Закат Человечества

Глава 4. Второй ярус

— Держи руку ровно. Синтетическая кожа будет различаться оттенком.

Дед, сидящий в кресле для технического обслуживания, спросил:

— Это последний минус?

Парень опрыскал его рану из баллончика, применяя не самую лучшую, но доступную анестезию:

— Нет, не единственный. Смогу восстановить циркуляцию крови, но остальное… синтетика будет лишена нервной проводимости и чувствительности. Просто заплатка. Ты уж извини, у них тут полно всякого, но всё это нужно уметь устанавливать.

Видя, как медик активирует хирургическую перчатку, Дед нахмурился и отвернулся:

— Делай что умеешь.

Через пару мгновений началась операция. Анестезия работала как надо, но была слишком слабой чтобы лишить старателя всего букета ощущений. Желваки играли на краях его челюсти, но человек оставался неподвижен.

Что-что, а терпеть, этот побитый жизнью мужик — умел.

Операция закончилась через двадцать минут. На заводе оказалось полно кустарной и нелегальной кибернетики. Её собирали и вживляли в людей прямо здесь, на нижних этажах административной башни. Вот только чтобы установить любой из этих имплантов в организм требовалось предварительное обследование и специалист с загруженными в биотический блок навыками.

Такие мастера и до катастрофы были редкой птицей. Кибернетика, в век развития биотических технологий была не в почёте. Вот только, сейчас наступила новая веха человеческой цивилизации и старателя ни капли не удивляло, что кто-то решил усилить себя кибернетикой.

Конечно, при подобных аугментациях зачастую снижалось качество жизни, но без стандартных имперских ограничений, с помощью боевых имплантов из любого идиота можно было сделать настоящую машину для убийства. Что, собственно, и продемонстрировали каннибалы на мусороперерабатывающем заводе.

Благодаря кибернетике и кустарным силовым костюмам, они едва не победили профессиональных солдат.

Отстегнув руку от захватов, Дед кивнул медику и позволил перебинтовать искалеченную мучителями конечность. От квадратных ран после операции остались лишь равные заплатки светлой синтетики. Безволосой и топорной, лишь отдалённо похожей на настоящую кожу.

— Регенеративная ванна готова?

Медик на секунду остановился, расфокусировав взгляд. Проверял оборудование через синхронизацию с интерфейсом:

— Да, можешь погружаться хоть сейчас. Но ты должен понимать, что за сутки твои гематомы излечить не получится. Снимем отёк и часть воспаления, купируем боль, но при серьёзной физической нагрузке она вернётся. Тут нужен отдых и покой.

Дед по-доброму улыбнулся, отчего у его глаз собрались морщинки:

— Отдых и покой говоришь? Не та у меня профессия. Говорила мне мама — становись медиком!

Парень на этот выпад тоже улыбнулся. С его лица всё ещё не сошли царапины от мелких осколков, что посекли его лицо во время боя.

Полевым медикам, сопровождающим пехоту в сражениях, жилось совсем не сладко.

Поднявшись с технического кресла, старатель непроизвольно охнул. Любая пауза, проведённая в бездействии, заставляла синяки и ушибы на его теле застаиваться, вынуждая мужчину долго расхаживаться чтобы вернуть мышцам былую гибкость.

Стоит ли говорить, что, следуя за медиком в помещение с регенеративным оборудованием, он чувствовал себя полной развалиной.

На заводе по переработке мусора каннибалы соорудили странный и жуткий медицинский блок. Все стены и аппаратура были разрисованы свастиками и рунами. Напыщенными фразами, выведенными в готическом стиле и призывающими к аморальной, хищнической жизни.

«Слабый должен стать мучеником! Мученик — пищей для сильных!»

«Сильную плоть укрепи металлом и мясом врагов!»

«Будь машиной, будь зверем, будь праведным!»

У регенеративных капсул суетились подчинённые Шила. ОВБшников было легко узнать по соответствующей нашивке пониже стандартного шеврона.

Увидев старателя и медика один из безопасников произнёс:

— За дело.

И прямо на глазах Деда отключил ближайшую капсулу, отправляя жидкость на принудительную фильтрацию и обогащение биологически активной средой.

Внутри опустошаемой капсулы, которая при первых же манипуляциях загудела и из вертикального положения плавно переместилась в горизонтальное, находился человек. На его голом теле раскинулась страшная рана. Часть рёбер с левой стороны отсутствовала. В приоткрывшуюся дыру были видны лёгкие и другие внутренние органы.

Дед нахмурился. Ему едва удалось подавить позыв броситься вперёд и вскрикнуть «Эй! Он же умрёт!» но он не был дураком и понимал, что сотрудники ОВБ знают, что делают.

Открытая рана неизвестного воина была обработана. Кровоток грамотно заблокирован в нужных местах — так что вероятность кровотечения была исключена. Открыв капсулу, они отключили систему насыщения кислородом и подключили к его дыхательной трубке баллон. Затем, на счёт три, перенесли его на каталку.

— Чего стоишь? Каждую минуту пока ты телишься его шансы падают. Раздевайся!

Старателю стало стыдно. Только получив этот окрик от одного из безопасников он понял, что ради его вылазки один из тяжелораненых лишился своего места в регенеративном комплексе. Всего капсул было шесть и все были заняты.

Ради того, чтобы увеличить шансы Деда на выживание, они в буквальном смысле рисковали одним из своих сослуживцев. Причём мужик, судя по всему, был достойный, ибо тяжелораненых было значительно больше, чем свободных мест. Остальные просто погибли, уступив места тем, чей социальный статус по градации Оазиса был выше. Офицерам и особо проявившим себя воинам.

Дед разделся пулей и уже напоследок, ложась в очищенную капсулу, параллельно готовясь к подключению мышечных стимуляторов и системы дыхания он услышал:

— У тебя остаток дня и ночь. Утром тебя достанем.

Через минуту крышка закрылась.

