Закат Человечества

Глава 9. Послание

— Спасибо мужики, я говорил этим — Егерь бросил хмурый взгляд на двоих сыновей, что сидели за столом понурив головы. — что топтать город это всё равно что смерти искать, молодым дел и без того найдётся. Вот как будут дети взрослыми так вперёд и с песней, а до той поры нехер прерывать род!

Так как все сидящие за столом были подключены к общему интерфейсу, Волку не составило труда ответить:

Парни не виноваты. Я виноват дон. Знал, что ты не берешь их в рейды и даже не подумал тебе сказать, что научники их нам в качестве топтунов привязали.

Егерь фыркнул:

— А ты думаешь их работодатель в курсе, что они на хорошем счету в оружейном секторе? Обманули и тебя и их, лишь бы из общины улизнуть в мёртвый город. А яйцеголовым только повод дай чужую шкуру вместо своей подставить, они его не упустят.

Сыновья Егеря были уже взрослыми, крепкими парнями спортивного телосложения. Не обращаясь к ИскИну за помощью, я только после рейда допёр, где до этого слышал их позывные — от Волка.

Это они приложили руку к созданию его механического щита. А уж их отца я знал не понаслышке. В своё время именно он подкинул мне заказ от Жёлтого, да и репутацией обладал отличной. Закоренелый одиночка и разведчик, натоптавший больше дальних рейдов чем половина старателей вместе взятые.

Скрепка, подняв глаза злобно буркнул:

— Бать ты давишь как трактор. Задолбались краснеть перед людьми.

Егерь в ответ на этот выпад неожиданно смягчился. Смахнул со стола крошки обветренной, морщинистой ладонью, чья кожа походила на дерево и фыркнул:

— Нельзя всей семьёй смерти искать. Нельзя. Придёт ещё ваше время, работайте пока и готовьтесь. Семью заводите, детей, тренируйте тело и психику чтобы не оскотиниться во время будущих испытаний. В петлю залезть всегда успеете. Не было бы вас, я бы сам туда не ходил. Потому что после себя человек что-то должен оставить. Обязан.

Егерь ударил по столу ладонь и словно отрезал этим жестом все возражения. На мгновенье над столом повисла тишина, а затем Волос скрипнул стулом и поднялся:

— Мы пойдём. Нам ещё от начальника цеха на пряники получать.

Дед, глядя на них чуть не заржал. Ручищи — во! Такими только бошки откручивать, а перед отцом робеют как птенцы. Хотя они и есть птенцы, за отцом опыт и мудрость. Молодость уже покидает его тело, но несмотря на возраст он таким щенятам фору даст во всём, что касается выживания.

Пожав руки старателям, топтуны удалились, оставив троих мужчин разговаривать о делах.

— За то, что ребят вытащили и не бросили на том склоне с меня магарыч.

Дед чуть кофе не подавился:

— Скажешь тоже, герои ля! Волк ты слышал? Обосрались на ровном месте, чуть топтунов не потеряв, а он магарыч-магарыч. — И видя, что Егерь уже потрошит свой рюкзак замахал руками. — Оставь, не надо нам ничего!

— Слышь Дед, завали а? — Егерь поморщился будто скушал цельный лимон и бухнул на стол свёрток. — От таких подарков не отказываются. Да и слепки памяти я видел, с самого края вытянули. Ещё пара секунд и пизд*ц.

Увидев, что Егерь выложил в качестве благодарности, Дед и в самом деле осёкся. На столе лежал самый настоящий антропометрический костюм собирателей плоти.

— Трёшку без шлемов передал Кардиналу, один вам, и один яйцеголовым на изучение. Я смотрю узнали обновку?

Дед кивнул:

— Узнали. Картинки и слепки памяти по собирателям изучали.

Егерь порылся в рюкзаке и выудил из него технологичный шлем:

— Тогда и эту хреновину должны узнать.

Скребнув днищем металлической кружки по столу, Дед отхлебнул ещё глоток обжигающего кофе и спросил:

— У меня только один вопрос — где этот клондайк?

Егерь сел обратно за стол и пожал плечами:

— В том нет секрета. Наткнулся на раздолбанный транспорт собирателей плоти среди завалов и обчистил до нитки. Что с костюмом и шлемом делать решите сами, можете продать, а можете таскать, мне оно без надобности.

Дед протянул руки и сграбастал шлем. Покрутил в руках, заглянул внутрь и ковырнул выемку под батарею своим грубым пальцем чтобы через мгновенье водрузить подарок на голову и нахмуриться.

— Ну что мерзкие людишки, добровольно отдадите органы или будем выпиливать?

Егерь улыбнулся:

— Ну ты прям с ходу в образ вошёл, но батарей для энергетического забрала и костюма у меня нет, сами раздобудете. Как, собственно, и лишних органов.

Старатель поднялся и закинув на плечи мешок одним глотком допил остывший кофе:

— Ладно мужики, пойду я, дел невпроворот. На связи.

Пожав напарникам руки, Егерь ушёл, оставив их обсуждать произошедшее и рассматривать подарки:

— Продадим или оставим?

Дед крутил в руках технологичный костюм, покрытый мышечными имитаторами, а значит скорее всего усиливающий силу и реакцию владельца. Тонкий и не тяжёлый, он служил эдакой подстёжкой под основную экипировку собирателей плоти и если доверять исследованиям научного отдела — держал пистолетную пулю.

Зачем продавать дон? Возьми себе костюм, сильнее станешь, сможешь легче перемещаться в пространстве. При последнем забеге едва не упал, я же видел в интерфейсе твой пульс и общее состояние. Может перестанешь таскать в рюкзаке бронежилет?

