Язык как средство идеологического воздействия (Сборник обзоров)

Тарасов Е.Ф. Речевое воздействие: достижения и перспективы исследования (Обзор)

Речевое воздействие – это быстро расширяющаяся область исследований, цель которых – оптимизация процессов воздействия на человека при помощи речи. Эта область исследований – изучение ораторской речи, речевого воздействия оратора на аудиторию – имеет многовековую историю. И все же эту область исследований можно отнести к молодым, складывающимся на наших глазах дисциплинам. В последние 20 – 30 лет появилось много новых работ, в которых изучаются различные аспекты речевого воздействия на аудиторию, что позволяет говорить о формировании новой научной дисциплины, хотя не может быть речи о наличии у этой дисциплины установившейся предметной области (системы исходных гипотез, постулатов, проблем) и специфических методов исследования. Эти многочисленные исследования объединяет общая объектная область – процессы речевого регулирования деятельности одного человека или группы людей – и, в определенных границах, близость прагматических задач, стоящих перед исследователями, – оптимизация процессов речевого воздействия.

Исследования речевого воздействия ведутся по разным направлениям – это психология пропаганды, исследования средств массовой коммуникации (30; 33; 34; 35; 36), исследования ораторское речи, различные психологические теории мотивации поведения и, наконец, психолингвистика. Что касается психолингвистики, то имеется в виду в первую очередь советская психолингвистика, теория речевой деятельности, где исследования речевого воздействия ведутся в связи с изучением речевого общения (18; 19; 21; 22; 25).

Оптимизация процессов речевого воздействия в современный период произошла под влиянием нескольких факторов. Это, во-первых, появление и развитие средств связи и особенно средств массовой информации (прессы, радио, кино, телевидения); усиление влияния на жизнь людей наглядной агитации и рекламы, расширение их функций; во-вторых, обострение идеологической борьбы, что приводит к необходимости целенаправленного формирования общественного мнения; в-третьих, эволюция способов присвоения культуры общества, увеличение вербальных способов получения новых знаний.

Факторы развития современного общества способствовали формированию социального заказа на исследование проблем общения и речевого воздействия. Появляются новые научные дисциплины, занимающиеся проблемами передачи, обращения, восприятия информации в процессах массовой коммуникации. Возникают новые разделы в психологии: психология телевидения, психология восприятия кино, изображения, печатного текста, радиоречи, психология рекламы и т.п.

Анализ изучения проблем речевого воздействия позволяет сделать два вывода. Хотя последние годы характеризуются расширением и углублением исследования проблем непосредственного общения, общения с аудиторией, существует отчетливая тенденция смещения центра исследовательских интересов на проблемы массовой информации, на проблемы массового речевого воздействия. Если очевидно, что проблемы массовой информации привлекают все большее внимание исследователей, то не менее очевиден и другой вывод. Совершенно ясно, что техническая вооруженность массовой коммуникации в значительной мере исчерпала себя – в ближайшем будущем навряд ли возможно появление принципиально новых средств массовой информации, подобных периодической печати, радио, кино, телевидению, хотя бесспорно, что всемирное и кассетное телевидение повысят эффективность воздействия на широкую аудиторию. Однако основной резерв повышения эффективности воздействия через средства массовой информации находится в области изучения психологических проблем общения и речевого воздействия как частной проблемы общения.

При всем разнообразии теоретических построений, в структуре которых осуществляется исследование речевого воздействия, есть несколько черт, которые являются общими для исследовательских процедур. Для большинства исследований речевого воздействия (в разной степени) свойственно рассматривать процесс речевого воздействия в качестве процесса несамостоятельного, подчиненного целям той деятельности, в структуре которой развертывается речь.

В лингвистике в силу переоценки языковедами значимости и статуса речи в речевом общении встречаются попытки исследовать речевое воздействие (в частности, ораторскую речь), изъятое из структуры неречевой, социальной деятельности, и в отрыве от ее целей и мотивов взаимодействующих личностей. Замечено, что только в теории речевой деятельности создан достаточно адекватный объекту исследования понятийный аппарат для описания речевого воздействия в неречевом контексте (15; 23). Можно считать устойчивой тенденцией в исследованиях речевого воздействия психологический подход, стремление построить психологическую модель речевого воздействия в качестве модели, обладающей наибольшей объяснительной силой. Эту тенденцию нельзя считать случайной, и для этого можно найти правдоподобные объяснения.

