За краем Вечности [СИ]

Глава XI. Сделка

В последождевой тиши воздух пропах озоном и свежестью, но тяжёлые серые комья туч всё ещё нависали над красными волнами черепичных крыш, грозя уронить новую порцию ливневого дождя на притихший Исла-Сантос. К пристани я приблизилась спустя добрый десяток минут: и дело было вовсе не в дальнем расстоянии. Лишь только успокоившись, отыскав в себе возможность дышать глубоко и размеренно, вытерев слёзы и убедившись, что узнать во мне только что рыдавшего человека будет непросто, я позволила себе возвращаться к кораблю. К тому времени, как первые мачты застенчиво выглянули из-за крыш, удалось возвратить бесценную холодность лицу и эмоциям, а также убедить себя, что только слабаки поддаются подобным минутным слабостям, и произошедшее не стоит излишних переживаний. В конце концов, разве случилось что-то ужасное? Подумаешь, наговорила гадостей и повела себя как последняя свинья! А «люди плачут не от того, что они слабые, а от того, что слишком долгое время были сильными». А быть сильной, безусловно, придётся ещё долгое-долгое время. Не лучше ли смириться?

Под ногами хмуро хлюпала вода, отражающая мрачное городское небо и столь же мрачную меня. Возвращаться на корабль не хотелось. Не хотелось никого видеть и ни с кем не разговаривать. Никогда! Наверное, в душе не осталось ничего живого. Кроме ненависти к себе и событиям, которые привели к сегодняшнему дню. Тёмные стены домов вторили моему настрою. Казалось, будто бы за мной тянулся многометровый шлейф мрака, который погружал в уныние всё, что попадалось на пути. Однако, смотреть на это не хотелось ещё больше, чем возвращаться и попадать на глаза нашему заядлому пиратскому психологу. Поэтому всё, что мне осталось — это обхватить себя руками (будто бы это могло защитить от зябкой погоды) и уткнуться взглядом в проплывающие под ногами мокрые камни мостовой. Пока не наступила на чьё-то отражение в луже, по поверхности которой тотчас затанцевали круги. Я озадаченно уставилась на дрожащее, искажённое отражение и медленно подняла голову. Взгляд поднялся от начищенных до блеска сапог, проскользил по тёмно-синему камзолу с серебристыми пуговицами, задержался на кружевном воротнике и опасливо поднялся к лицу, обрамлённому серой щетиной.

— Какая встреча! — просипела я, отступая. Старый знакомый отвесил театральную приветственную улыбку и шагнул ко мне; из-за его плеча показалось несколько человек в солдатском, а пробившееся сквозь тучу солнце матово сверкнуло на прикладах мушкетов. Я не заметила, как сгорбилась и застучала зубами, заметно содрогаясь, но в то же время постаралась источать уверенность. Или, хотя бы, её имитацию. — Должна признаться, не ожидала встретить вас здесь, мистер… Стивенс.

— Аналогично, мисс Оксана, — отозвался губернатор Нассау, протягивая мне руку, вероятно, для рукопожатия. В ответ я лишь глубже затолкала кулаки в карманы и постепенно засеменила назад.

— Если на этом всё, изволю откланяться. Дела не ждут, — я попыталась пройти мимо, но столкнулась плечом с солдатом и возмущённо взглянула на приставленный к груди штык мушкета, после чего недоумённо обернулась к Стивенсу. Тот виновато развёл руками и сократил дистанцию.

— Послушайте, мисс Оксана… Я помню нашу с вами сделку.

— Сделку? — мушкет перегородил мне дорогу, не позволяя приблизиться к губернатору.

— Вероятно, ваши мысли сейчас заняты более важными вещами, но я напомню, как некогда вы пообещали освободить меня и в добавок отдать то, что вы найдёте в конце пути. Амулет Ротжета. А поскольку я на свободе…

— Вы расторгли сделку, — холодно прервала я. — Когда сбежали самостоятельно, а ваши люди чуть не потопили «Жемчужину».

— Как раз наоборот, — пропел Стивенс, его тяжёлая рука требовательно приобняла меня за плечо. — Меня спасли мои люди, лишив вас этой необходимости, — и противно улыбнулся. — Значит, вы вдвойне должны мне.

Я отступила и ненавязчивым движением убрала его руку.

— Значит, хотите обсудить подробности нашего соглашения?

— В некотором роде. Не поймите меня ложно, Оксана, ваше обещание вызвало у меня… ммм… некоторые сомнения.

— То есть? — я вызывающе вскинула голову. — Вы мне не доверяете. Это очевидно. А стоит ли сотрудничать с тем, в ком сомневаешься?..

— Не-ет, вы не поняли, — сипло расхохотался Кристиан Стивенс. — В вас я не сомневаюсь ничуточки. Вы не нарушите обещания. Вы ведь лишь заблудшая овечка, не более… — он с наслаждением отметил, как я переменилась в лице и продолжил как ни в чём не бывало: — Вопрос в другом. Что сделает Воробей, когда амулет будет в ваших руках. Сможете ли вы украсть его у, так сказать, руководителя проекта?

— Пфф, ещё бы! — я махнула рукой. — Джек ни за что не станет подозревать меня в сделках со врагами. Сами понимаете, разве бабу будут интересовать подобные авантюры, — и убеждающе развела руками.

— Это хорошо, — отрешённо закивал Стивенс. — А вот вы? Вы сможете предать его ради нашего соглашения?

— А что мне это стоит? Я его едва знаю! — и расхохоталась. — Вы серьёзно ошибаетесь, если полагаете, что любая женщина влюбляется в того, с кем больше времени проводит.

— Помнится, ещё недавно вы были готовы пытать меня ради того, чтобы достать нужную информацию для мистера Воробья. — Стивенс хрипло усмехнулся, снисходительно двинув бровями.

— Сейчас мне куда выгоднее с вами, чем с ним, — я обаятельно улыбнулась, подтвердив утверждение кивком. Пути отхода были перекрыты — из трёх проулков за мной упрямо наблюдали несколько мушкетов, а свидетелей поблизости не виделось. Налаживание договора… Что, если это всего лишь предлог, чтобы устранить «конкурирующую организацию»? Тем более, ценный трофей по-прежнему прятался под платьем. Мысль, что Стивенс мог узнать об удачном хищении драгоценного пергамента неприятно защекотала нервишки.

— Послушайте! — я выпрямилась и поглядела по сторонам. — Вы считаете правильным вести столь важные переговоры, когда в вашего собеседника целится десяток человек?

Стивенс медленно выдохнул и фальшиво улыбнулся.

— И впрямь. Не составите мне компанию в «Винный город»? — и подхватил меня под локоть как заправский джентльмен. Пришлось сделать вид, будто что-то мучительно вспоминаю.

— Мистер Стивенс. Я не могу позволить себе опоздать на «Жемчужину». Вам ли не знать этого? Упущу Воробья — и плакал ваш амулет.

— Много времени я у вас не займу. Пять минут и вы будете свободны.

Таверна с пафосным названием «Винный город» расположилась в одном квартале от причалов и едва мы вошли, в нос ударил аромат жаркого, сводящий с ума. Впрочем, назвав заведение таверной, я сильно принизила его статус — помещение больше походило на ресторан и вкорне отличалось от того, что я видела на Тортуге. В цивильном светлом зале мы выбрали столик у стены. Вернее, Стивенс выбрал, в то время как мне было бы комфортнее остановиться у окна, дабы иметь возможность быстро слинять при случае.

— Ну… — риторически протянула я, удобнее устраиваясь на мягком стуле. — Теперь, когда нам ничто не мешает, настала моя очередь задать вопрос, — и заговорщики наклонилась над столом. — Скажите, мистер Стивенс, почему вы так загорелись желанием найти амулет?