Бывший машинист на такое предложение закрутил головой:

— Ни за что! Мне на зачистках внутри помещений в нём спокойней и какая-то даже уверенность возникает. Что до выносливости, так я не виноват, это всё возраст. У самого-то на спине какая бандура мыкается без дела?

Волк приподнял одну бровь:

Ты про щит? Как же без дела, когда в узкие пространства и руины только с ним и лезем. Да и про возраст ты обманываешь, пить меньше нужно. Сколько на прошлой неделе в баре провёл времени? Что не рейд так вместо лишней тренировки или отдыха — выпивка.

Дед надулся, имитируя ужасное возмущение:

— А чем тебе выпивка не отдых? Скажешь тоже, тренируемся трижды в неделю уже отожрать сала клок не даёшь, загонял в усмерть изверг!

Волк улыбнулся, сверкнув белыми зубами и отодвинув от себя кружку, поднялся:

Ладно, тогда в качестве компенсации забирай себе подарки, мне оно ни к чему, только траты лишние на батареи.

— Много ли там трат, скажешь тоже. — И видя, что напарник двинулся к выходу спросил. — Ты куда?

Чеченец ответил, не оборачиваясь:

Помолюсь и лягу спать. Неприятно себя чувствую, тело просит отдыха.

Чтобы не орать ему вслед, Дед тоже перешёл на сетевое общение:

Ну давай. Увидимся дома. Я с Голли перетру.

Проводив напарника глазами, Дед бросил взгляд на биологический атлас своего организма и убедившись в том, что с ним всё относительно в порядке, стукнул ладонью по столу и прокричал:

— Элия! Один раз по три родная и чего-нибудь тушёного, да наваристого на закусь!

Бывшая любовница старателя махнула из-за стойки в его сторону тряпкой, как бы маякуя о том, что заказ принят. Естественно, ни о каких натуральных продуктах в баре сейчас не шло и речи. Всё меню от алкоголя до мяса было представлено порошковыми смесями, пропущенными через синтезатор и сдобренными нужным букетом заменителей вкуса и запаха.

Новости транслируемые в новостной сети общины изобиловали положительными моментами, вроде скорых поставок из Агрокомплекса, и полуразрушенного завода, занятого бандитской кодлой.

Дед, кстати, поспрашивал у людей, и по всему выходило что группа, взявшая его в плен, принадлежала как раз к заводским. У них там процветала настоящая атаманщина и правит что-то вроде совета. С лёгкой руки старателей заводских уже вовсю называли марами или мародёрами, так как те не брезговали банальным грабежом и засадами. Стычки с ними не были редкостью, несмотря на договоры с общиной и намечающийся торговый союз.

Размышляя на тему сформировавшихся в городе общин, Дед понимал, что их лидерам предстоит многое сделать, чтобы заставить людей жить в мире. По его мнению, большинство людей были глупы и жестоки, но чем глупее и темнее были их души, тем более умными и значимыми они себя считали.

— Твой заказ. Заплатишь или как обычно, в кредит?

Элия поставила поднос на стол, шустро переставила три коньячных рюмки и дополнила всё это тарелкой доброго, тушёного мяса на косточке. Из-за слишком большого процента порошковой смеси, запах стоял хоть и привлекательный, но всё же не настоящий. Так может пахнуть пачка чипсов. Cлишком хорошо, чтобы быть правдой.

Вместо ответа Дед перечислил кредиты и пропел:

— Сегодня праздник у девчат! Сегодня будут та…

Попытка ущипнуть бывшую любовницу за бок не увенчалась успехом. Получив тряпкой по своей наглой пятерне, старатель, продолжая баловаться зашипел и затряс рукой, словно тряпка и в самом деле смогла причинить ему боль.

Элия на все эти телодвижения не обратила внимания. В бар завалилась целая гурьба людей, а значит, что у неё и без бывшего — дел было невпроворот. Хотя к старателю она относилась с теплотой. Тот был основательным и каким-то простым что ли.

Таким, от которого не ждёшь подлости.

Бар постоянно полнился новым контингентом. Романтика мёртвого города привлекала многих, как и деньги, которые зарабатывали старатели. Женщины искали себе спонсоров и сильную руку, а мужчины, не входящие в круг старателей, выдавали себя за тех, кто топчет мёртвые тропы. Отбросы, слишком трусливые чтобы лезть в пасть к изменённым и зачастую ограничивающиеся заказами в зелёной зоне.

Последних не трогали до первого залёта, а такие залёты случались. По подтверждённой информации группа “Валькирий” состоящая из женщин, отправила в мир иной как минимум четверых отморозков, устраивающих засады на старателей в тоннелях возле общины.

Схема тут была проста как четверть кредита. Слишком трусливые чтобы лезть в город, но желающие лёгких денег, подобные упыри рассуждали, что подкараулить старателя с хабаром и убить, выдав его добычу за свою, гораздо легче чем добыть украденное самостоятельно.

Помимо нарастающего беспредела на близлежащих к общине территориях, проблемы возникали и непосредственно в баре. Пьяные драки, слишком развязанное, напрягающее всех поведение и откровенные наезды пресекались в корне. По этому случаю случился даже сетевой совет, в котором все “старики” обязались вмешиваться в любой кипишь и буквально выносить все стороны на хер из бара.

Подливал масла в огонь, как ни странно, сам Кардинал. Это его указами улица на которой располагался бар стала “гостевой” своеобразным изолированным сектором, в котором разрешалось носить оружие и пьянствовать. Здесь просаживали свой паёк патрульные и текла река контрабанды. Здесь же ввиду отсутствия должного порядка, тебе могли засунуть нож в бочину прямо в тенях между колоннами, всего лишь за то, что ты обладал каким-нибудь ценным предметов вроде той же разгрузки или сканера.

— Скучаешь?

