Записки музыковеда 4

Глава 6. Первый композитор мира

Именно таким — лучшим из всех композиторов в истории человечества — признан был по версии издания «Нью-Йорк Таймс» Иоганн Себастьян Бах.

Музыка Баха ежедневно звучит по всему миру. В его честь проводятся крупнейшие международные музыкальные фестивали. О Бахе писали многие замечательные исследователи. Биография, написанная в 1802 году Иоганном Николаусом Форкелем и основанная на некрологе и рассказах сыновей и друзей Баха, подстегнула интерес широкой публики к его музыке. Несколько книг о творчестве композитора опубликовал ревностный пропагандист произведений Баха Роберт Франц. Следующим капитальным трудом о Бахе стала книга Филиппа Шпитты, изданная в 1880 году. Органист и исследователь Альберт Швейцер создал подробнейшую, высокосодержательную монографию о Бахе. Во второй половине XX века вышли книги Кристофа Вольфа, во многом отражающие новый взгляд на жизнь и творчество Баха. Также существует работа, называемая мистификацией XX столетия, «Хроника жизни Иоганна Себастьяна Баха, составленная его вдовой Анной Магдаленой Бах», написанная английской писательницей Эстер Мейнел от имени вдовы композитора. Большой вклад в изучение творчества композитора внесли и отечественные музыковеды, в частности Георгий Хубов. В разных странах был создан 21 художественный фильм о жизни Баха.

Иоганн Себастьян родился в тюрингском городке Айзенахе и был младшим из восьми детей городского музыканта Иоганна Амбросиуса и дочери скорняка Елизаветы Ламмергирд. Судя по тому, что семья едва сводила концы с концами, отец звезд с неба не хватал.

На портрете отец Баха предстает перед нами рослым, крепким бюргером с грубоватой невзыскательной наружностью. Бах был представителем пятого поколения музыкантов. Родословную Бахи вели от Фейта Баха, булочника и страстного музыканта-любителя. В начале XVI века и на протяжении нескольких столетий в роду Бахов насчитывалось более 50 известных композиторов и музыкантов. Все, конечно, знают немецкую поговорку: «В Тюрингии каждый Бах — музыкант и каждый музыкант — Бах». Как знают и крылатую фразу Бетховена: «Nicht Bach, sondern Meer sollte er heißen» — «Не ручьем, а морем бы ему зваться», связанную с тем, что по-немецки Бах — ручей. Интересно, что в старых немецких диалектах фамилия Бах стала нарицательной, означающей «городской музыкант».

Мать Баха умерла в 9 лет, а через год умер отец. Осиротевший Себастьян вместе с братом Якобом отправились в город Ордруф, где их взял на попечение старший брат Иоганн Кристоф, опытный органист и педагог, но большой сухарь и схоласт. Он научил братьев игре на клавесине и органе, но был виновен в том, что под конец жизни Бах ослеп: брат, требуя от него постоянных упражнений, запрещал ему изучать сочинения выдающихся предшественников и современников, и будущий великий композитор читал их по ночам при свете луны. Бах здесь участвовал в школьном оркестре, мастерски играл на трехмануальном школьном органе и клавесине и пел в хоре. Не все знают, что он, кроме того, великолепно играл на гармонике. Его талант был замечен, и он был направлен в знаменитую певческую школу города Люнебурга.

В Ордруфе было создано первое известное нам произведение Баха — Фуга ми минор для клавира. Отсюда начались и беспрестанные странствия композитора — в общей сложности он 9 раз менял место жительства.

В Люнебурге Себастьян провел три года, не только учась, но и концертируя со школьным хором, совершенствуя свое мастерство у Георга Бёма, знаменитого композитора и органиста. Он и сам начал давать частные уроки, причем ни тогда, ни на протяжении всей своей последующей жизни никогда не брал за это деньги. В Люнебурге было создано несколько циклов вариаций для органа и юношеская сюита для клавира.

Из Люнебургской школы Бах вышел в 1703 году прекрасно подготовленным и сформировавшимся музыкантом. Свой первый практический опыт он приобрёл, поступив органистом в придворную капеллу герцога Иоганна Эрнста в Веймаре. Однако Бах уже ощутил себя в первую очередь композитором, а служба не отвечала его творческим потребностям.

