Закат Человечества

Глава 7. Совесть

С момента катастрофы многое изменилось и несмотря на то, что ценность человеческой жизни должна была возрасти многократно, она… наоборот, упала ниже плинтуса.

После обнаружения Деда, на допрос парализованного парня и второго, раненого, обнаруженного чуть позже в смежном помещении, попросту не осталось времени. Экстренная эвакуация, в условиях кровопотери, была единственным шансом потерявшего сознание старателя.

Самым простым вариантом для обоих этих людей становилась смерть. Волк даже всерьёз обдумывал прирезать раненого, обнаруженного в смежном помещении и покончить с парализованным, когда наткнулся на красный, безумный взгляд мародёра, что так и валялся безвольной куклой на насыпи, следя за руками Борза в которых появился нож.

Как там Дед?

В ответ гарнитура рации зашуршала голосом Бороды:

— Хреново. Нужно носилки организовать, иначе каши не сварим. Пуля проскочила навылет, стандартная энергетическая бронебойка. Прижгла чутка рану, оттого и крови не так много, плюсом мимо тазовой кости прошла. Хотя без нашей помощи он бы тут минут за двадцать кровью истёк. Вколол ему противошоковое и залил гелем. Если сильно поторопимся, должны дотянуть.

Прежде чем подниматься на второй этаж, где рыжий старатель продолжал обрабатывать Деда, Волк благополучно нашёл толстый кабель и успешно разрезал его на два матёрых, двухметровых куска. Избавив обоих пленных и часть трупов от ремней, он соорудил примитивную волокушу.

Она стали основой, на которую лёг изодранный кусок ткани, найденный здесь же, среди обломков.

Уже поднимаясь по насыпи на второй этаж разбитой станции, Волку пришло оповещение. Противошоковый препарат подействовал, и Дед пришёл в себя.

— Ну что старый? Не ожидал подмогу?

В момент, когда чеченец вошёл в комнату, раненный в задницу старатель неуклюжим тюленем лежал на битом кирпиче и хлопая удивлёнными глазами озирался вокруг. Словно человек, который только-только проснулся и ещё не успел восстановить связь с реальностью.

Борода сидел рядом с ним на корточках и скалился, разрезав свою бороду бесшабашной улыбкой.

Привет брат. Аллах свидетель я отчаялся увидеть тебя живым, но он решил, что твоя дорога ещё не закончена.

— П*здец. Я что… в раю?

Заданный слабым, хриплым голосом вопрос, вызвал смех у Бороды и улыбку у чеченца. При том, что смех вообще был в этих местах редким явлением.

— Если это рай — Борода окинул взглядом разбитое в пух и прах помещение. — то нам, грешникам, уж точно не стоит склеивать ласты.

Услышав эту фразу, Дед снова закрыл глаза и обмяк, ткнувшись лицом в кирпичную крошку. Противошоковый препарат продолжал работать, но кровопотеря и все перипетии последних дней, надломили здоровье старателя.

Волк бросил импровизированные носилки на камни и обратился к временному напарнику:

Привяжем пленных к волокуше, пусть несут, а мы присмотрим.

Борода поднялся на ноги, предварительно перевернув Деда набок. Отёр его лицо от кирпичной крошки и сказал:

— Как ты себя это представляешь? Там один с башкой разбитой, второй парализованный валяется. Ещё и маски у него нет, нужно полюбому разжиться, если хотим дотащить его живым.

Волк взялся за ноги Деда и дождавшись, когда Борода ухватиться за напарника, с другой стороны, приподнял старателя укладывая на носилки:

У меня есть две инъекции стимулятора, отдам обе.

— Думаешь проблем не будет?

Если бы не ремни, дополнительно повязанные между двумя кусками кабеля и укрепляющие тряпку, импровизированные носилки вряд ли бы выдержали вес старателя. При попытке поднять раненого товарища, конструкция предательски затрещала, а толстенные кабели выгнулись, но всё же не сложились, позволяя хоть как-то нести Деда.

Думаю, проблемы будут если у нас будут заняты руки.

Борода, который тоже прочувствовал вес и понял, что особо вот так не повоюешь, проворчал:

— Пошли уже, сожрут ведь с*ка. Притопают на запах кровищи и как пить дать — сожрут.

