Яблоки преткновения

Глава 16

Линда столь усердно потчевала Майлза, что я могла совсем не заниматься гостем и невольно подумала, что подруга не так равнодушна к нашему красавчику, как показывает. Тот заботу принимал с радостью, налегал на еду с таким усердием, словно тётушка его не кормила дома вовсе, и ничем не давал понять, сколь был ему неприятен разговор, не так давно состоявшийся между нами.

– Ой, Сильвия, совсем забыла, – неожиданно спохватилась Линда. – Я вчера встретила инору Карр, и она сказала, что раздумывает, не согласиться ли на предложение Галлахер о совместной разработке. Наверное, та её совсем достала: ходит чуть ли не ежедневно и ноет.

– Галлахер – это та, что с растениями? – немного невнятно из-за набитого рта уточнил Майлз. – Тогда понятно, что её неймётся. Растения финансируют хуже всего, а на совместные разработки выделяют дополнительные деньги. К нашим она тоже подходила, завкафедрой попытался неявно отказаться, предложив вариант изучения фекалий после кормления магически изменёнными растениями. Он был уверен, что дама оскорбится и нас покинет, но не тут-то было, она заявила, что тема весьма перспективная, нужно только решить, как подать, потаскалась к нам с неделю, а потом всё-таки разругалась с нашими и гордо удалилась. И хорошо, – неожиданно закончил он, – Беатрис эту Галлахер терпеть не может, всегда шипит, когда та появляется.

– Шипит? – удивилась Линда. – Но Беатрис такая ласковая, я не помню, чтобы она на кого-то шипела.

– И тем не менее Галлахер она не любит, всегда за ней внимательно следит, а когда та слишком приближается, начинает шипеть, а однажды даже зарычала, когда та подошла слишком близко.

– Она шипит только на леди Галлахер? – заинтересовалась я, пытаясь встроить этот факт в своё расследование.

Вдруг причина, по которой Беатрис не любит Галлахер напрямую связана с тем, чем занимается леди? Есть же какая-то связь между мантикорой и преступлениями.

– Не только. – Майлз сделал паузу, но лишь для того, чтобы вгрызться в пирог, а не для того, чтобы собраться с мыслями. Не с чем ему собираться, как я погляжу. – Ещё заведующую кафедрой артефактов не любит. Может, просто не хочет видеть рядом конкуренток?

– Тогда бы и на нас рычала, – не согласилась Линда.

– Вы всегда толпой приходите, – возразил Майлз. – Приди одна – и посмотришь, как тебя примет Беатрис.

– И приду, – неожиданно усмехнулась Линда. – Ты сегодня дежуришь?

– В ночь с понедельника на вторник.

– Вот тогда и проверим.

– Всю ночь будем проверять? – Майлз настолько заинтересовался, что даже есть забыл.

– Вот ещё, – насмешливо фыркнула Линда. – Сразу же будет понятно, шипит она на меня или нет.

– Не скажи. Беатрис – дама воспитанная и какое-то время сдерживается. – Он повернулся ко мне: – Сильвия, а ты проверить не хочешь?

– Линды хватит, – меланхолично ответила я.

Я никак не могла понять, имеет ли к нашему расследованию отношение то, что мантикора не выносит аж двух дам. На Галлахер-то понятно: её как видишь, сразу настроение портится и хочется уйти подальше. Но инора Карр милейшая женщина, почему вдруг её невзлюбила Беатрис? Возможно, она наведалась в зверинец сразу после беседы с Галлахер и пропахла неприятной мантикоре особой?

– А когда у вас была инора Карр? – спросила я.

– Почти одновременно с Галлахер. – Майлз задумался. – Нет, чуть раньше. Кстати, поначалу Беатрис на инору Карр не шипела, даже ластилась. Это уж потом шарахаться начала. А что?

– Да так. – Я подумала, что Майлз тоже лицо заинтересованное и решила поделиться с ним размышлениями: – Мне кажется, Галлахер имеет отношения к убийствам. Или к письмам в Министерство. Или к тому и другому.

– Сильвия, должны быть веские причины для подозрений, – заметила Линда. – То, что она нам не нравится, не делает её преступницей.

– Она и Беатрис не нравится, – напомнила я, наткнулась на насмешливый взгляд подруги и добавила: – У неё есть мотив и возможность.

– С возможностью-то понятно, а мотив?

– Мотив есть, пояснять не буду, – твёрдо ответила я.

Ещё чего не хватало: посвящать всех желающих в личную жизнь моего папы. Да и леди Галлахер не обрадуется сплетням о том, что её бросили в день свадьбы, даже не доведя до храма. Вдруг она не виновата или вину не удастся доказать, а я испорчу ей репутацию? Заполучу себе врага на ровном месте.

– И что ты предлагаешь? – спросила подруга.

– Проследить бы за ней, – протянула я. – Только непонятно, как это сделать. У неё ещё приятель подозрительный есть. В идеале хотелось бы услышать, о чём они говорят, когда остаются вдвоём.

