Глава двадцать седьмая

По словам представителя министерства иностранных дел ФЕС, власти сожалеют о случившемся и собираются пересмотреть ведущие принципы дальнейшей политики в регионе. Однако представитель МИДа отказался сообщить, будет ли выдвинут официальный протест по поводу инцидента с «Актеоном».

В то же время продолжаются акции протеста против высадки делегации исенджи. До приземления корабля-ветерана «Фетида», на борту которого находятся инопланетные делегаты, остается больше семидесяти лет, однако Сино-Европейский комитет по космическим делам объявил о создании специальной комиссии. Цель ее — решить, возможно ли выслать на встречу «Фетиде» другой корабль и ускорить ее прибытие, установив новейшие двигательные системы.

«Нам столькому нужно научиться у исенджи, столько мостов возвести, — говорит министр технологий Франсуа Тейльхард. — Мы бы хотели ускорить встречу, насколько это возможно».

Из сводки новостей Би-би-си

— Ладно, вы ведь можете соединить меня с родным отделом новостей! — сказал Эдди.

Ему удалось пробиться аж до пункта контроля связи министерства обороны, и он подозревал, что этим обязан исключительно персональной линии министра Юала. Юал оказался надежным и полезным другом. Эдди тем не менее не питал иллюзий насчет того, что заручился поддержкой благодаря своему остроумию.

— Мистер Мичаллат, это военный канал связи, — ответила женщина на другом конце его драгоценной и хрупкой «дороги жизни». Она выглядела шикарно, может, даже слишком экзотично для майора армии, и напоминала Эдди морпеха Исмат Куруши. — Мы не связаны с развлекательными каналами.

— Но были же связаны, пока вас все устраивало.

— Понимаю вас и сочувствую.

— Я должен сообщить своим, что жив. Они думают, что я был на «Актеоне», когда он погиб.

— Я знаю, что вы до сих пор на Юмехе.

— Это вы знаете, а не они. Может, проясните для людей ситуацию?

— Одну минуточку.

На экране вспыхнуло меню ожидания, напичканное предупреждениями о конфиденциальности, федеральной безопасности и страшных карах, которые постигнут того, кто нарушит хоть одно правило из тысяч перечисленных ниже.

Эдди вовсе не хотел быть вежливым и был готов кричать и вопить. Что новости, которые передают сейчас — чушь собачья, что там нет и половины правды, ни слова не говорится о том, почему вес'хар нанесли тройной удар по «Актеону», который превратил его в груду металлических обломков в считанные минуты.

Он знал об этом, потому что ему рассказала Серримиссани. Он также знал, что у министерства обороны нет полных данных, потому что на «Актеоне» никто не выжил. Все, чем они располагают, это последние доклады с корабля и сообщения с Юмеха о том, какой случился фейерверк посреди ясного неба. Это значило, что весь экипаж мертв.

Сто шесть мужчин и женщин из пятисот погибли, остальных в срочном порядке эвакуировали на станцию на Юмехе. Военные тактично назвали это «период напряженности», как будто речь шла не об угрозе войны, а о легкой боли в заднице.

Кто-то на Би-би-си наверняка задаётся вопросом, почему вес'хар атаковали корабль. Он знал, что его коллеги не проглотят так легко ответы, которыми кормит их министерство обороны. Новости об «Актеоне» просочились очень быстро, в считанные часы. Спасибо ТМСИ. Между дальними станциями и Землей постоянно шел поток сообщений, и люди, занятые на техподдержке телеметрии, сразу заметили, когда он иссяк. И сообщили об этом как своим коллегам на станции Юмеха, так и приятелям на Земле.

Эдди боялся, что все новости «заглохнут» без ТМСИ. Он просто недооценил могущество человеческих языков. Таблица меню исчезла, и на экране вновь появилась роскошная, но несгибаемая женщина-майор.

— Мистер Мичаллат, я могу передать сообщение вашему начальству.

Эдди стал лихорадочно придумывать, что бы такое сказать, чтобы в отделе новостей поняли, что «уполномоченные хитрюги» не рассказывают им всего. Ладно, они и так это знают — такова часть игры. Но они и понятия не имели, что именно от них скрывают. На Земле можно было бы попросить комментария у другой стороны. Но в систему звезды Каванага не позвонишь в обход церберов из министерства обороны. А они свое церберское дело знают…

Он не попадал в такую западню со времен войны в Греции. Тогда, впрочем, ему хватило денег, чтобы заручиться поддержкой одного ополченца и в бронированной машине пересечь границу, чтобы из безопасного места переправить свой репортаж.

