Японские призраки. Юрей и другие

Личное дело: Оива-сан

Рассказ о юрей уместно начать с самого знаменитого представителя этого племени. Хотя правильнее было бы сказать «представительницы». Японские призраки многочисленны и разнообразны, и истории, изложенные здесь, не претендуют на энциклопедический охват данной темы. Какие-то юрей довольно широко известны, многие не могут похвастаться большой популярностью, но несомненной фавориткой в этом жутковатом хит-параде является Оива-сан. В заметках о призраках их часто величают просто по имени. Между тем, как мы увидим позже, нельзя исключать, что некоторые из них существуют до сих пор. По слухам отдельные представители призрачного племени крайне ревниво относятся к живым, решившим, например, озаботиться театральной постановкой какой-нибудь призрачной истории. Потому, так сказать, во избежание непонимания, начнём разговор, сохраняя уважительную приставку «сан».

Надо сказать, что перед нами история, без преувеличения, самого известного юрей в Японии. Если бы кому-то пришло в голову организовать конкурс популярных потусторонних существ, то наша героиня быстро оказалась бы на первом месте. Сомнений в этом вопросе нет и быть не может. Интересно, что некоторые особенности внешнего вида и поведения нашли своё отражение в позднейшем кинонаследии (разлохмаченные чёрные волосы, искажённое лицо, неожиданное появление там, где жертва совершенно не ожидает неприятностей). Сюжет обрёл своё художественное воплощение в пьесе «Токайдо Ёцуя Кайдан». Жуткая история станции Ёцуя на дороге Токайдо начала триумфальное шествие в далёком 1825 году и до сих пор радует зрителей невероятно закрученным сюжетом. Большинство из нас привыкли к тому, что истории о призраках достаточно прямолинейны. Есть главное действующее лицо, которое сталкивается со страшным, есть страшное и его история. Возможен, но не обязателен, второстепенный персонаж. Наша повесть совершенно не укладывается в эту схему. История Оивы-сан скорее напоминает сценарий к небольшому сериалу, автор которого создавал несколько сюжетных линий, надеясь по ходу дела определить: какая будет основной? В этом плане некое сходство с нашим первым рассказом имеется у рассказа «Пионовый фонарь», речь о котором пойдёт ниже.

Итак, начнём. Давным-давно некий самурай Иемон женился на очаровательной женщине по имени Оива. Этот Иемон, судя по всему, был не очень хорошим человеком. Незадолго до начала нашего повествования он запятнал себя хищениями денежных средств у своего господина. Откуда это известно слушателю? Отец Оивы, по имени Самой (прямолинейный и честный служака), добивается разрыва брака и забирает дочь с собой. Когда безутешный муж бросился умолять тестя вернуть супругу, тот пригрозил его разоблачением. И тесть, и зять служили клану Энья, и тут вопрос принципиальный. Поступок старика был честен, но небезопасен, ведь Иемон оказался не только вороватым, но ещё и крайне вспыльчивым и злопамятным человеком!

Надо сказать, что все вышеперечисленные герои только открывают список действующих лиц этой истории! У Оивы есть сестра по имени Осодэ, у сестры есть тайный воздыхатель и по совместительству торговец лекарствами вразнос по имени Наосокэ, а ещё у неё есть законный муж по имени Ёмосити. У Ёмосити есть друг по имени Содзабуро, с которым они затевают месть врагам клана Энья. В какой-то момент у слушателя этой страшной истории может возникнуть желание взять карандаш и блокнот и начать делать заметки, чтобы избежать досадной путаницы. Сравнение с телесериалом, сделанное выше, было далеко не случайным!

Между тем бродячий аптекарь Наосокэ получил шанс удовлетворить свою страсть. Выяснилось, что Осодэ, находясь в стеснённых обстоятельствах, подрабатывает в местном публичном доме. Гений чистой красоты оказался не таким уж чистым, но Наосокэ не сильно смутился. Собрав свои небогатые сбережения, он отправился в бордель, желая объясниться с любимой, а заодно и весело провести время. Однако объяснения не получилось. Параллельно с Наосокэ в местный вертеп разврата явился… Ну конечно же, законный муж! Кто же ещё? Ёмосити сразу же выложил кругленькую сумму, необходимую для выкупа из публичного дома, тем самым лишив злосчастного аптекаря шанса на ночь любви. Последний, впрочем, не успокоился и в сумерках последовал за счастливой семейной парой, так как тоже был человеком вспыльчивым и злопамятным!

