Застенец 4

Глава 15

Немного пораздумав, чем мог, я назначил экзамен на Сирдарство за день перед Исшествием. Если бы можно было отодвинуть еще дальше, то так бы и сделал. Потому что, по моим прикидкам, для того, чтобы научиться управлять Потоком, да еще и вступить в поединок с одним из Сирдаров, времени было очень мало.

Оставалось надеяться, что под поединком они понимают какое-то абстрактное соревнование. Не будут же меня в самом деле лупцевать? Ведь Идущие по Пути, а именно так именовали себя местные, исключительно пацифисты и все такое.

Мой наставник не утруждал меня дополнительной информацией. Просто сказал — учись управлять Потоком. В общем, был в своем репертуаре. Хотя нет, одну важную вещь он действительно подсказал. Чтобы стать единым с Потоком, нужно отринуть все человеческое. Перестать цепляться за этот мир.

— Не хочу предрекать, что у тебя не получится, — сказала после пары дней безуспешных попыток Изольда, барахтаясь у берега. — Но ты сам делаешь все, чтобы это случилось.

— Каким образом? — подплыл я ближе, стараясь удержать в голове, что телесная близость точно отдалит меня от конечной цели. Но именно в такие моменты я был готов плюнуть на этот Путь.

— Ты загнал себя во временные рамки. И это будет постоянно довлеть. С каждым днем все больше и больше. Я вижу, что ты делаешь.

— Что? — напрягся я, чувствуя, что кровь приливает совсем не туда, куда следует.

— Ты пытаешься повторить. То, что делает Сирдар, то, что делаю я.

В этом она оказалась права. У Изольды как раз начало получаться редкое взаимодействие с линиями-волнами. Те слушались ее плохо, все время норовя сбежать, но по сравнению с моими потугами — это действительно было успехом.

А дни шли. Одновременно медленно, будто пытаясь растянуть мое мучение, и чересчур быстро, сжигая бесплотные попытки.

Входил я в Поток легко, словно по щелчку. Однако на этом все. Я напоминал себе человека, который впервые встал на серф. Единственная радость, что он научился плавать. И каждый раз после неудачной попытки выбирался на поверхность воды.

Линии-волны казались холодными, чужими, не принимающими меня. Хотя я держал в голове, что Поток так не работает. Ему должно быть по барабану на Куликова Николая. И, скорее всего, так и было. Значит, проблема во мне.

Легко сказать — отпусти все человеческое. Именно это и заставляло меня каждый день просыпаться и заниматься этой бесполезной, на первый взгляд, фигней. Тетя, друзья, мерзкий Романов, война — все это не выходило из головы, пока в один из дней я вновь не увидел Путь.

Даже не Путь, ту самую тропинку, которая отвела меня к лабиринту. Вообще, она была здесь всегда. Просто в этот момент вспыхнула чуть ярче, чем обычно. После многочисленных попыток в моем взгляде осталось скорее больше равнодушия, чем подлинного интереса.

Я развернул ладонь, и линия-волна покорно легла на нее. А после сделала петлю и словно стянула руку. Мне захотелось взглянуть на Изольду, и в этот момент я понял, что девушки нет рядом. Как и остальных. Как и всего.

Сам того не ведая, в своем сознании я ушел гораздо глубже в Поток, чем обычно. Я заметил, что линия-волна стянула руку сильнее, чем хотелось бы. Еще мгновение — и меня с силой потащило в Поток. В памяти всплыли слова наставника о тех, кто растворялся здесь, без шанса вернуться. Тех, кто не обладал достаточной степенью осознанности.

Но что-то чужеродное Потоку, не принадлежащее ему, придавило меня, заставляя остаться на месте. Разрываемый неведомыми силами, я бултыхался между двух Ничто. Пока не пришло понимание — я уже не являюсь тем самым мальчишкой, который остался там. Мы будто были с ним двумя разными существами. И тогда пришло спокойствие и понимание.

Поток перестал буйствовать, вновь равнодушно поплыв себе дальше. А я с интересом рассмотрел линию в руке и шагнул обратно, туда, где находились Сирдар и Шаби.

