Яблоки преткновения

Глава 15

После того как Майлз понял, что не улизнёт: дверь перекрывала я, а окно было зачаровано комендантшей, – он устроил целое театральное представление. Не слишком талантливое представление.

Нет, Майлз старался, искренне старался произвести впечатление оскорблённой невинности. Но где невинность, а где он? Оскорблённость ему тоже не удалась. Неубедительное представление получилось, которое меня только убедило в том, что он что-то знает. Когда надоело выслушивать его нелепые оправдания и разглядывать подвижную физиономию, игравшую всеми оттенками возмущения, я заметила:

– Пока ещё я ни с кем не делилась своими подозрениями. Но это пока. Будешь продолжать в том же духе – непременно поделюсь, да ещё и Мёрфи может случайно узнать, кто запустил протокол безопасности в тот злополучный день.

– Сильвия, ты этого не сделаешь!

Даже не знаю, чего Майлз больше испугался – доноса ректору или рассказа Болдуину – но выглядел он по-настоящему встревоженным. Даже физиономия побледнела, что для него было вовсе нехарактерно.

– Почему не сделаю?

Я прижалась спиной к двери, что придало уверенности. Нос я высокомерно задрала по примеру Уэбстер: кому как не ей уметь выглядеть наиболее непримиримо?

– Потому что шантажировать недостойно.

– Недостойно подводить под монастырь одногруппницу, – отрезала я. – Мёрфи меня подозревает в намеренном вредительстве и только и ждёт возможности оштрафовать. Думаю, за запуск протокола штраф будет не из маленьких. Почему я должна его оплачивать?

Майлз вздохнул.

– Не должна, разумеется. Если вдруг тебя оштрафуют, я оплачу. Честное слово.

Потрясающая жертвенность.

– Кристофер! – разозлилась я. – Мне от тебя совсем не это нужно!

– Сильвия, ты же знаешь, я весь – твой, – с готовностью попытался Майлз перевести разговор. – Куда идём? Выбор за тобой.

Но я уже завелась не на шутку.

– Значит так, дорогой, – выпалила я. – Либо ты мне немедленно всё выкладываешь, либо я немедленно иду к ректору.

– Сегодня выходной и его нет в академии, – напомнил Майлз, словно я это забыла.

– Вызову, – небрежно ответила я. – Он просил меня обращаться сразу, как что-то вспомню. Похоже, я вспомнила.

Я взялась за ручку двери, показывая готовность бежать к ректору и сдавать одногруппника.

– Ну, хорошо, – выдавил из себя он и замолчал.

Тишина затянулась и стала немного беспокоить. Обычно заткнуть фонтан красноречия Майлза не представлялось возможным, а тут, нате вам – весь исчерпался.

– Что хорошо? – не выдержала я ожидания. – Можно уже идти к ректору и к Болдуину или ты расскажешь?

– Расскажу, – выбрал Майлз. – Но это дело долгое, Сильвия. Может, хотя бы чай попьём? Чтобы горло не пересыхало.

– От двери не отойду, – я мило улыбнулась, показывая, что для меня все его приёмы – как на ладони. – А вот после рассказа – очень даже может быть, что напою. Не зря же мне Долли целую корзину с собой выдала.

– И она вся забита вкусностями? – деловито поинтересовался Майлз и демонстративно задвигал носом над корзинкой.

– Кристофер, не отвлекайся. Если решился – рассказывай.

Он скривился, словно я предложила ему нечто непристойное.

– Сильвия, если я рассказываю всё, могу ли я рассчитывать, что это всё останется между нами? – при этих словах он с самым невинным лицом отправил, судя по вибрации моего кольца, что-то из ментальной магии, скорее всего, убеждающий пасс, который срикошетил от папиного артефакта и вернулся к отправителю, после чего тот сразу сказал: – Верю, что ты никому не выдашь.

