Застрявшие в палеолите

Глава одиннадцатая Эпическая битва

Вспоминая картинки из учебника истории, Игана велела накрыть мамонтов, которых предполагалось использовать в бою, кожаными накидками, а на спине закрепить ремнями специальное ограждение в виде башенки с удобными лавочками. В башенке она решила разместить пять лучников с запасом стрел. Наездники вооружились заточенными палками-стрекалами, с помощью которых управляли мамонтами. Конечно, управление было относительным, животное могло испугаться огня или дыма, а также сильного шума. И поступить вопреки приказам наездника. Тем не менее, мамонты были для пещерного века оружием, обладающим ужасающей разрушительной мощью. Эдакими первобытными танками. У Иганы не было металла, чтобы покрыть им бивни, как поступали с боевыми слонами в Индии. Но и без прочного покрытия бивни являлись грозным оружием. Вслед за мамонтами должны были выступить копейщики, тридцать воинов, все взрослые мужчины племени.

Но вот с холма, расположенного неподалеку, махнул рукой Угида, это был сигнал, что к лесной опушке подошли воины дружественных племен.

— Выдвигаемся! — подала команду женщина, она сидела на спине Занзуна, мамонте наездника Урташа вместе с пятью лучниками. Так же как и они, Игана ловко управлялась с луком.

— Я вижу врага, — сказал наездник, слегка постукивая мамонта по голове. Таким образом, он мог направлять животное направо, налево, останавливать или даже пятиться назад. — Воины с плетеными щитами, в куртках из толстой кожи и кожаных шлемах. Вооружены копьями, луками и деревянными дубинами с вставками из острых камней.

Впереди вражеского войска выступал вождь поклонников Рогана, с длинным копьем в руках. Копье заканчивалось острым каменным наконечником.

«У врага не более двухсот воинов», — подумала Игана. За спиной вождя женщина увидела низкорослого человека в шкурах с бубном в руках. Послышались гулкие удары, чужой шаман гнусаво запел на незнакомом языке. Тем временем вражеские воины приближались, до них оставалось не более ста пятидесяти шагов. Лучники противника выпустили стрелы, на соседнем мамонте послышался крик, кого-то из воинов ранило. Ни в коем случае нельзя было допустить противника к мамонтам. Опытные воины могли нанести животным опасные раны.

— Стреляйте! — велела Игана. Под ливнем стрел враги перешли на бег.

Из-за ближайших деревьев появились воины племени Моржа и Пустана, всего сто пятьдесят человек. Они связали противника боем, теперь следовало притормозить огромных животных, чтобы не раздавить друзей. Мамонты остановились. Тридцать воинов, следовавших за ними, вышли вперед, не давая врагу приблизиться. Тут и там происходили яростные схватки, лилась кровь, кричали раненые. Вождь противника Яртан понял, что схватка проиграна. Он не учел, что дружественные племена пришлют своих воинов. Он бросил копье и отчаянно отбивался дубиной, пытаясь пробиться в лес, но это ему не удалось. Урташ направил на него своего мамонта, на которого вражеский вождь слишком поздно обратил внимание. Мамонт схватил его хоботом, поднял и бросил под массивные ноги. Миг, и от врага осталась кровавая лепешка. Шаман с бубном пронзительно закричал, пытаясь убежать, но его схватил другой мамонт, которым управлял Шумэш. Шаман был утыкан стрелами, умное животное швырнуло его на землю уже мертвого. Остатки вражеского воинства бежали, однако уйти удалось далеко не всем, большинство погибло.

Павших воинов положили на деревянные поддоны и сожгли, после чего все, кто участвовал в сражении, направились к стоянке племени Муа, где женщины приготовили еду и наполнили бурдюки перебродившим соком пьянящего дерева агунга.

За столом из очищенных бревен Игана-Талия произнесла прочувственную речь, полную благодарственных слов союзникам и выразила надежду на дальнейшие дружеские отношения.

— Мы обладаем огромной силой, — сказала она, подняв каменную чашу с хмельным соком, — и в случае опасности эта сила придет вам на помощь.

Взял слово и старый шаман Угида.

— Друзья мои, — сказал он, — я с полным правом могу назвать ваши племена друзьями. Я буду молить духов, чтобы они оберегали вас от возможных напастей и происков злых сил. Сегодня мы сделали большое дело, сломили племя, поклоняющееся могучему злому духу Рогану. Выражаю надежду, что больше ни одно племя не станет поклоняться этому чудовищу.

Игана едва заметно ухмыльнулась. Она-то прекрасно знала, что дьяволопоклонство переживет века и будет процветать даже в веке двадцать втором и последующими за ним веками. Не так просто одолеть зло! В ответной речи помощник вождя племени Моржа выразил надежду на дальнейшее содружество племен, а также на победу над всеми врагами.

После благодарственных речей и выпитого сока воинам племени Моржа отдали двух девушек-невест, Аниссу и Туэлу, а в племя Пустана отправилась Жуана. Обеим племенам была обещана помощь продуктами в случае наступления голодного года. Племя Рогана перестало существовать. Оставшимся от него немногочисленным женщинам мужчинам, чтобы выжить, придется влиться в племя, которое будет готово их принять.

Вечером состоялась беседа Иганы с шаманом Угидой.

— Ты не так проста, девочка, как кажешься, — обратился к ней старик, когда они устроились в его хижине. — Недаром я с самого начала заметил на тебе печать богов. Если бы ни твоя придумка с устройством сидений на спинах наших Муа, враги могли бы до них добраться. А так лучников наверху было больше, чем пальцев на двух руках. Они издалека поражали чужаков, которые почти прорвались к животным. Их копья и каменные ножи могли нанести ногам и хоботам животных непоправимые раны. Хотя у меня имеется запас лечебного травяного настоя, но раненых животных пришлось бы уводить подальше от схватки. В том случае, если бы они выжили.

— Разве Муа так просто убить? — подняла бровь Игана.

— Не просто, но это племя научилось бороться с Муа. К сожалению, не только для добычи пропитания, но беспощадного истребления. Роган враг всего живого, в том числе и людей. Если бы ты знала, как я рад, что мы разделались с этим племенем! Но я вижу на твоем лице ухмылку, девочка, что она означает?

— Ты хочешь знать правду, шаман, о том, что случится через многие и многие поколения, когда от самой памяти о нас не останется и следа? Если я скажу, боюсь, ты всю ночь не сможешь уснуть.

— Если боги донесли до тебя страшную правду, девочка, я тоже должен ее знать.

«До тысячи здесь никто считать не умеет, максимум до двадцати по количеству пальцев на руках и ногах, — подумала Игана-Талия, — как наглядно показать бездну лет, в течение которых людям придется противостоять злу?».

— Хорошо, — сказала она, — представь, старик, огромный муравейник. Дух Рогана будет жить в людях столько зим, сколько муравьев в этом муравейнике.