Здоровый эгоизм. Как перестать угождать другим и полюбить себя

Угождать совсем маленьким детям просто восхитительно. Их неконтролируемое хихиканье, влажные ладошки на ваших щеках, поцелуи, которыми они осыпают ваше лицо, их сладкое, теплое дыхание, пока они крепко спят рядом с вами в свете раннего утра, чувство, будто вы единственное, что в этот момент для них важно. Напротив, когда ребенок вас отталкивает, это разбивает сердце, и не важно, малыш это, которому вы дали кружку не того цвета, или подросток, который ненавидит вас за то, как вы дышите. Однако наша готовность не нравиться своим детям – один из лучших подарков, которые мы можем им дать. У нас есть возможность предложить им безопасное поле для экспериментов, дать им увидеть нашу неподдельную реакцию и снабдить их важными данными о том, как их действия влияют на других людей, и все это в пределах безусловно любящей среды. Нам, как родителям, надо освободить наших детей от необходимости угождать нам и освободить себя настолько, чтобы быть готовыми не угодить им.

Конечно, они вряд ли вас за это поблагодарят. Им (да и вам тоже), наверное, было бы намного приятнее, если бы вы позитивно реагировали на каждое их движение, подстраивались под каждую их прихоть и закрывали глаза на их асоциальное поведение.

Поступая таким образом, вы, может, заслужите на некоторое время их симпатию. Часто можно услышать, как родители довольно восклицают: «Мы больше как лучшие друзья», имея при этом в виду: я нравлюсь своему ребенку, и он выбирает тусоваться со мной и всегда рад моей компании. Но в процессе воспроизведения потомства есть конструкторский дефект. По задумке, дети перерастают своих родителей, но родители не перерастают своих детей. Ребенок, который постоянно в вас нуждается, один из способов обойти эту дилемму. Но какой ценой? Подписаться на то, что ваш ребенок не может быть не прав, что постоянно виноват кто-то другой и у него есть право вести себя, как ему вздумается?

Если вы не научите его, что действия имеют последствия, жизнь точно научит. И жизнь будет куда менее сострадательным учителем.

Когда родители расходятся

Когда родители расстаются, ставки очень высоки. Даже когда все указывает на скорый конец и отношения исчерпали себя, родители часто цепляются за надежду, что они смогут остаться вместе ради детей и спасти их от болезненного опыта горя и потери. Одна из моих пациенток пришла ко мне, раздавленная виной за то, что наконец выгнала мужа после нескольких лет его агрессивного поведения. Даже покинув дом, он продолжал причинять жене неприятности, он был параноиком и ревнивцем, следил за ней, чтобы увидеть, не встречается ли она с другими мужчинами, или врывался в дом посреди ночи. Он не встречался с детьми и не платил алименты, копил долги на общих с женой кредитных картах, пока однажды за долгами не пришел судебный пристав. Когда мы говорили о том, почему она просто не разведется с ним, чтобы раз и навсегда разобраться с этим, она сказала мне, что ужасно боялась, что ее дети возненавидят ее. В ее худших кошмарах муж убивал себя, а дети винили ее за это. Она надеялась, несколько наивно, что может вытерпеть его отвратительное поведение и отказаться от своего счастья, чтобы не расстроить и так расстроенных детей еще больше. Ее друзья пытались заверить ее пустыми избитыми фразами, говоря ей, что дети рано или поздно бы все поняли и продолжили бы любить ее, несмотря ни на что. Это не работало, и я попробовала другой подход, менее приятный, но более честный: «А что, если они действительно обвинят вас? – спросила я. – Это было бы весомой причиной вам всем оставаться в этой токсичной ситуации? Они не должны знать, что правильно. В конце концов, они всего лишь дети, может, им нужна мама, чтобы за них решить, что для них будет правильнее».

