Заклинатель

Глава 11

11.

— Ннн-ооо, пошли родимые! — прицокнул я, помедлил и чертыхнулся.

Левая лошадь послушно перешла на бодрый шаг, а вот правая вновь замедлилась, проявляя строптивый характер. Не нравилась ей быстро идти, даже когда это позволяла дорога.

За флегматичный характер первая лошадь получила у меня прозвище Буренка, вторая за дурной нрав — Тормозуха. Но надо признать обе в целом неплохо выполняли свои обязанности, везя меня и повозку по старому торговому тракту. Лучше так, чем идти просто пешком.

Шел третий день путешествия. Моросил мелкий противный дождь, похолодало. Погода все больше напоминала раннюю осень. Пришлось переодеться, избавившись от неподходящих туристических шорт и футболки. Больше всего жалко было расставаться с легкими сандалиями, местная обувь оказалась жутко неудобной и тяжелой. Но выбора нет, либо так, либо привлекать к себе внимание, выбиваясь из привычного фона.

В целом оделся основательно: рубаха, штаны, сапоги, легкий кожаный нагрудник, поверх плотный плащ с глубоким капюшоном, который весьма пригодился в дождь. Сидя на козлах, держа в руках поводья, я ощущал себя достаточно комфортно, чтобы не жаловаться на разыгравшуюся непогоду.

Доспехи одевать не стал, слишком тяжелые, нет привычки, сноровки и опыта, будут только мешать. Но зато большую часть забрал с собой, решив не оставлять добро гнить в подземелье разрушенного форта, куда в основном снес бочонки с Синей водой, занимающих большую часть груза погибшего чародея.

Так же в повозке лежали найденные на нижних уровнях имперского форпоста зачарованные книги. В сумке покоились записки Сандара и несколько особо редких ингредиентов.

Отдельно находились деньги, которых оказалось неожиданно много. Найденные у погибших наемников и напавших на них разбойников, они представляли приличную по местным меркам сумму. Монеты разного достоинства приятной тяжестью оттягивали кошелек в виде кожаного мешочка. Сотня серебряных монет, два десятка золотых (золото было у Сандара, похоже заклинатель рассчитывал на долгое путешествие и заранее подготовился), медных без счета. Если сложить вместе, то выходило весьма неплохо, как минимум с голоду не помру.

Наличие хорошей суммы денег на первоначальном этапе подготовки к путешествию даже вызвало мысль отказаться от найденных на поля боя трофеев. Но жадность взяла свое, заставив с кряхтением заняться погрузкой нелегких оружия и доспехов, как железных, так и кожаных, которых оказалось неожиданно много.

— Ннн-ооо, пошли родимые! — Тормозуха сбавила шаг, снова пришлось ее подгонять. Упрямая животина не желала держать темп. Не складывалось у меня с гужевым транспортом.

— Две лошадиные силы, блин, — подобрав поводья за один конец, другим хлестнул по крупу вредной скотины. Помогло, лошадь прибавила в скорости. Ненадолго скорее всего, но с дурной хоть шерсти клок, тащиться по лесу уже надоело.

Приходилось обедать в полевых условиях, ночевать под открытым небом, терпеть ночной холод и понимать, что в ближайшее время ничего лучшего не предвидится. Если бы не сущность тени, я бы скорее всего просто не выдержал.

В свое время Га-Хор Куэль Ас-Аджар мог неделями вести жизнь изнеженного аристократа. Вино, красивые женщины, изысканные блюда, шелк и атлас в постельном белье, купальня с горячей водой, просторные апартаменты, обставленные дорогой мебелью. Все это для него было не в новинку.

Но в то же время, при необходимости имперский заклинатель легко мог обходиться малым, живя с простыми солдатами, питаясь с ними из одного котла, оставаясь неприхотливым в быту, как аскет. Для него это не было необычным и всегда в первую очередь проявлялось исключительно с точки зрения философии мар-шааг.

