Замуж за принца

Глава 17

Элиза вновь наступила на те же грабли, выпив слишком много пунша с ромом. Но разве можно ее винить? Она только привыкает к подобным праздникам. Раньше ее никогда на них не приглашали. И она еще никогда не казалась такой обворожительной, несмотря на то, что корсет, в который ее затянули, чтобы она втиснулась в перешитое платье Каролины, препятствовал свободному кровообращению.

То ли из-за нехватки воздуха, то ли из-за вкуснейшего пунша с ромом Элиза расхаживала по залу, излучая теплое сияние. Хотя этот ужин был не в ее честь, она вполне могла бы сойти за почетную гостью. После танцев с Себастьяном она словно летала по воздуху, улыбалась всем встречным гостям, время от времени останавливалась, чтобы вмешаться в чужой оживленный разговор. Когда Каролина представила ее мисс Уитбред, Элиза улыбнулась пьяной улыбкой и бурно поздравила виновницу торжества с днем рождения.

Мисс Уитбред оказалась красивой молодой леди в белом с лавандовым платье со шлейфом, который плыл за ней, когда она перемещалась по залу. По счастливой улыбке и сияющим глазам было заметно, что девушка упивается этим вечером. Почему бы и нет? Она отличалась красотой, была намного моложе Элизы, и, казалось, ее ждала жизнь, полная привилегий и уюта.

Стесненное дыхание Элизы не имело ничего общего с завистью — виной всему этот чертов корсет. А с чего бы ей завидовать? Элиза вполне довольна жизнью. Она давным-давно уразумела, что мечтать об иных обстоятельствах — пустая затея.

И тут она увидела господина Ашера Дотона-Кресса. Он был здесь, собственной персоной; она впервые увидела его за десять лет. Седина слегка посеребрила его виски, но он остался таким же стройным и элегантным, каким был всегда. А рядом с ним стояла его красавица жена, которая, судя по всему, была на сносях. Сколько у них детей? Четвертый?

Допустим, она ощутила укол-другой зависти. Как приятно осознавать, что твой брак оказался счастливым, со всеми вытекающими удовольствиями, включая здоровых, счастливых детей. И как же ужасно осознавать, что тебя бессовестно обманули, да еще в таком деле, от которого, можно сказать, вся жизнь зависит.

Элиза развернулась и направилась в противоположную от счастливой парочки сторону, чтобы не встречаться с ними и не напоминать о том, что произошло целых десять лет назад.

Она не желала больше думать об этом. Боль давно утихла, и, кроме того, она чудесно проводила вечер. Элиза не хотела думать об изменнике и его подлом поступке. И о том, что он так и не принес ей извинений. Впрочем, ничего уже не исправишь, поэтому Элиза, желая веселиться, взяла очередной бокал пунша и стала праздновать день рождения мисс Уитбред.

Она танцевала с незнакомыми джентльменами и неумело кокетничала с ними, старательно избегая Ашера. Она вообще чувствовала себя в центре этого вечера… пока не поняла, что суета в дальнем конце залы связана с тем, что наследный принц Алусии пошел танцевать кадриль.

Он танцевал с леди Кэтрин Моэм. С Павой. С той самой, которая, по мнению Каролины, и завоюет руку принца. Элиза могла себе представить, как же Пава была приятно удивлена приглашением на танец.

На чаше весов настроения Элизы отчаяние тут же перевесило хорошее расположение духа. Мало ей было одного Ашера с супругой, так еще приходилось смотреть, как Себастьян ухаживает за той, которую намерен взять в жены.

И это обстоятельство заставило Элизу мгновенно протрезветь. Казалось, она была не в силах отвести от Себастьяна взгляд и постоянно мельком смотрела в его сторону, пытаясь разглядеть его из-за широких плеч джентльменов и пышных платьев дам, с которыми Себастьян танцевал кадриль.

Веселье поблекло. Она с печалью осознала, что перед ним проходит настоящий парад женщин. Но снова и снова замечала — или это была лишь игра воображения? — что Себастьян пытается встретиться с ней взглядом. И еще она замечала — или это, опять же, была лишь игра воображения? — что он едва заметно улыбался ей, когда ему это удавалось.

