Заложники. 68 часов в ловушке

8 Тень смерти

Четверг, 27 ноября 2008 года, 03:40

Снаружи отеля новости об успешной эвакуации встретили радостными криками. До сих пор все вокруг напоминало сотрудникам гостиницы о том, как они потеряли над ней контроль. Хотя штаб чрезвычайной администрации «Тата Групп» переехал от Ворот в Индию в более безопасное место — в отель «Президент» в престижном районе Кафф Перейд, Карамбир Канг остался возле «Тадж-Махала», наблюдая за всем происходящим. История с посетителями «Сука» стала светлым пятном в этом кромешном ужасе. Бродя по улице Аполло Бандер, он также узнал несколько других приятных новостей.

Пожарная бригада только-только въехала на Бест Марг, обсаженную деревьями улицу, примыкавшую к южному крылу Дворца, и уже успела снять нескольких гостей с седьмого этажа с помощью пожарной лестницы. Там погибли не все. Также появились новости о Сабине Саикиа, кулинарном критике, которая находилась буквально в нескольких метрах от семьи Канга. Говорили, что она звонила и писала сообщения из номера. Следовательно, она была жива.

Ее подруга Амбрин Хан получила несколько сообщений, когда приехала в квартиру подруги, жившей недалеко от «Тадж-Махала» на Педдер-роуд. Поначалу она не могла поверить своим глазам. Она несколько раз проверила имя отправителя и номер телефона. Амбрин подумала, что у нее галлюцинации, но это определенно был номер Сабины.

— Удивительно! — Амбрин посмотрела на фото пылающего отеля и перечитала сообщения от Сабины.

«Однажды ты рассказала мне о сне, — писала подруга. — В нем я была самой популярной девушкой в городе. Мы находились на побережье. Я устроилась на лежаке. С одной стороны от меня Шантану, с другой ты».

Иногда Амбрин казалось, что она является частью их семьи, связывая воедино и укрепляя ее.

«Шантану приглашает всех в гости».

Прошло немного времени, прежде чем пришло следующее сообщение: «Болит живот. Единственный источник света здесь — это мой сотовый телефон, но я не могу забыть об этом сне. Ты поворачиваешься ко мне и говоришь, что я умру».

Амбрин вздохнула. Неужели это должно случиться?

В холле отеля Сунил Кудияди собрал охранников гостиницы. Пришли плохие вести о том, что гвардейцы только сейчас вылетели из Дели. Другими словами, должно пройти еще немало времени, прежде чем они смогут попасть в отель. Воодушевленные успехом Рави и Боба, охранники решили попробовать продолжить эвакуацию при поддержке морских пехотинцев. Кудияди написал Оберои: «Пожалуйста, спускайтесь в холл, если можете. Тут чисто. Террористы на верхних этажах».

Эксперт в кулинарных вопросах и сложностях этикета, Оберои, спускаясь на лифте на первый этаж, заметил, что его одежда вымазана кровью. Он потер пятна, пытаясь подавить растущее беспокойство. Оберои боялся того, что увидит, ведь он не покидал кухни с девяти часов вечера.

Глубоко вздохнув, он вышел из лифта, дверцы которого бесшумно закрылись у него за спиной. Проверив коридор, он осторожно вышел в полутемный холл, где сильно воняло горелым деревом, а пол был покрыт пятнами засохшей крови. Когда он подошел к полицейским возле кафе «Шамиана», там его уже ждали Кудияди и Карамбир Канг. Поздоровавшись, Карамбир тихо сказал, что его семья, скорее всего, мертва. Оберои ужаснулся. Генеральный менеджер ни единым словом не обмолвился о семье, когда они общались по телефону, поэтому Оберои предполагал, что Нити и мальчики находятся в безопасности. Он мог лишь гадать, какую боль испытывает Канг, но сейчас было не время думать об этом. Им надо было выработать план. К ним присоединились Ракеш Мариа и командир морских пехотинцев.

Пехотинцы хотели, чтобы Национальная гвардия зачистила Башню. Это комплексная операция, для которой морских пехотинцев не готовили. К тому же их было слишком мало. Так на чем же им следовало сосредоточить силы? Гости, запертые в «Зодиаке» и «Правом борте» на первом этаже, находились в относительной безопасности, потому что смогли там забаррикадироваться. Те же, что остались на втором этаже с Малликой Джагад, могли пострадать. Маллика сообщила, что у них в коридоре до сих пор раздаются взрывы гранат. Как эта двадцатитрехлетняя девушка справлялась с таким количеством руководителей разных рангов?

— Алкоголь, — сухо ответила она. — У меня здесь много пива, с помощью которого я держу их в тонусе.

Таким образом, остался только «Чемберс». Невидимый для мира, но легкодоступный через коммуникационные коридоры, этот частный клуб стал логическим выбором при эвакуации, особенно учитывая тот факт, что среди людей, нашедших там убежище, было много промышленных магнатов и политиков.

— Хорошо, — сказал Карамбир Канг, — давайте займемся «Чемберсом».

Готовясь к операции, Ракеш Мариа позвонил комиссару Гафуру, который все еще сидел в своей машине возле «Трайдент-Оберой», и попросил прислать подкрепление. Комиссар отказал.

— У вас есть морские пехотинцы. Ждите прибытия Национальной гвардии.

Морских пехотинцев согласились сопровождать только охранники отеля, вооруженные одними лишь рациями.

Оберои вернулся к лифту и поднялся к себе в кабинет, в котором до сих пор приятно пахло содовой и цукатами. Он волновался, что такая большая группа людей не сможет выйти через холл, пока рядом рыскают террористы. Им придется выводить людей через черный ход на Мэрри Уэзер-роуд. Теперь им нужны были добровольцы.

На Мэрри Уэзер-роуд старший официант Фостин Мартис изо всех сил пытался вернуться в отель. Узнав об удачной эвакуации из Башни, он подошел к журналисту из газеты «Индостан таймс».

— Кто вышел?

Журналист ответил:

— Примерно сто пятьдесят человек выбралось из Башни.