— Странный вопрос, мисс Оксана, — с ложной искренностью удивился губернатор. — Кому, по-вашему, не желанно всесилие?

— За те пятнадцать лет, что дневник Розы Киджеры был в ваших руках, вы не пытались его отыскать.

— Странно, из-за чего вы так решили, — взгляд Стивенса поднялся над моей головой и скользнул куда-то в глубины воспоминаний.

— Знаете, достичь искомого куда проще через посредников, таких как вы и Воробей. С Джеком, как вы уже знаете, у меня свои счёты, и я знаю, что он сделает что угодно, но достигнет цели. А когда вы отдадите амулет мне, Оксана, вас всенепременно ждёт вознаграждение.

— Надеюсь, не пеньковый галстук? — не удержалась я. Стивенс удивлённо расширил глаза.

— Что вы. Речь идёт о крупном материальном вознаграждении. — Он сцепил руки в замок и уклончиво качнул головой. — Однако я всё ещё не совсем вам верю. Где гарантии, что вы выполните условия?

— Гарантии? — я задумчиво поскребла подбородок. — А зачем вам они? Не выполню — вы ничего не потеряете.

— Ах, вот значит как, — сурово процедил губернатор, подаваясь вперёд. Остановившийся в нескольких метрах солдат сделал предостерегающий шаг к столу, а я прикусила язык и опасливо поморщилась. — Учтите, что в таком случае потеряете вы — вероятно, свою незапятнанную репутацию, если не жизнь. Вы ведь ещё официально не причислены к пиратам, — и покосился на мою руку, будто бы представляя, как будет смотреться на ней клеймо Ост-Индской компании. — А мне, как видите, ничего не стоит разыскать вас. Хотите ли такого исхода? — я замотала головой, наигранно испуганно закусив губу. — То-то же. Будем считать нашей гарантией ваш страх за собственную жизнь.

— Раз так, то вы тоже не должны молчать, мистер Стивенс, — я совладала с желанием раздражённо закатить глаза и фыркнуть, и, кажется, вполне адекватно взглянула на «работодателя». — Воробей знает далеко не всё, а дневник Киджеры, к глубочайшему сожалению, нырнул в воду и чернила непростительно размазались. Текст едва ли удаётся разобрать — и то, далеко не везде. Я не сомневаюсь, что вы в своё время изучили дневник вдоль и поперёк. Поделитесь тем, что знаете, и заметно облегчите наши поиски.

— О, видите ли, мисс Оксана, — досадливо произнёс губернатор. — Уже после пожара он был далеко не в идеальном состоянии. Несколько страниц не хватало, несколько были подпалены. Мисс Киджера не достигла слишком многого в изучении. Даже координат не узнала, — я напряглась, концентрируя ощущения на тёплом куске пергамента, спрятанном в декольте. — Но что знаю, расскажу всенепременно. Как вам уже известно, амулет хранится где-то на Острове Дьявола. Знаете, назвали это место так неспроста. Этот остров далеко не всегда был необитаемым. Начало страшных легенд о нем было положено в 1611 году, когда туда добралась миссис Моретти с амулетом покойного Ротжета. Маленькое поселение, что жило на острове, исчезло вследствие неведомых нам событий.

Через некоторое время капитан некого пиратского судна оставил там свой экипаж и приказал найти амулет, а сам дал обещание вернуться через семь дней, но по какой-то причине вернулся лишь через месяц. Оказавшись на острове, он не нашёл ни одного пирата из своей команды — лишь оставленное оружие и одинокие хижины.

Спустя некоторое время другой пират принял решение спрятать сокровища на этом острове. Но матросы, которые подготовили заговор, втайне от него переправились на остров с сокровищами. Когда капитан узнал об этом, разыгрался нешуточный шторм. Именно поэтому два дня он и его команда не могли причалить к берегу, а когда они все-таки достигли суши, золото по-прежнему было там, только вот предателей уже не было.

Спустя тридцать лет идеей найти амулет загорелся довольно состоятельный английский чиновник. В своих исследованиях по поводу амулета и острова он продвинулся дальше всех своих предшественников, и, отыскав к нему путь, на своём огромном корабле, на котором помимо его находились восемьдесят матросов и его жена, прибыл на остров Дьявола. Спустя неделю был найден брошенный дрейфующий корабль и когда поисковая группа прибыла по следам на остров, была найдена только его жена, которая упала в яму. Она не смогла ничего поведать о случившемся, поскольку повредилась рассудком и все твердила о том, что здесь нечисто. По пути домой она скончалась.

Спустя ещё пятьдесят лет родственник этого капитана по нисходящей линии обнаружил записную книжку своего предка и пустился в плавание, надеясь отыскать амулет на этом острове, но больше от него не было вестей. Лишь потрёпанный дневник и обломки судна выбросило на берег. Трупов найти так и не удалось. И только спустя ещё много лет его записная книжка была найдена Розой Киджерой. Она погрузилась в исследования и продолжила вести этот дневник, вывела сведения об этом деле на совершенно новый уровень. Но, как вы знаете, тайная сила (или же просто случайность?) поквиталась и с ней ещё до того, как она отправилась за амулетом.

— «Забавно до дрожи», — хмыкнула я, откидываясь на спинку стула. — Но в легендах всегда есть доля выдумки. Корабли могли быть потоплены штормами, предатели могли уйти вглубь острова (невозможно же было прочесать весь остров, дабы найти их?), а пожар, убивший Розу Киджеру, мог разгореться от непотушенной свечи. А остальное — сложно ли выдумать? — я шумно выдохнула и водрузила локти на стол. — Но, кажется, я вас поняла. Вы не знаете ничего более весомого этих легенд, так? Именно поэтому, а не из-за страха, вы решили сменить тактику и заключить сделку с врагами, от которых совсем недавно рьяно защищали дневник Киджеры.

Губы Стивенса скрасила едва заметная усмешка.

— А вы проницательны, мисс Оксана. Не будь вы женщиной, я бы назвал это ценным качеством.

Я фыркнула и закатила глаза.

— Знаю. Удел женщины, по-вашему, рожать детей и варить борщи.

Лёгкое удивление отразилось на лице собеседника, но сразу же сменилась привычной чопорностью.

— Подобная проницательность сгубила Розу Киджеру. — Шаркнул отодвигаемый стул, и Стивенс поднялся. Я встала следом, но прежде, чем тот направился к выходу из таверны, заметила:

— Её проницательность в своё время покорила сразу двух мужчин: уважаемого губернатора Нассау и заядлого холостяка-пирата.

Кристиан Стивенс остановился на половине пути; его голова мельком обернулась и мелькнула одобрительной ухмылкой.

— Ещё увидимся.

Едва дверь таверны захлопнулась за спинами губернатора Нассау и его охраны, по моим губам расползлась злобная, коварная усмешка. Не только же Джеку заключать тайные сделки с третьими сторонами, такими как Элизабет Тёрнер. Мой личный договор с врагом явился источником новых знаний по нашему малоизученному артефакту: картинка на мозаике стала полней и понятней; хотя многих паззлов ещё не хватает: губернатор осыпал нас кучкой мутных легенд, но не сказал, чего именно стоит страшиться. Однако хоть какие-то знания лучше, чем их отсутствие, а значит, из сделки можно вынести пользу: во всяком случае, меня не убили; более того, удалось приостановить охоту на нас с Джеком. А забегая вперёд, что стоит расторгнуть сделку, когда кругом тебя море? Вне сомнений Стивенс блефовал, когда утверждал о том, что разыскать нас для него раз плюнуть. Если ему больше ничего не известно об амулете, он не узнает, куда мы отправимся следующим курсом. А разыскать нас на Исла-Сантос ему помогли всё те же пресловутые сведения из ныне утраченного дневника Розы Киджеры. Выходит, договор оставляет мне превосходную возможность бессовестно не выполнить его условия и предать легковерного губернатора Кристиана Стивенса.