А это идея! Хороший запасной план.

— Большое спасибо. — И тут Эдди осенило. Он изо всех сил вонзил ногти в ладонь, стараясь сохранить невозмутимый вид. — Можете передать им, что у меня тут Белграно?

— По буквам, пожалуйста.

— Браво, Енот, Лимон, Гольф, Ромео, Альфа, Ноябрь, Оскар. — Эдди очень надеялся, что она не разгадает его игру. Он делал ставку на то, что никто не помнит о событиях маленькой войны трехсотлетней давности, о который забыли даже сами военные. А отдел новостей проверит. Думай, Эдди, думай… — У меня, видите ли, кончился «бартерный материал». Надеюсь, мне возместят расходы, когда я вернусь домой.

Пауза. Майор Шик делала какие-то пометки, ее губы шевелились — она вбивала акроним. Потом холодно улыбнулась:

— Вы, журналисты, такие сволочи.

Эдди виновато пожал плечами.

— Я не в первый раз на войне. А вы?

— Я сейчас же перешлю это и переключусь на вас. Доброго дня, мистер Мичаллат.

Эдди не снимал маски «ну, не взыщите», пока не убедился, что соединение прервано, и выбросил руку вверх — жест триумфа. Не иначе его посетило Божественное благословение. Он и не представлял, что может так быстро сочинять великолепную ложь и так хорошо блефовать. Белграно? О Господи. Как будто все, что приходилось делать раньше, только готовило его к этому моменту.

Серримиссани тут же возникла у него за плечом:

— Нужно идти.

— Еще один час.

— Мы можем вернуться, когда вес'хар разберутся со станцией.

— А если они не нападут?

— Тогда мы вернемся и найдем ее в целости и сохранности.

— Мне нужно знать, что в отделе получили мое сообщение.

— А что такое Белграно?

— Это корабль, но я из воздуха сочинил акроним. Ничего общего с моими расходами он не имеет. — Эдди был страшно доволен собой. — Когда эти малолетние кретины из отдела новостей получат мое шутовское послание, они поймут, что что-то не так.

— А то, что их военный корабль уничтожен, еще не навело их на эту мысль?

— Избавь меня от этого сарказма. Если они поймут, что есть проблема, они проверят, что значит Белграно. Надеюсь только, что в министерстве обороны работают равнодушные, плохо образованные европейцы, которые ничего не знают о тайных войнах Британии.

— А именно?

— Белграно — это аргентинский корабль. Его потопил английский военный корабль «Завоеватель», и потом было большое разбирательство, представлял затонувший корабль угрозу для британской армии или нет. Но это не важно. Важно то, что потом военные, правительство и СМИ чуть не передрались между собой из-за того, что там на самом деле произошло. Если мои коллеги достаточно умны, они поймут, что за этой историей стоит нечто гораздо большее.

Он собирался ждать, пока не рухнут стены министерства, даже если это значило, что Серримиссани улетит без него. Эти хорьки со скверным нравом удивительно преданные. Они ему нравились. Впрочем, в этот момент Эдди нравились все существа, кроме homo sapiens.

Как и Шан.

Эта мысль застала его врасплох, и Эдди тут же стал падать духом, так что пришлось хватать дух за шкирку и вытаскивать из глубин депрессии. Он должен сражаться. Это его долг перед ней.

Серримиссани принялась нарезать вокруг него круги, как нетерпеливая овчарка, когда на экране появилось меню ФЕС. Эдди подождал три секунды и нажал на кнопку.

На него смотрела с экрана майор Шик.

— Мистер Мичаллат, у меня сообщение от мистера Четвинда из иностранного отдела Би-би-си. Он говорит, что ваши пожелания по возмещению расходов их обеспокоили. Он хочет уточнить, закончился ли у вас… — она сверилась с экраном, — виски «Завоеватель», который вы брали в прошлый раз. Он выйдет на связь, как только сможет, и советует вам не давать пока взяток.

Эдди окатило волной облегчения, как теплым душем.

— Вот жмот, — мрачно и вполне убедительно сказал он.

