Заклинатель

Глава 17

17.

Первый круг завершен, внешний контур очерчен, необходимые знаки заняли свое положение по периметру перевернутой пирамиды. Остался внутренний круг, и пентаграмма закончена. Останется расставить ингредиенты в нужных местах и можно приступать к ритуалу.

Я ползал по земле, высунув от усердия язык, то и дело сверяясь с картинкой в книге Основ. Фолиант лежал рядом, раскрытый на странице с заметками Га-Хора об измененном порядке «Тумана».

Направление по сторонам света, четыре основных луча, восемь вспомогательных, на вершинах каждого запирающий символ. Руны подчинения заключены в оболочки сфер отрицания. Последние должны не дать энергии выйти за пределы проводимого ритуала. Если что-то пойдет не так, они задержат распространение, позволив заклинателю вовремя среагировать.

Безопасность наше все.

Пришлось уехать подальше от города и лишних глаз, найти рощу с полянкой внутри, окруженную плотной стеной деревьев и кустарников, прежде чем приступить к работе. Что-то подсказывало, что горожане не будут в восторге, если увидят, как некто чертит странные фигуры на земле под стенами их любимого города. Набежала бы стража с требованием объяснить, что происходит, и не факт, что стали бы слушать. Простой люд побаивается магии, и в большинстве случаев правильно делает.

Если ритуал пойдет не так, последствия могут быть самыми разнообразными, начиная от выброса энергии вовне с разрушениями, до капсуляции процесса внутри пентаграммы с гибелью заклинателя, допустившего ошибку.

Последний вариант особо хотелось бы избежать.

— Блин, — я чертыхнулся, заметив, что одна из линий имеет отклонение. Стоило подумать о возможном провале, как пошли ошибки. Даже на второй ступени усиления не допускались шероховатости. Чем выше уровень, тем строже подход. Любая неточность могла принести мучительную смерть. О подобных случаях упоминалось в фолианте.

Сгореть заживо или упасть с разорванным сердцем — тип смерти зависел от вида усиливаемого заклятья. В моем случае, если что-то пойдет не так, меня скорее всего сожжет изнутри кислота. Или снаружи. В любом случае исход будет крайне болезненный.

— И вряд ли тело найдут в ближайшие дни, — я поднялся на ноги, любуясь своим творением.

Кажется все. Взгляд, брошенный на страницы открытого фолианта, а затем переведенный на испещренную рисунками почву подтвердил, что изображение перенесено в точности.

Пришлось повозиться, но оно того стоило. Осталось разложить ингредиенты в нужных местах. Самая главное в центре — столченная травка с подножья далекой горы. Это основной элемент, без него ритуал не имел смысла.

Я бережно вытащил из сумки изящную шкатулку, помедлил, и сохраняя осторожность приоткрыл крышку. Голыми руками не трогать. Дрянь опасная, как кислота, хватит шепотки, чтобы прожечь кожу насквозь. Поэтому такая редкая. Жаль, что воздействует только на органику. То есть, если в измененный «Туман» попадет вооруженных воин, то жжение появится исключительно на открытых участках тела — лице, руках, шеи и так далее. Что прикрыто одеждой или броней избежит воздействия.

Правда сквозь ткань жжение должно сработать, если не будет плотной, но это по обстоятельствам. Сколько слоев, условия применения чар, окажется ли «Туман» в замкнутом пространстве, а если на открытой местности, будет ли ветер. Нюансов много, все не просчитать.

— Ладно, вроде готово, приступим, — я встал на место заклинателя, оглядел в последний раз пентаграмму и нараспев произнес первые слова формулы активации.

Секунду ничего не происходило, затем линии на земле начали исходить едва заметной дымкой. Она стелилась, скручиваясь в небольшие вихри.

Настал момент для второй формулы. Резко сменился тембр и тональность. Я почти выкрикивал фразы, делая упор на гортанно звучащие гласные.

