Я - РОСС! [СИ]

Глава 16

Путь до деревни был так же недолог. Когда коснулось возможной войны, дядька Иван словно обрёл второе дыхание, и буквально сыпал различными рассказами из походной жизни, сокращая и так невеликое расстояние.

— Вот, сейчас на гору подымемся, и считай прибыли. — сообщил он, закончив травить очередную байку.

А деревенька оказалась не такой какой я её представлял. Думал будет что-то унылое, мрачное, и когда на горизонте появились сплошь ровненькие опрятные домики с красиво ухоженными газонами, даже ахнул от удивления.

— Это точно наша деревня? — почему-то в памяти Максима на эту тему ничего не было, но когда Иван странно посмотрел на меня, я понял что скорее всего «плохо искал».

— Точно. — настороженно ответил он, пытаясь поймать мой взгляд.

Я вообще старался избегать подобных моментов, и если с другими людьми это прокатывало ввиду кратковременности общения, то в разговорах с денщиком периодически случались «залёты». Он удивлялся каждый раз, но не интересовался почему я так «прокалываюсь», хотя наверняка подозревал что-то такое.

Заехав в ворота — они были открыты, мы сразу наткнулись на стайку мальчишек, которые, завидев конных, шумно разбежались, чем привлекли внимание взрослых.

А нас тут знали. Едва завидев, встретили, и проводили в дом старосты. Сам хозяин, — пожилой, но ещё крепкий мужчина с седой бородой едва не до пупка, и собранными в хвост такими же белыми волосами, не сильно обрадовался нашему появлению. Виду старался не показывать, но получалось это у него плохо.

— Нету у меня людей. Вот хоть режьте! — выпалил он в ответ на озвученное Иваном требование. Я же пока молчал, поглядывал только по сторонам, и вообще чувствовал себя здесь очень неуютно.

— Надо будет, зарэжэм! — включив акцент, денщик очень доходчивым жестом подтвердил свои слова, а когда староста попытался что-то еще вякнуть, достал из-за пояса нож, и порезал им лежащее на столе яблоко.

— Работать не кому… — уже не так уверенно, поникшим голосом, но всё еще не сдавался хозяин. — Сам же знаешь, хлеб убирать надо, потом озимые сажать. Яблоки опять же поспели… Вот как быть?

— Пятнадцать человек с тебя и с Белого к завтрему. — Отправляя отрезанный кусок в рот, проигнорировал Иван. — И смотри чтобы нормальные были. Стариков и совсем молодых обратно заверну, а с тебя спрошу. Так что не юли, не к месту это сейчас. Это понятно?

— Без ножа режешь… Говорю же, работать не кому… Кто у меня останется? Детвора да девки? Им прикажешь уборку делать?

— Да хоть бы и им. — буркнул Иван. — Ты меня знаешь, я шуток не люблю! Это понятно?

Староста нехотя кивнул.

— Понятно.

— Ну коли понятно, на стол организуй чего-нибудь, и побыстрее, жрать очень хочется. Иди.

Наверняка дядька Иван был хорошо знаком со старостой, и их словесная перепалка была своего рода представлением. Не самым, кстати и убедительным. Как-то буднично всё прошло, без эмоций. Словно это игра такая, один требует, другой отпирается. А вообще я бы мог просто приказать, при этом строе, сама деревня, как и её жители, были собственностью помещика. Не рабы, но где-то около того. Правда здешнее крепостное право — если так можно его назвать, сильно отличалось от того, которое знал я. В моём мире помещик мог делать со своими крестьянами всё что угодно. Формально были какие-то ограничения — например, запрет на убийство. Но такие случаи в суде почти не разбирались, да и наказание было строго формальным.

Нет, в большинстве своём помещики были людьми нормальными, и слишком уж грань не переходили, но встречались и откровенные упыри. Например боярыня Салтыкова, которая кайфовала от людских мучений. Чего она только не делала со своими крестьянами, — и кипятком обливала, заживо снимая сварившуюся кожу, и на мороз голыми выставляла, и железом каленым жгла. Да, её в конце концов судили, но скольких она успела извести? Точного числа никто не знает, но, думаю, речь может идти от сотнях, если не тысячах собственноручно замученных ею лично.