Не спрашивайте своих детей, что им нужно. Как бы они ни протестовали, детям нужны вы, чтобы решать, что лучше. Им нужно отталкиваться от вас, пока они не наткнутся на что-то твердое, что может их стабилизировать. Без стены, на которую они могут опереться и отдохнуть, они вынуждены бесконечно искать пределы, и им недоступно богатое развитие, которое может начаться, только если их надежно держит что-то большее, старшее и мудрее их. Им нужны границы, даже если они иногда будут испытывать к вам неприязнь за то, что вы их устанавливаете.

Говорите только то, что имеете в виду

Возможно, вы говорите «да», потому что не любите сцен. Это ваша ошибка, и вы должны понимать, что, скорее всего, приучаете детей устраивать сцены, чтобы получить то, что они хотят. Или, возможно, ваш ответ «нет», но вы боитесь, что детям он не понравится, поэтому вы просто игнорируете какое-то поведение, или говорите, что ребенок просто «озорничает», чтобы представить его поведение поприятнее, или говорите «да» под давлением момента, а позже срываетесь на ребенке за это.

Или вы говорите «нет», потому что боитесь потерять контроль или волнуетесь, что детям палец в рот не клади – руку откусят, что вы создадите прецедент и сами же себе выроете яму. Подобные высказывания заставляют нас думать, что есть «верный» способ поведения. Единственно верного пути нет, ничто не работает идеально, но это нормально, потому что воспитание – это путь проб и ошибок, и для всех он будет разным. Если бы был только один «верный» способ, мы бы все уже к этому моменту его знали.

Если вы на самом деле не имеете в виду «нет», а просто считаете, что вам надо сказать «нет», то ваше обоснование не выдержит их допросов. Вы можете дать трещину под давлением, или ваши сообщения станут непоследовательными, и это запустит новый круг экспериментов со стороны ребенка. Если вы действительно и неподдельно имеете в виду «нет», это «нет» будет проще поддержать. Если ребенок просит мороженое и вы по веской причине отказываете ему, но потом ребенок вам улыбается и вы, закатив глаза, тянетесь в морозилку, то будьте честны с собой, чему вы его учите. Если учить детей смягчать авторитетную фигуру или манипулировать системой, чтобы получить то, чего они хотят, это приведет к проблемам дальше, и детям нужно, чтобы вы взяли на себя ответственность за этот факт. Они не могут сделать этого для себя сами. Я знаю, что очень непросто иногда держать оборону, и мне вспоминается разговор, который состоялся у меня с дочерью, когда ей было четыре. Она хотела, чтобы мы куда-то пошли, но до этого не слушалась меня.

«Ну, – начала я, – все будет зависеть от поведения одной девочки, начиная с этого момента». Она подумала немного и ответила: «Ты выглядишь потрясающе».

Взгляд в прошлое, настоящее и будущее

Если вы приучили своих детей игнорировать ваши слова, вы можете переучить их, настояв на своем, но сначала вам нужно определить, где границы слабы. Говоря в общем, этот процесс изменения поведения можно запустить, если заглянуть в прошлое и отметить свои собственные действия, например: «Сего– дня утром я сказала “да” чему-то, хотя на самом деле имела в виду “нет”». Потом мы можем заметить то, что мы делаем прямо сейчас: «Я опять говорю “да”, хотя стоит сказать “нет”». Теперь мы можем заглянуть в будущее и понять раньше, чем произойдет сцена, как мы поступим: «Это одна из тех ситуаций, когда я чувствую себя виноватой за то, что должна работать, поэтому я компенсирую эту вину, разрешив им играть в компьютер, хотя уже точно пора спать… Хорошо, теперь, когда я знаю это, я могу заранее продумать другие варианты действий и понять, какой из них наи– более подходящий». Эти четкие, постоянные границы – то, что на самом деле ищут ваши дети, когда испытывают вас. Позвольте им найти их быстрее. Некоторые мои пациенты – большие дети родителей-угодников, все еще ищущие это нечто четкое десятилетия спустя.