Пока старатель находился в капсуле, биологически активные компоненты регенерационной жидкости проникли в поры и кожу, попали в кровеносную систему и покрыли собой царапины. Катающиеся по специальным рельсам излучатели, пронзали своим светом биологический состав и вызывали всплески активности в местах, где это требовалось больше всего, подхлёстывая тем самым регенерацию.

Введённые в ротовую полость трубки обеспечили его организм кислородом, протеином и углеводами, а тонкие щупальца регенеративного комплекса пронзая кожу старателя своими иглами, провели химический анализ крови и насытили её нужными витаминами и микроэлементами.

Несмотря на свою явно кустарную доработку, медицинский комплекс работал не хуже стандартных-имперских.

К моменту, когда утром старателя отключили, отёк с его синяков, уже спал, а чёрные и фиолетовые участки ушибов сильно посветлели, превратившись в зелёные разводы. Рассасывание гематом за всего лишь двадцать часов регенеративных процедур являлось аналогом обычному, десятидневному заживлению.

Тем не менее покинув капсулу, Дед первым делом проблевался. Подобные экстренные включения-выключения, для человеческого организма являлись стрессом.

Выходя из душевой расположенной в соседнем помещении и одеваясь, он увидел, как на его место грузят раненого, но не того которого он сменил. Спрашивать, что случилось было не нужно.

Он заплатил своей жизнью, чтобы Дед мог выйти в рейд не ковыляющим инвалидом, а полноценным человеком, лишь немного побитым и не стеснённым своими травмами.

За время, проведённое в медицинском блоке, люди Кардинала собрали весь список нужной экипировки. Даже нашли кое-что из личных вещей старателя, отобранных у него каннибалами-сектантами ещё во время пленения на поверхности.

Опустевший рюкзак, пневматическую винтовку и охотничий полуавтоматический карабин под двенадцатый патрон. Из экипировки нашли лишь бронежилет да ППК, а остальное им пришлось дополнять чужими, аналоговыми вещами.

Стандартная имперская разгрузка. Полевая военная униформа, специально доработанная под условия заражённой местности, в которую теперь были одеты почти все солдаты Кардинала. Система защиты дыхания для пущей экономии модифицированная и работающая от старых, ещё до имперских угольных фильтров, обнаруженных на складах завокзального района. Патронов к «Молоту» притащили целый ящик, всяких разных, тут тебе и дробь, и картечь и пулевые…

Старатель быстро собрал рюкзак. Наполнил карманы разгрузки. Проверил медицинские боксы и инъекторы. Осмотрел оружие, сказав курирующему офицеру, что нужно проверить не сбиты ли прицелы, на что тот заверил старателя что всё проверено и пристреляно.

Военные дело своё знали, приказы Кардинала исполнялись не только в точности, но и с большой долей старания. Дисциплина в его подразделениях была стальной.

Не забыли даже еду и сменные фильтры.

Рация-передатчик оказалась тяжёленькой, пехотной. Состоящая из двух блоков она обладала своей ранцевой системой, где один из блоков-модулей (он же приёмник) крепиться поверх рюкзака, а второй, напичканный разнообразным железом — спереди, на пояс.

На нём же была закреплена трубка, на случай прямой связи в обход биотического блока.

Получив подробные видео файлы о сборе и настройке модульной радиостанции, старатель три раза их пересмотрел, попрыгал, проверяя издаваемый экипировкой шум и раздражённо крякнув, покачал головой. От жадности и не оценив изначально вес рации он набрал слишком много боекомплекта к полуавтоматическому карабину.

Пришлось разгружаться.

Через час после окончания регенеративных процедур он стоял на вершине административной башни, у тёмного зева аварийных шахт. Здесь начинался его путь в мёртвые тоннели. Тяга у раскрытых створок была страшная, Дед стоял в семи метрах и всё равно чувствовал, как ветер толкает его в спину:

— Мои ребята спустили два троса! Один основной, второй страховочный! По стенкам даже не пробуй елозить штурмовыми перчатками, отделка постоянно отваливается, улетишь на дно и разобьёшься вместе с ней! Понял?!

Ещё один военный напутствовал Деда. Ещё одно суровое лицо в череде прочих. Ему приходилось кричать чтобы перекрыть шум работающих в шахте вентиляторов.

— Что меня ждёт?!

— Неисправный вентилятор, заваренный намертво и такая же глухая система фильтрации! Мужики из сапёров уже установили там два заряда! Спустишься, подашь сигнал и сматывай тросы! Смотаешь их, и как только будешь готов активируй меньший из зарядов, только отойди к противоположной стенке и отвернись! Через минуту после активации будет жарко и светло!

Объясняя, офицер жестикулировал свободной рукой, придерживая второй конечностью развивающиеся края своего плаща:

— Как только малый заряд проплавит технический люк, у тебя будет десять минут чтобы свалить оттуда на хер! Второй заряд расплавит одну из лопастей и зальет там всё раскалённым металлом, снова блокируя всякое движение!

Дед кивнул и проорал в ответ:

— Я понял!

Работать с тросами на парамагнитных креплениях старатель умел. Спасибо за эту науку напарнику.

Шагнув к створкам, он закрепил на поясе обе синтетические верёвки и проверив работу спускового устройства повернулся к провалу спиной. К сожалению, хороших комплексов визуального наблюдения на всех не хватало, даже новобранцы подразделений Кардинала оснащались не военными прототипами, а гражданскими моделями, созданными для нужд любителей, но не профессионалов.

Именно такая — гражданская модель и была закреплена на новом головном обруче старателя.

Дед напружинил ноги, подал таз назад и соскочил, аккуратно стравливая верёвку сквозь спусковой механизм мысленными командами. Биотический блок работал штатно, синхронизация не сбоила и не нервировала. Если знать, что и как работает, получается плёвое, рутинное дело. Напряг ноги, распрямил отталкиваясь, сработал спусковой механизм. Поверхность шахты ушла вверх, открывая ногам новый участок. И так по кругу до самого конца.

Правда без проблем всё же не обошлось.

