Язык как средство идеологического воздействия (Сборник обзоров) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Юнус Дешериевич Дешериев (Рыжков В . А ., Сорокин Ю . А . Стереотипизация как метод воздействия на аудиторию ( Обзор)) #7

Рыжков В.А., Сорокин Ю.А. Стереотипизация как метод воздействия на аудиторию (Обзор)

Социализация личности в обществе происходит с помощью средств массовой коммуникации, в условиях которой часть накопленного человеческого опыта передается индивиду в виде стереотипизированных понятий – значений, определяемых Л.С. Выготским как

«единство обобщения и общения, коммуникации и мышления» (5, 51 – 52).

Общество (социальная группа) обладает способностью определить поведение индивидов во многих вербальных и невербальных ситуациях общения. А.Н. Леонтьев и А.Р. Лурия писали:

«Овладевая в процессе употребления слов их значениями, человек отражает в своем сознании объективные связи и закономерности внешнего предметного мира и им подчиняет свое поведение» (12, 17).

Наиболее унифицирующим воздействием характеризуются газетно-журнальные издания, на страницах которых читатель сталкивается с определенным набором социально-санкционированных стереотипов[26].

Являясь «гносеологическими конспектами» (35, 55), стереотипы, как правило, фиксируют внимание человека на той или иной возникающей при обобщении коннотации, на социально-идеологических оценках, отражающих и выражающих интересы определенной социальной группы. По мнению У. Липпмана,

«…стереотипизированные формы, данные миру, происходят не только от искусства живописи, скульптуры и литературы, но и от наших моральных кодов и наших социальных философий, а также от наших политических убеждений» (35, 56).

Согласно У. Липпману, осуществляемая обществом стандартизация индивидуального сознания проводится весьма гибко, с помощью разнообразных вербальных и невербальных форм.

Стереотипизация мыслительного процесса происходит наиболее эффективно в ходе воспитания и образования, когда та или иная установившаяся в социуме система взглядов усваивается индивидом бессознательно. Первоначально усвоенные стереотипы при последующем поступлении информации начинают играть роль «фильтров» сознания, «поставляющих» аргументы в пользу имеющихся установок восприятия, что и определяет предварительную оценку мира фактов и мира идей до того, как они станут объектом нашего познания.

«Стереотип, – пишет У. Липпман, – есть средство, с помощью которого изображается мир и который „решает“ в каждый данный момент, что человек должен делать. Таким образом, мы противостоим не миру как таковому, а миру, созданному имеющимися в голове образами» (35, 103).

Утверждение о том, что

«стереотип предшествует применению разума… есть форма восприятия, придающая фактам определенный характер, прежде чем они дойдут до нашего ума», (35, 76)

сочетается у У. Липпмана (в противоречии с психологическими постулатами прагматизма) с утверждением о возможном несоответствии человеческого опыта стереотипу. Попыткой компромиссного решения является следующее, данное У. Липпманом определение стереотипа:

«С точки зрения разума факты нейтральны ко всем нашим воззрениям – истинным или ложным, однако наши правила во многом определяют, чтó мы должны воспринимать и как» (35, 78).

Предопределение использования стереотипа (как положительное явление в ходе усвоения человеком накопленного обществом знания) трактуется У. Липпманом также и как способ унификации индивидуального сознания, привнесения в него социально приемлемых методов восприятия действительности. Достоинством теории У. Липпмана является то, что он сумел выявить один из сложных способов социализации личности. Стереотип как способ социализации личности (усвоения им социально санкционированной информации) можно рассматривать как

«обозначение своего рода связи между теоретическим и обыденным или эмпирическим уровнями общественного сознания» (13, 51).

После У. Липпмана в трактовке стереотипов наблюдается некоторый отход от рассмотрения «рационального» начала в их содержании. Стереотипы начинают рассматриваться в психо-социологическом аспекте прежде всего как средство воздействия на сознание людей на иррациональном уровне.

Проводятся эксперименты по определению содержательных компонентов, формирующих расовые и национальные стереотипы и предрассудки. С помощью этих экспериментов пытаются объяснить выживание стереотипов и предрассудков, апеллируя к свойствам человеческого сознания, без учета того, что сознание формируется в ходе социализации личности в той или иной социальной группе.

Более обобщающий характер носит исследование А.Л. Эдвардса, содержащее измерения политических стереотипов (27). Эти измерения были положены в основу многих последующих работ по стереотипам вплоть до наших дней и сводятся к следующим:

1) единообразие – степень соответствия реакции индивида определенным реакциям окружающих;

2) направленность – положительность или отрицательность реакции;

3) интенсивность – степень выраженности положительной или отрицательной реакции;

4) качество – содержание реакции.

Понятие стереотип (в его четырех измерениях) А.Л. Эдвардс и другие ученые использовали для того, чтобы выявить механизмы формирования и сохранения социальных отношений, влияния последних на поведение. В работах этих ученых также отмечается, что содержание конкретного стереотипа зависит от состава социальной группы и исторического периода.

Сопоставляя различные измерения стереотипа (например, единообразие и интенсивность), исследователи не учитывают деятельностный подход в психологии и лингвистике и рассматривают стереотип в качестве детерминанты, предопределяющей осознание и оценку действительности. По мнению Д. Катца и К. Брейли,

«стереотип есть фиксированное впечатление, которое очень мало соответствует тем фактам, которые оно старается представить» (32, 181).

