Заманчивое предложение

Глава 22

Мисти

Я зарываюсь носом в подушку и вдыхаю сладкий дым и дорогой одеколон… Деймон. Мои глаза резко открываются, когда воспоминания о прошлой ночи всплывают на поверхность. Призрак его рук на моей коже, едва заметное прикосновение его губ, то, как его слова зажгли во мне огонь, который невозможно потушить.

Я стону, переворачиваюсь на спину и вытираю сон из глаз, во мне нарастает разочарование. Он просто оставил. Как будто мы не были в центре самого жаркого события, которое когда-либо случалось со мной, как будто он не контролировал каждую клеточку моего существа. Может, и хорошо, что он ушел, потому что я бы сделала все, что он хотел, чтобы он прикоснулся ко мне.

Я бы подумала, что он ушел на ночь, если бы не смутные воспоминания о том, как он обнял меня где-то поздно вечером, и как его пальцы гладили мои волосы, настолько слабое, что это могло быть сном.

Понимая, что больше не засну, я встаю с кровати и хватаю свою гигантскую мантию единорога, надеясь, что он уже ушел.

Ничто не могло подготовить меня к виду Деймона без рубашки, прислонившегося к моей стойке и небрежно пьющего кофе из неоново-розовой чашки, глядя на свой телефон. Мое сердце замирает в груди от того, насколько домашним он выглядит, как будто он делает это каждый день.

Тем временем я собираюсь проглотить язык, чтобы не пустить слюни из-за того, как его серые спортивные штаны облегают его формы. Я не могу перестать смотреть на то, как его длинные тонкие пальцы затмевают его телефон. Покалывания разбегаются по моей коже от воспоминаний о том, как они ощущались на моей коже.

— Доброе утро, Нимфа, — говорит Деймон, его голос полон веселья. — Мне нравятся единороги. Милые.

Внезапно почувствовав себя совершенно незащищенной, я плотнее затягиваю углы халата. Осознание того, как плохо я выгляжу по утрам, волосы в беспорядке, наполовину прилипают к лицу, погружается в душу и заставляет меня ерзать с волосами.

— Мне нравятся твои спортивные штаны.

Я ищу сарказм, но терплю неудачу. Я никогда не была такой. Я потратила годы на то, чтобы овладеть искусством скрывать свое раздражение, но один взгляд Деймона заставляет меня ощетиниться, как обороняющаяся кошка.

Он усмехается. — Я могу сказать тоже самое.

Черт возьми. Мои щеки горят, что только доставляет ему еще больше удовольствия.

— Как бы то ни было, — ворчу я и направляюсь к кофеварке, но останавливаюсь как вкопанная. Моего маленького горшка, купленного в магазине, нигде не видно. Вместо этого ее заменили современной эспрессо-машиной из нержавеющей стали. Я собираюсь включить его, но мои пальцы зависают над дисками. Я даже не знаю, с чего начать. Внутри меня нарастает разочарование, разжигающее огонь в моей груди. — Кто сказал, что можно взять с собой кофеварку?

— Ворчливая с утра, я вижу?

Голос Деймона звучит прямо возле моего уха, и озноб пробегает по моей спине.

Я издеваюсь. — Мне сказали, что я радость по утрам.

— М-м-м, — мычит он в притворном согласии, прежде чем схватить чашку с верхней полки. Это бледно-голубая кружка с надписью «О» и «Оно» и милой лисой между ними. Он подходит к машине и поворачивает несколько циферблатов. Он нажимает кнопку, и тот оживает с громким грохотом. Я стою с открытым ртом, пока он пользуется кофемашиной, без особых усилий вспенивая молоко. Он бросает несколько ложек сахара в мою чашку, и его рука четко контролирует жесты, пока он смешивает вспененное молоко с эспрессо.

Мой разум настолько потрясен сценой, которая разыгрывается для меня, что требуется секунда, чтобы осознать, что он приготовил именно так, как я заказываю в модной кофейне. — Откуда ты узнал…

Деймон сует теплую кружку мне в руку, прерывая меня.

— У тебя есть полчаса, чтобы подготовиться. Я подумал, что будет лучше, если ты поспишь как можно дольше.

— Я не пойду с тобой.

Я напеваю, когда идеально приготовленный капучино проходит мимо моих губ.

