Застрявшие в палеолите

Глава двадцать восьмая Черные люди

Труднее всего оказался путь через лес, хотя племя пыталась чащобу обойти. Но не всегда это удавалось. Порой лес стоял перед переселенцами сплошной стеной, тогда скорость передвижения падала, перед тем, как приступать к расчистке пути, усталое племя устраивалось на отдых. Впереди шагали мужчины, вооруженные каменными топорами, за ними тянулись волокуши с запасом рыбы, замыкали колонну женщины. Третий день двигались люди к теплым местам, но лес оставался все тем же, без зеленой листвы и единой живности. Только черные птицы летали под низкими серыми облаками, издавая неприятные хриплые крики.

Только на пятнадцатый день путешественники выбрались, наконец, в степь. Безграничное пространство перед ними оказалось такой же мертвой землей, как и лесные массивы. Хотя иногда все же кое-где можно было встретить тонкие побеги колючего кустарника с бледно-жухлыми листочками. Но и этому чахлому проявлению жизни люди радовались. Особенно женщины, которые обрывали ветки с листьями, сооружая из них венки на голову.

— Впереди жизнь, там тепло и хорошая добыча для охоты, — сказал вождь, когда племя устроилось на отдых.

Шагать по степным просторам стало легче. Иногда попадались небольшие рощи таких же голых деревьев, но их можно было легко обойти. Не было больше необходимости пробиваться через чащи. Добравшись до небольшого озера, племя остановилось.

— Привал, — объявил вождь. Хижины, шкуры для которых и деревянные стойки везли на волокушах, устанавливать не стали. Народ устроился кто, как мог. Некоторые подстелили куски шкур, другие улеглись на волокуши. В это время в облаках неожиданно появился небольшой просвет, люди увидели сияющее солнце. Мужчины и женщины вскочили со своих мест и разразились ликующими воплями.

— Бог Жуах, хранитель племени, показал, что мы на верном пути! — торжественно объявил шаман. Однако прореха в плотных облаках быстро исчезла, солнечный свет сменила прежняя серая хмарь. Тем не менее, люди улыбались, жрец не мог ошибиться, теперь все были уверены в успехе.

Неожиданно издалека донесся топот, ошеломленные неандертальцы увидели небольшое стадо быков, во весь опор несущихся прямо на них.

— Охотники, хватайте копья, убьем хотя бы одного! — закричал Туэш, хватая тяжелую палицу. Мужчины вооружились копьями. Быки пронеслись мимо, в стадо полетели копья, два животных упали замертво.

— Теперь у нас будет мясо! — закричали женщины, которым смертельно надоела рыба. Бычье стадо свернуло к западу и стремительно удалялось. Только столбом поднялась пыль, указывая направление. Вскоре быки растворились в сером мареве. Дробный топот затих вдали.

— Разделывайте добычу! — приказал Уэх. В это время, откуда, ни возьмись, появились чужаки, черные, нагие, худые и невысокого роста, без малейших признаков одежды. Чернокожие быстро прибывали, вскоре перед путниками образовалась большая толпа, не менее нескольких сотен. Воины были вооружены копьями и дубинами. Ни луков, ни пращ, у них не имелось. Вперед выступил черный здоровяк. Кроме шапки с птичьими перьями и бус из ракушек на шее, больше на нем ничего не было.

— Мои загонщики пригнали сюда стадо, это наши быки, наша добыча! — объявил он. Не сразу Талия поняла, что для нее потрудилась программа перевода. Видимо, местный был аналогом какого-то известного языка, и программа выдала перевод.

«Какие в Африке были племена?» — подумала она. В голове крутились названия: «Масаи, Нуба, Мурси, Бушмены». Даже если это предки будущих африканцев, за сорок тысяч лет язык наверняка неузнаваемо изменится! Впрочем, некогда было заниматься разрешением лингвистической загадки. В конце концов, переводчик мог заполнить свою базу перешептываниями, которыми обменивались чужие воины и, соответственно, почерпнуть оттуда необходимую информацию.

— Что он сказал? — повернулся Уэх к своим воинам.

— Они на человеческом языке не разговаривают, — озадаченно ответил Шуан и добавил, — мелкие, не бойцы, с ними легко справиться.

— Их слишком много, — возразил вождь.

— Он сказал, что быки его добыча, — вступила в разговор Талия, приблизившись к вождю.

— Мы их убили, а не он! — нахмурился Уэх.

— Вождь сказал, что наши копья поразили быков, значит, и добыча принадлежит нам, — обратилась к чужаку в шапке Талия. Тот оскалился в улыбке, открыв белый ряд зубов.

— Ты мне нравишься, — сказал он, — все женщины станут нашей добычей. Мы вас заберем. А волосатые мужчины умрут.

— Он угрожает смертью, — обратилась Талия к Уэху.

— Как ты его понимаешь? — спросил тот.

— Это один из даров Цирса, — ответила она. Не рассказывать же ему о генетике и биологическом компьютере!

— Скажи, что мы заберем одного быка. И что если он не хочет мира, умрет. Каждый наш воин стоит трех черных. — Впрочем, этого можешь не говорить.

— Вождь сказал, что заберет одного быка, после чего мы уйдем.

Чернокожий вновь заулыбался.