Н. Шёнфельд, который, несмотря на изменение в национальных стереотипах под влиянием второй мировой войны, формулирует свою точку зрения следующим образом:

«Стереотип вовсе не является стереотипом в той степени, в какой он соответствует объективным фактам» (38, 12).

Логическим следствием такого подхода является утверждение о том, что процесс превращения имени собственного в стереотип есть процесс замены денотации коннотацией. Существование стереотипа, по мнению Н. Шёнфельда, зависит не от его истинности, а от степени положительной или отрицательной направленности, соответствующей ему. Другими словами, униформность стереотипа обусловлена его интенсивностью.

Несколько позже Ф. Мерилл и X. Элдридж указывают, что

«стереотипами мы обозначаем внешнюю реальность, хотя в действительности они имеют слишком отдаленное отношение к реальности, если вообще соотносимы с ней» (36, 361).

Согласно К. Янгу, в стереотипах релевантны не логика, а

«чувства ненависти и любви… превосходства и самосохранения» (28, 196).

Главной функцией стереотипов является «порождение» этих чувств. На первый план выступает не познавательный аспект стереотипа, а его эффективная, коннотивная сторона, выражающая эмоционально-оценочное отношение к окружающей действительности.

Использование стереотипов в политике носит пропагандистский характер. Г.Д. Лассуэлл предложил понятие регулятивного кода, который включает:

«1) нормы, которым должны следовать,

2) фактические обстоятельства, на которые „ссылается“ норма,

3) те или иные санкции в случае нарушения или соблюдения нормы» (33, 64).

Он анализирует проблему политических символов и оперирование ими в пропагандистских целях. Сдвиг фокуса внимания с одной системы символов на другую может сам по себе вызвать изменение взглядов. Эффективно также использование символов как частое и эмфатическое повторение, которое может быть достаточным для того, чтобы вызвать желаемый отклик (33, 112).

В целях повышения эффективности пропаганды Г.Д. Лассуэлл предложил концепцию глобального символа, включающего самые разнообразные взгляды и установки и первоначально воздействующего на аудиторию лишь стилистически и эмоционально. После завоевания определенного «плацдарма» в сознании и поведении индивида и/или социума глобальное символическое «наступление» может развиваться в направлении переоценки ценностей, в том числе и идеологических.

Непосредственное воздействие, достигаемое с помощью «манипуляции символами», Г.Д. Лассуэлл определяет как агитацию. В качестве инструментов агитации исследователь называет, в частности, лозунги. Данное направление в области исследований стереотипа не было единственным. В развитие идей У. Липпмана ученые продолжали изучение когнитивного уровня стереотипов. Дж.Р. Ферс, например, писал, что

«изучение жаргона современных литературных обозревателей прессы показывает, как все обычные ситуации, вызывающие общественное суждение, имеют тенденцию создавать стереотипизированные формы языка. Это не значит, что такие обозрения потеряли смысл; видимо, набор подходящих фраз-клише – очень удобен практически» (18, 39).

В дальнейшем понятие стереотипа начинает использоваться и при анализе групповых представлений, предрассудков, национальных предубеждений. Наиболее показательными работами по изучению стереотипизации (60-х – 70-х годов) можно считать работы Н.Р. Котена, И.Е. Робинсон и Г.Х. Краусса (26). Авторы высказали предположение, что контексты стереотипов влияют на коннотации последних. 12 стереотипов, характерных для негров, использовались в 3 контекстах: «негритянском», «американском» и «нейтральном». Результаты обработки при помощи метода семантического дифференциала показали, что в целом стереотипы в «негритянском» контексте оценивались как более активные, но значение их не менялось по сравнению с двумя другими контекстами.

В 1977 г. этими же авторами был проведен эксперимент, в котором 3 группы по 26 студентов в каждой оценивали по методу семантического дифференциала двенадцать прилагательных – стереотипов в вышеупомянутых трех контекстах. Эксперимент показал, что прилагательные, употребленные в «негритянском» контексте, характеризуются большей компактностью в семантическом пространстве по сравнению с другими контекстами.

Наиболее фундаментальной работой этих авторов является работа «Стереотипы: обзор литературы 1926 – 1968» (26), в которой авторы детально анализируют методы исследования национальных стереотипов. Анализ стереотипов ведется по 5 параметрам: единообразие, направленность, интенсивность, содержание и известность. По мнению авторов, конкретность значения стереотипа непосредственно зависит от имеющейся у индивида установки. Стереотип психологически воспринимается как таковой независимо от его положительного или отрицательного «потенциала». Они отмечают, что «стереотипы концептуализированы как гнезда слов в измеримом пространстве» Гнездо «скрепляется» именем стереотипизированной группы. Пространство стереотипов может быть как коннотативным, так и денотативным (26, 118). Приводятся примеры употребления различными этническими группами стереотипов, одинаковых в лексическом плане, но имеющих различную коннотативную ценность.

Н.Р. Котен, И.Е. Робинсон и Г.X. Краусс считают, что

«стереотипы не являются причиной поведения, но скорее направляют его» (там же).

Обусловливает поведение индивида уже имеющаяся установка на положительную или отрицательную реакцию, а лексический состав стереотипа служит лишь «проводником» поведения. Стереотипы являются моделями потенциального поведения, поэтому их исследование может быть полезным для разработки общей теории предрассудка (там же). Для этого необходимы широкие экспериментальные исследования с использованием самых различных методик.