Но из Дворца не было никого. Фостин поспешил к входу для персонала.

— Они задумали что-то новенькое, — крикнул ему вдогонку журналист.

Но Фостин его не услышал. Дорогу ему загородил охранник.

— Вам туда нельзя, — сказал он ему, не давая пройти.

Его заворачивали уже в четвертый раз. Снова и снова Фостин рассказывал одну и ту же историю:

— Моя дочь застряла там на третьем этаже.

Охранник попросил его набраться терпения.

— Пожалуйста, сэр. Мы эвакуируем всех.

Но Фостин не хотел ждать.

— К тому времени она уже будет мертва! — крикнул он. — В комнате полно дыма. Двери нет.

Он был настроен попасть в отель. Когда около четырех утра возле отеля появилась небольшая колонна полицейских, Фостин пошел рядом с ними. Когда они заходили внутрь, ему удалось прошмыгнуть мимо них в гостиницу. Теперь ему надо было добраться до кухонь на втором этаже. Оттуда на служебном лифте он мог попасть в Центр обработки и хранения данных. Где-то там его ждала дочь.

04:00 — клуб «Чемберс»

В библиотеке «Чемберса» нью-йоркский финансист Майк Поллак терял присутствие духа. Чем дольше он, Анджали и их друзья сидели в темноте, тем сильнее он мрачнел. Поллак восхищался тем, как сотрудникам отеля удалось вывести их из «Васаби». Особенно он отмечал Хеманта Оберои и Виджая Банджу, веселого парня с копной непослушных волос на голове, который помог им сбежать из «Васаби». Но Майк понимал, что в «Чемберсе» их ждет лишь временная передышка. Ему очень нравился этот город, но местным силам правопорядка нужно было браться за дело.

Вокруг него в темноте горели экраны сотовых телефонов. Некоторые разговоры заставляли Майка поморщиться. Один из индийских парламентариев, по всей видимости, давал по телефону интервью.

— Мы в особой части отеля на втором этаже, которая называется «Чемберс». Здесь находятся более двухсот важных особ, разных бизнесменов и иностранцев.

Поллак шепнул Анджали:

— Ты слышала? Этот чертов идиот только что выдал Си-эн-эн или еще кому наше точное местоположение.

Друзья из Штатов начали писать, что про это интервью уже доложили куда надо. Теперь их положение ухудшилось. Все страхи внезапно всплыли наружу. Майк, как это часто с ним бывало, поддался секундному импульсу и позвонил двоюродному брату Анджали, который являлся официальным опекуном их сыновей.

— Дела тут совсем плохи. Если мы не выберемся, пожалуйста, позаботься о них.

Анджали отвела в сторонку шеф-повара Банджу.

— У вас есть какой-нибудь план?

— Не волнуйтесь, — попытался он успокоить девушку, взяв ее за руку. — Я умру, но не позволю никому причинить вам вред.

Если люди были адом, то журналист Бхишам Мансухани находился в его глубинах. Укрывшись в Лавандовом зале вместе с Майком и Анджали, он стал свидетелем скандала — какой-то гость отчитывал официанта за то, что тот принес ему не то зарядное устройство для сотового телефона.

«Ну и урод», — подумал Бхишам, в следующий момент узнав в этом человеке Гунджана Наранга, с которым он и Амит Тхадани учились в одной школе.

Гунджан уже тогда был грубияном. Когда суматоха после прибытия в «Чемберс» немного утихла, Бхишам начал нервничать. Он пробыл в отеле уже почти шесть часов и был вынужден слушать личные разговоры гостей и постояльцев, многие из которых, не стесняясь, хвалились своими связями в высших эшелонах власти. Один такой человек даже пытался по телефону договориться о том, чтобы к отелю прислали вертолет ВВС Индии. Он утверждал, что вертолет сможет зависнуть над террасой «Чемберса».

Бхишам продолжал повторять себе, что единственным плюсом в сложившейся ситуации было то, что он не увидел еще одну индийскую свадьбу. Только Тхадани мог уговорить его посетить подобную церемонию на правах друга детства. Бхишам сторонился шикарных свадеб, которые в последнее время больше походили на деловые собрания. Он посмотрел на экран сотового телефона. От Амита и Варши не было новостей уже много часов. Бхишам написал другу-журналисту: «Это правда, что террористы прочесывают номера и убивают постояльцев?»

Другой друг, работавший в газете «Таймс оф Индия», написал, что пожарные начали тушить огонь. Может, Амит и Варша все-таки спаслись. Потом ему позвонил еще один знакомый журналист, который предложил взять у него интервью для индийского спутникового канала.

— Мы в «Чемберсе», — выпалил он, не подумав.

Как он мог выдать их местоположение?

Тяжелые размышления прервал чей-то шепот. Оказалось, что гости, застрявшие в «Суке», были эвакуированы без потерь. Бхишам ощутил прилив бодрости и начал снова писать друзьям сообщения: «04:10 утра, ждем эвакуации».

В библиотеке «Чемберса», рядом с тем местом, где сидел Майк, Андреас Ливерас, заметив какую-то активность, покачал головой. Последние пару часов он сидел в шезлонге, постоянно переписываясь с Ником Эдмистоном, оставшимся на яхте, уверяя его, что ситуация под контролем.

— Ремеш, — начал он торжественным тоном, обращаясь к слуге, который расположился на полу рядом с ним, — мы держим ухо востро. Бежать — плохая идея. — Он рассмеялся. — Эти люди даже себе помочь не в состоянии.

На самом деле Андреас не был жестоким. Ремеш всем рассказывал, что не мог желать босса лучше Андреаса. Но незнакомцам его прямота казалась отвратительной. Он всегда знал, чего хочет, и пользовался нерешительностью других людей. Сейчас, если ты не откровенен с самого начала, то у тебя ничего не получится, тем более в таком бизнесе, как яхты. Так считал Андреас. В любом случае он был полон сил и не собирался позволять другим людям своими ложными суждениями и неэффективными решениями портить ему жизнь.

Андреас раздумывал над тем, чтобы вызвать вооруженный эскорт.