Хрустя обломками камней и мусором, старатели добрались до насыпи, и едва не уронив своего товарища, спустились вниз. Здесь Деда пришлось снова уложить на камни и заняться быстрыми сборами, которые включали в себя привидение в чувство пленных и сбор хабара.

Узнав оружие напарника на одном из трупов, Волк не стал оставлять его на поживу ржавчине и забвению. Тактический карабин занял своё место на парамагнитном креплении рюкзака, как и пневматическая винтовка. В саму же заплечную сумку отправилась часть трофейного боекомплекта, разделённая с Бородой. Автомат и ещё несколько стволов, забрал себе рыжий. Рацию-передатчик, точь в точь такую же как та, которую они притащили к аварийному шлюзу по заданию Голли, Волк закрепил на своей спине.

Нашлась и химическая маска, немедленно надетая на голову раненому старателю.

Пока снайпер контролировал подходы к залу, заняв позицию у проёма, Борода склонился над парализованным и поболтав в руке взятым заранее у Волка инъектором со стимулятором, прорычал:

— Приведу тебя в чувство. Если рыпнешься, уработаем сразу и наглухо. Остановишься или не сможешь дотащить свою жопу до общины, расклад тот же.

Единственный из оставшихся в живых мародёров мог лишь вращать глазами и таращиться на старателя. Понимая, что никакого ответа не дождётся, рыжий воткнул ему в шею инъектор.

В ответ прозвучал стон.

Борода не стал ждать, когда боец отойдёт от парализатора. Ухватил его за плечо и загривок, грубо потащил за собой к носилкам и уже здесь обмякшего и мычащего, буквально привязал за кисти к кабелям, так туго, что тот, в недалёком будущем, рисковал лишиться обоих кистей.

— Волк, давай сюда второго.

На что по интерфейсу пришёл скупой ответ:

Нет второго, закончился.

Второй и впрямь “закончился”. Обломок, брошенный Дедом и угодивший в голову мародёру в самом начале стычки, на территории двухярусного зала, всё же свёл того в могилу. Пульс у окровавленного человека, не прощупывался.

— Придётся тащить по очереди. Задачка предстоит хоть стой, хоть падай. За*бёмся в усмерть.

Волку на такой ответ возразить было нечего. На сердце и впрямь становилось тяжко от одной мысли о том, в какую даль им придётся тащиться и насколько рискованным будет их путь.

Выйдем через станцию. Пойду первым.

Борода, прочитав сообщение Волка повернулся к хлопающему глазами пленнику, который так и не поднялся с колен и отвесил ему хороший пинок:

— Вставай давай, не сможешь тащить, станешь бесполезен. Что в таком случае случится, объяснять нужно?

Рыжий понятия не имел кто перед ним и как связан с Дедом, но в такой, практически боевой обстановке, было не до сантиментов.

Пинок подействовал, кавказец начал что-то лепетать заплетающимся языком, но стимулятор ещё не до конца вернул ему подвижность и поэтому разобрать о чём скулит пленник не получалось.

— Топай вперёд, ну!

Носильщик из него был аховый. Ноги дрожали и шатало из стороны в сторону, но Борода всё равно считал идею Волка здравой. Если убивать всех подряд без разбора, в этом мире вообще кроме дерьма ничего не останется.

Носилки оказались коротковаты, ноги Деда пониже колен свободно болтались в воздухе, но приходилось довольствоваться тем, что было в наличии. При этом пленного лишили и маски, и каких-либо средств для визуального контроля местности. Из-за чего постепенно овладевающий своим телом парень кавказской наружности, постоянно спотыкался и едва не падал.

Волк пропал из поля зрения Бороды, но не исчез из радиуса действия связи биотического блока. Просто ушёл вперёд, проверяя маршрут. А рыжий старатель всё шёл и шёл, стараясь не думать о занемевших кистях, которые начинало ломить уже через несколько минут подобной физической нагрузки.

Кабель был толстым, но всё же оставался кабелем. Диаметр примерно шести, тире восьми сантиметров, всё же не делал его монолитной, не гнущейся палкой. Мало того, сам кабель весил не мало, а вместе с весом старателя так и вообще казался вполне себе серьёзной ношей.

Норовя выломать кисти и выскользнуть, он заставлял рыжего, поминать себя последними словами за то, что не догадался обмотать его скользкую поверхность чем-нибудь менее скользким.

