Замуж за монстра

Глава 19

Я смотрела на Ризана пытаясь осознать его слова. Осознать не получалось. Поэтому я переспросила еще раз.

— Что?

— Тебе надо уходить с разбойниками. Сегодня. Более того — сейчас. — вздохнув повторил он.

— Но… — ладно, это спрашивать не буду, спрошу другое. — Почему именно с ними? Ведь ты говорил…

— Да, — перебил меня мужчина. — Я говорил, что женщин они просто так не отдают. Будешь играть роль парня.

— Неа. — открестилась я. — У меня не получится. Преступники — народ умный, они меня слишком быстро раскусят.

— Может быть. — кивнул он, о чем-то задумавшись. — Но не станут спрашивать прямо. Есть среди них те, о которых известно только имя. Как бы там ни было, но у них существует свой кодекс чести. И, я уверен, ты сможешь пережить с ними путешествие.

— Ризан, я боюсь. Это ведь безумие!

— Не тебе ли совершать безумные поступки? — спрашивает он.

Мне не остается ничего, кроме как согласиться.

Но мы не успеваем ничего толком сделать. И когда меня ловят, я радуюсь что рядом нет Ризана. Не хотелось бы его подставлять.

Я иду по улице Ашенте, когда вокруг меня взвивается песок. Мгновение ужаса сменяется усталой обреченностью. И, где-то внутри, я понимаю, что рано или поздно это случилось бы. Потому что Правитель не может быть настолько глупым. И так, как мне кажется: я довольно долго от него скрывалась.

И когда вокруг меня взметнулся золотистый песок, я все поняла, и смирилась. Пока смирилась.

Задача поменялась. Теперь нужно было не только сбежать, но и выжить. Не думаю, что Азулле обрадовался моему побегу.

И, когда воронка золота рассыпалась, я уже не боялась. Я уже ничего не боялась. Была лишь решимость во всем разобраться. Сны не давали мне покоя, а интуиция на пару со Стасей шептали о том, что не все так просто.

Но что?

И это бесило.

Тоска по дому и по мужу смешалась с решимостью упертого барана выяснить наконец в чем тут дело.

Песок рассеялся.

Перед глазами вновь встал Азулле Вист. Мрачный Азулле Вист. Крайне мрачный. На фоне внутреннего убранства… что, опять дворец?

Похоже, что да.

Только уже не тот, не первый.

— Ну и? — спокойно обращаюсь к Правителю. — Поймал меня ты, легче стало?

Стася в голове вдруг хихикает. И мне приходится держать лицо, чтобы тоже не рассмеяться. Потому что у мужчины, почти карикатурно дергается глаз.

И да, это оказалось очень смешно.

А может истерика просыпается. Все ж сколько сил я убила то на побег! И теперь сделать это стало гораздо сложнее.

— Тебя проводят. — бросает он холодно, и передо мной возникают уже знакомые прислужники.

— И снова здравствуйте! — радостно скалюсь я.

О, кажется, истерика выливается в нечто злобное. Отчаяние. И желание делать все назло. И как кстати всплывает знакомая и популярная в свое время шутка. «Улыбайтесь! Это всех раздражает».

И я знаю, что буду улыбаться. Раз слез нет, я буду улыбаться. Назло. Всем. Всему.

А еще я знаю, что сбегу. Точно сбегу. Столько раз, сколько нужно будет. Чтобы показать — я не смирюсь. Никогда.

И с этими мыслями и решением я захожу в свои хоромы.

О! А сразу меня нельзя было так поселить? Точно тот «дворец» был тюрьмой. Потому что сейчас я чувствую себя арабской принцессой. Причем принцессой — заложницей. Мозаичные стены, да, по прежнему из песка. Но — краски. Яркие, нежные, их много. Они праздничные и расцвечивают стены.

Ха! Какая ирония! Цветная тюрьма! Надо сказать — очень хорошая. По-прежнему много тканей и ковров. Но на этот раз несколько комнат. Апартаменты прям!

Я, не заморачиваясь и не стесняясь — смысла уже нет — падаю на широкую кровать. Ложе.

Но долго не лежится.

Окно в моих комнатах есть. Огромное. Терраса с балконом. Чувствую себя диснеевской принцессой. Это что, от обратного решили действовать? Чтобы я не чувствовала себя как в тюрьме?

А за окном — город.

Нет, похоже не просто город. Столица. Гораздо, гораздо больше Ашенте. Я не знаю, как называется она, но выглядит безусловно великолепно. И синее-синее небо. Опять. Пронзительно-синее. От которого хочется просто свернуться в клубок и плакать. Но плакать все еще не получается. Только острая горечь где-то внутри тянущей боли. И ярость на языке. Тоже горькая. Как таблетка.

Это… бодрит.

Мне нельзя раскисать. Не сейчас.

