Загробная карьера Саши Маузера

Глава девятая: Большой секрет

Во тьме и гнилушка светит, как гласит старинная русская пословица. В современной жизни ее можно озвучить как “Из полсотни страшных баб найдется хотя бы одна, что умеет готовить”. На следующий день Дамир дал нам законный выходной — не из жалости, а потому, что уехал по своим делам, справедливо решив, что раз следить за нами некому, то и заставлять нас работать бессмысленно. Воспользовавшись этим, Даша швырнула лопаты далеко в свинарник, и отправилась спать, а мы с Виталей двинули на рынок, чтобы потратить честно заработанные триста баллов на самих себя. Мне уже осточертело ходить в одном и той же одежде, и Худой полностью разделял мои взгляды.

Как оказалось, рынка на базе и в помине не существовало — были лишь большие магазины, четко распределяющиеся на прод и непрод товары. Карточки исследователей нам очень пригодились, вместе с ними у нас завелся свой личный счет, куда и капали денежки. Причем не надо было называть номер, нужно было просто приложить карту к кассовому аппарату, и машина все сделает сама. Очень удобно, если учесть, что на других базах все устроено аналогичным образом. По крайней мере, здесь анархии не наблюдается. Накупив себе шмоток, а Даше — обещанную майку с перевернутой надписью “Стерва” (моя идея), мы расплатились, и вышли обратно на улицу.

Но, не успели мы встать у входа, чтобы дать местным заценить свой новый прикид, как в открытые ворота залетела машина, судя по шильдику на капоте — “Мерс”, причем шестнадцатых-семнадцатых годов, по здешним меркам настоящий раритет. Встретить его среди множества неизвестного нам транспорта было также странно, как увидеть интеллигента в качалке. Но еще большим ударом для нас стало то, что оттуда вышли Котопес и Боцман, оба в деловых костюмах.

— Здорово, пацаны, — поприветствовал нас первый, дружелюбно пожимая нам руки, пока мы стояли столбом. — Как оно, ничего?

— Как там на ферме? — полюбопытствовал второй. — Почем нынче картошка?

— Вы где машину взяли? — наконец, справился Худой со своим речевым аппаратом. — Их же только высоким лицам дают.

— На работе выдали, — Котопес поправил галстук. — Мы теперь в этом магазине трудимся, я начальник отдела продаж, а Боцман — мой зам. Координатор постарался, устроил. А тачка служебная, чтобы мы на работу не опаздывали.

— Но вы не переживайте, у вас работа тоже неплохая, — съехидничал зам. — Я бы тоже не отказался денек на природе провести, а то сидим весь день в душном офисе, бабки пересчитываем, надоело уже.

Я мысленно застонал, и прикрыл глаза.

— А у вас вакансий больше нет? — спросил Виталя с затаенной надеждой. — Ну там, еще какой отдел нужно возглавить?

— Извини, старичок, никак. Сам понимаешь, людей на базе много, рабочие места уже все давным-давно заняты, и каждый это понимает, поэтому за свое место держится. Впрочем, я слышал, что городской администрации нужен водитель мусоровоза…

— И уборщик, — поддержал Котопес. — Позвоните, может, еще успеете. А мы пошли, у нас дел по горло. Не пропадайте.

— Да, на созвоне, — солидно кивнул Боцман.

Мы проводили их взглядами, полными безнадежности. Может, зря я их тогда послал? Подсказки эти, дурацкие! Карьеры не видать, из новых достижений только кинжал в ноге. И какой идиот это все придумал?

По возвращению на ферму нас уже ждали. Возле свинарника крутился застенчивый молодой человек в длинном, белом халате и в очках с роговой оправой. На вид ему было лет тридцать — тридцать пять, но нем не было ни капли той мужественности, которую мы, мы мужики, приобретаем к этому времени. Создавалось впечатление, что всю жизнь он просидел в своей комнате, куда мама или бабушка таскали ему еду.