Наставник взглянул на зажатую в кулаке часть Потока и улыбнулся одними лишь глазами. Точнее, я видел, как поменяли цвет волны возле него и считал эмоцию. Изольда же заметила изменение не сразу, слишком оказалась увлечена собственным взаимодействием с Потоком. Но когда увидела, вздрогнула. И линия, прежде льнущая к пальцам девушки, отпрянула от нее, как испуганная кошка.

Не знаю, зачем и почему, но я приблизился к девушке. И вложил свой Путь в ее ладонь. Мне хотелось поделиться, показать ей. И это сработало. Линия даже не шелохнулась, послушно перекочевав в чужие руки. Зрачки девушки расширились, ее эфемерное тело изогнулось, а я впервые воочию увидел, что такое мгновенное познание. Когда за короткий период времени человека постигает какое-то откровение.

А потом Изольда вывалилась из Потока. Явно против своей воли. Моя линия неторопливо уплыла прочь, заняв свое место. Я же, почувствовав, что и мне нужно сделать перерыв, тоже выбрался обратно, в реальный мир.

Живот тут же свело судорогой, а в голове зашумело. Именно тем, что это не было похоже ни на что, испытанное прежде, меня подобное и напугало. Длинными острыми иглами тело прошило насквозь, оставляя невидимые рваные раны. Я с трудом поднял голову и увидел, что Изольда скрючилась в таком же положении.

— Никогда раньше не встречал такого глупого Шаби, — с явным неудовольствием произнес надо мной Сирдар. — Вставайте. Оба.

Забавно, но тело словно только это команды и ожидало. Боль не ушла, лишь отступила. Но хотя бы стала терпимой. Теперь я мог двигаться и думать.

Сейчас мы напоминали нашкодивших учеников, которых заставили в пустом спортзале за обжимашками. Сирдар сделал нечто едва уловимое, и нас в буквальном смысле отрезало от других Шаби. В моей прошлой жизни я бы назвал это Сферой Безмолвия, а здесь наставник лишь изменил линии-волны, создав небольшое пространство, куда был закрыт проход другим.

— Как ты думаешь, почему твоя оболочка пыталась разрушиться преждевременно? — спросил у меня Сирдар, почесывая свою проплешину.

— Потому что я не был готов к силе, которая свалилась на меня.

— Именно. Смертные используют частички, подлинные крохи Потока, называя их даром. То, что у нас могут опытные Шаби, у смертных способны создать лишь верховные маги. Несмотря на то, что ты проделал такой путь, ты до сих пор остаешься дураком.

А вот это было обидно. Уши загорелись от несправедливого обвинения, а сам я против воли набычился.

— Чего это?

— Ты совершаешь такую же ошибку, как и раньше. Берешь на себя больше, чем можешь. Оттого после возвращения валишься на землю куском мяса. Взаимодействие с Потоком требует определенных ресурсов сознания. Лишь подлинные мастера, которые познали суть вещей и пришли к единению с собой и Вселенной, способны оставаться там подолгу.

— Гуанги, — подтвердила Изольда.

— Помолчи, — грубо прикрикнул на нее наставник.

Вообще, надо сказать, от былого радушия Сирдара не осталось и следа. Перед нами был самый что ни на есть злой полицейский.

— Что мы говорим о Пути каждого Идущего?

— Что он должен найти его сам, — потупила глаза девушка.

— Он ладно, дурак, каких поискать. Хватается за все, до чего может дотянуться, не особо отдавая отчет своим действиям. Захотел, поделился своим Путем, хотя сам полностью его еще не осознал. Не понял, что это только его сокровище. Но ты, о чем ты думала?

— Сирдар, а что, если его Путь — самое яркое, что я видела в жизни? — негромко, но при этом необычайно твердо ответила Изольда.

— Это означает лишь, что для подлинного осознания тебе еще очень далеко.

От негодования, наставник даже топнул ногой. Почти как маленький мальчик, которого обидела глупая девчонка в детском саду.