В затылок словно вонзилась сотня мелких, но чрезвычайно острых иголок. По коже рассыпались угольки. Одновременно появились слабость и воодушевление, что все протекает, как надо. Именно в такой последовательности тело заклинателя должно реагировать на вносимые в Сумеречный Круг изменения.

Боль — плата за получаемую силу. Чтобы уметь больших других, требовалось заплатить. Иначе никак. «Хочешь возвыситься — терпи». Так написал Га-Хор, делая пометки.

Это было не классическая ветка развития данного заклинания. Второй ранг любого другого плетения не требовал сложной подготовки и столь редких ингредиентов. Но древний чародей пошел своим путем, преобразовав стандартные чары в нечто иное. В перспективе дающее мощный инструмент для опытного заклинателя.

Перед мысленным взором возник Сумеречный Круг. Налился уже привычным лиловым огнем. Ячейка с «Туманом» вспыхнула особенно ярко, затмевая собой остальной рисунок. На мгновение закружилась голова, в сердце кольнуло, в ногах появилась слабость. Именно в такой последовательности, об этом Га-Хор тоже предупреждал, советуя подготовиться, чтобы не упасть. Любой сбой концентрации и о ритуале можно забыть. Придется начинать заново, высвобождая призванную энергию за контур пентаграммы.

А пентаграмма уже налилась силой, пылая фиолетовым пламенем. Медленно наступали сумерки, и призрачный огонь особенно ярко выделялось на окруженной деревьями поляне.

— Эссе-гор! — выкрикнул я последнее слово-активатор, чувствуя, как волна жара прокатывается по венам. На секунду показалось, что под кожей на руках скользнули фиолетовые струйки энергии.

Сумеречный Круг засиял нестерпимым светом. Казалось, лиловое свечение готовилось выжечь глаза. Я машинально зажмурился, но это не помогло, Круг горел перед мысленным взором. Теперь он ощущался по-другому, еще больше погрузившись в глубины подсознания, вплетаясь в сущность подобно симбионту. Сфера с «Туманом» обрела объем став более выпуклой, символ заклятья засверкал сиреневым пламенем. Это длилось долгих три секунды, прежде чем сам Круг и знак заклинания не стали медленно гаснуть.

Рисунок пентаграммы вокруг тоже погас, потоки энергии уходили, рассеиваясь в окружающее пространстве мелкими всполохами.

Я вдруг представил подобное представление под стенами города. По лицу пробежала усмешка. Воображаю какой бы поднялся переполох. Сейчас не времена Старой империи и далеко не в каждом городе есть отделение Коллегии магов. Да и сами маги, говоря откровенно, измельчали.

Попадаются конечно упорные самородки, вроде Сандара, пытающиеся достичь истинной силы, но большинство в основном довольствуется малым. У них нет желания напрягаться, идти вперед, пересиливая себя, невзирая на боль и усталость. По крайней мере именно такое впечатление оставили записи в дневники погибшего заклинателя. Никто из его знакомых, обладающих даром, не захотел попробовать оживить древние обелиски. Их устраивало положение дел, и они ничего не хотели менять.

Бесхребетные слизняки — именно так бы охарактеризовал нынешнее поколение владеющих магическим даром Га-Хор Куэль Ас-Аджар, если бы у него имелась такая возможность.

Название «заклинатель» произошло от слова «заклинать», то есть подчинять своей воле чары, делать их послушными, частью себя, вплетая в сущность, становясь единым целым. Это было уважительное обращение, показывающее, что посвященный достиг определенного уровня. Сейчас все по-другому.

На этом месте я пожал плечами. А может дела и не так плохи, откуда-то ведь взялся маг-отшельник Элима. Судя по всему, он занимался саморазвитием, для этого удалился от людей, чтобы не мешали глупыми запросами.

— Ладно, об этом потом, — я шагнул за пределы потухшей пентаграммы, прогоняя лишние мысли. И покачнулся.