Ущерб равнодушия

Эти принципы верны и для подростков, хотя подростковый виток бунтарства выглядит более опасным. С неврологической точки зрения подростки – гигантские трехлетки, у которых очень активно развивается мозг, но у них уже есть ресурсы и возможности впутаться в куда более неприятные ситуации с соответствующими последствиями. Воспитывать подростка часто очень сложно, без сомнений, это время конфликтов и разногласий и для родителя, и для ребенка. Иногда родители, воспитывая собственных детей, невольно могут пытаться исправить ошибки своего детства, и, быть может, из страха гиперконтроля родители-угодники могут в итоге не обеспечить достаточно контро– ля. В результате границ оказывается недостаточно, и дети могут воспринять это как недостаток заботы, и именно это кажущееся безразличие родителей наносит основной ущерб. Насаждение правил ради правил в этом возрасте, как и в любом другом, вредно, но подростковому мозгу необходимо руководство, он еще не сформировался.

Ясмин хотела, чтобы ее мать заботилась о ней достаточно, чтобы установить границы, которые нужны были ей для защиты, она просто не знала об этом.

Девушка пришла ко мне на прием, когда ей было семнадцать, и ее мать была в полной растерянности. Ясмин регулярно пропускала уроки и угрожала вовсе уйти из колледжа.

Ее мать сказала мне, что любит дочь, но не знает, как помочь ей; она перепробовала все и сейчас была на пределе.

Отец Ясмин был жестоким человеком, и когда они с матерью наконец развелись, девочка с мамой делили одну комнату в крошечной квартире над магазинчиком. Они все делали вместе и были больше похожи на друзей, чем мать и дочь. Все изменилось, когда ее мать встретила отчима. Внезапно у нее появилась своя собственная комната в новом доме, и вскоре после этого родилась сестра.

Время шло, и Ясмин начала отдаляться. Она рассказала мне, что помнила, как постоянно чувствовала себя чужой в своей семье. Когда ей было тринадцать, у нее случались, по словам матери, «истерики», и она убегала наверх в свою комнату. Отчим обычно шел за ней и приводил ее обратно, но мать говорила ему оставить ее в покое и позволить ей остыть. Поэтому Ясмин сидела в своей комнате, слушая их разговоры за общим столом, слыша, как они смеются и как звенит посуда за ужином, на котором ее не было. Никто не приходил спросить, в порядке ли она, и со временем она стала припрятывать еду у себя в комнате, так что ей даже почти не надо было спускаться вниз.

Так и повелось: Ясмин сопротивлялась родителям тем или иным способом, а ее мать качала головой и говорила: «Я просто не знаю, что с тобой делать, Ясмин, я в растерянности». Ночью она лежала в своей кровати и плакала, пока не заснет, надеясь, что мать может услышать и придет узнать, что не так. Анорексия, которая развилась в итоге, не была осознанным выбором, но для девочки это был способ сделать свою боль видимой; она становилась все меньше и меньше, и мать вопросительно смотрела на нее, но когда дочь говорила ей перестать так пристально смотреть, именно это она и делала. Она никогда не спрашивала, что не так, и ни разу не попыталась заставить ее поесть.

Ясмин устроилась официанткой в местный отель, отчасти из-за того, что там она могла получить частичную замену семье. Менеджер была теплым и любящим человеком и оставляла Ясмин место за столом для сотрудников, когда смена заканчивалась. Это время было одним из самых счастливых периодов в ее жизни – она обрела много людей, которые заменили ей родителей и сестру, которые интересовались ее жизнью и обращали на нее внимание. Это только усиливало контраст с домом, и Ясмин совершенно не хотела возвращаться в конце смены.

Некоторые девушки, работавшие в отеле, снимали вместе квартиру и пускали ее к себе спать на диване, когда ей захочется. В итоге она стала возвращаться домой, только чтобы забрать что-то из вещей или увидеться с сестрой. Мать топталась на кухне, стараясь поддерживать вежливый разговор, пока Ясмин помогала сестре с домашним заданием, но дальше разговор не развивался.