Я покинула «Винный город» минутой позже, кое-как отбившись от трактирщика, что упрашивал отведать «великолепной, единственной в своём роде стряпни», и возобновила путь к причалу. День подбирался к полудню, о чём свидетельствовало солнце, всползшее высоко над водой. Последняя, к слову, шумела сильнее обычного — были это отголоски ночной грозы или обещание скорой непогоды, так и осталось загадкой. Но надо отдать должное, из встречи с уже-не-совсем-врагом, удалось извлечь пользу: напряжение помогло приструнить былую обиду и подлечить уязвлённую душу. Однако, стоило вспомнить о недавнем инциденте, уголки губ обречённо обвисали: всё равно придётся вернуться и посмотреть Джеку в глаза.

Вскоре каменистая мостовая поднялась на возвышенность, с которой к причалу стлался покатый спуск. Отсюда можно было увидеть кусочек фьорда и причала. Взгляд сразу же приметил оставленную на берегу лодочку и подсветился довольством: значит, добираться до корабля вплавь не понадобится. Но тут же нечто постороннее попало в поле зрения — я сместила взгляд левее и изумлённое «Ах!» застыло на губах. Дыхание сбилось и замерло где-то в глубине лёгких. Болотно-зелёные изодранные паруса вырисовывались ужасающе близко, совсем реально. Я застыла, боясь спугнуть почти-видение неосторожным движением. Сомнения смахнуло рукой — а если точнее, они трансформировались в непоколебимую уверенность. Уверенность в том, что в нескольких ярдах от берега борт о борт с «Жемчужиной» стоит «Летучий Голландец» — не потрёпанный торговый корабль, не реалистичная галлюцинация, а легендарный корабль морского дьявола. «Чёрная Жемчужина» наполовину перекрывала обзор на знаменитое исчадие ада, поэтому живых существ или их отсутствия на дьявольском судне разглядеть не довелось. Вместо этого я, захлебнувшись в догадках, стрелой сорвалась на бег. Мостовая опускалась крутым склоном, и последний квартал перекрыл морской фьорд со знакомыми кораблями, а когда узкий проулок снова выкинул меня на причал, я почти не удивилась исходу; даже наоборот, истерично хохотнула: конечно же, «Голландца» не было. Однако теперь я была уверена на все двести процентов, что Джек в сговоре с Тёрнерами. Это доказывало и ночное рандеву Джека с Элизабет, и их разговоры. «Поспеши, Джек, мне это нужно для обожаемого полудохлого мужа, которому я изменила с тобой! — мысленно передразнила я вспоминаемые слова урождённой мисс Суонн и криво усмехнулась, добавляя от себя: — И не удивлюсь, если не один раз». Безусловно, Джек ведёт свою, скрытую игру фоном с основной. А я вижу и знаю лишь то и так, как ему надо. И вероятно, его сделка с Тёрнерами сродни моей сделке со Стивенсом: когда вспомогательная роль Тёрнеров исчерпает себя, Джек поспешит их предать и скрыться с амулетом. Впрочем, рассуждать о Джековых замыслах было не моего ума делом: он продумает всё так, что когда дело всплывёт, я смогу лишь поражённо хлопать глазами. Чтобы приоткрыть саван замыслов Джека, надо думать, как Джек, что уже само по себе за гранью возможного. А вот взглянуть ему в глаза после знатного скандала в подворотне придётся взаправду и совсем скоро.

Поэтому, когда знакомая палуба отозвалась привычным скрипом под ногами, я почувствовала себя птицей, замкнутой в клетке, которую к тому же охраняют несколько голодных котяр. Но вопреки желанию съёжиться и сразу нырнуть в собственную каютку, я гордо расправила плечи и подняла голову, окидывая палубу «Чёрной Жемчужины» уверенным взглядом — и тотчас его приковала к себе толпа матросни, подозрительным кружком сгрудившаяся в тени грот-мачты. Корабль гудел возбуждёнными голосами, среди которых выделялись два более громких, мучительно знакомых и настроенных далеко не дружелюбно. Уже от штормтрапа можно было разобрать жаркий спор, развернувшийся между двумя мужчинами, за которыми увлечённо наблюдала почти вся команда.

— Как будто нельзя было найти другой способ! — взывал к непоколебимой капитанской совести Тим.

— Как будто я вывел переговоры на эту стезю! — снисходительно фыркнул Джек.

— Ты капитан и ты мог изменить возмутительные условия!

— Ага, — тут же парировал Воробей. — Только вряд ли итальяшка согласился бы купить тебя вместо бабы.

Я остановилась поодаль, за матросскими спинами, прислушиваясь к спорщикам и наблюдая за их выразительными жестикуляциями. Рядом со мной к фальшборту привалился мистер Бергенс, насмешливо кривящий брови, которого будто бы и вовсе не удивило моё появление.

— Как это мило… из-за тебя так борются двое мужиков, — его шёпот вызвал противоречивые желания раздражённо закатить глаза и в то же время улыбнуться. Вместо этого я подавила тяжкий вздох и повернула голову к коку.

— Мило до тошноты. И давно они затянули эту песню?

Кок задумчиво покрутил головой и повёл плечами.

— Ещё как! Твой пылко влюблённый защитник-Тимми чуть бунт не устроил, хотел тебя спасать! — и наклонился ко мне, переходя на свистящий шёпот: — Он даже ходил в город, искать тебя.

Я наигранно ахнула и прижала руки к сердцу, изображая насколько меня тронула подобная новость.

— Твои выходки, вероятно, погубили её! Может быть, её вот-вот повесят!.. — наступал парусный мастер.

— …И впрямь, жалко — у неё между грудей остался пергамент с координатами.

Тим на несколько секунд замер и плавно изменился в лице. Его грудь часто и гневно вздымалась, как у загнанной лошади, а серые глаза потемнели, словно небо перед грозой. Джек же приподнял ус в неоднозначной ухмылке и подвёл глаза к небу. Почуяв приближение неладного, я затопталась на месте. Тимми старался сдержаться — его руки сжимались и разжимались в кулаки, но, когда Джек подлил масла в огонь своим «А вообще… Флаг тебе в руки! Если найдёшь её повешенной, можешь пошарить у неё под юбочкой — авось найдёшь нужную бумажонку», Тим взревел:

— Ублюдок!

Взвыла вырываемая из ножен рапира и зазвенели клинки. Джек среагировал мгновенно и отразил удар Тима, будто отмахнулся от букашки — словно подобного исхода и ждал. Матросы отпрянули назад, над палубой прокатилось дружное «Оу». Пираты закружили в дикой пляске, осыпая друг друга нешуточными ударами сабель. Оружие мелькало беспорядочным вихрем и не было гарантий, что оба пирата выйдут из поединка невредимыми.

Я же, судя по всему, разучившись бояться подобных пустяков, подняла глаза к небу и потрясла головой, поражаясь такой романтике: как никак, впервые за мою персону сражаются два кавалера. И флегматично вышагала вперёд, расталкивая любопытных зевак-матросов. За спиной зрительский шёпот внезапно умолкал, будто бы за мной развевался вакуумный плащ, влекущий тишину. Стоило остановиться перед дуэлянтами, единственным звуком остались лишь визги клинков и воинственные возгласы «кавалеров», которые до последнего не обращали внимания на появление третьей фигуры на поле боя. Вскоре надоело наблюдать за пиратами, и я вежливо покашляла в кулак. Поняв, что жест остался вне внимания, я набрала в лёгкие побольше воздуха и…

— Давай! Давай! Мочи его! Хоп, давай! Хоп-хоп, давай-давай! Воробей чемпион, побеждает только он! Тимми супер, Тимми класс, кто не верит, тому в глаз! Бра-аво бис! Браво бис!

