Яблоки преткновения

Глава 10

Письмо отцу о просьбе Болдуина я передала с забежавшей ко мне Долли, которая приехала за покупками в Дисмонд. Ответ на следующий день привёз муж кухарки. Папа выражал удивление, что родственнику вообще понадобилось спрашивать о визите, сообщал, что всегда рад его видеть, и предлагал захватить гостя с собой, когда я в субботу поеду домой.

Честно говоря, предложение папы в восторг не привело. Особенно тем, что передавать приглашение придётся мне. Все эти дни я избегала Болдуина с таким же усердием, как Майлз – меня. К слову, у меня получалось куда лучше, потому что с родственником общих занятий у нас не было. А теперь нужно было не только подойти к Болдуину, но и в случае согласия с ним разговаривать по дороге. Это меня нервировало. Почему бы ему не добраться самостоятельно? Желательно, в тот день, когда там не будет меня – я не заметила, чтобы он всё время находился в академии, повышая свою квалификацию. Не то чтобы я за ним следила, но старалась отслеживать, чтобы случайно не столкнуться, чтобы с чистой совестью ответить папе, что не смогла передать, потому что нам не удалось встретиться. И при этом не погрешила бы против истины: стоило мне его заметить, как у меня сразу же находились дела в противоположной части академии, поэтому пересечься нам не удавалось. Но посчитает ли папа это веским доводом? Не решит ли, что я должна была непременно найти Болдуина, чтобы передать приглашение лично?

Об этом я размышляла по дороге к ректору, к которому меня опять вызвали. Причину вызова я прекрасно знала. По горячим следам не удалось выяснить, почему в аудитории сработал протокол безопасности, выключив её из используемых помещений аж до вечера. Болдуин Майлза не выдал, а сам ректор на виновника не подумал – наверняка Уэбстер в красках рассказала, как тот пытался меня вызволить. Вот и получилось, что поиски того, на кого можно повесить штраф, продолжались без малейшего успеха.

– Инорита Болдуин, наконец-то! – столь радостно вскричал инор Мёрфи, словно он с самого утра ожидал моего визита. – Садитесь же. Может быть, чаю?

– Спасибо, не надо, – ответила я.

Предложение его скорее напугало, чем показало расположение ректора. Пусть я отучилась всего год, но уже знала, что инору Мёрфи не свойственно угощать чаем студентов, если он не задумал что-то и не желает усыпить бдительность посетителя. Но на стул я присела: разговор наверняка не на пять минут, весь не простою.

– Так вот, инорита Болдуин, – радостно продолжил ректор, – я вас вызвал почему?

– Почему?

– Потому что понадеялся, что вы хоть что-то вспомнили. Не может быть, чтобы столь наблюдательная инорита не заметила чего-нибудь подозрительного.

– Ничего подозрительного не было. Всё было как обычно.

– Неужели? – Он доброжелательно улыбнулся. – А мне рассказали о слухах про дополнительные задания по праву, из-за чего оба курса поторопились уйти после лекции.

Сигнал был грозный. Хотела бы я знать, кто это у нас такой болтливый. Не иначе как Уэбстер: из нашей группы только она имела свободный доступ в ректорский кабинет и только её не было на первой лекции. Я думала, что она проспала, а она, оказывается, в это время закладывала нас ректору. И почему именно сегодня, а не сразу после случившегося? Впрочем, Уэбстер непредсказуема: встала не с той ноги, порвала любимые панталоны и решила выплеснуть плохое настроение, заложив нас ректору.

– Такие слухи постоянно ходят, инор Мёрфи, – напомнила я, приняв самый невозмутимый вид. Это было несложно: слухи запускала не я, так что обвинить меня в этом при всём желании ректора не получилось бы. – Кто-то что-то скажет – и сразу всё завертелось. Студенты лишних заданий не любят, нам и обязательных хватает. Кстати, почему вы думаете, что слухи? Возможно, инор Болдуин как раз собирался выдать задание, но не успел.