— Все вы такие, — сказала майор, и экранное меню возникло на месте красивого, но неприятного лица.

Серримиссани заглянула ему в глаза.

— А теперь пошли. Ты же получил ответ?

— О да, я получил. — Он торопливо запихнул электронный блокнот и редакторский экран в сумку. — Господи, благослови исследовательский отдел Би-би-си.

Да, черт возьми, они отлично поняли, что он имел в виду. Завоеватель.

В этот самый момент его коллеги журналисты, которых он никогда в глаза не видел, забрасывают вопросами пресс-секретарей и министров.

Они допытываются, чего им еще не сказали о гибели «Актеона» на дружественной территории. И они глаз не сомкнут, пока не услышат этого. От него.

— Я готов, куколка.


Невиан отлично смотрелась в роли верховного матриарха. Местин следила за выражением лицо Эдди Мичаллата: он вошел в кухню и вопросительно взглянул на нее, но она только махнула рукой в сторону Невиан.

— Не смущайтесь, мистер Мичаллат, — сказала Местин. — Политическая власть у нас воспринимается иначе, чем у гефес. Теперь правит моя дочь, и мы все очень довольны этим.

— Вам действительно стоит подумать о завоевании Земли, — ответил Эдди. Местин уже достаточно изучила людей, чтобы понять, что он говорит не всерьез. — Это сделало бы нашу жизнь гораздо проще.

Рядом с Невиан сидела Гиядас. Исанкет'ве должны учиться, как себя вести, так почему бы не начать прямо сейчас? Малышка глядела на Эдди, не мигая. Он старался не смотреть на нее, но у него плохо получалось.

— Вы попросили у нас убежища, — сказала Невиан. — Я правильно употребила слово?

— Да. Я не хочу жить с людьми, ни здесь, ни на Юмехе.

— Вам не будет сложно жить с нами, сохраняя добрые отношения с исенджи?

— Я журналист. Я профессионально нейтрален. Но если вы имеете в виду, что я буду шпионом в вашем лагере, посмотрите повнимательнее на это. — Он сунул руку под одежду и вытащил маленький прозрачный сосуд, поднес к уху и потряс им. Внутри что-то стучало. — Перьевой отросток с барского плеча.

Он отдал сосуд Невиан.

— Для безери уже слишком поздно, — сказала она.

— Я знаю и очень об этом сожалею. Но для остального Безер'еджа еще не поздно. На нем останется жизнь. Это для них.

Правильный ответ, подумала Местин. Гиядас вытянула шею, чтобы рассмотреть содержимое сосуда, который Невиан вертела в руках.

— А из чего эта бусина?

— Рубиновая. Корунды очень высоко ценятся у меня на родине. Но вы оставьте себе. Не мой цвет.

Невиан трелью подозвала Л исика и отдала пробирку ему.

— Отнеси это Севаору, — велела она и перевела взгляд на Эдди. — Раз уж вы остаетесь здесь, я была бы рада, если бы вы составили компанию Арасу.

— Как он?

— Скорбит.

— Простите. Глупый вопрос. А я ему не помешаю?

— Ему легче будет рядом с человеком, чем с семьей, которая постоянно напоминала бы ему о том, что он потерял.

— Думаю, он хочет побыть один.

— Он и так слишком много времени провел в одиночестве. Ему нужен друг, даже если он сам это не до конца понимает. — Невиан помолчала. — Он казнил Джошуа Гаррода. Мне кажется, это добавляет ему горя.

Местин, наблюдавшая за разговором, до это момента не могла разобраться в мешанине запахов, исходивших от Эдди, и понять его настроение. А теперь от него удушливо, как человеческим потом, пахнуло паникой. Он с трудом сглотнул: бугорок на его шее дернулся вверх и вниз.

Он как будто пережевывал несказанные слова. Челюсть двигалась. Прошло несколько секунд, прежде чем ему удалось выдавить из себя:

— Ох…

— Солдат по имени Беннетт тоже здесь. Он сдался. Он будет нам полезен.

— Не могу поверить, что он сдался.

— Он говорит, что виновен в смерти Шан. Он видел, как это произошло.

— Эд? Быть не может. Он же был влюблен в нее до умопомрачения. Слушайте, а можно мне с ним поговорить?

