Забытый бог

Глава 17

В тени старого, развесистого вяза, на деревянной строганной скамье сидел Адам. Его левая нога, закованная в броню гипса, была выставлена вперёд, словно он хотел кому-то подставить подножку. Рядом с ним лежали деревянные костыли, без которых он пока ещё не мог обходиться.

Археолог неподвижно смотрел в одну точку. Со стороны можно было подумать, что он наблюдает за каким-то зверьком или насекомым, ползущим в траве, и боится спугнуть его неосторожным и резким движением. Но, посмотрев в его остекленевшие глаза, можно было сразу понять, что в этот момент они ничего не замечают вокруг себя. Адам смотрел на траву, но видел перед собой совершенно иную картину. Комната с купольным потолком, каменный алтарь, фигурка бога, протянувшая к нему пустые руки, и всё это на фоне лиц людей погибших в катастрофе.

Это видение преследовало археолога постоянно, днём и ночью. Оно лишило его сна и покоя, и он был не в силах заставить себя думать о чём-то другом. Пронзительный и суровый взгляд бога ясно говорил о том, что Адам совершил преступление и теперь несёт за это наказание, от которого невозможно спрятаться и укрыться. Угрюмый и молчаливый археолог стал похож на высохшую мумию. Родные со страхом и состраданием смотрели на него, не зная, чем ему можно помочь. Он ни с кем не разговаривал. На вопросы, если и отвечал, то лишь движением руки или головы. Пищу принимал плохо, словно по инерции, и всё время о чём-то думал.

Адам давно уже понял, что совершил большую ошибку, сняв фигурку бога с алтаря и вырвав из его рук драгоценный камень. Лучше бы он оставил всё как есть и довольствовался тем, что видел и знал, где находится тайная комната. Пусть это и был бы его самый надёжный тайник. Теперь же, благодаря своему невежеству и страсти коллекционера, он разрушил и потерял то, чего добивался и нашёл с таким трудом. Его ошибка была в том, что он отнёсся к своей находке как к обычной вещи, неодушевлённому предмету, и вторгся в мир ему совсем неведомый. Адам стал виновником землетрясения и гибели людей, а сам не погиб лишь потому, что должен нести наказание за это преступление. Сейчас бы археолог отдал всё на свете, чтобы исправить свою ошибку. Но как это сделать, если всё утеряно и он не может передвигаться без помощи костылей? Если бы он смог найти статуэтку и камень, то с огромной радостью вернул бы их на прежнее место.

Археолога недавно выписали из больницы и, по рекомендации врачей, родственники привезли его сюда — в санаторий на берегу озера Панка, в надежде, что лечебная вода и чистый воздух помогут поправить его здоровье. Адама всю жизнь знали как энергичного и деятельного человека, который ни минуты не мог сидеть без дела. Всегда бодрый, подтянутый и общительный, он заражал своей энергией окружавших его людей. Сейчас же, глядя на него, родные и друзья не могли поверить, что перед ними тот самый Адам. Этот человек изменился и внешне и внутренне, отказавшись от общения с кем бы то ни было. Если он не лежал на кровати с закрытыми глазами, то уходил в дальний угол парка и сидел там, в одиночестве на скамье под большим вязом.

Видение, неизменно стоявшее перед глазами, совсем измучило Адама. Оно преследовало его днём и ночью, и он не знал, как ему от этого избавиться. Не помогали никакие, даже самые сильнодействующие лекарства. Археолог стал бояться, что сойдёт с ума и его увезут в Шестое Управление. Вчера он попросил жену съездить домой и привезти медную книгу из его коллекции. Адаму пришлось рассказать ей, где находится тайник, но у него не было другого выхода. Он надеялся на то, что может быть старинная книга даст ему какой-нибудь совет — ведь она написана этим богом. И больной ухватился за эту мысль, как утопающий за соломинку. Археолог понимал, что Бернар вряд ли поверил в ту басню, которую Адам сочинил для него в больнице. И опасаясь, что за ним ведётся наблюдение, дал жене подробные инструкции, как незаметно доставить в санаторий опасную книгу.

Адам просидел на скамейке до самого ужина, пока за ним не прислали медсестру сообщить, что ему пора идти на ужин.

«Нужно подчиняться распорядку санатория, — подумал он, — а то на меня и так уже все смотрят, как на ненормального».