– Значит, вы подтверждаете, что такие слухи ходили? – неожиданно оживился он.

– Ещё ходили слухи, что на алхимии собираются давать дополнительные теоретические вопросы, – я показывала полную заинтересованность в помощи ректору. – И на практикуме по расчётам.

– Богиня, да при чём тут практикум? – возмутился Мёрфи. – Я вас, инорита, спрашиваю про конкретное занятие, а вы виляете так, что я невольно начинаю подозревать, что слухи запустили вы.

– Чтобы запереться с родственником в пустующей аудитории? – удивлённо спросила я. – Инор Мёрфи, я была уверена, что вам нужна полная информация, и пыталась её до вас донести.

– Мне кажется, вы доносите куда меньше, чем знаете, – неожиданно упёрся он.

Я начала жалеть, что не согласилась на чай: он даёт прекрасную возможность оттягивать ответ, пока не поймёшь, как ответить безопасно и для себя, и для Майлза. Выдавать его, несмотря на всё, я не хотела.

– Вы же понимаете, что я была внутри и не могла видеть, кто активировал протокол. Если, конечно, он не активировался сам из-за сбоя, – вдохновенно сказала я. – Когда мы с инором Болдуином оказались снаружи, около двери были только Майлз и Эллисон, пытающиеся нас вызволить.

– Больше никого?

– Больше никого я не заметила. Мне сказали, что была ещё леди Уэбстер, но ушла к вам за помощью.

По виду Мёрфи было понятно, что он не верит мне ни на гран и с превеликим удовольствием обвинил бы, если бы была хоть минимальная возможность. Действительно, ведь, как говорится, яблочко от яблони недалеко падает, а значит, не за горами, когда нарушу магическое право и я. Или уже нарушила и просто хорошо маскируюсь? Недоверием ко мне дышала каждая чёрточка ректорского лица.

– Понимаете, инорита Болдуин, – вкрадчиво сказал инор Мёрфи, – я подозреваю сговор группы студентов. Будьте уверены, что все они будут наказаны в полном объёме. Но тот, кто признается, получит наказание куда менее строгое или даже вовсе будет от него избавлен. Да, точно. Обещаю, что раскаявшийся и признавшийся будет избавлен от наказания, разумеется, если он сдаст сообщников.

И он вперил в меня грозный взгляд, наверняка рассчитывая, что я тут же всё выложу.

– И правильно, инор Мёрфи, – горячо поддержала я. – Если это не случайное стечение обстоятельств, а чья-то злая шутка, то пусть отвечают по всей строгости. Я ужасно испугалась, когда всё это случилось. Но я ничего не видела.

Ректор разочарованно вздохнул. Обвинить меня не получилось только потому, что я сама оказалась в ловушке. Страшно представить, к каким выводам бы пришёл ректор, запри мы с Болдуином Уэбстер. Как выяснилось, долго они там вдвоём всё равно бы не просидели, но ректор бы бушевал куда сильнее, чем сейчас.

– Очень, очень жаль, инорита. Но если вдруг вы что-нибудь вспомните или решите в чём-нибудь признаться, то можете прийти в любое время. И учтите, что от наказания будет избавлен только первый признавшийся.

Он махнул рукой на выход из кабинета, я не стала ждать голосового подтверждения, выскочила за дверь и сразу врезалась в родственника.

– Добрый день, инорита Болдуин.

– Добрый день, инор Болдуин, – ответила я, чувствуя себя необычайно глупо. – Инор Мёрфи всё пытается выяснить, что же случилось с аудиторией.

– Артефакты устарели, – совершенно серьёзно предположил родственник.

– Хорошие у нас артефакты, – проворчал из кабинета Мёрфи, – до этого случая ни разу не подводили. Налицо злостный умысел, я уверен. Инор Болдуин, вы ко мне?

– Нет, я искал инориту Болдуин. Уже конец недели, а она обещала выяснить, согласится ли меня принять её отец.

