Я пас в СССР!

Глава 25

Глава 25.

Мне очень было интересно, как развивается ситуация в том мире, который мне по трагической случайности пришлось оставить. Уже очевидно было, что основными бенефициарами закулисья было решено снести капитализм, как общественное устройство, исчерпавшее свои возможности и ведущее в тупик. А вот что придет ему на смену: неокиберфеодализм, цифровое рабство или нечто другое — было жутко любопытно, но оставалось лишь гадать и строить предположения. Хорошо ещё, что подобная ностальгия накатывала нечасто, в основном по утрам в туалете, когда сидя на унитазе — руки автоматически искали смартфон.

В остальное время было абсолютно не до того, по какому пути пошел мир в том, двадцать первом веке — бытие определяет сознание, а следовательно — реалии уже моего, восемьдесят шестого года — были ближе к телу. А если принять во внимание моё активное вмешательство в ход истории — будущее этого времени обещало быть, как минимум, не скучным. А накинуть на вентилятор — за мной не заржавеет!

Как и говорили деды — в селе сменился директор совхоза, прислали нового. Равиль, довольно улыбаясь, в один из очередных визитов к нам на речку — поведал: «Это наш! Про тебя не знает, конечно, но мы с ним контактируем, так что будем всячески содействовать и подсказывать, не дадим селу загнуться!» Прямо как бальзам на душу, вот один из пунктов программы минимум, изменить жизнь окружающих к лучшему — на грани успешного выполнения.

Сам я познавал дзен пастухов, проходя испытания комарами весной, мошкой, которая напрела в траве после дождей и жары ранним летом, а сейчас, в августе — пришла пора оводов и слепней. Тут ещё и скотина эта скучившаяся, на которую вся кусачая и жужжащая братия наводилась безошибочно и слеталась со всей округи, заодно и на нас с дядькой агрилась, нещадно кусая. И мелкие бытовые радости, вроде необходимости несколько раз за день переодеваться: утром достаточно прохладно, к обеду жарко, а под вечер снова зябко — вносили свою лепту. В твердое желание воспользоваться предоставленной возможностью преодолеть отставание в учебе и пойти как все мои сверстники — в восьмой класс.

Да что там говорить, я даже отказался от идеи после восьмого класса закончить обучение в школе, лучше я учиться буду, чем работать! Особенно вот так, как сейчас, что-то романтика сельского хозяйства изрядно померкла, стоило с ней столкнуться лицом к лицу. А в идеале — вообще в город переехать, что-то меня и деревенское житьё-бытьё напрягать стало. Лучше мыть пробирки в лаборатории, чем работать бригадиром в совхозе! Та же картошка, как её пропалывать и огребать время приходило — дядя Паша делал финт ушами, тяжело вздыхал и говорил:

— Ну ничего, один стадо соберу и отгоню к реке, справлюсь как-нибудь. А ты тогда с утра к деду на огород, поможешь по холодку, потом после обеда с Равилем приедешь…

Ей богу, крепостным себя почувствовал, пришлось и у Арлена пахать, и у Александра Гавриловича. Хорошо что хоть не в одиночку, а при дружной поддержке многочисленных отпрысков нашего клана. С какой же я завистью смотрел на самых младших, вроде Саши и постарше, которым по малолетству тяпок не доверяли, а отряжали на сбор колорадских жуков. Я бы тоже сейчас с консервной банкой, в которую плеснули бензина — с большим удовольствием по грядкам разгуливал, чем мотыжить землю, да ещё следить при этом тщательно, чтоб вместе с сорняками картошку не порубить.

Вот во время совместной работы на огороде — двоюродные братаны вывалили на меня ворох информации о происходящем в селе. И про организованный Равилем военно-патриотический клуб поведали, с секцией мотокросса, и про видик с потрясными фильмами (хе-хе, знали бы они, благодаря кому этот видеомагнитофон появился), и про затеянный новым директором проект достройки дома культуры. Этот долгострой давно уже органично вписался в пейзаж, недалеко от школы, я грешным делом подумывал, что он в таком виде до перестройки доживет. А там разберут на стройматериалы, пользуясь всеобщей неразберихой, я и такое помню, как разламывали железо-бетонные конструкции, ради арматуры внутри, чтоб сдать на металлолом.