Дед опрокинул в рот рюмку и закинул следом тонкий ломтик мяса. Напротив, стояла одна из тех, кто впахивал весь день на тяжёлых, непривычных для современных женщин работах, а по вечерам искал для себя лучшей жизни. Лет двадцать на вид, в прежние времена на бывшего машиниста такие не кидали даже взгляда. На лице следы косметических биоприсадок. Слишком идеальные черты, большие глаза и полные губы.

Дед пожал плечами и указал на место подле себя:

— Скучаю.

Новый рейд, новые лица.

Дед мазнул глазами по одежде горемык и сказал:

— Идёте след в след, держите дистанцию в три метра, включаем контроль ИскИном. Команда “газы” означает, что вы немедленно должны применить средства индивидуальной защиты.

И обращаясь к Волку, который осматривал последнего из выстроенной в ряд четвёрки мужиков, спросил:

— Ну что там?

Волк вернул химическую маску топтуну:

Модернизированные рабочие маски. Экранированная одежда, но больше ничего нет. По краю очага с такими не проскочишь, придётся по чистому идти, иначе нахватаются.

Дед махнул в сторону блокпоста на выходе из общины:

— Ну всё, выдвигаемся! Если будет страшно и решите заорать лучше сами себя удавите, потому что мёртвый город шумных любит только в качестве корма. Ходу-ходу!

Таскалы потянулись за Волком. Эти не были добровольцами или наёмниками. Заказ на выход подкинула община, наняв в качестве проводников двух зарекомендовавших себя старателей. А в качестве носильщиков, администрация закрепила за ними штрафников.

Подобная ситуация прямо скажем была для старателей аховой. Горемыки двигались нехотя, словно в штаны нагадили, но прямых приказов всё же слушались и старались держать дистанцию.

Алкоголики и идиоты, пробухавшие свою смену или совершившие иной проступок в рамках возложенных на них рабочих обязанностей.

Дед лично настоял на том, чтобы ознакомиться с личными делами. И по итогу их анализа заключил, что людишки в рейд идут скверные. Другими община старается не рисковать. Либо ты сам выбираешь связанную с риском судьбу, либо ни на что другое просто не годен.

Глядя на спину замыкающего топтуна, плюгавенького мужичка лет сорока, старатель был уверен, что один единственный рейд заставит их пересмотреть свои взгляды на жизнь и взяться за ум.

А если не заставит, что ж… топтунам в мёртвом городе всегда рады.

Сегодня им не нужно будет выходить на поверхность. Только тоннели, только хардкор. Задачей группы было свинтить детали одного из массивных вентиляционных фильтров и доставить их в общину, прямо из диких, промороженных низинных улиц.

По ту сторону аварийного шлюза стоял страшный холод. На дворе начало марта, второй год от конца четырёхдневной войны, а толстый слой наледи и не думал сходить, вымывая заразу в самые глубокие уровни низинного города.

Плюсы такого положения были в резком снижении активности изменённых. А минусы, заключались в обязательном наличии трещотки и дополнительной, зимней одежды.

Стоячая вода, не успевшая очиститься от излучения импульса, проникла в подземелье и застыла здесь чёрным, ледяным панцирем, излучающим смертельную угрозу. Провалиться под такой лёд означало верную смерть, а хоть сколько-нибудь длительное путешествие по краю очага или через него, требовало наличия хорошей, экранирующей экипировки.

Волк нёс на своём поясе сразу два детектора, свой и напарника, на случай если один из них окажется неисправным. К сожалению, научный отдел так и не удосужился произвести вариант трещотки с синхронизацией через биотический блок, а значит, что все данные приходилось фиксировать с помощью имеющихся у людей органов чувств.

Держимся центра перрона, к стене не жмёмся.

Волк увидел, как змея отряда отклонилась и немедленно поправил людей. Жаться к стенам и в самом деле не следовало. Узкие проходы в боковые тоннели, трещины и покрытые толстым слоем льда “окна” на втором ярусе, являлись источником смертельной опасности.

Активность изменённых снизилась, но не исчезла вовсе.

Топтуны не были оснащены комплексами визуального контроля и поэтому в темноте были слепыми словно новорождённые кутята. Дед не разрешал им активировать фонари и поэтому они шли, ориентируясь по скрипу шагов впередиидущего и очертаниям его спины. А Волк вёл их в обход способных заставить оступиться препятствий.

Каждый раз, когда Дед задумывался о положении этих людей у него по коже, пробегали волны мурашек. Толстый слой льда скрыл под собой аварийные лампы и низинные улицы были погружены во мрак, непроницаемый и маскирующий в своей толще сотни смертельных угроз.

Но именно для этого старатели и взялись за этот заказ — привести топтунов живыми.

У горемык из личного оружия в наличии был исключительно холодняк. Тесаки, кустарным образом превращённые в шоковое оружие и в некоторых случаях оснащённые плазменной дугой. Против одиночной низшей твари обладая должной реакцией отмахаться можно, но не более.

В отличии от таскал, чеченец был оснащён не в пример лучше. Механический щит, в сложенном своём состоянии висел поверх прямоугольного рюкзака, притороченный на парамагнитные крепления. Пистолет-пулемёт ждал своего часа в кобуре на поясе, пули к нему были гораздо дороже чем стержни к соколу, который Волк нёс на сложенных на груди руках. А очки визуального контроля со встроенным проссеивателем помех, без труда разгоняли темноту, даруя сносную картинку.

Опыт многочисленных ходок позволял Волку легко ориентироваться на широком перроне. Увидя перед собой вздыбленный край бетонной плиты, бывший пехотный снайпер догадался, что перед ним уходящая в глубь перрона трещина, но не перепрыгнул её, а свернул в сторону и обошёл полукругом, не позволяя идущему следом за ним топтуну провалиться и переломать свои ноги.