Национальные стереотипы могут обладать большой устойчивостью. Исследования показали, что на протяжении 40 лет у американцев практически не изменились стереотипизированные представления о других народах (за исключением представлений о немцах, японцах и китайцах). Исследователи указывает, что

«чем больше социальное расстояние, тем больше различие в стереотипах» (26, 121).

Разновидностью национального стереотипа является понятие национального характера. Предпринимаются попытки дать научное определение этому понятию и выявить его когнитивную функцию. Вводится категория «базовой» личности, определяемой наряду с национальным характером как

«те склонности, представления, способы связи с другими, которые делают индивида максимально восприимчивым к определенной культуре и идеологии и которые позволяют ему достигать адекватной удовлетворенности и устойчивости в рамках существующего порядка» (30, 424).

Предпринимаются также попытки отграничить понятие стереотипа от понятия вообще. Дж. Гардинг считает, что

«когда понятие считают стереотипом, то неявным образом предполагается, что оно,

· во-первых, скорее простое, чем сложное или отвлеченное;

· во-вторых, скорее ошибочное, чем правильное;

· в-третьих, скорее получено из второстепенных источников, чем из непосредственного опыта, в роли представителя которого оно тем не менее предположительно выступает;

· в-четвертых, что оно, сопротивляясь новому опыту, не видоизменяется» (29, 423).

Релевантность этих четырех признаков стереотипа также является предметом дискуссий. Некоторые авторы подвергают сомнению «сверхупрощение атрибутов внешнего мира» (25, 424), считая, что многие стереотипы объективно передают признаки (свойства) реальности.

М. Яхода считает (31, 695), что единственное различие между стереотипом и понятием вообще сводится к субъективной априорности первого и гипотетичности второго. В отношении же других свойств стереотип не отличается от других высказываний. Критерием объективности стереотипов служит выявленное у них общее семантическое поле в том виде, как оно представлено у некоторых двух социальных групп, сравниваемых с третьей.

Некоторые авторы (34, 37) не считают определяющим свойством стереотипа статичность и исследуют стереотип в динамике. Они полагают, что стереотип постепенно эволюционирует в сторону все большей истинности. Эта точка зрения встречает возражения со стороны тех исследователей, которые указывают на психосоциальную абсолютность стереотипов и их стандарт (такова, например, позиция М. Яходы).

Универсальность является еще одной отличительной чертой стереотипов по сравнению с понятием. Согласно М. Рихтеру,

«понятийный механизм стереотипизации основан на игнорировании различия между эмпирическими обобщениями и условными определениями, а также на объединении в одну единую недифференцированную модель действий по обобщению и определению» (37, 570).

В американской психо- и социолингвистике, как правило, наблюдается смешение понятий стереотипа и установки, хотя и предпринимаются попытки соответствующим образом определить их:

«Установка – это сформированное на основе опыта состояние нейро-психологической готовности, которое оказывает динамическое или направляющее воздействие на реакцию субъекта на все связанные с ним объекты и ситуации» (24, 810).

Стереотипу приписывается большая константность и содержательность, чем установке.

* * *

В нашей стране термин «стереотип» был введен в научный оборот, по-видимому, И.П. Павловым, использовавшим этот термин в составе словосочетания «динамический стереотип»[27].

Одним из первых анализом стереотипов стал заниматься в 20-е годы Л.П. Якубинский (23). Анализируя статьи и высказывания В.И. Ленина о «революционной фразе», Л.П. Якубинский приходит к следующему выводу:

«Лозунг возникает в определенный момент, в определенной обстановке; он имеет не только значение в узком смысле слова – словесное значение, – но и применение, объективную конкретную значимость, которая для него характерна, как и реальное значение слова» (23, 9).

Л.П. Якубинский различает значение «фразы» и ее стереотипизированный смысл (конкретную значимость), оказывающий (оказывающую) определенное воздействие на человека. Эту функцию лозунга исследователь определяет как

«конкретную применимость, подразумевающую некоторое целесообразное реагирование, некоторое поведение той среды, к которой лозунг обращен» (3, 10).

Далее он указывает на феномен известного отставания стереотипа в отражении реальной действительности и, как следствие этого, на его дисфункциональность:

«Если конкретная обстановка, в которой лозунг возник, меняется, то меняется его семантика: остается словесное „абстрактное“ значение, но выветривается „значимость“, если лозунг продолжает применяться при изменившейся обстановке, он оказывается тем, что Ленин называет „фазой“» (там же).

Л.П. Якубинский отмечает также зависимость значения стереотипа от экстралингвистических (психосоциальных) факторов.

Эмоциональная сторона лозунга (стереотипа) играет весьма заметную роль в процессе корректировки поведения аудитории.

«Именно эта эмоциональная сторона создает впечатление „угара революционной фразы“, определяет и значительную внушающую силу фразы» (23, 13).

Критерием объективности лозунга (стереотипа?) для Л.П. Якубинского является соотношение лозунга с языковым (фразеологическим) и внеязыковым контекстом, а также анализ его системных связей.

«Политическое агитационное высказывание может быть понято и осознано, как и всякое высказывание, в контексте. Значимость агитационного высказывания может быть удостоверена… не только анализом объективной конкретной обстановки, в которой этому высказыванию – в частности, лозунгу – предстоит применение, но и, во-первых, анализом других высказываний (лозунгов), сосуществующих с данным в политической фразеологии известной группы, партии, фракции и т.п., во-вторых, анализом политического поведения этой общественной группы и сопоставлением с этим поведением того поведения, которое подразумевается данным высказыванием» (23, 15).

