Заложники. 68 часов в ловушке

7 Глубокая ночь

Четверг, 27 ноября 2008 года, 03:00

В километре к северу от «Тадж-Махала» Амит Пешаве, менеджер кофейни «Шамиана», шел по коридору Бомбейской больницы. Его тщательно расчесанные волосы растрепались, черный костюм помялся и был вымазан засохшей грязью, а белая рубашка расстегнулась и порвалась. Амит выглядел так, словно его засосало в воронку торнадо. Больничный коридор, лишенный окон и освещенный холодными неоновыми лампами, производил гнетущее впечатление. В этом сумеречном мире больных и раненых было сложно понять, день сейчас или ночь. Везде пахло гниющей кровью, отовсюду слышались печальные крики.

За последние пять часов Амит мог погибнуть много раз. У него на глазах застрелили одного из его официантов. Он смог вывести из отеля тридцать гостей и видел, как расстреляли двух постояльцев. Согласившись отправиться на поиски пропавшего мальчика, он столкнулся с террористом, который стрелял в него и швырнул гранату. Голова шла кругом от мыслей о том, что стало с его любимым городом.

Сбежав из гостиницы, Амит проводил английского постояльца в больницу, переполненную ранеными, окровавленными людьми, привезенными из других районов города, где тоже происходили теракты. Пока англичанина оформляли в больнице, ему позвонила на сотовый какая-то женщина из Великобритании. Она сообщила, что ее сестра (и жена постояльца) пропала. Последний раз ее видели в книжном магазинчике в холле «Тадж-Махала».

— Пожалуйста, помогите нам найти ее! — взмолилась она.

Амит записал ее номер телефона, пообещав сделать все возможное. Потом он написал Хеманту Оберои, попросив разрешения вернуться в отель, но босс велел ему этого не делать.

— У тебя там будут другие заботы.

Амит не находил себе места. Он бродил по коридору в поисках сигареты до самой полуночи, когда заметил какую-то европейку в вымазанных кровью шароварах. Она сидела на полу и казалась очень испуганной. Ему с трудом удалось выпытать у нее, что она здесь делает. Она представилась как Лайн Кристин Уолдбек, туристка из Норвегии, которая была в кафе «Леопольд», когда на него напали террористы.

— Мой парень сильно ранен, он потерял много крови. Я видела столько трупов!

Амит с удивлением слушал ее. Он впервые узнал о том, что случилось в кафе.

Когда они вышли к входу в больницу, чтобы покурить, Амит заметил умывальник.

— Вам лучше умыться, — предложил он.

— Да, дорогой, — согласилась Лайн с улыбкой.

Ей льстило, что этот молодой управляющий рестораном так внимателен к ней. Амит почувствовал, как ей полегчало, когда она смыла засохшую кровь с волос, шеи, лица и одежды. Он протянул ей свой пиджак, чтобы она вытерлась им.

Освежившись, Лайн рассказала Амиту про Арне, о том, как пуля вспорола ему лицо от брови до челюсти и срезала верхние фаланги трех пальцев. Хирург пытался прикрепить их назад. Она рассказала о подруге Миту, которой повезло меньше. Она истекла кровью и умерла на полу кафе. Пришлось бросить ее тело и повезти своего парня в ближайшую больницу.

Как только Амит и Лайн вышли покурить, они тут уже услышали выстрелы. Удивившись, Амит забежал туда, где раздался чей-то крик. Но где же Лайн? Она бросилась по узкой аллейке, которая вела к тупику. Амит обнаружил ее возле стены. Она сидела и горько плакала. Он потащил ее назад в больницу.

— Быстрее в лифт, — поторопил он ее, нажав кнопку седьмого этажа.

Там она повалилась на пол и расплакалась. Успокоив ее, Амит оставил женщину вместе с окровавленными вещами ее парня. Он опасался, что террористы могут атаковать эту больницу.

— Удачи, Лайн, — прошептал он. — Мне пора.

Амит вернулся к раненому англичанину. Он услышал от санитаров, что недавно стреляли на улице Ранг Бхаван, где в засаде погибли офицеры полиции Хемант Каркаре, Ашок Камте и инспектор Саласкар.

«Если такие люди гибнут, то какие шансы есть у остальных?» — подумал Амит.

Ему очень хотелось вернуться к коллегам в отель. Он написал шеф-повару Борису Рего: «Как дела?»

Рего помогал постояльцам и гостям в клубе «Чемберс». Амит набрал номер Хеманта Талима, шеф-повара «Золотого дракона». Талим тоже был занят. Казалось, что все были заняты защитой гостей.

— Просто жди, — сказали ему.

В отеле Сунил Кудияди послал сообщение Карамбиру Кангу и шеф-повару Оберои, которые пытались решить, кого эвакуировать следующим. В отеле было еще целых пять многочисленных групп людей, которые не могли выбраться наружу. Первая находилась в кафе «Зодиак» и «Правый борт». Там застряли гости и постояльцы, сбежавшие из холла, когда началась стрельба.

Вторая группа находилась в залах на втором этаже Дворца, где обедал совет директоров индийской дочерней компании мирового гиганта «Юнилевер». Двадцатитрехлетняя помощница менеджера по банкетам Маллика Джагад, которая провела группу гостей в Зал Принцев, отказалась пробираться к выходу через главную лестницу. Официанты начали мастерить веревки, чтобы спуститься наружу через окна, выходящие на море, если пожар застигнет их в Зале Принцев.

Третья группа из 150 гостей и корейской делегации заперлась на самом верхнем этаже Башни. Самая большая группа собралась в «Чемберсе» на втором этаже. Там было 250 человек, среди которых — промышленные магнаты, известные бизнесмены, парламентарии и один верховный судья, а также журналист Бхишам Мансухани, его мать и друзья, владелец яхт Андреас Ливерас, его сотрудник Ремеш Черувот, Майк и Анджали Поллак и их знакомые.

