За Гранью. Книга вторая

Глава 25

Айшел не мог надивиться собственным ощущениям. Надо же, оставил Риис полтора месяца назад, а теперь город кажется незнакомым. Неужели он настолько привык к Аллойе? Да нет, столица Латирэ всегда была чужой и непонятной: слишком тепло для зимы, слишком влажно, слишком пестро. Но после всей этой пестроты собственная столица казалась уж слишком блеклой и аскетичной. Особенно сейчас, на границе зимы с весной. Остатки снега на городских улицах почернели, по большей части, смешавшись с грязью. Серое небо плевалось каким-то подобием дождя. Только ветер — сильный, злой и холодный — напоминал об уходящей зиме.

Айшелу хотелось поскорее оказаться во дворце, но не погода была главной тому причиной. Король жаждал встречи со змеенышем, который считался его сыном и наследником. Что еще задумал этот выродок? И сам ли задумал или с подачи своей блудливой мамаши? К Исиль у короля было не меньше вопросов, чем к Оливену.

О том, что принц вместо того, чтобы ехать в Латирэ вернулся в столицу Имтории, Айшел узнал отнюдь не от самого принца и не от королевы. Само собой, оставляя Исиль за главную в Риисе, Айшел приставил к женушке множество соглядатаев. Они-то и “порадовали” его известием, что теперь за главного в столице змееныш.

Осталось узнать, до какой степени дошли безумие и дерзость ублюдка. И тут уж, чем хуже, тем лучше. Если будут основания лишить Оливена статуса наследника, а еще лучше — заточить где-нибудь в глухой провинции, то многолетняя проблема разрешится самым чудесным образом.

Подъезжая ко дворцу, Айшел в глубине души надеялся, что его попробуют не пустить. Само собой, следующие за ним гвардейцы быстро разрешат это недоразумение, зато какой прекрасный повод избавиться от зарвавшегося наследничка.

Однако во дворец короля Имтории пропустили без малейших затруднений, напротив, с подобающим почтением. И по приему, что ему оказывался, не оставалось сомнений в том, что Исиль и Оливен его ждали. Придворные и прислуга выражали бурную радость, но отнюдь не удивление. Устав отбиваться от назойливого, фальшивого восторга подданных, король хотел видеть лишь двух людей — жену и ее сына.

Исиль вышла встречать супруга в пышном пунцовом платье, тщетно пытаясь изобразить величественность. Похоже, старая курица возомнила себя королевой Теорой.

— Айшел, как я счастлива наконец-то видеть тебя в нашей столице, супруг мой! — она поспешила к нему, протягивая обе руки.

Опихнуть бы, да так, чтобы улетела к дальней стене, но слишком много людей наблюдает за трепетной встречей монаршей четы.

— Здравствуй, Исиль, — король, кривясь, поднес сухонькую лапку жены к губам. — Вижу, ты времени даром не теряла, — не удержавшись, шепотом процедил он.

— Разумеется, — змея улыбнулась без тени смущения. — Не очень-то легко слабой женщине ведать государственными делами. Если бы не Оливен, не знаю, как бы я справлялась.

— Оливен, — само имя выродка звучало как ругательство. — И где же этот твой помощник?

— Увы, мы слишком поздно узнали о твоем возвращении, — королева неумело изобразила печаль. — Оливен успел отбыть с друзьями и придворными на долгую охоту. Они планировали посетить окрестные замки и…

— Охота в конце зимы?! Ты в своем уме, женщина? — Айшелу надоело сдерживаться. — Могла бы придумать отговорку поумнее.

— Но это не отговорка, — Исиль обиженно надула губы, изображая оскорбленную добродетель. — Я, право, не лезу в мужские дела и понятия не имею, на кого Оливену вздумалось охотиться, но кто я такая, чтобы удерживать во дворце наследника престола.

— Уверен, что ты его и отослала подальше, наследника этого, едва узнав о моем возвращении.

— О котором не так-то просто было узнать, дорогой мой супруг, ибо ты не удосужился сообщить нам радостную весть о своем прибытии, — ехидная усмешка играла на узких сухих губах, не хватало только раздвоенного языка.

— Так же, как и вы, любезная моя супруга, не изволили сообщить своему мужу и королю о явлении в столицу вашего сыночка. И чем это, интересно, его не устраивала охота в приграничных лесах? — хмыкнул Айшел.

Несколько придворных, из тех, что стояли поближе, тут же усердно захихикали. В обычное время, Айшел терпеть не мог таких вот лизоблюдов, но сейчас даже порадовался. Пусть негласно, но они принимают его сторону против королевы. Значит, гадина Исиль еще не успела посулами и угрозами отвратить знать от законного монарха и перетянуть на сторону своего змееныша.