Звон сабель стих. Две пиратские головы разом обернулись ко мне, источая крайнее недоумение и изумление. В полной тишине мои редкие хлопки прозвучали довольно уныло, как и робкое «Э-э-э…» Гиббса откуда-то со шканцев. Джек и Тим созерцали меня, как будто им нечаянно удалось вызвать нечисть, в которую они не верили.

— Браво! — произнесла я, близясь к ним. — Ничего умнее не придумали? Отличный план! Поубивать друг друга!

Под лязг ныряющей в ножны сабли, Тимми рванулся ко мне.

— Оксана… — и, словно споткнувшись обо что-то, остановился в метре. — Как ты?..

— Живее всех живых, — мрачно отозвалась я, исподлобья поглядывая на Джека, который в свою очередь нацепил на физиономию маску абсолютного спокойствия и добродушности. — Спасибо, Тим. Со мной все хорошо. А с Джеком вдвойне. — Тот, видимо, не понял намёк на Рачель и игриво стрельнул глазками, едва заметно светлея от улыбки. — Всё прекрасно, господа! Меня даже не убили, представляете?

— Значит, шансы на это имелись, — утвердил Тим и сурово повернулся к Джеку. — А ты говорил…

— Живая, значит все твои опасения не оправдались, в отличие от моих предположений, — махнул рукой Воробей, направляясь куда-то к капитанскому мостику.

— Что, самый умный? — прорычал Тимми, гневно комкая эфес сабли и злобно скалясь. Джек то ли изящно, то ли грубо обернулся, недобро сощурившись.

— Из нас двоих — однозначно!

Сабли снова лязгнули о ножны, пираты злобно взревели, но я мгновенно кинулась между ними, расставляя руки в стороны.

— Хватит! — заорала я, загораживая вояк друг от друга и глядя в лицо Тиму. Клинки в руках медленно поникли и опустились. — Вам не стыдно? — и обернулась к Воробью. — Раскудахтались, два петуха! — взгляд вернулся к Тиму, стыдливо опустившему голову, но по-прежнему метающему злобные взгляды в оппонента за моим плечом. — Вам что, больше заняться нечем? Как дети малые!

— Ну-у, знаешь ли, цыпа… — бодро начал было Воробей, вальяжно взмахнув клинком как продолжением руки.

— Молчать! — рявкнула я, оборачиваясь к нему. Сабля в капитанской руке вздрогнула, и я внезапно обнаружила её глядящей мне в грудь. Возмущённый взгляд с трудом поднялся к беззаботному лицу кэпа, задержавшись на горле, оценивая, стоит ли смыкать на нём мои ладони прямо сейчас. — Я не знаю, что на вас нашло, придурки. Постараюсь считать в ваше оправдание, что всему виной та самая странная сила, которая погубила всех искателей амулета, в том числе и Киджеру. Хотя сильно сомневаюсь. — Я подступила к лихому пирату вплотную, прямо глядя в сверкающие, бессовестные, заигрывающие чёрные глаза. Джек запустил саблю в ножны и радушно развёл руками, покоряя мою раздражённую натуру чертовски обаятельной улыбкой. — Но знаете что? — на щеках проступил предательский румянец от столь близкого нахождения к Джеку, и дабы скрыть его, я обернулась к Тиму. — Меня это безумно раздражает.

— А-а, понимаю, у женщин бывают такие периоды, когда они… ммм… весьма раздражительны, — подал бесстыжий голос Джекки. Я зажмурилась, мирясь с гневом, а потом заставила себя повернуться к капитану Воробью. Вокруг того так и витало безмятежное спокойствие, как у отобедавшего кота. Он качнул головой, поджал губы, пожал плечами и добавил: — Это естественно.

— Вы меня достали. — Взгляд метнулся к раскрывшему было рот Тиму, подошедшему к нам на расстояние вытянутой руки. — Оба! — перебила я. Рука нырнула в лиф платья, цепляясь за тёплый мягкий пергамент. — Значит так! Тебе — это, — и чувственным ударом припечатала пергамент к капитанской груди. Тот тут же накрыл мою ладонь своей, и бумажка выскользнула сквозь пальцы. Я цыкнула и скользнула взглядом по небу. — А тебе — это, — и легко, благодарно, по-дружески обняла ошеломлённого Тимми. Воробей за спиной подавился усмешкой. Но не успели руки парусного мастера, ответно обвить мою талию, я отстранилась. — А это — вам обоим! — и зарядила двум пиратам синхронные, увесистые и как по мне, вполне заслуженные подзатыльники. Оба отшатнулись, но я, не желая разглядывать их физиономии, с чистой совестью зашагала прочь с палубы. Но прежде, чем скрыться из виду, слух уловил постфинал «ссоры двух барышень».

— Сняться с якоря. Выйдем в открытое море. А ты, — Воробей сурово глянул на Тимми, — теперь обычный матрос. Будешь драить палубу. А с парусами мы прекрасно справимся и без твоей помощи. Надеюсь, ты уяснил урок, что ещё одна подобная выходка — и акулам за бортом перепадёт десерт из твоей мятежной тушки.

Мы с Джеком синхронно покинули палубу и в унисон хлопнули дверьми кают.

Постепенно Исла-Сантос превратилось в крохотную точку, мухой маячившую на горизонте. Тучи ли ветер прогнал от нас, нас ли от туч — солнце заняло свою привычную позицию и опаляло каютное окошко тёплым светом. Делать не хотелось решительно ничего, ровно как не хотелось кого-либо видеть после суровой взбучки. Однако при воспоминаниях устроенного мной фееричного разноса гордо расправлялись плечи: я смогла показать себя и не ударить в грязь лицом после гадостей, которых наговорила Джеку в подворотне. Ненароком услышанные в споре двух пиратов нелестные высказывания обо мне дали повод новой обиде. Однако, стоило признать, что таким образом мы поквитались. И всё-таки Воробья следовало простить: Джек отозвался не лучшим образом обо мне, но в то же время ни на секунду не сомневался в том, что я вернусь, что смогу. Каким бы нелепым это ни было, обида на заботливого Тима была значительнее: тот решил для себя, что меня всеми силами надо оберегать и защищать, а что более досадно — пытался убедить в этом всю команду. Это угнетало сильнее едких слов: выходит, парусный мастер принизил меня перед всеми, сообщив, что я ни на что не способна и всенепременно не смогу за себя постоять.

Иногда отсутствие излишней заботы и сюсюканий идёт на пользу сильнее чьих-то переживаний: когда не дают возможности расслабиться и проявить слабость, тебе легче не поддаться желанию опустить руки и расклеиться, посылая всё к чертям. Когда же наоборот, приходится всеми силами доказывать, что ты достойна стоять рядом с этими людьми, их равнодушие помогает выглядеть сильнее. И чувствовать себя соответствующе.

За этими размышлениями меня и застал непонятный стук в дверь.

— Кого там принесло? — простонала я, поднимаясь и отправляясь к дверным створкам. — Джек? — равнодушно произнесла я, когда, толкнув дверную ручку, шибанула по бесстыжей физиономии дверью. — Пришёл рассказать о своей связи с «Голландцем» и Тёрнерами?

Воробей изумлённо задрал брови под бандану.

— Давно не слыхал подобного запредельно невразумительного начала разговора, — пират протиснулся в каюту и ногой закрыл за собой дверь. — Но не суть. Я пришёл за козырем, который ты оставила у себя на руках.

— Ч-что? — я нервно прыснула и глянула на Джека, как на умалишённого, несущего сущий бред.

— Ой, не прикидывайся, — сладко протянул капитан, кошачьей поступью сокращая расстояние между нами. — Где вторая часть? — в воздух взмыл сложенный пергамент в капитанской руке. Несколько мгновений ступора сменились искромётным ужасом.