Провожающий офицер оказался прав. Отделка в шахте и впрямь отваливалась от любого маломальского усилия. Совершив очередной скачок, Дед едва не заорал, когда поверхность шахты выскользнула из-под его ног и улетела вниз многометровым, разваливающимся на части прямо в воздухе, блоком.

Сохранить самообладание старателю помог его опыт. Ни раз и не два его руки в штурмовых перчатках срывали захват именно по причине, разбухшей от влаги и пришедшей в негодность из-за смещений отделки. Другое дело, что в низинных улицах и высота была не чета той, которую он покорял сегодня. Там вариантов разбиться практически не было.

Здесь же, падение гарантировало верную смерть.

Через две минуты всё было кончено. Дед спустился на заваленную горами пыли и обломков площадку тридцатиметрового гиганта — вентилятора. Такой же засасывал в себя воздух над его головой. Аварийное питание всё ещё работало и проработает очень долго, месяцы если не годы.

Воздух тянуло дай боже, но тут, внизу, уже не чувствовалось. Открытые круглосуточно створки последнего этажа административной башни обеспечивали поочерёдную вентиляцию всего заводского помещения из двух подобных шахт.

Проведя подошвой армейского ботинка по поверхности под ногами, старатель сгрёб в сторону пыль и упёрся краем обуви в сварочный шов. Лопасти оказались сварены между собой. Будучи в прошлом работником низинного города, Дед имел представление об аварийной системе.

Девяносто девять процентов времени в обычное время эти бандуры простаивали в свёрнутом, перекрывающем шахту положении. Сложный механизм автоматики разворачивал каждую лопасть в плоскость, внахлёст друг на друга, формируя таким образом непроницаемую для воздуха заглушку. Но обитатели завода по переработке мусора были неудовлетворены таким положением дел, они не просто заглушили вентилятор, они его — заварили сваркой.

С точки зрения логики такой поступок был оправдан. Никому не хотелось проникновения с нижних ярусов низинного города орды изменённых.

Сразу за лопастями располагался фильтр-резервуар, многослойный и пористый, он обеспечивал фильтрацию воздуха и его обеззараживание, а внизу, под ним, раскинулась ещё одна многометровая вертушка.

Заряды заложенные сапёрами старатель нашёл не сразу.

Их завалило упавшей вниз отделкой, засыпало пылью и обломками, причём завалило так, что если бы не маркер удалённой связи, найденный биотическим блоком, Дед бы рылся во всём этом пыльном дерьме лишний десяток минут.

Найдя взрывчатку, старатель отправил через интерфейс сообщение и спустя несколько секунд вниз упали тросы. Закреплённые в глубине помещений, они требовали для быстрого сброса участия сторонних людей.

Этот контакт был последним перед рейдом. В ответе пришли пожелания удачи, и Дед остался один на один с мёртвым городом.

Осмотрев оба взрывных устройства и не найдя на них повреждений, вызванных обрушениями, старатель чётко по инструкции активировал меньшее из двух перебежав к противоположной стене и отвернувшись.

Через минуту в шахте стало светло как днём.

Плазменный заряд отложенного действия прожёг металл и упал дальше, на фильтр. Из идеально круглого отверстия повалил дым и пламя. От шипения закладывало уши. Казалось, что за спиной у старателя работает гигантская сварка, но всё это действо заняло не больше двух минут.

Фильтр прогорел гораздо быстрее металла, выбросил в воздух порядочно дыма и искр, насыщая его хлопьями сажи. Впрочем, в натянутой на лицо маске, Дед не испытывал дискомфорта.

Отверстие получилось ладное. Имперские сапёры своё дело знали накрепко. Старателю пришлось ждать, когда всё остынет, но с этим не вышло проблем. Поток воздуха, несущийся сквозь получившуюся дыру под действием тяги, очень быстро остудил края до приемлемых значений.

Оба троса, прилипнув парамагнитными ромбами к краям вскипевшего да так и застывшего металла, полетели вниз. Настала пора спускаться и спускаться быстро. Вторая плазменная мина, установленная выше вентилятора, на одной из опорных распорок, должна была вскоре сработать и залить это отверстие, блокируя проход намертво.

Дед понимал, что второго шанса у него просто не будет.

Аварийные шахты пронзали весь низинный город. Все его ярусы до самого дна. Но спускаться туда не входило в планы старателя. Его путь заканчивался у следующих створок, ведущих на второй этаж подземного улья.

Съезжая по верёвке до нужной высоты, под аккомпанемент шуршания проходящей сквозь механизм верёвки, Дед углядел в темноте остатки тлеющих предметов чьи очертания терялись в темноте. Чтобы разглядеть их подробней, пришлось включить нагрудный фонарик, так как зоны покрытия комплекса визуального наблюдения попросту не хватало.

Среди сизого дыма и тусклых огоньков всё ещё тлеющего пепла, что медленным, но неостановимым водоворотом, закручивался в квадратной шахте, возник узкий луч электрического света и прорезав темноту упёрся в одну из стен…

… стен, на которой раскинулась гигантская кладка яиц.

Похолодев сердцем, старатель выгнулся и провернулся на своём тросе, оглядывая шахту по кругу. И везде увидел одну и ту же картину.

Логово.

напарнику Борза повезло, что огонь расчистил ему путь, но внизу, прямо у него под ногами, раздавались разные, неподдающиеся анализу звуки. Сначала он принял их за естественный шум ветра, но теперь, глядя на тлеющие останки рассадника чуждой, хищной жизни, он понимал, что за этими звуками может скрываться всё что угодно.

С трудом обнаружив широкие врата, покрытые слоем грязи и пепла, он раскачался и с четвёртого рывка сумел зацепить их металлопластиковую поверхность рукой, затянутой в штурмовую перчатку.

Аппаратура сработала штатно.