Отсутствие генетически обусловленных связей лозунга с языковыми и внеязыковыми факторами, обусловившими его появление, превращает лозунг во «фразу», в дисфункциональный стереотип.

На социально-экономическую обусловленность регулятивного воздействия некоторых лексических единиц на личность указывал Н.А. Рубакин. Он писал:

«Социальная среда или строй социально-экономических, производственных отношений – таков тот источник, который поставляет каждому из нас тот запас горючего материала, какой и воспламеняется находкой-словом» (14, 132).

Стереотипизированная лексика, по мнению Л.В. Щербы, является «упаковочным материалом», способствующим эффективности коммуникации в процессе речевой деятельности. Аналогичной точки зрения придерживался и В.В. Виноградов. Ср. два следующих высказывания:

1) «Наш литературный язык часто заставляет нас отливать наши мысли в формы, им заранее заготовленные» (21, 113)

2) «В системе современного литературного языка слова по большей части функционируют не как произвольно и неожиданно сталкиваемые и сцепляемые отдельные компоненты речи, а занимая устойчивые места в традиционных формулах. Большинство людей говорит и пишет с помощью готовых формул, клише» (3, 121)[28].

Подробный анализ проблемы стереотипизации осуществляет В.Г. Костомаров. Излагая взгляды своих предшественников на данную проблему, он дает интерпретацию негативных и позитивных свойств стереотипов:

«Объективный анализ показывает, что автоматизация и стандартизация средств выражения – неотъемлемое и целесообразное качество газетного языка, само по себе никакого вреда ему не наносящее. Этот же анализ доказывает, что в результате гиперхарактеризации этого качества… наблюдаются действительно негативные процессы серийной унификации. С последними, несомненно, можно и нужно бороться, но для этого их необходимо строго отграничить от первых» (11, 6).

С этой целью исследователь разграничивает на эмоционально-коннотативном уровне понятия «штамп» и «языковой стандарт». Языковой стандарт понимается как позитивный элемент стандартизации, как экстралингвистически обусловленный базовый элемент коммуникации в рамках того или иного этноса.

О позитивной роли стандартизованных газетных единиц писал и Г.О. Винокур, как правило, сводя процесс стереотипизации к процессам терминологизации и фразеологизации:

«Наиболее употребительные слова из газетного лексикона – уже не слова, а своего рода термины. Иными словами, словарь газеты всегда носит характер фразеологии, т.е. суммы фиксированных условных формул с заранее известным и точно установленным, механизированным значением» (3, 182 – 183).

Рассматривая идею стандартизации языка как продуктивную, Г.О. Винокур отмечал постепенно прогрессирующую дисфункцию стандарта, что, по его мнению, вело лишь к замене устаревшего клише новым (например, смычка с крестьянством – союз с крестьянством). Он считал необходимым «штампованность» и «механичность» синтаксиса, для того чтобы газета могла правильно выполнить свою культурную функцию (3, 194 – 195). Возникновение дисфункциональных свойств у стереотипов он объяснял культурным уровнем журналистов.

Г.В. Костомаров критикует точку зрения Г.О. Винокура, указывая на его несколько односторонний подход к функциональной стороне газетного языка. Анализ стереотипа по свойствам воспроизводимости и информационного потенциала не дает возможности объяснить эстетико-смысловой эффект стереотипа как психосоциального воздействия. Поэтому утверждение Г.О. Винокура о том, что специфической особенностью газетной речи является именно

«преимущественная установка на голое сообщение, на информацию как таковую» (3, 229),

представляется неубедительным. Точка зрения Г.О. Винокура критиковалась и другими учеными. В частности, Г.Я. Солганик писал:

«Вряд ли можно говорить о стандартизованности газетного языка в целом. Язык газеты – сложное и неоднородное с лингвистической точки зрения явление, характеризующееся рядом признаков» (15, 6).

Против вышеуказанных утверждений выступил Г.О. Винокур (3) и др.

Говоря о положительных характеристиках стереотипов, В.Г. Костомаров указывает на эффективность когнитивного фактора стереотипизации как выражения накопленного коллективного человеческого опыта. Он пишет:

«Человеческий мозг не справлялся бы в рамках отведенного времени и с долей того, что им самим порождено, если бы не было унифицирующих стандартов, упорядочения в результате классификации и отбора» (11, 77).

В повседневной речи человек в большинстве случаев пользуется готовыми воспроизводимыми речевыми формами, которые являются автоматической реакцией на вербальное поведение собеседника. Степень автоматичности и оптимальности набора мыслительных и вербальных реакций зависит от социального опыта личности. Это отнюдь не означает, что индивид является запрограммированным обществом роботом, «ибо в большинстве случаев в жизни не требуется открывать Америку» (11, 79).

Сфера применения стереотипов резко сокращается, как только речевая деятельность индивида выходит за рамки обыденного в область творческого. В последнем случае использование «общеупотребительной» лексики вызывает отрицательный эффект и ведет к переоценке ценностей.