— Меня зовут Кхар, я сотрудник Научного Центра, — представился он. И рукопожатие у него тоже слабенькое. — Это ведь вы новые исследователи?

И он продемонстрировал карточку, что нашел у себя под ногами. Оказалось, что это Даши. Я посмотрел в сторону сарая, и мысленно дал обещание придушить рыжую, как только представится случай.

— Я вот по какому делу… Позавчера Мафую притащила нам Оценто Окалибрус…

— Чего? — переспросил Виталя.

— Херонога, — буркнул я.

— Да, но почему-то двух щупальцев и главного жизненного органа у него не было. А потом вы принесли недостающее. Я не понимаю, вы что, работаете по отдельности?

— Вам-то какое дело? — поинтересовался я.

— Просто Сергей Петрович сказал мне, что отныне вы занимаете тем, что ловите и доставляете нам интересных чудовищ. Я просто зашел уточнить — это так, или он пошутил?

— А больше Мафую ничего не приносила? — поинтересовался Виталя.

— Да, сегодня утром она принесла Керанус Олу, очень редкий, ядовитый экземпляр. Эта девчонка просто находка для исследователя. Может, у вас тоже найдется чем нас порадовать, просто вы не успели?

Я почесал затылок, и посмотрел на сарай. Даша спит крепок, проверенно. Если разукрасить ее, облепить соломой, и прицепить сзади свиной хвост…

— У нам пока голяк, извините.

— Ладно, — Кхар ничуть не расстроился, лишь застенчиво улыбнулся. — Но если что-то будет — несите без промедления. На десятой базе вчера нашли одно существо, что считалось исчезнувшим с лица Земли уже много веков, и нам бы очень хотелось утереть нос этим зазнайкам, предоставив не менее любопытную находку. Так что, если что, звоните в любое время, я организую вам транспорт, только лишь бы не зря.

Он протянул мне визитку, и умчался, продолжая бормотать что-то про зазнаек и керанус олу.

— Так… — я спрятал визитку в карман и найденную карточку в карман, и, слегка прихрамывая, решительно зашагал к сараю. — Виталя, за мной.

Раскинув во сне ноги и руки, Даша безмятежно спала, наслаждаясь тишиной и покоем. И была совсем не готова к тому, что на нее обрушится поток холодной воды из тазика.

— Подъем! Холодный душ, завтрак, сборы! Выступаем немедленно.

— Ты что, с головой не дружишь? — возмутилась рыжая, отфыркиваясь, как кошка. — Не мог нормально разбудить?

— Привыкай. Виталя, неси рюкзаки. Я пока нацарапаю Дамиру прощальную записку драматического содержания. Даша — в девушку полетели пакеты из магазина — вот тебе майка, и все остальное, быстро переоденься. Встречаемся у ворот через двадцать минут.

— Она на меня маленькая!

— Это называется “в облипочку”, ты же приманка, как-никак.

****************

И снова пулемет, два боевых робота, пассажирский отсек. Лес снова раскинулся над нами со своей умиротворенной тишиной. Но теперь мы уже знали, что скрывается под этой маской.

— Итак, будем считать, что первый блин, как у нас всегда водится, комом, — подытожил я, разглядывая карту. — В этот раз мы сожгли за собой мосты, и не вернемся на базу, пока не достигнем успеха.

— То есть? — лицо Даши пошло пятнами. — Ты хочешь сказать, что мы… будем здесь ночевать?

— Милая моя, мы будем здесь жить, привыкать, адаптироваться. И пока не прикончим что-нибудь, за что можно отхватить кучу бабла, а потом потратить это на отдельное жилье, лично я даже не посмотрю в ту сторону. Хватит с меня спать в сарае и жрать объедки. С этой минуты мы или богачи, или никто.

Судя по кислому виду, рыжая даже надеяться не смела на такой эффект. Видимо, в ее планы никак не входило жить в джунглях походной жизнью, терпеливо ожидая успеха. Зато Виталя не стал спорить, его, кажется, тоже задолбало возиться со свиньями. Осталось только определиться с направлением.