Надо для тренировки быть по шею в грязи? Значит так будет. Все для усовершенствования навыков. Придется терпеть лишения и питаться мерзкой едой? Неважно, если это поможет взойти на очередную ступень могущества.

Кстати, об этом.

Не покидая, козел и не отпуская поводья, я вытянул правую руку в сторону от дороги, вызывая из глубин сознания Сумеречный круг. Колдовское колесо с заклятьями послушно проявилось перед мысленным взором, вспыхнуло на секунду лиловым огнем и зависло в воздухе, невидимое никому, кроме заклинателя.

— Пиф! — сказал я, картинно изобразив пальцами выстрел из пистолета.

Ветка проплывающего мимо дерева хрустнула и послушно развалилась на две половинка. Меньшая упала на сырую землю, разбрасывая с листвы капли дождя, большая осталась торчать огрызком из ствола.

«Иконка» Когтя-кинжала в Круге потускнела, показывая истощение заряда. Конечно, никакая это была не икона, скорее объемная сфера, заключенная во внутренний круг колдовского символа, но иногда было приятно вспоминать термины из прошлой жизни.

— Паф, — тут же без паузы сказал я, наведя указательный палец на ложбинку между деревьев.

В воздухе словно разорвалась дымовая шашка. Белесая дымка накрыла небольшую площадь молочно-белым туманом. Метров десять в диаметре, не меньше.

К сожалению туман быстро рассеивался, и в этом был виноват не дождь, продолжавший моросить с неба. Жидкая консистенция дымовой завесы объяснялась исключительно слабостью самого заклинания.

Первый уровень ни на что не годился, разве что суеверных селян пугать вызванным «чародейством». И то не факт, что сработает. Деревенские как правило прагматичные, увидят, что дымка вреда не причиняет, могут за оглобли схватиться.

Первое применение второго изученного заклятье поначалу вызвало разочарование. Ругался за понапрасну использованное место в Сумеречном Круге. Коготь на фоне жиденького белесого облачка выглядел перспективнее в качестве потенциального средства атаки…

Хм… атаки… еще один всплывший элемент изменившегося сознания. Сергей Кровицкий никогда бы так не сказал, скорее применил бы обтекаемый термин типа «самообороны», но никак не атаки. Особой воинственности за мной никогда не водилось, тем более кого-то атаковать. Зато у древнего колдуна с этим полный порядок. Надо напасть, нападет. Убить — убьет. Без сомнений, без колебаний, ведомый лишь внутренними инстинктами природного заклинателя, адепта старинного философского учения, не терпящего в последователях проявления слабости.

— Секир башка и дело закрыто, — хмыкнул я, поймав себя на мысли о применении магии против других людей.

Не вызывало сомнений, если придется, пущу в ход не колеблясь. Не потому что хочу кого-то убить, а потому что так надо.

Га-Хор не любил причинять боль другим, но, если требовали обстоятельства, без колебаний шел на это. В том числе пытал. Без удовольствия, не получая наслаждение, как выполняя неприятную, но нужную работу.

Необходимая жестокость, так назывались в трактатах мар-шааг такие деяния. Похоже на наше меньшее зло…

Меня вдруг накрыло, и я увидел еще одну картинку из прошлого тени.

'Га-Хор находился в зале трактира, напротив стоял высокий бугай в одеждах наемника. Он сказал что-то оскорбительно, направленное на заклинателя, не понимая с кем имеет дело. Колдун поймал взгляд задиры, протянул невидимую линию от себя к нему и жестко продавил чужой разум, беря под контроль. Это была не магия в чистом виде, ничто иное, позволявшее навязывать свою волю более слабому существу. С сильной личностью такой фокус бы не сработал.

И здоровяк поплыл, враз сделавшись похожим на расслабившуюся амебу. Его приятели ему что-то говорили, сидя за соседним столом, но тот стоял, пошатываясь, будто получив удар в лоб. Ворча, дружки мордоворота стали подниматься с лавок. Кто-то подхватывал лежащий рядом топор, кто-то присоленный к стене меч в ножнах. Засверкав появилась обнаженная сталь, мгновенно переводя заурядную кабацкую драку в серьезную схватку.