— Да, ты пойдешь. — Его глаза сверкают скрытым смыслом. Мне бы хотелось читать его лучше. — А теперь иди готовься. Первым делом у меня встреча.

— Не могу этого сделать.

Я качаю головой, наслаждаясь тем, как трескается его маска, показывая его растущее раздражение.

Когда я не уточняю, он спрашивает: — Почему бы и нет?

Я поднимаю бровь, пародируя его любимое выражение лица.

— Ну, я почти уверена, что это разрушило бы все, если бы наш брак оставался в тайне, ты так не думаешь? Или ты хочешь, чтобы весь офис сразу пришел к выводу, что я сплю с тобой, чтобы получить повышение? Потому что я могу пообещать тебе, что они не догадаются, что мы женаты.

Его зубы щелкают, а на челюсти дергается мышца. — Вот почему мы должны объявить об этом.

— Нет, мы… мы не можем. — Холод замерзает в моих легких, не давая мне сделать вдох. Меньше всего мне нужно, чтобы новости о нашем браке стали известны и чтобы мои родители увидели меня. — Ты согласился.

Я ожидаю увидеть гнев, но его бровь морщится от беспокойства. — Почему это одно из твоих правил, жена?

Меня охватывает дрожь, и я пытаюсь подавить свою реакцию на название. Я тяжело сглатываю. — Рассказать тебе об этом не является частью нашего соглашения.

— Отлично. — Он щелкает челюстью из стороны в сторону. — Николас отвезет тебя.

Я улыбаюсь его попытке сохранить спокойствие и не могу удержаться от того, чтобы немного подтолкнуть его к контролю.

Я улыбаюсь его попытке сохранять спокойствие и не могу удержаться от того, чтобы слегка подтолкнуть его контроль. — Вообще-то, утро у меня свободное.

— Кто это утвердил?

Он практически прорычал это слово.

— Мой муж.

Я ухмыляюсь.

Он заметно смягчается передо мной и опирается рукой на стойку, медленная ухмылка кривит его рот. — Почему он это сделал?

— Потому что я его об этом попросила. — Я встречаю его взгляд, игривость исчезает. — Мне нужно утро, чтобы поговорить с друзьями.

Он наблюдает за мной несколько мгновений, прежде чем кивнуть. — Николас будет ждать тебя, когда ты уйдешь. Мы пообедаем в офисе.

— О, этого не будет. Ты очень плохо справляешься со всеми этими тайными делами.

Он наклоняет голову и кусает губы. — Видимо, только когда дело касается тебя. Я ожидаю увидеть тебя сегодня днем.

— Да, босс.

Я закатываю глаза.

Он прижимает меня к себе, и кофе оказывается между нашими грудями. — Что случилось с мужем?

Внизу живота поднимается жар. Мне нужно уйти от него, пока я не наделала глупостей, например, не поцеловала его.

— Это секрет, — шепчу я.

Он наклоняется и проводит губами по моему лбу, его слова звучат как ласка. — Не тогда, когда мы одни.

Он смещается так, что его темный взгляд встречается с моим, и время останавливается от интенсивности момента. Воздух становится густым от напряжения, окружающего нас, и становится трудно дышать. Он не отводит взгляд, а сканирует мое лицо в поисках какой-либо реакции. Мое тщательно оберегаемое сердце начинает трещать, и в него просачивается страх. Я не могу этого сделать.

Его брови сходятся вместе, а глаза быстро сканируют мои.

— Что случилось?

Его голос звучит так, будто он обращается к испуганному животному.

— Мне… мне нужно подготовиться. — Он все еще стоит передо мной и не двигается, когда я пытаюсь обойти его. — Пожалуйста, отпусти меня.

Мольба в моем голосе пугает его, и он отступает назад так быстро, что его спина ударяется о стойку.

Блеск моего серебряного браслета привлекает мое внимание. — Что это, черт возьми, такое?

— Ты сказала, что никакого кольца. Ты же не думала, что я женюсь на тебе и позволю тебе ходить без чего-то, что обозначает, что ты моя?

— Я не могу его снять.

Оно не настолько тугое, чтобы впечататься в мою кожу, но снять его невозможно.

Он ухмыляется. — Тебе и не положено.

— Ты очень разочаровываешь, ты знаешь об этом?

— Я могу сказать то же самое о тебе.

Тепло заполняет мой живот и распространяется по всем конечностям от того, как он смотрит на меня.