Так и шли, петляя и маневрируя, словно змея, прокладывающая путь сквозь джунгли.

Поглядывая по сторонам, Дед с удивлением понял, что зима подходит к своему концу, а он так и не привык к хрусту наледи под ногами. В былые годы в это время в Приморьеве уже вовсю царила оттепель. В шахтах переставала журчать вода, стекающая с покрытых термическим материалом крышь и стен небоскрёбов, а внизу, по реке трогался лёд, пока детвора отыгрывала последние сражения во дворах и высотных площадках, закидывая друг друга снежками.

Сворачиваем. Думаю, можно включить фонари.

Маршрут был продуман заранее, но это не значит, что он был безопасен. Группе предстояло свернуть в боковой, узкий тоннель, двухярусный, с идущими вдоль стен дверями вскрытых и разграбленных ангаров.

Народ скучковался на углу за спиной Волка и обернулся на подошедшего Деда:

— Включайте фонари, и чтобы никто башкой не крутил! Как договаривались.

Громкий шёпот Деда заставил людей поторапливаться. Старатель лично проверил каждый фонарь перед выходом. Основным требованием было настроить приборы освещения на минимальную мощность и максимально широкий луч. Это было сделано, потому что в окружающей темноте узкий и концентрированный луч света от налобного фонаря, мог выдать весь отряд, если одному из топтунов вздумается покрутить головой и посмотреть по сторонам.

Ближайшие тоннели были зачищены огненными кулаками Кардинала, но Дед всё равно старался не расслабляться.

Волк вошёл под арку прохода и люди потянулись следом. Здесь, на пороге бокового прохода люди увидели аварийный свет. Это часть потолка обвалилась и утянула с собой несколько химических, продолжающий источать синий свет — ламп.

После включения фонарей стало светлей, но Деда такая смена обстановки только нервировала. Его гражданский комплекс, подавляющий визуальные помехи, не шёл ни в какое сравнение с оборудованием Волка, но всё же был достаточно технологичным чтобы обеспечить сносное передвижение в полной темноте. Стилизованный под очки-обручь с шестью разноразмерными сенсорными линзами напротив глаз, он обладал лишь несколькими неоспоримыми минусами.

Дальностью покрытия и отсутствием контроля за мелкими частицами в воздухе.

Появление людей потревожило воздух, над потолком раздался хруст и вниз посыпались частички ледяной пыли, грозя обрушить на головы отряда куда более крупные куски застывшей воды.

Старатели лишь прибавили шаг, подобные расклады их давно не пугали. Психика адаптировалась и любые шорохи в темноте моментально анализировались и отсеивались если не представляли неизбежной угрозы. Но топтунам подобное было в новинку.

Язык, на котором разговаривали их тела изменился. Лучи фонарей метнулись в разные стороны подчиняясь страху владельцев, а шаг сбился, изменяя ровную линию отряда и искривляя её.

— Отставить мандраж! Подтянулись! Фонари в пол!

Отряд вздрогнул и подобрался. Дед знал, что порыкивать вот так не стоит, не ровен час, услышат те, чьего внимания старатели так скрупулёзно пытаются избежать. Тем не менее именно команды отданные голосом, а не через интерфейс, воспринимались топтунами лучше всего.

Через двадцать минут случилась первая остановка.

Волк заметил наверху движение и дал отдал людям соответствующую команду. Но тревога оказалась ложной. По склону сегмента обрушенного балкона, идущего вдоль всего второго яруса, спустились старатели-соседи, проживающие рядом с Дедом и Волком.

Серый, в неизвестно где добытом военном костюме повышенной химической защиты поравнялся с чеченцем и пожал тому руку, бросив взгляд вдоль остановившегося отряда. Дед приветствовал его, подняв к потолку кулак и получил ответный жест от охотника за опасной дичью.

Ласка тоже поприветствовала знакомых, но на обмене приветствиями общение закончилось. Все прекрасно понимали, что мёртвый город не терпит лишних базаров, поэтому не обмолвились даже словом.

Коснулись и разошлись.

Деду подумалось, что превосходство в экипировке соседей очень легко объяснить. Уровень риска при их работе значительно выше, а значит и оплата соответствует затраченным усилиям. Соседи охотились на изменённых и мутов создающих слишком много проблем. На тех, кого назвать низшим уже язык не поворачивался. Их репутация гремела под сводами Башни, а все заинтересованные лица давно знали о паре охотников-убийц, трудящихся на благо общины.

Впрочем, о Волке и его напарнике тоже знали. Только профиль они выбрали себе другой — проводники и сопровождающие.

Узкая боковая улочка привела отряд на параллельную основному тоннелю парамагнитную ветку. Свернув в сторону ведущую прочь от общины и относительно безопасных улиц, старатели и подчинённые им люди отмахали порядка пятнадцати километров, прежде чем достигли отмеченной на карте точки.

Вот он, вывалился из стены, но есть информация, что сам по себе — целый.

Волк остановил отряд и поднял голову глядя на главную цель их путешествия. Промышленный вентилятор до катастрофы перекрывал одну из крупных воздушных артерий, создавая нужную тягу из ближайшей шахты, сообщающей его с поверхностью. И он же был оснащён всеми нужными типами фильтрующих материалов, а также массивным химическим аккумулятором, способным за счёт происходящих внутри него реакций выступать в роли многолетнего источника энергии.

Бросив взгляд на посечённую глубокими трещинами стену тоннеля и выпирающие массивы бетона, Дед отправил сообщение:

Прижмитесь к стене. Погасите фонари. Мы осмотримся.

Топтуны были рады шансу дать отдых ногам и вели себя тихо. Окружённый полной темнотой Волк, зная, что Дед всё равно его видит, указал рукой на верхний ярус тоннеля.

Хорошая позиция для наблюдателя.

