Застенец 4

Глава 13

Утром я проснулся немного разбитым, но в более-менее удовлетворительном состоянии. Я мог двигаться и думать. Разве можно было желать чего-то большего в сложившихся обстоятельствах?

Еще хотелось есть. Хотя нет. Хотелось жрать! Так, что кишки сводило. Я даже чуть не отступил от своего жизненного кредо лентяя и почти побежал помогать готовить завтрак. Лишь в самый последний момент осадил себя. Принципы должны оставаться принципами. Сказал, что будешь игнорировать наряды по кухне, на этом и стой.

К тому же, существовало и еще одно немаловажное обстоятельство. Я мог только догадываться, что там решили Сирдары и хотел как можно дольше оттягивать момент, когда узнаю о принятом ими решении.

Правда, сколько веревочке ни виться, а конец будет. Поэтому когда я услышал стук ложек о миски, то сорвался с места. Точнее, быстрым шагом выбрался из домика и стараясь сохранить достойный вид направился туда, где столовалась наша группа.

Шаби проводили меня странными взглядами. В них было неодобрение моего нахлебничества (к этому я даже привык), и одновременно с этим жадное любопытство. Видимо, из-за моего вчерашнего шоу.

Сирдар вяло ковырял ложкой кашу (ел наш наставник всегда плохо и мало), больше ее разглядывая. Словно пытался увидеть в ней какое-то откровение. Хотя, кто его знает. Если долго смотреть на кашу, то, может, и каша начнет смотреть на тебя.

Я без лишних слов наложил себе месиво из геркулеса и стал уплетать за обе щеки. Забавно, как устроено человеческое восприятие. Но именно сейчас эта не соленая и совершенно не сладкая каша представлялась мне вершиной кулинарного мастерства. Видимо, после того, как я пережил опустошение и потрогал смерть за все причинные места, жажда жизни проявлялась даже в еде.

И вместе с тем я постоянно словно ждал удара. Как голодная и отощавшая собака, которая подползла к миске, но ощущала на себе сердитый взгляд хозяина. И… Сирдар молчал. Он продолжал свою вялую трапезу, ни разу даже не посмотрев на меня.

После завтрака все отправились на занятия. И тут я все же дал слабину. Пошел вместе с остальными. Во-первых, мне нужно было хоть как-то поговорить с наставником. Во-вторых, после увиденного пришло осознание, что Сирдар кое-что все-таки понимает. И его упражнения, пусть и без всякой конкретики, несут в себе какой-то конструктив.

Правда, тут меня постигло главное разочарование. После вхождения в Поток, если можно было так выразиться, я ждал какого-то мощного прорыва. Но ничего не произошло. Я посидел минут пять с закрытыми глазами, как все остальные, потом стал разглядывать медитирующих, остановился на Изольде, почему-то вспоминая о ее наготе. Стал обдумывать вчерашнее происшествие. В общем, все занятие пошло насмарку.

Шаби все как один сидели с закрытыми глазами, только Сирдар разглядывал нас. Причем, на его лице сквозило нечто вроде ухмылки. И это не давало мне покоя. Создавалось ощущение, словно он издевается именно надо мной. Поэтому, когда занятие закончилось и мужики (теперь уже и без Изольды) ушли готовить обед, я подошел к наставнику.

— Что я делаю не так? — спросил я.

— Все, — ответил плешивый.

— Мне бы хотелось конкретики.

— Тогда задай конкретный вопрос.

— Почему у меня ничего не получается? Вчера я вошел в Поток. А потом и вовсе управлял им. Ну, по крайней мере пытался.

— Лошадь не сама решает, что ей надо везти телегу, — спокойно ответил плешивый, поглаживая свой живот. — Ты не сам увидел Поток, тебе помог я. Как после помогли… прикоснуться к Потоку.

На последних словах Сирдар запнулся, словно не хотел говорить о произошедшем, а я его заставил.

— Хорошо, как мне тогда увидеть Поток самому?

— Просто увидеть, — пожал плечами Сирдар. — Ты слишком много думаешь, в этом твоя главная проблема. Смотри, если я хочу идти, то просто иду. А не думаю, как стану поднимать одну ногу или опускать другую. Очисти свой разум от всего, лиши этот мир себя, и тогда Поток сам примет тебя.