Также множество гостей застряло в разных номерах на всех уровнях с третьего по седьмой этаж Дворца. Среди них были Амит и Варша Тхадани в номере 253, Уилл Пайк и Келли Дойл в номере 316. Защитить их было сложнее всего. Карамбир знал это очень хорошо. Он ни на секунду не переставал думать о своей семье, которой грозила опасность. Они были одни и слышали все: как террористы ходят по коридорам, выбивают двери, стреляют в кого-то, устраивают пожары. Также они слышали вопли людей, которые пытались убежать, но не смогли. Австралийский бизнесмен 71 года, живший на четвертом этаже, попытался сбежать вместе с женой. Его застрелили, а жену ранили и оставили умирать. Ее крики о помощи слышали даже Уилл и Кейт.

Они просидели в номере более пяти часов, пытаясь не сойти с ума от страха. После того как взорвалась вторая бомба, отключилось электричество, поэтому они не могли включить кондиционер или освещение, а также зарядить сотовые телефоны. К трем часам ночи номер погрузился в кромешную тьму. Только свет редких фар проезжавшего вдалеке автомобиля, освещая стену номера, напоминал им, что снаружи находится цивилизованный мир.

Уилл сидел возле окна, высматривая спасателей.

— Там вообще никого нет, — шепнул он Келли.

Он видел только море. Днем оно казалось таким чудесным и манящим, но теперь, когда луна зашла, его бескрайний темный простор вызывал озноб. Сильный страх перерастал в безнадежность.

Он уселся рядом с Келли, дрожа, несмотря на жару. Глубокой ночью время течет иначе. Отдаленные хлопки, удары и потрескивания, казалось, отдавались в номере протяжным эхом.

Внезапно Уилл поднялся с пола.

— Джин с тоником? — спросил он, пытаясь отвлечь Келли.

Он попытался пошутить по поводу того, что им теперь не надо переживать из-за счета за пользование мини-баром. Он неуклюже двинулся к нему, чтобы принести соломинки и пластиковые палочки для помешивания.

— Спасибо, Уилл, — прошептала Келли, сделав глоток.

Они должны были пережить это.

Уилл попробовал вспомнить, как хорошо им было вместе прежде, но очень скоро он снова вернулся с небес на землю. Они все еще были одеты в шорты, у них закончились сигареты, а катастрофа казалась неминуемой. Абсурд и ужас ситуации, хаос, который они оставили дома в Лондоне, не значили ничего.

Было сложно поверить, что всего сутки назад они нежились на пляже в Гоа, валялись на кровати в бамбуковой хижине, предвкушая роскошную ночь в «Тадж-Махале». Они осушили бокалы. Что они теперь могли сделать? Каков был этикет личного пространства в подобной ситуации? Остались ли какие-либо социальные правила? В бытовом плане Уиллу хотелось в туалет. Но они боялись спускать воду, потому что этот звук мог привлечь боевиков. Он все равно сходил, однако они были вынуждены жить с этим, просто прикрывая продукты его жизнедеятельности бумагой.

Опять раздались взрывы, от которых дребезжали стекла. Дым проникал даже сквозь прослойку из влажных полотенец. Все так же им никто не звонил. Непонятно было, чего ждать, на что надеяться. Остались только Уилл и Келли, два пустых бокала и несмытые экскременты в туалете. Уилл написал отцу. Так как его телефон садился, он старался поменьше напрягать его перепиской.

— Что там происходит, пап?

Найджел, сидя дома перед телевизором и обложившись тремя телефонами, пытался получить хоть какую-то информацию от министерства иностранных дел в Лондоне.

— Не высовывайся, за тобой скоро придут.

Келли позвонила матери и расплакалась.

В коридоре постоянно слышались взрывы. Где-то на четвертом этаже раздался треск стекла и дерева. Казалось, кто-то вставил в стену лом и теперь неспешно прокручивает его то в одну, то в другую сторону. Хорошо, что хоть плакавшая в коридоре женщина замолчала. Келли взяла нож для фруктов и сунула Уиллу в руку. Он был маленький и тупой.

Они забрались в ванну и посмотрели друг на друга. Если отдых в Гоа сблизил их, что будет, когда все это закончится? Хороший вопрос.

— Почему мы сидим в ванне? — шепотом спросила Келли.

— В этом нет логики, — улыбнулся Уилл. — По крайней мере мы вместе, — сказал он.

Келли поморщилась. Эта фраза звучала довольно глупо.

— Если случится худшее, мы умрем вместе, — добавил он.

Она закрыла глаза, сдерживая слезы. Этого она не планировала.

Зазвонил телефон. После такой долгой давящей тишины он прозвучал, словно пожарная тревога. Уилл выбрался из ванны, радуясь неожиданному звонку.

— Алло? — В трубке прозвучал женский голос, спокойный и уверенный. — Алло? Мистер Дойл? Мистер Дойл? — Когда они оформлялись у администратора, эта ошибка позабавила его. Теперь же он просто хотел знать, что делается для того, чтобы вытащить их из этой передряги. — Оставайтесь в номере, мистер Дойл, ситуация под контролем. Полиция прибыла, — сказала она и повесила трубку.

Уилл был поражен. Неужели все? А может, это уловка? Женщина звонила от администратора, но что, если к ее виску в этот момент был приставлен пистолет? Кто бы это ни был, этот человек знал, что в 316 номере есть люди. Возможно, им следовало ожидать незваных гостей. Келли попыталась его успокоить. Но Уилл уже накрутил себя. Словно в подтверждение его страхам, в коридоре послышалась стрельба. Одна из пуль попала в стену их номера. Келли и Уилл снова забрались в ванну.

Раздался выстрел, за которым последовал пронзительный крик. Кто-то выломал дверь. Потом прозвучал еще один выстрел. В коридоре расстреливали людей.

— Мы погибнем, — шепнул Уилл, удивляясь, что сказал это вслух.

Ни один из них не хотел показывать слабость. Уилл вскочил на ноги.

— Стань за дверью!

Они оба встали за дверью. Келли пригнулась, а Уилл сжал нож для фруктов.

— Что мне с этим делать?

Келли посмотрела ему в глаза.

— Когда он войдет, ты пырнешь его в шею.

