Записки успешного манагера

День пятьдесят второй

С утра болит голова. Еле доползла до работы, предварительно выслушав от мамы, что вчера в моей комнате можно было тушить факелы, которые я изрыгала.

Зашла в офис. Урсула сидит на диване, медленно наносит крем на руку и шепчет: «Я кре-е-ем, я сольюсь с тобой!»

Странный все-таки у нее подход к разработке концепции упаковки. То ли дело Мишкин или Швидко: сели, наколбасили что надо и все, а тут… Интересно, что она придумает? Наверняка что-то гениальное, что нашим харьковским дизайнерам и не снилось.

Позвонила Нана.

— Жизнь кончена, — сказала она.

— Что случилось?

— От меня ушел Олег. Сначала он пропал на неделю, а сегодня позвонил и сказал, что встретил женщину, на которой хочет жениться. Что мне теперь делать?

— Ну, слушай, ты же сама говорила, что он тебе не очень-то и нравится последнее время, что ты готова выйти за него замуж, но все-таки это не мужчина твоей жизни.

— Я помню все, что я тебе говорила, но никто, кроме Олега, не в состоянии купить мне на зиму норковую шубу, а посему его надо вернуть. К тому же я не та женщина, от которой можно просто так уйти. Я уже составила план действий, а ты мне поможешь.

— Я-я-я?

— Да, ты. Ты мне подруга или как?

— Подруга, — вздохнула я.

— Ну и все, значит, поможешь. Э-эх, поймаю стерву, которая мужика увела, — глаза выцарапаю, — пригрозила Нана.

— Ага, — ответила я.

— Кстати, Олька звонила мне. Представляешь, у нашей серенькой маленькой мышки появился богатый ухажер. Хотя в ее понимании и торговец сосисками богач. Ты случайно не видела его?

— Не-ет, что ты, не видела, — заверила я ее.

Да, дурацкое положение. Что же мне теперь делать? Ясно одно: одна из подруг очень скоро возненавидит меня всеми фибрами души, и я догадываюсь, кто именно.

Пришла Мимозина, с интересом посмотрела на меня и выдала:

— Скажи своему возлюбленному Сереже, что послезавтра мы с Лешей везем Урсулу в Хутора. Можете к нам присоединиться.

— А откуда ты знаешь, что его Сережей зовут? — спросила я как ни в чем не бывало.

— Знаю, кто ж такую сволочь, как Швидко, не знает. Э-эх, предупреждала я тебя, Милька, потом пеняй на себя.

— Договорились, — ответила я.

Делать особенно нечего. Руки так и тянутся залезть в ЖЖ и что-нибудь написать, но я держусь. Решила все-таки почитать, что пишут другие. Дрючка, как обычно, рассказывает о своих мужиках, Аморалиус на высоте, в кулинарном сообществе обсуждают какой-то новый рецепт, собачники переживают за своих питомцев, и только я одна сижу как дура и поделиться мне нечем. С горя зарегистрировалась на форуме, где обсуждают способы похудения. А что? Пара килограммов у меня явно лишние. Собралась с мыслями и написала письмо:

Здравствуйте, девушки! Как хорошо, что я вас нашла. Теперь я не чувствую себя такой одинокой. Про одиночество я, конечно, загнула, но надо же произвести впечатление и сделать вид, что этот форум моя последняя надежда вернуться к нормальной жизни и обрести женское счастье. Беда у меня такая. Уже восемь лет как я вешу пятьдесят килограммов при росте сто шестьдесят восемь. В принципе меня все устраивает, но полгода назад я обнаружила, что вес мой достиг пятидесяти двух килограммов. Повторные взвешивания раз в месяц показывают все те же пятьдесят два килограмма, очень хочется их сбросить, поскольку из-за этих двух килограммов мои бедра увеличились на полтора сантиметра, и теперь их объем девяносто сантиметров. Посоветуйте, как мне вернуть прежний вес?

Отправила письмо и пошла по другим разделам. Оказывается, для того, чтобы сбросить вес, все-таки желательно заниматься физическими упражнениями. Это не для меня, мне лень даже мах ногой сделать, а о том, чтобы каждое утро совершать пробежки вокруг дома, и речи быть не может.

Пришли Мишкин и Швидко. Урсула что-то написала на листке и сказала, что готова поведать миру, какую идею она придумала для упаковки кремов господина Аббаса.

