Закат Человечества

Глава 8. Братья

В тоннеле царила тишина, нарушаемая лишь незначительным гулом гравитационной платформы. До этих мест не доставал завывающий на поверхности ветер, но вездесущие пальцы стужи давно проникли на низинные, не отапливаемые улицы и проморозили их снизу доверху, заставив конденсат застыть на закопченных стенах морозным рисунком.

Зима опустилась на Приморьев полтора месяца назад, принеся на своём хвосте резкое падение температуры и повальное снижение активности изменённых.

Кардинал наблюдал за группой зачистки удалённо и не выступал её командиром. Пока он смотрел, подключённый к их групповому интерфейсу, командовали другие.

Вышли на предварительную точку. Готовы работать, ждём подтверждения.

Последующие после четырёхдневной войны месяцы показали, что на территории мёртвого города действует как минимум две крупные общины помимо той, что обосновалась в завокзальном районе. Одна из них закрепилась в подземных этажах крупнейшего продовольственного завода, частично разрушенного орбитальным ударом, а вторая нашла приют в чудом уцелевшем Агрокомплексе, расположенном за рекой.

Они обе были источниками почти бесконечного запаса пищи.

С общинами удалось наладить контакт по средствам радиообмена. Связь была откровенно дерьмовой и иногда не удавалось на неё выйти целыми сутками, тем не менее она существовала, и уже сам факт её наличия — радовал.

Не радовало Кардинала другое: отсутствие условно безопасной зоны на поверхности и невозможность нормального торгового обмена.

Уцелевшая аппаратура Агрокомплекса позволяла производить определённый объём натуральной, растительной пищи. Раньше, ещё до катастрофы, этот объём в реалиях многомиллионного города считался каплей в море, а основная масса натурального продукта завозился извне. Но теперь, при сильном сокращения городского населения, изоляции, и слишком большого процента порошковых смесей в рационе завокзальной общины, растительная пища, круглогодично выращиваемая на биологических платформах модульной фермы, могла стать настоящим спасением для людей Кардинала.

Разрушенный завод тоже был частью новой, завязанной на банальном выживании, реальности. Со складами, забитыми сырьём, и аппаратурой способной на его основе синтезировать порошковые смеси, он становился ещё одной точкой торгового треугольника.

На фоне размышлений проскочило ещё одно сообщение:

Есть подтверждение. Спящие на месте. Занимайте позиции, держим на контроле.

Гравитационная платформа подплыла к перрону и на пару мгновений остановилась. С неё, ломая армейскими ботинками наледь спрыгнули два бойца из подразделения “огненных кулаков” чьей основой стали остатки имперской огнемётной роты.

Эти спрыгнувшие с платформы бойцы были новобранцами. Крепкими парнями, снаряжёнными в кустарные, изготовленные в общине по единому стандарту экзоскелеты. В таких костюмах защитные элементы, висящие на небольшом удалении от тела на парамагнитных пластинах, были отличной преградой для стрелкового оружия и когтей. В отличии от обычного бронежилета, подобная, не прилегающая вплотную к телу защита, практически полностью гасила заброневой урон. Тем не менее полный комплект защитных модулей весил десятки килограмм, и чтобы бойцы могли в нём передвигаться, у них на поясницах висели коробки имитаторов гравитации.

Готовы к работе.

Поднимая шум, оба огнемётчика рассредоточились по разные стороны от входа, под арку разрушенных, внутренних помещений станции. Там, в холодной темноте, старатели, нанятые для разведки гнёзд, двое суток назад обнаружили лёжку тварей, насчитывающую десятки особей.

Свежих следов нет, уроды на месте. Ждём команды.

Выслушав их доклад, курирующий офицер отправил последнее перед атакой звуковое сообщение:

Триста, тридцать, три!

Команда к зачистке была отдана, и замершие по обе стороны от тёмного зева бойцы зажали гашетки наведённых орудий. Опаляющий струи пламенной смеси ударили вглубь руин, не оставляя шансов дремлющим внутри выродкам. За рёвом огня и шипением пара, никто не услышал их предсмертного воя.

