"Что, если бы ты мог забрать назад самое худшее, что сделал?"
Кейн кажется еще сильнее обеспокоенным, когда пробирается по снегу назад, к Дункану и остальным. - Ангвасса... Хрил, кто угодно - если покажется Ма'элКот, нужно, чтобы ты отвлекла его. нужно, чтобы он смотрел в другую сторону, пока я не пойму, почему не явился Крис.
Дункан говорит: - Ма'элКот? Он не умер?
- Он теперь типа Бог.
- Кажется, он и раньше был богом.
- Не бог. Бог с большой Б. - Он строит рожу, будто слово обжигает рот. - Сложное дело.
- Похоже, как и всё. Кто такой Крис и зачем он нужен тебе здесь?
- Старый друг по школе. Крис Хансен.
- Помню имя... убит во время обучения во фримоде, да?
- Он нынешний император Анханы. И Митондионн.
Дункан лишь трясет головой. - Он фей? Но как такой мог ходить с тобой в школу?
- Тоже сложно.
- Я встречал Митондионна - похоже, прошло пятьдесят лет. Т'фаррелл, так его звали. Король Сумерек. Он носил именование Воронье Крыло, за прядь черных волос в шевелюре, редкость для фейин. Мы с Девией брали у него весьма долгое интервью для "Сказаний" - он был с нами весьма вежлив и терпелив, казалось, он очень хочет, чтобы мы точно передали все культурные особенности. Знаешь, он упомянул, что встречается с людьми второй раз со времен Деомахии?
- Я слышал.
- Если твой друг Крис - Митондионн... - Дункан вздыхает, плененный памятью светлых дней и полный сожаления, что они так быстро прошли. - Т'фарреллу было далеко за тысячу лет, верно, но он был еще молод и силен. Должно было случиться нечто ужасное.
- И случилось, - произнес мягкий, незнакомый голос с той стороны, куда он не мог повернуть голову. - Это были мы. Мы случились.
И тут напряжение покидает Кейна и утекает без следа. - Крис. Черт, как приятно свидеться.
Когда Крис вступает в поле зрения Дункана, он кажется человеком с лицом фея; одет он лишь в простую рубаху и штаны из белого льна. На нем нет обуви и не видно оружия, и платиновые волосы свободно качаются, покрывая спину. - Хэри. Слишком давно не встречались.
Дункан думает, тая обиду даже от себя, что Крис может называть сына Хэри, не получая мечом в грудь.
Кейн заключает его в объятия, отпускает и оглядывает с головы до пят, улыбаясь. Удивительно, но он кажется искренне счастливым. - Да, слишком давно и так чертовски недавно. Так что, ты прятался?
- Некоторым образом. Были небольшие проблемы с культом смерти, а твой Зов звучит и видится и чувствуется так, словно ты не всерьез. Особенно когда я пришел и нахожу тебя рядом с человеком, у которого черный меч торчит из сердца.
Кейн кивает. - Делианн Митондионн, знакомься. Дункан Майклсон.
- Дункан Майклсон, - произносит Крис задумчиво. Приседает справа от Дункана и протягивает руку. - Мне сказали, вы мертвы.
- Мне тоже так говорили, - отвечает Дункан и трясет руку. - Делианн Митондион... погодите, вы Принц-подменыш?
- Был. Откуда вы услышали это имя?
Дункан улыбается: - У меня было слишком много времени и ничего в руках, кроме сетевой читалки. Просматривал истории о выдающихся туземцах.
- Когда были в Бьюке. Хэри мне рассказал.
- Итак, Принц-подменыш не был подменышем, просто актером?
- Я рожден на Земле, но не был актером. Никогда.
Кейн вмешивается: - А это лошадиная ведьма.
- Ах. Очень приятно.
- Спасибо. Он хорошо о тебе отзывается и думает, что ты еще лучше всех его слов. И не хочет упоминать, что узнал: Божьи Глаза следят за ним.