— Ну, слава богу, — облегченно вздохнула Мимозина, — а то он, кровопийца, уже все соки из меня выпил, звонит на мобильный каждый час и спрашивает, когда же мы его осчастливим.

Все сели в круг и приготовились внимательно слушать.

— Итак, — начала свою речь Урсула, — что мы имеем на сегодняшний момент? Мы имеем крема, которые не продаются. Почему они не продаются? Потому что у них неудачное название.

— Это мы знаем, сказала Мимозина.

— Вот, значит, надо поменять названия так, чтобы они соответствовали вашему рынку. — Урсула хлопнула в ладоши и улыбнулась.

— А дальше? — спросил Мишкин.

— А что дальше? Дальше надо делать дизайн упаковки так, чтобы он тоже соответствовал вашему рынку и представленной ценовой категории, все просто, — пожала плечами Урсула.

— Так, а саму идею дизайна ты придумала? Как она должна выглядеть, эта упаковка? — поинтересовалась Мимозина.

— Нет конечно, это не моя задача. Моя задача — найти ошибку в оформлении предыдущей упаковки, а рисовать кружочки и линии — ваша работа.

— И в чем же ошибка? — сквозь зубы процедила Мимозина.

— В том, что упаковка не соответствует вашему рынку, — невозмутимым тоном ответила Урсула.

— Спасибо тебе, — с издевкой проговорил Мишкин.

— Не за что, сегодня я, пожалуй, отдохну, потому что очень устала, а завтра можете давать мне новое задание, — ответила Урсула.

— И над этой херней она думала почти три дня? Над тем, чтобы сказать мне то, что я и без нее знаю? Будто я не вижу, чем упаковка лореалевского крема отличается от этого дерьма, — прошептала мне на ухо Мимозина.

— Ну, их учат глобально мыслить, — улыбнулась я.

— Их учат херней страдать, — ответила Мимозина и добавила: — Столько времени потеряли — что теперь делать? Надо срочно привлекать Швидко и Мишкина, пусть работают над упаковками, а мы с тобой названия придумаем. Делим крема: я беру для глаз и оба для лица, а ты детский, для ног и для рук.

— А почему мне самые сложные? К тому же у тебя получается всего два, потому что название «Джихад» менять строго-настрого запретили. Лучше я возьму для лица, — попыталась возмутиться я.

— Не спорь, — возразила Мимозина, — если что — помогу. Времени у нас в обрез, вечером надо показать варианты упаковок с названиями.

Села за компьютер и стала ломать голову. Мимозина тем временем дала Мишкину и Швидко задание срочно сделать несколько вариантов дизайна и убежала в салон красоты делать депиляцию.

— Заодно и подумаю, — бросила она и выпорхнула из офиса.

Грач, похоже, проникся ко мне симпатией. Вчера развлекал меня пошлыми анекдотами, а сегодня я получила от него письмо счастья, которое надо разослать всем друзьям. При этом следует загадать желание, которое всенепременно сбудется, но если оставить письмо у себя или, не дай бог, удалить, то ни фига не сбудется, а наоборот, наступит полный капец.

Загадала желание: «Выйти замуж за Швидко» — и отправила послание всем сотрудникам офиса. Ответы не заставили себя долго ждать. Надеясь, что исполнится несбыточное, каждый счел своим долгом разослать письмо автоматом всем тем, кто есть у них в адресной книге, и через пять минут я получила восемь писем счастья. Отправила их по второму кругу. Пересылка продолжалась до тех пор, пока из кабинета не выскочил разъяренный коммерческий директор, угрожая уволить с работы того суеверного идиота, который в рабочее время занимается фигней.

— Как можно верить в такую чушь? — завопил он.

— А зачем ты мне его назад шлешь, раз это чушь? Удали и все, — ехидно заметила я.

— А вдруг желание не сбудется? — ответил директор и пошел обратно в кабинет.

Взяла и заслала письмо обратно Грачу. Пусть теперь мается.

Полезла смотреть, что мне посоветовали худеющие девушки. Никто ничего не написал, а сообщение мое удалили. Написала жалобу администратору форума. Модератор ответил, что если мне нечего делать и я хочу посмеяться над чужим горем, то могу развлекаться где угодно, но не на форуме, поскольку из-за меня уже пять девушек чуть не захлебнулись слезами:

Люди никак не могут двадцать килограммов сбросить, а вы со своими двумя прикалываетесь.

А я не прикалываюсь, мне действительно необходимо их сбросить. Что же мне делать? — спросила я.