Минус давление. Отходим!

Несмотря на то, что новобранцы были вооружены не плазмерами, а обычными ручными огнемётами, заряженными синтезированной в общине химической смесью, их работа от этого менее смертоносной не становилась. Но оружие, изготовленное в производственных цехах общины обладало целым рядом минусов по сравнению со своим современным имперским аналогом. Во-первых, плазмер мог создавать концентрированные пучки способные устраивать локальный взрыв, а во-вторых, плазменный луч был куда дальнобойней, чем исторгаемая под давлением плечевых ранцев горючая смесь.

Языки пламени вырвались из-под арки грозя отступающим “огненным кулакам”. В клубах чёрного дыма и пара, что скрыл за собой гравитационную платформу, транспортное средство причалило к перрону позволяя пехотинцам спешно покинуть опасное место.

Снайперская пара и пулемётный расчёт, лежащие на груде битого камня в сотне метров от пожара, тоже приступили к сворачиванию позиций, как только платформа с огнемётчиками отчалила.

Они выступали в роли прикрытия, как и ветеран из тяжёлой пехоты, что всё это время стоял на платформе молчаливой махиной.

Со стороны их работа могла выглядеть плёвым делом. Пришли, выстрелили, ушли. Но на самом деле эта акция являлась результатом многодневного труда целой группы людей. Разведки, выявившей скопление тварей и составивших скан копию внутренних помещений руин с помощью дронов. Офицеров разных подразделений, создавших план подхода и отхода. А также самих бойцов, изучивших вводную информацию и отработавших весь сценарий в виртуальной реальности.

Кардинал считал, что без хорошего плана, хороший результат — заслуга удачи.

В отличии от сводных подразделений зачистки, задачи, которые Кардинал ставил перед собой, были куда глобальней. Обычному обывателю могло показаться, что дела в обжитых тоннелях пошли на лад. Медицинский сектор после ряда эпидемий выработал цепочку быстрых, карантинных мер. Склады полнились запасами порошка и консервированной пищи, но Кардинал знал, что это не более чем затишье. Холода уйдут и вторя их уходу активность мутантов и изменённых снова вырастет. В глубине души он надеялся, что твари не переживут зиму, но рассчитывать на это было бы преступно глупостью.

Припасы будут таять, и, если уже сейчас не подумать о возобновляемом источнике, его людям придётся уходить всё дальше и дальше от обжитых тоннелей в поисках пищи. А это дополнительная смертность в условиях ужасного демографического кризиса.

— О чём задумался? Нам пора уходить, люди ждут.

Услышав голос своего друга и одновременно командира ОВБ, Кардинал бросил взгляд на интерфейс:

— Группа зачистки не поравнялась с нами, а значит время есть.

Он стоял на втором этаже низинной улицы, холодный воздух игрался с краем расстёгнутого офицерского плаща, но лидер общины этого не замечал. Он думал о том, что за зимние месяцы нужно создать сеть блок постов и минных полей на поверхности, достаточно смертоносных чтобы отучить местную живность лезть в этот район. Изменённые тупы, но быстро учатся, там, где раз за разом без всякого намёка на добычу будут погибать их сородичи, их активность снизиться. Пример тому тоннели в которых в начале катастрофы были сожжены сотни низших тварей. Удивительное дело, но остальные в таких местах были редкими гостями. Как-то чуяли опасное место и обходили стороной.

— Ты не ответил на вопрос.

Иногда Шило был нестерпимо настойчив, но после всех злоключений Кардинал не считал возможным испытывать раздражение в адрес этого человека.

— Я думаю о будущем и о том, что мы сможем предложить в обмен на продукты.

Лидер отдела внутренней безопасности пожал плечами и встал рядом. Внизу, на фоне лопнувших труб, торчащей арматуры и прочего безобразия плыла гравитационная платформа:

— Мы наладили синтез пороха, штамповку пуль и гильз. Качество хорошее, мусороперерабатывающих агрегатов после бойни с сектантами у нас в достатке. Сырьё лежит прямо под ногами. Промышленные принтеры находятся под надёжной охраной. Мы обеспечим боеприпасами не только себя, но и наших друзей за рекой, а они в ответ поделятся пищей.