Кроме неё был еще один, «прославившийся», пензенский помещик. Он в подвале своего дома собрал кучу орудий для пыток и испытывал их на своих крепостных. Даже тир у него был, наберёт людей, они бегают и крякают как утки, а он на слух стреляет.

Но это, так сказать, вопиющие случаи, а ведь было еще и то, что считалось нормальным. Например сексуальное насилие. Барин мог выбрать любую понравившуюся крестьянку для своих утех, естественно её согласия он, конечно, не спрашивал. Многие дворяне собирали себе целые гаремы, иногда из совсем молоденьких девочек. Да что говорить, я сам в свое время когда к друзьям-помещикам в гости ездил, редкий раз мне девку из крестьянок не задаривали. Особенно когда в баню идешь, это вроде как традиция, одну, а то и парочку отправляют. Вроде помочь барину мыться. Наверное сейчас я бы отказался, но в то время это было само собой разумеющимся, поэтому никто особенно и не протестовал.

Опять же телесные наказания были в порядке вещей. Людей секли розгами, пороли кнутом, били палками. Считалось что крестьянин их собственность, такое же имущество как стол или стул, и поэтому с ним можно делать всё что угодно — бить, продавать, женить или разводить и многое другое. Конечно встречались и заботливые хозяева, но они пеклись о своих людях, как любой рачительный человек беспокоится о сохранности своего достояния, только и всего. Здесь же за такое помещика судили, и иногда даже могли казнить. То есть крестьянин, даже будучи чьим-то имуществом, не переставал быть человеком и гражданином, на которого так же распространялись законы княжества. Но если бы я приказал сейчас, а староста отказался исполнять, то я был вправе применить силу. А вот так, без обоснования, здесь такое не поощрялось. В общем, сложно всё, на грани.

Ждать пока накроют стол пришлось недолго. Особых разносолов нам не поднесли, но наелись мы прилично.

— Баньку не желаете? — словно прочитав мои мысли, подошел староста.

— Нет, торопимся мы. — встретившись со мной взглядом, ответил Иван.

— Ну и зря. — хмыкнул, словно обидевшись староста. Помолчал чуток, и добавил елейным голосом — Девки бы наши спинку барину потёрли, они у нас ух! Кровь с молоком!

— Хорошо базарить попусту… — тяжелым взглядом посмотрел Иван, — ты нам не девок в баню, ты нам мужиков в дружину организуй. Усёк?

Староста недовольно скривился, но спорить и предлагать еще кого-нибудь не стал, а просто молча вышел из избы и громко хлопнул дверью.

— Теперь надо с лошадями порешать. — поднимаясь, сказал я Ивану, надеясь что и тут он придумает как обойтись «малой кровью». Если в городе брать, там рублей по пять золотом ценник, но это много, наверняка есть какие-то другие варианты.

— На базаре дорого… — глубокомысленно изрёк он.

— Так я тебя поэтому и говорю — порешать. Думай чего-нибудь.

Он кивнул, взобрался на свою лошадку, и прикрикнув, выехал из ворот.

Возвращались молча, наслаждаясь моментом. Погода стояла отменная: не жарко, чуть ветерок, птички поют, листва в ветвях шумит. А облака на небе как на картинке, пышные, кучерявые и ползут медленно-медленно. Прямо идиллия.