Я смотрю на столицу и слышу позади звук шагов. Оборачиваюсь. Азулле решил лично навестить меня?

Синх?

— А ты что тут делаешь? — вырывается у меня.

Джинн не ответил. Да и сейчас он выглядел не таким холеным и самодовольным, как в нашу первую встречу. Наоборот, казалось, что Сингх серьезно озабочен и мрачен. Он подошел к перилам и, опершись о них, тяжело вздохнул.

— Скажи, — после недолгого молчания заговорил он. — Чего тебе на месте не сиделось? Почему ты просто не осталась в своем озере? С мужем, с друзьями? Зачем сунулась на земли Великой Пустыни?

Я молчала. Похоже, что песчаник знал гораздо больше меня. По крайней мере сейчас. Но тот больше ничего не сказал. А я вдруг вспомнила, что видела Непомнящего именно рядом с ним. Враг? Или тоже обманутый, как и все мы?

— Сингх, — позвала я мужчину.

Тот повел плечом, показывая, что слушает.

— Я ведь не помню ничего. — признаюсь ему. — Последнее, что есть в моей памяти, это факт нашего путешествия с Ноем. Мы просто осматривали земли. А потом я проснулась здесь, в пустыне. Что ты знаешь?

Сингх сначала замирает каменным изваянием, а потом недоверчиво косится на меня своими кошачьими глазами. Надо же, и правда кошачьи — желто-зеленые.

— Ты находишься во дворце Правителя, носишь статус его невесты, и при этом ничего не помнишь? — недоверчиво уточняет он.

— Да. — пожимаю плечами и вдруг цепляюсь за его слова. — Как невесты? Я же не давала согласия! И вообще! Я замужем!

— Может быть. — все еще недоверчиво говорит джинн. — Но сейчас никто из песчанников не видит твоих уз. Они разорваны. А значит — ты не в браке. А все остальное Правителя не волнует.

— Но как же так! Он ведь обещал дождаться моего решения!

— Сейчас обещаниям Правителя не стоит так слепо верить. — произносит странную фразу Сингх. — В погоне за своей целью, он и не то может натворить.

— Но что за цель? Почему именно я? — я все еще не понимаю, и меня это неимоверно злит.

— Ты еще не поняла? — оборачивается он полностью. — Ты — землянка, ведь так?

— Ну да…

— Ему нужно попасть в твой мир. — наконец открывает мне цель Виста Сингх. — И сделать это он может только с твоей помощью. Но вот в чем проблема, — распаляется мужчина, даже в его волосах начинают пробегать язычки пламени.

— Если Правитель уйдет в другой мир, даже ненадолго, наши земли, Великая Пустыня, просто перестанет существовать! Будет погребена сама в себе! — уже кричит он.

— И тут появляешься ты! В статусе его невесты! Способная увести его на Землю! Да еще и заявляешь, что ничего не помнишь! Как я должен реагировать на все это?! Я, — Сингх! — младший брат Правителя! Моя земля, мой народ — все канет в пески! — джинн глубоко вздыхает, и отчаянно заканчивает.

— И я ничего не могу сделать…

Этот мужчина — сильный, красивый, свободный во всех своих делах — сейчас стоял передо мной и едва не плакал за свой народ, свою землю. И я понимала, что несмотря на все свои проблемы и заморочки, я не смогу бросить этого отчаявшегося разумного.

— Давай поможем друг другу. — приходит в голову мне идея. — Тебе нужно, чтобы брат остался в этом мире, не сбежав в другой. Мне же, наоборот, нужно сбежать к мужу, и, поверь, я уверена, что брачные узы все еще связывают нас. Так давай поможем друг другу!

— Ты действительно думаешь, что это так просто? — мрачно усмехается он в ответ на мои слова.

— Нет. Просто ничего не бывает. И как бы настороженно я к тебе не относилась, сейчас мы нужны друг другу.

— И ты даже не задумалась о том, что меня мог подослать мой брат? — вдруг весело спрашивает он.

А у меня внутри все холодеет. Я дура. Я опять начала доверять первому встречному даже не задумавшись о подставе.

— Выдохни. — бросает Сингх. — Я не врал. Но нельзя быть такой наивной. И я все еще удивлен, почему ты не помогаешь ему во всех его замыслах, ведь он спокойно мог наплести еще какую-нибудь чушь в духе спасения мира, земли, кого-то там еще. И ты бы поверила.

— Вряд ли. — не соглашаюсь я.

— Поверила. — кивает он. — Сначала бы, конечно, не доверяла, но потом стала бы помогать. Делать все, что он скажет, по первому мановению руки.

— Нет! — вскрикиваю я, а потом наконец соображаю. — Откуда мне знать, что ты сейчас не обманываешь меня? Я ведь не могу доверять твоим словам — ты сам мне об этом сказал.