Кардинал знал, что Шило прав, но также он знал, что в перспективе это решение временное:

— Рано или поздно они сами смогут наладить производство.

Лидер службы безопасности отдал команду охране контролирующей периметр сворачиваться и ответил:

— Смогут. Если выживут.

Волк поднял руку приветствуя знакомого патрульного, а тот, как и окружающие его люди, тут же ответил кивком и поднятой рукой.

В Приморьеве стоял хмурый полдень. Солнце не могло пробиться сквозь грязные тучи, в которых выброшенный в атмосферу по всему миру чёрный пепел пожарищ и техногенных катастроф, смешивался с самой обычной замёрзшей водой — снегом.

Знаешь их?

Дед шёл в хвосте группы, подпирая топтунов и поэтому предпочитал общаться через интерфейс, а не выкрикивать каждое слово.

Раскосый ходит под позывным “Насса”. Аллах послал его чтобы спасти меня в тоннеле. На него можно положится. Я тебе рассказывал.

В последние месяцы так сложилось, что Волк и Дед стали проводниками, нанимаемыми тогда, когда следовало добраться до цели и обратно с хорошим процентом выживаемости.

Слухи о такой работе быстро расходились по общине и от нанимателей не было отбоя.

В начале зимы община расширила своё влияние на поверхность. Планомерно вычистила скопления тварей и раскинула щупальцы блок постов. Один из таких опорников обустраивался прямо по курсу. Заваленная снегом улица, пестрила ямками на местах минирования. Последнее время община производила массу боеприпасов и мин, выполненных по собственным стандартам.

Взять, к примеру “сито”. Увесистый блин от десяти до пятнадцати сантиметров в диаметре, под крышкой которого плотный слой лёгких, поражающих элементов, а в глубине прячется взрывчатка, активируемая биотическим маячком. Настроенная на маркер биотического блока изменённых, такая мина никогда не взорвётся под человеком.

Выступай главным врагом выживших людей не изменённые твари, а солдаты условного противника, от подобных мин было бы очень мало толку. С энергетическим щитом они справиться не могли, а обнаруживались с помощью простейшего сканера. Но против плотоядных выродков “сито” являлось настоящей находкой. Превратить в дуршлаг несколько тварей и искалечить ближайших, для неё было плёвым делом.

К сожалению, помимо обычных, довольно опасных, но всё же привычных уродов, всё чаще и чаще приходили сообщения о вышках. Изменённых, чей уровень, программное обеспечение Оазиса подчёркивало, как седьмой и даже восьмой по собственной, внутренней градации, реально отражающей исходящую от этих существ опасность.

— Приветствую тружеников фронта!

Насса спрыгнул из пролома на натоптанный, грязный снег и пожал руку подошедшего к зданию Волка. Дед дал отмашку топтунам и они, мигом посбрасывали с плеч рюкзаки чтобы тут же на них усесться. Что тут скажешь? Не привыкли ребята землю ножками так долго топтать.

— Приветствую. — Дед пожал протянутую руку и представился.

Насса махнув рукой в сторону углового, закопченного здания накинул им информации:

— Там неделю назад наши гнездо в подвале выжгли, до сих пор вонища стоит. Мы подминировали чутка чтобы пришедших на запах подбило, но они всё равно лезут, а мы снова минируем. Подвалы там глубокие, хлопков почти не слышно. Но я вот о чём хочу сказать, крыс развелось тьма, которые Скризлы. У них сейчас натуральное пиршество, так что аккуратней будьте, в дома по зелёной зоне лучше не лезть, можно нарваться.

Дед кивнул:

— Добро. А отгоняете живность как?

Казах пожал плечами:

— Огнём, а как же ещё?