Ну а добравшись до замка я вновь окунулся в текущую рутину. И первое что сделал, вновь попытался поговорить с дедом, но лучше бы не говорил. Он, как всегда в стельку, услышав про сбор, подскочил как ужаленный, выскочил из своей «кельи», и схватив подпиравшую дверь палку, принялся размахивать ею, крича что всех убьёт. Минут двадцать носился, пока «бензин» не кончился. Успокоившись, затребовал выпивки и пожрать. Видимо физические упражнения вызвали у него приступ «жора». А вообще, по словам Ивана, в прошлом он был вполне грамотным воином. Отлично владел мечом, метко стрелял из лука, и даже одно время командовал тысячей в княжеской дружине. Но было это не при нынешнем князе, а при его батюшке, и наверное так давно, что он и сам уже забыл об этом. Наверное не случись такого с женой, он бы и сейчас молодым фору давал, но история не имеет сослагательных наклонений, поэтому как есть.

Оставив деда на попечение тетки Марфы — её он почему-то слушался, я решил повторить поход в подвал, всё-таки надеясь раздобыть там какое-нибудь оружие. Когда спрашивал дядьку Ивана, тот предположил что там вполне может быть что-то ценное, но пока старый боярин был в себе, он категорически запрещал туда ходить. О том что Максим посещал подземелье, Иван или не знал, или просто не подал виду. В общем, вооружился я тростью, взял факел, и уже вполне осознанно приступил к осмотру загадочного помещения.

Факел светил так ярко, что налет таинственности улетучился как только я спустился вниз. Теперь мне уже не чудились подстерегающие за углом неприятности. Обычные каменные стены, сырость, земляной пол и подпертый массивными колоннами потолок. Первые двери трогать я не стал, меня интересовали помещения за камерой упыря, мне казалось что если и есть тут что-то интересное, то только там. Не знаю почему, но я был практически в этом уверен.

И в этот раз действовать решил иначе. Сразу прошёл до конца подвала — а он оказался реально огромным, и упершись в тупик, развернулся обратно. Двадцать три не обследованные двери. В какие-то я заглядывал по ходу, — в те на которых имелись решетки, но основная масса осталась не тронутой. По идее, что сложного открыть и посмотреть? Но когда у тебя полсотни дверей и сотня ключей, куча времени тратится на подбор.

Первую открыл — хлам, вторую, — та же история. Потом третью, четвертую, пятую. И когда уже хотел плюнуть — а во всех этих комнатах вообще ничего не было, наткнулся на самый настоящий оружейный склад. Сваленные в угол доспехи — от кольчуг и до кирас, так же кучей мечи с топорами, подпирающие потолок копья, луки со сгнившими тетивами, полные стрел колчаны и составленные стопочкой одинаковые щиты. Само железо всё жутко ржавое, деревянные части покрыты плесенью, кожа гнилая. В общем, склад хороший, но оружие отсюда надо основательно приводить в порядок. Ну а так, навскидку, сотня, может больше полных комплектов. Качество непонятно, надо выносить и чистить, но первый же поднятый из общей кучи меч оказался весьма неплохо сбалансирован. Средней длины, он удобно лежал в руке не вызывая какого-то дискомфорта. Но если мечи требовали лишь избавления от ржавчины и чистки рукоятей, то древки копий оказались подгнившими, топоры требовали переосадки, а пластинчатые доспехи рассыпались из-за негодности связывающих их части кожаных ремешков. Щиты тоже выглядели так себе, но из-за того что они лежали стопками, те что были внутри сохранились практически без потерь.

Но даже так, в таком виде, набитая железом комната была для меня кладом. Древки и всё остальное можно заменить, металл почистить, и можно пользоваться.

К переноске пришлось привлечь всех свободных от службы наемников, а так же садовника с конюхом. Носилки, тележки, собрали всё что можно, и уже через пару часов двор замка стал походить на скупку металлолома. При дневном свете выглядели мои трофеи не очень хорошо, но это было неважно. Сейчас главное рассортировать всё по кучкам, провести инвентаризацию, и можно приступать к чистке и восстановлению.

Обидно было что из целой кучи луков сохранилась лишь малая часть, дерево материал капризный, но что есть, то есть, было бы глупо обижаться на естественные процессы.