Уилл с сомнением посмотрел на женщину. Он потянулся к завибрировавшему телефону. Там было сообщение от отца. Он написал, что отель подожгли и ему надо немедленно оттуда выбираться.

Они вышли из ванной и подошли к окну. Келли знала, о чем он думает.

— Мы в двадцати метрах от земли, — выдохнула она.

— Нам никто не поможет. Все горит, — ответил он.

Уилл начал снимать с кровати простыни.

— Келли, помоги.

Их единственным шансом было уйти через окна. Они связали вместе все постельное белье, какое смогли отыскать. Келли нашла в одном из ящиков ножницы.

— Смотри, мы можем разрезать простыни на полосы. Давай снимем занавески тоже. Неси полотенца.

Когда работа была закончена, у них получилась длинная веревка. Уилл отступил на шаг и начал ее разматывать.

— Она недостаточно крепкая, — предупредила Келли.

— Давай попробуем, — предложил Уилл.

Они потянули ее в разные стороны. Веревка выдержала. Тогда они потащили ее к окну. Уилл схватил мраморный кофейный столик и швырнул его в окно, но тот отскочил и упал на Уилла.

— Какого черта! — выругался Уилл.

Он швырнул столик снова. На этот раз внутренняя панель дала трещину. После третьего удара внешняя панель тоже разбилась. Прохладный ночной воздух ворвался в жаркий номер.

Уилл почувствовал боль. Он опустил взгляд и увидел, что распорол руку. Кровь капала на ковер. Но он решил закончить с окном и очистил раму от осколков стекла. Он выглянул наружу, радуясь приятному ветерку. Келли смотрела на окно с ужасом. Уилл поднял взгляд и увидел, что крыша отеля горит. Внизу не было видно никаких полицейских или спецназовцев. Только со стороны Ворот в Индию собралась толпа журналистов.

— Келли, нам придется попробовать.

Уилл решил пойти первым. Келли расплакалась. Она просила его не делать этого. Вся эта затея казалась самоубийством. Но Уилл уже привязал один конец веревки к столу. Подергав ее, он выглянул в окно.

— Я не вижу землю! — крикнул он. Повернувшись к Келли, он поцеловал ее в губы. — Я люблю тебя, — шепнул он, перевалившись через край окна и начав медленно спускаться.

Келли держалась за веревку, тщетно надеясь, что эта история закончится хорошо и они смогут вернуться домой, где расскажут об этой ужасной ночи, которая сроднила их так сильно.

Веревка обмякла. Келли с легкостью потянула ее на себя.

— Уилл!

Она быстро втянула всю веревку в номер.

— Уилл!

Она высунула голову в окно, но не смогла разглядеть землю. Посмотрев по сторонам, она заметила женщину, выглядывавшую из окна одного из соседних номеров. Келли начала обвязывать веревку вокруг талии. Она уже почти была готова перелезть через край окна, когда эта женщина быстро замахала ей рукой.

Она что-то проговорила одними губами, боясь привлечь внимание убийц. Келли внимательно вгляделась в ее лицо и поняла часть слов: «Не. Спускайтесь. Вниз». Келли нахмурилась. Соседка махнула рукой и продолжила: «Я вижу его. Ваш парень мертв».

Этажом ниже, в номере 253, новоиспеченный жених Амит посмотрел на свои наручные часы и с неудовольствием отметил, что уже начало четвертого утра, а они все еще заперты у себя в номере. Когда раздался последний сильный взрыв, ударной волной сорвало дверь в их номер. Тогда Амит замер в прихожей, глядя в коридор и бормоча, что это их 11 сентября, а Варша бегала по номеру и кричала, чтобы он закрыл дверь. Жених весил чуть более восьмидесяти килограммов, потому при желании мог что-нибудь предпринять, чтобы исправить ситуацию. Придя в себя, он поставил выбитую дверь на место, подперев ее несколькими ящиками. После этого Варша принесла торшер, которым они вместе заклинили ручку двери.

Он услышал в коридоре звонок. Амит узнал мелодию фирмы Nokia, потому что у него самого был сотовый телефон этой марки. Почему-то он начал считать — восемь, девять, десять. В этот момент прогремел оглушительный взрыв. Им следовало выбираться отсюда. Если бомба сдетонировала от телефонного звонка, возникал вопрос, где же заложен следующий заряд. Их импровизированные средства защиты долго не выдержат. Амит подбежал к окнам и увидел, что люди пытаются таким образом сбежать из отеля. Все это снимали репортеры, собравшиеся возле гостиницы, транслируя шокирующие кадры на весь мир.

Устав и проголодавшись, Амит начал сомневаться, что ему удастся что-нибудь придумать, но прыгать из окна он не хотел. Амит был мелочным торгашом, у которого всегда была про запас пара свежих идей. Потому ему срочно нужно было придумать план. Осторожно приблизившись к двери, он выглянул в коридор сквозь щель. Амит увидел лишь красноватую дымку и непонятные темные формы, которые были похожи на трупы, лежавшие на ковре.

— Назад, — прошипела Варша.

В тот момент, когда он повернулся, чтобы ответить, с глухим звоном дверь прошила автоматная пуля, пролетев в нескольких сантиметрах от Амита.

Жених быстро подбежал к Варше, сидевшей возле кровати. В коридоре послышались голоса и шаги.

— Я думаю, что они ходят по номерам и расстреливают гостей, — шепнула Варша.

Они уставились друг на друга. Они попрощались с друзьями в воскресенье, женились во вторник, а погибнут в четверг? Почему они передумали провести церемонию в Гоа? Амит постоянно ругал себя за это.

Он подполз к мини-бару. Варша наблюдала за тем, как он схватил несколько бутылок пива и початую бутылку вина. Она уже хотела сказать, что сейчас не самое удачное время, чтобы напиваться, когда он заметил ее выражение лица и объяснил, что, если террористы ворвутся в номер, он бросит бутылки в них, целясь в уязвимые части тела.

— Послушай, я умею стрелять, поэтому если мне удастся завладеть оружием, я смогу проложить нам дорогу из этого отеля.

Хотя Варша знала Амита уже много лет, она почувствовала, что теперь понимает его лучше, и поверила.