— Мы будем ждать людей с пушками, — сказал он Ремешу, принимая звонки от четырех своих обеспокоенных детей, живших в Лондоне.

— Мистер Л., террористы ищут иностранцев, — предупредил его Ремеш. — Скажите, что вы из Сирии.

Киприот по происхождению, Андреас вполне мог сойти за сирийца. Но он думал о другом. У него появилась идея. Он хотел связаться с британским правительством, чтобы оно надавило на индийцев, тем самым ускорив отправку команды спасения. Возможно, англичане мобилизуют для этого свой спецназ. Андреас решил, что начать можно со звонка в службу Би-би-си.

Спустя несколько минут после того, как он обрисовал свое положение отделу по связям с общественностью Би-би-си в Лондоне, где как раз миновала полночь, его соединили с репортером Мэттом Фраем, который взял у него интервью для службы новостей Би-би-си.

— Я пришел туда, чтобы поесть карри, потому что в «Тадж-Махале» готовят превосходный карри, — пояснил Андреас, пока Би-би-си показывала кадры из отеля, где на улицу выносили тела погибших туристов, включая канадскую пару, застреленную возле бассейна.

Фото осажденного отеля появились на первых полосах газет, потому Фрай очень обрадовался возможности взять интервью у непосредственного участника событий.

— А что случилось потом? — спросил он.

— Как только мы сели за стол, в коридоре послышались автоматные очереди. Мы забрались под стол. Официанты выключили свет. Мы постоянно слышали стрельбу. Потом нас увели на кухню, а оттуда в подвал, откуда мы попали туда, где находимся сейчас. Здесь несколько залов. Должно быть, тут собралось больше тысячи человек.

Эту цифру он взял с потолка, чтобы привлечь внимание, что было вполне обычным приемом.

Фрай попытался прояснить некоторые факты:

— Андреас, где вы находитесь?

Андреас раздраженно ответил:

— Я в одном из залов отеля. Мы заперты. Никто ничего не говорит. Люди напуганы. Последняя бомба взорвалась сорок пять минут назад. Всю гостиницу трясет, когда взрывается бомба. Все на нервах.

Время интервью подошло к концу, и Фрай перебил его:

— Нам придется на этом закончить. Андреас, удачи вам.

Интересно, он сделал достаточно, чтобы расшевелить Уайтхолл?[22]

Несколько секунд спустя они услышали шум и крики в фойе «Чемберса». Ливерас закрыл глаза и расслабился. Что бы там ни происходило, его это не интересовало. Бхишам написал другу: «Люди в холле».

Началась эвакуация. Бхишам хотел быстрее выбраться из отеля. Он сообщил об эвакуации матери и ее друзьям.

Мимо них прошел сотрудник гостиницы, давая указания.

— Выключите телефоны. Нужно оставить здесь все монеты. — Люди начали вставать, готовясь покинуть «Чемберс». — Мы собираемся вывести вас отсюда. Пожалуйста, будьте готовы. — Бхишам с матерью направились к выходу на кухню вдоль неосвещенного коридора. — Стройтесь в колонну.

После стольких часов бездействия Бхишам был рад возможности размять ноги. Впереди послышались недовольные голоса и возня.

— Эти иностранцы лезут без очереди! — крикнул кто-то, когда группа европейцев начала прокладывать себе дорогу к выходу.

Бхишам заметил Гунджана, который теперь был со своей семьей.

— Не надо никуда спешить. Все выйдут! — крикнул один из охранников отеля, пытаясь сохранить порядок.

Но в «Чемберсе» настроение было не таким радужным, как в «Суке», где люди выбрали себе лидеров и разведчиков.

— Все выйдут, если вы построитесь. Выключите телефоны. Соблюдайте тишину.

В «Чемберсе» было на сотню гостей больше, чем в «Суке», и они спешили поведать о своем вызволении, звоня и отсылая сообщения.

Возле входа в «Чемберс» Бхишам заметил Хеманта Оберои, который поднял руки, призывая гостей к тишине. Рядом с ним стоял шеф-повар Банджа, он старался успокоить людей. Тут же выстроились линейные повара и их помощники, одетые в белые одежды. Кроме них там были посудомойщики, уборщики и прочие подчиненные Хеманта Оберои, который объяснил им, что через несколько минут они будут сопровождать гостей через кухню и дальше по лестнице наружу. Ему потребовались добровольцы, чтобы сформировать живую цепь на случай любых непредвиденных ситуаций.

Нитин Миноча, старший помощник шеф-повара ресторана «Золотой дракон», обладатель аккуратно подстриженных усов, у которого в кармане всегда лежала пара палочек для еды, сделал шаг вперед. Он уже показал в ту ночь, что может сохранять самообладание в кризисной ситуации, когда ему пришлось запереть ресторан и спрятать гостей, прежде чем эвакуировать их в «Васаби», а потом по пожарной лестнице — в «Чемберс». Шеф-повар Банджа шутил, что сегодня ночью Миноча станет «воином в белых одеждах». Ему помогал Хемант Талим, его помощник, который тоже решил стать добровольцем. Веселый Талим, друг Амита Пешаве, работал в отеле с 2002 года, но выглядел таким молодым, что на кухне его называли «Цыпленок». За время долгой работы на кухне он накачал себе отличные предплечья, потому слыл первым по армрестлингу в отеле.

Оберои хлопнул Талима по плечу. В этот момент поднял руку Томас Варгиз, сирийский христианин, который работал старшим официантом в «Васаби». Варгиз, обычно бравший ночные смены, был любимцем на кухне, поскольку защищал интересы работников отеля в профсоюзе и мог с легкостью управлять рестораном, где было одиннадцать посадочных мест для тэппанъяки[23], девять посадочных мест для суши и двадцать отдельных столиков.

Шеф-повар Оберои позвал Бориса Рего, сообразительного помощника шеф-повара из «Шамианы». «Неутомимый Рего» спасся, сбежав через кухни в служебную зону на втором этаже, когда террорист вечером расстрелял кофейню. Последние три часа он помогал собирать гостей в «Чемберсе». Он выступил вперед, как и Каизад Камдин, высокий парс, работавший в банкетных залах, более известный как Брат Каиз, и Захин Матин, гибкий горячий раджастанец, который работал в «Зодиаке».