Перед взвешиванием сходите в туалет по-большому, обычно помогает, — пришел ответ.

Спасибо, уже помогло, — съязвила я.

Странно, почему меня отовсюду гонят? Неужели я с людьми общаться не умею? Решила поразмыслить об этом вечером, а сама засела сочинять названия для кремов. Думала час, даже надела наушники и поставила любимую музыку, а все равно ничего не приходит в голову.

— А ты подумай, солнышко, о чем-нибудь приятном или напиши, с чем у тебя крем ассоциируется, образы какие-нибудь представь, — посоветовал Швидко.

Я представила, как послезавтра мы поедем отдыхать в Хутора, как будем бродить по лесу, целоваться, смотреть друг другу в глаза, пить водку и есть куру-гриль, а наверняка будет кура-гриль, потому как с шашлыком никто не захочет возиться. Помечтала минут пять и придумала несколько названий крема для рук: «Эрато», «Нежность», «Ласка», «Легкое прикосновение» и «Русалочка». Неплохо для первого раза. Следующий на очереди детский крем. Стала думать, какие ассоциации у меня вызывает слово «дети»: пеленки, бессонные ночи, понос, отрыжка, истошный крик, лысый младенец, крапивница, памперсы, соски, молоко, загубленная карьера, муж-пропойца. Стоп, кажется, я двигаюсь не в ту сторону. Решила сменить тактику и подумать о радости материнства: мечта, продолжение рода, первая улыбка, зубки, мама, счастье. Придумала следующие названия: «Малятко», «Бася» (вспомнила свой детский шампунь «Кася») и «Веселый малыш».

Фуф, теперь самое сложное — крем от потливости ног. Сразу же почему-то представила себе толстого господина Аббаса, который сидит на кровати и нюхает свои вонючие носки. Вокруг него носится секретарь с баночкой и просит его намазать ноги волшебным кремом. Извращенная у меня все-таки фантазия. Решила посоветоваться с Мишкиным.

— А что, ноги надо кремом мазать? — удивился он.

— Их еще изредка моют и носки стирают регулярно, — заметила я.

— Не-е-е, это уже слишком, носки стирают раз в год перед январскими праздниками, — ответил он.

Поняла, что ничего от него не добьюсь, и пошла к Пробину. Он-то у нас мужчина модный, следит за собой. Пробин посмотрел на меня и спросил:

— А как ты думаешь, можно девушке на день рождения подарить вот это? Смотри, — он показал мне на картинку в мониторе.

На картинке изображена дама, у которой на интимном месте сидит бабочка и размахивает крылышками.

— Ну, наверно, можно, если девушка любимая. Просто как это носить — непонятно, — ответила я.

— Это не носят, это крепят на тело, стимулятор эрогенных зон называется, — мечтательно сказал Пробин, — вставил батарейку, бабочка крылышками замахала и сделала тебе приятно.

— Я бы такое чудовище на себя не нацепила, — заявила я.

— Много ты понимаешь, иди, ногтегрызка, что надо? — грозно спросил он.

— Название надо для крема, который тебе пятки жег.

— А-а-а, не знаю, думай сама.

Думала битый час. Придумала только два — «Антипот» и «Свежие ноги». Прибежала Мимозина.

— Ну, что у тебя?

— Вот, — я протянула листок.

— А пояснения?

— Какие пояснения? — удивилась я.

— Ну, фоносемантический анализ и все такое.

— А я такого не умею.

— Думаешь, я умею? Я тоже не умею, но клиент наш об этом не догадывается даже в страшном сне, соответственно, поверит всему, что мы наплетем, главное наплести побольше всякого разного. Сейчас вместе напишем. Я, кстати, тоже времени даром не теряла. Когда мне на левой ноге стали волосы драть, чуть глаза из орбит не выскочили и по полу не покатились, так меня сразу прошибло, и я поняла, что женский крем для лица должен называться «Елена».

— Почему Елена? — удивилась я.

— Потому что косметолога, который меня терзал, Еленой зовут, к тому же это распространенное женское имя, как раз подходит для нашего региона.

— А крем для глаз как будет называться? — улыбнулась я.

— «Хрусталь».

— Почему?

— А это мой камень по гороскопу.

— А-а-а, — ответила я и задумалась.

Оказывается, все гениальное просто, а я тут сидела, парилась, придумывала названия. Мимозина еще раз посмотрела мои предложения и выбрала «Малятко», «Нежность» и «Свежие ноги». Итого получилось пять отличных названий.