Он встал и, опираясь на костыли, медленно направился к зданию главного корпуса. И хоть ему было совсем не до еды, он всё же заставил себя проглотить котлету и выпить стакан сока. После ужина археолог лёг на кровать в своей комнате и закрыл глаза. На него в упор смотрел сердитый бог. Под его пронзительным взглядом Адам чувствовал себя как кролик перед удавом. Вся его душа корчилась и извивалась, а он смотрел на бога не в силах оторвать взгляд.

Адам открыл глаза, когда услышал скрип двери. В комнату осторожно вошла его жена. Она присела на краешек кровати и положила ему руку на грудь. Он вопросительно и настороженно посмотрел ей в глаза. Увидев, как она кивнула головой, супруг с облегчением накрыл её руку своими иссохшими ладонями.

До темноты оставалось ещё достаточно времени, поэтому Адам попросил жену взять инвалидную коляску, и они отправились на побережье. Там, вдоль длинного пляжа, выгнувшись дугой, пролегла ровная и широкая пешеходная дорожка. В это время она была совершенно безлюдна, и здесь Адам мог не бояться, что его книгу кто-нибудь увидит. Он сел в коляску и, раскрыв книгу, начал искать молитву о раскаянии в воровстве. Жена стала медленно толкать перед собой коляску, внимательно глядя по сторонам. Она была готова в любой момент подать ему сигнал об опасности.

Со стороны озера дул лёгкий ветерок. Он нёс с собой мягкую прохладу и запах воды. Иризо уже клонилось к закату, освещая лишь верхушки деревьев и горы. Над озером иногда слышался крик чаек.

Адам листал медные страницы, пока не нашёл нужную молитву. Лицо бога неотступно стояло у него перед глазами. Оно проступало на каждой странице и археолог начал читать молитву, глядя богу прямо в глаза. Он действительно во всём давно и искренне раскаялся, поэтому в его голосе и душе не было и тени фальши. Читая слова молитвы, Адам мысленно говорил богу, что он совершил это преступление не по злому умыслу, а только из-за своего незнания и невежества. К концу молитвы лицо бога стало менять своё выражение. Он смотрел теперь на Адама задумчиво и немного устало. Так смотрит на провинившегося ребёнка старый и умудрённый опытом человек. Закончив читать молитву, Адам положил руки на книгу, словно давая клятву, и закрыл глаза.

Вдруг он увидел как в протянутых руках бога, вспыхнув ярким светом, появился его шар. Видение стало бледнеть и вскоре исчезло. Адам неподвижно сидел в коляске, всё ещё не веря в то, что кошмар закончился. Наконец, он обернулся и посмотрел на жену. Впервые после катастрофы его глаза светились радостью, а на губах была улыбка. Увидев своего прежнего Адама, женщина тихо заплакала.

С этого дня здоровье археолога стало резко улучшаться. У него появился аппетит. Он подолгу со всеми разговаривал, шутил и смеялся. Адам чувствовал себя так, будто родился заново. Он опять радовался жизни и окружающей его природе, но на закате дня обязательно уединялся и читал медную книгу. Археолог выучил наизусть не только спасшую его рассудок молитву. Адам дал себе клятву запомнить всю книгу и с присущей ему настойчивостью и упорством добивался поставленной цели. Он чувствовал, как с каждым днём меняется его сознание и мировоззрение. Многие вещи и понятия приобрели для него совершенно иной смысл.

Внешне оставаясь прежним Адамом, он медленно превращался в другого человека. С горечью и сожалением археолог вспоминал свою прежнюю страсть. Много лет он потратил на поиски уникальных вещей, чтобы потом снова спрятать их от всего мира. И ради этого ему приходилось лгать, изворачиваться, прятаться и всех подозревать! Но так жили все в этом обществе, и если бы не Нарфей и медная книга, то Адам никогда бы не понял, что в мире существуют другие ценности и понятия, которые очищают душу человека и поднимают его сознание на другой уровень. С этого дня археолог решил, что посвятит весь остаток своей жизни на то, чтобы отыскать и вернуть людям забытого бога.

Конечно, Адам понимал, что это путь бунтарства, и что если он будет кричать об этом на каждом углу, то не доживёт и до следующего дня. Но жить прежней жизнью он уже не мог. Каждый раз, повторяя про себя заповеди и молитвы Нарфея, археолог всё больше понимал и убеждался в том, что люди выбрали для себя неверный путь и миром правит обман, страх и невежество. Все законы и правила, по которым живёт это общество, служат для подавления и контроля, вместо того, чтобы дать человеку возможность обрести истинную свободу.

