За Гранью. Книга вторая

Глава 24

У Эдана голова шла кругом от творившегося вокруг. Уже то, что за последние два дня он не сошел с ума можно считать геройством. Он почти не обращал внимания на спорящих вокруг него людей, без конца приводивших одни и те доводы, в расчете, что уж в этот раз точно будут услышаны. Вместо этого Эдан перебирал в голове предшествующие события, все еще не имея сил до конца поверить в их реальность.

Решив сопровождать родителей, вознамерившихся перебраться из Вельтаны в Тиарис, Эдан если чего и опасался так дорожной скуки, которую сполна покроет встреча с сестрой. Скуку он познал вполне, но чего никак не мог представить, так это того, что на подъезде к Тиарису они столкнутся с вереницами людей, тянувшихся от города: потрепанных, грязных, перепуганных до смерти.

Расспросив беженцев, Линсары узнали, что в столице накануне разразилась ужасная гроза, убившая множество людей прямо на улицах. Теперь же по всему городу бушуют пожары. Часть народа в одночасье лишившись крова, родных и всей прежней жизни, принялась в отчаянии буйствовать и крушить то, что пощадила стихия, в безнадежной попытке отомстить неизвестно кому.

Эдан-то догадывался, кому стоило бы мстить за весь этот ужас. Хотя что толку мечтать добраться до Изгоя? Даже знай озлобленные горожане, кого надо винить, все равно срывали бы злобу и отчаяние на тех, кто ближе.

Однако при всем сочувствии к несчастным жителям Тиариса, Эдан почти сразу выкинул их беды из головы, в состоянии думать лишь о том, как там его сестра посреди этого кошмара. Жива ли она вообще?

Как и следовало ожидать, о судьбе королевы никто из беженцев не имел ни малейшего понятия. С другой стороны, случись что с королем или его супругой, вести об этом разнеслась бы со скоростью пожаров, охвативших город.

Родители были в отчаянии. Но если отчаяние отца было действенным, он рвался найти дочь и любой ценой вытащить ее из города, то матушка только плакала, заламывала руки и прочими способами демонстрировала непомерное страдание. Несмотря на переживания о судьбе Тэсс, Мирталь решительно отказывалась отпускать от себя мужа, рисуя ужасные картины того, что могут сотворить толпы беженцев, которым нечего терять, с благородной дамой.

Несмотря на истерику, какая-то доля правды в ее словах была. Оставлять мать одну было бы неразумно. Поэтому герцогу пришлось остаться с ней в одной из пригородных гостиниц. Двухэтажное строение и без того было забито сверх меры, но предложенная Линсарами сумма побудила хозяина отдать им чужую комнату. У Эдана не было ни сил, ни желания думать о том, что они по сути лишили кого-то крова. Сейчас он мог думать только о родных, и если ради них придется кого-то обездолить, то он на это пойдет.

На то, чтобы добраться до Тиариса, двигаясь против течения людского потока, понадобилось много часов. Еще пару он потерял у ворот. Зато донеся до стражи мысль, что перед ними брат королевы, Эдан не только попал наконец в город, но и получил сопровождающего до дворца. Учитывая, что творилось на улицах, помощь стражника, хорошо знающего город, оказалась явно не лишней. Кроме того, спутник успокоил его, заверив, что король и королева не пострадали во время ужасной грозы.

Это известие стало единственным светлым моментом на фоне ужасов, которые Эдану пришлось наблюдать по дороге до дворца. Черные обгоревшие остовы домов и дома, продолжающие гореть; телеги, груженные покойниками; измученные грязные люди с выражением безнадежности на лицах.

Сильнее всего пострадали окраины, где преобладали деревянные строения. И там же было больше всего погибших. Ближе к центру здания хоть и были основательно обглоданы огнем, но все-таки в основном уцелели. Грубые телеги, где мертвые тела были набросаны одно на другое, сменились похоронными процессиями. Чудовищная гроза принесла беды всем, но как водится, бедняки пострадали больше всего.

Так было и во время весеннего наводнения в Вельтане. Однако Нейри, заручившись помощью столичного коменданта, сделал все возможное, чтобы оказать помощь тем, кто нуждался в ней более всего. Эдан был уверен, что и дайрийский король не оставит в беде тех, кому еще можно помочь. Однако, как ни печально, никакая королевская милость не сможет вернуть множеству обездоленных — кров, не говоря уже о том, что короли не в силах воскрешать погибших.

Во дворце по прихоти судьбы первым, с кем столкнулся Эдан, оказался Элвир Торн. Линсар относился к мужу Альвы с уважением, однако, без малейшей симпатии. Сложно испытывать искреннее расположение к человеку, которому досталась любимая тобой женщина.

Без лишних церемоний первый маршал объявил, что Эдан приехал как нельзя более вовремя, чтобы забрать и вывезти в Вельтану свою сестру — королеву.

— Кроме того, я бы просил вас захватить с собой и мою жену, — в голосе, который обычно звучал уверенно и твердо, проскользнуло смущение.