За достройку клуба взялись капитально, в том числе привлекли молодежь. Не каменщиками и монтажниками, естественно, а подсобниками. Причем как из Энска, так и из села, и в основном — из состава военно-патриотического объединения под руководством афганцев. В городе ведь и фазанка есть, где осваивают рабочие специальности, и горно-керамический техникум. В обоих заведениях немало наших сельских учатся, так что думаю — и на отделке задействуют молодежь. Ну а пока городские и деревенские трудятся совместно на одном объекте — в процессе работы знакомятся. Драк в стиле: «наших бьют!» — пока не было, несмотря на традиционные дискотеки по субботам.

По видеосалонам, которые вскоре начнут появляться по всей стране — даже писал аналитическую записку, в которой как мог — постарался предостеречь руководство военно-патриотических клубов от скользкого пути комсомольцев, которые и были организаторами таких салонов. Вернее — от оголтелой монетезации этого процесса, сама идея таких видеопоказов хороша, особенно для привлечения молодежи. Пришлось поднапрячь память и даже несколько раз сходить в подвал двухэтажки, где обосновался Равиль с подопечными. Освежить впечатления от просмотренных в далеком детстве фильмов и Лену в свет вывести.

А потом засел за обзор увиденного, вспомнил разборы Бэдкомедиана и Гоблина — и на каждый фильм составил краткий синопсис с акцентами в нужную сторону. Нам слепое преклонение перед западом не нужно, но и оголтелая пропаганда тут не прокатит, так что отталкивался от фактов при написании. А уже потом, после просмотров — обсудят в нужном ключе увиденное, вместе со старшими товарищами. Надо формировать критическое мышление у подрастающего поколения…

Братаны же с восторгом поведали, что мелиораторы таки запустили свою систему и сейчас не надо добираться до речки за пять километров, чтоб искупаться. Меньше, чем в двух километрах от деревни стояла насосная станция и бассейн при ней, что оценили все. С раннего утра из реки в него закачивали воду, где она весь день прогревалась, ну а вечером откачивали для полива полей. Ну а сам водоем и близлежащую территорию слегка окультурили, и в жаркие деньки там было не протолкнуться от отдыхающих и даже приехавших посредине рабочего дня освежиться.

Ну а для совхоза это был прорыв, теперь от капризного уральского климата поля, оснащенные поливальной системой — уже не так критично зависели. С этими «Фрегатами» и смех, и грех вышел — я как узнал про нового директора совхоза и развитую им кипучую деятельность — принялся всячески отговаривать дедов от намеченного ими плана по хищению деталей от поливалок для обустройства заборов. Ни к чему прикладывать руку к развалу сельского хозяйства, нам в этом совхозе ещё жить да жить, а учитывая грядущие трудности с продовольствием — это же стратегически важное направление, сельское хозяйство. Не след его разваливать, тем более собственноручно.

Оба деда не просто отнеслись к моему предложению с неприятием, а даже оказали яростное сопротивление. Чего только не пришлось выслушать, пока спорили, так и не получилось их убедить. Точку в диалоге поставил Арлен, заявив, что если чего — он сам лично удавит новоявленного Павлика Морозова. После чего они с Александром Гавриловичем продолжили хлебать самогон, демонстративно не обращая внимания на меня. Пришлось плюнуть в сердцах на упертых и косных пенсионеров и зайти с другой стороны, через милицию…

Нет, писать заявление на собственных дедов я не стал, в угрозу поступить со мной, как с Павликом Морозовым — не верил, но воспитание не позволяло. Поступил хитрей, обратился к Андрею с Васькой, попросив содействия и высказав им при этом все свои соображения. Что они, не найдут в районе ненужных железных труб что-ли, на ограду заборов дедам? Мужики посовещались, покумекали и сказали, чтоб не забивал голову ерундой, решат вопрос. И решили ведь! Теперь и у Арлена, и у деда Сани — новые заборы! Со столбами из окрашенных в темно-красный цвет труб от дождевальных установок «Фрегат». Меня аж затрясло в очередной раз, и не переставало до очередного появления Васьки с Андрюхой у нас на речке (несмотря на занятость — выкраивали время приехать, этого не отнять). Андрей моих претензий не понял:

— В чем причина тряски⁈ — Нахватались они от меня идиом из лексикона двадцать первого века…

— Я вас о чем просил⁈ А вы⁈ Чо, трудно было помочь⁇!