Адаму очень хотелось поделиться с кем-нибудь своим открытием. И самым близким для него человеком была его жена Зара. Они теперь каждый вечер гуляли вместе по пустынному пляжу, разговаривая обо всём на свете. В один из таких вечеров Адам и начал разговор на эту тему.

— Скажи Зара. Ты действительно веришь в бога Армона и во всё то, что говорит наша церковь?

Супруга пристально посмотрела на мужа. Вопрос был явно провокационный, но он доказывал и то, что степень доверия Адама к жене очень велика. Если бы её муж задал этот вопрос другому человеку, то нет никакой гарантии, что тот не побежал бы в церковь с доносом на Адама.

— Ты хочешь сказать, что ты в чём-то сомневаешься?

— Зара. Я, конечно, ценю твоё умение уходить от ответа. Мы все в нашей жизни преуспели в этом искусстве. Но я никогда бы не стал говорить на эту тему с человеком, которому не доверяю целиком и полностью. Я просто хочу разобраться в том, что вижу собственными глазами. Думаю, именно для этого бог наделил нас способностью мыслить. Но если ты мне не доверяешь, то нам лучше не говорить о боге. Это слишком опасная тема.

— Адам я не знаю, что ощущает человек, который ни во что и ни в кого не верит. В бога я верю лишь постольку, поскольку в него верят все, и другой веры я не знаю. А в тебя я верю потому, что мы прожили вместе больше тридцати лет, и у меня нет никаких оснований тебе не доверять. Можешь говорить всё, что думаешь. Я только боюсь, чтобы ты не начал рассуждать на эту тему с кем-то другим.

— Ну что ты. Я же не враг сам себе и прекрасно понимаю, где и в какое время мы живём. Но если мы не можем говорить свободно, о чём думаем, значит, мы живём хуже, чем в тюрьме?

— Не мы с тобой придумали правила этой игры. И я не знаю такого места, где жили бы по другим правилам.

— Такое место, Зара, было когда-то на Дагоне. Наша церковь утверждает, что бог Армон был и остаётся единственным богом. И о существовании других народов никто из нас тоже не слышал. Но они были. И другие народы, и другие божества. Я в этом уже убедился и у меня достаточно доказательств того, что наша церковь лжёт!

Зара стала испуганно оглядываться по сторонам.

— Адам, я тебя умоляю, не говори так громко!

Некоторое время они, молча, шли по дорожке, выложенной из искусственного камня. Первой заговорила Зара.

— Скажи, зачем тебе всё это надо? Неужели ты не можешь жить так, как живут все остальные?

— Это — не жизнь. Это — её подобие, суррогат. Такая жизнь недостойна человека, если он хочет считать себя таковым. Жить, постоянно озираясь и знать, что тебя обманывают, обманывают во всём. Разве это нормально? Разве это можно назвать жизнью? Обманутым быть легко, когда не знаешь, что тебя обманули! Представь себе, что на Дагоне когда-то жили люди, которые не обманывали, не воровали и ни на кого не нападали. Вот такие у них были правила!

— Это ты узнал из медной книги?

— Да. Я давно уже её нашёл, но прочитать полностью смог только сейчас. Мало того. Я нашёл статую бога Нарфея. Того самого бога, которого почитал этот народ. Но по своему невежеству я натворил кучу бед, из-за которых погибли люди. Да я и сам сошёл бы с ума, если бы не эта медная книга.

— И что ты теперь намерен делать?

— Во-первых, я должен исправить свою ошибку и вернуть фигурку бога на прежнее место. Во-вторых, я хочу знать всё об этом народе.

— Это очень опасно, Адам. Если об этом узнает церковь — она не станет с тобой церемониться.

— Да, я знаю. Поэтому и хочу тебя предупредить, что за мной давно наблюдают люди Корвелла. И если им станет известно о медной книге или о статуэтке, то на мне можно будет ставить крест. Будь осторожна Зара — моя жизнь и в твоих руках тоже.

Уже почти стемнело, когда они повернули на дорожку, ведущую в санаторий.