Когда повара образовали защитную линию, тридцати первым гостям предложили пройти в темные кухни. Индийские политики пробрались вперед. Всех попросили сохранять спокойствие.

— Там вас встретят, — сказал Банджа.

Появились ребята из антитеррористического отряда, но лишь для того, чтобы сопровождать членов индийского парламента.

— Они сопроводят вас в «Президент», где вас ждет генеральный менеджер отеля.

Все закивали, но почти сразу же строй сбился. К Оберои подбежал помощник буфетчика. Из «Чемберса» слышались крики. Какой-то спор мешал гостям спокойно покинуть клуб. В воздухе повисли гулкие проклятия. Оберои сделал шаг вперед.

— Я пойду разберусь. Сохраняйте спокойствие. Не расходитесь, не останавливайтесь, — бросил он через плечо Бандже, Миноче, Талиму, Варгизу, Камдину и Матину.

Повернувшись спиной к коридору, который вел к «Васаби» и служебному лифту, шеф-повар Миноча стоял рядом с кабинетом Оберои, взявшись за руки с Каизадом Камдином и Хемантом Талимом. В этот момент он услышал какой-то звук, похожий на тот, что издает молоток, если им стучать по плитке.

— Что? — Миноча повернулся к Бандже, стоявшему справа, который был удивлен не меньше.

Внезапно на белой одежде Банджи начали появляться красные пятна. Он стал заваливаться назад, пока не опустился на пол. Миноча почувствовал острый запах крови и понял, что террористы нашли дорогу к кухням и теперь стреляют им в спину.

Сотрудники отеля и гости разорвали живую цепь, бросившись врассыпную, спасая свои жизни.

Аварийное освещение мигнуло, осветив покрытый кровью пол. Миноча инстинктивно пополз в сторону от стрельбы. Мимо него пробегали сотрудники и гости отеля, крича, словно чайки.

— Надо двигаться к выходу, — сказал он себе, заметив, что многие отступают к «Чемберсу», а другие мчатся куда-то в подвал.

Слева от Миночи бежал Томас Варгиз, размахивая руками. Что же это он делает? Миноча понял, что он не убегает, как другие, а помогает разбежавшимся гостям убраться подальше от террористов. Варгиз намеренно побежал навстречу террористам, стараясь защитить постояльцев и гостей отеля от смертельного огня. Пробежав несколько шагов, он зашатался и рухнул на пол. Миноча заметил инженера, работавшего в трансформаторной, появившегося как будто ниоткуда, чтобы занять место Варгиза. Раджан Камбл загородил дорогу террористу на несколько жизненно важных секунд, получив потом пулю в спину.

Миноча попытался закрыть глаза. Когда он открыл их, ничего не изменилось. Он посмотрел в сторону кабинета Оберои и увидел, как главный повар выходит из «Чемберса», с ужасом глядя, как падают его подчиненные. Миноча почувствовал, что проваливается в какую-то глубокую яму. Мир перед его глазами померк.

Спрятавшись в столовой для шеф-поваров, Оберои пытался понять, как их нашли террористы. Возможно, они обнаружили тот ход на первом этаже, которым пользовался он. Очнуться от неприятных мыслей его заставили пули, которые с воем врезались в стальные шкафчики и столики.

Выглянув в коридор, Оберои заметил Банджу, своего соратника, с которым он дружил с 1986 года, лежащего на полу в луже крови всего в нескольких метрах от него. Он не мог дотянуться до него, и от этого ему было очень плохо. Значит, так все должно закончиться? Он слышал, как Банджа обещал Анджали Поллак и другим гостям, что он скорее умрет, чем допустит, чтобы они страдали. Он надеялся, что Банджа просто потерял сознание. Все можно исправить. В «Тадж-Махале» это знали все, потому что в их непростом и зачастую деликатном деле необходимо уметь лавировать, чтобы выкрутиться из щекотливой ситуации.

В этот момент террорист заметил Оберои, выпустив по нему автоматную очередь. Оберои охватила слепая паника. Оглядевшись, он увидел двух помощников менеджера, спешащих к подвалам. Кто-то третий стоял неподалеку и махал ему рукой. Это был его менеджер по еде и напиткам.

— Бегите!

Он указывал рукой на лестницу. Группа гостей и работников отеля оттянула Оберои от коридора, потащив за собой в неосвещенное нутро гостиницы, заставленное ящиками, шкафчиками и холодильниками. Он попытался вырваться.

— Мне нужно к Бандже! — крикнул он.

Кто-то прервал его:

— Сэр, пожалуйста, не ходите туда, слишком поздно.

В коридоре Миноча пришел в себя. Лежа в луже крови, он понимал, что ему нужно встать, а иначе он умрет. Но хотя его мозг послал конечностям команду, ничего не произошло. Он посмотрел вниз и увидел, что одна его рука безвольно повисла. Кости предплечья были раздроблены пулями. Миноча подумал, что руку практически оторвало и ее едва ли получится вылечить. Он мог думать лишь о том, что из-за каких-то шальных пуль он больше никогда не сможет работать по профессии.

— Мне конец, — пробормотал он, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Террористы вернулись. При помощи здоровой руки Миноча приподнялся и заковылял между стальными столами, шлепая по лужам крови. Впереди он увидел шеф-повара Банджу, который лежал на полу, устремив взгляд невидящих глаз в потолок. Его кудрявые волосы были вымазаны кровью. Рядом с ним, раскинув руки и ноги в разные стороны, распростерся Захин Матин, блестящий молодой повар, которого все хвалили за его безумно вкусный мусс с кофейным ликером. Он дергался, а по потрескавшимся губам текла темная кровь. Матин недавно получил аттестат зрелости с отличием, обеспечив себе место в любом ведущем высшем учебном заведении. Еще вчера они отмечали его успех, но теперь все было кончено.