Сбоку от правой створки, защищённая безопасным кожухом, пролегала лестница для технического персонала. Железные скобы, торчащие из стены и формирующие повторяющиеся перекладины, были в отличном состоянии, как и вся шахта в целом. Сюда не добралась влага из трещин, как это произошло на участке между поверхностью и заводом. Отделка не отваливалась и, если бы не биологические выделения, которыми были заляпаны все стены, эта шахта встретила бы Деда в практически нетронутом состоянии.

У лестницы старатель отыскал рубильник, ручную, механическую систему, работающую от встроенной батареи и открывающую створки. Сорвав пломбу и щёлкнув рычагом, Дед активировал механизм и стоя на остатках площадки для обслуживающего персонала так и не дождался открытия дверей.

Пришлось помогать застоявшемуся механизму, прикладывая грубую силу.

Имея совсем небольшое пространство для манёвра, Дед трижды ударил в створки плечом и на последнем услышал скрежет. Створки открылись на треть, но то, что старатель увидел за ними, не внушало ему оптимизма.

Несмотря на то, что паутины внутри не было, кости толстым слоем усеивали пол. Ни одного целого скелета в обозримом пространстве не наблюдалось. Кто-то очень хорошо поработал над этими останками лишая их плоти.

Выключив демаскирующий его фонарик, старатель положился на комплекс визуального наблюдения. Имитатор запахов его новой маски, донёс до него кислый дух окружающего помещения.

Необитаемые места — так не пахнут.

Протиснувшись в щель и оказавшись внутри, Дед отдал команду парамагнитным креплениям и приступил к сматыванию обоих тросов. Оставшись один, он чувствовал себя неуютно, не хватало прикрытия. На ум сразу же пришла мысль, что окажись Волк рядом, он бы закрыл коридор и позволил старателю не отвлекаться.

Тросы шли туго, постоянно за что-то цеплялись и заставили старателя вспотеть. Через десять секунды интенсивных движений, крепёж звякнул где-то совсем рядом за бортиком створок и окончательно застрял. Дед туда сунулся…

ШШША!

Паук выпрыгнул на него со свирепостью свойственной лишь диким, хищным животным. В краткие мгновения этой жуткой ситуации, Дед только и успел что отпрянуть, одновременно наваливаясь на одну из створок.

Сразу три мохнатые лапы вцепились в противоположную воротину и проникли в помещение. Старатель упёрся ногами, зарычал и ударил телом об створку не позволяя мохнатой, пищащей бестии вломиться внутрь.

На втором ударе раздался хруст и ворота закрылись. Тяжёлый метал отсёк прищемлённые лапы и расплющил трос, откуда-то сверху посыпались искры. Спасаясь от мутанта, Дед сломал и без того повреждённый внешней средой механизм.

Противостояние закончилось не успев начаться. Но тройка отрубленных лап всё ещё напоминала о страшном создании. Устраивая пляски среди костей и разбрызгивая вокруг себя странную, фосфоресцирующую лимфу, отрубленные конечности без конца сокращались.

Пока Дед вслушивался в пространство желая понять, насколько критичным был шум и сматывал повреждённые тросы, обрезанные им у створок, отсечённые конечности гигантского паука успокоились, затихнув в грязи.

Дед, пошевелил их носком ботинка, удостоверился в отсутствии реакции и замотал в найденную здесь же тряпку, убрав ту в рюкзак. За подобные клешни, покрытые хитином и жёсткими волосами, могли заплатить в научном отделе общины.

Раскидываться подобным добром — не стоило.

Дальше старатель пошёл, прижимая приклад пневматической винтовки к своему плечу. Шаров к ней осталось немного и стоило подумать над модернизацией для увеличения ёмкости магазина, но сейчас приходилось довольствоваться тем, что есть.

Полуавтоматический гладкоствольный карабин “Молот” Дед пока не трогал. Слишком шумная пушка для подобных неизведанных мест, оружие последнего шанса — не более. Созданный на основе АС-74 он повторял его очертания, но характеристиками разительно отличался.

Пройдя заваленный костями коридор, Дед вышел к производственным цехам. Над чем именно здесь работали до катастрофы было не ясно. Планировка помещений разительно отличалась от завода над его головой, но оно и понятно, что-то ведь должно удерживать такие пустоты.

Здесь не было многометровых открытых пространств и площадей, заставленных производственными линями. Лишь узкие двухметровые галереи в толще бетона и когда старатель добрался до первых развилок он понял, куда именно его занесло.

То, что он принял за часть производства, оказалось целым набором серверных помещений. Близость обустройства этой аппаратуры к аварийным шахтам обуславливалась сильным перегревом при неполадках с обычной вентиляцией.

Судя по всему, здесь работало не мало людей. Останки встречались Деду повсеместно, причём останки, перемолотые в труху чьими-то очень крепкими зубами.

При каждом шаге по галерее раздавался отчётливый хруст…

Чтобы прекратить издавать столько шума старатель свернул в правую серверную. Она тянулась вдоль всей галереи и была поделена на отдельные примерно стометровые, вытянутые комнаты, отделённые друг от друга стеной-перегородкой с обычным входом, перегороженном автоматической дверью.

Здесь костей было меньше и двигаться становилось удобней.

Оценив уровень вредных примесей в окружающем воздухе по показаниям встроенного в химическую маску анализатора, Дед снял с себя фильтр, рассчитывая немного отдышаться прямо на ходу. С той же целью он расстегнул специальные клапаны на штанах и куртке — для охлаждения и вентиляции.

Манипуляции с одеждой помогли мало и только тогда старатель заметил, что дело не в том, что он запыхался, а в температуре внутри помещений. Чем дальше он углублялся в серверные, тем теплее становился воздух.

Догадаться, что именно происходит, было не трудно.

Серверные обеспечивали вычислительные мощности многих систем, в том числе до сих пор стабильно работающих, а массивные батареи с огромной энергоёмкостью и способностью к самоокислению, питающие местные службы, могли работать многие месяцы, если не годы.

Ничего удивительного в том, что один из сегментов серверных помещений оказался рабочим — не было. Вот только излучаемое им тепло не осталось незамеченным.