Дед полностью доверял в вопросе выбора позиции снайперу и бросив взгляд в указанном направлении, ответил:

Сброшу рюкзак, полезу к бандуре, посмотрю можно ли закрепиться.

Работа предполагалась непростой. Топтунам придётся залезть на стену подобно промышленным альпинистам. Высота небольшая, но вентилятор вывернуло из стены вместе с перекрученным месивом труб и проводов, оставив нависать над тоннелем. Судя по данным, добытым другими старателями, вентилятор цел и может поделиться целой кучей деталей. От фильтрующих элементов столь необходимых сейчас общине, до ячеек аккумулятора.

Дед знал какая задача им предстоит. Ознакомился со слепками памяти и скриншотами. Поэтому набор тросов, парамагнитных застёжек и даже рукотворные петли с деревяшками, были притащены в тоннель топтунами.

Тем не менее перед началом работ следовало убедиться (насколько это вообще возможно) что вентилятор не загремит на пол и не расплющит работяг об лёд.

Старатель проник во внутренние помещения через проём в стене. Ангар, некогда забитый товарами, был разграблен. Многочисленные стеллажи были обвалены и раздавлены обрушившимся потолком и стенами, а затем сюда пришла вода и застыла с первыми морозами, превращая завалы в обледенелые горы.

Здесь не было снега, но наросшая толстым слоем изморозь хрустела от каждого его шага.

Осмотревшись, Дед приметил пролом в потолке, но ступив на обледенелый склон понял, что так просто туда не заберётся. В поисках иных, более доступных вариантов он прошёлся между завалами и обнаружил почти нетронутую лестницу, а на ней — человека.

Бедолага замерз насмерть, сидя на ступеньках и обхватив себя руками.

Дед не стал его трогать. Слой инея скрыл лицо мертвеца, одежда примёрзла к телу, а рюкзака или оружия не было видно. Под его комбинезоном могло найтись что-то ценное, но старатель отогнал мысли о мародёрстве прочь. Прежде всего нужно было выполнить работу и позаботиться о покойнике.

Напарник чеченца был твёрдо уверен, что нажива в этой жизни далеко не самое важное.

Поднимаясь по ступенькам, старатель приметил отсутствие следов и оказавшись на втором ярусе отправил сообщение Волку:

Нашёл лестницу. Совпадает с довоенным планом тоннеля. Целая.

Волк ответил незамедлительно:

На позиции. Поднялся штурмовыми перчатками.

Дед принял информацию к сведенью и продолжил осмотр. На втором ярусе было ветрено, из разбитой вентиляционной шахты задувал холодный ветер. Споткнувшись, старатель бросил взгляд под ноги и обнаружил второй труп.

Рука торчала из наледи и была буквально вморожена в пол, что делало едва различимой среди обломков. Присев на корточки и рассмотрев находку внимательней, старатель понял, что ручка принадлежит ребёнку, едва перешагнувшему порог подросткового возраста.

Задрав голову к потолку, он со всей силы сжал пальцы на соколе и втянул носом воздух.

Не уберегли…

Не защитили…

Поднялся и перешагнув конечность Дед пошёл дальше, пробуя наледь ногой. Проваливаться и прибавлять своё тело к уже лежащим под обломками и льдом старателю не хотелось. Находки настроили на рабочий лад, заставили подобраться и ощутить холодок блуждающей по тоннелям смерти.

У тебя пульс подскочил. Проблемы?

Дед вышел к вентилятору. Механизм нависал над тоннелем прямо перед ним. Наполовину провалился в помещение, держась на остатках лопнувшей трубы, кабелях и метровом слое льда.

Всё в порядке… здесь тела. Возможно, лежат с начала зимы.

Что с целью?

Можно работать из помещения. Болтаться на стене не придётся.

Дед заминировал шахту осколочной миной, а затем ушёл вниз и отправив топтунов выполнять их работу поделил с Волком сектора наблюдения. Ветер подвывал и свистел между ярусами, заставляя старателей мёрзнуть.

Сверху сыпались искры, это искорёженный технический люк вентилятора никуда не годился, и топтуны его вскрыли, взрезав металл плазменной дугой притащенного с собой резака.

Металла в городе было в достатке. Кабеля, трубы, бытовые предметы и ворота ангаров, с лёгкостью раскладывались на элементы в синтезаторах и проходя через промышленные принтеры, доставленные в Башню, превращались в нужные предметы и детали.

Но группу интересовал не металл. Её интересовали куда более технологичные продукты человеческого труда. Сложные в изготовлении или требующие специального, недоступного общине оборудования.

В ворохе искр люк упал на перрон издав куда больше шума чем требовалось для того, чтобы вызвать раздражение Деда. Топтунам повезло, что камни были покрыты льдом и скрадывали звук.

Старатель не стал отчитывать неосторожных рабочих. Шевельнулся в темноте прохода, заставив сенсоры в линзах очков вращаться из стороны в сторону и снова замер, держа оружие наготове.

Тоннель не отозвался на звук упавшего люка, а мёртвый город повременил наказывать нарушителей своего покоя. Наверху снова использовали резак, посыпались искры.

Работа продолжалась.

С тех пор как за их парой закрепилась репутация проводников, Дед стоял вот так и ждал уже десятки раз. Его опыт позволил придумать игру, способную заставить внимание быть таким же острым, как и в первую минуту весьма долгого ожидания.

Старатель искал подвох.

Его взгляд блуждал по трещинам и завалам. Изучал морозный рисунок на стенах и забирался в тёмные ниши выбитых ангарных створок. Где-то здесь таилась угроза, разглядеть которую стало главной задачей бывшего машиниста. Находясь на посту, он не допускал даже мысли о том, что всё может пройти гладко.