Кто-то из парней, оборудующих опорник, позвал офицера и попрощавшись со старателями Насса вернулся в здание. Оглядевшись, Дед подумал, что огневая позиция устроена добротно. Улица густо заминирована. Наверху, этаже эдак на четвёртом торчащих из обломков руин, не стесняясь чернеет ствол ручного пулемёта, но это так, на случай совсем уж безвыходной ситуации. Настоящую сдерживающую силу здесь представляли огнемёт и три десятка бутылок с зажигательной смесью выставленные у стены. Шума от такого оружия немного, а поджарить можно целую кучу тварей, если те вдруг минуют заминированную улицу, на которой у каждого опорника свой сектор стрельбы.

Скинув рюкзак, Дед тоже присел и кинул взгляд в ту сторону откуда они пришли. Там, омытая тысячей чёрных дождей стояла Башня. Самое высокое здание в завокзальном районе, если можно считать высоким жалкий двадцати трёхэтажный огрызок, оставшийся от небоскрёба.

Кардинал назвал общину в честь этой “Башни” и закрепил её изображение на шевроне своих бойцов. Парни из научного отдела, полевеки выступающие в роде обычных таскал, чьими шкурами предпочитали рисковать настоящие учёные, тоже налепили себе на костюмы шевроны с изображением “Башни”. Деду эти понты и закосы под военных были непонятны, но к чужим людям со своим мировоззрением он старался не лезть.

Поднимаясь, он обратился к двоим парням из научного отдела:

— Подъём. Дальше попрём без остановок до самой ямы.

Замеры. Химический анализ. Сканирование почвы и создание виртуальной модели загрязнения. Вроде бы куча задач, а на деле обычный рейд из точки А в точку Б.

Необычно в этой схеме только одно… яма.

Огромный след от орбитального, спутникового удара. Многометровый провал в теле города разрушивший многие этажи низинного уровня и буквально, без всяких преувеличений, превративший целую кучу зданий в раскалённую пыль и пепел.

Именно ударная волна этого попадания стала причиной “среза” зданий и их обрушения, превратившего улицы завокзального района в бесконечную пересечённую местность.

Последующее во время четырёхдневной войны загрязнение атмосферы стало причиной ядовитых осадков. Полных радиоактивного пепла и химии. Именно эти, чёрные дожди, проникли в спрессованные завалы из техники и вымыли из их химических двигателей отраву, которая вместе с водой следовала по рельефу местности к яме.

Под хруст грязного снега группа лавировала между огрызками зданий, придерживаясь склонов и не решаясь опускаться ниже. Волк тыкал уродливое покрывало длинной жердью и прокладывал остальным путь. Сканера у напарников не было, а без него возникал риск провалиться в какую-нибудь щель и переломать ноги.

С технологической точки зрения они были нищими, как и большая часть старателей. Оплата за заказы позволяла не жить впроголодь, ходить в чистых вещах, иметь вдоволь воды и комфортные помещения в качестве жилья. В то время как многие работяги в общине до сих пор ходили гадить в вёдра, впахивали с утра до ночи и получали за это постепенно расширяющуюся пайку еды и гигиенических принадлежностей.

Так что проблема была даже не в том, что любой добытый сканер выкупался общиной и шёл на нужды научного и военного отделов, а в самом отсутствии средств на покупку подобных предметов.

Тем не менее напарники упорно работали и изредка могли себе позволить обновки. Так, они стали обладателями комплектов ОЗК, добытых на одном из старых, законсервированных складов. Безделица, конечно, но модернизация в виде экранирующей пропитки дарила необходимый минимум защитных свойств при пересечении заражённых участков. Дед, обзавёлся свежим общевойсковым “комком”, который так же подвергся модернизации. Упорные изыскания научного отдела в тесной связке с техническим, выбросили на рынок “трещётку”, ту самую которой пользовался погибший Жёлтый. Этот грубый детектор улавливал неизвестное излучение, приходящее с импульсом, и позволял вовремя обнаруживать его очаги. Но, к сожалению, не обладал встроенным маячком для синхронизации с биотическим блоком.

Что для опасных для жизни зон повышенного излучения, на поверхности их было мало. Ультрафиолет, изредка пробивающийся из-за туч, очищал от излучения землю. Но в подземелье, очень многие погибли в первые месяцы получив критический уровень излучения, который чаще всего фиксировался в стоячей, попавшей на низинные улицы после импульса и дождей воде. От массовой гибели на таких участках спас сам факт того, что в холодную воду, замешанную с химией дураков лезть не было. Так что погибали в основном работяги, проводящие разведку аварийных участков и пересекающие такую воду вброд.

