За закрытой дверью

Глава 10

Ночь. В средней такой речушке Майн пляшут цепочки золотых фонарных отблесков. Набережная освещена потрясающе: свет звезд убит полностью. От реки тянет морозом и воняет тиной.

— Помнишь, как долго мы раньше гуляли? — поворачиваюсь к Андрею и продолжаю идти задом наперед.

— Да, могли гулять всю ночь.

— Мы гуляли в Амстердаме, Вене, Париже, Женеве, Барселоне и еще паре-тройке отличных мест для гулянок. Только не помню, как было там. Помню места, города, но не нас. Как гуляли именно мы, помню только в одном городе. Там, где все началось, где мы познакомились.

— Тогда все было особенным, полностью согласен, — улыбка Андрея затмевает даже фонари.

— Мы еще ничего не знали друг о друге. Хотя, скажу по секрету, что ты мужчина обеспеченный, догадалась с первой секунды, когда подошел спросить у меня какой-то дурацкий адрес, — смеюсь я. — Ну не должен был ты захотеть со мной знакомиться! Мне было девятнадцать, я носила странные платья и чуть не танцевала, слушая музыку в наушниках. Не твой типаж, как ни крути.

— Почему же?

— Черт, ну не знакомятся миллиардеры на улице с первыми попавшимися девчонками. Тебе надо было вот в такой ресторан, — киваю назад.

— Я счастлив, что рискнул и попросил твой номер. Не мог и представить, что в очередной командировке найду любовь всей своей жизни.

Улыбаюсь, запрокинув голову, и разворачиваюсь. Теперь иду нормально рядом с Андреем.

— Первое свидание. Мы обошли весь город. Ходили целую ночь, я натерла мозоли, но не сказала. Набережная, куда страшнее этой. Ты попросил подождать и вернулся с огромным букетом магнолий. Они пахли нежностью, — делаю вдох. Пахнет сыростью и водорослями. — Андрей, прости. Это был перебор даже для меня. Я, чертова эгоистка, думала только о себе. Мне захотелось херни, и я ее устроила. Тебе, должно быть, было стыдно и неловко. Прости.

— Тебе не за что извиняться. Мне было хорошо, как никогда.

Поглядываю на Андрея, он все продолжает улыбаться. Сейчас не хочу улыбок, поэтому подхожу к ограждению у реки. Вижу подвесной мост, и кучу красивых зданий на другом берегу. Есть небоскребы вроде того, где трудится не покладая рук Андрей. Есть исторические европейские домики.

— Как же я ненавижу этот город, — вцепляюсь в поручень, чтобы от холода стало еще хуже. — Он отталкивал меня всем: вылизанными улицами, зашкаливающим пафосом, всеми этими идеальными местами для успешных людей, своим блеском и дороговизной. Мне было тошно и на окраинах. Я реально думала: «А вдруг место способно свести с ума?» А сейчас смотрю и понимаю, что этот город — весь мир. Вот это действительно страшно. Андрей, а ты его любишь?

— Мне здесь комфортно, я привык к жизни во Франкфурте. Здесь удобно вести мой бизнес, у меня много знакомых.

— Я спрашиваю не об этом! — смотрю на него так, словно сейчас ударю. — К черту удобства, все эти иллюзии! Любишь его, блять, или нет?!

— Не знаю.

— Хватит врать! Мы всегда знаем, любим или нет! Так что?! Любишь?! Любишь?!

У меня все лицо дрожит от злости. В этот момент мне хочется обдать Андрея ледяной водой, хотя это стоило бы сделать со мной. Понимаю, что невменяема, все же, если он не ответит мне прямо сейчас честно, я сделаю что-то страшное.

— Нет, — говорит Андрей.

Гора ненависти обваливается в мгновение. Губы кривит печальной судорогой, глаза наполняют слезы.

— Почему? — спрашиваю так жалостливо, словно мне обидно за Франкфурт.

— Потому что тебе здесь было плохо.

С Андреем не все в порядке. Обычно он хорошо контролирует эмоции, сейчас выражение лица меняется каждую секунду. Похоже, что я не только себе устроила неплохие эмоциональные качели. Снова отворачиваюсь, чтобы дать ему прийти в себя, и запрыгиваю на ограждение. Мне нравится сидеть высоко над шумящей рекой и видеть, как Андрей не способен прятать чувства.

— Возьми пиджак: на улице так холодно.

Оставшись в рубашке, Андрей набрасывает мне на плечи свой пиджак. Нежность. Ей пропитывает воздух, как и тогда, больше пяти лет назад. Я сижу, он стоит. Проснулся, а двигаться еще не решается.

— Садись, — киваю в сторону.

— Думаю, для нас обоих будет безопаснее, если я останусь стоять.

— Да хватит контроля! Сколько можно, Андрей? Стань наконец-то участником, а не зрителем. Здесь круто.

Садится. Смотрю на Андрея и улыбаюсь ему глупо и по-детски, как сообщнику. Он не улыбается, только смотрит на меня, и, увы, это не обычная нежность. Я сама виновата в том, что Андрей не сводит с меня глаз, сама выбила ему почву из-под ног.

Сейчас мне хорошо. Сидеть непонятно где в холоде и приятной компании чудесно. Не скажу, что это та свобода, о которой я мечтала, в любом случае сейчас мне лучше, чем было еще совсем недавно. Первый полет Андрея в открытом пространстве своей души заканчивается быстро. Вот он снова стоит передо мной, его лицо уже не меняется каждый миг. Запрокидываю голову, чтобы попытаться рассмотреть звезды и покачиваюсь. Страх пробивает поясницу. Жду, что рухну в воду, но меня что-то тянет назад. Андрей схватил меня за плечо и не позволил провалиться в бездну.

— Блять! — ругаюсь я и спрыгиваю. — Спас меня, что ли?

Андрей пожимает плечами.

— А если бы не успел и я упала? Прыгнул бы за мной?

— Конечно.

— И куда бы ты прыгнул? Куда? Ты не умеешь плавать, дубина, — стучу Андрею по лбу и смеюсь. — Ты был на Майорке, в Доминикане, на Мальдивах, Бали и не плавал в лазурных океанах. Как тебе не стыдно?

— Я занимался чем-то другим. Чтобы отдыхать, не обязательно плавать.

— Знаю, чем ты занимался. Работал. Отдыхать ты не умеешь.

— Есть такое.

Не знаю, сколько мы молчим, знаю только, что Андрей снова пробивает собственную же защиту. Длинный взгляд, потом прикосновение его пальцев к моей щеке. Удивительно, что у Андрея даже здесь и сейчас теплые руки. Он наклоняется ко мне, продолжая гладить щеку, а я улыбаюсь ему. Алкоголь затормаживает реакции. Мне хорошо с ним, его касания приятные, но так нельзя. Он хочет меня поцеловать, только поэтому отворачиваю голову.

— Мне пора, — говорю, сделав вынужденный шаг в сторону.

— Давай я вызову такси.

— Я и сама справлюсь, — смеюсь я. — Еще не настолько пьяна, чтобы забыть домашний адрес.

— Мира, спасибо, — прерывает мой смех Андрей.

— За что? За то, что чуть не утопилась и тебя не утопила?

— За те чувства, которые я был уверен, что не испытаю уже никогда.