Снова послышались голоса. Они пригнулись, слушая разговор на языке, который не понимали.

— Это не урду, — прошептал Амит. — Как считаешь, похоже на пушту?

Он надеялся, что эти люди пришли не с афгано-пакистанской границы. Ему они казались кровожадными наемниками из Вазиристана.

У него зазвонил телефон. Друг интересовался, все ли у них в порядке. Он уже звонил прежде несколько раз, как и многие другие. Амит резко ответил:

— Послушай, заткнись и положи трубку. Тут снаружи люди, и мы боимся привлечь их внимание.

Это прозвучало грубо, но его обострившийся слух воспринял вибрацию телефона как шум сходящей с горы лавины.

Снова зажужжал телефон.

— Кто это?

Звонили из газеты «Нью-Йорк таймс».

— Повесьте чертову трубку, — прорычал он, удивляясь, откуда они взяли его номер. — Что вы сделаете, спасете меня? Нам нужен чертов вертолет. У вас есть?

Он выключил телефон.

— Они думают, что я скажу, где мы находимся, чтобы они рассказали об этом всему миру. Идиоты. Сейчас от телефонов нужно держаться подальше, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Газетчиков нельзя подпускать к этому месту. Почему они здесь?

Тук, тук, тук. Они переглянулись и затаили дыхание. Кто-то стучал в соседний 254 номер. Амит заполз в ванную, у которой была общая стена с соседним номером, и махнул рукой Варше, чтобы она последовала за ним. Они услышали треск, стук, и в следующий момент цепочка на двери лопнула и террористы ворвались внутрь.

Амит вспомнил, что они встретили девушку из этого номера в лифте. Они вместе поднимались на этаж и успели мило пообщаться. Послышались выстрелы из пистолета. Кто-то недовольно заворчал. Они услышали, как передвигают кровать, кто-то уронил телевизор на пол. Поскольку все номера на этом этаже имели стандартную планировку, Амит и Варша могли следить за каждым шагом террористов. Тумбочки раскидали в стороны, а мраморный кофейный столик перевернули. Террористы начали спорить. Сначала они подошли к окну, потом к шкафу возле ванной. Амит услышал истошный вопль, когда из шкафа вытащили девушку.

— А-а-а! — закричала она. — Отстаньте от меня! Оставьте меня в покое! — Она была так близко, что они могли услышать ее сдавленное дыхание. Несколько пуль прошило стену ванной. Амит сделал Варше знак лечь. Девушка кричала, когда ее вытаскивали из номера. — Помогите мне! — кричала она. — Кто-нибудь, пожалуйста!

Варша обхватила голову руками, пытаясь заглушить звуки. Амит пробормотал, что разорвет их на части, когда они ввалятся к ним, но не двинулся с места.

Через минуту они услышали, что девушку втащили обратно в номер. Затараторил автомат. Кто-то крикнул на незнакомом языке. Потом террористы вышли из номера. Наступила ужасная тишина. Схватив Варшу за руку, Амит сказал:

— Они не только пристрелили ее, но и выпустили в нее весь магазин.

Женщина не погибла.

— Помогите мне, пожалуйста. Кто-нибудь!

У нее был слабый голос, словно она боролась за свою жизнь. Что же им делать? Если они выйдут, их пристрелят. Амит и Варша посмотрели друг на друга, стараясь не слушать жалобные причитания, которые становились все слабее и слабее.

03:40

Прямо под ними, на втором этаже, Вишвас Патил лежал в тени в Хрустальном зале, отдыхая после схватки с террористами и огнем. Ему хотелось есть и пить. Патил был весь покрыт сажей и царапинами. Он и не подозревал, что снаружи его и Раджвардхана записали в погибшие.

Они спаслись, бросившись на землю, когда над ними пронесся огненный шар, а позже нашли убежище в Хрустальном зале, где Патил теперь нервно проверял и перепроверял свой «глок». Рядом с ним Раджвардхан разрезал скатерть на полосы, чтобы перевязать голень, которую он порезал, когда пытался спастись от огня. Он знал, что сломал кость, но пытался об этом не думать. Много часов подряд кругом раздавалась стрельба и взрывы гранат. Обожженные и уставшие, они слышали ужасные крики, но не могли ничего с этим поделать. Теперь остались лишь тьма и рев огня.

— Сколько раз ты собираешься заглянуть в магазин, прежде чем понять, что у нас осталось всего пять патронов? — рявкнул Раджвардхан.

Он знал, что Патил не заслуживает такого обращения, но он устал и был ранен, что его очень злило. Они, остатки полицейских сил в отеле, противостояли хорошо организованной террористической группе. Раджвардхан считал, что у него есть все права быть вооруженным так же хорошо, как террористы. Он хотел быть уверенным, что подмога уже в пути. В данный момент он ни во что не верил. Они оба знали, что остались одни в западне. С одной стороны был пожар, с другой — хорошо вооруженные боевики, которые бродили по отелю. Раджвардхан в последний раз видел Дхоле, когда тот отступал перед пламенем и градом пуль.

— Почему Дхоле отступил? Нельзя отступать. Разве он этого не знает?

Раджвардхан осмотрелся, разглядывая остатки свадебного торжества. Обоим мужчинам нужна была еда. Раджвардхан схватил полусъеденное яблоко, а Патил нашел среди тарелок бутылку недопитой колы.

Подняв кусок торта, Патил подумал, какой же величественный этот зал. Люди, которые пришли туда, должно быть, зарабатывали за день больше, чем он за несколько месяцев. В углу лежала целая охапка дивных цветов, которых он никогда прежде не видел. К сожалению, большую часть из них успели затоптать. Блюда с изысканными салатами попадали на пол и превратились в грязное месиво под ногами гостей. Тут же стоял развалившийся бисквитный торт, напоминавший взорвавшийся вулкан. Патил разглядел на двери табличку с двумя именами, заключенными в сердце: «Амит и Варша Тхадани». Интересно, они выбрались из этой переделки живыми?

— Давай, пойдем, — сказал он, вставая с ковра. — Лучшая оборона — это нападение.