– Круглосуточную слежку мы не сможем вести, – заметила Линда. – У нас учёба и работа.

– Этот тип в Дисмонде не живёт, приезжает редко. Можно отпроситься и отработать в выходные, если он вдруг появится.

– Но мы и подобраться к ним не сможем так, чтобы нас не заметили, – остудила мой пыл Линда. – Подслушивающее заклинание они засекут: если в чём-то замешаны, то наверняка защищаются от посторонней магии.

Майлз мечтательно доел пирожок, отхлебнул чаю и выдал:

– Проследить проблематично, но мы можем обыскать. Вдруг найдём чего подозрительного?

– У неё куча слуг дома, – напомнила я.

– А мы её кабинет на кафедре осмотрим, – предложил Майлз.

– Если бы я была преступником, то не стала бы хранить компрометирующие меня записи или предметы на работе, – скептически сказала Линда. – Держала бы дома в сейфе, благо есть такая возможность.

– Дома в сейфе мы порыться не можем, а вот на их кафедре – запросто. Там работает мало человек, и все они рано расходятся по домам.

Майлз явно загорелся идеей обыска и теперь пытался втянуть и нас. Ещё бы: одному и неинтересно, и в случае чего наказание не разделится. С другой стороны, проверить хотелось: невинные, на первый взгляд, заметки могут указать на Галлахер, как на преступницу.

– Даже на ночь не нужно будет оставаться, – продолжал вдохновлять нас Майлз. – Вышли из читального зала, завернули к растениеводам, потом в зал отработки как ни в чём не бывало. Никто ничего не заметит, и всё пройдёт наилучшим образом.

– Прошлый раз ты тоже так говорил, – напомнила я. – И чем всё обернулось? Сплошными неприятностями для меня, хотя ты обещал приятности для Уэбстер.

Может, и хорошо, что с Уэбстер ничего не вышло? Представить её и Рассела рядом было выше моих сил, в груди всё переворачивалось от возмущения почти так же, как когда я их видела рядом. А ведь сейчас он как раз должен быть у лорда-наместника и наша одногруппница всячески привлекает его внимание.

– В этот раз не будет ни Уэбстер, ни Болдуина, – уверенно сказал Майлз. – Сигнализации там нет, обычные запирающие чары. Снимем и поставим. Уверен, я справлюсь. В случае чего отвечать перед Мёрфи будем вдвоём.

– Втроём, – вмешалась подруга.

– Тогда отвечать будем втроём. Или я вообще возьму всё на себя, – щедро предложил Майлз.

– Когда пойдём? – уточнила подруга.

– Сейчас.

То ли Майлз обрадовался, что тайну Беатрис удалось разделить со мной, то ли надеялся, что после обвинения Галлахер претензии к Беатрис вообще не появятся, то ли просто в нём была слишком сильна авантюрная жилка. Глаза горят, на лице написана усиленная мыслительная деятельность, а ноги уже приплясывают на месте от нетерпения.

– Стоп-стоп-стоп, – выпалила я, обнаружив, что Линда тоже подскочила. – Нам нужна хотя бы одна причина, по которой мы могли оказаться на чужой кафедре. Чтобы уж совсем бледно не выглядеть, если сигнализация сработает и призовёт Мёрфи.

– Нет там сигнализации, – уверенно сказала Линда. – Только позавчера Галлахер жаловалась иноре Карр, что Мёрфи не выделил на защиту её кафедры ни денег, ни специалистов. Это она пыталась намекнуть нашей Карр, чтобы та поставила защиту по дружбе, но та лишь улыбалась и говорила, как нехорошо со стороны нашего ректора не обращать внимания на нужды растениеводов.

– Да что у них там тащить? – презрительно фыркнул Майлз. – Самая бесполезная кафедра. Толку с них.

– Ну знаешь, – теперь оскорбилась я за отца, который там хоть немного, но отработал. – С растениеводов ничуть не меньше толку, чем с любой другой кафедры. Можно подумать, ваш зверинец даёт огромное количество магических наработок. В любом случае речь не об этом, а о том, что если там вдруг сигнализация установлена и нас засекут, сказать нам будет нечего.

– Я позавчера относила артефакт иноры Карр к леди Галлахер, – выпалила Линда. – Могла там оставить тетрадь с конспектами. Совершенно случайно оставить. В других местах уже осмотрела всё и не нашла, а тетрадь нужна в понедельник.

Вот уж от кого не ожидала! Обычно Линда не рвётся в авантюры, а сейчас выглядит сестрой Майлза: тот же неуёмный огонь и жажда приключений в глазах.

– Сильвия, ты идёшь? – Воодушевления Майлза хватило бы на всю нашу группу. – Конечно, мы можем с Линдой пойти и вдвоём, но из нас троих с растениями общалась тесно только ты, а значит, скорее увидишь что-то подозрительное.