Как удачно получилось. Даже напоминать не буду, что ментальная магия запрещена не только в стенах академии, но и во всём Туране. Если, конечно, не считать нужд спецслужб. Но сейчас о них речи не идёт. Оказывается, Майлз балуется не только левитацией, но и ментальной магией, и примерно с одинаковым успехом: поражает только себя.

– Итак, что ты мне хотел сказать о Беатрис?

И Майлз со вздохами и подобающими случаю гримасами поведал душераздирающую историю о том, как во время его дежурства мантикора внезапно начала вести себя весьма странным образом: то жалобно мяукала, то выла, не отрывая взгляда от двери. Одногруппник решил проверить, не дразнит ли животное кто из первокурсников, из тех, кто ещё не сталкивался с воспитательными методами Мёрфи и не знал, что ему грозит в случае нарушений. Беатрис Майлз всегда выпускал из клетки, а поскольку она всегда его слушалась, почти как хорошо воспитанная собака, ему и в голову не пришло отправить её за дополнительный запор перед тем, как открыть дверь. И стоило Майлзу это сделать, как мантикора с победным мявом промчалась по нему, не только не слушая его криков, но и лишив на некоторое время подвижности.

– Она тяжеленная, – чуть поморщившись, продолжил Майлз. – После того как этакая туша впечатала меня в дверь, я думал: вообще вздохнуть не смогу. Пока отдышался, пока за ней побежал, встретил её уже возвращающейся, а в пасти у неё – человеческая рука по локоть, представляешь?

При этих словах Майлза передёрнуло, да и сказал он как-то так, что на меня повеяло тем ужасом, который он испытал, увидев увидел мантикору со страшной ношей. Нашу милую почти домашнюю кошечку с куском трупа в зубах…

– А сама Беатрис как себя вела?

– Совершенно спокойно, словно всё, что её раздражало, закончилось, когда кто-то сожрал раздражитель.

– Кто-то, но не Беатрис? – уточнила я.

– Поверь мне, Сильвия, она бы не успела, – вскинулся парень. – И вообще, ты представляешь, чтобы она кого-нибудь загрызла? У неё же приступов агрессии не бывает. И рука для неё была всего лишь игрушкой.

– А дальше?

– Что дальше? – огрызнулся он. – Я бросил заклинание, чтобы нас нельзя было отследить, потащил Беатрис в зверинец, отобрал у неё руку и сжёг.

– Но почему? – поразилась я. – Надо было вернуться, найти место преступления и вызвать Сыск. А улику уничтожать – это вообще идиотизм.

– Идиотизм, идиотизм, – проворчал он. – Я всё равно ничего не видел, что я расскажу? А Беатрис была бы первой подозреваемой. Да её вообще, скорее всего, и признали бы виновной. Тогда её от нас забрали бы, если ни чего похуже.

– Похуже?

– Приговорили бы и… – Майлз махнул рукой. – Можно подумать, ты не знаешь, как Министерство сурово с нарушителями. Распылят её, и никто не будет разбираться. А это не она.

Мне бы его уверенность! Мантикора может мгновенно загрызть жертву, оторвать руку времени тоже занимает немного. Правда, съесть она не успевала, в этом долгом деле ей точно нужны были помощники. Тем временем Майлз молчал, явно не собираясь больше ничего рассказывать. Пришлось подтолкнуть.

– А второй раз?

– Какой второй? – удивился он.

– Трупов было минимум два, – терпеливо пояснила я. – Больше она у тебя не сбегала?

– У меня нет. – Он задумался, словно колеблясь, говорить или нет, но его заклинание наверняка ещё не рассеялось, поэтому он решился: – Ещё один из дежурных, рыжий Бен с пятого курса, говорил, что в его смену она тоже волновалась.

– Но не убегала?

– Он не говорил. Но я тоже никому не сообщал, что Беатрис убегала, – Майлз удивлённо приподнял бровь. – Сам не знаю, что меня заставило рассказать тебе.

Я не стала ему пояснять, что шутки с ментальной магией всегда вылезают боком, поэтому он и попал под своё же заклинание. Обдумает сегодняшний разговор, сам поймёт.