Миноча заметил какого-то человека, пробежавшего мимо. У него было полное тело и густые усы. Неужели это был Фостин Мартис, старший официант кафе «Морское»? Что он тут забыл? Мартис бросился в сторону, чтобы спрятаться в холодильной камере для хранения мяса. Миноча подумал, не последовать ли за ним. Но что-то заставило его повернуть к выходу, откуда бежало много гостей. Они пытались выбраться через пожарный выход Башни, истерично вопя, но он был заблокирован снаружи.

— Кто-то запер дверь снаружи. Мы все в ловушке.

Толпа разделилась. Одна часть поспешила в подвал, унося с собой Оберои, а другая направилась к выходу вместе с шеф-поваром Миночей. Впереди он увидел окровавленного Хеманта Талима, которого волок на себе Сунил Кудияди.

— Вызовите «скорую», — крикнул он, осторожно опуская Талима на асфальт. — Держись, с тобой все будет в порядке, будь со мной.

Талим, которого ранили в живот, ответил слабым голосом:

— Да, сэр.

В подвале более десятка человек сгрудилось в темном влажном помещении. Шеф-повар Оберои пытался успокоить толпу, заметив среди собравшихся нескольких детей, напуганных стрельбой и беготней.

— Я не хочу умирать. Мы не хотим умирать, — ныли два кухонных носильщика, которые не смогли сдержать чувства, слыша близкую стрельбу.

Кто-то оттащил их в сторону, чтобы они не портили всем и без того расшатанные нервы. Оберои высвободил руку и достал телефон, на который пришло несколько новых сообщений.

Томас Варгиз написал: «Я ранен, сэр. Истекаю кровью возле лифта». Ощущая собственную вину за это, расстроенный Оберои передал сообщение Кангу в отель «Президент». Пришло сообщение от шеф-повара Талима: «Сильно идет кровь, но я выбрался наружу. Вы в порядке, сэр?»

«Сколько человек погибло?» — гадал Оберои.

Многие из этих людей работали с ним уже пятнадцать лет и более. Он вспомнил их групповое фото, висевшее на стене. Там они все улыбались, радуясь беззаботным временам, которые миновали. Пришло несколько сообщений о том, что Каизад Камдин вытянулся без движения возле кабинета Оберои. Неужели убили Камдина? О Бандже не было новостей. Должно быть, он до сих пор лежит на облицованном плиткой полу. Возможно, он еще жив. Что он теперь скажет жене Банджи, семье Камдина? Он не хотел лишаться своих поваров.

Написал Нитин Миноча: «Ранен. Но могу двигаться. Как вы, сэр?» Слава Богу. Миночу не так-то просто устранить. Оберои написал ему в ответ, чтобы он выбирался из отеля. Также пришло сообщение от отца шеф-повара Рего, который жил в штате Гоа. Он не хотел его читать. Отец интересовался, где его сын. Что должен был ответить Оберои? Связавшись с Карамбиром Кангом и передав ему всю эту информацию, он перешел к сообщениям от семьи, которая уже считала его погибшим. Он разослал всем один и тот же текст: «Я жив! Пожалуйста, не пишите и не звоните мне пока».

Оберои отключил телефон и попросил всех последовать его примеру. Темнота и тишина были их единственными друзьями. Снаружи послышались шаги.

В соседней комнате Гунджан Наранг быстро набирал что-то в телефоне. Наранг, который ходил в одну школу с журналистом Бхишамом и женихом Амитом, приехал в «Тадж-Махал», чтобы отметить свой тридцать второй день рождения в ресторане «Золотой дракон». Он и его семья уцелели при первом нападении террористов, после чего они попали в «Чемберс». Но теперь из-за неразберихи и стрельбы их разъединили. Гунджан спрятался в подвале вместе с отцом и одним из сотрудников отеля. Он надеялся, что его сестра, жена и ее родители смогли выбраться. Он написал жене, что они в винном подвале. Работник отеля, стоявший рядом, услышал снаружи шаги.

— Сэр, нам нужно сохранять абсолютную тишину.

Гунджан не обратил на него никакого внимания. Пришло сообщение от жены, что она и ее родители выбрались. Где же тогда его мать и сестра Джхарна? Он снова написал им сообщение, потом повернулся к сотруднику отеля, впервые обратив на него внимание. Гунджан трясся от гнева.

— Не смей мешать мне! — начал он, махнув рукой. — Я хочу, чтобы это не повторялось больше…

Прежде чем он успел закончить фразу, дверь резко распахнулась и террорист открыл огонь из автомата, расстреляв сотни бутылок, чье содержимое красным потоком обрушилось на пол. Сотрудник отеля начал молиться, увидев, как Гунджан и его отец замертво повалились на пол.

Джхарна Наранг, прячась в ближайшем подвале, пела. Она исповедовала буддизм и верила, что просветление приходит не после смерти, что оно является даром живым и что разгадать его секрет может каждый.

— Я должна верить, — сказала она себе, отвлекшись от суматохи и представив цветок лотоса. — Я должна жить… моя работа не завершена. — Она начала погружаться в некое подобие транса, ощущая запах лотоса и представляя, как он цветет. — У меня есть миссия, которую я должна выполнить. — Джхарна оградила себя стеной тишины и сосредоточилась на словах Гаутамы Будды: — Мы должны убить в себе желание убивать.

Она не хотела слышать боевиков, она их презирала.

Дверь распахнулась. Несколько пуль пробили ей руки и спину, развернув ее на сто восемьдесят градусов и раздробив кости таза.

— Я не могу умереть. Моя работа еще не завершена! — запела она, когда на нее повалился труп какого-то человека.

Она услышала, как кто-то переворачивает тела, добивая раненых. Ей следовало проникнуть глубже в собственное сознание, отмежевавшись от всего внешнего. Джхарна пела, расслабляя напряженные мышцы, закатив глаза и стараясь избавиться от любых внешних проявлений жизни. Она как бы покрывала свое тело саваном, чтобы любой человек посчитал ее лишь бездыханным трупом.

