Закат Человечества

Глава 5. Пароль сумма чисел

Старателю начинало казаться, что любой вертикальный тоннель в низинном городе неизбежно начинает привлекать разнообразную необычную пакость.

Шишковатые наросты то ли растений, то ли грибов, оккупировали половину пространства и раскинули блестящую слизью грибницу по стенам лифтовой шахты. Задыхающийся Дед с трудом перекинул на крышу свою химическую маску и комплекс визуального наблюдения. Следом туда же был закинут полуавтоматический карабин, а затем он сам, оглушённый недавним взрывом, вместе с висящим на спине рюкзаком втиснулся в освободившийся проём.

Но изменённые, прорвавшиеся через горящий участок, не собирались отпускать его вот так просто.

В последний миг когтистая лапа ухватила старателя за ногу, сдавила так что едва не сломала кости и повредила ботинок. Пришлось стрелять. Вслепую тыкать стволом вниз и жать на спуск, рыча, матерясь и морщась от адского грохота выстрелов.

Плотоядный выродок отстал после второй вспышки. Брызги крови, попавшие на ботинок Деда и заляпавшие штанину расписались в окончании первой фазы противостояния.

Но на подходе была вторая.

Захлопнув люк и навалившись на него, старатель вздрогнул от удара. Звуки всё ещё доносились глухо, словно сквозь вату. Последствия близкого взрыва обернулись частичной, временной глухотой. Закрыть люк снаружи просто не представлялось возможным, а толпа что прибывала и прибывала из смежных тоннелей набиваясь в лифт, не собиралась останавливаться.

Единственное что пока спасало старателя, так это то, что люк располагался на крыше и выбить его в пихающейся и дерущейся куче-мале было не очень-то и легко. Лёжа на собственном рюкзаке и подскакивая на пару сантиметров от каждого мощного удара, Дед неожиданно даже для самого себя — расхохотался.

В его утомлённую последними событиями, уже неоднократно прошедшую через горнило ужаса голову, пришла мысль, что плотоядные твари пытаются его таким образом убаюкать.

Хохот утонул в рёве и грохоте ударов.

Подтянув к себе маску, содранную с головы из-за нагревшейся ткани, что обожгла его затылок во время взрыва, и комплекс визуального наблюдения, Дед поочерёдно водрузил аппаратуру на свои места.

Лифт очередной раз содрогнулся и на его крыше в каком-то метре от старателя вздулся бугор самой настоящей вмятины.

Времени чтобы отлёживаться попросту не осталось.

Стоило Деду вскочить, как люк распахнулся от града ударов. Десятки кривых лап и оскаленных рож подались на встречу к пролому, но их встретили выстрелы. Пули двенадцатого калибра на таком расстоянии легко прокладывали себе путь сквозь и без того изуродованные тела. Заставляли визжащие головы взрываться и отрывали исхудавшие конечности низших. Выворачивали рёбра и раскидывая обломки костей, беспощадно вгрызаясь в плотоядную толпу, прущую им на встречу.

Картечь лишь довершала разгром, оборачивая пространство под люком в настоящую мясорубку.

Не жалея патронов, Дед опустошил в квадратную рамку прохода весь магазин. Сбросил его прямо на пол и вогнав на его место новый бросился к технической лестнице. Других путей для отступления у него попросту не было.

Напарник чеченца не успел подняться даже на десяток метров над уровнем лифта, когда первый из выродков протиснулся сквозь давку и выбрался на крышу. Тварь без труда отыскала старателя взглядом целого десятка глаз, которые раскинулись на залысинах её бугристого черепа.

Дед бросил вниз всего один взгляд и продолжил подниматься. Он не мог видеть, что из-под лифта ручьями течёт кровь и срывается в шахту рубиновым дождём. Прибежавшие из тоннеля на звуки выстрелов безумцы набились внутрь такой толпой что устроили страшную давку. Оттеснили самых прытких к стене и попросту раздавили.

Лес рук, симфония трещащих рёбер и страшные хрипы переплелись воедино. Толпа убивала саму себя, но одуревшие от шума и запаха крови, в лифт уже буквально по головам продолжали втискиваться всё новые и новые твари.