Хотя далеко не все из них погибли. Некоторые обернулись изменёнными или сошли с ума, что было даже хуже обычной смерти.

Выходим из зоны минирования. Усилить контроль за местностью.

Топтуны на сообщение не обратили внимания. Упарились в своих комбинезонах на пересечённой местности и все их мысли были только о том, как бы не покатиться вниз по склону.

А вот Дед встряхнулся.

Отогнав лишние мысли прочь, он бросил не лишний взгляд на соседний склон. Насса был прав, скризлов в округе топталось немерено. Грязный снег испещрён цепочками мелких следов, но вряд ли эти стаи решаться сейчас на охоту. Зачистка гнёзд подарила им запас еды, способный удовлетворить любые аппетиты. Вот только рано или поздно еда закончиться, трупы будут обглоданы, а новые не придут и не погибнут на минах.

И тогда все те, кто расплодился на их останках без счёта, начнут искать себе новую пищу.

Старатель готов был побиться об заклад что через пару недель патрульным придётся просить технический отдел модернизировать “сито” чтобы подрыв активировался при наличии в зоне поражения существ, не имеющих биотического блока.

Овраг, по склону которого двигалась группа, вывел людей к преддверию ямы. Здесь не было целых зданий, только бесконечные холмы обломков, окружённых по краю короной из огрызков зданий.

Ветер подул в лицо Деду, и химическая маска зафиксировала мгновенное увеличение вредных примесей:

Готовимся к работе. Осторожней здесь. Мы с Волком уже ходили, ступайте только туда, где есть снег. Свалитесь в жижу, умрёте.

Грязная, незамерзающая грязь текла в яму даже сейчас. Возможно, когда снег растает, вода, что затопит здесь всё унесёт большую часть отравленных нечистот в глубины низинного города, но пока что ходить здесь в обычной, пусть и модернизированной экипировке, было крайне не рекомендовано.

Остановившись на краю опасной зоны, старатели по очереди облачились в ОЗК. Топтунам подобного не требовалось, научный отдел позаботился об этих людях оснастив их современными имперскими комплектами химической защиты.

Через несколько минут, группа нырнула в обитель яда и разложения.

Пока топтуны делали замеры и брали пробы, напарники контролировали местность с вершины очередного навала. У них под ногами, вязкая жижа блестящая масляными пятнами медленно ползла по направлению к огромному провалу в теле города, изредка выпуская на поверхность и лопая огромные пузыри полные отравленного воздуха.

Не обращая внимания на тревожную вибрацию детекторов, Дед внимательно следил за соседними холмами. Даже здесь, в месте олицетворяющем саму смерть жизнь не останавливалась ни на минуту.

Где-то в километре севернее раздался болезненный, собачий вой. Мутант попал в западню или стал ужином для кого-то более смертоносного. Крик оборвался, и Дед понял, что мутопёс погиб. Местные животные, выжившие после катастрофы, давно адаптировались и первым делом перестали издавать звуки, а значит сам факт этого отчаянного воя был вызван безвыходным положением псины.

Волк приглядывал за топтунами и нервничал. Ребята недооценивали исходящую от ядовитой жижи опасность и приближались к ней непозволительно близко. Причём до взятия проб ещё не дошло, а топтуны на краю склона были заняты тем, что разворачивали химический сканер.

Потерпев такое положение дел половину минуты, чеченец решил, что подобный расклад никуда не годится и постучав своей жердью по камням привлёк внимание обоих парней.

Когда взгляды сошлись на его фигуре он ткнул в жижу жердью только затем, чтобы через пару секунд вытащить её наружу.

Грязный кончик пластиковой палки дымил и плавился. Топтуны переглянулись и дружно отвалили на пару шагов выше по склону. Никому не хотелось рисковать подошвами, а вместе с ними и собственными ногами.