Раджвардхан покачал головой. Он тоже хотел выследить террористов, но обстоятельства были против них. Он был ранен, в отеле легко заблудиться, у них мало оружия, и он сильно устал.

Нехотя он поднялся на ноги, и они вместе вышли в полутемный коридор. Держась поближе к стене, они двинулись к главной лестнице.

— Ты давай вперед, — шепнул Раджвардхан. — Я прикрою.

Патил сделал несколько шагов и замер.

— Стоп. — Он поднял два пальца и показал вперед. — Там боец. Прямо впереди.

Раджвардхан заметил две тени, спешащие вниз по лестнице с оружием.

— Думаю, я смогу это сделать, — шепнул Патил. — Если будет нормальная видимость.

Раджвардхан потащил Патила в сторону.

— Я тебе верю. Но что мы будем делать с теми, кто их прикрывает?

Он показал пальцем на пылающую крышу.

— Представим, что ты сделаешь пару выстрелов. Твой пистолет метко стреляет только метров на тридцать-сорок. Не факт, что ты сможешь убить обоих.

Изогнутый магазин АК-47 мог нести в себе до тридцати патронов, а прямой магазин, выполненный в русском стиле, до сотни.

— Если они связали по два магазина изолентой для быстрой перезарядки, то у каждого под стволом сейчас до двухсот патронов. Понимаешь?

Патил погрустнел. Они могли лишь отступать и надеяться, что им удастся выбраться из отеля живыми.

Друзья отступили к служебному коридору. Раджвардхан заметил еще одного человека и замер. Вглядевшись, он увидел, что какая-то иностранка медленно ползет в сторону главной лестницы. Ее одежда обгорела и почернела. Из-за нее могли возникнуть проблемы. Без формы Раджвардхан был похож на террориста. Если она вскрикнет, то этим привлечет внимание настоящих боевиков.

Пока он раздумывал, женщина почувствовала его присутствие и медленно повернула голову в его сторону. Раджвардхан жестами попросил ее не шуметь. Глаза женщины расширились, и она быстро побежала прочь. Раджвардхан был ей благодарен за то, что она сделала это бесшумно.

Сильно прихрамывая, он вошел в служебный коридор. Патил надеялся, что его не охраняют. Когда они добрались до внешних кухонь, их ботинки начали прилипать к полу, на котором было много подсыхающей крови. Спустившись по лестнице, они обнаружили проход, который вел к холлу. Наконец Патил мог вдохнуть запах родного города.

Он побежал вперед, подняв обе руки.

— Полиция, полиция…

Небольшая группа полицейских бросилась к нему.

— Это Патил! — крикнул он.

Сначала они не узнали его, а потом начали радостно приветствовать его, похлопывая по плечу.

— Вы призрак, — сказал ему один из сослуживцев.

Патил показал пальцем на Раджвардхана.

— Этому человеку нужна срочная медицинская помощь.

Кто-то вызвал карету «скорой помощи». К ним подбежал заместитель Патила Девен Бхарти. Он был очень рад видеть их живыми. После четырех часов неразберихи его направили на командный пост в холле отеля.

Патила и Раджвардхана сразу же попросили рассказать обо всем, что они видели и слышали, поскольку любая информация могла быть очень важной как для разведки, так и для спецназа, если они когда-нибудь прибудут к гостинице.

Раджвардхан был поражен. Он ожидал увидеть в холле группы быстрого реагирования, облаченные в бронежилеты и каски, и вооруженные автоматами и девятимиллиметровыми пистолетами. Однако он встретил там лишь нескольких офицеров полиции, которые явно не знали, что им делать.

Девен пожал плечами.

— Комиссар Гафур приказал группе быстрого реагирования оцепить периметр.

Раджвардхан подумал, что это явно ошибочное решение.

— Где ударные группы? — спросил он.

Многие из них не смогли прибыть, поскольку для их старых самозарядных винтовок не нашлось патронов. Разве можно винить их в этом? Не было времени заниматься анализом, хотя очень многого Раджвардхан не мог понять. Была допущена масса ошибок и просчетов. Когда начали летать пули, многие опытные офицеры почему-то оказались не там, где должны были. Теперь все зависело от Национальной гвардии. Это было подразделение, предназначенное для подобных случаев. Но гвардия все еще не прибыла в город, и никто не знал, когда это случится.

Раджвардхан был готов побиться об заклад, что, когда все закончится, никто не будет проводить служебное расследование, чтобы наказать виновных за халатность и расхлябанность. Это не США и не Великобритания, где в таком случае создали бы комиссию, которая приперла бы к стенке каждое ведомство. Правящие круги с удовольствием замнут любое расследование. Никто не захочет высовываться, а потому старая, неэффективная, коррумпированная система продолжит свое правление.

Теперь Ракешу Мариа требовалась подробная картина происходящего: стратегия, количество террористов и их вооружение, материальная база. Он позвонил руководству морского десанта и выяснил, что два их отряда уже прибыли. Раджвардхан был удивлен, а Патил ошарашен. Все эти часы им приходилось давать бой террористам, пока спецназ собирал силы. Но Национальной гвардии все не было, а морских пехотинцев прибыло всего двадцать человек из соединения численностью в тысячу бойцов. А те, что прибыли, даже не были оснащены кевларовыми бронежилетами и касками. Собственно, ехали они не издалека. Эти ребята служили в Колабе, меньше чем в километре к югу от отеля.

Патил приготовился последовать внутрь вместе с морскими пехотинцами. Им понадобится проводник, поэтому выбор пал на него, поскольку пехотинцы не знали, с чем им придется иметь дело. Раджвардхан захотел пойти с ними, когда его ногу осмотрел врач. Зазвонил телефон Патила. Это был комиссар Гафур.

— Ты туда не пойдешь. Повторяю. Ты в отель не идешь. Пехотинцы пойдут одни. Ты остаешься внизу и охраняешь периметр.

Патил был удивлен и расстроен. Когда он вышел наружу, его ослепила и оглушила толпа журналистов и репортеров. Морские пехотинцы отправились в отель в надежде восстановить работу диспетчерской. До сих пор у полиции не было чертежей отеля, поэтому они не знали, куда идут. Им повезло добраться до второго этажа без происшествий. Потом они поднялись на третий этаж, пробежав мимо входа в Центр обработки и хранения данных, о существовании которого никто не подозревал.