Некоторым из них, удавалось добраться до распахнутого люка.

Таблетка тоника давно прекратила своё действие, а подъём по вертикальной лестнице в режиме максимального ускорения закислял мышцы старателя с каждой секундой всё больше и больше. Его бицепсы и плечи горели огнём уже через половину минуты подъёма и слыша визг под собой, он понимал, что выиграть гонку с изменёнными, просто не выйдет.

Будто назло, почти полтора метра лестницы дальше по курсу, оказались перекрыты огромными бутонами чёрных грибов мутантов, похожих на здоровенные баскетбольные мячи, покрытые “шерстью” многочисленных ворсинок.

Дед остановился, не сдерживаясь заорал во всю мощь лёгких и примерившись прыгнул в сторону, распластавшись словно лягушка. Штурмовые перчатки сработали штатно, а отделка не отвалилась, унося старателя вниз. Он повис рядом с лестницей, его тактический карабин продолжающий болтаться на груди на каждом движении скребся об стену, но загнанному человеку было плевать. Он полз вверх, рыча и издавая стоны от многократно возросшей нагрузки.

Двигаться по лестнице было проще, но решение обойти грибные наросты оказалось верным. Изменённый нагнал старателя через пятнадцать секунд, как раз когда Дед совершал восхождение прямо напротив зарослей.

Урода они не капли не смутили.

В попытке добраться до человека, чудище с глазастой башкой вломилось в грибницу будто кабан секач в заросли кустарника и это его действие породило такие последствия, которых не ожидал ни он сам, ни старатель.

У Деда было мало шансов. Он знал, что как-только тварь поравняется с ним — она прыгнет. Отползти дальше по стене не давали скопления грибов, старатель опасался, что отделка под ними повреждена грибницей и просто отвалиться.

Но он недооценил угрозу.

Лопнувшие бутоны с тихим “пшшшшуфф!” сдулись, выбрасывая наружу плотную взвесь рыжих спор. Изменённый содрогнулся и замер. Дед видел, как один из его дёргающихся посреди черепа зрачков расширился, увеличившись в размере десятикратно. А затем всё его тело скрылось в непроницаемом рыжем облаке. Споры оказались с сюрпризом.

Напарник Борза, обогнул опасное место и со стоном вцепился в лестницу выше зарослей.

Здесь, силы едва не оставили его. Остановившись, он взглянул вниз.

Споры осели, накрывая ползущих следом изменённых и каждый из этих по-своему “прекрасных” уродов обернулся парализованной, покрытой рыжим налётом статуей.

Они даже свалиться с лестницы не могли, продолжая цепляться за металлические скобы своими спазмированными пальцами.

Один хищник мёртвого города пожрал другого — обычная картина в этих богом забытых местах.

Дед подумал о том, что возможно их тела станут питательной средой для новых грибниц и вскоре эта шахта зарастёт снизу доверху. Хорошо, что его к тому времени здесь не будет.

Оставив за спиной визжащих тварей, что рыскали по крыше лифта и орали из его нутра, он добрался до следующего яруса. Здесь пришлось попотеть, вручную отодвигая заклинившую створку, но дело того стоило. Как только она встала на место за его спиной, какофония из шахты была отрезана и утихла.

Пережив критический момент, старателю пришлось остановиться. Удерживая в руках карабин, он уселся прямо на пол, постепенно успокаивая дыхание, гуляющее по пересохшей глотке.

Взглянув на данные химического анализа, транслируемые с детектора, установленного в его новую маску, напарник Борза расстегнул крепления и снял её со своего лица оставив болтаться на груди.

Вредных примесей в воздухе не было.

Разум старателя колола мысль о потерянной гранате и магазине. И если гранату — ну её, понятно, что расходник, то за потерю магазина его порядочно душила жаба. Стоил он по нынешним временам совсем не дешево. И когда следующий раз подвалит халява в виде щедрот от общины, знал один лишь дьявол.