— Сирдар, у меня вопрос, — набрался наглости я.

Наставник перевел взгляд на меня, но промолчал.

— Может ли быть так, что у людей существует один Путь на двоих.

— Может, — после долгой паузы ответил плешивый. — Но это лишь говорит о неполноценности каждого из них, как отдельной личности.

— Но так ли нужна эта самая отдельная личность, если Путь, пройденный вдвоем, может быть намного значимее?

Наверное, если бы взглядом можно было убивать, я бы сейчас свалился мертвым. Даже пришла мысль снова войти в Поток, чтобы поглядеть, что там происходит вокруг наставника. Однако у меня хватило благоразумия этого не делать.

Сирдар ничего не ответил. Он отвернулся и пошел прочь, на ходу разрушая Сферу Безмолвия, провожаемый удивленными взглядами остальных Шаби. Которые действительно не поняли, в чем именно сейчас дело.

— Зачем ты это сделал? — повернулась ко мне Изольда.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Почувствовал, что именно этого сейчас хочу. Понял, что нуждаюсь в этом.

— Это было восхитительно. Честно. Твой Путь красив и увлекателен. Но в одном Сирдар прав, тебе нужно более осторожно подходить к взаимодействию с Потоком. В нынешнем состоянии он способен не только дать тебе силу, но и навредить.

И каким бы легкомысленным я ни был, но после этих слов прислушался. Если несколько человек говорят одно и то же, надо довольно критически подходить к собственным поступкам. Хотя бы взглянуть на свои действия другим взором. И я начал работать с Потоком более разумно, что ли. Не старался раствориться в нем, забыться, уйти от реальности. А отделял свое сознание от тела, но при этом оставался всегда рядом.

Постепенно, шаг за шагом, Поток начинал прогибаться под моим давлением. Он становился послушным инструментом в руках подмастерья, старающегося достигнуть настоящих высот в ремесле.

Я изменял форму, цвет и течение линий. Иногда это получалось довольно легко, но зачастую я терпел неудачу, сразу же возвращаясь в реальность, чтобы не доводить до критических точек. Я соединял свои познания о даре и силе со своеобразным просветлением, который давал Поток. Уходя вдаль на самую верхнюю оконечность острова, взобравшись на самый каменистый мыс, я творил настоящую магию.

Линии-волны под моим воздействием разбивались на крохотные осколки и прорывались в реальный мир Небесным огнем. Той самой настоящей раскаленной лавой, что падала с неба. Я формировал Бездну без всяких форм и контуров лишь по собственной прихоти, образовывал крохотные Цунами, глядя, как заклинание разрастается на глазах. А потом одним желанием, даже без всяких взмахов рук и магических пассов, обрывал его.

Самым любимым занятием стало — менять форму и плотность предметов. Мягкие камни, твердые, будто железо, стебли травы, вязкая, словно тесто, вода.

Однако самой сложной частью стала работа с собственным телом. Исход сознания из тела для путешествия в Потоке стал своего рода обыденностью. Но сделать так, чтобы оболочка находилась на периферии реального метафизического, оказалось нетривиальной задачей. Необходимо было тонко чувствовать Поток, улавливать каждое его изменение.

Именно тогда я понял, почему мне всегда труднее всего давался Полет. Почему это заклинание отнимало столько сил и длилось так непродолжительно.

Но со временем стало получаться даже это. Ради собственного удовольствия и чтобы позлить Сирдара, ну, и впечатлить Шаби, я стал медитировать, располагая свою оболочку в нескольких сантиметрах от земли. Физически ничего сложного здесь не было. Лишь требовало постоянной внимательности и сосредоточенности.

И надо отметить, я уловил благожелательные нотки, когда Сирдар говорил с одним из соратников обо мне, предвосхищая скорый поединок. В его образе я почувствовал упорство и уверенность, граничащую с самоуверенностью. Что ж, не могу сказать, что это было неправдой. С другой стороны, каждый хороший футболист скажет вам, что если вы будете рефлексировать над любой мелочью и трястись после очередной неудачи, ничего путного из вас не выйдет.

