объятий и неистовых поцелуев. Дамир, как изголодавшийся хищник, набросился на меня, срывая одежду прямо в коридоре. Всё, на что мой мозг оказался горазд, это успеть закрыть дверь на щеколду.

— Я тебе что сказал? Я же велел ждать меня дома, — страстно шепчет он в своем возбуждении. — А теперь придется прямо здесь лишать тебя твоей мнимой девственности.

Мне уже всё равно, где он будет лишать. Лишь бы лишил и поскорее. Я схожу с ума от его запаха, от его голоса. От этих жарких объятий и дурманящих поцелуев.

Дамир подхватил меня на руки и направился прямо в Аселькину спальню.

— Это Аселькина комната, — ужас охватил меня при мысли, что всё случится в её постели.

— Да мне пофиг! — его голос хрипит от возбуждения. — Главное, чтобы кровать была!

— Ну, неудобно как-то, — теряюсь я. — Пойдём к тебе, — предлагаю.

— Нет, я не хочу терять ни минуты. Считай, что арендовали её комнату и её кровать. Во сколько она приходит?

— После шести. Ближе к семи.

— Отлично! У нас как минимум три часа потрясного секса, — сказал он, опуская меня на кровать и наваливаясь сверху, осыпая жадными и страстными поцелуями.

— Дамир, — пытаюсь его остановить. — Подожди… — волнуюсь я. — Я немного по-другому себе это представляла, — мой голос дрожит от волнения.

— Скажи как? — его взгляд становится мягче, обволакивая меня своей нежностью. — Я сделаю всё, как ты хочешь.

— Я сейчас, — выскальзываю из его объятий и бегу в гардеробную, которую мы с Асель делим на двоих. Она как раз находится в спальне. Достаю из тайника тот самый комплект, что он мне купил, и шёлковый развратный халатик. — Я быстро, — кидаю ему, выбегая из гардеробной, и устремляюсь в ванную.

Дамир замечает обновки в моих руках и с довольной улыбкой до ушей, провожает меня взглядом.

Волнение охватывает меня. Вроде всё хорошо: я искупалась, как только пришла домой, приятно пахну, неплохо выгляжу в этом белье. Но внутри всё равно тревога — я нервничаю. Босиком выхожу из ванной и тихими шагами иду к нему, чувствуя, как дрожь пробегает по телу. Захожу в спальню, а Дамир уже готов. Он разделся догола и с довольной улыбкой сидит на кровати. Никакой интриги! Хоть бы носок на член надел.

Увидев меня, его глаза восторженно блеснули. Дыхание перехватило, стало частым и громким. Мой кабан превратился в буйвола. Я грациозно и неторопливо подхожу к нему, но тут же оказываюсь в его крепких объятиях. Он прижимает меня к себе, разводит ноги и сажает на себя.

Медленно раздвигая полы халата, он нежно целует мою шею, и я замираю от восторга. Его губы скользят к груди, а пальцы нежно гладят кожу, скидывая халат с плеч и стягивая лямки развратного лифчика. Его этот комплект явно заводит — рычит как дикий зверь, жадно целуя мою грудь сквозь сетчатую ткань. Но пальцы в этот момент ловко справляются с застежкой и отправляют лифчики восвояси. Всё же голая грудь ему милее.

Дамир резко, но аккуратно опрокидывает меня на спину, усаживаясь у моих согнутых в коленях ног. Его дыхание становится ещё более тяжёлым, а глаза буквально горят жарким пламенем.

— Где моя прелесть? — хрипит он в экстазе, — Явись миру! — раздвигает мои колени.

А дальше… А дальше он делает то, что обещал в бутике. Кроме последнего пункта, разумеется.

— Дамир, я хочу тебя! — шепчу в исступлении. — Возьми меня, пожалуйста, — прошу его, умоляю, как он и предрекал.

— Ты уверена? — издевается надо мной.

— Да, пожалуйста, я уже вся теку, — извиваюсь от сладостного мучения. — Аселькин матрас уже весь мокрый.