Мать присоединилась к нашим сеансам ближе к завершению нашей работы, и Ясмин смогла рассказать ей что-то из того, что рассказывала мне. Она была опустошена, узнав, что Ясмин считала, что ей все равно. Она рассказала нам, что не хотела расстроить дочь или еще больше все испортить, и поэтому не проявила настойчивость. Она считала, что правильно поступает, просто позволяя Ясмин поступать, как ей хочется; она говорила себе, что это просто переходный возраст и что Ясмин придет в себя сама. Каждый раз она думала пойти в отель и сказать дочке идти домой, но она останавливала себя, потому что думала, что это спровоцирует очередную ссору. Правда была в том, что ее мать боялась конфликта и даже конфликта с собственной дочерью. Так ее воспитали, и это выразилось в том, как она воспитывала свою дочь.

Ясмин нужно было знать, что матери не все равно, что она беспокоится о ней настолько, чтобы установить границы и позаботиться о ее безопасности. Ее мать была Миротворцем и надеялась сохранить мир, позволяя Ясмин оставаться одной за закрытой дверью ее комнаты, но Ясмин, будучи ребенком, не имела возможности найти путь обратно сама, ей нужен был кто-то больше и мудрее ее, чтобы прийти и забрать ее.

Ей нужно было знать, что большие чувства не опасны и что она не должна оставаться в одиночестве, пока не успокоится. То, что ей было нужно, чтобы мать обняла ее и заверила, что все хорошо, ты не можешь меня сломать, твои чувства нормальны, и я могу с ними справиться. Ей нужны были границы, чтобы удерживать ее в безопасности. Вместо этого мать отступала и смотрела в другую сторону.

Заботьтесь достаточно, чтобы сказать «нет»

Если вы угодничаете перед своими детьми по модели Миротворца или любого другого портрета угодника, то, возможно, создаете у них ложное впечатление. В таком случае вы можете заставить их думать, что они не так важны для вас, чтобы установить должную границу или сказать нет, или смело и искренне вступить в конфликт. Мать Ясмин старалась угодить дочери, игнорируя ее вызывающее поведение, делая то, о чем она просила, и принимая все, что она говорила, но поступая так, она в итоге подвела свою дочь.

Помню, как одна девочка-подросток, с которой я работала, рассказала, как однажды пришла после школы домой, и после горячего спора о ее поведении с родителями они конфисковали ее телефон на неделю. Тогда она кричала о том, что ненавидит их, но позже постепенно поняла, какое неожиданное облегчение принес такой шаг. Целую неделю она могла просто говорить своим друзьям, что ее чокнутые предки отобрали у нее телефон, и на целую неделю она была свободна от необходимости отвечать после школы на нескончаемые сообщения девчонок, которые язвили и злословили. Ей не нужно было говорить им «нет», потому что ее родители сделали это за нее, они лучше нее знали, как поступить. Помню, когда я училась в школе, любой конфликт, который возникал в стенах школы, заканчивался в половину четвертого. Он был заперт за дверями школы до следующего дня, у него было время отстояться, и он мог выглядеть совсем по-другому утром, после целого вечера, проведенного без его присутствия и дозы мнения со стороны. Сегодня смартфоны в кармане каждого ребенка отняли этот естественный перерыв в драме пубертата, и она продолжается и даже эскалируется вплоть до ночи. Дети могут нуждаться в помощи родителей, чтобы переключиться от круговерти подростковых взаимоотношений время от времени, даже если в итоге они не скажут им за это спасибо. Этой конкретной девочке-подростку было нужно, чтобы ее родители рискнули на некоторое время лишиться ее симпатии; они даже позволили ей представить их злодеями, чтобы она не опозорилась в школе. Их готовность не нравиться своей дочери позволила ей обрести контроль над собой в безопасных пределах созданной ими границы.