По этой причине уже в том же году он принял предложение поступить на должность органиста при храме святого Бонифация в городе Арнштадте. Именно здесь композитор написал ряд органных произведений: фантазий, токкат, прелюдий, фуг, и стал настоящим виртуозом. Он не чуждался розыгрышей: приходил на службу в маленькие церкви в отдалённых деревнях под видом бедного учителя и просил местного органиста позволить ему немного поиграть на органе. Бах добивался таким образом сильного эффекта: прихожане, услышав невиданно совершенную игру, в испуге покидали службу. В Арнштадте созданы Пасхальная кантата и великолепное программное сочинение — «Каприччио на отъезд возлюбленного брата» для клавира. Виртуозное владение органом и особенно талант Баха к импровизации не нашли одобрения церковного начальства. А когда Иоганн Себастьян отправился с разрешения церковного совета в Любек для совершенствования своего исполнительского и композиторского мастерства у крупнейшего мастера того времени Дитриха Букстехуде и в итоге значительно опоздал вернуться к месту службы, начальство стало изводить его придирками. В результате, когда Бах в 1706 году выиграл конкурс на место органиста в храме св. Власия в соседнем Мюльхаузене, он снова сменил место жительства. Там он женился на своей кузине Марии Барбаре, также дочери музыканта. В общей сложности у них родилось семеро детей, из которых трое выжили. Двое из них — Вильгельм Фридеман и Филипп Эммануэль стали выдающимися композиторами.

Бах создал в Мюльхаузене «Выборную кантату» к выборам в городской совет этого «вольного имперского города», свою первую культовую кантату на текст 129 псалома «Aus der Tiefe rufe ich, Herr, zu dir» (Из глубины воззвах к тебе, Господи) и еще несколько, а также Прелюдию и партиту для клавира.

Но и здесь отношения музыканта с церковным начальством складывались не лучшим образом, правда, совсем по другой причине, чем в Арнштадте. Церковный совет Св. Власия был вялым и безынициативным, и на все просьбы Баха отремонтировать разрушавшийся церковный орган, пополнить и обучить жиденький хор — неизменно отвечал отказом.

Бах снова ушел. И в 1708 году встретился со старым знакомцем — герцогом Веймарским. Вильгельм-Эрнст, услышав блестящую игру Баха на органе, предложил ему должность придворного и городского органиста, за которую назначил довольно высокое жалование.

Вильгельм-Эрнст слыл покровителем искусств, сам успешно музицировал. Но с музыкантами обращался точно так же, как со своими дворовыми, и великий Бах не был исключением. Именно в эти десять лет, которые Бах провел при веймарском дворе, окончательно оформился возвышенный, глубоко философский стиль баховской музыки, а его исполнительское искусство достигло вершин совершенства. Доказательство тому — состязание, затеянное в Дрездене курфюрстом Фридрихом Августом между Бахом и французским органистом — виртуозом Маршаном. Маршан просто сбежал с него, накануне услышав игру Баха. На банальный вопрос курфюрста, как ему удалось достичь такого мастерства, Иоганн Себастьян ответил: «Мне пришлось усердно заниматься, кто будет так же усерден, достигнет того же». В эти годы появился ряд весьма значительных баховских работ: прелюдии, токкаты, фантазии и фуги для органа и клавира, Ария с вариациями для клавира, Пассакалия и 8 маленьких прелюдий и фуг для органа, 22 культовых кантаты и несколько светских, в том числе «Охотничья». Он написал также 16 концертов для клавира, представляющих собой свободные обработки произведений Вивальди, Телемана, Бенедетто Марчелло. В этот блестящий ряд попал и его патрон Иоганн Эрнст.

Бах был человеком не без странностей. Он придавал огромное значение магии чисел. Он всерьез увлекался нумерологией и использовал в своих сочинениях числа 41 и 21. Свою фамилию Бах он также любил обыгрывать в сочинениях: нотная расшифровка слова «Бах» образует рисунок креста.

А его любимым блюдом были селедочные головы, причем композитор любил рассказывать, что однажды нашел в них золотые монеты. Вероятно, Бах снес бы поведение герцога. Он сам, по свидетельствам современников, отличался вспыльчивым, несдержанным характером: если его выводили себя, он мог сломать инструмент, разорвать ноты, кричать и топать ногами на своих подчинённых. Но терпение великого художника лопнуло, когда в 1717 году герцог назначил на вакантное место первого капельмейстера двора не его, а бездарного музыканта, но ловкого царедворца. Бах потребовал отставки, и как же его за десять лет работы отблагодарил патрон? Посадил на месяц в тюрьму «за непочтительность», а затем отпустил «с изъявлением немилости»!