Пули, вылетая из дула автомата, движутся на сверхзвуковой скорости, сжимая воздух перед собой и создавая ударную волну в форме лука. Круглая гладкая пуля создает звуковую волну конической формы, которая кому-то на слух кажется похожей на щелчок кнута или даже аплодисменты. Официант из «Васаби», который только что добежал до развилки в коридоре и теперь раздумывал, куда мчаться дальше, услышал глухой треск и замер.

«Только не останавливайся», — сказал он себе, бросившись к выходу.

У него зазвонил телефон. Он зажал его ладонью, опасаясь, что этот звук выдаст его местоположение. Не останавливаясь, он приложил телефон к уху.

— Я истекаю кровью, — услышал он чей-то голос. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы узнать голос Томаса Варгиза. — Меня ранило в ногу, лежу возле лифта на кухне. Пожалуйста, пришли мне помощь.

Запаниковавший официант остановился. Вернуться? Замерев на месте, он прислушался. Все, что он слышал, это чьи-то шаги в другом конце коридора, шаги, которые быстро приближались.

— Сэр? — прошептал он.

Официант понял, что этот человек подошел к его боссу Варгизу. Послышалось несколько коротких выстрелов.

Официант бросился к выходу и, выбежав наружу, рухнул на асфальт. Он набрал номер своего друга Амита Пешаве, менеджера «Шамианы», и крикнул в трубку:

— Варгиз погиб. Они его расстреляли.

04:45 — Мэрри Уэзер-роуд

К тому моменту, как Нитин Миноча выбрался из отеля, уже начинался рассвет. Дворники вышли на улицы, несмотря на ужасное побоище, происшедшее накануне. Они сметали палую листву в небольшие кучки, поливая тротуары водой, чтобы прибить пыль. Ощущая боль и упадок сил, Миноча сел на тротуар, поглядывая на дворников и прохожих, которые с недоумением косились на него.

Так много крови пролилось в городе в ту ночь, что еще один раненый человек уже не мог никого удивить. Миноча чувствовал себя невидимым. Он с трудом поднялся на ноги, переполненный гневом из-за того, чему стал свидетелем. Тяжелым шагом он отправился на поиски полицейских, готовый предоставить свидетельские показания, чтобы наказать убийц. Он хотел помочь, даже несмотря на раздробленное предплечье.

В водосточной канаве он увидел салфетку из «Тадж-Махала». Обвязав ее вокруг руки, затянув зубами узел, он соорудил самодельный жгут. Миноча мог терпеть подобные неудобства. Он двинулся дальше, приподняв руку, чтобы остановить кровотечение, пока не подошел к полицейскому посту. Постучав в дверь, он понял, что внутри никого нет.

— Как тут может быть закрыто? — недоуменно спросил себя Миноча.

Расстроившись, он сполз на тротуар. Всю ночь они ждали помощи, и где же полицейские? Дома, в постели, трахают любовниц? Рядом с Миночей остановился мотоцикл, на котором сидели двое человек. Они в ужасе посмотрели на него.

— Эй, чувак, ты выглядишь хреново, — сказал водитель. — Тебе надо в больницу.

Белые одежды Миночи стали бордовыми от крови.

— Пожалуйста, помогите мне позвонить, — попросил он, кивнув головой на телефон, который лежал у него в кармане брюк.

Он хотел рассказать, что выжил в этой мясорубке. Водитель выудил телефон из его кармана и набрал последний номер в журнале вызовов, попав на дядю Миночи Камала.

— Я жив, еду в больницу, — прохрипел Миноча.

Камал рассказал ему о том, что показывали в новостях. Говорили, что главный шеф-повар Оберои и многие его коллеги погибли. Ребята посадили Миночу на мотоцикл между собой, чтобы он не упал.

— Нам пора, парень, — сказал один из них, опасаясь, что Миноча потерял слишком много крови.

05:00 — «Чемберс»

В «Чемберсе» сотрудники отеля старались как можно быстрее закрыть все выходы за гостями, которые сломя голову спешили назад в клуб. Четыре боевика бродили где-то по отелю, подбираясь к клубу, словно голодные псы, пытаясь попасть внутрь через все входы, разбивая стеклянные панели и ломая замки. Шеф-повар Рагху Деора, который работал с Каизадом в «Чемберсе» и был одним из самых близких друзей Миночи, добровольно остался снаружи клуба, пытаясь отвлечь террористов на себя. Он не собирался ни от кого прятаться. Он ждал. Стрельба усилилась. В дверь ворвалось несколько человек. Когда они растянулись на полу, он понял, что это гости, а не террористы. Он представлял, как будет держаться до конца, но теперь он не мог помочь этим людям попасть в клуб. Им придется остаться в опасной зоне.

— Все будет в порядке, — пытался он успокоить гостей, приспосабливаясь к новым реалиям жизни. Однако он уже не был так в этом уверен. — Надо соблюдать тишину. Крепитесь. — Но шеф-повару Деоре было страшно.

За запертыми дверями «Чемберса» Бхишам и его мать с трудом переводили дыхание. Они были в четвертой группе. Когда они приблизились к концу коридора, террористы открыли стрельбу с другой стороны прохода. Бхишам заметил «людей с автоматами», прежде чем броситься в противоположную сторону. Теперь он лежал в Лавандовом зале на ковре, обхватив себя руками и пытаясь унять дрожь в ногах и ладонях. В этот момент в дверях появился какой-то иностранец, неся на плече тело.

Это был Майк Поллак. Он нес раненого Раджана Камбла, инженера, который попытался защитить гостей.

— Его ранили, — прошептал американский финансист, осторожно положив мужчину на кушетку и выйдя из зала.

Майк знал, что Анджали сидит в библиотеке с людьми, с которыми они обедали, Шивом и Решмой Даршит, но он не собирался присоединяться к ней. Он пришел к нелегкому решению — это была война. Если вероятность какого-то события очень высока, то зачем им удваивать шансы на то, что их дети останутся сиротами? С самого начала ему не нравилась идея собрать столько людей в одном месте, превратив «Чемберс» в потенциальный источник огромного количества заложников. Он понимал, что его белая кожа и акцент делают из него отличную цель для боевиков. Не советуясь с Анджали, он решил, что у нее больше шансов выжить без него.