Разграничение между положительно и отрицательно санкционируемым воздействием стереотипа на личность, по-видимому, имеет определенный смысл, ибо, с одной стороны, стандартное вербальное оформление явно различных по значимости явлений может оказывать нивелирующее воздействие на человека при их оценке, а с другой стороны,

«мы сознательно или интуитивно разграничиваем случаи, когда достаточно стандартного решения и когда требуется оригинальное решение; соответственно мы то экономим, то напрягаем умственные усилия» (там же).

В этом отношении характерна также точка зрения М. Горького, который писал:

«То, что известный автоматизм речи в некоторых условиях есть факт положительный, не дает оснований превращать его во всеобщий закон языка, а самый язык обращать в сумму штампованных, автоматизированных выражений»[29].

По мнению В.Г. Костомарова, стереотип в прессе, как правило, характеризуется «антиэкспрессией», противопоставленной экспрессии: противопоставление маркированного и немаркированного компонентов высказывания повышает силу информационного воздействия на человека. Немаркированность стереотипа является признаком, отграничивающим стереотип от эмоционально окрашенной лексики. Будучи итогом синонимического отбора и смыслового усреднения, стереотип существует как нейтрально-нормативное образование, в принципе однозначное и воспроизводимое. Эти свойства стереотипа позволяют ему выступать в роли конструктивного стандарта, трудно заменимого и «не привлекающего к себе внимания ни особой выразительностью, ни иными особенностями» (11, 182). В.Г. Костомаров предлагает различать стереотип и стандартную экспрессему (фразеологизм, пословица и т.д.) по наличию или отсутствию признака экспрессивности. В стандартных экспрессемах наблюдается сложное взаимодействие стандарта и экспрессии, что особенно характерно для текстов газеты. По его мнению, весьма показательны процессы исчезновения стереотипизированной экспрессии и возникновения ее в новых формах:

«Вообще газетно-языковые стандарты прямолинейно отражают социально-политические идеалы, вкусовые устремления, „языковую моду“ сего дня, играющие в газетном языке при отборе средств выражения основополагающую роль в целом» (11, 190).

Те стереотипы, которые когда-то были «экспрессивны» и воспринимались индивидом положительно, но от частого употребления стали «антиэкспрессивными», по мнению В.Г. Костомарова, превращаются в штампы. Таким образом, штампы – это стереотипы, употребление которых вызывает отрицательную коннотативно-смысловую реакцию у человека.

Существуют и иные подходы к проблеме стереотипов в текстах газеты. Например, В.М. Богуславский дает следующую классификацию таких стереотипов:

1) газетные композиционные шаблоны,

2) застывшие словесные формулы,

3) общепублицистические воспроизводимые единицы,

4) газетные образные стереотипы (2, 97).

Теоретические взгляды на стереотипизацию В.Г. Костомарова представляются более убедительными, так как позволяют объяснить функционирование стереотипов, а именно положительную реакцию на одни воспроизводимые лексические единицы и негативную реакцию на другие, что происходит благодаря различению исследователем стандартов, экспрессивных выражений и штампов.

Анализируя понятие штампа, В.Г. Костомаров указывает на важность психологического восприятия стереотипа. Чем больше повторяется какой-либо эмоционально-окрашенный стереотип, тем вероятнее его «потускнение» в нашем сознании. Грамматико-формализованные («нормированные») стереотипы, как правило, не вызывают такой психической реакции, а если и вызывают, то она протекает крайне медленно. Данное явление находит свое объяснение в диалектической противоречивости существования экспрессивных выражений. Экспрессия как таковая должна быть уникальной. В результате многократного употребления она «отрицает» самое себя, подготавливая появление новых форм экспрессии. Нормированный стереотип не вызывает в психике реципиента каких-либо «сомнений» до тех пор, пока он остается нейтральным, конструктивным элементом в процессе производства речи.

В.Г. Костомаров отмечает логическую взаимообусловленность процессов стандартизации лексики и постоянных поисков экспрессии в ней. Такой поиск приводит к серийному продуцированию экспрессивной стереотипизированной лексики, что ускоряет процесс превращения стереотипа в штамп, в единицу, потерявшую свою связь с денотатом (ср. «путевка в жизнь»).

Рассматривая проблему стереотипов, Ю.А. Шерковин указывает на воспроизводимость стереотипа, «запускающего» ассоциативные механизмы психики. Воспроизводимость тех или иных языковых единиц способствует закреплению их в сознании индивидов в качестве мотивационных стереотипов:

«Через внушение в содержание сознания входят стереотипы, разделяются житейские мудрости, закрепленные в пословицах, афоризмах, „крылатых словах“» (20, 184).

Он отмечает также негативную роль штампа при восприятии его аудиторией.

«Употребление языковых штампов… притупляет внимание, уменьшает сосредоточенность в процессе восприятия информации, затрудняет ее понимание и запоминание» (20, 73).

Вслед за Г.М. Кондратенко (10) он дает характеристику стереотипам как

«стандартизованным, упрощенным образам какого-либо явления, существующего в общественном сознании и усваиваемого индивидом некритически в готовом виде, как некоторая схема. Стереотипы мнемически фиксируют не только черты данного явления, но и его эмоциональную оценку» (20, 135).

Изучая проблему стереотипизации, Г.М. Кондратенко отмечает, что возникновение стереотипов «связано с обобщенным характером человеческого мышления» (10, 60). Он различает стереотипы «истинные» и «ложные». Появление «ложных» стереотипов объясняется обобщением не на основе существенных признаков явлений, а на основе

«того, что бросается в глаза, что в силу тех или иных причин более всего действует на ум, чувства и воображение» (10, 60).