Тряхнув головой, вспотевший человек прогнал посторонние мысли прочь. Шахта привела его на нужный ярус, на аналогичную станцию. Здесь было тихо, никто не пожаловал на рёв изменённых проникший в коридор пока створка была открыта, а значит лёжек в непосредственной близости не было.

Или были, но населяли их не самые тупые твари.

Набив опустевшие магазины патронами и сменив карабин на пневматическую винтовку, старатель продолжил путь. Проверка передатчика ничего не дала, из глубины яруса связь до общины не добивала, но это ещё ни о чём не говорило.

Дед чувствовал, что цель его путешествия уже близко.

Крадучись миновав усыпанные разнообразным мусором коридоры, бывший машинист вышел в тоннель. Место было знакомым по старой работе, но картина, открывшаяся его глазам, вызывала двоякие чувства.

Во время катастрофы, на станции с простецким названием “Любино” столкнулись поезда. Удар был столь страшен, что один из вагонов торчал теперь из несущей стены тоннельной постройки, вспоров её бетонный бок он проник глубоко в офисные помещения, да так и встал, смятым памятником былой трагедии.

Химические, аварийные лампы, заливали своим синим светом искорёженные и перевёрнутые вагоны, оставляя на откуп непроглядному мраку их внутренности и мёртвые зоны.

Благо, что для Деда темнота не была препятствием.

Выйдя из станции, он снова проверил сигнал радиостанции и что-то нащупал. На чужой волне кто-то перекинулся парой фраз, но помехи так исказили голоса, что старатель не понял ни слова. Дед не стал пытаться связаться с неизвестными, их частота не была одной из указанных Кардиналом и могла принадлежать кому угодно. В том числе проходящей мимо группе старателей где-нибудь в смежном тоннеле.

Да и не подходило открытое пространство на перроне для подобной связи. Любой шорох в звенящей тишине опустошённого тоннеля мог привлечь ненужное внимание.

Старатель отправился дальше. Он устал раньше, чем обычно и чувствовал себя скверно. Регенеративная капсула не смогла обратить вспять истощение организма, связанное с событиями последних дней. Но несмотря на паршивое самочувствие, он уже перевёл дух после бегства по шахте и уверенно двигался вдоль перрона.

Так как учил Борз, на напружиненных ногах и с оружием в расслабленных руках. Любой шорох в темноте заставлял старателя резко разворачиваться, вздымая оружие. Упирая приклад в плечо и просеивая направление сквозь окуляры комплекса визуального наблюдения.

Зачастую, звуки были вызваны копошащейся в тоннелях живностью. Природа продолжала жить и порождать на свет странные формы нового, отравленного мира. По стене соседнего перрона пробежала сколопендра почти двухметровой длинны. По рельсам, среди костей давно умерших людей, ползали какие-то странные, зелёные букашки с прозрачными телами, и каждая такая встреча неизбежно заставляла старателя напрягаться.

В мёртвом городе никогда не знаешь какой сюрприз окажется смертельным.

Проклятая сколопендра долго не выходила из его головы, заставляя оглядываться и осматривать стены. Любая щель могла скрыть в себе длинное, но тонкое тело подобной мерзости. Что до жуков-светлячков, то их старатель вообще обошёл на максимальной дистанции, внимательно следя за их поведением и думая про себя, что не хватало быть сожранным на старости лет толпой тараканов.

Так и шёл тихим сапом, пока не наткнулся на людей.

Их выдал звук, обычный и привычный Деду хруст мусора под ногами, но услышав его так близко старатель прижался к стене и замер. Дальше по перрону раскинулись одноярусные магазинчики полные разнообразного потребительского хлама для работающих в низинном городе работяг.

Дешёвые шмотки, выпивка и разнообразная мелочёвка — обычное дело для подобных миниатюрных комплексов. Бедолагам не хватало выручки для аренды помещений на станциях, и они околачивались между ними.

Поговаривали, что в таких местах частенько обреталась разнообразная шпана.

Дед не сразу понял откуда исходил настороживший его звук. Тоннель здесь постепенно уходил за поворот, и старатель ничего не видел со своей позиции. К его чести, нужно признать, что и его самого заметить было крайне сложно.