— Я сочла явление нашего, — как обычно при людях она особенно напирала на это слово, — сына в столице проявлением твоей воли. И, признаться, порадовалась твоей мудрости, Айшел. Что ни говори, а я лишь слабая женщина, и мне порой не хватает мудрости…

— Порой не хватает! — он хохотнул, не считая нужным сдерживаться. — Не льсти себе, женщина. Порой! Да ты напрочь лишена этого качества, как, впрочем, и большинство представительниц твоего пола.

— Даже покойная королева Райсенн? — холодно осведомилась Исиль.

Надо же, люто ненавидит свекровь до сих пор, но при этом не гнушается поминать ее имя, лишь бы одержать победу в споре.

— Я сказал — большинство. Кстати, о большинстве. Где мои милые принцессы?

— Девочки спустятся к обеду, который я велела накрыть в трапезном зале, в честь твоего приезда.

— Могли бы и встретить отца, — проворчал Айшел.

— Будь снисходителен, — улыбнулась Исиль. — Они же женщины.

Айшел в ответ только хмыкнул. Наверняка, змея нарочно подстроила, чтобы девчонки не присутствовали при встрече родителей. На самом деле, так, пожалуй, даже лучше.

Королю с одной стороны нравилось унижать жену, с другой — приходилось платить за это сплетнями и насмешками о царственной чете Имтории, живущей как кошка с собакой. Айшел сотни раз давал себе обещание не задирать Исиль прилюдно, но каждый раз желание уязвить ее оказывалось сильнее доводов разума. Вот и дожил до того, что их супружеская жизнь освещается в трактирных песенках даже за пределами Имтории.

— Ладно уж, увижу их за обедом, тем более, я не собираюсь тянуть с трапезой.

— Вот и прекрасно, — жена просияла. — Уже все готово. Но, думаю, тебе стоит слегка привести себя в порядок после дороги.

— Я в полном порядке, Исиль. Не думаю, что дорожный наряд короля смутит кого-нибудь из подданных.

Айшел мысленно отметил, что все реже называет себя императором. Странно, ведь именно теперь, после захвата Латирэ, у него впервые появились веские основания для этого. Но почему-то вместо торжества его все чаще охватывало ощущение провала и дурные предчувствия. Может, из-за того, что упустил Армиру с царевной, а заодно и весь латирский флот? Ну да, с тех пор все пошло наперекосяк. Теперь старая ведьма сговорилась с Малтэйром и вместо легкой победы ему светит затяжная война. Похоже, немало придется еще сделать для того, чтобы новый титул стал не пустым звуком.

А тут еще змееныш со своим идиотским явлением в столице! Пришлось оставлять Латирэ на Кайлира и срочно возвращаться в Имторию. Хотя, пожалуй, вовремя. Своя страна, как ни крути, важнее завоеванных. А то сидя в чужой столице, можно лишиться своей.

За обедом король с удовольствием общался с дочерьми, по которым на самом деле успел соскучиться. Пусть девчонки не хватают звезд с неба, но он их все равно любит. Любит просто так, не возлагая надежд. Айшел раздал Райсенн с Амелиной подарки, привезенные из Латирэ, лишний раз уязвив жену тем, что ей ничего не досталось. Впрочем, хитрюга Исиль не сетовала, а напротив восхищалась тончайшими разноцветными шалями, которые привозили с Шургата; шкатулками, отделанными перламутром и украшениями из жемчуга разных цветов.

Во время поистине пышной трапезы король внимательно прислушивался к разговорам придворных, приглядывался к их лицам, опасаясь увидеть страх или тщетно скрываемую досаду. Но по большей части присутствующие казались довольными или равнодушными. Лишнее доказательство того, что Исиль со змеенышем не успели пока склонить знать на свою сторону. Вопрос в том, пытались ли?

После обеда Айшел допоздна принимал советников, выслушивая доклады о положении дел. Основной целью было выяснить, какие распоряжения отдавал наследничек, пытался ли он править или только рисовался в роли будущего короля. Ответы его разозлили, но в то же время порадовали. Оливен действительно строил из себя короля, но делал это настолько бездарно, что, скорее, навредил своей и без того незавидной репутации.

Лишь поздним вечером король устроил разговор, которого ждал больше всего. Он намеренно откладывал беседу с женой, чтобы заставить Исиль понервничать. Дойдя до супружеских покоев, Айшел со злорадным удовольствием отметил, что королева выглядит встревоженной и измученной.

— Итак, Исиль, я жду объяснений.

— Каких объяснений? — змея, как и следовало ожидать, притворилась, что не понимает.

— Не прикидывайся, Исиль. Ты, конечно, дура, но не настолько же.

— Может, хоть наедине воздержишься от оскорблений, супруг мой? Здесь нет зрителей, которые могут оценить до какой степени ты не уважаешь собственную жену.

— Было бы за что уважать, — хмыкнул Айшел. — Впрочем, это неважно. Важно то, что вы затеяли с Оливеном? Ты решила посадить его на мой престол, пока я отстаиваю захваченные земли?