Помните, что у ваших детей будет множество друзей, но только одна пара родителей. Будьте родителями. Быть родителем означает охранять границы, но не там, где они были проведены для вас или где общество считает они должны быть, а там, где и вам, и вашим детям комфортно (выясняется часто путем переговоров).

Быть родителем в настоящем

Может быть, вам не нравится чувство, когда вы говорите нет, поэтому вместо этого вы делаете что-то другое, может, разрешаете все, что угодно, или отмахиваетесь от них: «Может, позже». Возможно, вам было бы неприятно сказать «нет» своим детям, или вы волнуетесь, что потеряете их симпатию, может, вы хотите дать им то, чего у вас никогда не было.

Однако задача родителей – четко определить границы, чтобы мы могли быть родителями в настоящем, а не в прошлом или в воображаемом будущем. Мы должны давать разрешение, когда это уместно и отстаивать отказ, когда неуместно.

Если в итоге мы чувствуем вину или тревогу, то именно наша задача разобраться с этими чувствами и удовлетворить потребность, о которой они сигнализируют. Свои старые потребности невозможно удовлетворить через путаные сообщения своим детям сегодня.

Что вам было позволено? Что было запрещено или недоступно? Наверное, вы в чем-то нуждались, и это что-то вы пропустили или не получили. Быть может, вы жалеете, что родители не дали вам больше свободы или больше защиты. Не действуйте из своих незакрытых потребностей через своих детей, давая им свободу или защиту, которых вы хотели. Дайте их себе.

Если вы росли в обносках или вам приходилось обходиться тем, что было, и заниматься штопкой, то вы, видимо, балуете своих детей игрушками или гаджетами, чтобы компенсировать собственный опыт. У меня был клиент: отличный отец, очень много работал, чтобы чего-то добиться, и, по собственному признанию, из него очень легко выбить деньги или подарки. Он всегда ставил детей выше себя и выполнял каждое их пожелание, если мог. Однажды на Рождество он исполнил детскую мечту маленького мальчика, который мог только мечтать об игрушках, которые были у других детей, купив для себя набор Лего с боевым кораблем «Сокол Тысячелетия» из «Звездных войн». Это потрясающий пример самовоспитания. Он умел говорить «да» своим детям, но лишь начинал учиться говорить «да» себе.

Вернитесь назад и дайте себе то, в чем вы нуждались в прошлом, чтобы вы могли дать своим детям то, что им нужно сейчас.

Чего вы боитесь?

Если у вас подросток и вы понимаете, что его поведение приносит вам дискомфорт, спросите себя, не боитесь ли вы чего-нибудь. Пример Ясмин может показаться довольно экстремальным, но многих родителей толкает к потаканию детям именно страх того, что их дети закончат, как Ясмин. Это страх того, что они потеряют контроль, или опустятся до наркотиков, или уйдут из школы, или будут наносить себе повреждения. Будучи взрослыми, мы не можем забыть того, что знаем, мы понимаем ловушки и последствия ошибок, которые совершали сами или видели, как окружающие их совершают, поэтому абсолютно естественно, что мы хотим уберечь уязвимых подростков от опасности, если можем. Реальность такова, что их опыт будет отличаться от вашего, и может кончиться тем, что вы добавите страхов из своего опыта к тем страхам, которые уже у них есть. Воспитание из страха никому не пойдет на пользу. Наша как родителей роль не в том, чтобы не дать ребенку совершить ошибку, а в том, чтобы донести до них ценность ошибки и помочь им спотыкаться безопасно.