— Так мы помогли, Вань, чего истеришь то? Это не с нашей мелиорации трубы, с другого района пришлось пи., привозить, из-за твоей мелочной щепетильности! Зато наш совхоз цел и невредим!

Ну вот как с такими социализм строить? Теперь уже и в глаза стал их называть оборотнями в погонах, а им хоть бы хны, гогочут молодецки, вспоминают фильм про оборотней и примеривают ситуацию на себя. Видно невооруженным глазом, что не прочь обзавестись сверхспособностями волколаков. Хотя к чему им они, у них и так — мундир, пистолет и служебное удостоверение есть. А это покруче умения перекидываться в в животного и без побочек в виде запаха псины.

Андрей вообще своей непосредственность выкосил, как только вернулись после поездки в Ленинград — заявился к нам в квартиру с полуофициальным визитом и изъял отцовскую двустволку, со всеми причиндалами. Мол, не положено хранить и точка.

— Ты чо, пёс⁈ — Возмутился я. — Это батино ружьё, твоего брата между прочим родного! Память о нём! Верни на родину

— Пусть у отца пока полежит, Иван! — Проявил непреклонность оборотень в погонах. — Вот исполнится тебе восемнадцать, получишь охотничий билет, тогда и владей на здоровье!

И унес к Арлену, у которого проблемы с членством во всесоюзном обществе охотников и рыболовов не было, как и с наличием собственного оружия. Пришлось через несколько дней к любимому деду наведаться вечером, после табуна, провентилировать вопрос с доступом к оружию, мало ли что случится. Дед мои ожидания оправдал:

— Чо ты как маленький, Вань, знаешь ведь, где ключ от оружейного сейфа храню? — Ещё бы не знать, прямо на сейфе и лежит, чтоб не потерялся. — Бери когда надо, тока смотри, чтоб по людЯм не стрелял! И про схрон не забывай, мало ли чо с этим официальным сделают, как выдали разрешение, так и изъять могут, знаю я энту совецкую власть. Помнишь, где я тебе копать показывал⁈

— Да помню, деда, помню, три шага от угла бани в сторону сарая, копать больше полметра. Там уж ржой изъело твой схрон давно!

— Цыть! Изъело, ничо не изъело! Там всё литолом надежно залито, закаменело уже даже. Ничо, размочишь в бензине, отмоешь, не дай бох, конечно до такого дойдет, зато душа на месте…

С ансамблем, организованным Колей вместе с знакомыми музыкантами — всё было просто отлично. Нет, стадионы они не собирали, песни не регистрировали и с гастролями по стране не раскатывали. Но вот музыка, которую парни подобрали к накиданным мною текстам — сразу разлетелась по стране и они уже задумались о создании второго альбома, с чем и ко мне неоднократно подступались. Кстати, от авторства текстов я сразу и безоговорочно дистанцировался, по общему решению записали их народными. И так неудобно было плагиатом заниматься, не хватало ещё за это деньги получать, в то, что рано или поздно группу настигнет коммерческий успех, вслед за всесоюзным признанием — я ничуть не сомневался.

Дело даже не в том, что не мог вспомнить что-то подходящее, при желании ещё можно было наскрести материала не на один альбом. Кошки скребли на душе при мысли о том, что обворовываю других музыкантов, поэтому пока задавил на корню желание помочь парням с репертуаром, задел помог организовать, а дальше пусть сами. Ансамбль сыгрался, репетировали они, по доносящимся до меня сведениям — весьма основательно, так что пусть уходят в свободное плавание. А то привыкнут с рук кормиться и в результате пшик получится, пусть свое начинают писать. И если только история свернет уж совсем в сторону — придется вспомнить то, что в таком случае может оказаться ненаписанным…

Я чего про «Явь и Навь» (это так пацаны группу назвали, не без моего участия) вспомнил — сегодня ведь суббота, тридцатое августа. Последний день ходил со стадом, дядька с завтрашнего дня и до конца сезона будет с другим подпаском ходить. А я с первого сентября — в школу, и в восьмой класс. А сегодня дискотека в церкви и приезжает ансамбль из Энска, с фронтменом Колей во главе. Давно ожидаемое в селе событие, неоднократно обещанное со стороны руководства военно-патриотических клубов Энска и нашего филиала.