Про озеро я даже думать не стал, а сосредоточил свое внимание на крестиках, расположенных намного западнее места нашего провала. Еще пятнадцать минут ушло на то, чтобы расшифровать обозначения, сравнивая непонятные “ДР ХР” и “КЛК” с записями из дневника. В конце концов, нужный ориентир нашелся.

— Вот, смотрите, деревня Хреново. Заброшенное поселение, дома, в которых точно нашли халявный приют какие-нибудь твари. Опять же, идеальное место для выращивания потомства, чистый воздух, природа. Двигаем туда.

— Далеко? — обреченно спросила Даша.

— Да километров двадцать будет.

— Сколько?!

— Двадцать пять. Еще раз спросишь таким тоном — вырастет до тридцати. Хватит болтать, берите рюкзаки, и пошли.

Первые два часа прошли в режиме легкой прогулки. Никакой опасности не наблюдалось, и я даже заподозрил, что мы находимся в какой-то зоне, куда никто из опасного зверья нарочно не суется. Эта теория подтвердилась, когда просторная, расчищенная полоса деревьев закончилась, и началась непроходимая чаща, куда даже солнце еле пробивалось из-за густого переплетения веток. Невольно мы понизили голоса до тихого шепота, и выстроились цепочкой, инстинктивно взяв Дашу в середину.

— Здесь так страшно, — сказала рыжая, поминутно оглядываясь. — Слушайте, я тут подумала… Монстры и чудовища ведь не только звери, могут быть и растения, верно?

— Вполне возможно, — подтвердил я. — Тем более, у нас они тоже существуют, только маленькие, и в основном на насекомых охотятся.

— А если мы не будем бегать за всякими динозаврами, а просто срежем пару таких цветков?

— Отличная идея. Умнеешь прямо на глазах.

Если бы не было так ссыкотно, рыжая бы точно засмущалась, но сейчас она — редкий случай! — пропустила мою похвалу мимо ушей. Но вообще, я и сам об этом задумывался, тем более, что в дневнике исследователя было несколько строчек на эту тему.

Между тем впереди неожиданно показались три расчищенные тропинки — одна шла прямо, две остальных, соответственно, направо и налево. Я посмотрел, нет ли поблизости камня-указателя, но ничего такого не наблюдалось.

— Ну, и? — спросил Виталя.

— Если верить одному хорошему мультфильму, то если налево пойдешь — богатым будешь, направо пойдешь — женатым будешь, а кто прямо пойдет, тот сметь свою сыщет. Умирать нам ни к чему, жениться пока еще рановато, поэтому идем налево.

— А если я замуж хочу?

— Готовить сначала научись хотя бы.

Дальнейший опыт показал, что с выбором направления мне всегда не везет. Не успели мы пройти и десяти метров, как оказались на поляне, которую ничем, кроме кадра из фильма ужасов, назвать было нельзя. По земле стелились толстые, как шланги, побеги, вверх поднимались толстые стебли, увешанные листьями, каждый размером с односпальную кровать. А над нашими головами раскачивались гигантские зеленые пасти, и каждая могла заглотнуть нас целиком без особых проблем. Мы так и застыли, не в силах пошевелиться.

— Ни фига себе… — одними губами выдохнул Худой.

— Ой! — это Даша, вертя головой, не удержала равновесия, переступила с ноги на ногу, и придавила один из побегов. Листья ближайшего стебля задрожали, и огромная пасть склонилась вниз, раскрываясь, как створки ракушки. Я убрал Дашину ногу — остановилась, замерла, ожидая нового сигнала.

— Значит, так, сейчас осторожно и медленно, как стоим, пятимся назад. Не разворачиваемся, не меняем положения, ноги переставляем как можно аккуратнее. Лунной походкой. Все поняли?