Сказать честно — легче не стало. Нет, ему бы олимпийскую сборную тренировать. Если хочешь поставить рекорд на стометровке — просто поставь его. Офигенный совет. Но по взгляду Сирдара было видно, что он действительно верит в то, о чем говорит.

— А что по моему поводу?

— Пока ты не научишься формулировать точные вопросы, так и будешь получать неточные ответы.

— Я слышал, что вчера был совет среди Сирдаров. И вроде как вы решали мою судьбу.

— Так и было, — спокойно ответил плешивый.

Я даже сжал кулаки от злости. Наставник напоминал мне переписку с девушкой на сайте знакомства. На все мои красочные выражения и вопросы он отвечал односложно.

— Меня не собираются выгонять?

— Нет.

— А почему?

— Потому что ты мой Шаби.

Я был неглупым парнем. И понял, что тут ничего не добьюсь. Не стоит ломиться в закрытую дверь. Надо просто найти другую, открытую. Поэтому дождался, пока Изольда пойдет купаться, и отправился вслед за ней. И не только, чтобы попялиться на изящную фигуру. Но и с довольно практичной целью.

— Как дела? — спросил я, широко улыбаясь.

Изольда улыбнулась в ответ, но скорее из-за формулировки вопроса. Никто здесь не интересовался ничьими делами. Вот и она мне не ответила.

— Со мной все в порядке, если тебе интересно.

— Я рада, честно, — сказала она. — Было бы грустно терять такого смутьяна. Ты делаешь нашу жизнь чуть спонтаннее.

— На том и стоим. Шаби, ты случайно не знаешь, о чем вчера говорили Сирдары?

— У тебя опять получился образ, — ответила девушка, покраснев.

Я осекся. Действительно, только теперь сам понял, что в короткое «шаби» я вложил все свое представление о моей знакомой — ее тонкий стан, длинные волосы, капельки воды на коже. Вышло немного (очень сильно) эротично. Надо как-то более тщательно следить за собой.

— Глядишь, и научусь, — не стал я акцентировать на этом внимание. — Так что по поводу моего вопроса?

— Допустим, знаю, — хитро улыбнулась Изольда.

— Я даже не буду спрашивать откуда, — хмыкнул я. — Ты с Сирдаром на короткой ноге.

Забавно, но образ получился вновь. Видимо, сегодня все-таки мой день. Наставник у меня вышел, правда, не совсем похожим. В своей фантазии я сделал его чуть ниже, лишив и без того редких волос и прибавил складок на животе. Правда, с определенным умыслом.

— Чушь! — возмутилась собеседница. А я понял, что моя уловка сработала.

Я знал такой тип девушек. Собственно, в этом плане та же Дмитриева была очень похожа на Изольду. Они всегда и всего добиваются сами, будто бы даже нарочито стараясь доказать, что способны на большее, чем представляют другие. И любая попытка намека на фаворитизм воспринимается в штыки.

— У меня знакомая Шаби, которая учится у Сирдара. Он иногда рассказывает ей, а она мне.

Шаби по короткому образу была какая-то другая девушка, хотя, скорее уж женщина. Да и самого Сирдара я не знал. Однако то, что Изольда начала «колоться» на ровном месте, меня порадовало.

— И что же говорит эта Шаби? — спросил я, пытаясь скопировать только что увиденный образ.

Изольда сощурилась и неожиданно засмеялась.

— А ты хитрец. Я даже не сразу поняла.

— Виновен. Так что, расскажешь, собираются меня там в зиндан какой отправить? Ну, или принести в жертву Гуангам?

— Нет, не собираются, — ответила девушка. — Здесь подобное не практикуется. Несколько Сирдаров хотели обратиться к Гуангу, который присматривает за нами, для совета на твой счет. Но остальные сказали, что если сами Гуанги не смогли разобраться между собой, тогда принимать решение должны Сирдары. Поэтому все оставили как есть.

Я облегченно вздохнул. Хоть с этим есть какая-то ясность. А то ходить и все время ждать пинка под зад — такое себе занятие.

— Шаби, расскажи мне про свой Поток.

Вопрос вышел простым, легким, будто невесомым. Спросил на очень личную тему, но вместе с этим каким-то образом у меня получилось сделать так, словно подразумевалось, что я его задам. И вновь получился образ. На сей раз Изольда предстала умудренной девушкой с серьезным вдумчивым лицом. Видимо, это тоже повлияло.