— Мне не нравится эта идея, — сказал он себе, когда они начали искать новое убежище. — На самом деле это ужасное решение.

Майк заметил туалет и вошел в полутемный зал, прислушиваясь к стрельбе, начавшейся на кухне. Упершись руками в умывальник, он поднял голову и уставился в глаза цвета красного дерева. У него внутри все похолодело. Гость или охотник?

— Джо, — назвал свое имя незнакомец.

— Майк, — ответил он, выдохнув.

Заметив акцент Майка, Джо описал себя как «типа американца». Он родился в Нигерии, но получил «зеленую карту» в США. Облегченно вздохнув, Поллак вернулся в свой мир. Нужно было многое сделать.

Лежа на полу туалета, он написал Анджали сообщение, пояснив решение отделиться от нее. Он надеялся, что она нашла хорошее место, чтобы спрятаться с их друзьями. Потом он написал сообщение коллеге в Вашингтон, у которого были связи в правительстве. Слишком много времени уже было потрачено, и он попросил друга связаться с ФБР. Через десять минут он уже был на ногах, обмениваясь новостями и активно общаясь с агентами ФБР. Все было в порядке. Он замер в темноте рядом с Джо, прислушиваясь к стрекотанию автомата террориста, который, казалось, находился по другую сторону двери. Из-за притока адреналина он заметил, что звуки стали восприниматься немного по-другому. Шок творил чудеса с его синапсами, преобразовывая звуки выстрелов в ощущения, которые он никогда прежде не переживал. Впервые за много лет он не волновался по поводу возможных неудач, уязвленной гордости и нереализованных ожиданий. Ему нечего было терять. Не было причины следовать за сердцем.

Майк сосредоточился на террористах, он буквально видел их у себя в голове. Они больше не стреляли очередями, а делали одиночные выстрелы, словно выбирая цели. Майк видел, как взводится курок и нажимается спусковой крючок.

— Я обладаю полным контролем над своими чувствами, — сказал он себе, впечатленный тем, как обострились его слух и нюх. — Я могу приспосабливаться к изменяющимся внешним условиям практически мгновенно. — Он представил Александра Македонского, едущего на коне перед армией. Чтобы понять, это надо было почувствовать. Майк поймал себя на том, что произносит молитву: — Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня.

Человек, который никогда не верил в Бога, теперь чувствовал утешение в словах псалма.

Анджали Поллак сидела на полу в библиотеке, пытаясь принять новую реальность, какой она ее представляла: Майк был мертв. В последний раз она видела его, когда он ждал в коридоре эвакуацию. В последующем хаосе она его потеряла. Она не верила, что он мог выжить, но в этот момент завибрировал ее телефон. Посмотрев на экран, она увидела сообщение от Майка. Ее охватили гнев и облегчение. Девушка начала плакать. Теперь их дороги разошлись, но сейчас было неподходящее время для оценки решения, которое принял Майк. Она поморщилась, услышав новые выстрелы на кухне. Она была уверена, что в «Чемберсе» тоже стреляют. Может, по Майку? Она понятия не имела, где он прячется.

— Я нахожусь в мире с самой собой, — сказала она себе, начав усиленно молиться. В основном она молилась за Майка и детей. — Если кто-то должен умереть, пусть этим человеком буду я, — прошептала она.

Постепенно она начала обращать внимание на других людей, сидевших вокруг нее, которые постоянно шептались и кашляли. Неужели они не могли немного помолчать? Оглядевшись, она начала гадать, кто из этих людей может предать их. В конце концов ее взгляд остановился на загорелом седом мужчине, который развалился в шезлонге, тыкая пальцем в свой телефон. Когда началась неудачная эвакуация, он даже не встал. Он не переставая строчил сообщения. Это был Андреас Ливерас. Все гости пытались заставить его прекратить шуметь.

— Пожалуйста, потише, — шепнула пожилая дама.

Но он продолжал клацать, желая снова связаться с Би-би-си.

— Почему мы до сих пор здесь, Ремеш? — спросил он помощника.

Ремеш не ответил. Он пригнулся, увидев, как в коридоре две тени прошмыгнули мимо двери в библиотеку: одна черная, другая красная.

— Сэр, пожалуйста, прекратите, — взмолился Ремеш, прикоснувшись к колену босса.

Автоматная очередь прошила дверь библиотеки. Андреас что-то промычал.

Ремеш застонал, ощутив острую боль в плече. Ощупав плечо пальцами, он почувствовал кровь. Его ранили дважды. Он осел на пол, схватил босса за ногу.

— Не волнуйтесь, сэр, мы выживем.

Он отпустил ногу Ливераса. Как такое могло случиться? Хорошо, что хотя бы мистер Л. перестал клацать. Ремеш лежал без движения, казалось, целые века.

В Лавандовом зале Бхишам дергался после каждого выстрела, которые звучали все ближе и ближе. Он лежал на ковре, а его мать сидела рядом на стуле, из-за которого он не видел дверь. Он не мог забыть того, как его школьный друг Гунджан Наранг спустился в подвал, откуда потом доносилась бешеная стрельба. Никто не выберется оттуда живым. Бхишам корил себя за то, что плохо отозвался о Гунджане, когда они все вместе были здесь.

05:10 — кухни «Тадж-Махала»

Когда пули начали отскакивать от металлической поверхности кухонных шкафов, шеф-повар Рагху, спрятавшись за столом с двумя индийскими гостями, понял, что террористы нашли дорогу в «Чемберс». Несколько секунд спустя перед ними вырос боевик, одетый в черную одежду. Рагху никак не отреагировал на его появление. Он уже придумал, как будет действовать. Он посмотрел негодяю в лицо. Это был не взрослый мужчина, а подросток.

— На пол, — приказал террорист, когда индийские гости начали молить о пощаде.