«Истинные» стереотипы фиксируют существенные признаки явлений и служат инструментом человеческого познания. Большинство стереотипов характеризуется эмотивностью. На эмотивность стереотипов указывают и другие исследователи, определяющие стереотипы как «социальные эмоционально окрашенные образы типов людей и явлений» (22, 196) или «чувственно окрашенные образы» (17, 70).

Основным принципом классификации стереотипов у В.А. Артемова является гносеологический принцип. По его мнению,

«чем выше „знание“ о предмете, отражающееся в стереотипе, чем более точную копию оригинала он создает, тем ближе к подлинной оценке то впечатление, которое пробуждает о нем слово-оболочка стереотипа» (1, 14).

Стереотипы подразделяются исследователем на истинные, объективно отражающие свойства некоторого предмета; ложные, основанные на отражении случайных свойств предмета; разновидностью последних являются фиктивные стереотипы, отражающие нереальные свойства реальных объектов. Актуальное содержание стереотипов определяется общественной практикой, передаваемой индивидам с помощью вербальных и невербальных средств.

Нетривиальный подход к проблеме стереотипов предложен И.С. Коном, использовавшим понятие стереотипа при анализе свойств национального характера. По его мнению, в этнических стереотипах фиксируются лишь некоторые элементы той или иной культуры. Стереотипы характерны для обыденного сознания и существуют, как правило, в виде эмоциональных образов.

Определяющим началом в создании мотивационной структуры личности и всей социальной группы, специфической направленности их интересов, т.е. того, что чаще всего понимается под национальным стереотипом, являются прежде всего социально-культурные условия. В этой связи И.С. Кон критикует концепцию «базовой» и «модальной» личности, рассматриваемой в качестве конструктивного стереотипа некоторой культуры и идеологии. Он пишет:

«„Базовым“ является то, что больше всего соответствует господствующим учреждениям и характеру общества. Разные классы и социальные группы обладают своими специфическими чертами, которые невозможно подвести под одну общую формулу» (8, 144).

Все попытки подвести существующие в обществе социальные типы под понятие «базовой» структуры личности граничат с упрощением и являются основой для создания этнических стереотипов, характерных для донаучного, обыденного сознания.

«Этнический стереотип лишь возводит в абсолют фактическую односторонность жизнедеятельности разных человеческих групп, обусловленную разницей условий существования и наличным мировым разделением труда» (8, 150).

Те этнические черты, которые стереотипизируются в сознании представителей другого народа, являются результатом исторического развития и определенного культурного уровня. С изменением последних изменяется и стереотип, но этот процесс характеризуется эффектом отставания.

Наиболее общее определение стереотипа, данное И.С. Коном, заключается в следующем: стандартизованный, упрощенный образ какого-либо явления существует в общественном сознании и усваивается индивидом в готовом виде (9, 11). Интересным представляется анализ стереотипов в свете теории ролей, разрабатываемой И.С. Коном (там же).

Принципиально новым представляется анализ стереотипов, предложенный Т.М. Дридзе. Она предприняла попытку разграничить «функционирующие» стереотипы (клише) и дисфункциональные стереотипы (штампы) на основе оценки некоторого текста языковым сознанием его получателя. Для проверки гипотезы был проведен ассоциативный эксперимент, показавший, что в основе восприятия штампа лежит «распавшаяся» семантическая ассоциация, сигнализирующая отсутствие соотнесенности обозначающего с означаемым. Клише выступали, несмотря на свою воспроизводимость, в роли носителя общезначимой и общепонятной информации. На основании полученных данных Т.М. Дридзе сделала следующий вывод:

«Языковой штамп – это такое клише, которое по той или иной причине потеряло для интерпретатора свою первичную информационную нагрузку, т.е. стало дисфункциональным… „штампом сознания“» (6, 43).

Таким образом, эксперимент позволил установить наличие в информационном потоке «семантических скважин», воспринимаемых как «штампы сознания» и имеющих для них «нулевую» значимость.

В рамках психолингвистики была сделана еще одна попытка определения понятий «стереотип», «штамп», «клише». В «традиционном» подходе к проблеме стереотипизации (В.И. Артемов, Р. Самсонов и др.) понятие стереотипа, являясь социально-психологическим, трактуется как некоторое отношение. Ю.А. Сорокин предлагает более широкое понимание проблемы:

«Понятие стереотип можно определить как некоторый процесс и результат общения (поведения) и конструктирования согласно определенным семиотическим моделям, список которых является закрытым в силу тех или иных семиотико-технологических принципов, принятых в некотором социуме» (16).

Он рассматривает стандарт и норму в качестве видовых понятий, существующих на социально-психологическом, языковом и психологическом уровнях индивидуального и группового поведения, а стереотип – в качестве родового понятия. Введение этих понятий, по его мнению, способствует более углубленному пониманию взаимодействия вербального и невербального поведения (норм и стандартов) в функционировании стереотипов.

В отличие от В.Г. Костомарова, определявшего штамп и клише по их эффективности, и Т.М. Дридзе, определявшей штамп и клише с учетом их семантической характеристики, Ю.A. Copoкин предлагает уточнить понятие штамп и клише путем введения понятий комплектность / некомплектность,

«понимая под комплектностью избыточную эксплицитность сложного знака, а под некомплектностью недостаточную эксплицитность сложного знака» (16, 136).