Свернувшись калачиком под столом, Флоренс Мартис пыталась успокоить себя мыслью, что никто не додумается заглянуть в эту темную комнату без двери.

— Я подумаю, что делать дальше, когда встанет солнце, — сказала она себе, когда тишина стала практически невыносимой. Флоренс начала напевать любимый мотивчик из фильма: — «Ты наверняка бы знал, что я тоскую о тебе…»

Отец пообещал найти ее, и она в этом не сомневалась. Он был настоящей ищейкой и еще никогда не подводил ее. Она вспомнила, как во время ужасных школьных экзаменов, когда она была слишком напугана, чтобы есть, он приехал на мотоцикле и привез рис и цыпленка. Зазвонил ее телефон, вырвав Флоренс из оцепенения.

— Привет. Кто это? — осторожно спросила она.

Ей ответил мужской голос:

— Привет, Флоренс, меня зовут Рошан.

Рошан. Она не знала никакого Рошана. Она решила, что это какой-то сотрудник отеля, который звонит из другого города, потому что ее отдел поддерживал контакты с разными подразделениями компании по всему миру. Он знает, что гостиница в осаде?

— Рошан, сейчас не самое лучшее время для разговора, — шепнула она.

— Послушай, не клади трубку. — У него был очень уверенный голос. — Просто скажи, ты в Центре обработки и хранения данных? Никто не может понять, где ты. Фостин говорит, что ты пропала. Я тоже там работал. Я все там знаю.

Он услышал о Флоренс от друга, который был знаком с Фостином. Рошан хотел сделать все возможное, чтобы помочь отцу и дочери.

Флоренс воспрянула духом.

— Ох, спасибо богам. Спасибо, Рошан. Со мной все в порядке, но, пожалуйста, вытащи меня отсюда. Дверь сорвало взрывом, и я задыхаюсь здесь. — Она не понимала, кто он, но ей понравился его голос. — Послушай, Рошан, если они убьют меня… То есть они хотят убить меня.

У нее пересохло во рту, а в животе громко урчало. Она хотела бы сказать больше, но не могла.

— Не волнуйся, Флоренс, — сказал Рошан. — Я не буду класть трубку, пока кто-нибудь не найдет тебя. Флоренс. Ты еще там?

Она положила телефон на колени и начала напевать популярную мелодию:

— «Эй, любимый, эй, любимый…»

Снаружи отеля телевизионщики снимали не обращавшего на них внимания Карамбира Канга. Небритый и измученный, он стоял рядом с Ратаном Татой, чей дед построил этот отель. Председатель правления «Тата Групп» был дома, когда начался теракт. Ему посоветовали там и оставаться, пока полиция не разберется в ситуации. Вместо этого он приехал прямо к гостинице и прождал полночи, с ужасом глядя на то, как языки пламени пожирают семейную реликвию.

— Не могу поверить, что он сгорит, — повторял Ратан. — Это просто невозможно.

Карамбир Канг тоже смотрел на гостиницу. У него покраснели глаза. Когда он повернул голову, объективы телекамер поймали выражение уныния и скорби на его лице. Казалось, что этот человек сделан из соломы.

Ему почудилось, что очаг возгорания находится там, где живет его семья. По телевизору говорили, что пожар охватил верхние этажи, пожирая все на своем пути. Боевики вытаскивали постояльцев из номеров и держали их в заложниках в другом месте. Новостные каналы транслировали куски записей с камер наблюдения, демонстрируя всему миру бессилие местной полиции.

Ранее Нити сделала то, что ей велел муж. Она заперлась с мальчиками в ванной их апартаментов и закрыла все щели влажными полотенцами. Удей сидел рядом с ней, а Самара она посадила на колени, гладя его по волосам. Было сложно поверить, что всего несколько часов назад он разговаривал с дедушкой из Бахрейна по телефону.

— Самар, я скоро приеду в Бомбей. Можно я посплю в твоей спальне?

— Конечно, — радостно отвечал Самар.

Ратан подошел к Карамбиру и взял его за плечи.

— Мы можем лишь надеяться и молиться, что они не остались в номере и их не взяли в заложники.

Он отметил, что горела лишь южная часть седьмого этажа. Если они перебрались в другую часть здания, они должны были уцелеть.

Карамбир на несколько минут отошел в сторону, приблизившись к набережной, где с моря дул легкий свежий бриз. Осмотревшись вокруг, он позвонил родителям, которые гостили у его сестры Амрит в Бахрейне, в трех тысячах миль от Мумбаи.

— Я не думаю, что они выжили, — сказал он отцу срывающимся голосом.

Если бы Нити была жива, она нашла бы способ связаться с ним. Она уже целый час не звонила ему.

— Будь стойким сикхом, — сказал ему отец. — Ты сын армейского генерала, — продолжил он, вспоминая, каким здоровяком родился его сын, как он рос на армейских байках отца, переезжая с ним из одного военного городка в другой.

Юный Карамбир больше всего на свете любил кататься на армейском джипе. Отец всегда хотел, чтобы сын тоже стал солдатом. Что он мог теперь сказать ему? Он дал трубку матери Карамбира.

— Я не могу спасти их, — сказал он ей.

— Тогда ступай и спаси, кого можешь, — кротко ответила она ему. — Ты отважный мальчик.

Им обоим было сложно пережить эту потерю.

Наконец Карамбир снова заговорил.

— Я здесь буду до последнего, — заявил он.

Он вспомнил, как они завтракали всей семьей накануне утром, как все спешили по своим делам. Отель, который отнимал так много времени, теперь забрал его семью навсегда.

Он повесил трубку и повернулся к гостинице. Языки пламени бросали тревожные сполохи на волны Аравийского моря. Карамбир увидел множество испуганных лиц в толпе, которая наблюдала за происходящим. Он понял, что ему нужно найти силы, чтобы жить дальше.

