Загробная карьера Саши Маузера

Глава девятнадцатая: Каменный Ручей

Когда-то давным-давно, незадолго до того, как на планету упал метеорит, принесший страшный вирус, жил да был один очень богатый и могущественный человек. Не сказать, чтобы он нажил свое состояние честным путем, но в то время иным способом нажить его было невозможно. Но проблема состояла в том, что богатство, власть, чувство безнаказанности и собственного величия затмили его рассудок, и вскоре ему стало казаться, что он сверхчеловек, и будет жить вечно.

Но вот на планету упал метеорит, и началась массовая эпидемия. Люди гибли сотнями, прямо на улицах, не успевая добраться до дома. Те, что выжили, пытались укрыться, но все равно умирали от того, что рядом случайно оказалась зараженная персона. Даже крупные политики, главы государств, решающие глобальные проблемы — даже те были способны лишь ненамного отсрочить приговор, но не отменить его окончательно.

И вот герой нашей истории, богатый и могущественный человек почувствовал, как его обуял ужас.

— Я не могу погибнуть также глупо, как все остальные, — твердо сказал он сам себе в то утро. — Я ни в коем случае не должен этого допустить.

Чтобы принять решение, он проконсультировался с учеными, и узнал, что вирус передается воздушно капельным путем, иными словами, ты в безопасности, пока не войдешь в прямой контакт с человеком, который уже этим вирусом заражен. И тогда богатому и могущественному пришла в голову идея. Никому ничего не сказав, он собрал все ценное, что у него было — драгоценности, произведения искусства, старинные реликвии — и отправился в глубь страны, в те места, где цивилизация затормозилась на пороге девятнадцатого века, и где люди жили, отрезанные от всего внешнего мира. Не доверяя никому, он использовал продвинутые автоматизированные технологии, чтобы самолично построить в лесу убежище, где надеялся пересидеть, пока не закончится свирепая эпидемия. Место герой истории тоже выбрал не случайно — самый глухой участок самого глухого леса, куда редко ступала нога человека, а птицы и звери жили беззаботной жизнью. Чтобы обеспечить себя водой, он нашел большой ручей, и прямо возле него выстроил большой, хорошо укрепленный дом, и тщательно замаскировал его, чтобы никто не догадался. И когда все было кончено, этот человек спрятал богатства в подвале, уничтожил все следы своего передвижения, и засел в доме, крепко заперев двери.

— Пусть они там умирают, сколько им влезет, — говорил он сам себе. — А я переживу их всех, и возглавлю новое человечество. Я буду не просто каким-то там президентом, я буду править всем миром.

Самовлюбленный, слишком уверенный в себе, этот эгоист забыл одну незначительную деталь. Ведь он никому не сказал, куда направляется, сохранил в секрете постройку дома, а значит, когда эпидемия закончилась, и оставшиеся люди начали собираться в кучки, никто не вспомнил про него. Целых пять лет человек просидел в своей крепости, ожидая, когда к нему придут, чтобы провозгласить его новым Богом. В конце концов, когда ему надоело сидеть на одном месте, он начал размышлять, что делать дальше.

— Наверное, никто не выжил, — сказал он сам себе. — Наверное, я один и остался на Земле. Тогда, наверное, стоит выйти, посмотреть, что там творится.

И, ни секунды не сомневаясь в своем решении, он отпер двери, и вышел из дома. Перемены поразили его. Лес превратился в густые, непроходимые джунгли, все звери и птицы исчезли, а небо обагрилось красным цветом. И, пока человек стоял, упиваясь своей победой, из чащи выпрыгнуло некое существо, напоминающее громадного кенгуру, с полной пастью острых клыков, схватило его передними лапами, проглотило, даже не потрудившись разжевать, и, как ни в чем не бывало, попрыгало дальше.