— Да, — Виталя, не отводя взгляд от пасти, начал пятиться, как Майкл Джексон, только медленно и без показухи. Воспользовавшись моментом, я вытащил из-за сапога огромный тесак, купленный по случаю на базе. Даша отправилась вторая, но, как всегда сплоховала, и опять наступила на побег. Пасть снова пошла вниз, нацеливаясь на фигуру девушки.

— Беги! — толкнув ее в спину, я резанул тесаком по цветку, и тоже перешел на бег, пока листья яростно качались, показывая боль. Снова добравшись до развилки, мы рухнули на землю, переводя дух и дрожа от такого выброса адреналина. Отдохнули, посовещались, решили, что быть богатыми не обязательно, и выбрали тропинку направо, справедливо полагая, что найдем там хотя бы спутников жизни.

В этот раз повезло больше, сначала тропинка просто шла вперед, никуда не сворачивая, а потом вывела нас в самую настоящую оранжерею. Множество громадных, разноцветных цветов, красные, синие, белые, сочетание красок, вся это красота в изобилии росла на участке площадью полсотни метров. От восхищения мы даже на какое-то время забыли, зачем пришли.

— Класс, — Даша присела, рассматривая нежно-голубой цветок с крошечными белыми точками. — Вот это я понимаю! Давайте один сорвем на память?

— Я тебе сорву, — я подтолкнул ее в спину. — Они поэтому и растут здесь, потому что всякие личности вроде тебя сюда не заходят. Идем дальше.

Последний ряд разноцветной красоты закончился тремя громадными цветками, под виду напоминающих ромашку, только одна такая ромашка по размеру была не меньше колеса “Белаза”. Посмотрев вниз, я обратил внимание, что земля здесь снова устлана зелеными побегами, только каждый заканчивался твердой остроконечной пикой. Зато впереди показался просвет, дающий нам неплохой маршрут прямиком до нужной деревни. Кликнул своих товарищей, и мы быстро двинулись вперед мимо этих ромашек-мутантов. Но, не успели пройти и три шага, как шорох сзади заставил нас обернуться…

***************

Деньги, полученные за существо из озера дали ей возможность обновить снаряжение. Тело надежно защищал костюм исследователя, прочный и удобный, со множеством карманов. На голове был пробковый шлем, как в классических старых фильмах. Ловко пробираясь между близко растущих друг к другу деревьев, Мафую через каждые три шага останавливалась, и обращалась в слух, читая жизнь природы, как открытую книгу. Каждый звук, каждый шорох, шипение или свист для нее были полезной информацией, на основе которой она вычисляла, куда надо идти и к чему следует быть готовым.

Если верить карте, которую оставил ей после смерти отец, где-то здесь неподалеку должна была быть поляна, которую прошлые исследователи назвали “Город-сказка” (вопреки правилу давать четкие, понятные обозначения, чтобы не путаться. Но, как гласит история, у кого-то из них в тот момент взыграла романтичная натура, и поэтому сделали исключение). Это ориентир служил прямым путем к колокольне, где у Мафую было назначено свидание с одним особенно редким хвостатым чудовищем. Свидание, разумеется, тайное для него самого.

Дойдя до аллеи, обсаженной красивейшими цветами, она на несколько секунд остановилась, разглядывая их, но потом крики о помощи привлекли ее внимание. Зрелище не могло не радовать — вчерашние новички висели высоко над землей, с ног до головы опутанные длинными, зелеными побегами, а их рюкзаки сиротливо валялись внизу.

— Тоже мне, навигатор! Завел нас непонятно куда…

— Что-то я от тебя конкретных предложений не слышал! Ты вообще только и делаешь, что ругаешься, один я мозгами раскидываю, — мы замолчали, узрев стоящую под цветами девушку. — О, привет, Мафую. Ты нас, наверное, не помнишь, да и неважно, проходи мимо, мы так, загораем.