Речевое воздействие можно представить как процесс, в структуре которого субъект воздействия развертывает активность по организации общения и по мотивации деятельности, к которой побуждается объект воздействия. Наиболее обоснованные представления об организации общения созданы в психологии (и психолингвистике). Теории мотивации деятельности также являются по преимуществу психологическими (1; 6; 9; 10; 29; 31).

Психологизация в исследовании речевого воздействия, проявляющаяся в использовании психологических моделей мотивации деятельности объекта воздействия, привела к вытеснению на периферию исследовательских интересов того факта, что процесс речевого воздействия осуществляется как акт речевой коммуникации, точнее как акт речевого общения. Проблемы организации общения связаны с расширением сферы применения средств массовой информации, которые обслуживают общение, функционирующее в пространстве и времени. Возникла необходимость организовывать общение людей, которые не находились в момент общения лицом к лицу, субъект воздействия вынужден был общаться с аудиторией, которая его видела и слышала (в телевидении) или только слышала (на радио), но которую он не видел и не слышал. Навыки организации общения, функционирующего в пространстве и времени, должны специально формироваться у субъекта речевого воздействия, они не могут сложиться стихийно в процессе повседневного общения, так как в повседневной практике человек имеет дело в основном с актами непосредственного общения лицом к лицу.

Проблемы организации речевого общения всегда находились в центре внимания исследователей рекламы. Жесткая прагматическая ориентация рекламных текстов, строгие требования к функциональным качествам рекламных текстов: рекламные объявления должны организовать общение (привлечь непроизвольное внимание, возбудить познавательную потребность прочитать текст, создать установку восприятия рекламных текстов вообще или конкретной рекламной серии текстов, создать оптимальную для восприятия и запоминания структуру текста и т.д.) и побудить совершить покупку или воспользоваться предлагаемыми услугами. Многие проблемы речевого воздействия впервые возникли при поисках оптимальной организации рекламного текста еще в 20-х годах (26). Но обособленность исследований пропаганды от исследований рекламы и увлечение в психологии пропаганды преимущественно проблемами мотивации привели к тому, что проблемы организации общения привлекли внимание исследователей только в связи с распространением средств массовой информации и проникновением в политическую пропаганду представлений о речевом воздействии, сложившихся в рекламной практике (20, 247).

В настоящее время усилиями психологов, психолингвистов и отчасти лингвистов сформированы достаточно адекватные представления о речевом воздействии как об управлении деятельностью людей при помощи речи. В общем виде речевое воздействие можно представить как процесс общения субъекта и объекта воздействия, в ходе которого первый побуждает второго совершить, прекратить, усилить некоторую деятельность. С точки зрения субъекта воздействия его усилия направлены на решение двух групп задач: первая – это группа коммуникативных задач по организации общения, вторая – это задачи по организации и осуществлению собственно воздействия.

Речевое воздействие как и любой акт общения может быть описано с разных точек зрения: с позиции субъекта, объекта и наблюдателя. При построении моделей общения, особенно распространенных при исследовании средств массовой информации, обычно не различаются четко позиции, с которых описывается общение. Строгий учет позиции описания общения имеет принципиальное значение, так как объект воздействия обладает собственной стратегией поведения в общении и является объектом только с позиции субъекта воздействия.

В теории деятельности в советской психологии (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия) деятельность человека описывается схемой «субъект – объект», при этом предполагается, что объект только испытывает воздействие субъекта и не оказывает обратного воздействия на него. В связи с исследованием проблем общения была поставлена под сомнение возможность применения схемы «субъект – объект» для анализа общения людей (13). Это сомнение аргументировалось тем, что оба коммуниканта, например, в диадическом общении, преследуют собственные цели и выступают в качестве субъектов, и поэтому общение может быть представлено только в виде схемы «субъект – субъект» и, следовательно, не может рассматриваться как деятельность. Очевидно, схема «субъект – субъект» описывает общение с позиций наблюдателя, не различающего позиции общающихся и неосознанно в огрубленном виде смешивающего модели акта общения, которые строит каждый из коммуникантов.