В глубине потока, под слоем с виду неопасных грязевых отложений, продолжались химические реакции, способные растворять различные материалы в мгновение ока.

Дед окинул Волка взглядом и поправив ремень пневматической винтовки, тихонько сказал:

— Столько времени прошло, а люди как дети.

Волк кивнул, и отправил сообщение, не отрываясь от наблюдения за своим сектором:

Надеюсь, Аллах присмотрит за всеми нами сегодня.

Несмотря на опасения старателей, топтуны закончили первый этап своей работы без эксцессов. Обработав грязевой поток, впадающий в русло одной из бесчисленных “рек”, тянущихся к яме химическим сканером, они отвалили от ядовитой жижи ещё дальше и вместо того, чтобы брать пробы из потока, ограничились снегом и грязью на склоне.

Где-то над головой промелькнул дрон дальней разведки, запущенный со стороны Башни. Редкая птица в здешних местах. Такую аппаратуру берегли, ибо замены ей не было. Аппарат пронёсся над головами отряда беззвучно и кроме тени на земле ничто иное не выдало его присутствия.

— Зачем работают птичкой? С Башни весь район просматривается.

Волк пожал плечами и ответил:

Может следы смотрят под контролем ИскИна? Проще крутануть по округе дрон, и он сам проанализирует картинку. А с Башни нужно постоянно приближать отдельные места с помощью оптики. Неудобно и медленно.

Под шуршание вывернутых из склона камней к вершине, укрытой грязным, уже истоптанным снегом, поднялись топтуны:

— Здесь всё. Нужно идти дальше.

Дед кинул взгляд на выведенные в интерфейс данные с детектора и поморщился:

— Оно того стоит?

Глядя на бесконечные шапки снега, что островками относительной безопасности раскинулись по вершинам завалов вдоль ядовитых потоков, медленно несущих грязь к яме, Дед с тоской подумал о том, что загнётся от радиации или отравления.

— Пробы помогут усовершенствовать экранирующий состав и помогут нам отследить с какой скоростью изменяется ситуация в городе.

Старатель считал, что защита от заражения в отравленном мире куда важнее для общины чем жизнь отдельного старателя. Поэтому услышав ответ дал отмашку следовать дальше, и Волк, сидящий на корточках, тут же поднялся.

По заранее оговорённому порядку движения, топтуны потянулись следом за снайпером. Люди шли, выдерживая дистанцию в пять метров на случай, если на пути встретиться одна из невидимых ловушек мёртвого города.

Прежде чем они остановились в следующий раз, Волк сделал порядка пяти сотен шагов:

Всё брат, дальше не пройти. Наши костюмы начнут принимать дозу радиоактивного облучения. Если учёные мужи хотят, чтобы мы лезли в пасть к тигру, пусть создают условия.

Дед понимал, что под “условиями” напарник имеет ввиду соответствующую экипировку, но также понимал, что община не раскидывается такими подарками:

— Тпппру! Стоп машина. Дозиметр зашкаливает, дальше хода нет!

Дальше хода и в самом деле не было. Испарения клубились меж холмами и скрывали под собой грязь. Ядовитый туман поднимался с земли и приобретал такую концентрацию, что снег в этих местах растаял. И даже без показаний дозиметра, по одному только внешнему виду примыкающих к яме холмов, становилось понятно, что ступать дальше — означает обрекать себя на неотвратимую и страшную гибель.

Топтуны были тихими, во всём послушными молодыми людьми, и не создавали проблем. Остановились, распаковали рюкзаки собирая станцию химического анализа и доставая контейнеры и сканеры.

Глядя на них, Дед вдруг понял, что не запомнил имён и лиц. Для него они были безликими манекенами, одними из многих, кого они с напарником водили тропами мёртвого города. После Жёлтого старатель дал себе зарок не привязываться к топтунам. В условиях мёртвого города, у прошедших вместе множество испытаний, зачастую возникает если не дружба, то крепкое взаимоуважение и терять таких людей очень непросто.

Последний раз Дед испытывал подобное, когда в целях образования и дополнительного опыта просматривал слепки памяти Волка. Смерть Жёлтого тронула его до глубины души утащив в многодневный запой.