— Вторая… Вторая часть?! — я вытаращила глаза, подпрыгивая к Джеку. — Ты серьёзно?! Здесь чего-то не хватает?! — Воробей послушно выпустил бумагу из рук, чтобы я могла схватить её, развернуть и прихлопнуть к столу с содроганием сердца. — О-о, Господи! Сколько можно? — взмолилась я к потолку. Как стало известно, за это недолгое время Джек успел старательно прогреть лист над свечой, и таинственная надпись широкими бежевыми линиями проступила на бумаге. «25°12′59.7″N» — это всё, что оказалось начертано на треклятом пергаменте.

— И? — дрожащим голосом шепнула я, глотая понятливый страх.

— Как видишь, здесь указана только широта, двадцать пять градусов северной широты.

— А-а… долгота? — припомнила я остатки географических знаний.

— Или мадам Моретти сделала два разных тайника, или это всё, что она нам оставила.

— Чёрт! Почему у нас не всё как у людей! — взвыла я, злобно отпихивая бумажонку и сражаясь с желанием разорвать её на куски. Слабая надежда, что этим пергаментом закончатся наши мучения, не оправдалась: кажется, грядёт новый виток.

— Карма, — зловеще хмыкнул Джек. Я сжала край бумажки и поджала губы, мирясь с гневом на всё живое и неживое, после чего протяжно выдохнула и обернулась к Воробью.

— Надеюсь, это не значит, что нам придётся обогнуть полземли по двадцать пятому меридиану, как в одном занятном литературном произведении?

— Кругосветка? — призадумался Джекки. — Звучит чересчур романтично. А на деле… Мысль неплоха, однако слишком долго и не факт, что результативно.

— Фух, слава Богу, — я оттёрла пот со лба театральным движением и постаралась придать собственной физиономии бодрый авантюрный вид. — Хорошо. Что у нас по плану теперь?

— Встречный вопрос, детка, — Джек переменился в лице. Его взгляд просветлел от едва заметной улыбки — дьявольски коварной и не менее обворожительной. — В твои планы не входит… ммм, скажем, извинения?

— Извинения?

— О да! Извинения! — жарко воскликнул пират, показав руками что-то обширное и масштабное. — Совесть наверняка замучала тебя, крошка? — бровь пирата красноречиво изогнулась. — Может, хочешь искупить грехи? — в черной радужке заплясали игривые, но лукавые искорки.

Заворожённая этим взглядом, я и не заметила, когда была прижата к столу, а кэп оказался вплотную ко мне.

— Что? Черт возьми, Воробей! Не мог придумать ничего умнее?! — словно по щелчку я вышла из гипноза, обнаружив его руки ползущими от моей шеи, по ключицам, и ниже… — Не дождёшься! — и попыталась отпихнуть похотливого бесстыдника, однако вывернуться не удалось.

— Если женщине и мужчине желанно одно и то же, почему бы не сделать это? — заметил Воробей, а его рука скользнула к моему бедру.

«А правда… Почему бы и нет? — осенило меня. Сердце колотилось в бешеном такте, грозя взорвать последние адекватные клеточки разума. — Кинуться в его объятия, отдаться? Разве есть что-то желаннее для меня? Для нас. Чертовски надоело строить из себя неприступную гордую барышню! — Однако внутренний голос внезапно начал бить тревогу, взывая к почти трезвому уму, пытаясь достучаться до тающей от столь желанных прикосновений меня: — Прекрати немедленно! Забыла, что для него это ничего не значит? Как же твой образ недоступной самостоятельной леди? Мужики любят добиваться женщин, а интим с лёгкими и доступными воспринимают как само собой разумеющееся и ни к чему не обязывающее. Или случай с Рачель тебя ничему не научил? Пускай он поймёт, что ты не из таких! Тогда „спортивный интерес“ будет не давать ему покоя: как же так, единственная баба не поддалась искушению! И он будет к тебе стремиться! Только тогда ты сможешь рассчитывать на нечто большее, чем несколько ночей!»

— Эй-эй, тормози! — я толкнула его в грудь, но он перехватил моё запястье. Внезапно оказалось, что оружия при мне совершенно нет. Лёгкий страх, перемешанный с желанием послать всё к чертям и отдаться, затеребился в душе. Рука спешно зашарила по столу и наткнулась на что-то твёрдое и холодное. Я подхватила его и направила на Джека: — Назад!

Воробей отклонился, в снисходительном недоумении переводя взгляд с меня на зажатый в моей руке… мобильный телефон, некогда прилетевший со мной из XXI века.

— Кхм? — Джек шутливо поднял бровь и улыбнулся, явно сдерживая смешок. — Интересная дощечка. Используешь как зеркало?

— Не нарывались бы вы, капитан, — цыкнула я, приправив снизошедшую гениальную идею коварной улыбочкой. — Вы не знаете, что это, — и качнула мобильником перед блудливой пиратской физиономией. — Это «телефон». Сверхмощное оружие убийства XXI века! Стоит мне кинуть в тебя телефон, он взорвётся, и ты разлетишься на сотню маленьких «воробушков» в один миг. Хочешь ли испробовать на себе главную взрывчатку будущего?

Джек нервно хохотнул, сомнительно помялся на месте, но всё же благоразумно отступил и миролюбиво поднял руки вверх.

— Всё-таки ты любишь иметь в рукаве козырь, — мягко мурлыкнул пират. Я вывернулась и в два прыжка оказалась у порога каюты. Вслед мне устремился полный праведного разочарования взор.

— И тебе не стоит об этом забывать…

Я развернулась, собираясь покинуть комнату, еле сдерживая смех. Великий легендарный пират испугался телефончика! Это лицо надо было видеть! В который раз я пожалела, что не удалось снять это на камеру — ролик стал бы вирусным в интернете! Коварно хихикая в кулак, как злобный гений, я толкнула дверь каюты, однако внезапно над головой раздался звон рынды вперемешку с криками:

— Корабль по правому борту! Испанец! Линейный!

Я замерла, занеся ногу над порогом. Взгляд медленно обратился к насторожившемуся капитану Воробью, что уже стоял рядом со мной, забавно подведя глаза к потолку, над которым заскрипели шаги и возбуждённо залепетали голоса. Свистнул воздух, в лицо ударил порыв ветра — это Джек пронёсся мимо меня и вихрем взвился на палубу. Что-то недоброе сжалось в животе комком плохого предчувствия. В поле зрения угодила перевязь с оружием. Я рванулась к ней, но по ушам резанул треск идущей по швам ткани, и лицо чуть не встретилось с полом. С губ сорвалось ругательство — подол платья, попавший под ногу, чуть не впечатал меня в половицы самым фееричным образом и в добавок ко всему, оборвавшийся кусок ткани теперь лежал у моих ног.

Вспоминая всевозможные проклятия, я захлопнула дверь и спешно стянула рвущееся от старости платье Розы Киджеры, после чего запрыгнула в брюки и нырнула в светскую белоснежную рубашку, сохранившуюся со времён Исла-де-Розас. Сверху легла перевязь с саблей и пистолетом, сразу же придавая уверенности и сил — и я спешно покинула каюту.

Палуба кипела взволнованной суетой — матросы покинули свои посты. В лучах света блестели клинки и мушкеты, пушки с грохотом въезжали в раскрытые пушечные порты, сообщая о приближении неладного. Взгляд коснулся кроваво-бордовых парусов, натянутых по ветру в полмили от нас. Сурового вида галеон грузно переваливался через блестящие гребни волн, со стремительной быстротой сокращая расстояние с «Чёрной Жемчужиной». Я хлопнула по поясу — подзорной трубы не оказалось, поэтому соорудила из рук подобие бинокля. Чёрное покоцанное дерево бортов блестело от волновых брызг, а страшного вида носовая фигура, изображающая скелет, держащий факел в вытянутой руке, хищно летела, разрезая воздух. Однако вскоре меня осенило, почему он так легко нагоняет «самый быстроходный корабль на свете» — это не галеон догоняет «Жемчужину», а «Жемчужина» сокращает расстояние.