Попытка представить общение в виде схемы «субъект – субъект» игнорирует методологические принципы описания таких сложных феноменов, как «взаимодействие». Ф. Энгельс в «Диалектике природы» писал:

Речевое общение и такая его разновидность, как речевое воздействие, адекватно могут быть описаны только в виде системы дополнительных по отношению друг к другу моделей, построенных с точки зрения субъекта воздействия, объекта воздействия и наблюдателя. При описании акта общения как «речевого воздействия», имеется в виду позиция одного из коммуникантов, который фигурирует как субъект воздействия только потому, что в глазах наблюдателя он демонстрирует большую активность, продуцируя речевые тексты, в то время как объект воздействия воспринимает их, что предполагает не меньшую активность, но активность внутреннюю. Использование схемы «субъект – объект» для описания общения в целом и речевого воздействия в частности дает возможность ввести в исследование речевого воздействия развитый понятийный аппарат теории деятельности, а построение дополняющих друг друга моделей акта общения позволяет более адекватно отобразить деятельность коммуникантов.

С точки зрения субъекта речевого воздействия оно строится как общение, в структуре которого осуществляется побуждение к совершению некоторой деятельности. Если коммуниканты связаны отношениями субординации в рамках определенной социальной структуры, то речевое воздействие может быть сведено к императивному требованию, адресованному обладателем более высокого социального статуса владельцу более низкого статуса, совершить указанную деятельность. Чаще всего речевое воздействие изучается на актах общения коммуникантов, связанных отношениями координации, когда субъект воздействия не может предъявить императивных требований, а должен побудить к добровольному совершению деятельности.

Такие отношения складываются между субъектом и объектом пропагандистского воздействия, поэтому проблемы речевого воздействия человека на человека чаще всего связывают с пропагандой, рекламой, с функционированием средств массовой информации. В связи с этим особое внимание уделяется проблемам мотивации деятельности, так как психологический механизм мотивации лежит в основе воздействия убеждением.

Первая группа задач, которые решает человек в процессе речевого воздействия, – это коммуникативные задачи организации общения. Всякое речевое воздействие начинается с привлечения внимания к речевому сообщению и к источнику (и/или автору) сообщения. Наиболее сложной эта задача является в тех случаях, когда речевое сообщение может рассчитывать только на непроизвольное внимание объекта воздействия. Поэтому сравнительно много усилий субъект воздействия затрачивает в рекламных текстах, в плакатах, средствах наглядной агитации для возбуждения непроизвольного внимания.

При трансляции текстов речевого воздействия по телевидению, по радио задача привлечения внимания решается за пределами самого текста. Например, воздейственный текст включается в музыкальную передачу, о которой можно предполагать, что объект воздействия будет ее активно искать, или к передаче текста привлекается внимание предварительным сообщением. Более регулярно эта задача решается в периодической печати, где прилагаются усилия выделить текст речевого воздействия среди других сообщений и тем самым привлечь к нему внимание. Задача привлечения внимания наиболее последовательно и целеустремленно решается только в рекламе, в остальных формах речевого воздействия ее полагают менее актуальной, хотя ошибка в решении этой задачи сразу же предрешает неуспех речевого воздействия в целом.

Речь всегда возникает как средство общения, которое, в свою очередь развертывается в силу организации и взаимодействия коммуникантов. Речь приобретает определенный смысл и может быть понята только в структуре неречевого контекста, которым является взаимодействие коммуникантов и организующее это воздействие общение. Поэтому для создания условий адекватного понимания речевого сообщения субъект воздействия различными способами обозначает социальные отношения, в структуре которых он предполагает развернуть общение.

Социальная определенность ситуации общения в целом и понимание коммуникантами собственной социальной роли, реализуемой в данной ситуации общения, а также роли партнера есть та первоначальная платформа, которая является непременной предпосылкой любого общения. При непосредственном общении лицом к лицу мы пытаемся узнать социальные роли собеседника, так как это позволяет сформировать его образ, построить гипотезы относительно его дальнейшего поведения и создать план взаимодействия. Кроме прямых представлений, когда называются наиболее значимые для общения социальные роли коммуникантов, существуют специфические для каждого общества косвенные так называемые социально-символические средства демонстрации социального статуса и ролевых репертуаров общающихся. Средства социального символизма могут быть вербальными и невербальными.