Помните, что не нравиться своему ребенку-подростку – не только нормально, в какой-то степени это необходимо. Если бы они не испытывали дискомфорт из-за разногласий с вами, у них не было бы энергии для изменения, обретения собственной индивидуальности и становления гражданами собственного государства. В сущности, задумано так, что они будут бунтовать, и, может, вы будете какое-то время не нравиться им, чтобы они были способны уйти от вас. Постарайтесь сконцентрироваться на процессе, а не на содержании, на значении вместо самих слов, которые озвучиваются. Словесное содержание может быть очень тяжело слышать, потому что иногда оно звучит как будто про вас лично, но на самом деле происходящий процесс – про подростков и их меняющиеся отношения с самими собой. Сконцентрироваться на значении процесса и увидеть потребность за их словами намного проще, когда нас не сбивают с ног ракеты, которые они по нам выпускают. Скажите детям, что вы их понимаете, и это будет для них лучшим из всех подарков – знание, что они могут отделиться от вас, что они могут учиться на ошибках и быть принятыми за то, кто они есть. В этом знании лежит вся самоценность и настойчивость, которая позволит им не попасть в ловушку угодничества.

Угодники и грусть

Неспособность переносить грусть – один из основных двигателей угодников. Они не выдерживают, когда окружающие расстраиваются, поэтому сосредотачивают усилия на том, чтобы порадовать их, и получают некоторое утешение от их радости. Они не переносят и собственную грусть и игнорируют ее, если могут: «Зачем держаться за прошлое, если его нельзя изменить? Что, если из-за меня окружающие начнут грустить и оставят меня? Что, если я начну плакать и пойму, что не могу остановиться?»

У тех, кто так думает, скорее всего, кто-то из родителей, когда что-то шло не так, старался подбодрить их, отвлечь или говорил плакать потише, либо немедленно начинал поиск решения. Все эти стратегии только на– учили нас, что мы не были бы в порядке, если бы чувствовали грусть, что ее нужно любой ценой избегать и она не приветствуется. Родитель-угодник передает эстафетную палочку своим детям. Мы не хотим быть для своих детей таким родителем, но если мы не решим проблему, то просто повторим старый шаблон.

Никто не хочет грустить, и надо быть мазохистом, чтобы наслаждаться горем потери или расстройством несбывшихся ожиданий. Тем не менее грусть – неизбежное чувство. Мы все обязательно испытаем опыт потери и разочарования, и невозможно придумать правила на случай хаоса, который несет с собой горе. Ибо ничто не длится вечно, и все, что имеет начало, имеет и конец. И когда умирает кто-то, кого мы любим, или заканчивается что-то, что мы любили, задумано, чтобы мы ощущали потрясение. Это потрясение говорит нам, что это было важно для нас. Это чувство, которое мотивирует нас искать новый смысл в жизни и показывает нам, что искать впереди.

Наши дети тоже будут грустить, и им тоже нужно на это позволение. Если на грусть своих детей вы отвечаете огорченным выражением лица, или отмахиваетесь от них, или начинаете их веселить, они научатся не показывать вам свою боль. Нет, они не перестанут ее чувствовать, просто им нужно будет справляться с ней в одиночку. Они усвоят, что их грусть либо опасна, потому что заражает окружающих, либо необоснованна и должна быть проигнорирована. Они начнут успешно контролировать вашу реакцию на них, контролируя собственные эмоции, – вот и появился на свет новый угодник, новое звено в цепи зависимости.

Если нам невыносимо видеть грусть наших детей, то мы можем достать из арсенала все угоднические стратегии, стараясь поддерживать их настроение, отвечая положительно на любую просьбу, выступая третейским судьей в их взаимоотношениях или проталкивая призыв мыслить позитивно там, где он не нужен. Если их друг больше не впускает их в свой круг, то совершенно уместно расстроиться. Когда они плачут из-за того, что заканчивается вечеринка по поводу их дня рождения, это логично. Если они проваливают экзамен, или их бросают, или умирает любимый питомец, нам надо освободить место для их слез. Печаль – естественный, заживляющий процесс, помогающий смириться с беспорядочностью мира, черными и белыми полосами в жизни и потерей. Родители-угодники могут хотеть, чтобы их дети испытывали только радость и всегда были счастливы, но дети вырастут намного счастливее в целом, если мы научим их переживать грусть.