— Что за воинственное настроение?! — взвыла я, кидаясь на капитанский мостик, где капитан Джек Воробей усердно наблюдал за судном сквозь подзорную трубу. — Сначала вы с Тимми захотели покромсать друг друга, а теперь идти на абордаж?

Джек хлопнул подзорной трубой и водрузил ладонь на штурвал, темнея от коварной ухмылочки.

— Поверь, подруга, такие визитёры просто так не встречаются посреди морей, а уж тем более не идут на сближение.

— Старого друга встретил?

Воробей ответил таинственным «хе-хе», выравнивая штурвал. Внезапно что-то осенило в душе. Приближающийся галеон вдруг показался совершенно знакомым и известным — даже до того, как расстояние позволило разглядеть название и горделивого человека, возвышающегося у штурвала. В памяти стремительно пронеслись кадры фильма — правда, стоит ли в этом мире называть те события фильмами, если они были реальны? — и сразу же картинка сложилась и прояснилась. Сперва возникло сомнение — правда ли? Но отсутствие былого мрачного ореола вокруг судна, объяснилось тем, что сейчас там другой капитан. А сомнений в том, что увеличивающаяся махина — это «Месть королевы Анны» не осталось.

— Барбосса? — обескураженно воскликнула я, на что Джекки ответил сдержанным кивком. — Что ему нужно?

— Мне тоже интересно, — хмыкнул кэп.

— Неужели решил напасть? — прошептала я, не без волнения поглядывая на небезызвестное судно.

— Не думаю. — Я метнула взгляд к Воробью. Тот покачал головой и указал вперёд. — Смотри, пушечные порты закрыты.

— А-а как же… ммм… Дистанционное управление, которое даёт ему меч Тритона?

На капитанском лице пролегло искромётное удивление насчёт моей осведомлённости, однако он всё-таки не поскупился на ответ:

— Вряд ли Гектор владеет им так же, как его предшественник, треклятый Эдвард «Чёрная Борода» Тич. А если и научился, на кой ему белый флаг? — и кивнул в сторону галеона. Я проследила за его взглядом и тяжёлый камень опал с плеч: на флагштоке взаправду трепетало грязно-белое полотно — теперь можно позволить себе возродить надежду на мирный исход встречи. Дальнейшие десять минут прошли в наблюдении вражьего судна и взбудораженных предположениях. Впрочем, некий восторг тоже подавал признаки присутствия: до чёртиков интересно было взглянуть на ещё один легендарный корабль и познакомиться с очередной «знаменитостью» пиратско-киношного мира. Тем более, спокойствие капитана Воробья позволило полагать, что в данный момент закадычные друзья не желают пристрелить друг друга.

Спустя ещё пять минут корабли сошлись почти борт в борт, а обе команды враждебно похватались за эфесы сабель. Судя по всему, это не первая встреча двух команд — а если так, то прошлая прошла не в лучшем духе. Я опасливо отступила и замерла у подножия мачты, любопытно выглядывая из тени. Джек Воробей не двинулся с места, лишь облокотился о штурвал, внимательно наблюдая за противолежащей палубой. Цепкие карие глаза обвели лица всех визитёров, задерживаясь почти на каждом, то мрачнея, то светлея, и, наконец, опустились к палубным доскам капитанского мостика. По ним, важно поскрипывая деревянным протезом, заменяющим ногу, чинно вышагивал стареющий мужчина в шляпе с непомерно широкими полями, из-под которой струились выгоревшие волосы, редкие и сальные — совсем как хилая бородёнка. Светлые глаза смотрели с обветренного лица без особого радушия, однако неприязни не вызывали и не метали откровенной злобой.

— Ха! Гектор! Рад видеть, дружище! По-прежнему шагаешь летящей походкой по трупам врагов, али остепениться подумываешь? — Джек коснулся треуголки в приветственном жесте и беззаботно опёрся о рулевое колесо. — Должен заранее предупредить, мне пока новые вёсла для шлюпок не нужны, поэтому можешь оставить свою деревяшку себе. Или ты пожаловал за чем-то дру… А-а! — взвизгнул Воробей, отпрыгивая назад, когда прямо перед ним на каком-то канате с неба свесился небольшой шерстяной комочек в самодельном кафтанчике и штанишках. — Мартышка. — Утвердил Джек, тараща глаза. «Скри-и!» — зашипел зверёк, а Воробей приподнял верхнюю губу в ответном оскале, как будто бы пародируя своего мохнатого тёзку.

— Нет, Джек. Просто подумал я: «Какой прекрасный день! Пора бы наведаться к старым друзьям», — пропел Гектор. Обезьянка проворно перебралась с мачты на мачту и спрыгнула, приземляясь прямо на плечо своему хозяину.

— Пфф, ага… — фыркнул Воробей. — И испортить этот прекрасный день старине Джеку.

— Не обольщайся, — третий голос, вступивший в беседу, поверг в ступор не только меня, но и капитана Воробья. Джек отступил за штурвал, морщась как будто от боли, и вжал голову в плечи, в то же время с искренним поражением бегая взглядом по палубе «Мести…». Я вдобавок к этому ещё и рот раскрыла, но с губ так и не сорвалось изумлённое «…Что?». Взметнулся вихрь роскошных чёрных локонов, длинное золотистое перо на шляпке плавно выплыло из-за матросских спин, и изящная женственная рука с точёными пальчиками умильно почесала за ушком обезьянку на плече Гектора. Пока внутренний голос не мог отдышаться, время от времени повторяя ошеломлённое «Да ладно!», на капитана Воробья игриво взглянула из-под чёрных угловатых бровей бывшая пассия, а по совместительству главная стерва киноэпопеи.

— О-о-о! — пропел Воробей, выглядывая из-за штурвала, как пугливая собачонка из-за ног хозяина. — Анжелика! Цветёшь и пахнешь! Вечная молодость тебе к лицу, дорогая! Только хорошеешь…

— Ха-ха… Думаю, сейчас ты спросишь, чем мне не понравился тот райский островок, где ты меня когда-то бросил? — роскошная испанка грациозно вскочила на планшир и, придерживаясь за толстый трос, легко перемахнула на «Чёрную Жемчужину».

— Эмм… Потому что там не было меня? — миловидно предположил Воробей, благоразумно пятясь подальше от роковой женщины. — Я понимаю, досадное упущение, но вечная молодость слишком хороша, чтобы коротать её со смертным, разве не… — звонкая пощёчина, прилетевшая в наглую пиратскую рожу, остановила поток красноречия. Джек шарахнулся, звякнули побрякушки в волосах. — Э-э, что ж, признаю, заслуженно, однако… — второй звонкий хлопок точно так же оборвал речь. Джек вжал голову в плечи и опасливо поднял взгляд, словно в ожидании нового удара. — А вот этого не заслужил.

— Для профилактики, — сердито буркнула Тич.

— Ай-яй-яй… — покачал головой Джекки. — А где же благодарности? Твоя вечная молодость — заслуга, во-первых, моих непосильных трудов в команде твоего покойного папочки (земля ему кирпичами), во-вторых, моих скитаний по джунглям и в-третьих, долгими попытками достать «Жемчужину» из бутылки. — Ладонь Анжелики снова взметнулась вверх, но Джек вовремя перехватил её и поцеловал костяшки пальцев, как истинный джентльмен. Я закатила глаза, не без раздражения наблюдая за сладкой парочкой. — Но, вижу, сейчас ты забралась под крылышко этого богомерзкого создания, — Джек скосил глаза в сторону Гектора, — и я очень за вас счастлив!

— Рано радуешься, — зловеще произнесла Анжелика. — Мы просто сотрудничаем.