- О, ради всего дрянного, - восклицает Кейн. - Теперь они удвоят усилия.
- Но мы видим лучше.
- Э, ну... хорошо. Я вижу лучше. Не впутывайся.
- Так зачем вообще жаловался?
- Видишь, с чем приходится иметь дело каждый день? - Он поводит рукой. - Она? Это Ангвасса Хлейлок, ни дать ни взять.
Она кивает. - Император.
Он кивает в ответ. - Владыка Битв.
Кейн моргает. - Ты его знаешь?
- Мог бы вспомнить, сколь сильна моя прозорливость.
- Чертовски уверен, мог бы. Что там у тебя за проблема с культом смерти?
- Она из тех, в которые тебе не нужно лезть.
- Точно. Но кто-то, знаешь, завел культ смерти и поклоняется не мне? Я оскорблен. Думаю, мои чувства ранены.
- Ты тоже при делах, - сурово отвечает Крис. - Это культ Берна.
- За член тянешь? Как вы их зовете, бернята?
- Берниты. И это не шутка. Приносимых в жертву Берну насилуют группой и пытают до смерти.
- Иисусе Христе. - Он выглядит полным отвращения. - Так что, я для них слишком слаб? Я, начинавший войны и убивавший богов, стал недостаточно отмороженным?
Дункан смотрит вверх, на человека, похожего на сына, и понимает - его чувства действительно ранены. Гордость его питается такими странными истоками...
- Хэри, мы всё решим, ладно? Не уделяй этому малейшей мысли.
- Если передумаешь, только скажи слово. Когда угодно. И где угодно. Я весь твой.
- Надеюсь, мы управимся без лишних... катастроф.
- Эй, Анхана не моя вина...
- Анхана? - спрашивает Дункан. - Что случилось в Анхане? Или с Анханой?
Хэри и Крис одинаково смотрят на него и говоря в унисон: - Сложное дело.
- Я спросил лишь потому, что стараюсь... безуспешно, вообразить событие столь чудовищное, что даже Кейн отказывается от виновности...
- Ага, забавно. Заткнись. - Он оборачивается к Крису. - Слушай, знаю, ты занят, типа правишь империей и всё такое. Но мне нужно от тебя кое-что.
- Если это в моей власти и не нарушает обязательства перед Империей и Домом.
- У нас проблемы побольше бернят.
- Бернитов.
- Я должен показать кое-что, чего никогда не было.
- Прости?
- Это прошлое, но не наше прошлое. Еще нет. Суть в том, что мы можем сделать его нашим.
- Хочешь изменить прошлое? Как при Вмешательстве? Ты же из Монастырей - как ты можешь хотя бы обдумывать это безумие?
- Главный предохранитель-против-обдумывания-безумия в моем движке сгорел очень давно. И не будет преувеличением сказать, что от этого зависит выживание вселенной.
- От того, что ты сделаешь, или если тебя остановить?
- Слушай, мы оба знаем: иногда я прыгаю в говно, не проверив заранее все углы атаки и зоны обстрела.
- Иногда?
- Но ты совсем другой. А дело может кончиться вовлечением именно тебя. Хочу знать, не против ли ты?
- Напомнить, что случается, когда тебе удается втянуть меня в свои игры?
- Это и хочу показать. Что случится, если я втяну тебя.
- Если.
- Ага. Всё предварительно. Условно. - Он смотрит вниз, на Дункана. - Всё, что я показывал тебе, тоже условно. Всё можно смести одним движением чьих-то поганых пальцев. Я показываю тебе наилучший исход, понимаешь? Что будет, если я получу всё то, о чем просил, и вытяну всё, что могу сделать лично.
Крис еще сомневается. - Так что же такое это твое "всё"?
- Что, если, - отвечает Кейн мягко, - ты смог бы забрать назад самое худшее, что сделал?