А дом так и остался стоять. Позже, когда формировались первые базы, исследователи наткнулись на него, нашли спрятанные в подвале сокровища и рукопись с описанной выше историей, и забрали все себе. Сам дом не вызвал у них интереса, так как был расположен очень далеко от остатков цивилизации. Потом, правда, его координаты добавили в архивные записи, как объект для возможного оборудования секретного убежища, но строить убежище так никому и не понадобилось. И лишь несколько человек из селения, расположенного в сотне километров к западу, помнили о его существовании.

Рыча двигателем и сминая все на своем пути, “Камаз” тяжело выкатился на поляну, таща за собой прицеп, забитый всяким барахлом. Следом вынырнул грузовичок-тягач, чей прицеп был все также нагружен клетками, оружием, и другим оборудованием, купленным на девятой базе. Сверху промелькнула крылатая тень.

— Глуши, — сказал я Витале, и первый выпрыгнул на землю, легка пошатываясь от совершенной нами нелегкой поездки через непроходимые джунгли.

Чуть погодя присоединились и остальные. Лобанов, исполняющий обязанности водителя тягача, тут же закурил, пока Кира и Даша дружно стонали, жалуясь на отбитые органы, и на то, что их заставили ехать в кабине “Камаза”. Мафую неторопливо поправила на голове пробковый шлем, и оперлась на ружье, а Лю подозвал к себе пегаса, и после недолгих расспросов выяснил, что никакой опасности нам пока не угрожает.

— По крайней мере, пока, — закончил он.

— Судя по записям исследователей, — я показал дневник, утерянный нами во время первого посещения селения, и снова найденный в кабинете у Кадмина, — хищное зверье использует эти места, как короткий путь между озером для водопоя, и обширными лесами, что лежат чуть севернее, и где водится много всякой дичи. Таким образом, мы на пути активного передвижения всякой монстрятины, и будем пользоваться этим, пока она сама не перестанет сюда ходить, как к себе домой.

Из кузова грузовика выпрыгнул Маузер-младший, и вскарабкался рыжей на плечи, чтобы тоже послушать, о чем идет разговор.

— А где же дом? — поинтересовался Лобанов, косясь на него настороженным взглядом. — Ты вроде говорил, что здесь дом будет.

— Я-то знаю, где он, вопрос в том, найдет ли вы его. Мафую?

Вместо ответа маленькая охотница подняла ружье, указывая дулом на что-то, слегка отсвечивающее между кустами. В несколько мгновений кусты были срублены, открыв вид на три огромных дерева, по странному капризу природы расположенных равнобедренным треугольником. Между ними, на деревянных столбах, в нескольких метрах над землей, высилось двухэтажное бревенчатое строение с плоской крышей, окрашенное таким образом, чтобы сливаться с окружающей местностью.

— Вау, — только и смогла сказать Кира.

Сам дом также был построен в форме треугольника — с деревьями в каждой точке. Крепкая выдвижная лестница давала ход к двери, едва выделяющейся на фоне стены. Крыша сверху была укрыта специальной маскирующей сеткой с привязанными к ней искусственным листьями. Под крыльцом журчал ручеек, исчезающий в чаще джунглей.

— И почему ты говорил, что дом нужно ремонтировать? — поинтересовалась Даша. — Вон он стоит, целый и невредимый, хоть сейчас заходи и живи.

— Я знаю, что говорю, рыжая. Ремонт был лишь поводом, чтобы выклянчить у Координатора кредит. А сами деньги нужны были нам для кое-чего другого.

Переведенные на наш счет баллы я использовал, чтобы скупить на девятой базе бумажную валюту всех возможных образцов. Теперь, куда бы мы ни попали, в любом селении мы могли завербовать новых рекрутов, расширив нашу армию. И конечно же, усыпить бдительность всяких сволочей, каким был Кадмин.

— И все же дом нуждается в ремонте, — заметил Ахилл, скользя наметанным взглядом по стенам и крыше. — Я вижу, по крайней мере, пять поврежденных участков, которые следует немедленно починить. Кроме того, неисправен генератор, а значит, у нас не будет электричества и отопления.

— Вот этим, значит, и займешься. А пока идите все за мной, покажу вам кое-что интересное.