Повторять свою ошибку и держать в собственной памяти их имена и образы, он больше не планировал.

И словно в насмешку над его мыслями позади раздался панический вой.

Дед развернулся на месте и вскинул оружие с такой скоростью, что мелкие камни веером разлетелись из-под подошв его берцев. Но стрелять было не по кому. Склон начал съезжать, увлекая целый пласт мелких камней и земли, а заодно утаскивая обоих топтунов.

Крепкий и коренастый парень, в комбинезоне химической защиты, нелепо размахивал руками пытаясь удержать равновесие на сползающем склоне. Его ноги, до середины голени ушедшие в землю, были намертво скованы ужасной ловушкой. В конце концов он свалился на бок, слава богу не в сторону ядовитой реки и молчаливо задёргался на фоне оглушительных воплей своего товарища.

Положение второго было куда более незавидней.

При оползне он сразу упал, а склон всё полз и полз целыми пластами, и топтун оказался как раз между ними. Его присыпало, причём присыпало крепко. На поверхности осталась часть грудной клетки, рука и глухо вопящая из-под замкнутой химической маски голова.

Дед сразу сориентировался, сквозь завывания паникёра рыкнул Волку. — Потянем! — И отстегнул от пояса трос.

Ещё ни разу старатели не использовали его чтобы вытягивать кого-то из передряги. Но парамагнитный крепёж допускал подобный функционал, а сам трос был достаточно крепок чтобы удерживать на весу нескольких мужчин.

В отличии от самого Деда, ИскИн продолжал сохранять свежие данные и соответственно “помнил” позывные топтунов, а значит мог подсказать:

— Скрепка! Соберись боец и зацепи своего вопящего товарища-придурка за трос!

Пока Волк перебегал по вершине в его направлении, Дед благополучно размотал и швырнул единственный шанс на спасение топтунам. К слову, в отличии от вопящего недоумка, у второго даже пульс особо не вырос. Старатель видел по показаниям в интерфейсе, огромную разницу между выдержкой этих двух парней.

Но то, что произошло дальше, стало испытанием для всех окружённых ядовитыми потоками людей.

Устоявший на ногах Скрепка сумел ухватиться за трос, а Дед с подбежавшим к нему Волком его натянули, вызволяя ноги топтуна из плена под шипение и бурление жижи у него за спиной. Скатившиеся в поток камни и целый пласт склона медленно пожирались его ненасытным нутром. Оползень замедлился, но всё ещё двигался, постепенно утопая в грязи.

Второго топтуна к этому моменту уже не было слышно, наружу торчала одна рука. За неё то и ухватился ошалевший от происходящего, но не потерявший голову Скрепка.

— Тянем!

В какой-то момент обоим старателям показалось, что это не они вытянут парочку топтунов, а те утянут их вместе с собой в ядовитый поток. Две силы замерли борясь друг с другом, а затем из-под песчаной грязи и камней показался округлый шлем почти попрощавшегося с жизнью напарника Скрепки, который немедленно вновь заорал.

Упираясь в землю ногами и тягая к себе трос, Дед пропыхтел:

— Сука, может ну его на хер этого дебила орущего. Хай тонет?

У “дебила” с гарнитурой рации, вставленной в ушную раковину всё было в порядке и слова Деда подействовали на него отрезвляющим, ледяным душем. А Скрепка, дождавшись, когда паникующий топтун вцепится в него обеими руками, пристегнул парамагнитный крепёж к своему поясу и дотянулся до проплывающей мимо него по склону станции химического анализа.

Так их и вытянули. Грязных, облепленных фонящей глиной, но живых и даже не поцарапанных. Их костюмы, выданные научным отделом, стремительно теряли целостность, но дарили достаточно времени чтобы свалить подальше прежде, чем их структура расползётся под действием едких химикатов.

Естественно, ни о каком продолжении работы не могло быть и речи. Произойди всё в ином месте, на шум уже бы пожаловали разномастные твари, неся на своём хвосте ужасный конец всему отряду.