Невербальные средства социального символизма – это акты статусного присвоения культуры, когда такое присвоение не только удовлетворяет определенные потребности, но и служит символом престижа и, следовательно, является коммуникативным средством, косвенным способом регуляции поведения человека; сюда же следует отнести намеренную демонстрацию образцов поведения или, наоборот, намеренное нарушение общепринятых норм с целью демонстрации определенных социальных ролей (2, 164). К вербальным социально-символическим средствам можно отнести альтернативный выбор стиля произношения, намеренную имитацию произносительных навыков социальной группы, принадлежность к которой демонстрируется (28, 25), намеренный выбор одной из форм общенационального языка в качестве средств общения (литературный язык, диалект, полудиалект и т.д.), выбор форм обращения (8, 190; 16; 27).

Обозначение социальных отношений, в структуре которых будет осуществлено речевое воздействие, является одной из важных задач организации общения. Создание социального контекста в речевом воздействии, осуществляемом через средства массовой информации, имеет гораздо большее значение, чем при непосредственном общении, так как в последнем случае коммуниканты имеют больше возможностей для ориентировки в собеседнике. При речевом воздействии через средства массовой информации особую роль играет представление субъекта воздействия, формирование его образа, демонстрация его социальных ролей как способа создания социального контекста речи. Использование средств массовой информации как каналов для оказания речевого воздействия создает для слушателей (зрителей, читателей) трудности при ориентировке в субъекте речевого воздействия и поэтому в телевидении, на радио стоит задача обогащения образа коммуникатора. Наибольшие результаты пока достигнуты при исследовании средств создания образа оратора в лекционной пропаганде. Привлечь непроизвольное внимание к тексту речевого воздействия – это еще не значит побудить его прослушать (прочитать) до конца: нужно не только завоевать внимание слушателей, но и удержать его до конца речевого воздействия (7, 124).

Средства привлечения внимания объекта воздействия могут содержаться как в самом речевом тексте (устном или письменном), так и за его пределами (например, использование в качестве носителя сообщения престижного средства массовой информации: популярного журнала, модной телепрограммы и т.д.). Средства привлечения внимания при речевом воздействии требуют определенной его организации. Для возбуждения внимания и интереса имеются два средства: местоположение наиболее важных сообщений в тексте, и сама мотивация, ее действенность для аудитории.

Большой эффект оказывает расположение самой важной информации в начале (антикульминация) или в конце текста, речи (кульминация), а не в середине. Исследования показали, что расположение самой важной информации в конце текста, речи (кульминация) предпочтительнее для благожелательного и заинтересованного читателя (слушателя), для которого достаточно небольшого стимула, чтобы заставить прочитать текст или дослушать речь до конца, где он ожидает наиболее веских аргументов. Антикульминация более эффективна в тексте, адресованном нейтральному или незаинтересованному читателю (слушателю), которому наиболее сильное воздействие необходимо в начале текста, чтобы дочитать его до конца.

Кульминация и антикульминация опираются на психологические закономерности восприятия, которые действуют всегда, независимо от логического способа построения аргументов. Антикульминация в тексте, адресованном враждебной и/или безразлично настроенной аудитории, с психологической точки зрения предпочтительнее, потому что она ориентирует реципиентов относительно намерений автора. Особенно важно сделать это в том случае, когда они догадываются о целях автора. Но здесь предпочтительно начинать с аргументов, приемлемых для потенциальной аудитории, чтобы создать почву для сотрудничества коммуникатора и реципиента, а затем переходить к аргументам, негативным с точки зрения воспринимающего текст.

Основные проблемы организации общения в рамках речевого воздействия – это проблемы установки восприятия. В общем виде установка понимается как

Влияние установки восприятия проявляется в селективности восприятия, в организации отдельных ощущений в целостный образ, в феномене опережающего восприятия.

Всеобщность многих социальных отношений, их обезличенность, деперсонализация требует включения людей в такие акты общения, которые во времени и пространстве оторваны от генетически связанной с ним деятельности и правилами которого нужно специально овладеть. Правилам общения посредством изобразительного искусства, художественной литературы, театра, кино, радио, телевидения нужно специально обучаться.

Увеличение числа обезличенных, деперсонализированных форм общения и контактов привело к возникновению тенденции к экстенсивности общения, отмечаемой социологами и социальными психологами. Поэтому усилилось внимание к проблемам организации общения, к вопросам обучения общению. Общаться учат руководителей предприятий, работников сферы обслуживания, педагогов, пропагандистов, лекторов и многих других, кто по роду своей деятельности вступает в контакты с другими людьми. Обучение общению преследует цель – сформировать установку на восприятие речевого сообщения.