В своей квартире в Малабар Хилл Савитри смотрела на ужасные фотографии гостиницы. От Сабины ничего не было слышно уже несколько часов. Ей нужно было что-то предпринять. Она позвонила Шантану.

— Я вижу, что номер Сабины горит. Она не может оттуда выбраться. Ты знаешь это? — Шантану все еще был в Дели. Он не мог вылететь до рассвета. — Пожалуйста, позвони ей и попрощайся.

В конференц-зале посетители ресторана «Сук» и корейская делегация вместе наблюдали за пожаром, который бушевал далеко внизу. Через минуту пришло сообщение от шефа безопасности Сунила Кудияди: «Морские пехотинцы вошли в отель. Вам пора убираться оттуда». На востоке небо начало понемногу сереть, предвещая скорый рассвет.

Боб Николлс, шеф охранной компании, собрал своих ребят, к которым присоединился Рави Дхарнидхарка, капитан морской пехоты США. Защищать конференц-зал было несложно. Они остановили лифты и запечатали пожарные выходы. Но спускаться двадцать этажей с толпой испуганных людей, вооружившись лишь кухонными принадлежностями, было опасно.

— У нас в морской пехоте говорят «Не бери на перестрелку нож», — сказал Рави, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ранее, когда они проходили через кухни, он не искал оружие, как другие, не надеясь на ложную уверенность, которую давали кухонные ножи. Большинство людей уже были на грани. Некоторые не выдерживали напряжения. К тому же тут находились его родственники, которых он должен был защищать. Корейская делегация, не понимавшая английского и не знавшая, как делаются дела в этой стране, пребывала в смятении.

Рави так и не сказал никому, что он служит в американской армии. Он стал бы просто замечательным заложником для террористов. Он также волновался из-за того, что Николлс и его команда вели себя самоуверенно. Возможно, ему так казалось в силу его боевого опыта пилота. В небе ему приходилось оценивать обстановку и принимать решение мгновенно. Вояки Николлса были слеплены из совсем другого теста. Они больше привыкли к ближнему бою.

В одном они были согласны: они понимали, почему власти с неохотой послали в отель морских пехотинцев. У тех не было опыта боя в городских условиях. Для них гостиница была так же незнакома, как и чужой край. Теперь, когда они оказались внутри, им очень повезет, если им удастся найти террористов в этом задымленном лабиринте.

— Террористов, которые контролируют отель уже несколько часов, будут атаковать не те люди, — сказал Рави.

Боб согласился.

— Им повезет, если они не поубивают друг друга.

Надо было принимать решение. Кудияди сообщил, что морские пехотинцы не собирались подниматься в Башню. Они могли лишь сработать как приманка для террористов. Команда Боба могла использовать это обстоятельство, чтобы проскользнуть наружу. Рави понравилась эта идея, поскольку он надеялся, что им не придется драться. Боб передал сообщение своим людям.

— Координированная медленная эвакуация, — сказал он своим ребятам, предупредив, что нужно быть очень осторожными со 150 гражданскими.

— А что же полиция? — спросил кто-то. — Разве они не помогут?

Боб покачал головой.

— Если мы хотим выбраться отсюда, нам придется сделать это самостоятельно, — сообщил он.

В зале стало тихо. Выходить оттуда без помощи вооруженных людей означало подвергать себя огромной опасности.

— Никто нас спасать не будет, — подчеркнул Боб, передав предупреждение от Кудияди. — Все электричество отрубят, как только огонь охватит определенное количество этажей. Таким образом, мы будем находиться над уровнем пожара. — Рави подозревал, что если пожар начнется в Башне, их шансы на спасение будут нулевыми. Все согласились, и Боб связался с Кудияди по рации: — Поднимайтесь, если сможете.

Они решили посылать вниз гражданских по десять человек за раз с интервалом в минуту. Сначала нужно было эвакуировать женщин и детей.

— Мы все спустимся, — пытался успокоить людей Боб.

Рави посмотрел на своих родственников, которых не видел много лет. Как же им не повезло, что они оказались здесь в такой вечер! Такое нельзя было предугадать. Он набрался смелости вернуться к своему прошлому. Ему было непросто возвратиться в Индию в перерыве между войнами, которые вела Америка. В конце концов они оказались в ресторане «Сук», а другие родственники выбрали ресторан «Тиффин» в холле отеля «Трайдент-Оберой». В последний час он наслушался ужасных историй о том, как террористы разнесли его на куски.

Боб обратился к людям:

— Мы не знаем, где находятся террористы, поэтому нам нельзя шуметь. — Если Боб почерпнул эту информацию из новостей, то это могли сделать и террористы, и телефонные звонки тоже были под запретом. — Снимаем обувь. — Каждый должен быть готов бесшумно бежать. — Высыпайте из карманов все монеты.

Мысленно Рави пытался упорядочить информацию, которая поступала снизу. У террористов были автоматы Калашникова, пистолеты, возможно калибра 7.62 мм или 9 мм, гранаты и, увы, какая-то мощная взрывчатка. Все это демонстрировало гибридный характер этого теракта. С точки зрения Рави здесь были соединены приемы обычных исламских террористических групп, которые стремились уничтожить как можно больше гражданских, как действовала «Аль-Каида» в Месопотамии, с навыками, которые присущи скорее специальным подразделениям, вроде морских пехотинцев.

— Нам надо лишь избегать врага, — повторил Рави.

Кто-то похлопал его по плечу. Мужчина в дорогом костюме беспокоился, что его престарелая мать не сможет спуститься по пожарной лестнице.

— Оставьте меня здесь, — попросила восьмидесятичетырехлетняя Рама Парех.

Рави покачал головой.

— Мы никого не оставим, — он показал пальцем на стул, — мы будем нести вас по очереди.

Они разобрали баррикады, сложенные из мебели, диванных подушек и секций сцены из конференц-зала. Когда Рави убрал последний перевернутый стол, он услышал на лестнице движение.

— Вот черт, — выдохнул он, повернувшись к Бобу, который стоял, зажав в руке тесак.

Это мог быть террорист. Рави быстро распахнул дверь и увидел двух измотанных потных охранников в черных костюмах. В руках у них были рации.