— Временно, — подал голос Барбосса.

— Временно, — добавила Тич.

— Так-так, ребятушки, — я вышагала вперёд, приковывая всё внимание к моей персоне. В глазах Анжелики мелькнуло искреннее удивление, словно бы она не могла поверить, что Джекки променял её на меня. — Я всё понимаю, вам хочется пообщаться, у вас такое насыщенное общее прошлое, но скажите мне пожалуйста, с чего это вдруг ты и ты, — я указала поочерёдно на старых добрых врагов Джека, — сотрудничаете?

— Баба на корабле к беде… — цыкнул Гектор после минутной паузы.

— Безусловно, — серьёзно ответствовал Джек. — Именно поэтому ты сейчас не в моей команде. А она, — чёрные глаза игриво скользнули по мне, — полноценный матрос.

Поняв, что сейчас закрутится очередной жаркий спор с обменом культурными ругательствами, я поставила кулаки на бёдра и крикнула:

— Вы не ответили на вопрос.

— Кхм, кхм… Скажем так, узнав, сколько проблем в своё время нам доставили выходки Воробья, мы поняли, что как собратья по несчастью, не можем не объединиться. — Заключила Анжелика Тич, с искренним интересом косясь в мою сторону.

— Взаимно, — буркнул Воробей себе под нос, разглядывая палубу у своих ног. Ей богу, пародия на картину «Опять двойка»!

— Важнее, зачем вы явились. Уж не верится, что просто проведать своего заклятого друга. — Продолжила я.

Тич твёрдо намерилась не отвечать, а Барбосса увлечённо наблюдал за ней, как учителя наблюдают за учениками, словно бы она сдавала экзамен и должна была вести дело до конца.

— Почему твой матрос ведёт себя так возмутительно? — наконец, вступился Гектор. — Она решила, что главнее капитана и может сыпать вопросами направо и налево? Любопытство ни к чему хорошему не приводило, — насмешливо протянул Барбосса, обращаясь ко мне, и, чуть наклонившись, ехидно добавил: — Мисс.

— Согласен, что за вздор! — взмахнул руками Воробей.

— Тогда, пожалуй, ты уделишь мне минуту наедине? — тут же откликнулась Анжелика. Её ладонь, перебирая пальчиками как по клавишам фортепиано, пробежалась по капитанскому плечу. Джекки удовлетворённо обнажил зубы в улыбочке и сощурился, как кот на солнышке.

— Как прямолинейно, — довольно ухмыльнулся он. — И очень заманчиво… Наедине с вами обоими? — Добавил пират спустя десяток молчаливых секунд и слегка приуныл.

— Нет, Джек. — Игриво процедила Тич. — Со мной.

— Оу! Это меняет дело. Однако поскольку ты являешься визитёром, играть будем на моём поле, — и галантно развернул руку в сторону капитанского мостика.

Анжелика покрутила головой, поймала ободряющий взгляд Барбоссы и неоднозначно улыбнулась. Она первая прошагала к капитанской каюте, а Джек довольнейшим образом выпрыгнул перед дверью и распахнул её. Голубки скрылись в каюте под сальные ухмылки матросов и мой суровый взгляд.

…Однако, минута наедине растянулась не менее чем на двадцать четверть часа. Я сидела на связке канатов в тени парусов и задумчиво отковыривала последние жалкие остатки маникюра. Из каюты не доносилось ни единого звука, что само по себе было подозрительно и очень странно. Палубы обоих кораблей подобнейшим образом погрузились в тишину — или же я настолько погрузилась в омут мыслей, что ничего вокруг не слышала и не замечала? Небольшое разочарование всё-таки сгрудилось на окраине души: обиднейшим образом от меня, как всегда, скрыли всё самое важное, а именно с какой целью не-совсем-враги-Джека прибыли к нам? На вопрос же, о причине сотрудничества прежде незнакомых Барбоссы и Тич, можно было придумать логическое объяснение: Барбоссе достался корабль отца Анжелики, и тот решил отдать дань уважения, подобрав брошенную обмишуренную девицу с островка — особенно если Анжелика имела хоть какие-то представления, как управлять тем самым «дистанционным управлением» «Мести королевы Анны». Поэтому сотрудничество выгодно им обоим. Только вот при чём тут Джек? И почему же тишина столь громогласна? Не убила ли она там нашего лихого кэпа? Впрочем, эти ребятушки любят играть в «кошки-мышки». И Гектор, и Анжелика не один раз имели шансы отправить капитана Воробья на небеса, однако так и не сделали этого. Как в «Ну, погоди!» — волку и зайцу стало бы непомерно скучно друг без друга — за, казалось бы, ненавистью стоят дружественные отношения, а без пакостей было бы не интересно.

«У-и-и-и!» — внезапно взвизгнула дверь. Несколько десятков голов разом обратились к Анжелике, которая грациозно выплыла из капитанской каюты в гордом одиночестве. Едва уловимый оскал мелькнул на лице Барбоссы.

— Всё прошло успешно, — пропела Анжелика. — Мы можем отправляться.

— Где Джек? — я вскочила и метнулась к Тич.

— Твоя ревность не оправдана, девчушка, — отмахнулась Анжелика, отвесив презрительную улыбочку. Испанская недо-монашка столь же грациозно вскочила на планшир и перебралась на «Месть королевы Анны».

— Эй! — я рванула за ней, но тут же поймала на себе прицел пистолета. — Что вы вздумали? — взгляд возмущённо поднялся к лицу Гектора. Вокруг зашумели и завосклицали, пощёлкали предохранители огнестрельных оружий.

— Странный вопрос, когда в тебя целятся, — Гектор издал усмешку. Я попятилась, изображая на лице безграничный ужас. Рука нашарила рукоять пистолета за спиной. — Вот та-ак, правильно, отступай к мачте, — пропел Барбосса, шутливо тряхнув оружием. Что происходит, не совсем удалось осознать, однако, что это далеко не дружественный розыгрыш Гектор дал понять однозначно. Вдруг что-то щёлкнуло чуть левее. Боковое зрение уловило Тима, недоумевающе глядящего на пистолет в собственной руке, направленный на Барбоссу. Оружие дало осечку, либо… снова оказалось не заряжено? Совсем как тогда, во время нападения Тёмной Личности? Страшная догадка завертелась на краю подсознания. Для её подтверждения я, не тратя драгоценных секунд на раздумья, резко хватанула пистолет из-за пояса, уткнула в грудь Барбоссе и спустила курок. Оружие ничем не ответило на мою просьбу прикончить врага. Тут же со всех сторон защёлкали курки, и матросы, оттеснённые вражьей командой от пушек, принялись обмениваться поражёнными взглядами. Я замерла и раскрыла рот, с трудом подняв взгляд к лицу Барбоссы. Тот иронично приподнял бровь, мол, поняла расклад сил?..

Через полчаса заправская «жемчужная» команда обменивалась тяжёлыми вздохами, наблюдая как «Месть королевы Анны» исчезает за линией горизонта. Я проводила судно коварных визитёров долгим взглядом и опустила его вниз, на тугие верёвки, плотно врезающиеся в тело. Под спиной ощущалось нагретое дерево мачты, и казалось, словно меня сейчас расплющит между этими двумя ограничениями. Как ни крути, а Барбосса не поскупился на верёвки, которыми каждого из нас намертво примотали к мачтам. Ветер весело, смеясь, прыгал в паруса и судно без рулевого рывками дёргалось в неизвестном направлении. То и дело нос корабля заносило вправо, отчего «Жемчужина» походила на змейку, которая ползёт по водной глади, извиваясь туда-сюда.

— М-да-а… — прозвучал над ухом голос бывшего парусного мастера. Тот скосил глаза ко мне и, поразмыслив, рассудил: — Могло быть и хуже.