– То есть во время его дежурства она теоретически тоже могла вырваться?

Майлз очень хотел ответить нет, но что-то ему не дало.

– Теоретически, да, – он совсем поник. – Конечно, мы не должны выпускать её из клетки, но выпускают все. Она мирная, ласковая и так мурлычет под боком… Но, Сильвия, она никогда и никого не обижала. Да, она ест мясо, но она никого не убивает.

Пожалуй, я склонна была с ним согласиться. Вряд ли в Беатрис время от времени просыпалась жажда убийства, которую непременно надо было утолить снаружи. Если уж она сходила бы с ума, то в первую очередь страдали бы дежурные. Впрочем, Майлз как раз пострадал.

– И что её могло привлечь настолько, что она рванула в ночь? – задумчиво спросила я. – Вряд ли крики жертвы.

– Крики бы не только её привлекли, но Сыска слышно не было. Да там вообще тишина стояла мёртвая, – закашлялся Майлз. Успокаиваться он не торопился, поэтому уточнил: – Наша договорённость в силе? Не сдашь?

– Тебя я бы ещё подумала, сдавать или нет. А вот Беатрис жалко. И всё же, что может вызвать такое возбуждение у мантикоры?

Я уставилась на Майлза в надежде получить ответ, но он меня разочаровал:

– Понятия не имею. Я не настолько увлечён мантикорами, чтобы лезть в такие тонкости.

– Кристофер, – ласково протянула я, закончив грозными рычащими нотками, – твою подопечную могут обвинить в убийствах, а ты даже не поинтересовался, чем её выманили. Её же нарочно могли выманить, чтобы подставить.

Майлз смутился, но ненадолго и не сильно. Чтобы смутить его надолго, требовалось что-то посерьёзнее, чем указать на промах, который он и промахом не посчитал.

– Нет, мне кажется, это побочный эффект, – небрежно бросил он.

– Побочный эффект чего?

– Ритуала, который там проводили, – уверенно ответил он. – Магические вибрации срезонировали с вибрациями внутри Беатрис и вызвали нарушение поведения. А когда ритуал закончился, она сразу успокоилась и вернулась.

– На месте смертей был пустой фон, – сообщила я. – А это значит, что никакого ритуала не было и наиболее вероятной подозреваемой становится Беатрис.

Про папины яблони я говорить не стала: не стоит давать в руки Майлза оружие, которым он всё равно толком не воспользуется.

– Пустой фон дают не только мантикоры, – всё же скривился он.

– Кристофер, нас сейчас не интересует, кто или что даёт пустой фон, – твёрдо сказала я. – Нас интересует, от чего Беатрис могла потерять голову. Ритуала не было, что ещё?

Майлз не успел не только ответить, но даже подумать, потому что в дверь толкнулись так, что я невольно отступила в сторону и пропустила внутрь Линду. Она немного растерялась, увидев сначала Майлза, а уж потом меня, но наше расположение явно указывало, что никакой романтики между нами не было, поэтому она лишь с ехидной улыбкой уточнила:

– А что это вы тут делаете, а?

– Тебя ждём, – воодушевлённо ответил Майлз. – Представляешь, Сильвия заявила, что не даст мне ни глотка чая, пока ты не подойдёшь. А я так старался, тяжести таскал. – На этих словах он с лёгкостью поднял корзинку и показал Линде. – Утомился, в горле пересохло. Да и в животе полнейшая пустота. Можно сказать, вакуум.

– Это в голове у тебя вакуум, – не согласилась я. – Не можешь на простейший вопрос ответить.

– На какой? – заинтересовалась Линда.

Майлз бросил на меня предостерегающий взгляд. Подруга его не заметила: она шустро убирала лишнее со стола. По-видимому, для неё не стоял вопрос, поить ли Майлза чаем с тем угощением, которое я привезла из дома. Слишком добра она к некоторым, как я погляжу.

