Язык как средство идеологического воздействия (Сборник обзоров) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Юнус Дешериевич Дешериев (Ю . Д . Дешериев . Предисловие) #2

Ю.Д. Дешериев. Предисловие

Сборник обзоров «Язык как средство идеологического воздействия» охватывает довольно широкий круг вопросов, относящихся к проблемам «Язык политики», «Язык и идеология», «Язык пропаганды», «Язык как средство убеждения и воздействия на социально-национальную жизнь общества» и некоторым другим.

Авторы не ограничиваются обзорной характеристикой существующей литературы по вопросам функционирования языка как средства идеологического воздействия преимущественно в буржуазном обществе. Они подвергли эту литературу обоснованной критике, исходя прежде всего из марксистско-ленинского осмысления роли языка в жизни общества, в идеологической борьбе. Вместе с тем в сборнике анализируется и существенная часть советской научной литературы по вопросам применения языка в сферах массовой информации, особенно в газете, в идеологической борьбе. В ряде статей освещены основы марксистско-ленинской теории пропаганды и агитации, которые были изложены в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина. Авторы (особенно А.А. Леонтьев) показывают, что

«на работах В.И. Ленина в первую очередь основываются исследования и практические рекомендации советских ученых – философов, социологов, социальных психологов, – в области пропаганды» (с. 15).

В правильном методологическом и теоретическом понимании роли языка как средства идеологического воздействия авторам большую помощь оказало постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы»[1].

Авторы не претендуют на исчерпывающее освещение зарубежной и советской литературы по вопросу о языке как средстве идеологической борьбы. Вместе с тем авторы допускают возможность иного конкретно-научного подхода, иной интерпретации некоторых вопросов, рассматриваемых ими в обзорах.

В обзоре А.А. Леонтьева «Язык пропаганды: Социально-психологический аспект» освещается ленинская концепция роли печати, особенно газеты в партийной пропаганде, идеологической борьбе. Автор показывает роль языка в успешном выполнении газетой ленинского понимания ее задач как «коллективного пропагандиста», «коллективного агитатора» и «коллективного организатора». А.А. Леонтьев, характеризуя особенности и задачи устной публичной речи, отмечает, что

«анализ языка пропаганды требует обращения и к самому процессу пропагандистского общения. Поэтому наряду с чисто языковыми проблемами нередко затрагиваются и проблемы более общие, касающиеся психологии пропагандистского общении и восприятия пропаганды» (с. 28).

Учитывая важность «роли языка пропаганды в общей проблематике пропагандистского общения и идеологического воздействия в целом», автор предупреждает:

«Однако роль языка не следует преувеличивать, как это делается иногда в буржуазной философии и социологии (ср. например, направление „общей семантики“ в науке США, сводящее все факторы эффективности идеологического воздействия к точности и недвусмысленности языка). Но ее не следует и недооценивать, поскольку ленинские принципы пропагандистского общения о дифференцированном подходе к аудитории или популярности изложения связаны именно и прежде всего с особенностями языка пропаганды» (там же).

К.В. Бахнян в обзоре «Язык и идеология: социолингвистический аспект» подчеркивает, что

«Социолингвистический аспект исследования проблемы языка как средства идеологического воздействия в общественно-политической практике охватывает широкий круг вопросов. Наиболее актуальными обычно признаются следующие вопросы: взаимоотношение языка и политической практики, роль языка в идеологической борьбе, влияние идеологии на развитие языковых процессов, особенности „языка политики“, обусловленные функционированием его в конкретном социополитическом контексте, а также задачи языковой политики и реальные формы осуществления языкового строительства на современном этапе развития общества» (с. 34).

Автор правильно охарактеризовал некоторые основные работы советских ученых, посвященные разработке рассматриваемой им проблематики.

«Социолингвистические исследования проблемы взаимосвязи языка и идеологии, – подчеркивает он, – призваны давать объективный научный анализ выдающихся достижений СССР в развитии и взаимообогащении национальных языков и социалистической культуры народов нашей страны… разоблачая при этом клеветнические измышления наших идеологических противников» (с. 39).

В обзоре выделены наиболее острые проблемы современной идеологической борьбы, которые подлежат критическому анализу с позиций марксизма-ленинизма. В этом заключается одно из достоинств общего обзора К.В. Бахняна.

«В буржуазной идеологии, – отмечает К.В. Бахнян, – …активно используется словесная маскировка, превратное толкование понятий, слов и словосочетаний, отдельных положений марксистско-ленинской теории. Характерна в этом отношении шумиха вокруг понятия „разрядка“, которую буржуазная пропаганда пытается представить как состояние, выгодное якобы только Советскому Союзу, а не всему человечеству в его борьбе за мир и социальный прогресс. Характерны также производимые на Западе манипуляции со словом „социализм“, к которому буржуазные идеологи пытаются добавить прилагательные „демократический“, „просвещенный“, и т.п., но не хотят признать реальный социализм, существующий в СССР и других странах социалистического содружества» (там же).