Проходящий под крыльцом ручеек уходил от дом всего на двадцать шагов, после чего расширялся, превращаясь в полноценный, широкий поток. Сквозь поверхность воды было отлично видно обитающее в ней изобилие рыб.

— Добро пожаловать на Каменный Ручей. Назван он так из-за тех двух громадных камней, видите? Это, кстати, ориентир для того, чтобы найти дом.

— А купаться здесь можно? — поинтересовалась Кира, наклоняясь над водой.

— Можно.

— Да?

— Конечно. Если жить не хочешь.

Сидевшая у Даши на плече мохнатая тварина запищала на своем языке.

— Верно. Хватит балдеть, за работу. Разгружаемся и заселяемся.

***************

Внутри дом оказался не таким уж и маленьким, каким мне представлялось, когда я увидел его в первый раз. Довольно просторная кухня, гостиная, и даже санузел с выходом в выгребную яму — на первом этаже. На втором одна большая, обширная спальня, оборудованная, помимо кровати, еще и письменным столом с компьютером, сейфом, шкафами с одеждой, и прочей мебелью. Под крышей находился крошечный чердак, забитый пустыми банками из-под консервации, а на самой крыше был оборудован наблюдательный пункт с телескопической подзорной трубой, чтобы осматривать окрестности прежде, чем выйти наружу.

Пришлось внести в эту обстановку существенные изменения. Разделенная перегородками, одна спальня превратилась в четыре — для меня и трех девушек. Парням оборудовали отдельную комнату (мысленно я назвал ее бак — по аналогии с помещением на корабле, где обитали простые матросы) на первом этаже, там, где раньше была обширная кладовая, содержащая запасы продовольствия. Новая кладовая разместилась в укрытом помещении под домом, до этого выполняющее функции оружейной. Лобанов с таким порядок был категорически не согласен.

— Не, я, конечно, понимаю, что до начальника нам еще расти и расти, — заявил он, с завистью разглядывая спальни на втором этаже. — Но вот этим вот, за что отдельные комнаты? Они ведь тоже, как и мы, простые охотники? Вот пусть и живут также, в общей комнате, чтобы было, куда развиваться.

— Сеня, эти вот, как ты выражаешься, девушки. Если у девушки нет отдельной комнаты, где она может спать не накрашенная и без одежды, то она, рано или поздно, начинает выносить всем мозги. Вот например Даша начнет выносить их мне, а я, будучи злой и нервный, начну отыгрываться на тебя. Из этого следует логичный вопрос: нафиг тебе это надо?

— А потом, как народу прибавится, мне что, на улице спать? — проворчал бывший кузнец. — Типа, им тоже нужнее?

— Лобанов, если ты не перестанешь меня бесить, то народу у нас убавится. И это худшим образом отразится на твоем положении. Потому что хрен ты куда уйдешь теперь с подводной лодки, понял? Кругом джунгли, везде монстры, а твое селение уже не существует. Хочешь на дереве жить, и орехами питаться?

— Не хочу.

— Значит, заткнись, и слушайся старших. И нечего умничать. Раньше надо было, когда в рекруты записывался.

Единственная проблема была в том, куда деть транспорт — оставленные возле дома “Камаз” и тягач могли запросто привлечь ненужное внимание. После недолгих споров решено было при первой же возможности построить для них неподалеку отсюда укрепленный замаскированный гараж. Зато зверям место нашлось — пегас неплохо устроился в новой кладовой, Дашин мохнатый любимчик — в ее комнате, а двухметровый волчонок-алабай, по словам Лю, мог вполне самостоятельно прожить в лесу.

— А не сбежит?

— Мы его кормим, поим, гладим, играем. Дурак он что ли, сбегать?

— Вот, Сеня, учись, как надо благодарным быть. Даже волчонок и тот умнее тебя оказался.