Двое человек никак не могли контролировать округу целиком. Довоенные карты зачастую передавали лишь общие черты, но не соответствовали действительности. Сдвиги породы и несущих плит вызвали цепную реакцию разрушений во внутренних помещениях-пристройках, что шли вдоль стен любого тоннеля. Эти конструкции складывались внутрь себя, потолки обваливались, хороня под собой товары и стеллажи, а отдельные стены переставали существовать, открывая новые пути движения.

Именно поэтому старатели теперь носили с собой ставшие популярными осколочные мины. Башня производила их в достатке, и как только нужды многочисленных патрулей, несущих службу на поверхности, были закрыты, первые партии “сито” выбросили на внутренний рынок.

Деду сразу полюбилась поделка, как только он увидел первые кадры подрыва. Сама форма мины в виде блинчика позволяла размещать её в многочисленных щелях среди завалов поворачивая боевую часть в какую угодно сторону и практически под любым углом. Поставил на ребро, прижал камушком потяжелее и пускай “смотрит” прямо на тропу. Покажется изменённый? В его сторону уйдёт конус лёгких осколков, без труда срывающих мясо с костей и превращающих незащищённых бронёй выродков в решето. В условиях замкнутых пространств, подъездов и иных помещений, эти осколки ещё и рикошетят будь здоров, устраивая настоящую мясорубку в ограниченном пространстве.

Вижу движение. Мой сектор, дистанция двести, ориентир — двойная вершина обломков.

Сообщение от напарника заставило Деда вздрогнуть и приложить приклад пневматической винтовки к плечу. Прикладываясь к оптике, он задал всего один вопрос:

Характер движения?

Слепок памяти смазан, ИскИн выдаёт 47 %-тную вероятность гуманоидного типа, но никакой определённости.

Дед окинул искомый ориентир взглядом через оптику и ничего не увидел. Тем не менее, Волк не мог ошибаться, а значит за зубчатой вершиной в двухстах метрах от них и в самом деле кто-то скрывался.

Гуманоидного типа… или низший изменённый или человек, одно из двух. Другое дело, что Волк уловил настолько смазанное движение, что даже ИскИн не мог ничего гарантировать.

Я проверю, прикроешь?

Оставлять вот так запросто подобную угрозу не стоило. Непонятка будет постоянно оттягивать внимание и поэтому следовало решить этот вопрос… и решить его быстро.

Осторожно брат, не пропадай из моего сектора.

Дед снял с пояса последнюю мину и установил её на своём посту. Проделал он это на случай, если кто-то недружелюбный попробует проскочить к работягам, в эту временно не прикрытую лазейку.

Менять пневматическую винтовку на карабин “Молот” старатель не стал. Громкое оружие двенадцатого калибра являлось невероятно убойным для разного вида напасти, но могло навлечь беду на весь отряд. В этом ракурсе спасение собственной шкуры было менее предпочтительным вариантом. Рюкзак старатель и вовсе оставил, скинул у стены и пошёл налегке, хрустя изморозью под подошвами берцев.

Он двигался по следам группы минимизируя риски. Спустился по разбитому перрону к парамагнитной ветке, перескочил несколько рельсовых линий и поднялся по другую их сторону. Здесь он был у Волка как на ладони, но дальнейший путь расходился со следами группы и приходилось идти на свой страх и риск.

Что-нибудь видишь?

Волк нервничал. Работа в самом разгаре, работяги издают пусть и приглушённый, но всё-таки шум. Глупый низший уже бы полез на этот шум упоротым боровом и выдал себя. А значит за каменистой грядой обломков не низший. А может, и вовсе — не изменённый.

Не вижу. Но думаю, что будет очень неприятно схлопотать пулю или болт.

Несмотря на свои слова Дед больше внимания уделял перрону под своими ногами чем груде обломков прямо по курсу. Он знал, что напарник мониторит обломки неотрывно, готовясь подавить любую угрозу способную появится на “рогатой” вершине.

С нашей стороны следов не наблюдаю. Буду подниматься.

Волк отреагировал ожидаемо:

Гряду не переваливай, будь на виду.

Дед и сам об этом подумал. Чего лишний раз смерть за усы дёргать? Глянет одним глазком чтобы убедится, что нет там лютой образины, и сразу обратно.

Вторя его мыслям, между лопаток волной мурашек пробежал холодок страха, но для старателя он был старым знакомым, и бывший машинист знал, что с ним делать. Повёл плечами и сбросил словно рваный, ненужный плащ.

Страх — первый враг рассудка. Стремясь его побороть, храбрецы делают шаг навстречу, а трусы отступают, выдумывая себе оправдания. Но истина по мнению Деда была в том, что боятся не стыдно, стыдно давать своему страху влиять на суждения.

Поэтому карабкаясь по крутому, обледенелому склону, он уже знал, что доказывать самому себе что чего-то стоит и заступать за красную черту — не будет. Разведает ровно столько, сколько потребуется для дела.

Раздвоенная вершина встретила его холодом и молчанием.

На каменных плитах, угрожающе направленных к разбитому потолку острыми, иззубренными клиньями, торчала мохнатым ковром всё та же серая в транслируемой с комплекса визуального наблюдения картинке, изморозь. Ни чья нога не нарушила её морозный рисунок, ни чья лапа не оставила отпечатка.

Тут глухо. Склон пуст, следов нет.

Волку подобные расклады, как и Деду не понравились:

Твоё решение?

Старатель несколько раз пнул и поддел носком ботинка хорошо видимый камень и как только тот был отбит от сковавшего его льда, толкнул его на другую сторону склона.

Булыжник прокатился по своим собратьям сбивая с них иней и с глухим звуком долбанувшись об что-то металлическое, замер у парамагнитной ветки.

Может в какой-нибудь щели гадость сидит?