К сожалению, в сборнике представлены обзоры не по всем проблемам, упомянутым К.В. Бахняном. Так, нет специального обзора по вопросам осуществления языкового строительства в СССР с критикой клеветнических измышлений буржуазной антисоветской пропаганды. Этот недостаток восполнит коллективный труд «Современная идеологическая борьба и проблемы языка», подготовленный в секторе социальной лингвистики Института языкознания АН СССР.

Международный интерес вызывает языковая политика ГДР и ФРГ. Поэтому заслуживает особого внимания обзор Т.Б. Крючковой «Язык политики в работах ученых ГДР». Как показано в этом обзоре,

«проблема взаимоотношения языка и идеологии занимает существенное место в трудах лингвистов и социологов ГДР, что в большой степени объясняется особенностями социальной действительности, в которой в настоящее время функционирует немецкий язык. Известно, что немецкий язык является основным средством общения в ГДР и ФРГ – государствах, связанных общим историческим прошлым, а сейчас имеющих различный социально-экономический строй, политические системы и, соответственно, различные господствующие идеологии: коммунистическую и буржуазную. В результате влияния этих идеологий в немецком языке в ГДР и ФРГ возникают, с одной стороны, весьма существенные различия, с другой – в таком соседстве вопросы идеологической борьбы по понятным причинам стоят особенно остро» (с. 60 – 61).

Вместе с тем следует учитывать и то, что немецкий язык – государственный язык Австрии, один из четырех официальных языков Швейцарии, официальный язык княжества Лихтенштейн, второй государственный язык Люксембурга.

В обзоре Т.Б. Крючковой преимущественное внимание уделено содержательному исследованию В. Шмидта «Язык и идеология». Как она отмечает, В. Шмидт четко и последовательно выявляет принципиальные различия между буржуазной и коммунистической языковой политикой, а также различия между языками этих политик.

В обзоре показаны достоинства трудов по проблемам языка и идеологии, языка политики А. Нойберта, Г. Клауса, С. Далльманн, Х. Коха и некоторых других авторов. Как видно из обзора Т.Б. Крючковой, лингвисты ГДР уделяют большое внимание анализу языка политики, исходя из идеологии и методологии марксизма-ленинизма.

В центре внимания обзора Е.Ф. Тарасова «Речевое воздействие: достижения и перспективы исследования» стоят вопросы речевого общения.

«Речевое воздействие, – пишет он, – это быстро расширяющаяся область исследований, цель которых – оптимизация процессов воздействия на человека при помощи речи. Эта область исследований – изучение ораторской речи, речевого воздействия оратора на аудиторию – имеет многовековую историю. И все же эту область исследований можно отнести к молодым, складывающимся на наших глазах дисциплинам» (с. 78).

Как отмечает автор обзора, исследования речевого воздействия ведутся под разными направлениями – это психология пропаганды, исследования средств массовой коммуникации, исследования ораторской речи, различные психологические теории мотивации поведения и, наконец, психолингвистика. Что же касается психолингвистики, то имеется в виду в первую очередь советская психолингвистика, занимающаяся теорией речевой деятельности, где исследования речевого воздействия ведутся в связи с изучением речевого общения.

По мнению Е.Ф. Тарасова, анализ изучения проблем речевого воздействия позволяет сделать два вывода. Во-первых, существует отчетливая тенденция смещения центра исследовательских интересов на проблемы массовой информации, на проблемы массового речевого воздействия. Во-вторых, техническая вооруженность массовой коммуникации в значительной мере исчерпала себя – в ближайшем будущем навряд ли возможно появление принципиально новых средств массовой информации, подобных периодической печати, радио, телевидению, кино. Как полагает Е.Ф. Тарасов, эти два вывода следует учитывать при оценке достижений и определении перспектив исследования в области речевого воздействия.

В содержательном обзоре Е.Ф. Тарасова, может быть, следовало бы уделить больше внимания конкретному анализу трудов отдельных ученых и вопросам речевого воздействия в идеологической борьбе.

В специальной литературе представлены разные точки зрения по вопросу о стереотипах и стереотипизации. Обстоятельному критическому рассмотрению этих концепций посвящен обзор В.А. Рыжкова и Ю.А. Сорокина «Стереотипизация как метод воздействия на аудиторию». Они полагают, что

«наиболее унифицирующим воздействием характеризуются газетно-журнальные издания, на страницах которых читатель сталкивается с определенным набором социально-санкционированных стереотипов» (с. 98).

Авторы отмечают, что термин «стереотип» был введен в социальную психологию У. Липпманом в 20-х годах XX в. для обозначения устойчивых стандартизованных представлений и мнений, эталонов поведения и идеологических норм. По мнению В.А. Рыжкова и Ю.А. Сорокина, в нашей стране термин «стереотип» был введен в научный оборот, по-видимому И.П. Павловым, использовавшим этот термин в составе словосочетания «динамический стереотип».

По словам У. Липпмана, являясь «гносеологическими конспектами», стереотипы, как правило, фиксируют внимание человека на той или иной возникающей при обобщении коннотации, на социально-идеологических оценках, отражающих и выражающих интересы определенной социальной группы.

