Замуж за итальянца. Тоскана, еда и гороскопы

Глава 15. Luccesia

Полина стыдливо прикрылась одеялом. Стройная дама в бордовом облегающем платье стояла, поджав губы.

– Я пойду, пожалуй, – сказала она резко и вышла.

Лоренцо встал, натянул штаны, поцеловал Полину в лоб.

– Можно мне в душ?

– Да, дорогая, прямо и налево.

Полина пересекла гостиную, шлёпая по бежевому паркету. Лоренцо жил в просторной квартире, слишком аккуратной и чистой для холостяцкой берлоги. Она вышла из душа и, вытирая волосы полотенцем, спросила:

– А… эта синьора… твоя мама?

– Да, аморе, её зовут Изабелла, вы обязательно познакомитесь, к тому же она живёт внизу, – сказал Лоренцо и протянул Полине чашечку кофе.

– Твоя мама живёт в этом же доме?

Полина не могла поверить своим ушам, она так тщательно анализировала его натальную карту. Деструктивного влияния мамы там не наблюдалось.

– Когда не стало отца, я предложил ей переехать ближе ко мне. Она хорошая, я уверен, что вы поладите. По крайней мере, для меня очень важно, чтобы моя женщина ладила с мамой.

Лоренцо поцеловал Полину в шею.

– Аморе, я без ума от тебя… Ты – моя королева.

Его лицо стало серьёзным, он взял Полину за подбородок и легонько повернул к себе.

– Не знаю, как ты, а я встречаюсь только с тобой, вижусь только с тобой… А ты?

– И я, – отозвалась эхом Полина.

Лоренцо встал и распахнул окно.

– Смотри, вся Лукка для тебя.

Полина вышла на террасу размером с её однокомнатную квартиру. Лоренцо жил на углу Корсо Гарибальди, впритык к крепостным стенам. С террасы открывался вид на каштановую аллею, пинии, кафедральный собор Сан-Мартино и бело-коричневую колокольню.

– Фантастика! Знаешь, сколько раз я проезжала мимо твоего дома и засматривалась на эту террасу. Думала, как бы хотела здесь жить.

– Мечты сбываются, – он обнял Полину и поцеловал в губы.

Вечером Лоренцо пригласил Полину в ресторан, а после ужина она опять осталась у него. Она ночевала каждую ночь, маму больше не встречала.

– Он идеальный, – делилась Полина с подругой, – страстный, огненный знак, красавец.

– Без недостатков – так бывает? – дразнила её Марина.

– Пока ни одного, но мы встречаемся всего неделю. Слушай, Марина, при одной мысли о нём у меня мурашки по всему телу, – зажмурилась Полина, лелея воспоминания о прошедших ночах.

В одну из пятниц Лоренцо написал, что хочет показать свой загородный дом. В субботу после обеда они выехали из города. Проехали мимо надписи Lucca, перечёркнутой красным, затем – Lunata.

Сначала асфальтированная дорога шла между рядами одноэтажных и двухэтажных домов с редкими кипарисами у ворот. Потом дорога стала просёлочной, появилось больше полей и огородов, они упирались в неровный, склеенный вразнобой ряд домов, разноцветных, с разными поверхностями, крышами и формами ставень. Некоторые напоминали куски пирогов, словно от дома отрезали половину, оставив разрезанную часть голой, неоштукатуренной. В общих дворах, la corte, играли дети, взрослые развешивали бельё, что-то ремонтировали, красили, из садов доносились звуки газонокосилок. За домами вставали холмы в складках от игры солнца и тени.

Дорога юлила, и снова мелькали сельские бары, стены, обклеенные афишами и объявлениями то об умерших жителях, то о приезжих циркачах, кресты, лики Мадонны, снова поля и колыхающиеся на ветру зелёные моря пшеницы. Скоро дорога поднялась вверх, к полям прибавились лохматые оливковые деревья и полоски виноградников.

Они въехали в деревню Петроньяно, миновали виллу Гамбаро, хозяйский дом с большим садом.

– Мама хорошо знает хозяйку, мы покупаем у Карлы масло. На вилле живёт семья, а гостей принимают напротив.

Возле гостевого дома виднелась траттория, под белыми навесами завтракали туристы. Дальше, на горе, стояла местная церковь, рядом – бар, казавшийся совершенно заброшенным из-за пыльных окон и потрескавшегося фасада. Однако внутри сидели посетители. Такие же потрёпанные жизнью, как вывеска над баром.

Лоренцо остановил машину.

– Смотри, какой вид! Вот она, любимая луккезия, здесь столько пеших маршрутов! Ты любишь ходить пешком?

Полина пожала плечами. Велосипед стал её любимым видом передвижения, ходить по холмам казалось ей довольно сложным.

– Да нет же, это тебе не Трентино, здесь даже мама с подругами гуляет.

На горизонте холмились синие, потянутые дымкой вершины, у подножия лежала долина, утыканная оливковыми деревьями, кустами и редкими кипарисами. Вдалеке прижимались друг к другу домики, виднелась ещё одна церковь.

– Это деревня Сан-Дженнаро, – указал Лоренцо на церковь, – там и находится мой дом. Как вы говорите, дача. Сан-Дженнаро и Граньяно – соседние деревни с неаполитанскими названиями. Сан-Дженнаро, кстати, имя главного святого Неаполя. Когда-то, во время чумы, две неаполитанские семьи – Сан-Дженнаро и Граньяно – переехали сюда, под Лукку.

Они доехали до деревушки в пару домов, оставили машину у входа в город. Спускались тесными улицами, занятыми цветочными горшками. Местный колокол звал на службу; в гору, тяжело дыша, поднимались старушки и старички, бежали дети, шли родители.

Напротив церкви стоял большой дом. Лоренцо открыл ворота, распахнул все ставни, окна террасы выходили на долину. Несмотря на май, Лоренцо разжёг камин.

Вечером ужинали в простой охотничьей траттории неподалёку. Местные холмы были не такими гладкими, как те, что в Долине Орча. Здесь ландшафт был более диким, беспорядочным, но он так же завораживал своим бесконечным, всегда разным горизонтом и контурами гор. Они медленно спускались на машине, втягивая свежий запах горных трав и леса, пробираясь сквозь вечернюю сизую дымку.

В траттории покормили сытно и вкусно, и снова Полина расстёгивала пояс и закатывала глаза от удовольствия.

Утром их разбудил свист дрозда в магнолиевых ветвях. В здешних краях доводилось услышать и пение соловья.

Вышли на террасу, холмы ещё не сбросили нежную утреннюю пелену. Лоренцо принёс кофе, подошёл, притянул Полину к себе и шепнул:

– Аморе, почему бы тебе не переехать жить ко мне? Я хочу видеть тебя каждый вечер и каждое утро. Я думаю о тебе каждую минуту, кажется, я влюбился.

До конца портала оставалось полтора месяца, и, похоже, она нашла того, кого искала.