Я работала с подростками, которые наносили себе повреждения, чтобы спастись от печали, или голодали, чтобы контролировать болезненные эмоции. Иногда (но не всегда) оказывалось, что им на самом деле был нужен родитель, который мог бы подстроиться под них и просто побыть сосудом для их больших и пугающих эмоций, кто-то, кому они могли довериться, кто подержал бы их за руку и составил им компанию. Будут времена, когда действительно надо помочь детям, отвлечь их или решить их проблему, но вместе с этим обязательно нужно заверить их, что грустить не страшно, грустить нормально, что это пройдет. Видеть своих детей в печали мучительно, и нам нужно будет освободить место и для своих слез, потому что больно видеть, как у них что-то не получается. Нам может понадобиться чье-нибудь плечо, на котором можно поплакать, чтобы мы могли подставить детям свое, когда поплакать понадобится им. Я верю, что надо позволять детям видеть своих родителей плачущими, не потому, что их грусть ранит нас, а потому, что грусть – нормальная часть жизни.

Недавно мы с мужем водили наших двоих детей смотреть нового «Короля Льва». Муж вспоминал, как он, сидя в конце ряда, слушал, как мы с дочерью рыдали на моменте, где Муфаса умирает из-за предательства Шрама, и Симба, совсем еще ребенок, остается без отца. Когда мы выходили из кинотеатра, моя дочь уже улыбалась и, держа меня за руку, повернулась к брату и сказала: «Это было очень эмоционально, да?» Было грустно, но в этом не было ничего страшного, это прошло, и мы пошли дальше.

В следующий раз, когда фильм или песня тронут вас до слез, попрактикуйтесь в том, чтобы позволить детям видеть. Да, сначала может быть некомфортно, но вы можете объяснить им, что грустить – нормально и просто означает, что нам важно то, из-за чего мы грустим. Увидев, что вы грустили и выжили, они получат шаблон, который им нужен, чтобы поступать так же. Вы, может, не угодите им, зато будете родителем, и это то, что нужно им больше.

Потеря и самовоспитание

Печаль – естественная реакция на утрату, и то, как сегодняшние мы реагируем на печаль, говорит о том, какой опыт утраты мы пережили в прошлом. Иногда я спрашиваю пациентов, испытывающих трудности с переживанием грусти, об их самом первом опыте потери и наблюдаю, что они смогут вспомнить. Это дает мне ключ к пониманию того, что нам делать дальше, как мягко направить их к тому, чтобы посмотреть глубже своих защитных механизмов и принять потерю таким образом, который позволит им быть смелее и искреннее. Зацикливаться на прошлом, конечно, не полезно, но также не полезно и пробегать через события, прежде чем эмоции были прочувствованы, потеря принята, а значение усвоено.

Если вы сейчас подумаете о самом раннем воспоминании о потере, быть может, вы сможете вспомнить, что вы ощущали и что вам говорили делать.

Возможно, это была смерть бабушки, дедушки или питомца, или разрыв дружбы, может, ваша семья переехала, или вас перевели в другую школу, или вы потеряли какой-то любимый предмет. Возможно, вас подталкивали побыстрее забыть об этом и идти дальше. Может быть, вам казалось, что говорить об этом неприемлемо, или вы видели, что разговоры об этом расстраивают окружающих.

Теперь представьте, что вы получили другое сообщение: «Это нормально, что тебе грустно. Я побуду с тобой. Ты можешь погрустить. Это пройдет. С тобой все будет хорошо». Если тогда вы такого сообщения не получили, сейчас вы можете обеспечить себе безопасность и с собственного позволения оплакать потерю, и этот подарок вы также можете дать своим детям.

Мы не хотим, чтобы наши дети грустили, но это не значит, что они не будут грустить, и не их задача справляться в одиночку или управлять нашими реакциями за нас. Хотя вы, наверное, прошли именно через это, если вам пришлось управлять чувствами родителей за них. Это может быть причиной, по которой вы пытае– тесь угождать окружающим сегодня.