«Стереотипизация мыслительного процесса, – продолжают они, – происходит наиболее эффективно в ходе воспитания и образования, когда та или иная установившаяся в социуме система взглядов усваивается индивидом бессознательно» (с. 99).

В литературе представлено и другое мнение. Как отметил А.А. Леонтьев, ссылаясь на мнение В.Г. Костомарова, употребление стереотипов не означает стереотипизации. Их роль может и должна быть ограничена, именно так обстоит дело, например, в коммунистической прессе.

В обзоре охарактеризованы взгляды У. Липпмана, Н. Шоенфельда, Ф. Мерилла и X. Элдриджа, К. Янгу, Т.Д. Ласуэлла, Н.Р. Котена, И.Е. Робинсона, Г.X. Краусса и др.

В капиталистическом мире США играют ведущую роль почти во всех видах массовой коммуникации. Обстоятельная характеристика проблемы языка в сферах массовой коммуникации в Соединенных Штатах Америки дается в обзоре С.И. Тресковой «Язык и массовая коммуникация в США».

В истории развития массовой коммуникации в США автор отмечает три периода:

1. Период активизации научного интереса к данной проблеме. Работы этого периода в основном носят описательный характер и приходятся на время возникновения устных видов массовой коммуникации (в США: радио – 20-е и телевидение – 30-е годы нашего столетия).

2. Второй период (40 – 50-е годы) связан с пересмотром концепции «свободы прессы» и заменой ее концепцией «ответственности всех видов массовой коммуникации» в американской журналистике. Соответственно происходит пересмотр теории социологии массовой коммуникации в США.

3. Третий период характеризуется тенденцией к обобщению и попыткам построить единую самостоятельную теорию с привлечением данных технических и гуманитарных наук. Именно на этом этапе, тесно связанном с проблемами современности, особенно очевидно проявляется идеологическая направленность и методологическая узость исследований массовой коммуникации в США.

Заслуживает внимания и тот отмеченный С.И. Тресковой факт, что в США выпускается небольшое число периодических изданий для представителей отдельных национальных (этнических) групп. Существует также вещание на некоторых языках для населения страны. Однако проблема функционирования других (кроме английского) языков в США не ставится и не рассматривается. Соответственно не ведется изучение социально-национального состава аудитории и проблем двуязычия в сфере массовой коммуникации. Вместо этого поднимается вопрос о «языковой лояльности» и о «языковом сохранении» (с. 199).

Лингвистическое направление в японском языкознании под общим названием «языковое существование» привлекает внимание языковедов многих стран. Вместе с тем представляет значительный интерес и опыт японских языковедов в области разработки проблем языка массовой коммуникации в Японии. Эти проблемы разносторонне освещены в обзоре С.В. Неверова «Язык как средство убеждения и воздействия в общественно-языковой практике современной Японии». Как видно из данного обзора, основные направления действия массовой информации, выявляемые современными японскими филологами, это:

«а) дать информацию желательного направления;

б) развлечь;

в) обеспечить достижение политических целей;

г) решить экономические задачи общества» (с. 210).

При всем своеобразии общественно-языковой практики Японии и здесь обнаруживаются типологически общие явления в функционирования и развитии массовой коммуникации, характерные и для других стран. Как убедительно показывает С.В. Неверов, в Японии массовая коммуникация стандартизует язык, уничтожив существовавшие преграды между локальными и социальными коллективами. В Японии массовая коммуникация сама является продуктом стандартизации многих сторон социальной жизни общества. Массовая коммуникация, как и во многих других странах, нивелирует определенные пласты употребляемой в ней лексики, а также нивелирует разницу в словоупотреблении разных поколений и т.д. Однотипной для многих стран мира является и выделенная С.В. Неверовым проблема, получившая в Японии наименование «загрязнение среды информацией» (дзёхō-кōгай) и связанная с «огромным потоком речевой нагрузки, который обрушивают на человека современное общество и органы массовой информации» (там же). Сюда же относится и характерный для современного общества парадокс – чем больше возрастает поток информации, тем меньше информация воспринимается.

В то же время в Японии существуют и свои специфические языковые проблемы массовой коммуникации. Так, приходится учитывать, как это отмечает С.В. Неверов, ограничения, которые налагаются со стороны системы японского языка на язык массовой информации (иероглифический минимум, ограничения от сокращения числа чтений иероглифов и т.д.). Читатель найдет в обзоре С.В. Неверова и другие особенности постановки и решения языковых проблем массовой коммуникации, обусловленных спецификой общественно-языковой практики современной Японии.

Содержательными и интересными являются и другие обзоры, представленные в сборнике: В.К. Горюнова «Проблемы использования языка политики в целях идеологического воздействия», Л.Г. Лузиной «Язык как средство идеологического воздействия: лингвопрагматический аспект», А.И. Белова и И.Ю. Марковиной «Способы оптимизации радиопропаганды, ориентированной на иноязычную аудиторию», Л.С. Школьника «Исследования речевого воздействия: целевой подход».

В целом сборник содержателен и информативен. Некоторые авторы на основе аналитического подхода к обозреваемой литературе выдвигают свои новые теоретические положения, конкретные предложения научно-практического характера. Все это, несомненно, является достоинством данного сборника.