Речевое воздействие на массовую аудиторию более, чем какой-либо иной вид общения, должно опираться на заранее сформированные установки восприятия сообщения, позволяющие с большой вероятностью прогнозировать реакцию аудитории, так как отсутствие оперативной обратной связи лишает возможности учесть реакцию аудитории и корректировать акции коммуникатора в ходе воздействия. Следовательно, аффективное речевое воздействие, осуществляемое через средства массовой информации, должно строиться таким образом, чтобы содержать максимально большое число константных, ригидных, заранее прогнозируемых элементов деятельности коммуникатора и аудитории.

Существует еще один довод в пользу необходимости целенаправленного формирования установки восприятия при речевом воздействии. Хотя конвенциональный характер языковых знаков и предполагает идентичное понимание, но для однозначного декодирования речевых текстов требуется речевой и неречевой контекст, задающий рамки для смыслового восприятия речи, т.е. для однозначного понимания речевых текстов в определенном речевом контексте, в конкретной социальной ситуации. Ошибки непонимания речевых текстов (коммуникативные конфликты) возникают только как следствие неоднозначного понимания коммуникантами неречевого общения (37). Проблемы организации общения начинают привлекать внимание лингвистов и психологов в связи с обсуждением фатической функции речи, в связи с регулировкой уровня критичности восприятия информации (4, 5).

Что значит убедить человека в необходимости совершения определенной деятельности? С психологической точки зрения это значит показать человеку, что деятельность, к которой мы его побуждаем, отвечает его потребностям. Потребность – побудитель деятельности, в результате которой человек удовлетворяет эту потребность. Для анализа процесса воздействия человека на человека исходным является положение К. Маркса, что человеческие потребности возникают в деятельности, являются ее внутренним необходимым элементом, в то же время возникшие в деятельности потребности становятся побудительной причиной иной деятельности, направленной на удовлетворение этих потребностей.

Следовательно, исходная схема имеет такой вид:

Эта схема универсальна в том смысле, что здесь показаны фундаментальные связи потребности (побудительной причины любой деятельности) и деятельности (активности, направленной на удовлетворение возникшей потребности).

Любая человеческая деятельность, в том числе и та, которая является целью речевого воздействия, побуждается некоторой потребностью человека. Если речь идет о некоторой ожидаемой деятельности, то основное значение приобретает вопрос о формировании новых, поддержании имеющихся потребностей и об умелом использовании их в речевом воздействии. В центре внимания коммунистической пропаганды находится формирование марксистско-ленинского мировоззрения советских людей, выработка у них высоких идейно-политических качеств, норм коммунистической морали, а это на языке психологии означает, что целью пропагандистской воспитательной работы является формирование человеческих потребностей, отвечающих нормам нашего общества.

Речевое воздействие опирается на ту или иную потребность (32). Активность человека, вызванная потребностью, становится целенаправленной только в том случае, если она мотивирована, если дан мотив – идеальный или реальный предмет, удовлетворяющий потребность. Поэтому искусство агитатора состоит не только в том, чтобы выбрать имеющиеся у читателей (слушателей) потребности, но и в том, чтобы предложить мотивы, достижение которых в ходе деятельности удовлетворит эти потребности.

Самый сильный мотив для человека совершать ту или иную деятельность – это смыслообразующий мотив, который придает деятельности личностный смысл, то есть тот смысл, который имеет для конкретной личности та или иная деятельность. Мотивы-стимулы занимают подчиненную роль, они усиливают (или ослабляют) действие основного смыслообразующего мотива. Все мотивы для конкретной личности совершать некоторую деятельность образуют иерархию, во главе которой находится смыслообразующий мотив (12, 69). Например, смыслообразующий мотив деятельности ученого – это получение нового знания. Все остальные мотивы – размер материального вознаграждения, занятие административных постов, получение ученых степеней и званий, забота о своем научном престиже и т.д. – для деятельности ученого являются только мотивами-стимулами.