Дед крадучись вышел к источнику тепла через десяток минут. Кислая вонь к этому моменту настолько усилилась, что ему пришлось снова надеть химическую маску.

Последняя заставленная аппаратурой комната закончилась стеной-тупиком и боковым выходом в галерею. Но попав в уже знакомый коридор, Дед обнаружил, что и он подошёл к своему концу.

Костной трухи под ногами больше не было, лишь повсеместный мусор и грязь да сильнейшая вонь, свойственная месту куда массы людей многие месяцы ходят справлять естественные нужды.

Вот только если и были тут когда-то люди, они давно сгинули перемолотые челюстями ужасных отродий.

Сверившись с довоенной картой, хранимой на переносном, персональном компьютере, старатель узнал, что, как и завод по переработке мусора раскинувшийся на первом ярусе низинного города, серверные тоже разделены на верхнюю и нижнюю части.

Второй этаж он уже проскочил, добравшись до самого его центра. Квадратного перекрёстка с расходящимися в разных направлениях галереями и идущими вдоль стен поручнями, разрубленными на части лестницами ведущими вниз, на первый этаж.

Туда, где находился источник тепла.

Дед попал прямиком в логово. В гнездо спящих изменённых пробуждающихся только затем, чтобы пополнить запасы питательных веществ. Судя по последним данным в информационной сети, твари дико замедляли свой метаболизм находясь в подобии анабиоза и тем самым могли не жрать ничего месяцами.

Ну или до следующего импульса, который неизбежно будил массу выродков и заставлял их рыскать в поисках пищи.

Среди исходящим паром бассейнов-резервуаров с кипящей масляной субстанцией, призванных охлаждать заключённую в них аппаратуру, замерли десятки тварей. Окинув всхрапывающих и иногда подёргивающихся особей взглядом, Дед тут же отступил на шаг назад и тихонько выругался. ИскИн подсчитал количество целей молниеносно и вывел в интерфейс цифру:

109

Двигаться дальше по второму этажу не было смысла. Со всех сторон он заканчивался тупиками, кроме аварийных шахт, в которых старателя ждала встреча с ужасными многолапыми мутантами.

Основная ветка коммуникаций, так же проходила через первый ярус серверных хранилишь, так что покинуть опасную местность воспользовавшись каким-нибудь лазом или трубой не было ни единого шанса.

Оставался только один путь. Прямо вниз по одной из четырёх широких лестниц для персонала. К явно повреждённым и доживающим срок своей службы охладителям. Кипящее масло выдавало их агонию и привлекало изменённых, чьи блестящие полуголые и грязные тела, подёргивались в жутком свете химических ламп.

Освещения в нижнем зале не было. Зато было немало желающих перекусить человечиной.

Старатель решил, что идти по лестницам является чистым самоубийством. На открытой и достаточно освещённой местности, будет достаточно одного брошенного взгляда, чтобы заметить его и поднять шум пробуждая сотню голодных тварей.

Убежать от чудовищ при таких раскладах никакой возможности не будет, поэтому Дед использовал самые тёмные углы помещения в качестве своих союзников.

Закрепив остатки троса на втором этаже, покрывшись потом в попытках ничем не зазвенеть, старатель перекинул ногу через поручень и перелез на другую его сторону. Использовать механизм для спуска он не решился, предпочитая слезать задействуя штурмовые перчатки.

Внизу было “людно”.

Помещение оказалось значительно шире, чем казалось при первом взгляде на карту. Коснувшись ногами пола, старатель оказался между двух булькающих кипящим маслом, охлаждающих резервуаров.

Оба находились на грани выхода из строя и распространяли вокруг себя тепло, не в силах охладить мощную, всё ещё работающую аппаратуру. Они напоминали два большущих аквариума, а из-за разницы температур, вызванных остатками химического хладогента и кипятка из-под их верхней, плоской части, уже деформированной и выплеснувшей на прозрачные стенки застывшие потёки неизвестной Деду химии, вырывался белёсый дым.

Он был тяжёлым и укрывая квадратные махины белым туманом, опадал на пол, отчего старатель не видел собственных щиколоток.

Услышав за спиной горловой клёкот и суставной хруст, Дед молниеносно развернулся, лишь краем сознание отмечая, что потревожил этим действием свои так до конца и не зажившие мышцы.

Ужасные звуки издавал один из спящих. Кривой урод третьего уровня по градации Оазиса. Лысый, с двумя дырками сопливого носа на плоском лице, он всё ещё сильно напоминал человека.

Аккуратно опустив ствол направленной в голову изменённого винтовки, Дед шагнул в бок, в глубокую тень, туда, где его не доставал синий свет аварийной лампы.

Звуки стихли. Пробежавшая по изменённому судорога заставила его изменить положение задеревеневшего тела.

Хищные выродки подёргивались в дрёме и издавали разнообразные, безумные звуки. Они стояли группами по три-пять особей, зачастую харями друг-другу, опустив головы и замерев в неестественных для нормального человека позах.

Убрав винтовку на парамагнитное крепление рюкзака, старатель вытащил из ножен штык-нож. Любой выстрел, даже тихий щелчок пневматической винтовки мог стать причиной массовых пробуждений по всему залу. Не говоря уже о стальном шарике, который при попадании в один из кипящих резервуаров или стену, мог спровоцировать чудовищный грохот.

Пытаясь унять учащённое сердцебиение, Дед не смотрел на окружающих его выродков. Привыкнуть к такому в полной мере было просто невозможно. Инстинкты вопили о страшной угрозе, а разум постоянно норовил соскользнуть на уродливые образы необъятного ужаса, перегородившего ведущие из зала дороги.

Тихонько ступая вдоль резервуаров и не обращая внимания на химические испарения, падающие на его плечи, старатель аккуратно прощупывал местность ища безопасный выход.

Искал и не находил.