Волк ничего не ответил. Не хотел отвлекать. Кто бы не скрывался по другую сторону склона, он не оставлял следов и не реагировал на явные провокации. Второе было свойственно любому разумному существу, а вот первое… как можно объяснить отсутствие следов?

Единственной правдоподобной версией, пришедшей на ум старателя, была мысль о том, что по ту сторону обломков раскинулась невидимая его глазу зона нестабильности, чьё проявление зафиксировал Волк.

Но он ошибся. На вершину обломков его заманила сила, с которой он ещё ни разу не сталкивался.

Культ.

Полагаться на паутину вероятности есть сама суть веры, но обстоятельства, всё больше и больше разрушающие вселенную, вынудили Арка Слышащего взять ситуацию в свои руки и самому сплести нужные нити.

И одна из таких “нитей” должна была стать ловчей петлёй, чтобы поймать необходимую “муху”.

Синтетики корпорации скрывались под маскировочной конфигурацией последнего поколения, изобретённой ещё до катастрофы и модернизированной в ином, куда более странном месте чем планета Земля. Намоленные красные накидки включали в себя работающий контур преломления и свободно ниспадали, надетые на гибкие, человекоподобные фигуры синтетиков. Их тела, куда более крепкие чем организмы из плоти и крови, прикрывал современный, энергоёмкий энергетический щит и закрытый костюм, экранирующий большую часть вредного воздействия заражённой внешней среды.

Во всём послушные воле своего провидца, великого ткача Арка Слышащего, они пришли в эти тоннели за добычей и сейчас наблюдали. Восемь безмолвных фигур, висящих в воздухе с помощью гравитационных технологий.

Старатели смотрели на тоннель во все глаза, но даже не подозревали, что они здесь не одни.

Это он.

Подтверждение принесла сама реальность. Выдохнула два слова, и адепты услышали. Воля ткача были им известна и несмотря на то, что Арк не мог лично прорваться в эту реальность, каждый из адептов почитал за честь быть его инструментом.

Множество внешних сенсоров обеспечивающих синтетиков культа стабильным визуальным наблюдением, позволяли их глазам на человекоподобных лицах, быть закрытыми. А руки, сложенные в молитвенном жесте, лишь дополняли имитацию человеческого образа.

Разумы, погружённые в последнюю цифровую “молитву”, обменялись данными и скорректировали план действий в общем цифровом интерфейсе. И когда молитва была закончена, адепты культа исполнили волю ткача.

Дрон с голографическим проектором выманил одного из старателей к куче обломков, образующих завал прямо под обрушенным потолком. И как только это случилось, к операции был подключён тактический рассинхронизатор. Изобретённый в глубинах корпорации A.R.G.E.N.T.U.M. он без труда разорвал связь людей с личными биотическими блоками, подарив взамен вспышку ошеломляющей головной боли.

Пользуясь дезориентацией, братья напали.

Свистнули дротики жаля схватившихся за головы людей в уязвимые точки. Биоактивный состав внутри подобных снарядов был молниеносно впрыснут в кровь и вызывал краткосрочный паралич и потерю памяти.

Проснувшись, они не поймут, что с ними произошло и не вспомнят. А биотический блок будучи отключённым, не сможет записать происходящее на слепок памяти.

Работяги повалились наземь без всякого сопротивления. Волк успел дёрнуться и напрягая последние силы попытался уйти из-под атаки банально скатившись с балкона второго яруса, но падая с него потерял сознание и рисковал разбиться, если бы не подоспевший брат культа, поймавший его прямо в воздухе.

Со стороны могло показаться что старатель завис, не долетев до земли, но пространство подёрнулось и исказилось, срывая контур преломления адепта, на чьих руках лежал парализованный чеченец.

Покрытый по краю рунами, плащ культиста шевельнулся, приоткрывая взгляду два механических манипулятора. Со стороны было непонятно являются ли эти механические конечности частью тела культиста или относятся к дополнительному техническому оборудованию, но правда была как всегда где-то посередине.

Механика являлась съёмным модулем, встроенным в тело своего носителя, и использовалась им в полевых выходах.

Волк был перенесён обратно на второй уровень катакомб и аккуратно уложен на подстилку своей снайперской лёжки. Остальные братья, продолжая оставаться невидимыми, скользили между телами изымая отравленные дротики.

Исключением был лишь один. Тот, чьей целью стал старатель на вершине обломков. Парализовать его и лишать памяти не входило в планы Культа и поэтому он мог воочию наблюдать за крахом своей команды.

Увидев, как прямо перед ним из воздуха проступает фигура адепта он разрядил в него весь магазин своей пневматической винтовки, вызвав этим череду голубых вспышек сработавшего щита, но ни капли не навредил. Тем не менее, даже в такой, казалось бы, совершенно критической ситуации, с болью что сверлила его голову из-за работы рассинхронизатора он не сдался и не отступил.

Старатель прыгнул вперёд, бросая бесполезную винтовку и выдёргивая из ножен клинок.

Расчёт был верным. Пригнув голову, он пушечным ядром врезался в хрупкого на вид синтетика, чьё лицо было скрыто овальным шлемом. Без труда преодолев этим действием область работы щита, старатель нанёс безупречный удар прямо в чужое забрало.

Проблема была только в одном — он уступал культисту во всём.

От столкновения двух тел плащ синтетика всколыхнулся, а толчок заставил сцепку плавно отлететь дальше по тоннелю, так, словно сцепившиеся существа прибывали в невесомости. Клинок, с краснеющей вдоль лезвия плазменной дугой замер в паре сантиметров от забрала, а Дед захрипел, ибо его горло сжимала рука, чья хватка была в стократ сильнее человеческой. Только оказавшись лицом к лицу со своим противником он понял, что перед ним не человек.