И каждый раз Элиза испытывала потребность угоститься очередным бокалом пунша.

Разумеется, она относилась к происходящему без ложных иллюзий и понимала, что принцу крайне важно дарить свое внимание этим женщинам. Он же будущий король! Он просто обязан жениться и произвести на свет наследника престола. Ему придется выбирать из этих знатных женщин, получивших надлежащее воспитание и имеющих связи в обществе, ту, которая подойдет на роль будущей королевы.

Доставит ли Паве удовольствие брак с принцем? Будет ли роскошен ее дом? Элиза предполагала, что дом будет огромен, поскольку, как она догадывалась, королевская семья Алусии жила во дворце, похожем на Букингемский. Станет ли Пава носить корону? Носят ли корону каждый день? Скорее всего, есть такая скромная повседневная корона и более изысканная с драгоценными камнями, для официальных приемов. Элиза потом спросит Холлис, которая наверняка знает об этом.

Будет ли Пава видеться с мужем каждый день? Пить с ним чай? Сидеть тихонько со своими часами… или шитьем, поскольку она, Элиза, была единственной, кто увлекался ремонтом часов, в то время как ее супруг будет читать важные документы и высказывать свое мнение по тем или иным вопросам? Будут ли они вместе выезжать на охоту? Играть в крокет? Будут ли приглашены на приемы и ужины, которые дают члены парламента?

Сейчас Себастьян вел в танце блондинку с блестящими волосами. Ну и что! Первой с ним танцевала Элиза — вот так-то!

Признаться, его приглашение на танец удивило Элизу. Она вообще не могла поверить, что ему удалось разыскать ее в толпе, одновременно расточая любезности во все стороны. Она чувствовала себя настоящей королевой, когда он вел ее на середину залы. Элиза ощущала на себе взгляды всех присутствующих, и, признаться, ей было приятно.

Она очень надеялась, что Ашер с супругой тоже ее видели. Усмехнувшись, Элиза вернулась к серванту за дополнительной порцией пунша. Какая-то женщина, оказавшаяся там раньше нее, изящно наливала пунш в свой бокал.

— Пунш с ромом, — заявила Элиза.

Женщина расплылась в улыбке.

— Нас угощали пуншем с ромом на королевском бале-маскараде, — добавила Элиза ни с того ни с сего.

Женщина подняла голову и огляделась, как будто Элиза обращалась к кому-то другому. Когда же заметила, что рядом никого нет, с тревогой посмотрела на Элизу.

— Я была там, — с гордостью сообщила Элиза. — Захватывающий был бал. Уверяю вас, никто никогда не видел таких красивых масок. И там подавали лучший пунш с ромом. Я слышала, говорили, что это был королевский ромовый пунш…

— Элиза! А я тебя повсюду ищу!

Элиза оглянулась через плечо и увидела Каролину.

— Ты меня искала? — Обычно Каролина использовала эти вечера, чтобы принимать знаки внимания от всех джентльменов, которых она никогда не будет рассматривать в качестве супруга.

Каролина улыбнулась куда-то Элизе за спину и сказала:

— Я прошу простить меня, мадам, но могу я похитить у вас мисс Триклбэнк?

— Вне всякого сомнения, — ответила дама с бокалом пунша и поспешила удалиться.

Каролина увлекла Элизу от серванта с пуншем.

— Как грубо, Каро. Быть может, она хотела еще послушать о бале-маскараде.

— Поверь мне, не хотела.

— И я не успела наполнить свой бокал.

— Не нужно наполнять свой бокал, Элиза. Ты и так уже красная как помидор. И, кроме того, ты мне нужна. Принц Леопольд сейчас в комнате для игр, — серьезно произнесла она.

Элиза смотрела на нее, ожидая дальнейших объяснений. Каролина приподняла бровь, как будто Элиза и сама должна была все понять.

— А это плохо? — осторожно поинтересовалась Элиза.

— Его нет в зале для танцев, верно? И, однако, ему пришлось узнать меня, поскольку я стояла прямо напротив него четверть часа!