— Спросите у Араса. Идите к нему. Вы знаете, где его дом.

— Спасибо. Я ценю ваше гостеприимство. — Эдди казался потрясенным до глубины души.

— И мы высоко ценим ваше желание помочь.

— Есть еще кое-что, о чем я хотел вас попросить. Мне нужно отослать на Землю репортажи. Я не могу допустить, чтобы инцидент с «Актеоном» просто замяли. Уверен, люди задаются вопросом, что послужило поводом к конфликту. Если позволите мне переправить данные, я буду работать над материалом. Это мой долг перед Шан. Если Эд согласится помочь мне, будет просто здорово.

— Профессионально нейтрален, — напомнила Невиан. — Кажется, так вы сказали?

— Я солгал. Иногда нейтральность — это только оправдание бесхребетности.

Эдди, определенно, заслужил уважение Невиан. Она потрепала его по руке. Местин отправила Серримиссани проследить, чтобы Эдди добрался до дома Араса в целости и сохранности. У людей такая плохая память… И такое плохое чувство равновесия. Путь по террасам и уступам для них небезопасен.

Гиядас повторяла на разные тона: «Бесхребетность, бесхребетность, бесхребетность». На плечи взрослых свалилась в последние дни такая тяжесть, а ребенок просто радовался новым словам.

— Какой странный язык этот английский, — заметила Невиан. — А он никогда не научится вес'у, не сможет произнести наши слова.

— Нам нужно, чтобы он говорил по-английски, — ответила Местин. — Потому что услышать его должны в первую очередь люди.


Эдди не сразу постучал в покрытую перламутром дверь. Он знал, что это экскременты насекомых, но менее красивой дверь от этого не становилась. Как не облегчал предстоящей встречи тот факт, что Эдди знал Араса.

Дверь открылась. Огромный, угрюмый Арас заполнил собой весь проем. Он выглядел как обычно, но Эдди и не рассчитывал, что, если Арас не ест и не спит, это будет заметно.

А еще он знал, что вес'хар не могут плакать.

— Не знаю, что сказать, — проговорил Эдди. — Мне правда очень жаль, и я тоже по ней страшно скучаю, и не стану говорить, что понимаю, что ты чувствуешь, потому что на самом деле я не понимаю.

Арас не ответил, но отступил в дом и жестом пригласил Эдди войти.

Эдди стоял посреди спартанской комнаты и не садился — боялся занять место Шан. В конце концов Арас указал ему на диван.

— Спасибо, что приютил меня, — сказал Эдди.

— Ты очень нравился Шан.

Трогательно до боли. Эдди знал, что она с удовольствием принимала их словесные игры, но не был уверен, что она чувствует какую-то теплоту к нему. Она всегда держала дистанцию.

— Это я во всем виноват, — сказал Эдди. — Если хочешь, убей меня, я не против.

— Ты, как всегда, путаешь знание и поступки.

— Если бы я держал язык за зубами, они бы не узнали, что у нее эта проклятая штука. Я даже подсказал им, где ее искать.

— Нет. Даже если бы ты ничего не сказал, они все равно выяснили бы со временем и стали бы охотиться за нами, только ты бы этого не увидел.

В Apace внезапно открылся дар утешения. Эдди стало легче. Он очень надеялся, что ему удастся оказать Арасу такую же услугу. Эдди догадывался, что, начав задавать вопросы, только разбередит свежие раны и боль захлестнет его с головой.

Разговаривали мало. Арас готовил еду, и Эдди казалось, что это просто попытка занять себя чем-то, но ужин ему понравился. Арас не взял в рот ни крошки. Он выдал Эдди кипу одеял из сек, указал на диван и вышел.

Эдди подумал, что он, возможно, пойдет в центр города по какому-то делу, но, выйдя на террасу, чтобы насладиться видом, который еще не успел надоесть, заметил одинокую фигуру, удаляющуюся в направлении пустыни.

Только бы Арас не наделал глупостей.

Но у Араса с'наатат, а значит, самоубийство — не такая уж простая задача для него. Эдди все равно решил не спускать с него глаз.

Комната выглядела голой, несмотря на неуместную здесь человеческую мебель — кровать, диван, мягкий табурет. Эдди огляделся. Похоже на лагерь на Безер'едже. Он сунул нос в один из шкафчиков и нашел там несколько стеклянных пиал, аккуратно сложенный парадный китель Шан, два одинаковых махровых полотенца и две ручные гранаты. Это его не удивило. Она всегда была готова к непредвиденным обстоятельствам.