Стоило Торну упомянуть Альву, как сердце Эдана учащенно забилось. В такой просьбе он не отказал бы ни за что на свете. Направляясь в Тиарис, Эдан давал себе зароки видеться с Альвой как можно реже, чтобы не терзаться муками безнадежной любви, которая все никак не желала оставлять его. Но все эти обещания, данные лишь с целью уберечь собственное душевное спокойствие, теряли всякий смысл, когда речь шла о безопасности той, что по-прежнему была ему дороже всех на свете, кроме Лотэссы.

Ни мгновения не сомневаясь, Эдан пообещал Торну заботиться о его жене, как о собственной сестре. А себе самому тут же поклялся, что и вести себя с Альвой он будет как с сестрой, и никак иначе.

Следующая новость ошеломила его куда больше просьбы увезти Альву в Элар, хоть и была по сути предсказуемой.

— Понимаете, эн Эдан, в других обстоятельствах я бы, возможно, не решился отпустить Альву от себя, — теперь его тон казался чуть ли не виноватым, — но у нас будет ребенок.

— Что?! — Эдан тут же проклял себя за несдержанность.

Торн посмотрел на него как-то странно.

— Вас это удивляет? Времена сейчас не лучшие, с этим не поспоришь, но все же мы бы очень хотели, чтобы это дитя появилось на свет.

— Да, да, я понимаю, — поспешно закивал Линсар, мечтая только об одном — чтобы Торн немедленно прекратил разговор о своем будущем ребенке.

Словно почувствовав настроение спутника, первый маршал замолчал. А Эдан, шагая рядом с ним по коридорам, изо всех сил старался справиться с захлестнувшими его чувствами. Ну что за глупость, право, страдать из-за того, что замужняя женщина, безраздельно принадлежащая другому мужчине, ждет от него ребенка? Будто бы отсутствие у Торна и Альвы детей что-то изменило для него, Эдана. Беременна она или нет, он всегда останется для нее не более чем братом подруги и госпожи, чужим по сути человеком.

Однако как бы он ни старался заглушить доводами разума ноющее сердце, но тоскливая тяжесть, охватившая его, с каждым шагом лишь усиливалась.

Даже встреча с Лотэссой не изменила его мрачного настроения. И уж тем более не улучшило его известие, что сестра в отличие от Альвы вовсе не собирается отправляться с ним в Элар.

Впрочем, от взбалмошной Тэссы можно ожидать чего угодно. Эдан даже не очень удивился, когда та с вызовом заявила, что ни за что не расстанется с мужем. Но вот чего он совершенно не ждал, так это того, что Малтэйр поддержит эту безумную идею. Если Торн только и мечтал о том, чтобы отправить жену в безопасное место, то король, похоже, твердо вознамерился удержать Тэсс подле себя.

Несмотря на то, что решение сестры и зятя представлялось Эдану совершенно безумным, он не находил в себе сил спорить. Кроме того, и без него было кому этим заниматься. Торн яростно настаивал на том, что королева Дайрии должна покинуть столицу, в которой творится Изгой знает что. Альва, полностью согласная с мужем, по-своему старалась убедить подругу: мягко, но настойчиво. Быстро убедившись, что бесполезно стращать Тэсс опасностями, она сменила тактику, упирая на то, что не сможет оставить свою госпожу, а значит и ей придется остаться в Тиарисе.

— И думать не смей! — обрушился на жену Торн. — Если понадобится, я свяжу тебя и запихну в карету к эну Эдану. И очень советую ему поступить точно так же со своей сестрой.

— Я не дам увезти Лотэссу, — король в который раз за этот бесконечный разговор повысил голос. — Я понимаю, вам всем это кажется безумием, но я больше ее не отпущу. Когда мир идет трещинами и расползается на куски, я не хочу, чтобы нас с Тэссой разделяла пропасть. Не имея понятия, чего ждать от завтрашнего дня, я хочу лишь одного — встретить его рядом с женой. Встречать с ней каждый день из тех, что нам отведены. Если честно, Элвир, я не понимаю тебя. Как ты можешь отсылать Альву, не зная точно… — он осекся и умолк.

— Я точно знаю, что приду за ней, как только нам удастся справится с царящим тут кошмаром, — твердо произнес маршал, обращаясь, скорее, к жене, хотя говорил с королем.

— Да, конечно, — поспешил согласиться король. — Учитывая положение твоей жены это отчасти разумно, но…

— Положение моей жены? — Торн криво усмехнулся. — А ты уверен, что твоя собственная жена не в том же положении?

Он бросил многозначительный взгляд на Лотэссу, от которого та залилась краской.