Рагху шепнул им, чтобы они прекратили, потому что это могло лишь ухудшить ситуацию. Им не следовало изображать из себя жертв. Гости не знали ничего о психологии экстремизма, в отличие от Рагху, который, как уроженец Мумбаи, чувствовал себя в этом вопросе профессионалом.

— Лицом вниз, — рявкнул террорист, но потом передумал. — Перевернитесь на спину, лицом ко мне.

Рагху молча сделал так, как ему велели, а гости принялись предлагать боевику деньги, кошельки и часы. Рагху очень хотел, чтобы они прекратили это делать. Звук автоматной очереди заставила Рагху закрыть глаза. Он почувствовал, как кровь брызнула ему на лицо. Интересно, это была его кровь?

— Рагху мертв, — сказал он себе, не двигаясь, когда к нему подошел террорист.

Возле него оба гостя бились в предсмертных судорогах.

Сунил Кудияди, который как-то смог пробраться обратно в «Чемберс», появился из-за угла и мгновенно замер на месте, когда увидел террориста, сидящего возле трех тел, словно голодный ворон. Автомат он отложил в сторону. Он повернулся к Кудияди и крикнул, чтобы тот остановился. Шеф охраны побежал прочь, а террорист послал ему вслед несколько пуль.

Бхишам затаил дыхание, закрыв уши руками. Он молился, чтобы террористы ушли. Тут он заметил, что двери Лавандового зала открыты настежь.

— Какого черта?

Их надо было закрыть, но ничто не могло заставить Бхишама, парализованного страхом, встать с пола. Он повернулся к мужчине, который сидел рядом с ним.

— Нам надо закрыть дверь.

Если войдет террорист, они умрут первыми.

— Вот и закрой дверь, — с отвращением ответил мужчина.

Бхишам окинул взглядом двадцать человек, которые спрятались в Лавандовом зале. Некоторые изо всех сил пытались помочь другим, действуя сообща: они убедились, что у всех есть вода, прежде чем выключить освещение, телефоны, кондиционеры, тем самым превратив зал в мертвую зону. Он не сделал ничего и, ко всему прочему, начал плакать, когда в зал вползла пожилая дама на костылях, которая самостоятельно выбралась из кухни.

У подруги его матери доктора Тилу Мангешикар, работавшей анестезиологом в Бомбейской больнице, не было времени для душевных переживаний. Она засунула руки глубоко в брюшную полость Раджана Камбла, раненого инженера. Пуля прошила спину и взорвалась в животе, оставив огромную зияющую рану.

— Вы уверены, что вас ранили? — сказала она, пытаясь подбодрить Камбла.

— Да, мэм, — промычал он, кусая свой кулак, чтобы не заорать от боли.

Доктор Тилу не позволяла ему двигаться, поскольку опасалась, что внутренности могут выпасть. Она засунула внутрь немного материи, обвязав торс скатертью, чтобы она не выпала, и проверила пульс. К счастью, кровотечение удалось остановить.

— У нас все получится, — сказала она, когда разрыв гранаты потряс стены Лавандового зала.

Бхишам достал телефон и послал сообщение, стараясь отвлечься: «Эвакуацию отменили. В коридоре стрельба. Не знаю, где спецназ. Человека ранили в живот. Мама со мной. Выключили свет. Ждем».

Друг тут же ответил: «Спецназ и морские пехотинцы в отеле. Должны быть скоро. Не волнуйся».

Бхишам послал другу в Дели сообщение: «Возможно, это конец». А через пять минут еще одно: «Ну и что ».

Друг ответил ему, явно волнуясь: «Не могу до тебя дозвониться. Все еще стреляют. Люди выпрыгивают из окон. Ты еще там?»

Где — «там»? Бхишам с ужасом представил, что его ждет впереди.

05:15 — Центр обработки и хранения данных

На третьем этаже стрельба в «Чемберсе» казалась топотом быков. Флоренс Мартис из своего укрытия под столом прислушалась к бойне. Пододвинув стул и положив телефоны на колени, она слушала Рошана, «доброго самаритянина», который позвонил ей ранее, но так и не положил трубку, время от времени спрашивая, на связи ли она еще. Он помог ей не потерять сознание, когда в комнату вплыло еще одно облако дыма.

Лампа аварийного освещения мигала, периодически бросая красные отблески на вырванную дверь. Она увидела через крохотное оконце, что уже светает, и поняла, что очень скоро ее убежище станет заметно из коридора. Она сосредоточилась на голосе Рошана.

— Флоренс, я все еще здесь. Не забывай обо мне.

Она услышала треск дерева и топот ботинок. Кто-то приближался.

«Он ищет», — сказала она себе, затаив дыхание и плотнее прижавшись спиной к стене.

В этот момент в комнату вошел боевик. Она заметила его ботинки, которые начали приближаться к ней. Теперь она увидела ствол автомата.

— Рошан, — шепнула она в трубку. — Террорист в комнате.

На нем были черные брюки. Она ощущала запах его пота и пороха. Он проверил стол, приблизившись к Флоренс вплотную, потом развернулся и вышел через боковой дверной проем, где также не было двери. Флоренс, ощущая, как гулко стучит в груди сердце, начала уплывать в мир, в котором все казалось серым и безликим. Снова послышался звонок телефона. Это отец? Папа? Что с ним случилось? Он сказал, что уже спешит к ней, но это было много часов назад.

05:16 — кухни

Фостин Мартис прятался с несколькими другими сотрудниками отеля на холодильном складе для мяса на втором этаже. В этот момент у него зазвонил телефон.

«О боже», — подумал он, доставая его из кармана дрожащими руками и глядя на экран нового аппарата, который ему подарила семья.

Он понятия не имел, как его выключить.

Когда звонок наконец прервался, Фостин посмотрел на остальных, извиняясь за этот случай, гадая, скрыли ли толстые стены звук звонка. Он отодвинул занавеску из джутовой ткани и выглянул наружу через стеклянное окошко. В кухне было темно и тихо. В стекле он увидел собственное отражение. Протерев его, он понял, что кто-то смотрит на него с другой стороны.

Началась стрельба.