— Ну все, Дина! Обратного пути нет! — он рвёт мои стринги.

— Ну зачем же рвать? — смотрю я вслед улетающих вдаль трусиков.

— Я куплю тебе новые, — шепчет он мне в ухо, и я чувствую, как его твёрдый член, пристроившись к моему лону и начал медленно, но верно входить.

Дыхание перехватило. В глазах потемнело. Они будто замерли, не смея моргать. Всё тело напряглось, легкие сжались, словно невидимые оковы сковали их и не дают им расправиться. Я не могу сделать вдох и начинаю чувствовать, как меня одолевает страх. Но голос Дамира успокаивает и обволакивает своей нежностью.

— Девочка моя, дыши глубже, — его нежный шёпот выводит меня из ступора. — Дыши, маленькая, — шепчет он. — Сладкая моя.

Я следую его словам, и, преодолевая себя, начинаю бороться с этим напряжением. Тёплый взгляд Дамира направляет меня, поддерживает, наполняет внутренней силой, помогая разрушить эти оковы. Я начинаю дышать, сначала слабо, неуверенно, а затем всё глубже и глубже. Я ощущаю, как страх отходит, уступая место томительному волнению. Я расслабляюсь.

На мгновение кажется, что мы оба замерли. Затем плавные, но уверенные движения внутри меня вновь напрягают моё тело, но уже в другом ощущении. Каждый его толчок электрическим зарядом пускает мурашки по всей моей коже. Мое дыхание становится прерывистым и частым. Каждый новый толчок вызывает волнение и томительною боль, сладкую до умопомрачения. От каждого толчка все мое нутро сжимается, напрягается, доходит до грани немыслимого накала, а затем… волна неописуемого наслаждения растекается по всему моему телу, заставляя на миг ослепнуть.

Дамир смотрит мне в глаза, ни на секунду не переводя взгляд. Он следит за каждой моей мимикой, читает все мои эмоции и явно получает от этого удовольствие. Об этом говорит его довольная улыбка и светящиеся счастьем глаза.

— Ты прекрасна, — выдыхает он. — Когда кончаешь, — в голосе звучит такая нежность, что сердце замирает.

— А ты? Ты кончил? — спрашиваю, потому что по его эмоциям я нифига не поняла, когда это произошло. Его лицо было одинаково блаженным на протяжении всего момента близости.

— Сразу же как вошёл в тебя, — смеётся он, — Даже когда подростком был, такого не случалось.

— Это когда в тринадцать лет ты совратил всех своих сверстниц, — напоминаю ему его слова из далёкого прошлого, но тут же осекаюсь.

Взгляд Дамира изменился, и, чтобы скрыть его, он опустил веки.

— Дамир, скажи мне правду, — шепчу ему. — Ты тогда кончил?

Он распахнул веки, и казалось, ушёл мыслями в свои воспоминания, которые вызывают в нём страх и ненависть.

— Нет, Дина, — холодным голосом ответил он. — Ты начала терять сознание, и я остановился, — опустил голову на моё плечо, словно не в силах держать её на плече с такими тяжёлыми воспоминаниями.

— Не бросай меня больше никогда, — шепот моего сердца вырывается наружу.

Дамир, поддерживая одной рукой мою спину, другой уверено обхватил меня за бедра и, не выходя из меня, плавно сел на кровать. Я словно взмыла вверх в его крепких объятиях.

— Никогда! Даже если будешь умолять меня! — прошептал он, слизывая пот с моей груди.

Мы сидим посреди кровати, и я понимаю, что начинается второй акт нашего марлезонского балета. Я ощущаю внутри себя новые толчки, которые становятся всё сильнее и сильнее, заставляя меня двигаться навстречу им, извиваясь в жарких объятиях. И когда наши движения достигают своего апогея, раздается непрерывный звонок в дверь, сопровождаемый громкими, пугающими ударами. Кто-то за дверью явно решил её снести.