Намёк был прямей некуда, поэтому, подавив вздох, я ответила:

– Отец будет рад вас видеть и предлагает воспользоваться нашим экипажем, который вскоре за мной прибудет.

Ожидать отказа было бы слишком оптимистично, поэтому я почти не расстроилась, когда он не последовал: Болдуин радостно согласился. Радость была столь явной, что ректор даже изволил выйти из кабинета, чтобы понять, чем она вызвана, осмотрел нас и едко заметил:

– Инор Болдуин, вынужден предупредить, что не все яблоки инора Болдуина, в смысле, того Болдуина, к которому вы едете, можно есть, даже если они считаются условно съедобными. Не хотелось бы неожиданно остаться без лектора по столь важной дисциплине.

– Вы же не думаете, что мы можем отравить инора Болдуина? – возмутилась я.

– Моё дело – предупредить временного сотрудника, а уж что я думаю про ваши яблоки, позвольте мне оставить при себе. Про обязательность вашего отца я точно не думаю ничего хорошего, – проворчал инор Мёрфи, намекая на неудачную попытку привлечь моего родителя к занятиям в академии. – И очень боюсь, не заразно ли это.

Он закрыл дверь в кабинет, не дав мне ответить, что если уж я не заразилась необязательностью отца, то ненадолго забредшему к нам инору точно ничего не грозит.

– Пойдёмте, инорита Болдуин, – напомнил о себе родственник, видя, что я не тороплюсь отрывать гневного взгляда от ректорской двери. – А что, действительно среди яблонь вашего отца встречаются экземпляры с ядовитыми плодами?

– Разумеется, нет, – возмущённо фыркнула я. – У нас есть артефакт по определению ядов, и все опасные варианты отбраковываются.

Ему удалось меня оттащить от двери, и мы теперь шли по коридору.

– И как они отбраковываются?

– Отец уничтожает ненужный экземпляр.

– Полностью?

– Разумеется, полностью, а как иначе? – удивилась я.

Стоило нам отойти от ректорского кабинета подальше, как нам наперерез бросилась Уэбстер.

– Инор Болдуин, какая приятная встреча, – защебетала она, неприязненно на меня покосилась и даже пару отгоняющих жестов сделала, не слишком заметных и рассчитанных на то, что увижу их одна я. – Папа́ ждёт вас сегодня на ужин, как обычно.

Как обычно? Это значит, что у моего родственника завелась привычка ежедневно навещать дом лорда-наместника? Какие у него нехорошие привычки. И как он только выдерживает это семейство так долго?

– К сожалению, этот вечер я собираюсь провести у родственников. Я уже пообещал инору Болдуину.

Уэбстер посмотрела на меня так, что из меня вылетело само собой:

– Уверена, папа не расстроится, если я ему объясню, почему вы не смогли подъехать. Ужин с лордом-наместником пропускать нельзя.

Уэбстер поощрительно улыбнулась, Болдуин же нахмурился.

– Не в моих правилах, нарушать предварительные договорённости, леди Уэбстер. Мне очень жаль, но сегодня я не смогу прийти к вам на ужин.

Он подхватил меня под руку и почти силой поволок прочь от моей одногруппницы, которая ничуть не растерялась, пристроилась с противоположной от меня стороны обхаживаемого инора и начала ныть, что её отец рассчитывает на гостя и у него есть важный вопрос, который он хотел обсудить с приезжим из Турана. На мой взгляд, эта стратегия была проигрышная, потому что на лице моего родственника появилось выражение точь-в-точь как у папы, когда у того начинают болеть зубы. Уэбстер этого упорно не замечала. Наверное, потому что родственник поддерживал видимость разговора, отделываясь фразами: «Разумеется, леди Уэбстер», «Вы совершенно правы, леди Уэбстер», «К сожалению, я не могу нарушить обещание, данное инору Болдуину, леди Уэбстер».