Их было семеро против одного, но казалось заклинателя это ничуть не смутило.

Фигура Га-Хора стала напоминать натянутую тетиву, готовую разжаться в смертельном замахе. Казалось, еще чуть-чуть и смерть пойдет гулять по залу, собирая кровавую жатву. Глаза колдуна заволокло облачком тьмы, худощавые черты лица еще больше заострились, сделав похожим на хищника перед прыжком. В теле чувствовалось напряжение, готовое выплеснуться вовне.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар готовился не просто убивать, заодно он собирался проверить одну из своих теорий. Недавно он разработал любопытную концепцию совмещенного боя на клинках, одновременно используя магию и острую сталь, и теперь собирался проверить полученные навыки на практике.

Несмотря на Сумеречные Круг применение магии требовало концентрации. В бою сложно сосредоточиться на внутреннем зрении, цепляясь за нужную сферу заклятий. Фокус сбивался, и плетение могло попасть не туда, или хуже — сработать нестандартно. Но Га-Хор был уверен в успехе.

И вдруг все переменилось. Готовящиеся к смертоубийству наемники что-то почувствовали, по ним скользнула волна неуверенности. Задиристость и желание отомстить за униженного товарища заменилось задумчивостью. Одно дело бросаться на худощавого замухрышку, явно использовавшего какой-то артефакт (так они подумали) и совсем другое сцепиться со смертельно опасным существом, в которое внезапно превратился задохлик…'

Флешбек закончился так же резко, как начался, возвращая сознание в реальность. Вновь вокруг моросил дождь, по натянутому на голове капюшону стекали капли воды. Руки вцепились в поводя, повозка едва тащилась, ведомая неохотно переступающими ногами лошадьми.

— Проклятье, — я тряхнул головой, прогоняя остатки видения.

Интересно чем стычка закончилось? Кабацкие задиры одумались и отступили? Или же зал трактира украсился кровью и выпущенной требухой. Почему-то не возникало сомнений, что Га-Хор вполне мог исполнить задуманное, перебив семерку хорошо вооруженных бойцов.

Кстати, если я больше не совсем я, не Сергей Кровицкий, то кто я? Надо подобрать псевдоним, желательно какое-нибудь местное имя. Ха! Может Га-Хор? Это будет символично, взять имя сущности, передавшей часть личности и памяти человеку. Все равно что получить наследие.

— Паф! — вытянутая рука и еще одна срезанная ветка падает вниз, орошая землю брызгами дождевых капель.

За эти дни я перепробовал разные способы, дополнение жестом оказалось одним из самых удобных — проще прицеливаться.

Перед ударом в воздухе мелькает образ сотканного из пепельной дымки устрашающего когтя. Всего на мгновение, как росчерк, потухающий после того, как заклятье сработало. Оказывающий деморализующий эффект на стороннего наблюдателя. Лично я бы испугался, если бы из пустоты вдруг возникло нечто похожее на коготь-кинжал, сотканное из сгустка теней, пронзило плоть, а затем испарилось.

Кровь, болевой шок, страх и опасение, что непонятная штука снова вернется. Суммарно все это не вызывало настроения дальше сражаться.

«Коготь» отыгрывал свою роль на твердую пять. «Туман»… здесь сложнее. У второго заклятья был хороший потенциал развития, заметки на полях гласили, что уже на втором уровне чары можно подвергнуть модификации, превращая безвредную дымку в грозного помощника на поле боя.

Заклятье можно наделить необычными свойствами. Например, чтобы обжигал как кислота. Для этого необходимо видоизменить изначальное плетение, усилить особым образом через ритуальный круг. Но для этого нужны недостающие ингредиенты: цветок Гавы, закаленный в сердце горна наконечник стрелы, порошок Суры. И главное — очень редка травка, цветущая у подножья одной очень далекой горы, обладающая неприятной особенностью жечь пальцы, если сорвать растение без перчаток. Именно ядовитое жжение передается туману.