— Да ничего мы не загораем! — голос Даши звучал приглушенно, потому что один из побегов опутал ей лицо, и она едва могла дышать. — Мафую, помоги!

— Да, помоги, — поддержал Виталя. — А то этот уже нифига не справляется.

Я промолчал, сделав вид, что не заметил, каким тоном было произнесено слово “этот”.

— Загорайте, — пожала плечами девочка (назвать ее девушкой чисто физически язык не поворачивался), и, поправив свой шлем, пошла к тому самому просвету, который заставил меня позабыть о том, что надо постоянно держаться настороже. — Не буду вам мешать.

— Подожди, Мафую! Мы заплатим, если что! Мафую! — но эта прохвостка уже скрылась между деревьев. Даша выругалась, яростно затряслась, пытаясь ослабить путы, и безвольно повисла, как тряпичная кукла. — Ну, и что теперь делать?

— Не знаю, — длинные побеги надежно обхватывали мои руки и ноги, сжимали грудь, и даже горло. Освободиться без посторонней помощи было невозможно. — Но вы не переживайте, нам так недолго осталось висеть. Скоро растение проголодается…

— Чего? — Виталя закрутил головой.

— Угу. Нас же не просто так схватили. Пики на конце видели? Так вот, скоро растение проголодается, будет нас протыкать, и высасывать кровь, пока мы не превратимся в высушенных мумий. Потерпите, чуть-чуть осталось.

— Я не хочу, чтобы из меня кровь высасывали! — испуганно заголосила Даша. — Помогите, кто-нибудь! Люди! Ау!

Какой-то посторонний прозвучал возле моего левого уха. С трудом повернув голову и скосив глаза, я обнаружил, что Мафую с невозмутимым видом взбирается вверх по стеблю, туда, где раскачивалась гигантская ромашка. Интересно, с чего это она вдруг решила помочь? Мои друзья ее не видели, и я им решил пока ничего не говорить, пусть наслаждаются жизнью, она ведь только тогда и прекрасна, когда ее осталось совсем немного.

Между тем эта девчонка с двумя длинными светлыми косами добралась до цветка, основательно закрепилась, вытащила из-за пояса довольно изогнутый кинжал, и, наметив точку, воткнула его прямо в середину ромашки. Побеги вокруг моего тела начали сжиматься, и так сильно, что чуть не выжали из меня душу, глаза полезли на лоб, я начал стремительно задыхаться, и могу поклясться, что слышал хруст костей. Но это длилось совсем недолго, секунд через тридцать путы ослабли, и я нелепо шлепнулся на мягкую траву, хорошенько приложившись брюхом. Рядом с небольшими интервалами приземлились мои товарищи. Ромашка закачалась, как будто дул сильный ветер, и мягко на землю легла вместе с Мафую, которая ловко встала на ноги с таким видом, будто только что динозавра завалила.

— Спасибо, — Даша надсадно закашлялась. — Большое тебе спасибо.

Игнорируя слова благодарности, охотница развернула ромашку, вытащила кинжал, и начала сосредоточенно изучать ее лепестки. А минуты через две раздраженно сплюнула.

— Из-за вас я погубила ни в чем не винное растение. Я думала это Сегмент Солярис, а это оказалась ее разновидность. И, кажется, я вас предупредила, чтобы вы здесь не шастали.

— Если бы не эти, — я кивнул на две остальные ромашки — мы бы и не встретились. И вообще, мы исследователи, могу даже карточку показать, и мы имеем полное право здесь шастать, сколько нам вздумается.

— Больше не попадайтесь мне, — она развернулась с намерением продолжить путь, но Виталя схватил ее за плечо.

— Подожди… Слушай, а не хочешь к нам?

Девчонка слегка приподняла бровь, и выразительно посмотрела на его ладонь на своем плече. Поняв, что ему сейчас прилетит, Худой быстро убрал руку, и сбивчиво заговорил:

— Мы просто вчера обсуждали нашу встречу. И пришли к выводу, что мы на тебя не злимся, более того, мы бы хотели, чтобы ты вступила в нашу команду.