Бах занял предложенное ему место придворного капельмейстера князя Ангальт — Кётенского. Он посвятил своему патрону серенаду «Светлейший Леопольд». Здесь возник первый из его монументальных пассионов — «Страсти по Иоанну», ряд новых культовых кантат. Но кетенский период был для Баха прежде всего временем инструментального творчества. Именно тогда были написаны две оркестровые сюиты, «Хорошо темперированный клавир», Английские и Французские сюиты для клавира, сюиты и партиты для скрипки и виолончели соло и для лютни, «Клавирная тетрадь Вильгельма Фридемана». Тогда же возникли шесть Бранденбургских концертов — новое слово в старинном концертном жанре. В 5-м концерте Бах даже, опережая время, помещает развернутую виртуозную каденцию клавира.

7 июля 1720 года, во время того, как Бах с князем находился за границей в Карлсбаде, внезапно в 35-летнем возрасте умерла его жена Мария Барбара, оставив четырёх малолетних детей. О её похоронах И. С. Бах узнал по возвращении в Кётен. Свои чувства в связи со смертью жены он выразил в музыкальной форме, в чаконе из партиты ре минор для скрипки соло, ставшей в последующем одним из наиболее узнаваемых его произведений.

В следующем 1721 году Бах познакомился с Анной Магдаленой Вильке, молодой двадцатилетней высокоодарённой певицей (сопрано), которая пела при герцогском дворе. Они поженились 3 декабря 1721 года, и в последующем у них родилось 13 детей (из которых 7 умерли в детском возрасте). Двое — Иоганн Христиан и Иоганн Кристоф Фридрих стали впоследствии известными композиторами.

Еще в Кетене Бах написал культовую кантату «Jesus nahm zu sich die Zwölfe» («Иисус призвал двенадцать») с которой собирался выступить в конкурсе на соискание должности кантора церкви Св. Фомы в Лейпциге. Был готов и замечательный «Магнификат», пронизаный светом ликующей радости. Завершалась первая половина жизни гениального композитора.

В 1723 году для Баха заканчиваются «годы странствий». В Лейпциге, куда Бах переехал в этом году, его назначили кантором церквей Св. Фомы и Св. Иоанна и музыкальным директором всех церквей города. Внешне, особенно если судить по второй части его титула, здесь была достигнута желанная вершина служебной иерархии. Это была престижная и высокооплачиваемая должность. И новый кантор принялся за дело с энергией, не знающей границ. Мало того, что он стал творить с необычайной интенсивностью, он положил все свои силы на то, чтобы поднять на должную высоту музыку в церкви и школе церковных певчих. Бах дисциплинировал разболтанный церковный хор, он сделал несоизмеримым с прежним уровень обучения в школе. Он даже добился права на участие в церковном хоре женщин (прежде к этому допускались только мужчины и мальчики) — первой хористкой стала его жена Анна Магдалена.

Но Бах не знал, какую «мину замедленного действия» подкладывает под него подписанный при вступлении в должность документ — «Обязательство» из 14 контрольных пунктов, невыполнение которых чревато серьезными конфликтами с церковным и городским начальством.

Первые три года его деятельности в Лейпциге были относительно спокойными. Начальство вело себя по отношению к Баху достаточно дружелюбно, а магистрат финансировал богослужебную музыку, и это давало возможность привлечь к ее исполнению профессиональных музыкантов. Бах был ревностным, искренне верующим протестантом и этот период посвятил созданию церковной музыки. Масштабы задуманного и сделанного в эти три года поистине необъятны: более 150 кантат, создаваемых еженедельно (!) и одна из вершин баховского творчества — «Страсти по Матфею».

После этого трудиться Баху с каждым годом становилось все труднее. Его заставляли работать с невежественными, бездарными, ленивыми музыкантами, а всю ответственность за непорядки в школе сваливали на кантора. Требовательного, трудолюбивового и образованного (свободно владел тремя иностранными языками) Баха это выводило из себя. А если учесть его несдержанный характер… Однажды во время репетиции одной из кантат он швырнул собственным париком в органиста, в крепких выражениях посоветовав ему стать сапожником. Начальство же при содействии обиженных музыкантов продолжало делать все от него зависящее, чтобы унизить великого художника и сломить его волю и творческую энергию. Служить Бах мог только как художник, но именно в этом качестве он был неугоден властям. «Гениальному композитору не хватало авторитета школьного учителя», — иронически замечает А.Швейцер, и этим он почти слово в слово повторяет характеристику, данную Баху после его смерти чиновниками Лейпцигского магистрата: «господин Бах был несомненно большим музыкантом, но не учителем».