Уф. Я отворачиваюсь от него и его идеальной улыбки и убегаю в свою спальню. Раздевшись донага, я с головой погружаюсь в душ. Я остаюсь так, кажется, целую вечность, прежде чем, наконец, выхожу из комнаты, надев на себя халат единорога.

На стойке стоит кофе и лежит записка, написанная от руки.

Утром ты выглядишь мило, жена. Увидимся за обедом.

— Твой муж.

Я игнорирую тот факт, что Деймон снова предложил нам пообедать вместе, и провожу пальцами по плотной бумаге. Подсознательно подношу ее к носу и глубоко вдыхаю его запах.

Муж, муж, муж. Это слово одновременно волнует и пугает меня. Все вокруг словно несется по автостраде со скоростью миллион миль в минуту, так быстро, что я не успеваю разглядеть проносящиеся мимо здания. Так быстро, что мир расплывается.

Я кручу серебряный браслет на запястье, оглядываясь по сторонам, и прохладный металл становится теплым на моей коже.

Вещи Деймона разбросаны по всему дому. На новом столе, прислоненном к стене, стоят несколько бутылок виски, которые выглядят дороже, чем моя арендная плата. Гладкий дуб выглядит неуместно на фоне дешевого ламината, которым покрыты все мои вещи. Его пиджак все еще висит на спинке стула со вчерашнего вечера.

Мои щеки вспыхивают при воспоминании о его едва заметном прикосновении, и я стряхиваю дрожь, пробежавшую по коже. В моей груди разрастается радостное чувство, распространяя тепло по всему телу.

Вчера план казался таким простым. Выйти замуж, восстановить визу, развестись через год и забыть обо всем этом.

А потом он должен был уехать и быть таким чертовски далеким. Он с пониманием отнесся к тому, что я не хотела заходить в его дом. Теперь он переехал ко мне и оставляет маленькие напоминания о своем присутствии везде, куда бы я ни посмотрела. В нем была мягкость, которой я не ожидала. Понимание, как будто только он мог видеть то, что я похоронила глубоко внутри себя.

Он не задавал вопросов и не пытался давить на меня. Вместо этого он склонился к моему уровню и предоставил мне право выбора в том, что мы делаем. Он дал мне право голоса в своей жизни, и мне не составило труда приспособиться. Если я не буду осторожна, то могу привыкнуть к этому, а это совсем не по плану.

Моя грудь напряглась. Один год, и все закончится.

У меня есть год, чтобы выжить с целым сердцем.

Сначала я должна смириться с неизбежным хаосом, который начнется, когда я расскажу друзьям о своем поступке. Я приношу кофе на диван и разваливаюсь на нем, открывая групповой чат с Пайпер и Мией, и делаю глубокий вдох, готовясь к тому, что последует дальше.

Я: Я сделала кое-что.

Пайпер: Почему это звучит так зловеще?

Я: Я вышла замуж. Сюрприз.

Пайпер: Нет, серьезно. Что случилось?

Я: Вчера я вышла замуж, чтобы сохранить свой рабочий статус в США.

Мия: ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?

Пайпер: Объясни.

Мия: За кого?

Мой большой палец дергается над клавишами, и я прикусываю уголок губы. Одно дело — выйти замуж за Деймона. Совсем другое — признаться в этом. Я отклеиваю пластырь и набираю ответ.

Я: Деймон Эверетт

Пайпер: ЧТО?

Миа: Я знала это!

Я: Я могу объяснить. Отчасти…

Объяснить — значит открыть свое прошлое и позволить им увидеть меня такой, какая я есть. Это значит признать, что я скрывала часть себя от своих самых близких друзей, что гораздо проще, когда ты единственная, кто об этом знает.

Пайпер: Встреча девочек. Сейчас.

Я вздыхаю, смиряясь с катастрофой, которой обернется оставшаяся часть утра, и встаю, чтобы выбрать идеальный наряд.

Если уж я иду на виселицу, то могу и красиво выглядеть.

— Итак, давай разберемся. Он не стал подписывать твои документы на визу, и ты… вышла за него замуж? — спросила Мия, сидя за маленьким столиком в бистро.

Мы выбрали для встречи милое кафе на соседней улице. Я подумала, что лучше провести этот разговор при свидетелях, на случай если они решат, что я сошла с ума и единственная надежда — похитить меня.