По виду Линды было понятно, что от идеи немедленного похода она не откажется, а отпускать их вдвоём с Майлзом я опасалась. Кроме того, всегда есть некоторая вероятность, что на кафедре действительно найдутся улики. По виду леди Галлахер было понятно, что большинство людей она считает если не идиотами, то личностями не слишком сообразительными. Поэтому я нехотя кивнула и мы направились в академию, где для начала завернули в читальный зал, чтобы создать у стороннего наблюдателя вид, что пришли по делам, а не совершать нечто противоправное. Стороннего наблюдателя не было, но Майлз настоял, чтобы всё было по разработанному за чаем плану, мы даже взяли по паре книг и оставили на столах перед тем, как отлучиться на кафедру растениеводов.

– Мы просто ищем мои конспекты, – блестя лихорадочным румянцем, повторяла Линда, когда мы застыли у дверей Галлахер.

В коридоре было темно и тихо, как и во всех кабинетах кафедры. Разумеется, мы это проверили сразу. Точнее, Майлз проверил, запустив короткое сканирующее заклинание, которое никого не обнаружило. Скучные люди тут работают, понятно, почему мой отец не пришёлся ко двору: он не умеет сидеть от звонка до звонка, если идея придёт в голову – будет проверять до получения результатов без перерыва на обед и сон. А эти отработали положенные часы и ушли, словно заняться больше нечем. Впрочем, нам это на руку.

Майлз внимательно изучил запирающее заклинание на двери и принялся разминать пальцы, готовясь вскрывать. Выглядел он профессионалом, так что я поневоле задумалась, где он набрался криминальных навыков. Спросить не успела, потому что одногруппник начал действовать. Его руки замелькали, чуть ослабляя в одном месте заклинание и чуть сдвигая в другом, и вскоре дверь приоткрылась.

– Полностью не распахивать, – скомандовал Майлз. – Я заклинание не убрал до конца, чтобы проще было потом всё восстановить. И чтобы точно никто ничего не заметил.

– Где это ты так научился? – подозрительно спросила Линда.

– С тётей поживёшь, не тому научишься, – буркнул Майлз. – Приходилось вертеться, чтобы удрать.

– Она производит впечатление такой милой особы. – Подозрительность из глаз Линды не уходила. – Неужели она тебя запирала?

Я тоже не слишком поверила оправданию Майлза, учился он явно не на тётиных разработках. С его бурной личной жизнью такие умения иной раз спасают если не жизнь, так свободу точно.

– Внешний вид бывает обманчив, – ответил Майлз, явно недовольный расспросами. – Если мы пришли сюда постоять на пороге, то, может, я верну заклинание и мы уйдём?

– Нет уж, – Линда поднырнула под его руку и оказалась в кабинете, – мы пришли искать мои конспекты, и без них я отсюда не уйду.

Я прошла за ней и огляделась. В кабинете царил идеальный порядок. Нужно будет очень осторожно осматривать, чтобы его не нарушить.

– Ты, главное, не забудь, что они вымышленные, – ехидно сказал Майлз. – А то не согласишься уходить, пока реальные не найдёшь. Кстати, где мы в первую очередь будем их искать?

– В сейфе? – предположила я.

Сейф стоял в углу и выглядел произведением искусства: в завитках растительного орнамента, притворяющегося безобидным украшением, сияли накопители. И сам сейф сиял, если переключиться на магическое зрение, причём сиял отнюдь не дружелюбно, этаким хаотическим переплетением заклинаний, куда более сложных, чем на двери. Майлз застыл перед ним точно не в восхищении от увиденного.

– Сейф не вскрою, – наконец весьма печально решил он. – Не думал, что здесь всё так серьёзно.

– А что ты хотел? – удивилась я. – Там наверняка и ингредиенты дорогие и опасные, и артефакты, нужные в работе.

А ещё там могут быть артефакты наподобие того, что разрушился вместе с подкинутой яблоней. Но проверить это, увы, никак. Я с сожалением отвернулась от сейфа и с предвкушением посмотрела на письменный стол, ящики которого были заперты безо всякой магии, и Майлз, немного поколдовав над каждым, открыл все. В аккуратных папочках аккуратными стопочками лежали документы, не проложенные ни единой подозрительной бумажкой. Ещё в ящиках обнаружилось с десяток рабочих журналов, заполненных ровным разборчивым почерком. Почерк был убористым, а журналы весьма толстые. Я взяла один и раскрыл посередине: схемы, заметки, результаты опытов по скрещиванию мяты и мандрагоры. Яблоня тут даже мимо не пробегала…

– Да их неделю изучать нужно, чтобы там что-то найти, – выдохнула я.

– И что вы собираетесь искать, инориты Болдуин и Эллисон и инор Майлз?

Я и не заметила, как и когда вошёл Рассел, но сейчас он стоял посреди кабинета леди Галлахер и выглядел весьма недовольным нашим самоуправством.