— Э ребята, зачем мучаете? Я вам плохого не делал!

Пока дошли до выхода из станции, пленный раздуплился и начал вполне сносно трепать языком. На что Борода отреагировал рыком:

— Мучиться начнёшь если пасть не захлопнешь, шевели поршнями!

Волк ждал их у кособокой арки, потрескавшейся от сдвига породы. Бывший снайпер штурмовой пехоты, стоял на одном колене, защищённом наколенником, и вглядывался в темноту рассечённой светом аварийных ламп улицы.

Я за то, чтобы дать нашему незнакомцу комплекс визуального наблюдения. Если он оступиться и сломает ногу в какой-нибудь трещине, нам придётся тащить Деда не по очереди, а вдвоём.

Борода на это отреагировал звуком “трпррру” и остановился, аккуратно опуская носилки на землю. Обращаясь к пленнику, он громким шёпотом сказал:

— Опускай давай, и сам дух переведи, уронишь, башку тебе отшибу.

Пленный возражать не стал, ещё после первого пинка прекрасно понял, что рыжий скор на расправу. Волк к тому времени уже выудил из рюкзака прибор визуального контроля и поднявшись подошёл к сидящему на коленях парню, одновременно присылая тому приглашение на вступление в группу. А тот, понимая, что выбора у него нет, его принял.

Давай сменю тебя Борода, двигай вперёд.

Рыжий кивнул и ушёл за арку, а Волк взялся за свои концы кабеля. Теперь между пленником и старателями установилась прочная связь, чем тот не преминул воспользоваться:

Не убивайте ребята. Я плохого ничего не делал, ваш человек сам на нас нападал. Стрелял в Азамата, убил наших ребят. Руки хотя бы отпустите, не чувствую их совсем.

Чеченец ничего ему не ответил, хотя в его душе шевельнулось сочувствие. Он редко встречал земляков с кавказского округа здесь, в Приморьеве. А если и встречал, эти встречи происходили мельком, без общения, и было бы ложью говорить о том, что Борз не соскучился по обычному землячеству и разговорам на родном, чеченском языке.

Вот только Дед не сам себе в задницу выстрелил.

Вряд ли пленный был чеченцем, тем не менее его роль в противостоянии с Дедом, до конца была не ясна. В тоннелях случалось всякое и вполне возможно этот молодой парень вообще не при чём. По крайней мере пока у Волка не было возможности получить подробные слепки памяти. Дед всё ещё был в беспамятстве, а запросы к его ИскИну в таком состоянии были чреваты повышенной нагрузкой и вредом для мозга носителя. Конечно при желании снайпер мог получить слепок памяти чтобы проанализировать его и разобраться в произошедшем, но времени на это просто не было, как и желания загружать вычислительные мощности мозга своего напарника.

Терпи, мы не шайтаны, по возможности не убиваем.

Принимая мягкость Волка по отношению к нему за слабость, пленный продолжил засорять эфир биотического блока причитанием:

Если не отморозки зачем руки привязали? Развяжите, я сам понесу. Кисти болят совсем. Не чувствую уже.

Рыжий немедленно ощетинился раздражённой, не сулящей ничего хорошего речью:

Ещё одно слово и они будут не просто привязаны, но и сломаны. Сознание под стимулятором ты не потеряешь, так что ощущения будут превосходными, усёк?

Пленный “усёк” и на канале группового интерфейса воцарилась тишина. Следуя по тоннелю, Волк понимал, что им невероятно везёт. Большая часть изменённых ушла, покинула ближайшие отнорки и щели. Причиной тому был шум схватки, при штурме мусороперерабатывающего завода. Стрельба и взрывы пробудили проклятых тварей, увлекая чудовищ в сторону отгремевшего сражения и это играло старателям на руку.

Низинные улицы хранили молчание.

Шурша мусором под подошвами берцев, пробираясь через груды битого камня и бетонных обломков, группа вышла к памятной аварийной переборке, у которой этим же днём разделилась с парой старателей, отцом и сыном.

Тех уже не было на месте, установили рацию и смылись. Где именно поставили передатчик непонятно, но Волку не было до этого никакого дела. Его работа была выполнена, Дед был найден, а тело слишком устало чтобы оставить разуму силы для ненужного любопытства.