Всё что ему оставалось так это быть внимательным и продолжать двигаться.

Шорох повторился, и в этот раз его источник удалось локализовать. Кто-то двигался вдоль нижней стенки перрона, у рельсовых, парамагнитных линий. Шаги стихли, Дед замер и простоял так ещё половину минуты. Затем скрипнул люк ведущий в техническую ячейку, и неизвестный снова скрылся за поворотом.

Старатель понимал, что, если он попадётся людям на глаза их ИскИны моментально подадут тревожный сигнал. В отличии от людей, искусственный интеллект внимателен и постоянно анализирует периферийное зрение носителя.

Действовать приходилось на свой страх и риск.

Потихоньку “срезая” поворот, он прокрался вперёд и стал свидетелем интересной картины. Люди, кем бы они не были, использовали обычные налобные фонарики. Что с одной стороны было понятно, а с другой напрямую говорило о том, что технически они сильно ограничены. Ну кто имея комплекс визуального наблюдения будет двигаться по тоннелю с фонариком?

Только человек не имеющий другого выбора.

На его глазах из магазинчиков вынырнул один из мужиков и семенящей походкой подтащил к краю перрона набитый доверху рюкзак. Там его кто-то принял, лучи фонарей заметались, вынуждая старателя пригнуться и скрыться за валяющейся на перроне ржавой вывеской, а затем рядом снова послышался шорох.

Это неизвестный, что таскал хабар вдоль стенки к технической ячейке, повторил свой маршрут.

Судя по источникам света, в магазинах шуровало ещё как минимум двое, но Дед не торопился делать выводы и правильно сделал. Лёжка пятого обнаружилась на противоположном перроне. Как он не заметил старателя, а тот его, одному богу известно, но факт оставался фактом, у неизвестных был наблюдатель.

Они догадались выставить дозор, а значит совсем уж олухами — не были.

Дозорный скрывался в наваленном на перроне мусоре. Среди рухнувшей с потолка отделки, проводов и арматуры. Он допустил ошибку упуская из вида поворот. Со своей позиции старатель видел, что парень осматривает через прицел тепловизора оба направления поочерёдно, но совершенно не обращает внимания на ближайшую к себе местность, из-за чего Дед сделал вывод, что успел проскочить опасную зону в то время, пока стрелок был повёрнут к нему спиной.

Естественно, сидящий среди камней человек мог в любой миг изменить свою схему, и старатель понимал, что тогда ему придётся непросто. В руках у дозорного был автомат Сёмушкина семьдесят четвёртого года выпуска, или по простому АС-74, с кустарным глушителем на вытянутом стволе, а значит пальнуть на поражение он не побоится.

Значительного шума при таком выстреле точно не будет.

Дед мог поднять винтовку и приголубить оппонента шариком в невнимательную головушку, но сомневался в том, что это правильное решение. Парни могут быть своими, из общины, хотя на старателей не тянут и не обладают нужной сноровкой. Может быть новички… а может кто-то чужой и оттого вдвойне опасный.

Втискиваясь в совсем крохотное пространство между скособоченной, разбитой двухметровой вывеской и стеной, Дед нервничал. В его голову лезли мысли о том, что риск не оправдан, а возложенная на него задача может сохранить жизни целой ораве людей, запертой сейчас на заводе, к которому стянулись изменённые со всей округи.

Он умел убивать. Мог расправиться с дозорным и воспользовавшись его автоматом перещёлкать людей в магазинах. Мог заставить их залечь, пользуясь темнотой, отсутствием целых химических ламп под потолком и слабым техническим оснащением условных противников, попросту разорвать дистанцию.

Но цена таким решениям это жизни. Одна, или несколько.

Приподнявшись, Дед совместил оптику прицела с чужой головой. Парень был молод, по кавказски бородат, поросль шла по краю его челюсти, но усы были выбриты. На затылке вязаная шапочка, нос крючком, почти как у Борза. Может быть он такой же, как и напарник — чеченец. Так же молится своему богу, так же чтит его законы, так же, как и он, защищает свои друзей.