Медную книгу Адам выучил наизусть, и Зара увезла её обратно в тайник. Всё так же вечерами они гуляли по пустынному пляжу, и археолог рассказывал жене то, что узнал из этой книги. Он заметил, что с каждым разом Зара всё внимательнее вслушивается в его слова. И вскоре понял, что у него теперь есть единомышленник и он уже не одинок в своей вере. Осознание этого воодушевляло археолога и окрыляло его.

Однажды после обеда, когда Зара ушла в городок за покупками, а он вышел прогуляться в тенистую аллею, Адама догнал молодой мужчина. Одет он был, как и почти все курортники: панама, лёгкая футболка, шорты и спортивные тапочки.

— Простите, вы — Адам Форст? — обратился к нему незнакомец.

— Да, — археолог внимательно посмотрел на мужчину, — вы не ошиблись.

Он никогда прежде не видел этого человека среди отдыхающих.

«Вероятно, он недавно приехал», — подумал Адам.

— Позвольте представиться. Корвен Борк, — мужчина показал Адаму полицейское удостоверение.

— И что же вас ко мне привело? — спросил археолог, скользнув взглядом по пластиковой карточке.

— Наверное, правильным будет сказать, что я пришёл к вам от имени Бернара Корвелла, поскольку действую в его интересах.

Адам, молча, и вопросительно смотрел на детектива.

— Вы, конечно, помните тот рубин, что нашли в лабиринте?

Адам всё ещё молчал, явно ожидая дальнейшего разъяснения.

«Не очень-то разговорчивый этот археолог», — подумал Борк.

— Так вот. Корвелл нашёл его, но камень вновь исчез, причём при загадочных обстоятельствах.

— Мне об этом Бернар ничего не говорил, — наконец, ответил Адам.

— Возможно, он просто не успел это сделать.

— И теперь он нанял вас, чтобы отыскать рубин вновь?

— Совершенно верно.

— При каких же обстоятельствах камень исчез на этот раз?

— Увы! В интересах следствия… дальше по протоколу.

— Боюсь, что я ничем вам не смогу помочь. Всё что я знал, я рассказал Бернару и добавить к этому мне нечего.

— Просто мне хотелось бы услышать это от вас. Корвелл мог что-то забыть или не так понять.

Они сели на ближайшую скамейку, и Адам пересказал Борку ту историю, которую придумал для Бернара.

— А вы уверены, что вас никто не видел, когда вы нашли рубин?

— Абсолютно! Кроме меня в эту часть лабиринта никто не заходил. Если не считать того, чьи кости остались лежать на земле.

— А на выходе из лабиринта вы тоже были один?

— Во всяком случае, я никого не видел. А после того, как выбежал оттуда, я уже и не смог ничего увидеть.

— Да, конечно, — Борк понимающе кивнул головой. — Огромное вам спасибо за ваш рассказ. И у меня к вам большая просьба — дайте мне знать, если вам станет что-то известно об этом рубине.

— Хорошо. Только если его не может найти Корвелл и полицейское управление, то мне и подавно этого не сделать.

— В жизни всякое бывает, — вставая со скамьи, сказал Борк. — До свидания. Желаю вам скорейшего выздоровления!

— Спасибо. А я желаю вам удачи в ваших поисках. Всего хорошего!

Адам смотрел вслед удаляющемуся детективу. Здесь было, о чем задуматься!

«Зачем нужно было сыщику ехать такую даль, если всё, что я рассказал, он уже узнал от Бернара? Может он не доверяет Корвеллу? Или хотел проверить мой рассказ? Вдруг я что-нибудь перепутаю или придумаю что-то новое! Хотя, в этой басне не так уж и много подробностей, чтобы можно было что-то перепутать. Говорит, что камень исчез при загадочных обстоятельствах. Что бы это могло означать? Надо позвонить Бернару. Может, он что-нибудь прояснит?»

Археолог поднялся со скамьи и направился к зданию санатория. Там находились телефоны для отдыхающих.

Дойдя до главной аллеи, он увидел жену. Она шла к нему от центральных ворот с большим пакетом, из которого торчали продукты.

— Зара, ты опять накупила всякой всячины. Неужели тебе не нравится, как здесь кормят?

— Я всегда была сладкоежкой. К тому же есть однообразную пищу — выше моих сил. Здесь редко подают фрукты, не говоря уже о конфетах и шоколаде. А ещё я купила кофе, печенье и сыр, без которого ты жить не можешь!