Осодэ отправилась домой, а её муж, засветив фонарь, устремился на встречу со своим товарищем Содзабуро. Сообщники занялись обсуждением заговорщицких планов, а после разошлись, причём Ёмосити по-дружески отдал фонарь Содзабуро. Ночь-то, дескать, хоть глаз выколи! Подарок оказался роковым. Вспыльчивый Наосокэ, следивший за знакомым огоньком, выскочил из темноты и зарезал предполагаемого соперника, после чего изуродовал его лицо, видимо, желая затруднить опознание. В это самое время неподалёку (какое совпадение) Иемон расправился со своим тестем, положив конец угрозам старика вывести его на чистую воду. Два негодяя встретились, и оказалось (опять невероятное совпадение), что они знакомы! Мгновенно была состряпана подлая легенда, что несчастные пали жертвой грабителей. Кто же возьмёт на себя священное дело мести? Конечно же, два героя: аптекарь с лотком и расхититель чужих денег! Впрочем, о неприглядной изнанке и Осодэ, и Оива не знали и быстро согласились вступить в брак с двумя проходимцами. Для Оивы и Иемона это стало лишь возвращением к старому положению дел. Осодэ же, вероятно, рассудила, что лучше хоть какой-то супруг, чем его отсутствие и возможное возвращение в бордель.

Ничего хорошего воссоединившуюся семейную пару не ждало. Иемон оказался подлецом наивысшей категории. Вор и убийца поспешил прибавить к своим подвигам ещё и измену. Соседская девушка Ито Оуме — юная красавица и непосредственная пылкая натура — привлекла внимание Иемона, которому, надо сказать, порядком осточертела семейная жизнь. Оива родила ребёнка и требовала внимания, денег вечно не хватало, сточная труба постоянно засорялась — короче говоря, не к этому стремился наш антигерой. Женщина, о которой он когда-то мечтал, стала вызывать отвращение и желание поскорее перелистнуть досадную страницу жизни. Жуткая развязка наступила в течение одного дня. Как будто побуждаемые неким демоном, сразу несколько участников этой истории начали энергично действовать. В дом к Иемону забрался его бывший слуга. За хозяином оставалась задолженность по зарплате, и бойкий прислужник решил обокрасть скрягу и восстановить справедливость. Увы! Бедняга не преуспел. Иемон, случившийся неподалёку, схватил злополучного вора, связал его и посадил под замок. Затем наш герой подозвал своего второго слугу, по имени Такуэцу, и коротко объяснил, что у того есть шанс весело провести время и стать богатым человеком. Дело за малым: нужно соблазнить хозяйку, вступить с ней в интимную связь и сделать это достоянием общественности. Все будут довольны! Такуэцу будет богат, Иемон получит повод выгнать надоевшую жену, а Оива… Да тенгу с ней! Какая разница, что там думает Оива. Деньги на эту гадкую авантюру Иемон, очевидно, решил позаимствовать у своего будущего родственника Ито Кэхея, человека весьма богатого. Старый Кэхей незадолго до описываемого калейдоскопа событий сам обратился к Иемону, сообщив, что дочка сохнет по нему, стоит подумать о новой семье, а Оива… Да какая разница, что там думает Оива! В это самое время пылкая Оуме решила помочь своему будущему супругу сделать правильный выбор и послала Оиве маленький флакончик с неким целебным снадобьем, приём которого, дескать, не повредит молодой маме.

Оива приняла лекарство, подписав тем самым себе приговор. Адское снадобье чудовищно исказило некогда прекрасное лицо, превратив его в полуоплывшую маску. Такуэцу явился, чтобы исполнить задуманное, но, увидев, как на глазах меняется его жертва, быстро утратил страстный пыл. Надеясь всё-таки заработать на безбедную жизнь, подлец попытался овладеть своей хозяйкой, но, оказавшись нос к носу с расплывающимся лицом, отпрянул в полном смятении. Дрожащей рукой он протянул зеркало и пробормотал нечто вроде того, что зря, мол, хозяйка, дурака валяешь, кому ты теперь нужна? Вон, даже муж решил от тебя избавиться! Оива была, очевидно, из той породы женщин, которых называют стальными магнолиями. Не последовало ни криков, ни слёз, ни истерик. Несчастная отрешённо смотрела на пугающее отражение и неторопливо расчёсывала волосы. Под мерными движениями гребня роскошные волосы Оивы падали на пол, как чёрные змеи: яд продолжал своё действие. Это было уже слишком даже для подлого слуги. «Зубы начали плясать, он ударился бежать!» Покидая дом, где он так и не смог разбогатеть, Такуэцу услышал, как Оива негромко, но довольно чётко проговорила страшное проклятие своему неверному супругу. В произнесённых словах было столько ненависти и силы, что волосы Такуэцу зашевелились на затылке! Бормоча: «Я тут ни при чём, я тут ни при чём…» — несостоявшийся насильник исчез в городском сумраке.