— Ты устала. — одобрительно улыбается он. — Но мозги еще немного соображают. Не совсем дура. Отдохни. — он направляется к дверям, прочь из моих комнат. — А потом подумаем, что со всем этим делать.

— В смысле «не совсем дура»? — возмущаюсь я уже закрытым дверям.

— «Почему то, что говорю тебе я — не доходит до твоего сознания. А то, что ляпнул тебе едва знакомый мужик — тут же заставляет твой мозг работать?» — просыпается в голове ехидный голос Стаси.

— Не знаю, Стась, не знаю. — вздыхаю я. — Наверное, действительно, я слишком устала.

— «Слишком устала — это когда трупом лежишь и встать не можешь. Причем в прямом смысле» — отзывается та. — «Но да, отдохни. Все равно нам с тобой пока делать нечего. А так, может хоть приснится что толковое».

— Может. — вздыхаю я, соглашаясь. — Может…

У лешего мы пробыли недолго. Встретились с его Хозяюшкой. Невысокая бойкая девчонка с пшеничного цвета толстыми косами. Скажи мне кто, что эта девчонка — женщина лет этак за сотню…

Ну, что могу сказать? Хорошо сохранилась.

А если серьезно, Соля, или Солина, была хорошей. Невысокая, под стать мужу, крепкая, добрая, мудрая…

О, Соля была действительно мудрой. Мне казалось, что она видит меня насквозь. С приходом этого лучика сразу исчезли гнетущие мысли. Да, все плохо. Да, мы пока не знаем, насколько, и что с этим делать. Но мы разберемся. Справимся. Просто потому что мы есть друг у друга. Простая как валенок истина всех времен.

Леший рассказал нам все, что знал. Все, что мог. Дал совет и со вздохом отпустил дальше. Ной был ему все ж не чужим.

И мы, выйдя из леса чуть в стороне от речушки, пошли дальше. К людям. По пути я развлекалась с водой, просто меняя форму, или же отправляя сообщения Ами. Так, ни о чем. Я старалась не думать о плохом, потому что Ной тоже думал. Не нужно ему было чувствовать негатив от нас обоих.

Поэтому — маленькая радость, умиротворение, восторг — я делилась с ним всем, чем могла. Всем хорошим, что чувствовала. Он — сильный. И я ничем не могла ему помочь, кроме как так — по чуть-чуть.

А в ответ — эмоции благодарности.

А потом, меня как обухом по голове шандарахнула мысль. Мысль, о которой я до этого момента если и задумывалась, то вскользь, не придавая значения.

— Ной, — я даже остановилась, стараясь осознать и не потерять эту мысль. — А зачем это все песчанникам? Вы так привыкли считать их врагами, и я как-то никогда не задумывалась об этом, но ведь правда! Зачем? Если вновь начнется война, им же будет хуже всех!

— Я не знаю. — ответил мне муж.

Я растерялась.

— Если честно, мы всегда конфликтовали, но я никак не могу ответить на твой вопрос. Потому что ты права — пустыня хороша, но ей не нужна война. Им не нужна разруха. А она будет, без сомнения.

— Но в чем же тогда дело? — не дает покоя мне этот вопрос. — Да и с этим Повелевающим Войной все не понятно. С какого перепугу ему вдруг приспичило развязывать войну? Я не думаю, что все, последовавшие за ним, не понимали всей абсурдности этой идеи.

— Мы не знаем, Ась, — вздыхает Ной. — Это было слишком давно. Да и слова дедушки Леша не дают мне покоя. Повелевающий вернулся, или же его потомок. А мы мало того, что не знаем о нем ничего, так еще и не сможем противостоять, так как не имеем такой силы. — он с силой потер глаза — какой человеческий жест — и выдохнул. — Давай подумаем об этом немного позже. Сейчас есть и другие дела, о которых мы хотя бы знаем.

— Хорошо. — я постаралась переключиться на другое. — А куда мы сейчас направляемся?

— К речной деревне. — мы вышли из леса и шли по лугу, пешочком, как самые простые люди.

— А как это? — заинтересовалась я, по пути касаясь ладонями трав.

Острый запах луговых цветов, меда и сухой травы щекотал душу. Мне нравилось это теплое, прогретое солнцем, место.

— Это выглядит так же, как звучит. — улыбнулся Ной повернувшись ко мне. — Как наш дом. Все из дерева и на воде. Только в поля, на работу, выходят люди на землю. Они — обычные.

— Как я?

— О, ты не обычный человек. — усмехается Ной и продолжает путь без объяснений.

На закате мы выходим к речной деревушке. И кажется, что небольшие, легкие, обманчиво хрупкие домики, растут из огненной реки.

Встречать нас, кажется, вышла вся деревня. Ой, мамочки! Почему они на нас так смотрят?!