— Сунил! — крикнул Боб, поспешив вперед, чтобы поприветствовать шефа безопасности Кудияди.

Когда они вошли, то с ними в воздухе возник запах гари и пороха. Испуганные гости подались назад.

Двери распахнулись, и разведчики начали спускаться, проверяя каждую лестничную площадку, где располагались большие окна, которые выходили в коридор, представляя отличную возможность для засады. Передовые отряды должны были оценивать ситуацию, передавая информацию по веренице гостей отеля, первая партия которых уже была готова к отправке. Люди Боба двинулись вниз. Стены пожарной лестницы были влажными от росы. Наконец они спустились на первую лестничную площадку, увидев впереди плохо освещенный коридор. Потом была следующая лестничная площадка. Никакого движения. Башня походила на корабль-призрак. Администраторы связались с большей частью постояльцев, предупредив их, чтобы они не выходили из номеров, пока их не позовут по имени.

— Если заметите движение, — сказал Боб, — считайте, что это враг.

Вернулся первый разведчик, мокрый и довольный.

— Нечего докладывать.

Боб отсчитал первый десяток гостей. Рави включил в эту партию своих родственников. Спускаясь, они почувствовали горьковатый привкус на языке. Вскоре живая колонна уже вилась по лестнице, растянувшись на пару этажей. Буквально спустя минуту у кого-то зазвонил телефон. Боб повернулся, чтобы отругать провинившегося, и увидел, что корейцы взяли с собой обувь и мешочки со сладостями. И как только они надеялись держать под контролем столько людей?

Люди напряглись, когда где-то внизу послышались выстрелы. Неужели разведчики напоролись на террористов?

— Стреляют далеко в стороне, — прошептал Боб, передавая эту информацию по цепочке. — Пожалуйста, продолжайте движение.

Рави, шедший позади, вынужден был бросить стул. Острые углы пожарной лестницы мешали нести его. Вместо этого он взвалил Раму Парех на плечо, словно мешок с углем. Она молча вцепилась в него, не издав ни звука. Спускаясь, он подумал, что она держится молодцом.

Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем они оказались на половине пути. Вскоре они достигли шестого этажа, на котором сильно воняло горелыми коврами. С каждым шагом они приближались к боевикам. Внезапно лестница оборвалась в том месте, где заканчивалась современная Башня и начиналось крыло старого Дворца.

— Куда теперь?

Он думал, что пожарная лестница будет виться до самой земли, но разведчики доложили, что впереди она пересекает открытый коридор. Группе гражданских придется перейти непроверенный коридор, в котором они станут замечательными мишенями для снайпера.

Они приготовили людей на лестничной площадке.

— Нам надо спешить. — Боб призвал всех сохранять тишину, гадая, что еще их может ждать впереди. Как, например, они собираются дать понять полицейским, что они не террористы, чтобы избежать глупой бойни? Кудияди постоянно общался с силами правопорядка, но дошло ли до них его последнее сообщение? Бобу было не по себе. — Когда мы спустимся, надо будет поднять руки и ринуться вперед.

Все преодолели пятидесятиметровый коридор без приключений. Одолев еще несколько лестничных пролетов, они уперлись в пожарную дверь. Неужели они уже на месте? Им надо было открыть эту дверь, чтобы избежать давки. Но что потом? Куда бежать? Боб уже начал сомневаться, что они идут правильной дорогой. Рави протолкался вперед и одним мощным толчком распахнул дверь. За ней они увидели двух констеблей, сидевших на тротуаре и спокойно куривших сигареты, отложив ружья в сторону. Когда те удивленно посмотрели на Боба, он поморщился. Они оказались у задней стороны Башни, которая выходила на Бомбейский яхт-клуб.

— Бегите! — крикнул он, выпуская гостей, которые начали исчезать в темноте. — Не останавливайтесь. Бегите к Воротам в Индию.

Наконец они все покинули гостиницу. Испугавшись погони, кто-то заблокировал пожарную дверь, засунув в ручку кусок дерева. Теперь никто не мог там пройти.

Рави бежал, держа на плечах Раму Парех, и не переставал удивляться огромной толпе, собравшейся перед отелем и находившейся в зоне поражения АК-47. Полицейские залегли за баррикадами, а солдаты бродили кругом, словно все уже закончилось. Где же офицеры и заградительные сооружения? Тишина гостиницы и организованное бегство сменились суматохой и шумом. К нему подбежал репортер и попытался взять интервью.

Рави прислушался, но потом решил отойти еще дальше от отеля. В конце концов он поставил Раму на землю. Он надеялся, что не сломал ей ничего. Старая женщина горячо поблагодарила его.

— Рави! — Он услышал, что кто-то зовет его. — Рави! Рави!

Это были другие родственники, которые ждали его снаружи несколько часов. Они подбежали к нему и начали обнимать и тащить к машине. Ужасные новости подтвердились — двое кузенов и дядя погибли в «Трайдент-Оберой».

Прежде чем Рави смог все это осознать, он заметил Боба, которого со всех сторон обступили газетчики, размахивая блокнотами и микрофонами. Осталась одна вещь, которую ему следовало сделать.

— Боб! — крикнул он, махая мужчине. Они посмотрели друг на друга, все еще не в силах поверить, что им удалось так легко отделаться, но тут же вспомнили о Суниле Кудияди, который вернулся в отель. — Послушайте, я не мог вам сказать этого там, — произнес Рави. — Я пилот американских ВВС. — Он протянул руку. — У меня были боевые вылеты в Ираке. Чтобы вы знали, я должен был защитить семью и себя, и это единственная причина…

Боб поднял руку. Ему не надо было ничего говорить. Рави затащили в такси, которое направлялось в район Уорден-роуд. Он увидел, как Боб замахал ему вслед.

Боб улыбнулся. Всю ночь он пытался определить, в каких войсках служит Рави.

— Пилот, — сказал он себе.

Он собрал своих людей, и они направились к стадиону «Брабурн», где должен был проходить турнир по крикету. Теперь, когда они выбрались из отеля, им негде было остановиться. Они будут коротать время в тиши пустых трибун.