У человека не может быть двух пар верхних конечностей. Одну из которых он держит сложенной на груди в молитвенном жесте, а второй с силой перехватывает клинок и горло своего противника.

— Мы не враги. Нет нужды в сражении.

Механический, скребущий слух голос вырвался из динамиков овального шлема, и хватка разжалась. Старатель свалился вниз практически с трёхметровой высоты, шваркнулся о край склона и охнул, едва не сломав руку.

Скрючившись, он схватился за гранату на своём поясе, но механический голос предостерёг:

— Мы посланники. Ткач желает передать тебе истину. Взгляни в будущее и наше встреча закончится.

Дед простонал чтобы замаскировать свои приготовления и не разгибаясь завозился среди камней. К концу речи адепта он резко разогнулся, выбрасывая в направлении голоса руку, и швырнув гранату, укатился за ближайший бетонный блок.

Под взрыв и визг осколков он схватился за кобуру и с удивлением понял, что она пуста.

— Примитивное оружие не навредит, но шум заставит спящих пробудится. Готов ли ты увидеть истину?

Механический голос сместился и раздался прямо над головой, заставив Деда извернуться за своим укрытием. Адепт спустился ниже, но так и не коснулся ногами камней, продолжая парить в воздухе.

Взрыв гранаты ему нисколько не навредил.

Пистолет, брошенный в сторону человека, приземлился на его груди, а откуда-то издалека, холодный ветер принёс на своём хвосте клёкот тварей. Дед понял, что существо, представшее перед ним, говорило правду. Спящие пробудились.

Пистолет был заряжен, Дед взял его одной рукой и хрипло выдохнул:

— Что тебе нужно?

Ответ был краток и лаконичен:

— Передать послание.

— Вставай парень, нам нужно уходить! Вставай чёрт тебя побери!

Волк приходил в себя тяжело, химия в его крови, нейтрализованная вколотым антидотом, отпускала разум и тело нехотя, медленно разжимая стальные тиски паралича.

Снайпер открыл глаза, но не мог обратиться к своему напарнику. Его биотический блок продолжал восстановление.

Желая заставить Деда перестать себя трясти, он попытался убрать его руки, но был слишком слаб чтобы провернуть подобное. С рыком дикого зверя бывший машинист напружинил ноги и схватив снайпера за грудки поднял его с земли, заставляя встать.

— Держись на ногах старатель! Топтуны тоже словно мешком с мукой стукнутые! Ты им нужен!

Вытащив напарника с балкона второго яруса, Дед довёл его до вентилятора и здесь отпустил, позволив осесть в изморозь, среди которой Волк немедленно завозился.

С топтунами Дед не церемонился.

Груба хватая он тащил мужиков к широкой вентиляционной шахте, к которой некогда примыкал вентилятор и запихивал ничего не соображающих горемык в его нутро:

— Ползите мать вашу! Реще мля!

Громкий шёпот не мог выдать их присутствие на втором этаже, а гуляющий по трубам холодный ветер своим завыванием хорошо маскировал звуки. Последним к трубе Дед подтащил едва стоящего на ногах Волка.

Старатель попытался сопротивляться, но Дед лишь утроил усилия и всё же запихал своего напарника вслед за топтунами:

— Вали давай, в темноту ползи! Изменённые рядом!

Убедившись в том, что снайпер всё же начал слушаться и с помощью более-менее оклемавшихся топтунов углубился в недра шахты, старатель бросился подбирать “сито” установленное на первом этаже.

Но предварить свои планы в жизнь — не успел.

Клёкот и подвывания раздавшиеся из-за стен, сообщили ему, что рыпаться поздно. Он не догадался прихватить мину сразу и теперь она могла сработать от любого прошедшего рядом выродка. И Дед понимал, что, если сработает, неизбежно привлечёт остальную ораву.

Упав на живот и более не рискуя подниматься в полный рост, дабы не светиться в проломах, он выполз на выпирающие иззубренным балконом внешние остатки второго яруса и принялся быстро сматывать коврик Волка.

Оружие и амуниция доставались им тяжёлым трудом и расставаться с ними вот так запросто старателю не хотелось.

Не типичные для выродков, жалобные подвывания, раздающиеся откуда-то с перрона, пробудили в душе старателя любопытство. Отирая пузом наледь, он подполз к краю и установил визуальный контроль над источником этого шума.

На низших было страшно смотреть.

И без того уродливые, оплывшие, частично облысевшие и растерявшие большую часть одежды, они тем не менее справлялись с холодом, но делали это с трудом. Обхватив себя руками-лапами, брели по перронам и рельсам, спотыкаясь и подёргиваясь. Шатаясь из стороны в сторону и явно не желая бодрствовать в столь холодное время года.

Тем не менее, инстинкт и голод, не дали монстрам проигнорировать шум.

Завывания издавало существо некогда бывшее женщиной, причём женщиной с дешёвыми кибернетическими имплантами. Её надутые синтетикой груди и кукольное лицо не могли подвергнуться мутациям, но хищный организм считал их ненужными, инородными телами и отторгал, отчего каждый имплант выпирал, натягивая полупрозрачную, посиневшую кожу.

Уже сейчас было видно, что рано или поздно эта кожа прорвётся и импланты выпадут, но пока, кукольное лицо оставалось на месте, мешая другой, уродливой оболочке просочиться наружу. Зубастая округлая пасть у этой “девушки” ужасным цветком раскрывалась в районе правого, обращённого к старателю уха. И она же издавала жалобные вздохи из-под наползающей на неё синтетической маски, пока налитый кровью глаз, едва видимый среди клочьев немытых, оставшихся от прежней шевелюры волос, шарил по окрестностям голодным взглядом.

Старатель приметил три десятка тварей, прежде чем прихватив оружие и рюкзак Волка скрылся в глубине помещения.