Наконец настал последний день моего обучения. После ужина наставник подошел ко мне и сказал, что мне назначен Сирдар для поединка. В его образе я увидел знакомого мужика средних лет, которого встречал несколько раз. Правда, по серьезным делам с ним не пересекался.

Выглядел Плешивый будто бы смущенно, а в голосе его чувствовалась вина. Мне даже неудобно стало.

— Спасибо Вам, Сирдар, за Ваше обучение. Вы действительно дали мне очень многое.

— Нет, ты научился всему сам. В этом и есть смысл. Я лишь направлял тебя.

Линии-волны вокруг наставника стали чуть мягче, теплее. Я научился быть все время на грани вхождения в Поток и теперь видел их почти постоянно.

Стоило отойти, как на меня налетела Изольда. С самым грозным видом, насколько я мог припомнить.

— Кто? — только и спросила она, шагая рядом со мной.

— Сирдар, — повторил я образ. Теперь это давалось невероятно легко. Я даже не особо напрягался, просто говорил, и собеседник понимал все.

— Зараза, — повторила Изольда слово-паразит, которое переняла у меня. — Очень сильный Сирдар. Наверное, четвертый по мастерству управления Потоком на всем острове.

— Ну, четвертый — это все-таки не первый, — улыбнулся я.

— Конечно. Никто из Триады не может выступить против тебя, иначе это было бы слишком. Но они решили отправить против Шаби, который управляет Потоком без году неделя могущественного Идущего по Пути.

— Не надо волноваться раньше времени. Как будет, так и будет.

— Все предопределено, да? И никакой свободы воли не существует? — заглянула мне в глаза Изольда.

Мы остановились, и только теперь я понял, что увлеченный разговором, не заметил, как добрался до своего дома.

— В подлинном смысле не существует. Но вся тонкость в том, что приняв это, ты и обретаешь подлинную совободу. Ведь теперь судьба или Путь — это твое решение.

Девушка была так близко, что я чувствовал запах ее тела. Чуть сладковатый аромат пота и грубой ткани. Сам того не ведая для чего, я заглянул в Поток и увидел то, чего раньше никогда не видел. Линии-волны огибали нас вдвоем, словом сейчас мы являлись единым целым.

— Ты можешь еще раз показать мне твой Путь? — спросила она робко.

Я протянул руку, и в нее проворно прыгнула линия, как хорошо выдрессированная собака, только этого и ожидающая. В отличие от Изольды я теперь мог без ошибки выделить ее из миллиона подобных, Для нее этот Путь все же оставался моим.

Однако именно сейчас, как и тогда, линия послушно легла в нежную ладонь. Девушка провела по ней, рассматривая и изучая Путь. А после передала обратно.

Она вышла из Потока, при этом не рухнув на землю. Я не знал, что именно это значит. Что мой Путь стал ее? Или что просто позволил стать частью чего-то общего?

— Восхитительно, — прошептала она.

Едва различимо, однако мое сознание отреагировало на подобное ярче, чем на самый громкий колокольный звон. Наши тела напряглись, будто почувствовали полный штиль и гробовую тишину, предшествующую буре.

И наконец Изольда медленно, вытягиваясь, коснулась меня своими губами. Тело словно пробило высоковольтным разрядом. Это было даже почище, чем первое вхождение в Поток.

— Я думал, что потакание животным инстинктам — главная проблема на пути к просветлению.

— У тебя есть поразительная черта портить любой момент, — на мгновение отстранилась девушка.

Но я уже сам привлек ее, исправляя допущенную ошибку. В чем-то она была права. Говорить — самое худшее, что у меня получалось.

Второй поцелуй вышел совсем другим. Горячим, как стекающая по подножию вулкана лава. Будоражащим, как ледяной ветер на вершине Эвереста. Я отодвинул шторку, которая заменяла подобие двери, и увлек девушку за собой. И в этот миг перестали существовать два Пути Идущих к просветлению. Именно в этот момент создалось нечто новое и необъяснимое.