— Когда это мы такое обсуждали? — спросил я.

— Тебя тогда не было, — отмахнулся Виталя. Нормальный поворот! — Просто мы здесь реально, как дети, ничего не знаем, даже от тупых цветков уберечься не смогли. А ты, видимо, опытная.

— Точно-точно, — поддержала Даша. — А с таким командиром нас точно сожрут. Маузер, без обид.

— Я с предателями не разговариваю.

— Это он так шутит. Мафую, пожалуйста, переходи к нам! — рыжая сложила ладони. — Пожалуйста!

Виталя до такого унизительного положения опускаться не стал, но было видно, что он всецело на стороне рыжей. Я молчал, гордый и независимый, как страны третьего мира, потому что знал — вякать одному против двоих бесполезно. Решение было за Мафую.

Несколько минут девчонка молчала, рассматривая нас всех и каждого по отдельности, потом с непроницаемым выражением лица спросила:

— Охотиться на монстров?

— Делать карьеру охотников на монстров! — уточнил я. — Чтобы потом другие охотились, а мы только бабло стригли.

— И какой мой процент?

— Двадцать.

Без лишних слов Мафую развернулась, и направилась к просвету, послав нахрен и меня, и мои проценты.

— Двадцать пять!

Никакой реакции.

— Больше, — прошипела Даша. — Она же сейчас уйдет!

— Тридцать. Тридцать восемь. Сорок три. Сорок семь! Нет, ну дальше уже перебор! Нам ведь тоже надо!

Шелест листьев, и Мафую исчезла, оставив нас одних, как раньше.

— Понятно, — констатировал Виталя. — Зачем ей сорок семь, если она может без труда все сто себе загрести.

— Мафую, вернись! Мы купим тебе лучшее снаряжение, какое только есть в этом несовершенном мире! Мы дадим тебе все, что попросишь! Мы назовем твоим именем новую страну, когда она появится!

Снова шелест листьев. Мафую вернулась, остановилась, и посмотрела на меня снизу вверх. Ага, все-таки лестно, когда в честь тебя называют страну.

— Тридцать восемь. Лучшее снаряжение. И еще ты должен будешь выполнить одно мое желание.

Это сбило меня с толку.

— Какое желание?

— Если скажу сейчас, то потом будет не так интересно. Для меня.

— Ты хоть намекни. А то откуда я знаю, вдруг, ты меня зажарить и съесть собралась.

— А тебе не все равно? — равнодушно уточнила она. — Раз хочешь, чтобы я была с вами — потерпишь.

— Подружка, ты только что отплатила ему тем, что он всегда говорил мне, — Даша в порыве радости попыталась ее обнять, получила удар в живот, и поспешно отступила. — Ладно-ладно, поняла. Близко не подходить.

— И подружкой не называть. Только по имени, — слегка прищурив левый глаз, Мафую еще раз посмотрела мне в глаза, и снова скрылась в просвете между деревьями.

Мы остались на месте, печальные и задумчивые, как алкаш перед закрытым магазином в воскресенье.

— Предатели.

— Да ладно тебе. Она, между прочим, ничего, — оценил Виталя. — Как миленькая, юная школьница.

Даша удивленно посмотрела на него, не ожидая такого откровения. Я пожевал губами, и на полном серьезе попросил:

— Слушай, ты встань вон там подальше, ладно? И за руку со мной больше не здоровайся.

Между деревьями снова появилось лицо Мафую.

— Ну? Чего застыли? Идем мочить чудовищ, или нет?

****************

Деревня Хреново (название, конечно, хорошее, но не самое оригинальное) встретила нас множеством пустых, полу-разваленных, заброшенных домов. Половину уже успел сожрать лес, другая половина держалась только из-за того, что располагалась на небольшой возвышенности. Рядом был пруд, грязный и мутный, и заросшее сорняком поле, где попадались уже давно одичавшие фруктовые деревья или овощи.