Чувствуя, как пот катиться по его лицу Дед сворачивал трос. Нависая над двумя задыхающимися от перенесённого стресса и физических усилий топтунами, он думал о том, что всем им сказочно повезло. Утащи оползень обоих людей в поток, никакие костюмы бы их не уберегли от тех кислотных реакций, что продолжали бурлить в его глубине.

— Хрен ли развалились? Ждёте пока эта жижа вас переварит к хренам? Вставайте давайте балбесы, не успеете добраться до общины, сдохнете!

Дальнейшие действия отряда можно было характеризовать одним единственным словом — марафон, причём марафон в полной экипировке. Аппаратуру не бросили, упаковали и побежали. Топая по каменистой гряде вслед за горемыками, старатель видел, как на камнях тут и там остаются следы краски и резины. Это подошвы их ботинок, первыми начали сдавать под ударом химических реакций.

К удивлению обоих старателей ребята не просто добежали до края контролируемой патрулями зоны, но и выдохлись заметно меньше самого Деда. Вспотевшие и хрипящие пересохшими глотками они первым делом повалились в грязный снег буквально вывалявшись в нём и смыв с себя большую часть химикатов.

Как только грязь исчезла, стало видно, как сильно облезли их костюмы. Дед тоже шмякнулся на колени и содрав с себя шлем втягивал в лёгкие вредный, отравленный воздух. В Приморьеве стояла безветренная погода и, если бы не это, да ещё и показания детекторов, он бы в жизни не решился её снять в непосредственной близости от ямы.

Ветер разносил ядовитые испарения по округе и даже патрульные не решались снимать маски во время дежурства. Но сейчас, в краткий промежуток затишья, Дед решил, что так будет лучше.

Его организму не хватало кислорода и единственный вариант не упасть в обморок, заключался в снятии химической маски.

Их появление не осталось незамеченным. Наблюдатели из числа патрульных приметили группу и сообщили дальше по цепочке, а те без всякого промедления двинули на помощь целый отряд.

Патрульные, на свою беду, выглядели ещё хуже, чем топтуны. Опорники по приказу Кардинала были усилены в соответствии с возможными угрозами, а вот сами бойцы… обычное мужичьё, ещё недавно к военной стезе не имеющее никакого отношения. Человеческий материал, облачённый в одинаковые синтетические комбинезоны, усиленные экранирующим составом, но не предполагающие, что их владелец будет лазить по серьёзно заражённым местам. Из оружия сплошные “соколы”, исключающие возможность того, что какой-нибудь балбес пальнёт и тем самым привлечёт к опорнику всю округу. А дополняют всю эту картину полевые, гражданские шмотки, из тех, что не жалко. Пуховики и прочее добро оставшееся от старого, ещё живого, мира.

Прибежала пятёрка этих спасателей по натоптанной в снегу тропе и зачем-то прихватила с собой носилки… причём одни. На удивление именно одни носилки старателям и пригодились.

Второму топтуну, откликающемуся на позывной “Волос” всё же разъело обувь, но народ в патрульных был хоть и не обученный, но упёртый и понятливый. Подхватили его без вопросов и упёрли в сторону общины, из которой уже вызвали транспорт.

Аэромобиль вылетел из темноты тоннеля через десяток минут. Фургон, чьи парамагнитные лопасти беззвучно ходили вверх-вниз, вверх-вниз… на нём группа отбыла в сторону общины и этот краткий полёт по зачищенному тоннелю произвёл на Деда неизгладимое впечатление.

На одном из поворотов откуда-то из глубины боковой улочки выбежал низший изменённый и преследовал машину пока водитель не нарастил скорость и не оставил уродца далеко позади. Заметив на себе взгляд Деда, он ответил:

— Не все щели перекрыли. Я уже доложил, ребята выдвинулись, найдут и прикроют.

Происходящее напоминало какой-то сюрреализм. С одной стороны, летящий по тоннелю аэромобиль внушал надежду, что со временем, человечество выгрызет шанс на нормальную жизнь. А с другой, бегущий по тоннелю низший никуда не делся. Его животный крик звенел в ушах старателя до самого блокпоста.