Дед дважды возвращался, сворачивал, упирался в очередную группу угловатых тел и отступал, но выхода из этой части “лабиринта” попросту не было. Изменённые блокировали все возможные расклады и без контакта с ними, пробраться дальше было попросту невозможно.

Обливаясь потом, старатель сверился с картой. Проверил идущие по залу коммуникации, но ничего, даже близко похожего на возможное решение — не обнаружил.

Впрочем, возможность грядущего противостояния его не пугала. Он лишь крепче сжал зубы да поудобней перехватил рукоятку ножа.

Дед давно смирился с возможной смертью. Смирился, но не спешил в её объятия.

Он нашёл самый слабый “замок” из тех, что перекрывали его путь. Одинокого выродка, лишённого группы товарищей. Оазис после последнего импульса называл таких “низшими” намекая на то, что где-то есть и высшие изменённые, с которыми Деду совсем не хотелось встречаться.

Впрочем, как и со всеми остальными.

Исхудавшее чудовище во время сна гадило прямо под себя, из-за чего его ноги и пол под ними были изгвазданы выделениями. Запах в помещении стоял соответствующий. Отвратный дух был настолько плотным, что старателю пришлось изменить настройки химической маски, полностью блокируя входящую информацию.

Выродок стоял запрокинув голову, из уголка его распахнутого, кривого рта, стекала нитка синей в свете аварийных ламп слизи…

Дед бросился на него в последний момент, предварительно максимально сократив дистанцию. Резкий бросок… хлёсткий удар… включённая за секунду до попадания в череп чудовища плазменная дуга, оставила на сетчатке глаза яркий, красный росчерк.

Вонзившись в череп, клинок вспорол кожу и кости, проник в мозг, рассекая лобную долю и правое полушарие оставил кривую рану, из которой тут же брызнули частички моментально запёкшегося мозга и вскипевших жидкостей.

Изменённый дёрнулся всем телом, взбрыкнул ногами как скаковая лошадь в последнем предсмертном спазме, но Дед не оплошал. Одновременно с ударом он скользнул под одну из лап и пользуясь опытом, полученным во время уроков борьбы с Борзом, он обхватил убитого не дав загреметь его телу на всю округу.

Мёртвый урод был уложен на пол и почти исчез сокрытый химическим туманом. Но дальше одиночек больше не было. Свернув за угол расчищенного резервуара, старатель оказался в соседнем ряду и тут же замер.

Тройка, двойка и… четвёрка.

Намеченный на карте путь, кратчайший к ближайшему выходу, пролегал напрямки через четвёрку монстров. Они тесной кучей закупорили проход между двумя резервуарами, в то время как тройка и соответственно двойка перекрывали проход через соседнюю пару горячих аквариумов и резкий поворот в следующий ряд.

Дед был уверен, что окажись на его месте Борз со своим тесаком, он бы разобрался с четвёркой без шума и пыли. Двумя взмахами широкого клинка посносил бы их оплывшие головы и наверняка нашёл бы способ не нашуметь при этом.

Бывший машинист такой реакцией похвастать не мог и знал об этом. Его физические параметры, даже не так давно прокаченные инъекцией биотических клеток во многом уступали аналогичным у бывшего снайпера.

Но там где не могла решить сила — решила хитрость и готовность к действию.

Убрав клинок в ножны, он расстегнул нагрудную застёжку и тихонько снял со своих плеч лямки рюкзака. Следом, наступил черед модулей рации.

Самое сложное в том, что задумал Дед, было бороться с собственным страхом. Когда за плечом, в каких-то полутора метрах всхрапывает и пощёлкивает суставами тройка спящих, кровожадных тварей, не так-то просто сосредоточить своё внимание на деле и не начать суетиться.

Тремор в руках удалось погасить таблеткой тоника. Пульс старателя тут же упал на десяток ударов в минуту со 130 до 119, но всё равно остался высоким. Чтобы принять таблетку пришлось оттянуть край маски, от специального воротника, но даже это небольшое действие, позволившее отравленному воздуху проникнуть под забрало, едва не вызвало приступ кашля.

Вытаращив глаза и схватившись за горло, Дед несколько раз вздрогнул, борясь с позывами к кашлю и с облегчение понял, что сумел переждать опасный момент.

Оставалось дело за малым.

Оказавшись в упор с двойкой изменённых, старатель медленно поднял рюкзак над головой и положив его на вершину одного из резервуаров, затаив дыхание, пропихнул его чуть дальше.

Тихий звук утонул в бульканье кипящего масла под вздутой, квадратной крышкой.

Не обращая внимания на пот и дикую жару, Дед проделал то же самое с рацией. Для этого ему пришлось подойти к одному из изменённых так близко, что безобразная харя оказалась на расстоянии ладони от лица вставшего на цыпочки мужика.

К счастью, с рацией проблем не возникло. Она заняла своё место на вершине “аквариума” рядом с рюкзаком и резким, но коротким тычком, была отодвинута дальше от края. Ещё сильнее пихнуть своё имущество чтобы потом было легче его доставать, старатель просто не мог. Резервуары были высокими, и он едва мог достать до верхней их части.

Даже для старателя решиться на следующий шаг было непросто. Едва не прижимаясь к горячему резервуару спиной, раскорячившись на четвереньках, Дед бочком-бочком полез в узкое пространство между, “аквариумом” и первым из изменённых. У него вышло поравняться с выродком, но дальнейший путь перекрывала худая нога второго чудовища. Она находилась так близко, что Дед видел белые отметины заживших царапин на её коже и странные, загнутые к верху волоски, больше похожие на отросшую щетину.

Чтобы пробраться дальше ему пришлось вспомнить игру в твистер. Когда-то он играл в неё с собственными детьми и даже перенёс этот опыт на внуков, удивляя современных детей старыми, ещё доимперскими развлечениями.

От воспоминаний, брови Деда нахмурились, а прилив ярости смыл с его души всякий страх. Оскалившись, он скрутил своё тело, не меняя положения ног и протиснулся между изменёнными опираясь одной рукой на пол, а второй удерживая равновесие. Следующим шагом он подался вперёд, наступил на вертикальную стенку резервуара и напружинившись со всей силы оттолкнулся.

