Затерянный остров

12 Письмо Матильды

Моя дорогая Флоренс!

Я собрала невероятно огромный урожай в этом году, так что пусть идет дождь. Мои руки черные и пахнут ванилью. И это единственный аромат, который делает меня абсолютно счастливой, потому что именно ваниль изменила мою жизнь. Но я боюсь, что для тебя, моя любимая дочь, это звучит как насмешка. Однако же, разве мать должна восхищаться только своими детьми?

Я уверена, когда у тебя будут дети, ты станешь для них лучшей матерью, чем я. Ни беременность, ни уход за ребенком не дали мне того, в чем я действительно нуждалась, но я любила тебя всей душой. Дело в том, что пребывание с ребенком не обязательно сделает из тебя хорошую мать, а растить тебя среди пиратов и защищать от беды было достаточно тяжело.

Я считаю, что после всего, что я испытала и потеряла, я имею право на собственную жизнь, и если уж так случилось, то я надеюсь, что ты меня однажды поймешь. Но тогда было не до этого.

Ты была отравлена дочерьми Бомона, которые навязывали тебе свое сочувствие и лицемерие которых росло в тебе, как ленточные глисты у собак. Ты отвернулась от меня, будто я была воровкой или убийцей. Ты не хотела понять меня, я тогда обижалась на тебя за это, но сегодня я могу это простить. Сегодня у меня разрывается сердце, когда я думаю о том, какой ты, моя бедная Флоренс, была маленькой девочкой.

Не стоило надеяться, что ребенок выдержит столь серьезные перемены, дети хотят быть такими же, как все, и никак иначе. Не изгоями. А ты была изгоем, у пиратов, у Бомона, и я боюсь, что и в Европе ситуация не изменилась. Я очень сожалею об этом и надеюсь, что мой подарок наконец позволить тебе соответствовать требованиям общества. Дождь уже стучит по моей маленькой железной крыше: роскошь, которой я обязана Лабору. За деньги он все может сделать. Однако иногда, в такие вечера, как сегодня, мне хотелось бы иметь дом с пальмовой крышей, такой же, как у людей в деревне, потому что по ним дождь стучит не как яростный огонь артиллерии, а как нежный шелест. Но я должна думать о ванили, а ей нельзя мокнуть, иначе она испортится, а вместе с ней и моя идея относительно «Ванильного золота».

Ты должна помнить плантации Бомона, эти ароматы, даже если ты ничего не понимаешь в парфюмах. Там были грейпфруты, и гвоздичные деревья, и презренный сахарный тростник. Я говорю «презренный», ибо мне казалось, что там ежегодно погибает больше людей, чем во время всей Французской революции.

Кроме всего упомянутого, Бомон задолго до того, как мы приехали на остров, закупил еще и мексиканскую ваниль. Ваниль росла и цвела, но она не приносила никаких плодов, что очень сердило Бомона еще и потому, что это сделало его мишенью злобных шуток относительно потенции. Ваниль может достигать десяти метров в длину, так как она относится к плетущимся орхидеям, которым, как и большинству видов орхидей, необходим ствол, вокруг которого они могут виться. Листва у нее светло-зеленая и невзрачная, как и воскообразные цветы, которые могут иметь цвет от бело-желтого до зеленоватого. Родиной ванили является не Реюньон и не Мадагаскар, а Латинская Америка. Никто не знал, почему растение, которое так хорошо росло в местном климате, никак не хотело приносить плоды. Ты наверняка сейчас спрашиваешь себя, зачем я все это так детально рассказываю, но я прошу у тебя немного терпения. Потому что ты должна понимать, как обидно для плантатора, когда его земля в большей или меньшей степени остается невозделанной, и как это прекрасно, когда созревает богатый урожай. В одном случае он теряет все свои деньги, в другом погашает свои долги. И только когда у тебя все это перед глазами, ты можешь понять невероятную несправедливость, которую я намерена устранить. Дождь сегодня вечером особенно сильный, к сожалению, мне нужно на улицу, чтобы проверить, достаточно ли хорошо я запаковала свою ваниль.