Мышцы стали вялыми, телом овладела отрешенность, накатила слабость, вызывая желание прилечь. Об этом тоже упоминалось в трактате. Надо пересилить себя и сделать еще один шаг. Что я и сделал. За ним еще, и еще, пока выжженный в земле рисунок не остался позади за спиной.

Стоило перейти границу, как эффект моментально сменился. Мышцы стремительно наливалась силой, появилась бодрость, прокатившись по телу. Энергия напитала не только Сумеречный Круг, организм также получил щедрую толику.

— Обалдеть, — я чувствовал себя превосходно.

Казалось сделай шаг — и перескочишь деревья. Реакции обострились. Мир приобрел необыкновенную четкость. Я видел каждую веточку, каждый листочек, словно в окружающем реальности подкрутили контрастность.

Потрясающий эффект. Жаль, кратковременный…

Обострившийся слух уловил шорох. Мгновение и на поляну вышли три волка, еще четверо держались позади. Стая. В сгустившихся сумерках глаза зверей горели желтым огнем, не предвещая человеку ничего хорошего. Из горла вожака вырвался глухое рычание. Два хищника обошли его слева и справа, готовясь атаковать добычу с разных сторон.

На секунду возникло сумасбродное желание поиграть, уклоняясь от когтей и клыков. Поселившееся внутри ощущение мощи подсказывало, что ускоренная реакция позволит устроить танцы с волками. Можно выхватить кинжал и прирезать парочку, это также не должно доставить проблем. Перед глазами даже мелькнула картинка, как это происходит.

Но глупое наваждение схлынуло столь же резко, как появилось. Еще не хватало, так по идиотский рисковать. Эффект временный и никто не скажет, когда закончится, а любая рваная рана — стопроцентная смерть.

Поэтому никаких игр. Я щелкнул пальцами и волчью стаю накрыло молочно-белым туманом. В ту же секунду раздался испуганный визг. Шерсть — это не ткань, тем более не броня, она не закроет от жжения.

— Удачно зашли псинки, прямо на полевое испытание, — пробормотал я, наблюдая, как серые силуэты стремительно исчезают между стволами деревьев. Для меня туман был не слишком густым, позволяя смотреть без преград, объекты внутри воспринимались полупрозрачными силуэтами. Еще одна приятная особенность заклинания по отношению к создателю.

Кстати, об этом. Я быстро подошел к белой дымке и сунул руку внутрь. Клочки тумана скользнули по коже, но ничего не произошло. Значит защита заклинателя работает и жжение мне не грозит. Неплохо.

Знак использованного заклинания в Сумеречном Круге потускнел. Трудно сказать сколько осталось до перезарядки, все-таки таймера нет, но оно явно уменьшилось по сравнению с первым уровнем. Незначительно, но разница есть. В таких делах и десятая доля секунды может сыграть роль.

Я глядел, оценивал и анализировал полученный результат с точки зрения исследователя. Предыдущая версия явно уступала новой, и дело не только в кислотном эффекте, тут и насыщенность, и плотность, и площадь накрываемой области — все повысилось. А из волков вышли неплохие подопытные образцы.

Что-ж, пришло время возвращаться, но для начала следовало убрать следы ритуала. Это в заброшенном форте, куда раз в десять лет забредают случайные путники, можно бросить все, как есть. Здесь лучше за собой прибраться. Найдет странные выжженные в земле рисунки залетный крестьянин, пригнав коров пастись на поляну, поднимет шум, начнется никому не нужная суматоха. Проще забросать все землей и обрывками трав.

Возвращался, когда окончательно стемнело. Стража на воротах сначала вообще не хотела впускать — после заката въезд в город ограничивался — пришлось расстаться с четырьмя серебряными монетами, по одной на каждую наглую харю, весело скалящую зубы в отсветах факелов у сторожки.

Коррупция и вымогательство, похоже эти явления неискоренимы ни в одном из миров.

— Подавитесь, ублюдки, — под нос устало пробормотал я, покачиваясь в седле, пока лошадь неспешно двигалась вверх по улице.