Воздействие не смертельное, но крайней неприятное, мешающее в бою. А главное, не влияющее на самого заклинателя. После ритуала у создателя появлялся своеобразный иммунитет.

— Пиф!

— Паф!

Падали срезанные ветки, взрывным образом возникали сгустки тумана. Один за другим, с перерывом в две-три минуты, пока Сумеречный Круг не начинал тускнеть, сигнализируя об истощении внутренних энергетических резервов. Следовала пауза и небольшой отдых, затем очередной этап попарного применения заклинаний.

Отработка до полного автоматизма, стремление к совершенству, внедренное в сознательную часть личности использования магических атрибутов, ставших частью изменившееся личности. Раз за разом, без устали, не задумываясь об отдыхе. Потому что так надо. Потому что этого требовали установки адепта мар-шааг.

Кто бы рассказал в прошлой жизни, что буду заниматься (неважно чем) с таким механическим усердием, не поверил бы. Сейчас это казалось само собой разумевшимся. Доведение до идеального исполнения, чтобы потом полученное знание не подвело — это укладывалось в правила подхода самосовершенствования последователей древнего философского учения.

Воин мог стоять перед манекеном и отрабатывать один удар тысячу раз, день за днем взмахивая и опуская клинок, добиваясь идеального исполнения. Когда наступит время, он выхватит меч и сам не заметит, как нанесет удар, поражая противника быстрее мысли. Но делает он не для этого, а потому что ему нравится красота четко выверенного удара. Кривой взмах и неправильно опустившееся лезвие оскорбляет вкус почитателя силы.

Нет предела совершенства, есть только лень, мешающая достичь лучшей версии себя прежнего. Возвыситься над собой, достичь максимальных пределов, стать лучшим, вот основной постулат последователей мар-шааг.

— Пиф!

— Паф!

И так без конца до самого вечера. Когда начало темнеть остановился. Дождь продолжал моросить, костер развести не удалось, ужин ограничился головкой сыра, куском вяленого мяса и разваливающимся от сырости хлебом. Спать пришлось под повозкой, закутавшись в еще один плащ.

Утро встретило промозглой погодой и кашлем, вырывающимся из рта.

— Чтоб меня, надеюсь я не сдохну в этом проклятом лесу, — я привычно ругнулся вслух, запрягая лошадей.

Дальше снова путь и опять упорные тренировки. Время до обеда пролетело незаметно, солнце встало высоко, начав понемногу греть, пробиваясь сквозь листву деревьев. Хотел сделать остановку, развести огонь, чтобы нормально посушиться, но неожиданно впереди мелькнул просвет. Похоже чащоба наконец-то закончилась.

Слава богам.

Опушка появилась через несколько минут на границе огромного поля. И здесь меня снова накрыло. Я знал это место. Точнее его знал Га-Хор в свое прошлой жизни.

'В ушах звуки ржания лошадей, звон клинков и отборные ругательства, вырывающиеся из глоток бьющихся воинов. Когда-то здесь сошлись две армии. Имперский военачальник бросил вызов наместнику здешней провинции, поднял мятеж и попытался организовать себе отдельно взятое королевство с собой во главе. Из столицы прислали подкрепление, произошло крупное сражение, вошедшее в историю под названием — Битва Проигранных Армий. Никто не одержал убедительную победу, с обеих сторон полегло огромное количество солдат.

Позже стало понятно, что это одна из первых ласточек разворачивающейся трагедии падения Старой Империи'.

Мысль-воспоминание мелькнула и пропала, оставив после себя ощущение послевкусия важного знания — где-то впереди должен находиться трактир на перекрестке дорог. Обычно такие места передавались по наследству, одновременно служа источником стабильного дохода для целых поколений хозяев постоялого двора.

Если повезет, сегодня удастся переночевать под крышей в сухой постели, поесть горячую еду и нормально отдохнуть. И чем черт не шутит — возможно даже принять горячую ванну. На последнее конечно надежды мало, но надеяться стоило. А значит вперед.

— Ннн-ооо, пошли родимые!!!