Если постройку гаража можно было отложить на потом, то строить сарай для клеток, цепей, ошейников, оружия и всякого имущество пришлось начать прямо сейчас. В доме это бы все сильно нас теснило, а оставлять снаружи было опасно, мало ли кому что в голову взбредет. Без Ахилла мы бы потратили на это несколько дней, но благодаря ему управились за полдня. Продукт генной инженерии и правда оказался напичкан всякой полезной информацией по выживании в джунглях. Неподалеку от убежища он нашел место, где упало огромное дерево, причем падая, оно зацепилось кроной за другие деревья, и так и осталось висеть в воздухе, упираясь в землю корневищем. Из нескольких кусков брезента и старых тряпок мы соорудили огромное полотно, перекинули через ствол дерева, и растянули, как палатку, укрепив края кольями. Получился своего рода шатер, куда без труда вместилось все наше оборудование. А чтобы дерево все-таки не упало и не раздавило его, мы подперли его несколькими столбами, окрашенными в зеленый цвет, дабы не было слишком палевно.

— Теперь осталось ждать, когда сгниет, — подвел итог Виталя.

— Это только временно, — успокоил я. — Все равно мы тут надолго не задержимся. Уничтожим все, что тут есть — и на новую точку. Так и будем все время передвигаться.

— А эту бросим, что ли?

— Почему? Здесь будет одна из наших собственных баз. Наймем новых рекрутов, назначим Мафую старшей, и пусть себе здесь обустраиваются потихоньку. Джунгли вырубят, поля засеют, мельницу построят, скот будут разводить. Ну, заодно и постреливать всякое зверье, что сюда сунется. А то если мы тут все перестреляем, уйдем, а оно опять появится — получается, что весь труд был впустую.

— И что, в каждой новой точке мы будем делать свою базу?

— Не знаю. Одно скажу точно — чем больше у нас будет охотников, тем больше шансов, что мы очистим планету от всяких там мутировавших хищников. Но охотникам тоже нужно где-то жить и что-то кушать. Возможно, мы даже будем использовать прячущиеся в джунглях поселения — достаточно только мотивировать жителей, раздать оружие, и немного обучить.

— А как же люди с баз?

— В один прекрасный момент им придется признать, что путь, по которому их ведет Верховный Совет, в конечном итоге ни к чему не приведет. Вечно прятаться — не выход, все равно придется выйти, и сражаться. И тогда все объединятся, а хищникам не останется ничего другого, как вымереть, что они уже успешно сделали миллионы лет назад.

Планы, планы, планы… Идеи, грандиозные, и невыполнимые. И чего меня вечно тянет действовать в каких-то необъятных масштабах? Думал бы себе только о личной прибыли, и зашибись. Так нет же, Маузер, надо тебе обязательно всем доказать, что ты не последняя букашка в загнивающем постапокалиптическом мире.

В тот вечер мы весело отмечали наше новоселье. Наши ряды пополнились новыми бойцами, у нас было все, что нужно, более того, мы даже теперь были там, где нужно. Еды было много, я даже разрешил немного пригубить прихваченного из селения домашнего вина. Шутки сыпались со всех сторон, грубоватые анекдоты Лобанова, и армейский истории Витали веселили народ. Даже Мафую, сидевшая в стороне, время от времени растягивала губы в едва заметной улыбке, что было для нее совсем не свойственно.

Было уже за полночь, когда мы наконец разбрелись спать. И конечно же, не успел я вытянуться на кровати, и подумать о том, какая хренотень мне будет сниться на новом месте, как через разделявшую комнаты перегородку скользнула бесшумная тень, и Кира накрыла меня своим телом, даря страстные, нетерпеливые поцелуи. И как бы сильно я не переживал, что нас кто-нибудь услышит, репродуктивные функции организма, отвечающие за размножении, оказались намного сильнее.

****************

Утро наступило вместе с прекрасной, солнечной погодой. Ввиду того, что по моим внутренним биологическим часам было никак не больше семи утра, я хотел еще немного вздремнуть, но внезапная мысль о висевшем теперь на мне кредите в миллион (и еще сто тысяч сверху по процентам) баллов заставила меня вспомнить о том, что мы сюда не отдыхать приехали, а работать. Пришлось вскакивать, делать торопливую зарядку, и спускаться вниз.