Толчок позволил ему исполнить своеобразное колесо и оказаться по другую сторону от обоих врагов.

Подошвы берцев стукнули об пол, но этот звук не вызвал никакой ответной реакции. Бурление резервуаров и хрипы в разных углах зала, были значительно громче этих тихих ударов.

Миновав плотоядную преграду, старатель поднялся во весь рост и уставился в затылок ближайшего упыря.

Ему надоело бояться.

Вытащив нож, он разжёг плазменную дугу и атаковал. Молча, быстро, позволяя себе лишь скупые, резкие движения. Оба изменённых повисли на нём своими исхудавшими, содрогающимися телами. Первому он вскрыл затылок, а второму рассёк позвоночник у основания шеи.

Опустив оба трупа в химический туман, никуда не торопясь, не озираясь боле и не напрягаясь больше, чем нужно, старатель снял с резервуара рюкзак и рацию возвращая экипировку на место.

Если бы кто-то наблюдал за старателем со стороны, он был бы неимоверно удивлён произошедшими в его поведении переменами. Обычный русский мужик, не великого роста и телосложения, рано полысевший и тащивший на себе рюкзак с рацией.

Он передвигался по гнезду изменённых словно у себя дома. Огибал резервуары, выискивал путь, сверялся с картой. Больше не прятался в стекающем по бортам “аквариумов” тумане и не напружинивал ноги.

Страха в его жизни стало так много, что он устал бояться. Устал исходить потом и дрожать. Умом он понимал, что подобное поведение иногда совсем не на руку. Человек должен бояться, этот защитный механизм придуман природой не зря.

Потеряв страх, следующим же делом, можно потерять саму жизнь.

За следующую половину часа, будто наказывая себя за воспоминания державшие лица его потерянных внуков перед глазами, он зарубил одиннадцать изменённых и покинул зал с резервуарами проскочив гнездо буквально насквозь.

Здесь его встретили новые казематы, усыпанные костями, свисающие с потолка и искрящие провода, странные кислотные отметины на стенах и вода, сочащаяся из трещин в бетоне.

Оставив нож и достав винтовку, Дед двигался вперёд точно так, как учил его Борз.

Дважды он проверил частоты связи с общиной и Кардиналом и дважды потерпел неудачу. Глупо было даже надеяться, что передатчик заработает здесь, глубоко под землёй, на втором ярусе низинного города. Но старатель здраво рассудил, что во время остановок для отдыха попробовать стоит.

Через два часа напарник чеченца вышел к заброшенной станции и грузовому лифту.

Местность была подтоплена, а в памяти старателя всё крутилось воспоминание о последней ходке с Волком. Их заказчик был умным малым и тащил с собой трещётку, экспериментальный детектор, что-то там улавливающий рядом с водой.

Дед не видел в воде ничего опасного, встроенные в его ППК и химическую маску детекторы молчали, не выявляя критического уровня заражения радиацией или химией. Он даже расстегнул клапаны на костюме позволяя разгорячённому телу остыть и, снял свой “намордник” с забралом, повесив тот на специальный плечевой крепёж.

Но затопившую перрон и рельсы водицу он всё равно обошёл. Мало ли.

Станция была облюбована ещё одним гнездом изменённых. В отличии от логова, которое старатель оставил за своей спиной, на станции плотоядных тварей было мало, но вся острота ситуации заключалась в том, что они забились в грузовой лифт, ближайшую точку, способную поспособствовать подъёму на первый перед поверхностью ярус.

Двадцатиметровая, квадратная махина, служила для транспортировки грузов между этажами низинного города и, как и все подобные механизмы, располагалась внутри шахты.

Прижимаясь к углу, старатель повёл оптикой и посчитал стоящих в лифте созданий. Расклад выходил плачевным. Чёртова дюжина низших, способных с лёгкостью порвать взрослого мужика на части.

Бывшему машинисту не хотелось без нужды сражаться с такой оравой. Тем более тратить на неё боеприпас к винтовке и уж тем более шуметь выстрелами из полуавтоматического карабина.

Требовалось придумать какую-нибудь хитрость.

В поисках решения он по второму кругу проверил многочисленные служебные помещения. Вскрыл все запертые двери и прошёлся по заросшим плесенью комнатам. Сдвиги породы, не критичные для несущих тоннелей, жестоко обошлись с внутренними, внебазовыми конструкциями. Станция в прямом смысле слова рассыпалась на части. Бродя по её тёмным коридорам, старатель чуть не свалился в щель между этажами, ушибив задницу и существенно струхнув, когда пол под его ногами решил обвалиться.

Уходить прочь от станции и искать другую точку подъёма ему не хотелось.

В конечном итоге в одном из шкафчиков для персонала, в задубевшей и покрывшейся плесенью одежде, он нашёл небольшой галатранслятор. Батарея внутри устройства окислилась и разбухла, выгнув крышку, но в остальном находка выглядела целой.

Такие обычно использовали чтобы не забивать ячейки памяти биотического блока всякой фигней и не тратить его вычислительные ресурсы.

Заменив батарейку на аналогичную из собственного фонарика, старатель провёл проверку и выяснил что на трансляторе записана целая библиотека порнографических материалов. Дед решил, что в-принципе, такая разнузданная эротика должна прийтись по душе изменившимся тварям, набившимся в лифт.

И не ошибся.

Настроив устройство и установив его в тоннеле, он затаился в одном из смежных лифту помещений и отправил команду для запуска записи. Охи и вздохи развратных див доносились до лифта лишь отдалённо, но и этого хватило.

Изменённые пробудились.

Ещё никогда в своей жизни Дед не находился так близко от просыпающихся чудовищ. Стоя за специально заклиненной в полураскрытом положении дверью-задвижкой, старатель, даже не видя обитающих в лифте монстров, мог представить как их согнутые фигуры распрямляются и оказался бы не очень далёк от истины.