Больно осознавать, что она уже не войдет в эту дверь и не выльет на него поток забористой ругани. Он вспомнил, как она распотрошила лазером стол Райата, когда тот полез на рожон, и улыбнулся. Снова боль. Ее очень не хватает.

Арасу придется трудно.

Эдди взял гранаты, вознес мольбу к небу, чтобы они не рванули, и сунул к себе в сумку. Воинов с'наатата можно убить взрывом. Не стоит рисковать.

Остаток вечера он провел за полупрозрачным экраном на стене. Он разобрался, как доставать картинки, звуки и данные из архивов вес'хар, но радионастройки ему не дались.

Арас пришел неожиданно и молча показал, как ловить каналы с Земли.

— Спасибо, — поблагодарил его Эдди. — Ты как? Хочешь поговорить?

— Нет.

По крайней мере Эдди мог смотреть новости. Он не был уверен, что ему этого хочется. Нет ничего хуже, чем беситься, когда ты в ста пятидесяти триллионах миль от места, где можно хоть что-нибудь сделать.

И все же он смотрел. Арас исчез на террасе.

— Я мог бы просто выслушать тебя, — позвал его Эдди. — Я не об интервью говорю.

Арас пробормотал что-то неразборчивое. Эдди вернулся к экрану и начал переключаться с канала на канал.

У помощника министра обороны ФЕС сегодня денек не из легких. Его начальник ушел в подполье, предоставив заместителю один на один разбираться с репортерами, которые — Эдди почти ощущал их возбуждение — добрались до темы звездных войн.

Журналистов всегда упрекают в том, что они настырные, грубые и непочтительные. А для Эдди не было зрелища лучше, чем растерянный министр, которого от порога кабинета и до самого дорогущего лимузина с шофером сопровождает орава журналистов.

Это демократия. Демократия нравилась Эдди. Вся брань этого мира и все захлопнутые двери не затмевают ее прелести. В такие моменты сильные мира сего считаются с тобой, будь ты самым заурядным человечишкой.

Шан бы это тоже понравилось.


Серримиссани заняла место Виджисси, хотя ее в общем-то никто об этом не просил. Она хотела приносить пользу. Теперь она молча сидела позади Местин и Невиан на террасе. Они ждали ответа из Прежнего Мира.

По прошествии стольких лет два народа вес'хар стали говорить на разных языках, но юссисси путешествовали между мирами и потому могли переводить с одного на другой. Шан удивлялась, как юссисси удается иметь дело с такими разными культурами — и в каждой занимать свою нишу. Местин отправила бы ее с ними, чтобы поучиться этому и понять, но не успела.

— Они вес'хар, как и мы, — сказала Невиан. — Пусть они живут по-другому, но они разделяют наше желание объединиться ради общего дела. Они не такие, как гефес.

— О чем ты попросишь их, если они ответят? — спросила Местин.

— Я хочу, чтобы гефес навсегда вернулись в свой мир. Нужно узнать, какую поддержку мы можем получить от них.

— Значит, мы возвращаемся к политике, которую так презирала Таргассат?

— Мы имеем дело с агрессивной расой. У нас нет другого выбора.

— Важны лишь поступки, а не мотивы, дитя. Возможно, Таргассат ошибалась.

— Может, она была права в свое время. Но не сейчас.

— Не нужно оправдываться за то, что предаешь идеалы давно умершей женщины. Ты должна судить сама. Вес'едж поддерживает тебя. Настало время действовать.

Во всяком случае, отступать уже поздно. Ниджасси вскарабкался на ступеньки.

— Поступило сообщение, — сказал он. — Пришлось долго искать нужных людей, но теперь нам ответили.

— И?.. — Невиан встала и поправила дрен, будто собиралась пойти нанести кому-то визит.

— Как только договорятся с разными городами, они организуют телеконференцию.

— Это не ответ. Что именно они сказали? Передай точно их слова.

Ниджасси вздрогнул и сел на пятки, как будто забыл передать самую важную часть послания.

— Они сказали, что то, что угрожает нам, угрожает и им. Опасность всегда «сейчас». Они придут.

Загрузка...