Из комнаты парней доносился мощный храп Лобанова, а на кухне была только Кира, уже возившаяся возле электроплитки с завтраком. Починенный Ахиллом генератор, работавший за счет солнечных батарей, успешно функционировал, а сам мастер сидел за столом, и тоже помогал, нарезая овощи ровными кубиками, просто загляденье.

— Доброе утро, господин. Кофе?

— Давай, наверное. Слушай, я тут вчера подумал… На охоту тебя брать смысла нет, все равно не пригодишься, а возня с бумагами займет лишь часть твоего времени. Как ты смотришь на то, чтобы стать хозяйкой дома? Будешь отвечать за чистоту, наличие продовольствия, и все остальное.

— Я сама хотела предложить. Только не успела, — понятно, намек на то, что вчера мы были заняты чем угодно, только не разговорами. — А раз я хозяйка дома, то вот мой новый указ: завтрак ровно в половине девятого. И на нам должны быть все, без исключения. А кто не успел, тот остается без еды.

— Что, даже я?

— Все.

Вошла Мафую, скользнула равнодушным взглядом по сковороде, источающий аромат жареного мяса, и прищурилась, изучая мое лицо.

— Тогда тебе, как хозяйке дома, еще одно поручение — мыть посуду и чистить картошку заставляешь Лобанова, а не Ахилла. Он для другого предназначен.

— Я сам предложил, — смутился продукт генной инженерии.

— Ты не предлагал, а спросил, не нужно ли мне чего, — поправила Кира. — Я сказала, что мне нужно, и ты сразу начал делать, даже не дождавшись одобрения. Саш, присмотри за сковородкой, я пока в кладовую сбегаю, еще овощей принесу.

Мафую проводила ее задумчивым взглядом, посмотрела на меня, втянула носом воздух, и сказала голосом, лишенным всяких эмоций:

— Ты с ней спишь.

— Знаешь, я поражен твоим нюхом, но лучше бы ты его так на деле использовала.

— Это не нюх. У тебя лицо, как у кота, объевшегося сметаны. Очень довольное.

Я стиснул зубы. Надо же, вроде маленькая еще, а уже в таких вопросах рубит.

— А что, нельзя?

— Не знаю, — она взяла с разделочной доски кусок хлеба, и начала медленно жевать, смотря на меня отсутствующим взглядом. — А Даша?

— Она тут при чем?

— Не знаю, — повторила Мафую, и слегка склонила голову влево. — А я?

Блин, это что еще за викторина такая? И какой умник ее вообще придумал?

— Подрасти сначала, а там посмотрим.

— Подрасти? — задумчиво переспросила она, и посмотрела на свою собственную грудь. — В каком месте?

Не успел я ответить, как сверху раздался сильный шум. Что-то маленькое и мохнатое ворвалось на кухню, схватило со стола буханку хлеба, кусок мяса и бутыль с водой, и унесло это все с собой. Как видно, Даше было лень вставать, и она отправила своего дружка на поиски съестного.

— Рыжая! А ну, быстро спустилась, и поела нормально! А то выброшу твою обезьяну на улицу к чертям собачьим!

— Кто там орет? — донесся их комнаты парней сонный голос Лобанова. — Слышь, начальник, имей совесть, дай поспать.

— Я вернулась, — объявила Кира. — Блин, сковородка! Я же просила присмотреть!

— Я смотрел.

— Да что вы, хозяин, я вас не имею в виду. Просто тут находятся некоторые личности, которые тоже могли бы проявить участие, — она кинула сердитый взгляд на равнодушную Мафую и продолжающего сосредоточенно нарезать овощи Ахилла. — Как кушать, так сразу, а как помочь, так некому!

Снаружи раздался жалобный скулеж — это волчонок, учуявший запах мяса, уже сидел возле порога, настойчиво выпрашивая свою долю. И хотя у меня было время привыкнуть к тому, что возле нас теперь постоянно присутствует эта здоровенная псина, от его рычания у меня все равно волосы на голове дыбом встали.