— Не может быть! — притворно обеспокоилась Элиза.

Каролина недовольно нахмурилась.

— Полагаешь, ты единственная, у кого проблемы с принцами?

— Нет у меня никаких проблем с принцем.

— Я не понимаю, почему он делает вид, что не узнает меня!

— Быть может, он просто не помнит?

Каролина вздохнула.

— Ты шутишь, Элиза? — Подруга замахала обеими руками перед ее лицом. — Ты полагаешь, он может не помнить? — Она поцокала языком. — Я хочу знать, что он замыслил. Тебе нужно оказаться за столом.

— Оказаться за столом?

— В комнате для игр!

— Мне?

— Ради меня, Элиза! А вдруг он намерен весь день просидеть в комнате для игр?

— Я не знаю, Каро! Откуда же мне знать?

— Именно поэтому я и хочу, чтобы ты оказалась за столом! Ступай прямо в комнату для игры и… Ты чего смеешься?

— Не могу я сесть за стол! Игрок из меня никудышный, да и кошелька с собой нет.

— Кошелек тебе ни к чему, — отрезала Каролина, развернула ее и подтолкнула к двери. — Я была бы очень признательна, если бы ты пошла туда и сыграла партию-другую, а потом рассказала мне, что он задумал.

Элиза попыталась отойти в сторону, рассчитывая, что Каролина не успеет затолкать ее в комнату, но тут она увидела направляющегося в ее сторону Ашера. Пока он не видит ее, но еще пара шагов — и они столкнутся нос к носу. Элизе этого очень не хотелось. Она не могла сделать вид, будто между ними ничего особенного не произошло, и поприветствовать его как старого приятеля. Она обернулась и посмотрела на подругу.

— Ладно! — согласилась она. — Только у меня нет с собой кошелька, и, если я проиграю и мне бросят вызов, тебе придется драться за меня на дуэли.

— А ты не проигрывай, — посоветовала Каролина. — О боже, — прошептала она, глядя куда-то за спину Элизы. — Это же господин Дотон-Кресс.

— Да, я его уже видела. Поищи еще один выход из этой комнаты, прежде чем я совершу поступок, о котором потом обязательно пожалею, — пойду следить за твоим принцем.

— Это не совсем слежка, — пробормотала Каролина, беря Элизу под руку. — Ты всего лишь собираешь информацию. — Она потянула подругу к другому выходу.

Комната для игр находилась как раз в конце коридора. Внутри эта комната оказалась по размеру такой же, как бальная зала, с огромными зеркалами на стенах, в которых отражался свет четырех канделябров. В помещении было настолько светло, что любому могло показаться, что стоит солнечный весенний день.

В комнате располагалось несколько накрытых скатертью столов, и за всеми сидели мужчины и женщины, увлеченно играющие в азартные игры. Элиза не заметила ни одного свободного места — она не могла бы присоединиться к игре, если бы и пожелала.

А она не испытывала ни малейшего желания играть. Элиза хотела только одного — избежать нечаянной встречи с Ашером.

Тем не менее она все-таки заметила принца Леопольда, поскольку была с ним знакома не понаслышке, ведь не так давно он стоял у нее в гостиной с разинутым ртом. Сейчас принц сидел за столом с двумя джентльменами и красивой алусианской дамой.

Очень красивой алусианской дамой.

Плохо, очень плохо… Судя по тому, как женщина улыбалась и поглядывала на принца, можно было понять, что между ними существуют некие романтические отношения. Элиза не знала, хватит ли у нее духу сообщить об этом Каролине.

— Прошу прощения, мадам.

За спиной Элизы раздался женский голос с красивым алусианским акцентом. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с какой-то женщиной, которая взирала на нее своими огромными карими глазами и тепло улыбалась ей.

— Bon notte.

— Э… добрый вечер.

Незнакомка наклонила голову в сторону.

— Нас уже представляли друг другу, мадам? Ваше лицо кажется мне знакомым.

— Нет. По крайней мере, я не припомню. Меня зовут Элиза Триклбэнк.