Пока шли вымотались ужасно, причём пленный устал меньше рыжего и чеченца. В отличии от них он двигался на стимуляторе и не был отягощён целым валом имущества. Упал на колени, как только Борода объявил привал, и тут же заныл:

— Рук не чувствую! Отвяжите бл* я рук не чувствую!

Волк окинул его взглядом. По лицу молодого, грязного парня, градом тёк пот, но оно и понятно — откат. Будет ломать некоторое время, но не критично, до общины пленник точно дойдёт. Единственный выживший из противостоящего Деду отряда сидя на коленях раскачивался и стонал. По всему выходило, что рыжий и впрямь перетянул тому руки больше необходимого. Совесть Волка начинал точить червяк сомнений. Безоружный, сотрясаемый дурнотой и уставший, пленник не мог представлять серьёзной угрозы, а значит терпел муки совершенно зря. От створок до общины около часа ходу, от двух вооружённых и крепких мужиков ему просто не куда деться.

Размышляя таким образом, он вытащил тесак из ножен и отправил сообщение:

Под мою ответственность. Рыжий “подержи” нас.

Борода к этому моменту забрался на насыпь, что примыкала к перекошенной многотонной створке и оттуда, сидя на широкой, бетонной балке, наблюдал за округой. На просьбу Волка он кивнул, и поправил оружие, показывая пленнику, что в случае любого подозрительного движения медлить не будет.

Напарник Деда поднялся, обошёл лежащего на носилках товарища и распорол связывающие носильщика путы. Кисти парня к этому моменту уже посинели, так что он, почувствовав избавление от давящих на руки повязок, издал стон и завалился на бок, баюкая непослушные конечности.

Один Борода не проявлял ни капли сочувствия:

В биологическом атласе нет сведений об омертвении тканей, не стони так, словно они у тебя отвалились. И давай-ка дружок скинь мне слепки памяти без пробелов за последнюю неделю, посмотрю, что ты из себя представляешь.

Волк не разделял раздражения рыжего, но ничего ему не сказал. Враг он и есть враг, старатель вёл себя жёстко и имел на это полное право.

Присев у носилок и загнав тесак обратно в ножны, чеченец осмотрел застывший медицинский гель на ране Деда и обнаружил свежую кровь. А сверившись с показателями интерфейса лишь убедился в своей правоте:

Подтекает, нужно идти. Пульс учащается и кожа бледная, прогноз неблагоприятный.

Воспользовавшись собственными запасами медицинского геля, старатель обновил повязку напарника, в то время как Борода, спускаясь с насыпи под шуршание скатывающихся камней, спросил:

Сменить?

Волк качнул головой:

Нет. Пока понесу.- и обращаясь к продолжающему валятся в пыли парню попросил. -Вставай. Нам нужно идти.

После освобождения от пут, расторопней парень не стал, но Волк знал, что у Деда есть время и сдерживался чтобы не ударить земляка. Не отвесить подзатыльника или болезненную плюху ради ускорения. Он считал, что бить безоружного это всё равно что наносить самому себе оскорбление, Волк был воином, возможно убийцей, но точно никогда не был извергом.

Борода в таких вопросах был стеснён гораздо меньше.

Спустившись с насыпи и поравнявшись с парнем, он глухо прорычал, игнорируя беззвучное общение через интерфейс:

— Ещё раз завоешь или вызовешь заминку, не поленюсь и снова привяжу. Понял меня?

Парень опустил голову и кивнул, заставив рыжего фыркнуть и потеряв к объекту своего раздражения всякий интерес повернуться спиной. Это стало его ошибкой.

Зажатый в руке молодого кавказца камень едва не пробил рыжебородому старателю череп.

Всё произошло настолько быстро, что тёртые жизнью, опытные мужики, дружно прощёлкали клювами. Слишком правдоподобно пленник играл слабого и ни на что не способного человека. Слишком доверился Волк своей совести, забывая, что мёртвый город не терпит слабостей. Слишком уверился в своей силе рыжий, не беря в расчёт хрупкость человеческой жизни.

Бороду спас энергетический щит. Знай о нём кавказец, ударил бы иначе, вошёл на ту дистанцию, где щит уже не работает и непременно бы проломил старателю висок. Но он не знал.

Голубая вспышка стала ответом на хлёсткий удар. В ворохе искр камень был выбит из худощавой руки и заставил рыжего старателя, ещё непонимающего что именно произошло, броситься в сторону. А пленник тем временем, рванулся в противоположную, прочь от своих пленителей и их оружия.