— Слышь, китаец, угомони свою собаку! — снова раздался голос Лобанова. — Задолбала уже.

— Мафую, не стой столбом, помоги! — попросила Кира. — Куда это ты?

— Я охотница, а не повар, — донеслось уже с порога. — Пойду делать то, зачем меня наняли. И для этого мне не обязательно спать со старшим.

— О чем это она? — неожиданно спросил Ахилл. — В моей базе данных значение этого выражения отсутствует, и видимо, оно очень важное. Маузер, не могли бы вы объяснить?

— Это тебя не касается, — отрезала Кира, бросившая на меня возмущенный взгляд.

— Почему? — искренне недоумевал биоробот. — Эта информация только для служебного пользования, или она строго засекречена?

Твою мать, да что у нас вообще за семейка такая? Кажется, я рано начал радоваться.

— О, нам уже хавку готовят, — на пороге комнаты парней появился Сеня в одних трусах и сигаретой в зубах. — Здорово всем, я в нужник, если что.

— А что такое нужник? — Ахилл с готовностью переключился на новое, неизвестное ему слово.

Похоже, впереди меня ожидает то еще веселье.

*************

Как показывал мой жизненный опыт, пипец всегда приходил внезапно и без предупреждения.

Едва мы успели закончить завтракать, едва Кира встала, чтобы собрать посуду, едва Даша успела отвалиться на спинку стула, и сыто похлопать себя по животу — как снаружи раздался оглушительный треск ломающегося дерева, а вслед за ним — низкий, гортанный рев. Мы так и застыли в тех позах, в которых находились до этого.

— У нас гости, — заметил китаец-зверолов, держа у рта вилку.

— Быстро все по местам! Лю, на крышу, посмотреть, что там. Лобанов и Виталя — к оружию. Мафую, к двери. Кира, спрячься.

— А я? — возмутилась забытая рыжая.

— А ты сиди на месте, и не рыпайся.

Поднявшись наверх, мы раздвинули телескопическую подзорную трубу, и развернули ее, выискивая источник шума. И почти сразу я увидел нашего волчонка — он лежал между деревьями, скрытый низко растущими ветками, и, прижимая уши к голове, скалил зубы, разглядывая что-то впереди себя.

— Лю, напомни мне его на цепь посадить. Пусть лучше в будке сидит, дом охраняет.

— Ему свобода нужна, какая будка? Смотри, что там? Левее.

В поле зрения появилась чья-то огромная спина, двигающаяся в том направлении, где ручей расширялся, превращаясь в водопой. А следом промелькнула вторая, третья, и четвертая.

— Никого не напоминает?

— Без понятия. Это может быть, кто угодно — и хищник, и безобидное травоядное. Нужно идти, самим смотреть.

— Но если бы это было травоядное, волчонок бы его загрыз, так ведь?

— Да, если он перед этим кого-то не слопал. Но тогда бы он, хотя бы, не так сильно испугался.

Взглянув друг на друга, мы убедились, что подумали об одном и том же.

— Быстро все на выход! — заорал я, бросаясь вниз. — Оружие, припасы, и за мной! Открываем охотничий сезон! Даша!

— Что? — воспользовавшись тем, что все встали из-за стола, рыжая стащила с моей тарелки недоеденное мясо. — Ничего я не толстая, вчера взвешивалась.

— Эти весы были не для тебя, а для добычи. Где там твоя обезьяна?

— Вообще-то, его зовут Джек, — она оглянулась на зверька, который, устроившись за ее спиной, ждал подачки. — Но если он идет, то и я тоже.

— Тогда собирайся. Кира, ты остаешься. Приберись тут, ну и цветочков нарви. На случай, если придется их сверху кому-нибудь на могилку бросать.

— Один раз умер — и все, от шуточек про смерть уже некуда деваться, — проворчала Даша. — Тоже мне, великий знаток.