Нажать на спусковую скобу…

Спрыгнуть с перрона и добраться до лёжки пока народ пытается понять в чём дело…

Завладеть хорошей позицией и автоматом…

Открыть огонь…

Старатель взглянул в сторону магазинчиков. Там продолжали мелькать лучи фонарей. C толикой раздражения он подумал о том, что у остальных незнакомцев могут быть контурные прицелы и тепловизоры. Заниматься мародёркой с такими причиндалами невозможно, вот и используют фонари, хотя куда там. Экипировка так себе, гражданские и рабочие шмотки. По поверхности в таких не побродишь, вмиг хапнешь дозу радиации или чего похуже. Значит пришли тоннелями. Кроме какой-то “холодной” загогулины на поясе одного из мародёров оружия он не видел, поэтому оценить опасность в полной мере не мог.

По всему выходило что нужно щёлкать бородатого и валить дальше по низинной улице, рассчитывая разорвать дистанцию раньше, чем потенциальные враги найдут его и возьмут на прицел.

Но “щёлкать” легко. Этим любой пустоголовый дебил заниматься может — людей убивать. По мнению Деда, он сам, бывший машинист, а ныне один из лучших старателей, дебилом не был.

“А значит что?…”

На этом “значит что” Дед порядочно так подзавис, потея каждый раз, когда стрелок на противоположном перроне двигался и прикладывался к своему прицелу. Драгоценные секунды утекали сквозь пальцы, и старатель признавал для самого себя, что выпади другие расклады, он бы прибил паренька не задумываясь.

Но кто-то свыше словно специально поставил старателя перед выбором… и он выбрал.

Дед поднял оружие, прижал приклад к плечу и обратившись в слух, выждал удобный момент для выстрела. Палец привычно опустился на спусковую скобу и нажал, никакой отдачи у винтовки не было, лишь характерный, тихий звук ушедшего в цель шарика.

На соседнем перроне щёлкнуло, это снаряд угодил в нужную точку, приводя в негодность тепловизор на чужом автомате.

Звук столкновения вышел гораздо громче самого выстрела.

Старатель рванулся вперёд, прямо в темноту под перроном, и спрыгнув на рельсы, бросился бежать вдоль стены. Сопровождающие его забег звуки не укрылись от кавказца, но погружённый в темноту, он не сразу понял почему его прицел перестал работать.

Для парня всё произошло неожиданно, по его автомату что-то ударило, словно свалившийся с потолка камушек. Попытка взглянуть в прицел в сторону противоположного перрона не увенчалась успехом, прицел не работал.

В общий групповой чат интерфейса полетели удивлённые текстовые сообщения. Это еще один мородёр спрашивал, что творится снаружи. Он услышал топот за люком в техническую ячейку и не понимал, насколько там безопасно и может ли он выйти за новой сумкой.

Люди напряглись. Требовали у дозорного ответа, а тот растерялся и засуетился. Включил и выключил дивайс, но это ничего не дало и только пробежавшись по нему пальцами, он обнаружил поломку.

Луч фонаря прорезал темноту и заметался по рельсам, но Дед был уже далеко. Словно спринтер, за те пару десятков секунд, которые потребовались дозорному чтобы узнать о поломке, он отмахал почти сорок метров тоннельного пространства, разрывая тем самым дистанцию и попросту выпадая из радиуса, который мог покрыть обычный налобный фонарик.

К тому моменту, когда мародёры аккуратно прощупали местность, прислушиваясь и крадучись пробираясь вдоль магазинчиков, старатель был уже далеко. Он сделал ставку на эффект неожиданности и нагло проскочил опасный участок прямо по парамагнитным рельсам.

Не сказать, что это хорошо отразилось на его самочувствии, зато риск быть подстреленным уменьшился до ничтожных значений.

Вспотевший, с дрожащими от усталости ногами, он добрался до ближайшего поворота на второстепенную улицу и притаился на его углу, наблюдая как со стороны поворота нет-нет да и блеснёт лучик света.