Я даже вспомнил слова наставника. Не пытайся сделать, а просто делай. Вот именно так, как произошло это только что. Проблема в том, что все выходило у меня более чем спонтанно, а постоянного эффекта требовалась определенная система.

— Мой Поток — это теплые воды океана, которые несут меня к берегу нового дома, — мягко улыбнулась Изольда.

— А ты в этом Потоке рыба?

— Скорее медуза, — откровенно рассмеялась девушка. — Слишком нерасторопная и неповоротливая.

— Как ты его видишь?

— Не знаю, — пожала плечами Изольда. — Просто вижу и все. Я даже не помню, как это произошло. Сначала я была как ты. Сидела и пыталась научиться. А потом все случилось само собой. Придет время, и у тебя получится.

Формально, она была права. Но время, пусть для высших эфери и являлось пространственным измерением, для меня по-прежнему оставалось чем-то ценным. Я не мог позволить себе пробыть здесь годы, зная, что там происходит. Этому противился мой разум. Видимо, и в данном явлении тоже была определенная проблема, мешающая, как выразился наставник, очистить разум.

Моя жизнь на островах (как я выяснил, здесь их было более, чем достаточно), потекла неторопливо и тягуче. Я будто бы попал в тот самый старый фильм, где мужик каждое утро просыпался в одном и том же городе. Его еще тетя очень любила. И фильм, и мужика.

Дни казались невероятно похожими друг на друга. Я даже в какой-то момент потерял им счет. Чтобы хоть как-то отвлечься, стал интересоваться бытом, знакомиться с остальными Шаби (хотя те особой взаимностью не отвечали), исследовать местность вокруг.

Оказалось, что помимо основного острова, застроенного и заселенного, существуют другие, большей частью безлюдные. Сюда при желании можно было приплывать для медитаций. С другой стороны, меня и на основном острове не особо напрягали общением.

После многочисленных, не всегда успешных разговоров, все же удалось выяснить немного про тот самый остров, куда меня не пускал невидимый барьер. Это оказалась обитель Гуангов. Точнее, по словам Изольды и редких Шаби, которые не считали зазорным со мной разговаривать, туда уходили Сирдары, достигающие просветления. И все. Обратно никто не возвращался.

Меня жутко смущали бесчувственные тела, которые удавалось увидеть с берега. Но не получалось никак оценить степень их живучести. Скажу одно — они лежали на одних и тех же местах. С другой стороны, никакого разложения или прочей пакости, которая происходила с трупами, я не видел. Как так могло быть?

Ответ я нашел не сразу. Да и мог он быть лишь в виде теории. Этот остров существовал для нас, живущих вполне линейно в кратком временном отрезке. Потому внешне никаких изменений я не видел. Но с упорством, достойным лучшего применения, пытался попасть туда. Понятно, что безуспешно.

С каждым днем во мне росло чувство неудовлетворенности текущим положением. Проходило время, а ничего не менялось. Даже не представляю, как остальные живут тут годами, пытаясь, как и я, постичь непостижимое и получая от Потока отлуп.

Вот только я был не таким терпимым. И решил действовать, опять подойдя к наставнику.

— Сирдар, — я без труда создал образ, даже чуть-чуть приукрасив его. — Я пришел к выводу, что у меня не получается учиться у вас традиционными методами.

— Не получается, — согласился наставник.

— Сейчас вы скажете, что я постоянно жду толчка, как маленький щенок ждет, что его подтолкнут к миске с едой.

— Не скажу, — улыбнулся Сирдар. — Но именно этого ты и ждешь.

— И вы правы. Видимо, традиционная учеба через созерцание и всякое такое мне не подходит. Меня надо взять за руку, ну, или, если надо, проволочь за шкирку. Поэтому… Я прошу вас, Сирдар. Будьте этой рукой.

Мог ли наставник отказать мне? Конечно. Собственно, имел полное на это право. Но что я терял? Что теряет неудачник, который приглашает на дискотеке первую красавицу класса? Да ничего. Станет ли его жизнь после отказа хуже? Едва ли. А вот если эта красавица неожиданно согласится?..

— Помогите мне очистить сознание, — добавил я, видя сомнение в глазах Сирдара.

Так тяжело мне не было даже во время серии пенальти, когда приходится ждать удара противника. Но когда наставник бросил короткое слово: «Ладно», у меня гора с плеч рухнула.

— Приходи вечером на берег, — сказал он. — Думаю, для остальных Шаби это будет довольно любопытное развлечение.