Долготерпение и упорство Баха достойно удивления. Он выдержал все придирки, оскорбления, снижения жалования, отстранения от некоторых обязанностей. «Надо выстрадать», — таков был моральный принцип этого терпеливого, волевого, упрямого человека.

Интенсивность баховского творчества не только не ослабевала, но даже увеличивалась. За эти 24 последних года своей жизни композитор создал едва ли не половину своего наследия, причем рождал шедевр за шедевром. Он продолжал писать культовые кантаты, органные фантазии и фуги; появилось шесть органных сонат и предназначенная для семейного музицирования «Нотная тетрадь Анны Магдалены Бах» (и раньше, и после того для своей семьи Бах сочинял различные произведения, организовывал музыкальные вечера). Тогда же возникли три из его пяти оркестровых сюит, которые сам Бах называл Увертюрами. Если многие оркестровые сочинения Баха, например, Бранденбургские концерты, часто трудно отделить от камерных, то сюиты уже надо отнести к чисто оркестровому творчеству. Они невероятно красиво инструментованы. В поэтических контрастах величественного и беспечного, тяжеловесного и грациозного, грубовато-повседневного и одухотворенно-мечтательного нам слышатся первоистоки не только классицизма, но и романтизма.

Были созданы замечательные Рождественская оратория и клавирный Итальянский концерт. В середине 1734 года была впервые исполнена очаровательная «Кофейная кантата», написанная для кафе Циммермана в Лейпциге. В начале XVIII века кофе только начал приобретать популярность у среднего класса, а посещение кофейных домов было сродни посещению клубов в более поздние времена. Начиная с 1729 года Бах время от времени по заказу владельца кафе писал музыку, которая исполнялась в заведении по пятницам зимой и по средам летом. Еженедельными концертами в «Циммермановском саду» или в «Циммермановской кофейне» Бах внес громадный вклад в публичную музыкальную жизнь города. Я назвал бы «Кофейную кантату» первым в истории «рекламным роликом», причем из ряда вон выходящего качества.

Кафе Циммермана в Лейпциге. Современный Баху рисунок Георга Шрайбера

В 1741 году были опубликованы «Гольдберг-вариации» — одна из признанных вершин баховского клавирного творчества. Считается, что вариации были написаны по заказу российского посланника в Саксонии графа Германа Карла фон Кайзерлинга, вообще покровительствовавшего Баху, и получили название по имени личного музыканта Кайзерлинга, клавесиниста Иоганна Готлиба Гольдберга, который в конце 1730-х годов учился у Баха, а затем у его старшего сына Вильгельма Фридемана. В 1802 году И. Н. Форкель изложил версию о том, что вариации были написаны для ночного музицирования в спальне дипломата, страдавшего от бессонницы. Бах сам был любителем хорошенько выспаться и любил засыпать, слушая музыку, он даже произнес афоризм: «Чтобы хорошо выспаться, следует ложиться не в тот же день, когда нужно просыпаться». Однако скорее всего версия Форкеля — это байка. Награвированного посвящения, вопреки традиции, на титульном листе нет; на момент издания Гольдбергу было всего 14 лет и ему, конечно, не под силу было справиться со столь виртуозным произведением, которое до сих пор доступно лишь единицам состоявшихся исполнителей. Как бы то ни было, за это сочинение, которое представляет собой тему с тридцатью вариациями, композитор получил золотой кубок, наполненный сотней луидоров.

Увенчали творческий путь композитора три поистине великих сочинения. Венцом его духовной музыки стала «Высокая месса». С редкой художественной свободой Бах раздвигает установленные для католической обрядовой музыки границы. И хотя в мессе он связан латинским религиозным текстом и традиционной формой, безоговорочно причислить си-минорную мессу к произведениям церковным невозможно. Практически это подтверждается тем, что не только при жизни Баха, но и в последующие времена си-минорная месса во время богослужения не исполнялась. Этого не допускали ни большая сложность и значительность содержания, ни гигантские размеры и технические трудности, которые не под силу одолеть рядовому певцу и среднему церковному хору. Это прежде всего художественное создание.