— Сначала пусть попробует одолеть меня, Мжмунгу, твердые руки. Это пока не удавалось никому. Если победа будет моей, ваши мужчины умрут, а женщин мы заберем. Тебя, в первую очередь!

Казалось, с круглого черного лица не сходила зубастая улыбка. Талия посмотрела в его глаза и увидела там смерть.

«В Африке издревле жили колдуны! — пришла вдруг ей мысль. — Недаром, отсюда пошли рассказы о зомби!».

— Скажи, черный человек, мы можем выставить любого воина? — обратилась она к противнику.

— Мне безразлично, кто это будет, — на чернокожем лице отразилось презрение.

— О чем ты с ним договорилась? — прислушиваясь к незнакомой речи, встревожился Уэх.

— Не вмешивайся, иначе все умрете! — ответила она.

— Кто из ваших мужчин отважится бороться с Мжмунгой, которого называют «ходячая смерть»? — спросил чернокожий. Талия, она же Игана, укрепилась в своем решении.

— Я буду твоим противником! — сказала она. Теперь все чернокожее воинство заулыбалось, послышались смешки и тихие голоса. Переводчик немедленно выдал фразы: «Эта баба с ума сошла?», «Мжмунга замучает ее в постели!», «А потом отдаст нам на потеху!», «Может, она демоница, Жман-туу? Надо позвать колдуна, пусть проверит!».

— Позовите великого Зуанга! — обернулся к своим людям чернокожий. Несколько воинов сорвались с места и побежали назад. Вскоре из толпы вышел старик в плетенной из камыша набедренной повязке и маске, изображавшей то ли демона, то ли животного с торчащими клыками и огромным свиным пятачком на месте носа. В руках старик держал деревянный посох с навершием в виде мастерски вырезанного черепа.

Талию при виде маски передернуло от отвращения. На мгновение ей стало страшно, казалось, это не маска, а лицо страшного старика.

«Колдун?» — подумала она, вспомнив многочисленные рассказы об африканских колдунах, которые ей приходилось читать. В свое время она уяснила, что африканский колдун мог, что угодно внушить человеку или наложить смертельное проклятие. Скажет: «Завтра в полдень умрешь», обязательно сбудется!

«Но другого выхода нет, — подумала женщина, — иначе умрет отец моего, еще не рожденного, ребенка».

Старик приблизился к вождю, чернокожий Мжмунга в шапке, несомненно, был вождем, и что-то недовольно спросил глухим голосом.

— Зачем ты оторвал меня от общения с духами? — выдал переводчик. — Я молился духу дождя Джунгу, чтобы наши земли оросил дождь.

— Посмотри на эту женщину, Зуанг, — не обращая внимания на его слова, предложил чернокожий.

— Что ты хочешь знать, твердые руки?

— Человек она, или демон Жман-туу?»

Страшная свиная маска повернулась к Талии, взгляд старика, казалось, насквозь ее пронзал.

— Человек, но не простой, — сказал колдун, — и у нее будет ребенок.

— Что? — у Мжмунги от удивления отпала челюсть.

— Ты в тяжести и собралась дать мне бой? — он уставился на нее. — Ступай ко мне, оставь волосатых людей, женщина, я сохраню жизнь тебе и твоему ребенку.

— Дай твою твердую руку, отведешь меня в свое жилище, — сказала Игана, протянув противнику ладонь. Он пытался ее схватить, с ладони сорвались ветвистые голубые молнии, на мгновение, соединив их в болезненном рукопожатии. Чернокожий Мжмунга отскочил, тряся обожженной рукой.

— Ты обманул меня, колдун, она демон! — закричал он.

— Я сказал, что она непростой человек, — невозмутимо ответил тот.

— И что мне теперь с ней делать?

— Лучше поинтересуйся, что она сделает с тобой, — сказал Зуанг, — эта женщина пришла издалека, из небесной страны, к которой нет дорог. Отпусти этих людей, тебе с ней не справиться.

— Я прикажу и ее, проткнут копьями! — в гневе закричал чернокожий вождь. Колдун пожал плечами.

— Попробуй, — равнодушно сказал он, — а мне некогда, надо умолить Джунга, чтобы напоил дождем иссушенную землю.

Колдун повернулся и ушел, оставив своего вождя в гневе. Однако власть колдуна была немалой. Никто не смел ему перечить, ни вождь, ни воины. Его слушались беспрекословно. И если он на кого-то прогневался и пожелал смерти, виновному приходилось умереть. Великий Мжмунга прекрасно это знал, и потому не решился напасть на незнакомку.

— Уходим! — приказал он воинам. — Прощай, женщина, мы еще встретимся. Наш разговор не закончен.

— Встретимся, если захотят боги, — ответила она, в то время как Правильные люди с удивлением смотрели, как неожиданно быстро развернулось и стало удаляться черное воинство, — тогда и поговорим.

— Запомни, ты все равно будешь моей, — пробормотал чернокожий так, что кроме нее, никто не услышал.

— Как тебе это удалось? — к ней подошел потрясенный Дашан. — Я думал, нам конец!

— Они оставили нам быков! — воскликнул Трехт.

— Теперь я верю, что Цирс наделил тебя частицей своей силы! — сказал Уэх и повернулся к воинам: — Хватит отдыхать, лодыри! Разделывайте туши! Бездельничать будем, когда доберемся, до места!