Волк в момент нападения уже взялся за концы волокуши со своей стороны, но реакцией обладал отличной и поэтому за считанные секунды его “сокол” оказался в руках.

Оружие выплюнуло из себя стержень спустя пару мгновений, и вострая смерть улетела по направлению к распластанному в прыжке беглецу. Парень намеревался спрыгнуть с перрона и скрыться за завалами, но, на его беду, стрелял по нему бывший штурмовой пехотинец и по совместительству снайпер.

Кровь брызнула на камни и словно отдавая ей дань в воздухе повис тоненький вопль. Стержень прошёл навылет, пробил бок и заставил парня кувыркнуться по приземлении, скатываясь по каменистому склону и исчезая из вида.

Волк сглотнул ком неожиданно образовавшийся в горле. Стреляя, он метил по ногам, но вышло как вышло и само то, что он попал из неавтоматического оружия по такой сложной цели было хорошим результатом, вот только этот “результат” старателя не обрадовал.

Впервые за долгое время он жалел об убийстве. А то, что это было именно убийство, не подлежало сомнению. После такой раны и последующим за ним падением на обломки, долго не живут.

— Я займусь!

Борода не понял замешательства Волка и продолжал реагировать как подобает. Пробежал мимо и прыгнул, перелетев с перрона прямо на склон завала, что скрывал под собой парамагнитные рельсы.

Тяжёлый и обременённый своей экипировкой, он не был таким легконогим как беглец и именно поэтому ему потребовалось время чтобы взобраться на вершину, а затем скрыться по другую её сторону.

Волк тряхнул головой и приказав себе не терять самообладания, пошёл вдоль перрона лицом к рельсам, стремясь прикрыть подходы к месту, где скрылся рыжий.

Где-то в темноте, за камнями и мусором знакомо щёлкнуло, и беглец выпал из общего интерфейса.

Рыжий в отличии от Волка рассусоливать не стал.

Через минуту, забираясь обратно на перрон и скалясь во все тридцать два зуба, он хлопнул Волка по плечу со смехом сказав:

— Красавчик! Не стрелок, а настоящая молния. А я едва по башке не выхватил скудоумный, так усердно пуха накидывал, что чуть не поплатился. Здесь теперь кровью пахнет, нужно валить.

Волк хотел было отправить сообщение, что кровью и без того пахло от Деда, но осёкся. На душе поселилось странное, паскудное чувство. Больше всего на свете он сейчас желал оказаться в своём жилище и обратиться мыслями к богу.

Для Бороды убийство стало обыденностью, обычным делом. Он относился к нему как относится человек к залетевшему в окно оводу. И самое страшное заключалось для Волка в том, что он и сам отчасти был таким же. Убивал, потому что промедление было смерти подобно и ни капли не жалел о содеянном. Но столкновение с реальностью в которой для его жизни не было непосредственной угрозы, повергало его в шок.

От перекошенной створки до общины Деда тащили целый час. И каждую минуту Волк пытался отбросить лишние мысли и следить за обстановкой. Само по себе это предприятие, тащить раненного по тоннелям, было очень рисковой задачей, но за напарником словно ангел хранитель приглядывал.

До самого поста проблем не возникло.

Уже находясь на пропускном пункте, Деда просканировали, определив характер ранения и спешно погрузив его на парамагнитную платформу, увезли в медицинский сектор. Борода и Волк не сразу оправились от забега, какое-то время сидели у закрытой аварийной створки позволяя гудящим ногам отдохнуть.

Разговаривать не хотелось, но и сидеть слишком долго было не с руки. Рыжий поднялся первым и хлопнув старателя по плечу ушёл вглубь гостевой зоны. Через пару мгновений после того, как он скрылся пришло сообщение о разрыве группового интерфейса и полученном файле.

Перед уходом Борода скинул фрагмент слепка памяти, доставшийся ему от убитого парня. На этом фрагменте, найденном и вырезанном из общей массы воспоминаний ИскИном рыжего, молодой изверг со смехом резал ножом двух связанных, подвешенных за ноги людей.

Волк запрокинул голову касаясь затылком холодной преграды и обратив взор к небу тяжело выдохнул.

Убитый оказался злом.