Погони не было, но выпрыгивать из штанов от радости Дед не спешил. Проверка радиостанции ничего не дала, и старатель догадывался почему. Дальше по тоннелю стояла полузакрытая аварийная переборка. Массивная металлическая плита не смогла перекрыть низинную улицу, несущие стены получили серьёзные повреждения во время сейсмических сдвигов и механизм сломался, преодолев примерно восемьдесят процентов своего пути.

Сейчас металлическая махина нависала над рельсами скособоченной скалой и казалось, что она свалиться от любого дуновения ветра. Но это впечатление было обманчивым.

Поравнявшись с аварийным шлюзом, Дед задрал голову. Со стороны плита выглядела так, будто висит в воздухе, но на самом деле, один из её углов во время падения плотно вошёл в массивную потолочную балку да так и застрял, останавливая и делая аварийный шлюз молчаливым памятником случившейся катастрофы.

Когда-то, у этого шлюза погибло немало людей.

Свернув под прикрытие стального гиганта, старатель присел на корточки рассматривая мусор под своими ногами. Близость незнакомых людей продолжала его нервировать, именно поэтому он поспешил скрыть свой силуэт за преградой. Так было легче на душе и не возникало ощущение угрозы.

Пол у переборки был усеян костяной трухой. Во время аварии здесь были люди. Их раздавило и перемололо, в буквальном смысле раскатало по полу съехавшей в сторону махиной. Почти двадцать метров сплошной смерти. Дед вздрогнул едва представив, насколько неотвратимой и быстрой была эта ужасная расправа.

Многоголосый, оборвавшийся крик возник в его голове и заставил вскочить на ноги. Эхо этого крика ещё звенело в его ушах, когда он, сглотнув слюну пересохшим горлом отправился дальше.

Дед не был уверен почудился ему этот вой или очередная неразгаданная тайна мёртвого города ухватила его за рассудок. Но это было не важно, при переходе на следующую улицу заработала связь.

Передатчик ухватил волну службы внутренней безопасности и это событие заставило старателя совершить вынужденную остановку.

— Башня, запрашиваю сумму чисел. Башня, запрашиваю сумму чисел, как слышите меня? приём!

Через пару долгих секунд в наушники посыпались слова:

— Я…ашня!…ышим…ас…лохо! Пов… сл. ши… в… п…хо! Отзыв…надцать! Повт…ю от…ыв с….цать!

Треск помех ронял качество связи ниже плинтуса. Но сказанное, сумел восстановить искусственный интеллект его биотического блока, включив параллельную запись текстового формата в интерфейсе.

“Я Башня! Слышим вас плохо! Повторяю, слышим вас плохо! Отзыв семнадцать! Повторяю, отзыв семнадцать!”

Сидя в углу улицы, под искорёженной бетонной аркой, что вывалилась из стены, да так и замерла, Дед ответил:

— Пароль три! Башня как приняли меня? Приём! Повторяю, пароль — три!

Паролем была банальная сумма чисел двадцать. И если “Башня” называла цифру семнадцать, отзывом становилось “три”. Огласив нужную цифру, дед затараторил в гарнитуру рации:

— Я Дед, меня послали с завода. Мы должны наладить устойчивый канал связи используя мою радиостанцию как передатчик. Вы должны направлять меня, чтобы…

Вот только договорить старателю не дали. Откуда-то сверху посыпалась бетонная крошка, мурашки запоздалого страха рванулись по спине Деда, он попытался отреагировать на угрозу.

Но не успел…

Удар чем-то твёрдым заставил свет в глазах померкнуть и бросил его на колени, но сознание никуда не делось. Он чувствовал, что упёрся руками в обломки и даже попытался встать, но кто-то насел на него сверху, придавил, заставив охнуть и подумать о том, что сейчас его начнут есть.

Вот только нападающий не был изменённым.

Изменённые не шипят в самое ухо с выраженным кавказским акцентом “Отбегался г*ндон?! Замри с*ка пока не порезал тебя! Замри сказал э!”

На этом “замри сказал э!” Дед наконец потерял сознание, как-то отстранённо отмечая, что по голове течёт горячая кровь.