Когда я сказала Николасу, что нелепо ехать на машине так близко, он решил проследить за мной, пока я шла всю дорогу. Я закатила глаза, но он лишь улыбнулся.

Я пожала плечами. — В общем-то, да.

— Ладно, не сочтешь за оскорбление, но почему именно ты? — Пайпер положила подбородок на ладонь, наклонившись вперед с восторженным вниманием.

Отличный вопрос, к сожалению, на который я тоже хотела бы знать ответ. — Он не сказал. Просто сказал, что должен жениться и хочет, чтобы это была я.

Мия усмехается, потягивая кофе. — На самом деле это очень мило.

— Он принудил меня к браку, — насмехаюсь я.

Она пожимает плечами. — Все равно мило.

— Почему ты это сделала? — вклинивается Пайпер.

Меня охватывает смятение. — Что ты имеешь в виду? Ты же знаешь, мне нужно было что-то сделать, иначе мне пришлось бы переехать обратно.

— Да, но тебе не кажется, что выйти замуж — это уже слишком? Ты могла бы переехать домой, потом все уладить и вернуться. Или, теперь, когда у тебя есть опыт, ты могла бы найти канадскую команду для работы. — Она закручивает прядь своих волос. — Так в чем же истинная причина?

Я так долго избегала говорить им об этом, что не представляю, как они отреагируют, когда я это сделаю, но я должна им рассказать хотя бы часть правды.

— Я не могу переехать туда, потому что мой бывший найдет меня и не оставит в покое.

Я рассказываю все, что могу, о своем прошлом, утаивая только самые болезненные моменты. Мой манипулирующий бывший. Изнасилование, то, как мои родители выбрали его сторону, а не мою. Выбрали свою репутацию вместо моего рассудка.

Пайпер вскидывает брови, в ее лице отчетливо читается обида. — Почему ты нам не рассказала?

А, вот и вопрос, которого я ждала. Я делаю глубокий вдох.

— Когда я встретила вас, я только что начала свою жизнь заново. Я порвала все связи с Томасом и не хотела, чтобы что-то из того времени просочилось в новую меня. Я хотела забыть все, что произошло, и позволить себе заново создать свою жизнь. Не пойми меня неправильно, я бесчисленное количество раз хотела рассказать тебе, но в конце концов просто не была готова. — Слезы скатываются по моим щекам. — Мне действительно жаль. В конце концов, я просто почувствовала, что уже слишком поздно об этом говорить.

Пайпер протягивает руку через стол и легонько сжимает мою ладонь.

— Мисти, не о чем сожалеть. Ты пережила нечто травмирующее и сама выбрала, как от этого оправиться. Какими бы мы были друзьями, если бы ставили свои чувства выше твоих?

— Спасибо.

Я вздохнула.

— Конечно.

— Знаешь, парни хорошо умеют угрожать бывшим, — добавляет Мия, в ее тоне чувствуется игривость, но мой желудок наполняется холодным ужасом.

— Только не он.

На секунду я решаю объяснить, что он состоит в тайном обществе богатых людей, в котором, по слухам, состоит Деймон. По сути, это делает их неприкасаемыми. Я отказываюсь. Некоторые вещи должны оставаться в тайне, и знание того, что кучка мудаков контролирует все, — одна из них. Не нужно чувствовать себя беспомощным муравьем, если в этом нет необходимости.

Я подсознательно кручу серебряный браслет. Он успокаивает меня в этом разговоре гораздо больше, чем следовало бы. Несмотря на то, что мой дорогой муж принудил меня к этому браку, он никогда не заставлял меня чувствовать, что я должна быть кем-то, кроме себя. Тонкое кольцо должно пугать меня, но, видимо, со мной что-то не так, потому что я с удовольствием принимаю тот факт, что он хочет, чтобы я его носила. Я даже не могу понять, что я чувствую к нему. Я знаю, как реагирует мое тело, как будто он поджег его, и это каким-то образом должно было произойти. Как будто оно просто ждало его все это время. Но мой мозг? Он разделился на две части, и здравая, рациональная часть говорит мне, что я должна уехать от него как можно скорее.

Инстинктивная, эгоистичная часть меня, однако, хочет верить, что я ему нужна. Что я нечто большее, чем его последняя одержимость. Я быстро подавляю эту часть, потому что через год он уйдет, и если я не буду осторожна, от меня ничего не останется.