Некоторое время спустя в дом зашёл Иемон. Оива была мертва. Она покончила с собой. Тишину нарушал негромкий скрежет — это пытался освободиться вороватый слуга, запертый в кладовой. Иемон, недолго думая, отпер дверь и одним ударом меча освободил своего бывшего работника от всех тягот земной жизни. Некоторое время спустя два трупа оказались привязаны с разных сторон к одному сёдзи. Замысел Иемона был довольно несложен. Всякий обнаруживший два трупа в таком необычном положении поймёт, что перед ним любовники, пойманные на месте преступления и наказанные по заслугам. Спихнув сёдзи в реку, Иемон отправился готовиться к свадьбе. То, что обычный человек назвал бы совестью, он давно утратил, а о мистическом воздаянии, будучи натурой приземлённой, и вовсе не задумывался.

Между тем мистическое воздаяние не стало сильно задерживаться. В первую же брачную ночь, когда Иемон был готов к тяжёлому, но приятному любовному труду, двери в загробный мир приоткрылись. В комнату, шурша шелками, вошла… ну конечно же, Оива! Дико вскрикнув, Иемон вскочил и схватился за меч, чтобы защититься от страшного видения, устремившегося прямо к нему, раскрыв объятья. Взмах меча — и призрак, взвизгнув, рухнул на пол, заливая татами потоками крови. Тяжело топоча, в комнату влетел покойный слуга, тот самый, отправленный Иемоном в вечное путешествие вместе с Оивой. Совершенно обезумевший Иемон одним ударом прикончил второго адского гостя. Расправившись с врагами, храбрец рванулся было из комнаты, оглядываясь по сторонам: не затаились ли по углам иные неведомые чудища, и тут же замер, как громом поражённый. В комнате тихо хрипела, явно прощаясь с этим миром, Оуме, а на пороге комнаты скорчился её дед, старик Кэхей. Начало новой счастливой семейной жизни откладывалось, и Иемон поспешил покинуть дом, в который он совсем недавно зашёл, полный самых радужных надежд.

Несложно догадаться, что эта история не даёт почасовой хроники событий, происходящих с Иемоном, но некое обобщённое представление о его судьбе мы всё же составить можем. Призрак убитой жены следовал за ним по пятам, не делая попыток расправиться с убийцей, но и не оставляя в покое ни на минуту. Широко известно изображение страшного лика, который проявляется на бумажном фонаре. Можно сказать, что сам фонарь превращается в голову Оивы. Смотрится это, надо признать жутковато, так что можно только угадывать, насколько изменился внешний вид Иемона после совершённых им злодейств. Наверняка юрей в виде бумажного фонаря был не единственным образом, являвшимся ему. Под глазами подлеца залегли глубокие тени, морщин прибавилось, а волосы поседели.

Рис. Актёр театра Кабуки Итикава Ёнедзо в роли призрака Оивы-сан.

Правда, перенесённый ужас не способствовал духовному просветлению. Несколько позже описанных событий Иемон оказался на берегу канала с удочкой в руках. Скорее всего речь шла не о мирном досуге, а о добыче пропитания, так как после совершённых подвигов наш антигерой оказался в довольно плачевном положении. Волею случая (не забываем, что сюжет этой страшной истории имеет сходство с сериалом) в это же самое место явилась мать покойной Оуме, по имени Оюми. Иемон ловил рыбку, нахлобучив на голову внушительную соломенную шляпу, скрывавшую лицо, и мог остаться неузнанным, но зловредный характер не позволил ему оставаться без дела. Недолго думая, Иемон спихнул свою несостоявшуюся тёщу в канал, где она тут же и утонула! Как говорится, день не зря прожит! После очередного душегубства Иемон продолжил рыбалку, не покидая того самого места? как вдруг леску повело. Однако приложенные рыбаком усилия привели к непредвиденному результату. Из мутноватых глубин всплыла не только что утонувшая Оюми, как, может быть, подумал простодушный слушатель, а та самая дверь, к которой когда-то были привязаны Оива и несчастный слуга. Дверь закачалась на поверхности, и мёртвая женщина вперила в Иемона немигающий взгляд. Чудовищным образом страшная утопленница была живой, и до ушей Иемона долетел мрачный шёпот покойной супруги. Удочка была брошена, и обезумевший человек помчался прочь. Уже смеркалось, и на улицах города зажигались фонари. Обитатели одной из улочек были немало изумлены, когда из сумрака выскочил человек с выпученными глазами, окинул улицу и горящие над лавками бумажные светильники безумным взором и, хрипло завывая, снова исчез в темноте.