А музыканты молодцы — выдержали паузу, приедь они в начале лета, когда только-только записали первый альбом — не уверен в том, что их бы приняли на бис. А сейчас, когда хиты «Яви и Нави» звучат из колонок по всей стране — их не просто ждет полный аншлаг и успех. С обеда уже появились гонцы из соседних деревень, узнать, правда ли у нас в селе такое мероприятие грандиозное будет. Так что клуб всех и не сумеет вместить, скорей всего, лишь бы не вылилось в побоище после концерта.

Впрочем, организация концерта и его сопровождение — в руках афганцев, а они своих воспитанников держат строго, всё в рамках армейской дисциплины. Так что если и будет какая-нибудь заваруха, то только с высочайшего одобрения и в четко поставленных рамках. Деду Сане явно не понравится, если выворотят из земли железные столбы нового забора.

Мы с Леной идем тоже, несмотря на то, что даже десятиклассников на дискотеку субботнюю пускают с большими оговорками — мы там будем, и отнюдь не из задних рядов тянуться на цыпочках, в попытках рассмотреть то, что творится на сцене. А скорей всего — за сценой, как специально приглашенные гости, зря я что ли группе название придумывал и тексты писал? И афтепати своим присутствием почтим после концерта. Моя ненаглядная, когда обрадовал её этой новостью — аж взвизгнула от восторга и повисла на мне. Долго не могла поверить, что мы не просто на дискотеку попадем, но ещё и накоротке пообщаемся со всем составом «Яви и Нави».

Сегодня весь день провел как на иголках, несмотря на весь свой богатый жизненный опыт и неоднократное посещение подобных мероприятий в том будущем. Ближе к вечеру, когда табун домой погнали — стал в нетерпении подгонять еле плетущееся стадо кнутом. Дядька смилостивился:

— Хорош тут гарцевать! Ладно уж, дуй домой, я с философами пригоню скотину, а то аж места себе не находишь!

Второй раз мне повторять не потребовалось — поблагодарил дядю Пашу и припустил к селу, надо ещё сполоснуться перед дискотекой. Дома меня уже дожидалась Лена, при параде, в джинсовом костюмчике, который ей из Ленинграда привез. Вот и славно, а то жаловалась, что нет повода и места, чтоб обновкой похвалиться. Сегодня звездочкой сверкнет, все наши сверстники никак не пропустят это мероприятие, но вот в церковь их не пустят — по возрасту не подходят. А мы пройдем, вот разговоров то будет…

Моя дорогуша ёрзала сидя на кухне, с мамой и Сашей чай пили, пока я приводил себя в порядок после работы. Но вот я готов и мы вышли на улицу, где Лена тут подхватывает меня за руку, обозначая всем любопытствующим чтоб жало не сопатили на чужое и мы степенно (ну как уж получается это сделать в неполные четырнадцать) — шествуем в Центр к церкви.

Мама дорогая! Там действительно аншлаг, вся молодежь вырядилась в свои лучшие наряды и на пятачке возле клуба — не протолкнуться. До концерта ещё полчаса и я с со своей подругой подхожу к компании старших двоюродных братьев. Те со своими городскими приятелями тоже в ожидании концерта — коротают время, на людей смотрят и себя показывают. Нас встречают дружелюбно, среди городских друзей братьев и мне некоторые не чужие — здороваемся и нас принимают в круг, как равных, несмотря на младший возраст (о моих теплых отношениях с приехавшим ансамблем — собравшиеся в курсе).

— А это что за петушары⁈ — Не могу сдержать изумления, узрев среди толпящегося народа компанию неформалов, ведущих себя нарочито вызывающе. Вот точь в точь, как из передачи «до шестнадцати и старше» или с обложки журнала «Ровесник» образца конца девяностых образы. — Откуда такие клоуны нарисовались?