— Все, договариваюсь на шесть часов вечера, будем втюхивать идею, — ответила Мимозина и стала звонить господину Аббасу.

К шести вечера Мишкин и Швидко наваяли столько вариантов упаковок, что можно было обеспечить ими, например, «Лэскаль» или «Макс Фактор». Мимозина все распечатала в двух экземплярах, сложила в красивую папочку, туда же положила листок с вариантами названий, накрасила губы и стала дожидаться господина Аббаса.

— Будешь учиться, как вести переговоры с клиентом, который к тебе неровно дышит, — подмигнула она мне.

— А откуда ты знаешь, как он дышит?

— А я в прошлый раз почувствовала, — хитро улыбнулась Мимозина.

— А может, у него астма? — спросила я.

— Не может.

Пришел господин Аббас. На этот раз без секретаря. Мимозина попросила офис-менеджера заварить нам кофе, взяла клиента под ручку, и мы отправились в комнату переговоров.

— Итак, — начала она разговор, и я обратила внимание, что голос у Мимозиной не такой, как обычно, более сексуальный, что ли, нежный, — представляем вам различные варианты упаковок и названия, которые мы выбрали.

Она открыла рот и стала нести такое, что я сразу поняла две вещи:

Первая. До самого великого менеджера всех времен и народов — Мимозиной мне, как до самой далекой звезды в самой отдаленной галактике, лететь тысячу световых лет — не долететь.

Второе. Если понадобится, Мимозина умудрится продать фабрику по производству льда эскимосам Аляски, да что там, мертвому втюхает бальные тапочки.

Мимозина заливалась соловьем, разглагольствуя про фоносемантический анализ, и про фокус-группы, на которых мы тестировали название, и про пятерку гениальных дизайнеров, которые разрабатывали упаковки, и про соответствие цветов на упаковках любимым цветам данной целевой аудитории, и про то, как тонкая линия, которая проходит через все упаковки в первом варианте, благотворно воздействует на подсознание людей и пробуждает в них желание сделать покупку, и еще много чего. Доктор Аббас слушал молча и к концу второго часа достал платок, вытер пот со лба и вымолвил:

— Уаллахи, никогда я не встречал таких профессионалов. Теперь я знаю, что не зря потратил свои деньги. Но помогите мне выбрать из этих вариантов самый продаваемый и красивый, потому что мне нравятся они все.

Мимозина торжествующе посмотрела на меня и улыбнулась:

— Берите номер пять, не пожалеете, хотя я бы на вашем месте тоже растерялась, каждый эскиз интересен по-своему.

Доктор Аббас махнул рукой:

— Все возьму.

— Мы договаривались только на один вариант, — ответила Мимозина.

— Доплачиваю за остальные и беру, я разные серии выпущу.

— Вот это очень умно, — сказала Мимозина и захлопнула папку.

Из комнаты переговоров я вышла подавленная и удрученная. Мимозина сияла как медный таз, а господин Аббас с нескрываемым благоговением смотрел на нее и повторял: «Какие вы молодцы!»

— А как же сайт? Будем делать? — робко спросила я.

Доктор Аббас повернул голову и, похоже, только-только заметил мое присутствие.

— Будем, пишите предложение, я счет оплачу.

— Научи так красиво врать, а? — обратилась я к Мимозиной, когда мы сели за компьютеры.

— Я не вру, я фантазирую. Это разные вещи, запомни. Смотри и учись. И помни о правильной мотивации.

— А кстати, почему ты настаивала на пятом варианте? — поинтересовалась я.

— Потому что это единственный нормальный эскиз из всего того, что сделал Мишкин, остальное так, срали-мазали, — невозмутимым тоном ответила Мимозина. — Нельзя, конечно, сказать, что остальные совсем никуда не годятся, но в общем сыроваты. Ну да ладно, мы их немного доработаем и продадим с чистой совестью.

Пришла домой, поужинала и стала думать. Думала о многом: о Швидко, о том, умею ли я общаться с людьми, о том, как стать похожей на Мимозину. Позвонил Швидко и пожелал мне спокойной ночи:

— Мы с тобой сегодня толком и не пообщались, солнышко.

— Ага. Поедем завтра с Мимозиной и Урсулой отдыхать за город?

— Поедем, радость моя.

Я довольно улыбнулась и заснула сладким сном.