За всеми вышеописанными жуткими событиями совершенно потерялась линия Осодэ, подлого Наосокэ и Ёмосити. У них всё разрешилось вполне кроваво, как и подобает в таких историях. В один прекрасный вечер в дом торговца лекарствами явился Ёмосити, который, как известно, не погиб, а временно скрылся, следуя путём самурая. Сложно описать изумление и восторг Осодэ. Сложно описать ярость и досаду Наосокэ. В один момент в доме всё завертелось верх дном, и засверкали клинки. Увы, первой и невольной жертвой этой потасовки стала сама Осодэ, поражённая мечом Наосокэ. Размахивание оружием в маленьких комнатах до добра не доводит. Судьбу злосчастного Наосокэ передают по-разному. Возможно, потрясённый содеянным, он немедленно закололся над телом убитой, а возможно, малодушно попытался удрать, но был настигнут и зарублен разгневанным Ёмосити.

Что касается главного злодея, Иемона, то судьба привела его в горную хижину, где он тщетно пытался скрыться от мстительного юрей. Страшное лицо Оивы появлялось в окне, её мёртвые глаза таращились со стен и потолка, и сама хижина, наконец, заговорила её голосом, погружая Иемона в недра безумия. Несколько раз он пытался пронзить себя клинком, но невидимые руки останавливали меч, и ужас продолжался.

Окончательно обезумевший Иемон выскочил из хижины и практически сразу наткнулся на оказавшегося поблизости Ёмосити. Последний выступил в развязке в роли бога из машины, осуществившего справедливое возмездие. Впрочем, существует киноверсия этой страшной истории, в которой последний аккорд не лишён печальной красоты. Иемон выходит из хижины. Среди ветра и снега стоит Оива — такая же милая, как раньше. В белом кимоно она очень похожа на Юки-онна, но так всё выглядит даже красивей. Юрей разворачивается и уходит, а Иемон бросается следом, но спотыкается и напарывается на свой клинок. Алое пятно расплывается на белом снегу. Занавес.

Последняя интерпретация явно не согласуется с основной сюжетной линией, где призрак был страшен и преследовал жертву, не щадя сил, а жертва бежала куда глаза глядят. Однако в кровавой и мрачной истории Оивы этот последний штрих позволяет зрителям как бы перевести дыхание и полюбоваться неизменной красотой, которая существует независимо от ужасов, творящихся вокруг.

Советы дилетанта: Очевидно, что никому из нас не грозит встреча с этим юрей, так сказать, лицом к лицу. Страшная сага завершилась давным-давно, и главной отличительной чертой этой мрачной истории было то, что чудовищный призрак, одержимый жаждой мести, не стремился убить свою жертву. Гораздо более предпочтительным оказалось сведение её с ума и превращение жизни в кошмар наяву.

Считается, что в основу сюжета пьесы кабуки был положен вполне реальный эпизод, когда некий самурай приревновал жену к слуге и, убив обоих, прикрепил тела к двери и спихнул в реку Канда. Сложно сказать, насколько были справедливы те подозрения, да это не так уж и важно. Цуруя Нанбоку IV по мотивам этих событий создал творение, где была сохранена потусторонняя версия этой кровавой истории. В 1825 году «Токайдо Ёцуя кайдан» покорил сердца японских зрителей, а некоторое время спустя на людей, причастных к этому творению, посыпались неприятности. Некоторые и вовсе погибли, включая самого Цуруя Нанбоку. И вот здесь мы подходим к самому интересному.

Считается, что дух Оивы-сан до сих пор не вполне покинул наш мир. Можно предположить, что всякое творческое переосмысление той давней истории вызывает раздражение древнего юрей. Конечно, никто с тех пор не видел страшное искажённое лицо и бумажный фонарь в виде лохматой головы, но неприятностей, настигающих тех, кто снова обращается к этому кайдану, хватает и без того. Каждый раз, когда осуществляется очередная экранизация или постановка этого сюжета, на съёмочной площадке или сцене происходят какие-нибудь неприятности. Это может быть и случайный пожар, и испортившаяся плёнка, и пропавший реквизит, и сломанные ноги режиссёра. Последнее — не шутка.

Рис. Оива-сан. Художник Кацусика Хокусай.

Существует проверенное средство, способное снизить потусторонние риски. Это почтительное посещение могилы Оивы-сан, расположенной в храме Мёгёдзи в районе Сугамо. Что касается скромного святилища, посвящённого ей же, то изначально оно находилось в Ёцуя, на месте предполагаемого дома семьи Оивы. Есть версия, что после сокрушительных американских бомбардировок маленький храм был воссоздан не совсем на том месте, но проверить это решительно невозможно.

Если вы каким-то образом связаны с очередной постановкой истории Оивы-сан, самым верным будет посетить и могилу, и святилище. Закажите очистительную церемонию в синтоистском храме и возложите на могилу скромный букет. Считается, что это неплохая страховка при общении с таинственным, до сих пор присутствующим в нашем мире.