Наверное, мне стоило напрячься при этих словах. Но меня в футболе так научили, что цель оправдывает все средства: боль, пот, кровь. Ничего не дается на блюдечке. А результат приходит через стертые в мозоли ноги, разбитые костяшки пальцев, опухшие голеностопы. Был ли я настроен решительно? Да мой портрет можно печатать в букваре напротив буквы «Р» и слова «Решимость»!

Однако, как всегда, жизнь превзошла самые смелые ожидания.

Вечером, когда солнце уже клонилось к горизонту, я пришел на нужное место. В зрительном зале с низким уровнем комфорта, если попросту — на камнях, уже устроилась наша группа. И лица их были откровенно довольными. В том числе у Изольды. Мне бы напрячься в этот момент, но куда там.

А вот когда появился наставник с несколькими длинными палками, до меня начало доходить, что процесс обучения будет чересчур новаторским. Таким, что мне может быть (да что там, обязательно) не понравится.

— Садись, Шаби, — сказал Сирдар.

Я послушался. Хотя все мое естество сейчас кричало, что надо валить отсюда.

— Запомни самое главное: ты сам попросил меня, — сказал наставник.

Я кивнул. Это было своеобразное «слабо». И он меня на него взял.

— Вы будете меня бить? — спросил я.

— Да, — спокойно ответил наставник. — Запомни, это не наказание. Я не испытываю никаких эмоций, отрицательных или положительных. Я помогаю тебе.

Я поглядел на ухмыляющегося здоровяка в нагруднике. Вот этот хмырь точно испытывает положительные эмоции.

— Тебе нужно осознать, что боль — всего лишь субъективная реакция твоей оболочки. Всю жизнь тебя учили, что следует избегать ее, чтобы сохранить свою целостность. Тебе же предстоит прийти к тому, что боль только здесь. В этом, реальном мире. В твоей голове. На самом деле в Потоке ее не существует.

И он ударил меня по спине. Так сильно, что я невольно вскрикнул, а перед глазами заплясали звездочки. Не знаю, кем был наставник в прошлой жизни, но бить он умел.

Я сжимался перед ударами, шипел, ворчал, кричал, шумно выдыхал и терпел. Экзекуция продолжалась около десяти минут, и понятное дело, ни к какому просветлению не привела. К синякам — да, к просветлению — нет.

До домика я еле дополз и рухнул на свою лежанку. А утром даже не встал завтракать. Если откровенно, меня так вообще никогда не лупили. Ни на футболе, ни на районе.

Сделал все Сирдар искусно, ничего не сломал, только оставил после своей «учебы» многочисленные кровоподтеки. Но это оказалось лишь началом.

На следующий день мое обучение продолжилось. Ну, или так, по крайней мере, показалось. Мне придавали сил несколько факторов. Первый — я сам напросился на это. Второй — не мог же я дать слабину при Изольде. Последний — если Сирдар говорит, что подобное мероприятие — единственный способ войти в Поток, то так оно и есть.

На третий день число зрителей увеличилось. Хотя я понимал Шаби, интересного тут немного. Поэтому кинокартина «Садо-Кулик» нашла своего зрителя. Жалко, что сюжет был один и тот же.

Он повторился и на третий, и на пятый, и на десятый день. Зато через две недели почти весь остров приходил смотреть на мою «учебу». Некоторые являлись с едой (спасибо, что не с попкорном) другие спорили за места, даже парочка Сирдаров захаживала, неодобрительно покачивая головой.

Я не знаю, сколько это длилось. По ощущениям — вечность. Боль стала моим постоянным спутником. Когда я начинал ее чувствовать, это значило, что наступило утро и пора вставать. Мне даже представлялось, что вечерняя экзекуция лишь продолжение этого бесконечного ужаса, но никак не апогей. Только мрачная и привычная реальность, в которой приходится жить.

И в то мгновение, когда все случилось, я даже не понял этого. Увидел лицо Сирдара, которому мое наказание тоже, наверное, уже стало надоедать. Разглядел палку в бурых пятнах от моей крови. Казалось, даже почувствовал ее запах. Услышал ропот толпы, почти не обращающих на меня внимания.

В этот момент я оказался в другом месте. Как и предупреждал наставник. Не захотел, а именно оказался.

Я сидел на том же самом берегу, а вокруг меня раскинул свои линии-волны Поток.