— Привал, — объявил я. — И обед.

Для обеда мы облюбовали ближайший одноэтажный дом, крыша которого кое-как, но еще держалась. Внутри был полный хаос, внутренние перегородки рухнули, комнаты были завалены всяким мусором, в стенах зияли огромные дыры. Расчистив небольшой участок, мы с комфортом расположились на четырех больших камнях, использовав пятый в качестве стола.

— Что у вас там? — спросила Мафую, бесцеремонно вскрывая наши рюкзаки. Вытащила несколько банок тушенки, буханку хлеба, бутыль с водой, и подняла правую бровь. — И это все?

— Мы не миллионеры, — буркнул Виталя, вытягивая натруженные ходьбой ноги. — На сколько денег хватило, то и купили.

Несколько секунд она размышляла, затем развернулась и вышла из дома, бросив напоследок:

— Ждите здесь.

Как бы мы не были голодны, но чувство любопытства пересилило. Минут десять Мафую отсутствовала, но потом вернулась, таща за собой упитанную пернатую тварину, смахивающую на разноцветного попугая, только размером с курицу. В другой руке у нее была свернутое одеяло, где лежало пять огромных пятнистых яиц, видимо, этой же самой тварины. Не говоря ни слова, она принесла охапку дров, сложила их шалашиком, подожгла, а когда дрова прогорели, накрыла птицу чугунком, нагребла сверху горячей золы, и снова подожгла. Пока птица готовилась, занялась яйцами — каждое засыпало той же золой, а сверху пробурила дырочку, и принялась помешивать палочкой, краем глаза следя и за птицей. Я покосился на Дашу — вид у нее был такой, будто на ее глазах происходило древнее волшебство.

К тому времени, как мы уже ерзали от нетерпения, глотая слюнки, Мафую достала откуда-то кухонное полотенце, и выложила на него горячую, дымящуюся птицу, не забыв посыпать сверху щепоткой соли. Яйца расположились рядом в вертикальном порядке. Завершив сервировку нашим хлебом, она села, скрестив ноги по-турецки, и сказала только одно слово:

— Налетайте.

— Ты просто чудо! — простонала Даша, вгрызаясь зубами в птицу, наплевав на все правила этикета за столом. — Если бы не ты, мы бы точно себе язву сухомяткой заработали.

— Если бы кое-кто научился некоторым полезным вещам к своим двадцати годам, то не заработали бы, — тихо проворчал я.

— Отец с малого детства брал меня с собой в экспедиции. Джунгли — мой второй дом. Здесь я чувствую себя даже лучше, чем на базе, — Мафую с хрустом разгрызла кость. — Он хотел, чтобы когда придет большая беда, я выжила, даже если все остальные погибнут.

— Что еще за беда? — полюбопытствовал Виталя, неторопливо опустошая ложечкой внутренность яйца.

— Когда те, что живут в городах, узнаю великий секрет джунглей. Отец был уверен, что это приведет к неминуемой войне, которая разрушит и без того хрупкий баланс.

Мы перестали жевать, и переглянулись.

— Из-за этого секрета их и убили, да? — догадалась Даша.

— Угу, — глаза Мафую, до этого сохраняющие бесстрастный взгляд, неожиданно сверкнули. — И когда я узнаю, кто это сделал…

— Да погоди ты, — совсем уж невежливо перебил ее Виталя. — А ты знаешь этот секрет? В джунглях есть что-то ценное? Инопланетяне? База для космических кораблей?

— Просто люди, — сказав это, Мафую снова вернулась к обеду, пока мы сидели, ошеломленно переглядываясь.

— Хочешь сказать… — я кашлянул, и продолжил охрипшим голосом: — Что пока те, на базах, думают, что они одни единственные остались в живых… в джунглях процветает отдельная человеческая цивилизация?

— Ну да, именно это я и хочу сказать.