Указывается также на трудность выведения формулы обобщенной стереотипизированной ситуации с учетом временных и пространственных параметров.

Таким образом, для анализа явлений стереотипизации разными школами и разными исследователями характерны два подхода:

1) идеалистический подход, означающий манипулятивную, произвольную регуляцию человеческого сознания;

2) материалистический подход, согласно которому стереотип выступает в своей когнитивной функции как социально обусловленное средство познания объективно существующего материального мира.

Первый подход, характерный прежде всего для У. Липпмана и его последователей, не представляет собой какое-то единое целое. Нельзя не согласиться с некоторыми положениями и выводами У. Липпмана, например, с его тезисом о социальной обусловленности стереотипов. Однако, если автор термина «стереотип» пытался прийти к какому-то компромиссному решению, то его последователи в 30-х годах предпочитали рассматривать стереотипы на иррациональном уровне с сугубо прагматической целью – создания социально-психологических «рецептов».

Прагматический интерес к стереотипам обусловлен также их функциональными возможностями в области политики, где они, по замыслу авторов (Г.Д. Лассуэлл и др.), с одной стороны, должны консолидировать некоторые установки, комплексы идей, воззрения, а с другой, призваны бороться с противоположным миропониманием.

Исследование стереотипов по определенным параметрам (униформность, интенсивность и др.) породило обширную литературу, особенно в области групповых представлений. Однако большинство исследователей по-прежнему находятся на идеалистических позициях, выражающихся в их бихевиористском подходе к явлениям стереотипизации по типу «стимул – реакция».

Не учитывая материальной, социальной, классовой сущности стереотипов, ученые Запада пытаются определить понятие «базовой» («модальной») личности в обществе. Задача – явно невыполнимая ввиду полярных различий, существующих в социальных функциях индивидов. Ученые США сделали много верных выводов, проливающих свет на сложный механизм функционирования стереотипов в ходе социализации индивидов. Их заслугой является также тщательная разработка экспериментальных методик. У. Липпман справедливо подчеркивает когнитивный аспект стереотипов, заключающийся в их способности к обобщенному, концентрированному представлению той действительности, которая находится за пределами нашей непосредственной деятельности. Однако их основополагающей методологической платформой является ошибочный тезис о предопределенности картины мира, заключенной, по их мнению, в стереотипах, что по сути дела ведет к абсолютизации регулятивной роли накопленного знания, другими словами, к прагматизму. Упущение из виду фактора общественной практики – деятельности как основы отражения вещей и явлений в языковом сознании индивидов превращает стереотип в своего рода демиург, средство создания вещного мира.

Прямо противоположный подход к проблеме стереотипизации наблюдается в работах русских и советских исследователей. Основополагающая роль практики, деятельности в функционировании стереотипов определяется уже Н.А. Рубакиным и в особенности Л.П. Якубинским, который, анализируя ленинские работы, приходит к выводу, что реальное значение лозунга зависит от исторической обстановки, то есть от конкретных внеязыковых факторов.

Общественная практика, отраженная в языковом сознании, порождает стереотипы, способствующие коммуникации. Степень эффективности стереотипов варьирует в зависимости от ряда факторов. К положительным из них относится стандартизация, к отрицательным – «заштампованность» стереотипов в эмоционально-коннотативном плане.

Сложность взаимодействия целого ряда факторов – психологического, этнокультурного, эмоционального и др. – при определяющей роли практики в функционировании стереотипов послужила причиной создания нескольких классификаций стереотипов и применения различных подходов к их изучению. Все они в той или иной степени объясняют положительное восприятие стереотипов, их информационную нагрузку и функции (Ю.А. Шерковин, И.С. Кон, Г.М. Кондратенко и др.).

Психолингвистический подход к анализу явлений стереотипизации является принципиально новым, предоставляющим исследователю совершенно иные возможности для познания ее функциональных механизмов. Например, попытка разграничения стереотипов на «функционирующие» (клише) и «дисфункциональные» (штампы) в рамках психолингвистической теории дает наглядное представление, подтвержденное экспериментально, о функционировании стереотипизированных единиц в языковом сознании индивида.

Литература

1. Артемов В.А. К вопросу о классификации стереотипов. – В кн.: Материалы Третьего Всесоюзного симпозиума по психолингвистике / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др. М., 1970, с. 14 – 15.

2. Богуславский В.М. Семантико-стилистические группы слов в языке газеты / АН СССР. Ленингр. от-ние Ин-та языкознания. – Харьков, 1968. – 26 с.

3. Винокур Г.О. Культура слова. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Федерация, 1929. – 336 с.

4. Виноградов В.В. Русский язык: (Грамм. учение о слове) / Учеб. пособие для студентов филол. фак. спец. ун-тов. – 2-е изд. – М.: Высш. школа, 1972. – 614 с. – Библиогр.: с. 600 – 606.

5. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования: Мышление и речь. Пробл. психол. развития ребенка / Под ред. и со вступ. статьей Леонтьева А.Н. и Лурия А.Р. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1956. – 519 с. – Библиогр.: с. 385 – 386.

6. Дридзе Т.М. Язык информации: Пробл. прикл. психолингвистики. – В кн.: Речевое воздействие / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др. М., 1972, с. 34 – 81.