Находясь на протяжении недель в анабиозе, твари не теряли способности к движению и сейчас рывком приходили в себя раскрывая мутные, подсохшие буркала. Разевая рты, в уголках которых лопалась кожа. Поводя плечами и делая первые шаги под аккомпанемент щёлкающих, отвыкших от работы суставов.

Сомкнув челюсти и прижимаясь к стене, Дед баюкал в руках свой полуавтоматический карабин “Молот”. Близкий клокочущий рёв и визги, пробегающих в каком-то полуметре созданий, заставляли его стискивать оружие побелевшими пальцами.

Ножом или пневматической винтовкой, проблем, в случае их внезапного возникновения, будет не решить. Это напарник Борза понимал с кристальной ясностью и именно это его заблуждение в конечном итоге вылилось в едва ли не роковую ошибку.

Как только топот удалился дальше по коридору вместе с источниками шума, старатель попытался выйти, но прислушавшись понял, что у двери он не один.

Уперев приклад в плечо, Дед шагнул в темноту, прочь от синего аварийного света что просачивался сквозь не перекрытый участок проёма заклиненной задвижкой. Туда немедленно упала чужая тень, убеждая старателя в том, что он оказался прав.

Отставший изменённый заинтересовался его комнатой.

Следующий звук положил конец безумным пряткам. За спиной старателя, шевельнулись дверцы одного из шкафов и раздался знакомый, пока ещё тихий, горловой клёкот.

В это мгновение Дед понял, что допустил ошибку.

Несмотря на курсирующий по венам адреналин старатель остался спокоен и методичен. Развернулся на пятках больше не пытаясь остаться незамеченным и поймав в прицел ужасную, покрытую пузырями наростов харю шагнувшего из технического шкафа создания, нажал на спусковую скобу.

Грохнуло. Пламя выбросило из ствола охотничий патрон и разнесло голову чудовища словно та была перезревшим арбузом. В краткие мгновения пока тело по инерции падало вперёд, в вспышке выстрела Дед разглядел внутри распахнутого, глубокого шкафа, целую груду костей.

Возможно, в этом шкафу кто-то прятался, а тварь найдя его и сожрав впала в анабиоз прямо на месте — переваривать пищу. Но старателя причины происходящего не интересовали, он продолжал двигаться.

Снова развернулся и приставным шагом отступил ещё дальше от двери не дожидаясь, когда завизжавшая в коридоре тварь навалиться на неё с другой стороны. Через мгновенье снова зазвучали выстрелы.

Первый, исторгнув из “Молота” ядра картечи, переломил худощавую руку, просунутую в проём и тянущуюся к Деду. Второй, цельнометаллической болванкой пробил заклиненную перегородку и отбросил визжащее тело обратно в коридор, попутно обрывая ту искажённую жизнь, что теплилась в нём всё это время.

Ударом ноги выбив распорку, мешающую задвижке раскрыться, старатель рывком выбросил себя в коридор. Со стороны станции уже неслись старые знакомые, на всякий случай Дед выстрелил ещё раз в валяющуюся на полу с вывернутыми рёбрами тварь и убедившись, что путь к лифту свободен, рванулся туда со всей возможной скоростью.

Плотоядная погоня не отставала.

Бросив автомат на ремень, убегающий человек потянулся руками к разгрузке. Единственная плазменная граната покинула один из потрёпанных подсумков и полетела на пол. Через несколько секунд за спиной старателя раздался хлопок.

В последний момент он прыгнул, но высокотемпературная вспышка всё равно накрыла его с головой. Ткань костюма и рюкзака приняла на себя основной удар и выдержала хоть и задымилась, а вот химическая маска разогрелась до такой степени, что обожгла кожу на короткостриженой голове Деда.

С воплем сорвав с головы приносящую боль деталь экипировки, старатель извернулся на полу вновь хватаясь за оружие. Но наведённый в сторону врагов ствол не нашёл для себя целей.

Плазменный взрыв перекрыл коридор расплескав по полу пламенеющую блямбу. Температура в эпицентре взрыва была такой, что краска на ближайших стенах воспламенилась, а пластиковые потолочные плиты попросту испарились, обратившись волной искр и сажи, разлетевшейся в стороны следом за тепловой вспышкой.

Самые шустрые и недалёкие изменённые уже погибли. Обожжённые раскалённым воздухом и пробежавшие по плазме они рухнули по эту сторону коридора тремя обугленными тушами и сейчас горели, насыщая воздух запахом палённых волос и горелого мяса.

Остальные, продолжали орать и что самое ужасное — им отвечали.

Дед не мог слышать нарастающего шума в тоннелях. Не мог знать о стягивающихся на шум выродках. Оглушённый недавним взрывом он поднялся на ноги и перезарядив оружие полным магазином, активировал штурмовые перчатки.

Под звон в ушах и доносящийся приглушённо, словно через ватные пробки ор безумных тварей, он нашёл аварийный люк и потянув за рычаг не добился никакого эффекта. Пришлось бить сначала локтём, а затем и плечом, чтобы непокорная преграда, прикипевшая от долгого бездействия и влаги наконец пропустила старателя в шахту.

Тем временем огонь в коридоре вовсю пожирал потолочные плиты. Трещал и плевался, распространяясь в обе стороны и с каждой секундой замедляясь всё сильней. Материалы в тоннелях, будь то краска на стенах, двери или напольное покрытие, изготавливались из огнеупорных материалов. Серьёзный и обширный очаг с температурами, когда горит кислород, а вода распадается на его молекулы, они погасить не могли. Но остановить жар, исходящий от медленно остывающей плазмы — запросто.

Появившееся в огненном водовороте “окно” не увидел бы только слепой. А изменённые естественно слепыми не были. Ещё до того, как старатель выбил аварийный лючок, разбегаясь и распластываясь в длинных прыжках, раззадоренные сверх всякой меры низшие ломанулись через преграду.

Многие из них получили ожоги, но на пол больше не упал ни кто.