Работали споро. Оружие для мужчин всегда было фетишем, тем более в мире где без меча или топора из дому обычно не выходят. Поэтому ковырялись все, и вскоре бессистемные кучи стали походить на что-то более-менее адекватное. Особенно выделялись доспехи. Их, пока грузили и перетаскивали, хорошо так перемешали, а когда разобрались, можно было уже что-то классифицировать. Особенно мне понравился так называемый Византийский пластинчатый доспех. Или ламмелярный, как его еще называли. В свое время я пользовался похожим, и этот сразу присмотрел для себя.

Простой и надежный, он состоял из пластин, скрепленных между собой пропущенными через специальные отверстия кожаными шнурками. Таким образом достигалась характерная для пластинчатого доспеха прочность и подвижность, при высокой практичности и простоте производства. Универсальность и надежность — два самых главных его качества. Конечно, были и минусы, как и у любой железки которую ты вынужден таскать на себе. Основное, не считая веса — торчащие наружу шнурки могли быть перерублены, после чего возникала прореха. Вот как конкретно в этом доспехе, в районе спины пара пластин были погнуты, а еще двух не хватало. В плане ремонта не страшно, любой кузнец за час справится, но судя по таким повреждениям — а почти все кирасы, нагрудники и кольчуги были с «увечьями», напрашивался вывод о том что найденные мной «сокровища», ни что иное как давным давно взятые трофеи. Наверное, можно было ответить даже на вопрос когда и у кого они были взяты, но подобное «расследование» требовало времени, которого у меня почти не было. Нет, я не жалуюсь, просто порой смотрю вокруг и понимаю что совсем недавно жизнь моя текла спокойно и размерено. Ну а что, за месяц десятка два вызовов по службе, если повезет пара-другая какой-нибудь нечисти попадется, это ли не счастье? А ведь тогда я думал иначе. Жаловался на усталость, на твердолобость начальства и рутину самой службы. Ну потом сглупил и оказался здесь. Пока разобрался, туда-сюда, — привыкать стал. Тоже, вроде, размеренность какая-то нарисовалась, но я опять был недоволен. То одно раздражало, то другое. Потом замаячил лицей, появились проблемы с крепостью. Но и их решил с божьей помощью. И вроде бы всё, можно расслабиться, посвятить время самообразованию и прочим нужностям — но нет, теперь еще и война — так её растак. Если всё пойдет в такой же последовательности, даже не знаю чего дальше ждать. Наверное чего-то совсем неприятного.

Пока разглядывал доспех, наёмники разложили оружие по какому-то непонятному мне принципу. Нет чтобы отдельно сделать, так они перемешали всё по кучкам.

— И зачем так? — спросил я у одного из участников действа.

— Удобнее чтобы… по десяткам, стандарт. — не моргнув глазом, ответил тот, и заметив мое недоумение, объяснил что это обычный набор для вооружения смешанного десятка, состоящий из определённого количества различного оружия.

— Три меча, десять топоров, пять копий — стандарт. — ответил он.

Я ни когда не слышал о таких стандартах, но это ничего не значило. Если речь идёт о десятке крестьян, то топор им в самую тему. Тем у кого руки подлиннее, доверяют меч. Ну и копья, они и в пешем бою пригодятся, и с коня удобно бить. Так что, наверное, как-то так и получается. Непонятно только какие десятки они собрались вооружать, но может дядька Иван объяснит, вон он как раз со стены спускается.

— Дак коли оружие нашлось, то и люди найдутся. Прикинем что к чему, да в городе наберём среди голытьбы.

Как оказалось, денщик уже вперед подумал, пока я доспехи разглядывал, он решил что хуже не будет, и можно хотя бы прикинуть сколько мы можем теперь вооружить людей. По его словам голытьба — так называли городскую бедноту, пойдёт в дружину даже за еду. Воевать, конечно, с таким войском будет сложновато, как правило люди эти ратному делу необученные, но для массовки самое то. А потом, — говорил денщик, — можно будет выбрать кого посноровистей, и на полный пансион поставить.

— А если на самом деле война? — возразил я.

— Ну значит так тому и быть. Топором-то, все махать горазды. Лучше чем ничего…