7. Клаус Г. Сила слова: Гносеол. и прагмат. анализ яз. / Пер. с нем. Комлева Н.Г.; Ред. и вступ. статья Колшанского Г.В. – М.: Прогресс, 1967. – 215 с. – Библиогр.: с. 211 – 212.

8. Кон И.С. Социология личности. – М.: Политиздат, 1967. – 383 с. – Библиогр.: с. 367 – 381.

9. Кон И.С. К проблеме национального характера. – В кн.: История и психология / Под общ. ред. Поршнева Б.Ф. М., 1968, с. 122 – 159.

10. Кондратенко Г.М. Об особенностях стереотипинации. – Вестн. МГУ им. М.В. Ломоносова. Сер. Журналистика, 1968, № 1, с. 57 – 68.

11. Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе: Некоторые особенности яз. соврем. газет. публицистики. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. – 267 с.

12. Леонтьев A.H., Лурия А.Р. Предисловие. – В кн.: Выготский Л.С. Избранные психологические исследования: Мышление и речь. Пробл. психол. развития ребенка. М., 1956, с. 3 – 39.

13. Мурадян А.С. Гносеологический анализ проблемы стереотипа. – Ереван: Ерев. гос. ун-т, 1977. – 21 с.

14. Рубакин Н.А. Тайна успешной пропаганды. – В кн.: Речевое воздействие / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др. М., 1972, с. 110 – 130.

15. Солганик Г.Я. О языке газеты: Учеб.-метод. пособие / Науч.-метод. кабинет по заочн. и веч. обучению МГУ им. М.В.Ломоносова. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. – 48 с.

16. Сорокин Ю.А. Стереотип, штамп, клише: (К пробл. определения понятий). – В кн.: Общение: Теорет. и прагмат. пробл. М., 1978, с. 133 – 139.

17. Уледов А.К. Общественное мнение советского общества. – М.: Соцэкгиз, 1963. – 391 с.

18. Ферс Дж.Р. Техника семантики: Пер. с англ. – В кн.: Новое в лингвистике / Отв. ред. Звегинцев В.А. М., 1962, вып. 2, с. 72 – 97.

19. Шерковин Ю.А. Предиспозиционные факторы и смысловое восприятие сообщений массовой коммуникации. – В кн.: Смысловое восприятие речевого сообщения: (В условиях мас. коммуникации). М., 1976, с. 159 – 168.

20. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. – М.: Мысль, 1973. – 215 с.

21. Щерба Л.В. Современный русский литературный язык. – В кн. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957, с. 110 – 130.

22. Ядов В.А. Идеология как форма духовной деятельности общества / ЛГУ им. А.А. Жданова. – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1961. – 122 с.

23. Якубинский Л.П. Ленин о «революционной фразе» и смешанных явлениях. – Печать и революция, М., 1926, № 3, с. 8 – 16.

24. Alloport G.W. Attitudes. – In: Handbook of social psychology / Ed. by Murchison C. L., 1935, p. 810 – 815.

25. Berelson B.R., Steiner G.A. Human behavior: An inventory of scientific findings. – N.Y. etc.: Harcourt, Brace a. World. 1964. – XXIII. 712 p.

26. Cauthen N., Robinson J., Krauss H. Stereotypes: A rev. of the literature 1926 – 1968. – J. of soc. psychology. Provincetown. 1971, vol. 84, N 1. p. 103 – 125.

27. Edwards A.L. Four dimensions in political stereotypes. – J. of abnormal a. soc. psychology, N.Y.; Wash., 1940, vol. 35, p. 566 – 572.

28. Handbook of social psychology / By Young K. – L.: Paul a. Trubner: 1946. – VIII, 578 p. – (Intern. libr. of sociology a. soc. reconstruction).

29. Harding J. Stereotype. – In: International encyclopedia of the social sciencies. N.Y., 1968, vol. 15, p. 622.

30. Inkeles H., Levinson D.J. National character: The study of modern personality a. sociocultural systems. – In: Handbook of social psychology. / Ed. by Lindzey G., Aronson E. 2 ed. Reading (Mass.), 1969, vol. 4, p. 424

31. Jahoda M. Stereotype. – In: A dictionary of the social sciencies / Ed. by Gould I., Kolb W.L., 1964, p. 694.

32. Katz D., Braly K. Racial prejudice and racial stereotypes. – J. of abnormal a. soc. psychology. N.Y.; Wash., 1935, vol. 30, p. 175 – 193.

33. Lasswell H.D. The future of political science. – N.Y.: Atherton, 1963. – X, 256 p. – (The Amer. polit. science assoc. ser.).

34. Lasswell H.D., Kaplan A. Power and society. – New Haven: Univ. press; London: Univ. press, 1963. – XXIV, 295 p.

35. Lippmann W. Public opinion. – N.Y.: Macmillan, 1945. – X. 427 p.

36. Merrill F.E., Eldredge H.W. Culture and society: An introd. to sociology. – N.Y.: Prentice-Hall, 1952. – XI, 611 p. – (Prentice-Hall sociology ser.).

37. Richter M. The conceptual mechanism of stereotyping. – Amer. soc. rev., N.Y., 1956, vol. 21, N 5, p. 570 – 579.

38. Schoenfeld N. An experimental study of some problems relating to stereotypes. – Arch. of psychology, Geneva, 1940, t. 28, N 109, p. 9 – 24.

39. Vinacke W.E. Stereotypes as social concepts. – J. of soc. psychology, Provincetown, 1957, vol. 46, N 1, p. 37 – 42.