Наконец леди Уэбстер окончательно сдалась и, бросив на меня неприязненный взгляд, попрощалась с нами обоими. Болдуину ради разнообразия досталась чарующая улыбка. Улыбка у дочери лорда-наместника была хороша. Если бы она меньше говорила и больше улыбалась, глядишь, и пошёл бы инор Болдуин сегодня в гости к ним, а не к нам. Надо бы ей посоветовать. Или не надо? Не так плох мой родственник, чтобы своими руками отдавать его этой змее.

На удивление муж кухарки оказался пунктуален, и вскоре мы уже ехали в наше родовое гнездо. Причём родовым оно было для нас обоих: как-никак столько поколений Болдуинов тут выросли, что даже стены пропитались особым болдуинским духом, в чём нашему гостю ещё предстоит убедиться. Гордилась я пунктом нашего назначения недолго, так как внезапно мой спутник поставил полог от прослушивания и спросил:

– Сильвия, не подскажете, почему лорд Уэбстер уверен, что я проверяющий из Министерства магии?

– А разве это не так? – удивилась я. – У нас в группе все в этом уверены.

Все – это я немного преувеличила, поскольку говорила на эту тему лишь с Линдой и Майлзом. Но они вполне могли поделиться нашими общими выводами с остальными одногруппниками, после чего у тех тоже отпадут сомнения.

– Да с чего вы это вообще взяли? – чуть раздражённо спросил мой спутник. – Честно говоря, это приносит значительные неудобства, особенно при общении с семьёй лорда-наместника.

– Мне кажется, Лоррейн вы и без этого нравитесь, – как можно равнодушнее сказала я, искоса следя за его реакцией.

Она воспоследовала тут же: он повернулся и насмешливо ответил:

– Я помню, что леди Уэбстер – инорита со множеством достоинств. Но вернёмся к моему вопросу. Откуда вообще пошёл этот слух?

Кучер уже несколько раз оборачивался, сначала удивляясь, что мы молчим, потом удивляясь, почему он не слышит, о чём мы говорим. Похоже, сплетни в нашем доме любила не только Долли.

– Видите ли, инор Болдуин, этот курс всегда читал кто-то из старых друзей инора Мёрфи: то есть солидный маг в возрасте, приезжающий не ради денег, которых платят не так уж и много, не так ли? Поэтому вы на их фоне выглядите несколько инородно. Никто не верит, что вы приехали сюда подзаработать. Ни студенты, ни преподаватели.

Он хмыкнул, отрицать не стал, но отвернулся и притворился, что осматривает окрестности. От города мы уже отъехали, так что вид ему был в новинку: этакая сельская пастораль. Впрочем, Дисмонд – город не из крупных, наверное, он в сравнении с Тураном и сам кажется деревней.

– Лорд Уэбстер почему-то решил, что я приехал проверять именно его деятельность, – неожиданно сказал Болдуин. – И очень из-за этого нервничает. Так что леди Уэбстер я не так уж и нравлюсь. Скорее всего, она выполняет просьбу отца.

Пришёл мой черёд хмыкать, поскольку поверить в то, что сидящий рядом инор не в состоянии отличить искренний интерес девушки от навязанного, я никак не могла. В уме и наблюдательности ему не откажешь, в противном случае он бы уже готовился к свадьбе.

– Мне нет дела до прегрешений лорда Уэбстера, – как ни в чём не бывало продолжил Болдуин. – Но ситуацию в графстве он не контролирует, поэтому и пытается прикрыть перед столицей серьёзные нарушения.

– И про убийства он тоже не сообщал? – неожиданно даже для себя спросила я.

– Тоже не сообщал, – подтвердил Болдуин.

– Но вы о них знаете? Точнее, знали до приезда сюда?

Я повернулась к спутнику, он повернулся ко мне, и даже кучер развернулся к нам, силясь хотя бы по губам разобрать, о чём же мы говорим.

– Знал.

– И подозревали моего отца? – Я сжала губы. – И сейчас подозреваете? Почему?

– В министерство магии пришло анонимное письмо, в котором в убийствах обвиняют инора Болдуина, – неожиданно сказал он.