— Вот как! — Незнакомка вновь улыбнулась. — Нет, вы правы, мы незнакомы. Я — леди Анастасан.

Она произнесла свое имя так, как будто Элиза должна была знать, кто она такая. Но Элиза понятия не имела, кто перед ней. Поэтому просто улыбнулась и вновь произнесла:

— Добрый вечер.

Внезапно леди Анастасан усмехнулась.

— А я знаю, где вас видела! Вы танцевали с его королевским высочеством принцем Себастьяном! Первый танец, верно?

И хотя леди Анастасан улыбалась, что-то в ее взгляде не вязалось с тем дружелюбием, которым лучилось лицо.

— Ах… да. Да, это была я, — ответила Элиза. — С его стороны очень любезно было пригласить меня.

— Еще бы! Любая мечтает танцевать с принцем! А как вы познакомились?

Элиза удивилась: наверное, леди Анастасан сама влюблена в Себастьяна. И прежде чем она придумала, как объяснить их знакомство, леди Анастасан коснулась кончиками пальцев лба.

— Боже мой! Как же бестактно с моей стороны! Я всего лишь хотела сказать, что столько дам мечтают с ним познакомиться.

— Мы встретились впервые на бале-маскараде в Кенсингтонском дворце.

— Удивительно! Сначала я подумала, что провести маскарад — это очень удачная мысль. Согласны? Но через какое-то время в масках стало невыносимо жарко.

— Еще бы! — согласилась Элиза.

— Я полагаю, вас пригласила леди Мальборо, чтобы представить принцу? — с легкой улыбкой расспрашивала собеседница. — Там выстроился длинный ряд дев. Не правда ли, с принцем мечтают познакомиться многие знатные англичанки?

Она казалась довольно учтивой, но Элизе было наплевать на леди Анастасан. Было в ней какое-то едва уловимое, но все же заметное несоответствие.

— Знаете ли, у нас своих принцев-холостяков не имеется.

Леди Анастасан засмеялась.

— Что верно, то верно! Приятно было познакомиться, мисс Триклбэнк. Чудесного вечера.

— Благодарю.

Леди Анастасан удалилась. А Элиза с любопытством смотрела ей вслед. Нет, ей совершенно не было до нее никакого дела. Но она любовалась шлейфом ее платья. Шлейф был искусно вышит, и для этой работы нужно было задействовать с десяток портних и потратить целый месяц. Элиза была так очарована шлейфом, что не увидела, как леди Анастасан пересекла комнату, прошла мимо стола, где какой-то тучный алусианский джентльмен играл в карты еще с двумя англичанами. Леди Анастасан быстро и едва заметно коснулась его спины, когда обходила стол, а затем обернулась, улыбнувшись через плечо. И Элиза, которая к тому моменту перевела взгляд со шлейфа на леди Анастасан, была совершенно уверена в том, что она подмигнула ему. Далее она направилась в дальний конец комнаты и присоединилась к столику, где сидели дамы.

Элиза решила, что толстяк — ее супруг. Что-то во взгляде, которым обменялись эти двое, было до боли знакомым.

Элиза переключила внимание на принца Леопольда. Перегнувшись через игровой стол, он не сводил пристального взгляда с сидящей напротив алусианки. Бедняжка Каролина. Элиза решила покинуть комнату для игр, но, когда подошла к двери, возникла давка. Девушка остановилась, уступая дорогу новым гостям, а затем и каким-то господам, которые попытались выйти раньше нее. Когда же наконец ей удалось выйти в широкий коридор, путь ей преградили какие-то алусианцы. Она хотела обойти их, но тут же заметила Ашера с женой. Рука женщина оберегающе прикрывала живот. Они стояли всего в метре от нее.

Элиза повернулась и зашагала в противоположном направлении. Множество раз она мысленно представляла себе эту встречу. Представляла, как у нее ни один мускул не дрогнет. Больше он для нее ничего не значил. Но, увидев его, она засомневалась, что сумеет вести себя так, как предписывало воспитание. Ашер отверг ее своим предательством, поэтому Элизе вообще не хотелось разговаривать с ним.