Для мотивации одной деятельности может быть использовано несколько мотивов, при этом могут быть использованы новые, непривычные мотивы; главное, чтобы читателю (слушателю) было показано, что новые предметы-мотивы действительно удовлетворяют той потребности, ради которой он должен совершить деятельность. На успех может рассчитывать та мотивация, при которой анализируется (с точки зрения читателя или слушателя) существующая или формируемая вновь потребность, а после этого анализа предлагается соответствующий потребности предмет-мотив. Многие речи В.И. Ленина, особенно агитационные, построены по этой схеме.

Организуя мотивационную часть речевого воздействия, автор должен на основе анализа деятельности человека (объекта речевого воздействия) найти потребность, мотив, а затем – после обсуждения выбранной потребности – предложить определенную деятельность (или деятельности), направленную на удовлетворение данной потребности. Это общая, упрощенная схема построения мотивационной части речевого воздействия.

Последняя часть речевого воздействия (пропагандистского текста), следующая за мотивационной, имеет цель – дать план выполнения действия. Эта часть может содержать или отдельное (конкретное) побуждение к действию, или развернутый план действий. Это есть схема не логического построения мотивационной части, определяющая порядок следования отдельных элементов, а схема психологически необходимых этапов мотивации. К примеру то, что мы назвали последней частью, содержащей план действий, в тексте не обязательно стоит на последнем месте, и выделение ее мотивационной части также весьма условно; план действий может содержаться в самой мотивационной части в явной или скрытой форме и является ее необходимым элементом.

Текст речевого воздействия должен иметь вводную, контактоустанавливающую часть, задача которой заключается в достижении у читателя (слушателя) состояния, благоприятного для оказания речевого воздействия. Задача состоит в том, чтобы привлечь, удержать внимание, заинтересовать и ориентировать читателя в определенной деятельности. Мотивационная часть представляет собой анализ одной из потребности объекта воздействия и предложение предмета – мотива. Текст речевого воздействия содержит явный или неявный план действий. Это – идеальная схема воздействия.

Каждая ораторская речь должна содержать вступление, главную часть и заключение. Функция вступления –

Цели заключительной части ораторской речи – поставить перед аудиторией задачи и обеспечить готовность к определенным действиям; призвать аудиторию к непосредственным действиям (в агитационной или митинговой речи). В главной ее части решается задача сообщить аудитории определенные сведения, убедить ее в чем-либо или побудить к каким-либо действиям. Все это обусловлено закономерностями организации речевого воздействия на человека.

1. Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. – М.: Мысль, 1976. – 158 с.

2. Басин Е.А., Краснов В.М. Социальный символизм. – Вопр. философии, М., 1971, № 10, с. 164 – 172.

3. Басин Е.А., Краснов В.М. «Статусное» присвоение культуры как регулятор социального общения при социализме. – Вопр. философии, M., 1969, № 10, с. 95 – 103;

4. Березанская Н.Б. Роль внушаемости и критичности в процессе целеобразования. – В кн.: Психологические механизмы целеобразования / Редкол.: Тихомиров О.К. (отв. ред.) и др. М., 1977, с. 123 – 142.

5. Брудный А.А. Семантика языка и психология человека: О соотношении яз., сознания и действительности / АН КиргССР. Ин-т философии и права. – Фрунзе: Илым, 1972. – 234 с.

6. Изучение мотивации поведения детей и подростков / Под ред. Божович Л.И., Благонадежной Л.В.; АПН СССР. НИИ общей и пед. психологии. – М.: Педагогика, 1972. – 351 с. – Библиогр.: с. 349 – 350.

7. Кони А.Ф. Советы лектору. – В кн.: Об ораторском искусстве / Сост.: Толмачев А.В. М., 1958, с. 120 – 128.

8. Кувалдин В.Б. Интеллигенция в современной Италии: Положение, психология, поведение / АН СССР. Ин-т мировой экономики и междунар. отношений. – М.: Наука, 1973. – 247 с.

9. Леонтьев А.А. Психология общения / Тарт. гос. ун-т. Каф. логики и психологии. – Тарту, 1974. – 219 с.

10. Леонтьев А.Н. Деятельность и личность. – Вопр.философии, М., 1974, № 5, с. 65 – 78.

11. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – 2-е изд. – М.: Политиздат, 1977. – 304 с.

12. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции: Конспект лекций / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. Каф. общ. психологии. – М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1971. – 40 с.