– У меня возник вопрос по поведению мантикор, и мы заспорили, сможет ли что-то повлиять на Беатрис так, чтобы она перестала замечать Кристофера. Он ничего толком даже вспомнить не смог.

– Что-то такое я недавно читала. – Подруга нахмурилась и неожиданно вытащила с полки над своей кроватью толстенький томик, которого я раньше не видела. – Мантикора может полностью потерять над собой контроль, если попадёт в зону мощного магического выплеска. – Она оторвалась от книги и радостно сказала: – А я-то думала, почему наш зверинец так экранирован. А это чтобы туда ничего лишнего не попало и животные не взбесились.

Мы с Майлзом переглянулись. А ведь точно: Беатрис никак не могла почуять магию, через экранированное помещение к ней попросту ничего бы не прошло. Но ведь что-то её встревожило?

– А что ещё влияет на поведение мантикор? – спросила я, опередив явно собиравшегося узнавать о том же одногруппника.

Но у него было столько времени выяснить это самому! Времени, которое он бездарно потратил на переживания о судьбе Беатрис и попытки устранения Болдуина. А ведь чем дальше, тем меньше возможностей установить, что же случилось с погибшими. Точнее, кто их съел.

– Защита детёнышей и призыв особи противоположного пола, – уверенно ответила Линда.

Я вопросительно глянула на Майлза. Интересовали меня, разумеется, не детёныши Беатрис, которых не было, а возможность их заведения.

– Да откуда? – поперхнулся Майлз. – У нас второй мантикоры поблизости нет. Они вообще наперечёт. Мёрфи предлагали привезти ей жениха, он пока раздумывает.

– А какая-нибудь неучтённая особь? – поинтересовалась я.

– Откуда неучтённая-то? Да и была бы, брачные игры мантикор проходят не несколько минут, – едко заметил Майлз. – Ты вообще как это себе представляешь?

Если он хотел меня смутить, вкладывая в свои слова неприличный подтекст, то он просчитался. Я не смутилась и не собиралась прекращать расспросы.

– Никак, – огрызнулась я. – Мы говорим о призыве, а не о брачных играх.

– Я чего-то не знаю? – проницательно уточнила Линда.

– Беатрис странно себя повела в одно из дежурств Кристофера, и мы хотим выяснить почему, – ответила я, стараясь не раскрыть чужой секрет.

– Призыв мог ей показаться? – предположила Линда.

Чайник как раз закипел, и она захлопотала, заваривая чай, поэтому не видела, насколько скептическую физиономию состроил Майлз. И я его понимаю: тогда выходило, что Беатрис настолько расстроилась, не найдя самца мантикоры в нужном месте, что утешилась, только отгрызши кому-то руку. Но встаёт вопрос, куда делось остальное тело? Сожрал пришлый ненайденный мантикор? Вместе с внутренностями и костями?

– А как мантикоры относятся к костям? – прямо спросила я Майлза.

– Никак. Это вам не собаки, – мрачно ответил он. – Мясо с кости сгрызть может, но саму кость не трогает. Даже играть не будет. Для игры она предпочитает что-нибудь мягкое, лёгкое и пушистое, а кость – тяжёлая и твёрдая.

– Какой у вас странный разговор, – внезапно сказала Линда. – Мне кажется, часть реплик отсутствует. Или я не понимаю, о чём речь.

– Даже не переживай, – бодро сказал Майлз и опять потянулся к корзинке, которая манила его куда сильнее, чем необходимость решать проблемы мантикоры. – Я иногда сам не понимаю, о чём говорит Сильвия. Мы, конечно, говорили о Беатрис до твоего прихода, но ни о каких костях речь не шла.

Распаковывал он мою корзинку безо всякого смущения, словно всё это было принесено для его ублажения. Сразу ухватил маленький пирожок и зажевал с увлечённым видом. Но всё это было лишь отвлекающим манёвром: Майлз не хотел посвящать в проблемы Беатрис ещё одного человека да и не знал он больше того, что уже сказал. А значит, дальнейшие расспросы бесполезны.