Она миновала еще одну группу алусианцев и, когда уже обходила стол, почувствовала, как кто-то схватил ее за руку.

Она испуганно обернулась:

— Мисс Триклбэнк, как вы находите бал?

Себастьян. Она облегченно улыбнулась.

— Изумительный бал! А вам здесь нравится, господин Шартье?

— Тоска зеленая… — признался он. Принц взглянул на дверь, ведущую в комнату для игр. — Вы уже испытали удачу?

— Нет. Хотела было, но потом поняла, что у меня нет карманов, в которых бы я смогла унести свой выигрыш.

Он улыбнулся.

— Да, это настоящая дилемма.

Стоящий за спиной Себастьяна алусианец заметил Элизу и теперь с любопытством смотрел на нее.

— Следует посоветовать карманы как новацию в женской моде в грядущем сезоне. Кстати, ваше высочество, вам выдалась возможность…

— Выдалась.

Мужчина, стоящий за спиной принца, вышел вперед и, задержав на мгновение взгляд на Элизе, сказал:

— Ваше высочество, вас ждет Амелия Дарнли.

Глаза Себастьяна вспыхнули. Он промолчал и лишь печально улыбнулся Элизе.

— Доброй ночи, мисс Триклбэнк.

— Доброй ночи.

Она пошла в бальную залу. Сердце бешено колотилось и замирало, а потом вновь колотилось — подобного ранее она никогда не испытывала. Так нечестно! Ей хотелось сказать пару слов тому, кто сидит на небесах, раздавая награды по заслугам. Ей хотелось быть для Себастьяна одной-единственной. И ей хотелось, чтобы Ашера не было поблизости, когда Себастьян это поймет.

В бальной зале Элиза налила себе очередной бокал пунша — ей плевать было на то, что щеки у нее напоминали спелые помидоры. У нее был еще один тур танца — с господином с мясистыми губами и заметной хромотой, которая, на удивление, ничуть не мешала ему танцевать.

Время шло, женщин вокруг Себастьяна становилось все больше, и Элиза изнывала в ожидании. Ей хотелось вернуться домой. Она устала изображать из себя принцессу. На балу было весело, но реальность ее истинного положения своими когтями впивалась ей в голову, когда она мельком видела или Себастьяна, или Ашера.

Хуже того, ее осенило, что сегодня вечером она, скорее всего, видит Себастьяна в последний раз. Она показала ему господина Хита, так что причины для дальнейших встреч у них больше нет. Придется ей довольствоваться воспоминаниями об их танце и тех мгновениях, когда она чувствовала себя настоящей королевой.

Она разыскала Каролину в надежде, что та готова отбыть домой. Но, к сожалению, Каролина как раз сводила с ума двоих воздыхателей.

Поэтому Элиза вышла на террасу. Прохладный ночной воздух стал желанной передышкой от духоты залы.

— Мисс Триклбэнк!

Элиза вздрогнула. Какой-то алусианец вышел вслед за ней на террасу. У него были темно-каштановые волосы и еще более темные глаза.

— Откуда вам известно…

— Мадам, у меня для вас послание.

Акцент у него был заметнее, чем у Себастьяна, и на мгновение ей показалось, что она ослышалась.

— Послание? Какое послание? — Она пыталась заглянуть ему за спину, но незнакомец был так широкоплеч, что заслонял собою дверь.

Он шагнул ближе. Элиза отступила.

— Его королевское высочество велел передать вам, чтобы вы в скором времени ожидали от него весточку.

— Весточку? — Элиза недоуменно таращилась на мужчину. Можно ли ему доверять? Не шутка ли это? — Но почему…

— Он велел передать вам только это, — сказал мужчина, коротко поклонился, развернулся и скрылся в доме.

Элиза медленно перевела взгляд на луну. Все это выглядело довольно странно, но Элизе было наплевать. Она поняла, что сегодня она видит его не в последний раз. И осознание этого наполнило ее радостью и надеждой.

Элиза неожиданно улыбнулась. Быть может, она рано перестала чувствовать себя принцессой.