— Не говори ерунды! К тому же, мальчик рано или поздно и так воссядет на твоем престоле. Так почему бы ему не поучиться искусству правления заранее, раз уж ты решил бросить свою страну на неопределенный срок. Я, знаешь ли, не справлялась одна…

— А вот в этом я нисколько не сомневаюсь. Одна беда, сыночек твой справлялся куда хуже. А это не так-то просто, учитывая степень твоей безмозглости.

— С чего ты взял, что Оливен не справлялся? — взвилась Исиль, в которой обида за сыночка пересилила собственную.

— Да просто поговорил с теми, на ком вообще-то была обязанность обуздывать идиотские решения его высочества. Но отчего-то ни один из моих приближенных не решился на это. С чего бы это? Может, королева их слишком запугала?

— Мне не было нужды кого-то запугивать, — с достоинством возразила Исиль. — Да и зачем бы им слушать королеву, когда есть наследник престола? Я не настолько пытаюсь вмешиваться в дела управления государством, как тебе кажется, Айшел.

— Конечно! Но только в тех случаях, когда можно передоверить эту честь сынку. А уж он-то во всех отношениях твой преемник, а не мой. Только у женщины, обделенной разумом, Оливен мог подсмотреть столь даровитые государственные решения. Снижение военного налога для высшей аристократии! Он таким образом хотел заручиться расположением знати? Не сомневаюсь, указ его высочества был принял с полнейшим восторгом. Но вряд ли это добавило уважения к принцу со стороны тех людей, которые ему рукоплескали, разве что, среди самых глупых.

— Действительно, все очень одобрили решение Оливена. Твои войны стоят слишком дорого, Айшел. Ты можешь не замечать, но знать постоянно об этом говорит. Находясь далеко от столицы, ты просто не слышишь разговоров, в которых о твоих великих походах люди отзываются хм… отнюдь без восторга. Им плевать на твои императорские амбиции, ты уж извини за правду. И да, сохранить свои деньги им поважнее, чем финансировать твою провальную латирскую кампанию.

— Провальную?! Женщина, я захватил Латирэ! Я сижу на троне царицы Армиры.

— Ты захватил лишь столицу, — она ядовито улыбнулась. — И пока ты сидишь на троне Армиры, она крутится возле трона Малтэйра. Вот-вот сосватает ему свою внучку и породнится. Посмотрим, как долго после этого ты будешь занимать ее трон.

— Тебя послушать, так ты желаешь ей победы!

— Отнюдь, просто стараюсь мыслить трезво… хоть ты и считаешь меня дурой.

— Дура и есть, — буркнул Айшел. — А сын твой и того дурнее. Этот вредитель будто задался целью пусть казну по ветру. Чего стоит только первый весенний бал. Нашел на что тратить деньги! У нас тут не эларский двор, чтобы устраивать “бал последнего осеннего листочка” или “бал особенно живописного заката”.

— Балы, однако, не помешали Элару отразить дайрийское нападение прошлым летом, — гадина и тут нашлась, что ответить. — Ты, кажется, недооцениваешь значение и силу празднеств. Они помогают людям в непростые времена, поднимают боевой дух…

— Боевой дух кого? — он закатил глаза. — Столичные щеголи вроде твоего отпрыска в этом не нуждаются, а настоящие воины за тысячи миль отсюда и им точно не до балов. Так что все эти глупые танцы — лишь неразумная трата средств.

— А вот мне всегда было стыдно, что в Имтории короли не дают балов. У батюшки и брата всегда было так весело при дворе.

— Я неоднократно советовал тебе вернуться к брату в родной Сантэр. Можешь захватить Оливена с собой.

— Ладно, раз тебе не стыдно, что король не может себе позволить бал хотя бы несколько раз в году, раз не унизительно отказываться от веселья, которое устраивают даже провинциальные графы…

— Помолчи, женщина. Все эти ваши балы и прочие идиотские распоряжения Оливена я, разумеется, отменю.

— Ты не вправе этого делать! Это подорвет веру в наследника престола. Или ты этого и добиваешься? Хочешь показать, что Оливен ничего не решает, что ты ни во что не ставишь собственного сына? А, отбыв в свои новые владения, вновь хочешь бросить Имторию на меня?

— Не хочу, — теперь пришла его очередь торжествующе улыбаться. — В кои-то веки ты права, женщина. Не стоит мне оставлять государственные дела абы на кого. Надо заниматься ими самому. И поэтому я никуда не уеду.

— Как не уедешь? — Исиль не сумела скрыть растерянность.

— Вижу ты рада, женушка, — хохотнул король. — Так не уеду. Буду сидеть в Риисе и мудро править страной. А Оливена отошлю в Латирэ — пусть попробует устраивать балы при дворе Армиры или поднимает боевой дух настоящих солдат.

— Но как же так? — теперь царица выглядела жалкой. — Ты уверен, что он справится?

— Если честно, я уверен в обратном, дорогая. Но если Оливен окажется бесполезен в качестве наместника Латирэ, то он, тем более, не заслуживает титула наследника престола Имтории. Не согласна?