13. Ломов Б.Ф. Общение как проблема обшей психологии. – В кн.: Методологические проблемы общей психологии. М., 1975. – с. 124 – 135.

14. Ножин Е.А. Основы советского ораторского искусства. – М.: Знание, 1973. – 350 с. – Библиогр.: с. 339 – 348.

15. Основы теории речевой деятельности / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др.; АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1974. – 368 с. – Библиогр.: с. 333 – 366.

16. Пименов А.В. Социальный символизм во французской речи. – В кн.: Национально-культурная специфика речевого поведения / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др. М., 1977, с. 247 – 260.

17. Прангишвили А.С. Исследования по психологии установки / АН ГССР. Ин-т психологии им. Д.Н. Узнадзе. – Тбилиси: Мецниереба, 1967. – 340 с. – Рез. на англ. и нем. яз.

18. Психолингвистические проблемы массовой коммуникации / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др.; АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1974. – 147 с. – Библиогр.: 140 – 145.

19. Речевое воздействие: Пробл. прикл. лингвистики / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др.; АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1972. – 144 с. – Библиогр. в конце статей.

20. Рощин С.К. Западная психология как инструмент идеологии и политики / АН СССР. Ин-т психологии. – М.: Наука, 1980. – 302 с. – Библиогр.: с. 287 – 301.

21. Смысловое восприятие речевого сообщения: (В условиях масс. коммуникации) / Зимняя И.А., Леонтьев А.А., Дридзе Т.М. и др.; Отв. ред.: Дридзе Т.М., Леонтьев А.А.; АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1976. – 263 с. – Библиогр.: с. 248 – 260.

22. Сорокин Ю.А. Смысловое восприятие текста и библиопсихология. – В кн.: Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. – М., 1979, с. 234 – 323.

23. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Шахнарович А.М. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения / АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1979. – 327 с.

24. Сэв Л. Марксизм и теория личности / Пер. с фр. Вдовиной И.С. и Гроссман Э.А. Ред. и вступ. статья Курсанова Г.А. – М.: Прогресс, 1972. – 538 с.

25. Тарасов Е.Ф. К построению теории речевой коммуникации. – В кн.: Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М., 1979, с. 9 – 86.

26. Тарасов Е.Ф. Психолингвистические особенности языка рекламы. – Психолингвистические проблемы массовой коммуниканта / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др. М., 1974, с. 80 – 96.

27. Тарасов Е.Ф., Школьник Л.С. Социально-символическая регуляция поведения собеседника. – В кн.: Национально-культурная специфика речевого поведения / Редкол.: Леонтьев А.А. (отв. ред.) и др. М., 1977, с. 174 – 191.

28. Трубецкой Н.С. Основы фонологии / Пер. с нем. Холодовича А.А. – М.: Изд-во иностр. лит., 1960. – 372 с.

29. Фрейд З. Я и оно: (Хрестоматия по истории психологии) / Пер. с нем. Полянского В.Ф.; Под ред. Франковского А.А. – Академия, 1924. – 62 с.

30. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. – М.: Мысль, 1973. – 215 с.

31. Якобсон П.М. Психологические проблемы мотивации поведения человека / АПН СССР. Ин-т психологии. – М.: Просвещение, 1969. – 317 с.

32. Якушевский А.С. Пропагандистская работа большевиков среди войск интервентов в 1918 – 1920 гг. / АН СССР. Ин-т воен. истории. М-во обороны СССР – М.: Наука, 1974. – 187 с.

33. Klapper J.T. The effects of mass communication. – Glencoe: Free press, 1960. – 302 p. – (Found of communication research).

34. Lasswell H.D. The theory of political propaganda. – In: Public opinion / Ed. by Berelson B., Janowitz M. – N.Y.: Free press, 1953. – 215 p.

35. McGinnis G. The selling of the President: 1968. – N.Y.: Frident press. 1969. – 253 p.

36. Meyerhoff A.E. The strategy of persuasion. – N.Y.: Coward a. McCann, 1965. – 191 p. – Bibliogr.: p. 183 – 190.

37. Richter H., Weidmann F. Semantisch bedingte Kommunikationskonflikte bei Gleichsprachigen. – 2 Aufl. Hamburg: Buske, Kommunicationsforsch. u. Phonetic des Univ. Bonn; Bd 17). – Bibliogr.: S. 187 – 191.