Я фыркнула и заёрзала, в тщетной попытке ослабить натяжение канатов. Те отозвались насмешливым похрустыванием и, казалось, только сильнее притянули меня к мачте.

— Может, у кого остался кинжал или сабля? — безнадёжно простонала я чуть спустя.

— Ха-ха, думаешь иначе мы сидели бы здесь? — откликнулись сзади. Всё стихло, не считая тихой брани и смеха птицы, кружащей над головой. Тимми поднял голову и проследил за ней. «Ждёт, когда можно будет полакомиться свеженькими трупами», — мрачно усмехнулся во мне внутренний голос.

— Чайка, — вздохнул Тим, однако тут же приободрился и встряхнул косматой головой: — Значит, где-то не так далеко должна быть земля.

— Знать бы, к ней ли нас несёт, или в противоположную сторону, — мрачно отозвался Джошами Гиббс.

На некоторое время единственным говорливым собеседником оказался ветер, скрипящий в такелаже и самовольно вращающий штурвал; да волны, разбивающиеся о борта и рассыпающиеся брызгами у их подножия. Отчаиваться никто не собирался, и я в том числе: ещё слишком рано для бурных истерик, однако одна мысль заставляла беспокоиться как никогда прежде: «Что же произошло с…»

— О-ох, дьявол, — хриплый стон прервал мысль. Сердце радостно подпрыгнуло и взорвалось ликующими фейерверками. Дверь капитанской каюты распахнулась и хлопнула о заднюю стенку; из проёма «выполз», покачиваясь и придерживаясь за голову Джек Воробей, болезненно щурясь от солнца и прикрывая глаза рукой.

— Ну слава Богу, кэп! — выдохнул Джошами Гиббс. — Мы то думали, конец и тебе, и нам.

Воробей в замешательстве остановился. Его взгляд вымученно, как при мигрени, всполз по половицам к мачте, где дружной разносортной гурьбой была привязана команда, а после прыгнул к горизонту. Поймав в фокус удаляющуюся точку «Месть…», пират издал непечатное ругательство и раздражённо поднял глаза к небу, но тут же зашипел и опустил голову — видимо световые флюиды не лучшим образом сказывались на головной боли.

— Как же эти… умники вас так…? — прохрипел Джек, выразительно косясь на щедрый слой верёвок.

— Сам хорош! Второй раз на те же грабли, — фыркнула я. Видимо, хамить вошло в привычку, но поймав на себе страдальческий взгляд Джека, смутилась и, насупившись, пробормотала одними губами: — Извини.

Воробей качнулся и не с первой попытки ухватился за эфес сабли. Та лязгнула о ножны и совсем скоро, когда мы кое-как подвинулись, втиснулась между канатами и мачтой. Надо отдать должные восхищения, Джек быстро взял себя в руки и уже через две минуты верёвки треснули и опали. Я наслаждённо расправила плечи и потрясла замлевшими конечностями, поднявшись с пригретого местечка.

Работа на судне закипела мгновенно: долгий дрейф никогда не пойдёт кораблю на пользу. Штурвал запнулся о руки Гиббса, цепко ухватившиеся за него, а такелаж послушно заскрипел, отзываясь на умелые действия матросов. Джек не без труда подошёл к фальшборту и опёрся о него вытянутой рукой, прикрыв глаза от солнца «козырьком» из другой ладони.

— Что это было? — я остановилась рядом с капитаном и кинула прощальный взгляд на пятнышко, уползающее за горизонт, а после задумчиво опустила голову, царапая ногтем неровности на планшире. — Они что-то искали. Верно? — взгляды встретились. Джек молчаливо передёрнул плечами. — И нашли?

Джек плавно переменился в лице. Глаза увеличились, скулы заострились, а между губ возникла маленькая щель. Его взгляд не оторвался от меня, когда он хлопнул рукой по поясу и не обнаружил компаса. Спохватившись, пират зашарил по себе руками, но так и не наткнулся на бесценный предмет.

— О-о-о… Ну ты и попал, кэп, — я присвистнула и качнула головой. Воробей несчастно скривился, как ребёнок, которому не купили машинку. — Когда-нибудь твоя любвеобильная натура тебя погубит. Забыл, что этой «бессовестной, бездушной, строптивой девке» «нет равных по части обмана»? — и выдавила робкую улыбку. Джек неразборчиво покосился на меня и вернул взгляд к горизонту. «Месть королевы Анны» окончательно скрылась за чертой. — Странных вы любовниц выбираете, капитан.

— Ты достаточно странная для становления одной из… Ох, — Воробей скривился и махнул рукой. — Неважно. Тьфу ты, дьявол, башка трещит как наковальня.

Я перевела взгляд на горизонт и задумчиво постучала пальцами по планширу.

— Она успела что-то сказать, прежде чем… ну, что она там с тобой сделала, — я скользнула по пирату сочувственным взглядом. — Может, хотя бы намекнула, зачем им компас, и что они намерены делать?

— Анжелика коварная, но не идиотка, — цыкнул Воробей, однако тут же его взгляд просветлел и плечи расправились. — Однако, не совсем и не всегда, — с удивлением произнёс он. Что-то важное, что ему удалось вспомнить, отпечаталось на нём радостным изумлением и, как показалось, рукой сняло остатки головной боли. Джек подпрыгнул и вихрем взлетел на капитанский мостик, отпихнув Гиббса от штурвала.

— Поднажмите, други мои! Держим курс на Сен-Бартелеми!

Я одобрительно заулыбалась, поднимаясь за ним.

— Она проговорилась? — спросила я, выждав, пока Воробей установит курс.

— Почти, — качнул головой Джек. — Она успела поведать, как их трухлявая посудина противнейшим образом повредила рангоут — и притом, весьма значительно. Скажем так, с такими повреждениями далеко не уплывёшь. Исходя из этого, если мартышка ещё не окончательно заразила Барбоссу бешенством, он двинется к ближайшей суше, дабы устранить поломку. На примерно равном расстоянии от нас находятся два мирных городка — Сен-Бартелеми и Боттом. А поскольку они двинулись на северо-восток, их путь лежит в первый вариант.

«Как ты это понял без компаса?» — чуть не удержалась я, но не желая прослыть полнейшей дурой, прикусила язык. Однако Джек и без того уловил немой вопрос и снисходительно улыбнулся.

— Солнце садится, — он кивнул в сторону горизонта. — Там…

— … Запад, знаю, — поняла я. Дальнейшие объяснения не потребовались. Рука Джека игриво взлохматила мне волосы и одобрительно похлопала по плечу.

— Умная детка, молодец, не прогуливала учёбу, — умильно хохотнул пират, чтобы потом сразу же занять гордую стойку у штурвала.

— Ха-ха, — невесело отозвалась я, однако про себя отметила, что сама вряд ли когда-нибудь додумалась бы, как определить курс корабля, не зная о нём ровным счётом почти ничего.

Путь до Сен-Бартелеми лежал относительно недалёкий, и Джек сообщил, что, если плыть напрямик, причалить удастся к вечеру. Однако в таком случае пришлось бы повстречаться с «Местью…» в море, что само собой не сулит хорошего. Греческий огонь в качестве оружия и меч Тритона в качестве дистанционного управления оставляют «Жемчужине» не так много шансов на победу в случае боя. Значит стоит встретиться с Барбоссой и Анжеликой уже на суше, где меньше гарантий быть спалённым заживо. «Чёрная Жемчужина» в разы превосходила «Месть королевы Анны» в плане скорости, что ещё сильнее усугубилось повреждённым рангоутом последней; это давало возможность причалить первыми и поджидать гостей на суше, проплыв в нескольких милях от них. С учётом того, какой круг придётся совершить, Сен-Бартелеми встретит нас только ночью, однако и этого будет достаточно с лихвой; если расчёты Джека верны, «Месть…» подойдёт к берегу только спустя ещё несколько часов.