— Да не обращай внимания, — пренебрежительно комментирует знакомый из города, я с ним знаком шапочно, через музыкантов как раз. — это компашка Ветал Метала, сынка директора молокозавода. Ветал Металом сам себя прозвал, руки чешутся ему другое прозвище приклеить. Он где-то в Подмосковье в институте учится, комсорг на своем курсе, а как летом домой приезжает, так переодевается и из себя то ли металлиста, то ли панка корчит. Ну и друзья у него соответствующие, жалко, что старшие запретили бучу какую-нибудь устраивать, вот они и заявились…

— Да ладно⁈ — Удивляюсь я и подмигиваю Лёхе Свиридову, старшему из братанов. — Вам запрет выписали, так у нас здесь народ простой и несознательный, найдут они свое счастье, если скромней себя вести не станут!

Из церкви выглядывает один из музыкантов, находит взглядом меня и машет рукой. Подхватываю Лену и иду, под изумление большинства собравшихся. Девочка моя аж раскраснелась от такого внимания, а в церкви вообще притихла, наяву увидев состав «Яви и Нави». Еле-еле переборола смущение и освоилась к началу концерта, видя как я без всякого стеснения и накоротке общаюсь с музыкантами. А затем парни вышли на сцену, в клуб запустили народ, подняли занавес и дали гари. Дым стоял столбом, такого угара я даже на концерте «Арии» в двадцать первом веке не наблюдал, в ДК МАИ. Ну и иузыканты отработали на все сто, выложились по полной, видно сразу — репетициям уделяли немало времени и сил.

Несмотря на вечер, распахнутые окна и приближающуюся осень — духота стояла неимоверная. В один из перерывов, когда музыканты ушли со сцены передохнуть, а фоном поставили что-то из эстрады — вышел на улицу, вместе с теми, кто собрался перекурить. Ну и заодно за угол зашел, некультурно, конечно, но биотуалетов в шаговой доступности не наблюдаю. И пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь. Облегчившись — увидел бесславный конец колотящих необоснованные понты городских неформалов. Пестрая компания поникла и потеряла апломб, и куда делась вся важность? А сам Ветал Метал, после недолгой словесной перепалки — отказался выяснять отношения один на один, по честному, и сейчас причитал:

— Не бейте, парни, просто обоссыте!

Ну вот и определились с новым погонялом для Ветала, пойду-ка я лучше в клуб…

Публика ревела и выла от восторга, неистовыми аплодисментами сопровождая окончание каждой песни. Парни отыграли весь репертуар, а некоторые песни и на бис пришлось исполнить. Ну а заканчивая концерт — вперед вышел Коля, как лидер группы и толкнул короткую речугу. Про военно-патриотические клубы, про то, что они, как ансамбль — всячески это движение поддерживают. И приглашают всех, кто ещё не присоединился — сделать это. Долго не распространялся, высказался коротко и по делу, вернулся за синтезатор и последней песней выдали ту, с которой пришлось биться дольше всего, прежде чем у парней стало получаться что-то, отдаленно похожее на оригинал. Неоднозначная вещь и в наше время, а уж в исполнении бывших афганцев — звучало очень сильно, все замерли, пока группа выдавала благодарным слушателям:

'Я накормленный кровью

Наломал дров, дом кровный не помню

Ведь у меня приказ — стоять ровно

Так, чтоб ни один мой мускул не дрогнул

Жизнь, как подстреленные штаны

Подстрелены товарищи — разговоры, что мы

Не доживем и до завтра

Смерть придет к нам внезапно

И меня зря ждет дома семья

Я — солдат

Если б мог бы, то выбросил я

Свой автомат

Я закрыл бы рукой от страха глаза

Я бежал бы назад, но нельзя

Я ползу по земле, как гюрза

Без надежды на завтра

Смерть на ты со мной, но я с ней на Вы

Плесни-ка мне в стакан сто фронтовых

Давай, поднимем за мир, брат

Уж если жить не самим, то

Хотя бы нашим детям пусть не придется стрелять

Пусть, наконец-то, остынет земля

Давай, поднимем за то, чтоб

Скорее осталось все в прошлом

Больше мира нам хочется жить

Больше жизни нам хочется мира

Но нас с тобой на своих и чужих

Эта жизнь на войне разделила

Больше мира нам хочется жить

Больше жизни нам хочется мира

Но нас с тобой на своих и чужих

Эта жизнь на войне разделила…' Змей.

З. Ы. Никакой книги, о которой меня просили отцы-командиры — у меня написать, конечно же, не получилось. Так всё закрутилось и завертелось, гораздо раньше обозначенного срока в девяностый год…