А вершиной баховского полифонического мастерства стали два его последних произведения — «Музыкальное приношение» и «Искусство фуги». Первое — это опубликованный композитором незадолго до кончины цикл полифонических пьес на тему, надиктованную ему королем Фридрихом II. «Regis Iussu Cantio Et Reliqua Canonica Arte Resoluta» — так озаглавил Бах цикл по-латыни (данная повелением короля тема и прочее, исполненное в каноническом роде) — акростих, первые буквы которого образуют слово ричеркар (старинное название фуги).

Второе — изданный уже посмертно сборник из 14 изысканных и разнообразных фуг и 4 канонов на одну тему. В обоих сочинениях полифоническое искусство Баха поистине не знает границ. Но следует сразу оговориться, что отношение к музыке Баха как к кладези полифонических «премудростей», как к пособию по изучению контрапункта, весьма отрицательно влияет на понимание ее действительного, глубоко гуманистического содержания.

Последние годы жизни Баха были безрадостными. К его нравственным страданиям прибавились физические: он слепнул. Его последние сочинения записал под диктовку его зять Альтникколь. В 1750 году Баха оперировал английский хирург-шарлатан Джон Тейлор, по роковому сплетению судеб через несколько лет сведший в могилу и Генделя (кстати, два великих одногодка так ни разу в жизни и не встретились).

28 июля Баха не стало. Он был похоронен на кладбище при церкви Св. Иоанна. Интересно, что баховская могила была утеряна и обнаружили её случайно лишь в конце XIX века. Во время Второй мировой войны храм был разрушен, а останки композитора были перенесены в церковь Св. Фомы, где была установлена надгробная плита.

Творческое наследие Баха огромно. Даже то, что уцелело, исчисляется более чем тысячей названий. Он плодотворно работал во всех существовавших тогда жанрах, кроме оперы. Известно, что большое количество баховских сочинений оказалось безвозвратно утерянным. Из трехсот кантат, принадлежавших Баху, примерно сто исчезло бесследно. Из пяти пассионов сохранились только два: Страсти по Иоанну и по Матфею.

То, что творчество Иоганна Себастьяна Баха после его смерти на целый век было совершенно предано забвению — большое преувеличение. Иначе как бы мог Моцарт восхищаться музыкой Баха, а Бетховен — сказать свою знаменитую фразу. Основательно забыто — сказать вернее. Были к этому и объективные причины. Бах был по натуре человеком не амбициозным. В отличие, например, от числившегося в ту эпоху первым композитором Телемана, который последовательно и умело продвигал свои произведения, Бах об этом мало заботился. При жизни Баха его слава исполнителя намного превосходила его репутацию как композитора. А при отсутствии, как в то время, средств зафиксировать это мастерство, такая слава быстро проходит. Еще одно: Бах творил в переходную эпоху, он сам приближал наступление классицизма, и неудивительно, что широкая публика быстро «изменила» ему с новыми кумирами, посчитав его музыку старомодной и слишком ученой.

Пробуждение общественного интереса к баховской музыке началось в первые десятилетия XIX века. Продвижением баховского хорового наследия активно занимались директор Берлинской певческой академии К. Ф. Цельтер и его ученик и преемник на посту директора К. Ф. Рунгенхаген. Уже в 1811 Цельтер ввёл Мессу си-минор в концертный обиход. Мощный толчок к возрождению баховского наследия дал Феликс Мендельсон, под управлением которого впервые после смерти Баха были исполнены «Страсти по Матфею». Премьера, которая прошла в Берлине 11 марта 1829 года, имела такой успех, что концерт был повторён в день рождения Баха. «Страсти по Матфею» прозвучали также в других городах Германии — Франкфурте, Дрездене, Кёнигсберге. Гегель, посетивший концерт, позже назвал Баха «великим, истинным протестантом, сильным и, так сказать, эрудированным гением, которого мы только недавно вновь научились ценить в полной мере». В 1835 в Берлине состоялось и первое (без купюр, в два вечера) исполнение Мессы си-минор — музыкантами Певческой академии под управлением Рунгенхагена.

В 1850 году было основано Баховское общество, целью которого являлись сбор, изучение и распространение произведений Баха. В последующие полвека этим обществом была проведена значительная работа по составлению и публикации корпуса произведений композитора. Через 200 лет после его смерти был издан каталог всех произведений Баха. В одной Германии установлено двенадцать памятников композитору. В Лейпциге и Арнштадте проходят два крупных фестиваля музыки Баха. Музыка Баха была записана на золотой диск космического аппарата «Вояджер», запущенного в межзвёздное пространство. Творчество Иоганна Себастьяна Баха — одна из сияющих вершин мировой культуры.