— Уверен, — холодно ответил Валтор. — А вот в чем я совершенно не уверен, так это в том, что на Амборейе есть место, где моей жене будет безопаснее, чем со мной. Простите, Эдан. Я знаю, что вы сделаете все возможное, чтобы защитить сестру, но все же себе я доверяю больше. Мы все знаем, как называется то, что сейчас творится с нашим миром. И если не впадаем в отчаяние, то лишь потому, что не можем позволить себе такую роскошь. На нас слишком многое держится. И мы будем держать разваливающийся мир, пока это в наших силах. Изгою нужны людские страдания, страх, ненависть, боль. Наш долг состоит в том, чтобы по мере сил сокращать последствия учиненного им зла, раз уж мы не можем его предотвратить. Это долг каждого человека, но у королей и людей, обличенных властью больше возможностей. Защищать свой народ от страданий — единственное, что мы можем противопоставить Изгою.

— Все это так, Валтор, — перебил короля Торн. — Но ты говоришь о нашем долге. Нашем с тобой. При чем тут твоя жена? На Лотэссу уже однажды возложили долг по спасению мира. И к чему это привело?

— К его гибели, — в словах Тэсс слышались одновременно боль и вызов. Торн почувствовал это.

— Я и не думал упрекать вас, Лотэсса. Да и мир пока не погиб. Я лишь хотел сказать, что не вы должны спасать его от Изгоя.

— А почему не я? — Тэсс вскинула подбородок. — Разве я не королева Дайрии?

— Она, кстати, права, — поддержал жену Валтор. — Что скажут люди, если я отошлю королеву?

— Скажут, что ты — любящий муж, — проворчал в ответ маршал. — Будто бы любой из них не поступил бы так же, будь у него возможность.

— Плевать им, насколько я люблю королеву. Их это не заботит. Если король отсылает жену, для народа это может значить только одно — дела обстоят хуже некуда.

— А то так они этого не видят, — возразил Торн.

— Не стоит отнимать у них последнюю надежду.

— Хватит уже оправдывать политическими причинами свое нежелание расставаться с женой. Хочешь оставить ее здесь, будь по-твоему. Искренне надеюсь, тебе не придется жалеть об этом решении. Но не пробуй отговорить меня. Альва отправится в Элар с эном Эданом под покровительство Нейри Ильда.

— Я и не пытаюсь тебя отговорить, — на лице короля читалось явное облегчение от того, что спор окончен. — Ты волен поступать, как считаешь нужным. Именно нужным, Элвир, не правильным. Потому что правильных решений в нашем положении просто нет. Что бы мы ни выбрали, риск остается. Где и как можно укрыться от Заката мира?

— Не трави душу! — вскричал Торн. — А то я без тебя об этом не думал.

— Элвир, если ты решишь отправиться с Альвой, я пойму. Возможно, так будет лучше. Вельтана ведь теперь — часть Дайрии. Твоя помощь там мне нужна не меньше, чем здесь…

— Ну, начинается. Я никуда не поеду. О Вельтане есть кому позаботиться. Эн Линсар, герцог Таскилл и Нейри Ильд как-нибудь справятся с этим и без меня. Закроем тему.

Эдан заметил как загорелись глаза Альвы, когда король предложил Торну сопровождать ее, и как они погасли, когда тот отказался. Пожалуй, для всех, включая Эдана, было бы лучше, если бы он согласился. И все-таки в глубине души Линсар корыстно порадовался, что Альва останется на его попечении.

Оставалось разобраться с сестрой, хотя и тут, похоже, все решили без него.

— Тэсс, — он подошел к королеве, увлекая ее к одной из оконных ниш. — Я знаю, ты не привыкла сомневаться и взвешивать свои решения, тем более, на твоей стороне муж, и все же, прошу, подумай еще раз. Вспомни, как умоляла меня не идти на войну.

— Но ведь ты все равно пошел, — напомнила она. — Потому что не мог иначе. И я не могу. Что бы ни случилось, нам с Валтором больше нельзя расставаться.

— А со мной? — он печально улыбнулся. — Кто знает, увидимся ли мы еще. Я понимаю, что любая женщина между братом и мужем выбрала бы последнего, но…

— Я не хочу выбирать между вами, Эдан! — было видно, как ей больно. — Я люблю и тебя, и Валтора. И мое сердце разрывается от того, что я не могу быть рядом с вами обоими. Думаешь, я не хочу этого? А если я начну умолять тебя остаться? Попробую удержать, ибо даже дороги нынче опасны. Тебе ли не знать? Что ты ответишь мне, если я попрошу тебя передать Альву на попечение родителей и остаться здесь, в Тиарисе, со мной?

— Я не могу, — он опустил глаза. — Вспомни, что говорил эн Торн о долге. Мой зовет меня в Вельтану.

— А мой велит мне остаться здесь, — Тэсс взяла его за руку. — Но ты можешь быть уверен в одном — со мной ничего не случится. Обещаю тебе остаться в живых при любом раскладе.

— Жаль, что не могу обещать тебе того же. Какая, однако, уверенность в своей неуязвимости, сестренка, — хмыкнул Эдан. — Или это безграничная вера в Валтора? Он ведь больше не твой хранитель.

— Больше нет, — кивнула она. — Скорее уж наоборот.