На первом этаже трактира снова веселье. Эль и вино лились рекой. Звонко звучали похабные песенки. Какая-то девица вскочила на стол и отплясывала канкан, высоко задирая юбку. Новое развлечение вызвало бурный восторг, раздались одобрительные крики.

Я не стал останавливаться и молча проследовал к лестнице, сделав знак трактирщику подать ужина наверх. Трудно сказать кем именно он меня считал, но всегда относился с предупредительной обходительностью, еда в комнате была уже через десять минут.

Еще через пару часов пришла давешняя служанка и начались постельные скачки с подпрыгивающими упругими полушариями, стонами, требованиями «еще» и просьбами не останавливаться…

Утро встретил в седле, выжатый и удовлетворенный. Выехал рано, наскоро перекусив холодным мясо и хлебом, вспоминая прошедшую ночь. Услышав, что завтра уезжаю, девочка расстаралась, не успокаиваясь почти до рассвета. На прощание я щедро ей отсыпал монет, заслужила. Увидев горсть блестящего серебра, девица радостно взвизгнула, повиснув на шее. Жаль, что уже через несколько дней, она обо мне забудет. Но я не обольщался, понимал, что у девочки своя жизнь, и я лишь один из ее случайных эпизодов.

— Приветствую, уважаемый Га-Хор, — Элим встретил на выезде из города на развилке дорог. Торговец древностями сменил халат-балахон на более практичное дорожное одеяние.

— Доброе утро, — я поздоровался, быстрым взглядом окидывая спутников торговца.

Двое, судя по ухваткам бывалые воины. Один повыше и пошире в плечах с притороченным к седлу мощным щитом и даже на вид тяжелым полуторником. Второй телосложением не выделялся, скорее худой, но подвижный. За спиной лук и стрелы.

Охранники, скорее всего профессиональные наемники. Классическая двойка: мечник и лучник. Один прикрывает, второй срезает врагов издалека. Универсальный подход, позволяющий действовать в любых ситуациях. Недурно.

— Позвольте представить моих сопровождающих: это Аш, это Крей. Они будут обеспечивать охрану нашей небольшой экспедиции. А это уважаемый, Га-Хор.

Я знал, что Элим не вытерпит и поедет в таинственную пещеру лично, и понимал, что в одиночку торговец не отправится, поэтому встретил появление охранников без удивления.

Аш был мечником. Крей лучником. Оба черноволосы, у обоих спокойный взгляд уверенных в себе профи, которым предстояла привычная работа.

— Рад, познакомиться, — проронил я.

В ответ короткие кивки. Так и есть, немногословные профессионалы. Наверняка это не первое их дело и сопровождение важных особ по опасным дорогам для них будничная обыденность.

Хорошо, значит знают, что делают, не придется самому постоянно оставаться настороже. Хотя сильно расслабляться не стоит. Особенно после того, как начнется дележ добычи. Не знаю точно, что мы найдем в пещере, но уверен, ушлый торговец на этот счет мог дать специальные распоряжения своим телохранителям.

Стрела в шею и нет уважаемого Га-Хора, и все находки автоматически отходят к Элиму. Особенно, если найдем что-нибудь особенно ценное. В этом случае жадность может застлать глаза на любые предосторожности связывания с колдовством. Это следовало учитывать.

— Ну что, в путь?

Я кивнул.

— В путь.

Элим развернул коня одним движением ног, демонстрируя неплохие задатки наездника. Охранники повторили маневр хозяина, выезжая на тракт. За ними потрусила заводная лошадь с припасами. Я неспешно направился следом.

Несмотря на раннее утро дорога в город была запружена крестьянскими подводами, отарами овец и странниками, предпочитающими пеший ход. Большинство направлялось к распахнутым настежь воротам, где уже образовался затор. Какое-то время мы ехали против течения, пока толпа не рассеялась и стало свободнее. Ехавший во главе кавалькады Элим тут же этим воспользовался и прибавил скорости. Мы с наемниками повторили маневр, вырываясь из сутолоки торгового тракта. Путешествие началось.