— Сдаюсь! Я был неправ! Без этих продуктов я действительно могу умереть, — засмеялся Адам. — Зара, а ты случайно не встретила у входа мужчину лет тридцати в бежевой футболке и шортах? У него в руке была кожаная папка.

— Да, я его видела. Он направлялся к машине, стоявшей у входа. Это что, твой знакомый?

— Кажется, теперь уже да. Это — сыщик, Зара. Его прислал Корвелл. Запомни его лицо хорошо — он для нас очень опасен. А в машине ещё кто-нибудь находился?

— За рулём сидел мужчина. Я увидела только его затылок с короткой стрижкой. Кстати, это было не такси. В марках машин я не разбираюсь, но это могу сказать тебе определённо. Номер не запоминала, так как у меня нет такой привычки. Но если это нужно, то с сегодняшнего дня буду делать и это.

— Тебя нужно отправить на курсы разведчиков, ты — прирождённый шпион!

— Шпионка, — поправила его Зара. — И это благодаря тому, что у меня такой непоседливый муж.

— Я хочу позвонить Корвеллу. Не приготовишь ли ты к моему приходу чашечку кофе?

— Тогда поторопись, если не хочешь пить его холодным.

Желающих разговаривать по телефону, в это время дня всегда было мало, и Адам быстро дозвонился до Корвелла.

— Алло, Адам. Как твои дела? — услышал он голос Бернара.

— Пока ещё хромаю. Но в основном я уже почти здоров. Ко мне только что приходил человек из полицейского управления. Он интересовался рубином и сказал, что действует в твоих интересах.

— Если его фамилия Борк, то это верно.

— Да, его зовут Корвен Борк. Но он мне сообщил, что камень пропал во второй раз.

— И это верно. Просто всё произошло слишком быстро. Я уже собирался позвонить тебе о находке, как рубин снова исчез.

— А как это произошло?

— Извини Адам. Я дал слово детективу не распространяться на этот счёт. Он говорит, что это может помешать следствию.

— Да, конечно. Я рассказал всё, что знал. Хотя, честно говоря, не понимаю, зачем ему нужна эта история, когда рубин пропал совершенно в другом месте?

— Не знаю, Адам. У сыщиков свои методы. Меня тоже не всегда посвящают в детали следствия.

— Ну, ладно. Остаётся надежда на то, что и в этот раз рубин не исчезнет бесследно.

— Для этого он слишком заметен. Приезжай ко мне, когда будешь здоров. Мы собираемся организовать ещё одну экспедицию в Пески.

— Когда это произойдёт?

— Я не хочу начинать без тебя. Думаю, у тебя есть полное право возглавить и эту экспедицию.

— Спасибо, Бернар. Я обязательно к тебе приеду. До встречи!

— До встречи, Адам!

Археолог положил трубку.

«Новая экспедиция. Если в тот же район, то это связано с рубином. Кстати, у меня появится шанс найти статуэтку, если она всё ещё там. А вдруг это всё ложь, и Бернар с Борком затеяли какую-то игру? Интересно, какую роль они отвели мне?»

Адам взял костыль и медленно пошёл по аллее.

«У меня слишком мало информации, чтобы делать какие-либо определённые выводы…! Ну, хорошо, начнём всё сначала. Пристальное внимание ко мне в больнице говорит о том, что Бернар знал о рубине и камень был уже у него. Если история с очередной пропажей — ложь, значит, Бернар заподозрил, что камень является лишь частью моей находки. И теперь он хочет узнать, что я ещё нашёл в лабиринте. Может быть, для этого он и хочет организовать вторую экспедицию? Чтобы я сам нашёл для него статуэтку…. Ловко. В таком случае посмотрим, кто кого перехитрит!»

Адам усмехнулся. Если он найдёт статуэтку, то никто не сможет помешать ему, поставить её на алтарь. Но камень, как вернуть камень?

«Теперь допустим, что рубин действительно исчез во второй раз. В таком случае, сообщая мне об этом, Бернар хочет, чтобы я тоже принял участие в поиске. А вдруг мне повезёт? Вот тут-то меня и возьмут тёпленьким люди Борка! Да, как ни крути, а я у Бернара с Борком в роли живца».

Археолог остановился и вздохнул полной грудью, ощутив при этом едва уловимый терпкий запах.

«Ах, чёрт, кофе стынет!» — вспомнил он и поспешил к Заре.