Зеркало Души

Глава 13

— Понятия не имею, что на меня нашло, — смущённо произнесла Юна, подбирая с пола свою блузку. Та успела немного подсохнуть, однако результат выглядел явно не слишком уж прилично. Сморщившись, девушка начала просовывать руки в рукава. Прошло уже около двадцати минут после того, как они с Крисом заперлись в котельной, спасаясь от гуро… по крайней мере, такова была официальная версия.

— Мне кажется… Дело было в той слизи… По крайней мере, поначалу.

Парень сейчас тоже был немного смущён, и быстро одевшись, перевесил сумку перед собой. Поморщившись, натянул рубашку, на которой и теперь недоставало пары нижних пуговиц.

— Похоже, сейчас наш путь лежит к лабораториям — сделать одежду и… Мыло, шампунь — в общем, надо смыть с себя этот… Специфический запах гурятины. Тебе помочь?

— Да… подай юбку, пожалуйста, — попросила она.

Крис вполне мог бы просто отлевитировать юбку прямо к ней, но он предпочел воспользоваться легальным поводом подойти к девушке поближе. Она, однако, не обратила внимания на этот нюанс.

— Не хотелось бы, чтобы нас видели… такими, — заметила Юна, тщетно пытаясь отчистить слизь, — Это пакость вообще смывается?

— Смывается, — подтвердил студент, — А что такого? Напали гуро, отбивались, измазались немного. Ничего, вызывающего вопросы. А там доберемся до лаборатории и обзаведемся одеждой.

Юна вздохнула.

— Ладно… но всё равно, давай постараемся не светиться лишний раз, хорошо?

— Конечно, — кивнул парень и, поцеловав девушку в щёку, сделал шаг назад.

— Я проверю, всё ли чисто на горизонте.

Всё было чисто… и здесь, и по дороге в лабораторию, и даже в самой лаборатории. Гуро сегодня больше не беспокоили никого из них. Наконец, когда студент и мико закончили с проецированием всего необходимого, Юна вздохнула.

— Боюсь, мне придётся тебя попросить помочь мне оттереть всю эту дрянь.

— Отказать я точно не смогу, — фыркнул он. Следующим пунктом экскурсии была ванная.

Настроения превращать мытьё в какие-либо игрища у девушки не было. Она действительно хотела именно что отмыться от мерзко пахнущей слизи странного монстра. Наконец, попросту выкинув старую одежду в мусорку, они переоделись в новую и чистую, после чего настроение у Юны заметно улучшилось.

— Йех! — потянулась она, — Как же хорошо-то!

— Чувствуешь себя другим человеком после всего этого, — подтвердил Кристиан, внаглую воспользовавшийся женской душевой, чтобы не искать друг друга по разным корпусам.

— А еще хорошо, что выяснилось, что пленники из деревни — это всего лишь миф такой, — добавила девушка.

Кристиан отвернулся, не желая заострять внимание на этой теме. Так было лучше для всех, в том числе и для нее самой; но от мысли, что он… пусть не обманул, но помог преподавателям обмануть ее, у него на душе стало гадко.

— Что ты собираешься делать теперь? — сменил тему он, — Ты не хотела бы… остаться тут?

Она вздохнула.

— Честно… не знаю… да я и тебя знаю даже меньше одного дня… и эту школу…

Девушка потёрла уголок глаза.

— Понимаешь… ведь для меня буквально вчера всё было нормально… и мои родители…

— Я понимаю, — кивнул парень, обнимая ее, — Проснуться и узнать, что прошло целых три года, которые буквально выпали из памяти… Никому такого не пожелаешь. Конечно, не надо спешить с ответом, но… Может, до вечера побудешь тут, рядом со мной? А потом я провожу тебя домой — тебе ведь всё равно надо будет возвращаться в город. Пожалуйста.

— Да ты ведь можешь устроить, чтобы вечер никогда не наступил, — хихикнула мико.

— И правда, могу, — озадаченно проговорил Крис и тоже улыбнулся, — Но буду иметь совесть, если у меня такая найдется. И…

Он склонил голову набок:

— Это можно считать за согласие, верно?

— Не знаю, — посерьезнела Юна, — На самом деле, я считаю, что произошедшее между нами было ошибкой.

— Ошибкой? — повторил Кристиан, пробуя слово на вкус. Вкус оказался горьким, слишком горьким, и, остановившись, юноша оказался напротив девушки, взяв её за руки.

— Юна, я не умею говорить красиво, поэтому скажу так, как умею. За всю жизнь, которая у меня была, мне никогда не встречалось такой девушки, как ты. Мне хочется прямо сейчас носить тебя на руках и целовать, хочется чувствовать сладкую боль в груди, обнимая тебя, хочется видеть улыбку на твоих губах. Хочется, чтобы ты была счастливой, и дело даже не в том, что между нами было… Я тебя люблю, Юна.

Девушка молчала. Семь долгих секунд она молчала, не отстраняясь и не отвечая на объятие, и наконец, выдала:

— Я не уверена, что могу сказать то же самое.

— Ла… Ладно… — сглотнул парень. Чёртова слеза всё-таки навернулась на глаза, и он сморгнул. Прикоснулся лбом к волосам Юны и продолжил. В горле стоял комок, но он говорил:

— Я всё сделаю, чтобы показать, что я достоин тебя. Но я прошу, нет… Я молю тебя, не говори больше, что это — ошибка. Это так больно, слишком больно. Это не описать словами…

Лицо Кристиана опустилось чуть дальше, прижалось лбом к её плечу.

— Не оставляй меня, Юна.

— Будда, Иисус и Аллах, не будь такой соплёй! — возмутилась она, резко отходя назад и вырывая руки из его рук, — После того, как ты сражался с гуро и, чёрт возьми, победил, смотреть на то, как ты ноешь, просто противно! В конце концов, ты ведёшь себя так, будто это я тебя лишила девственности!

Уши и лицо парня вспыхнули от понимания всего этого. И правда, кисейная барышня… Чего это с ним? Нервишки пошаливают, не рано ли?

— Окей, не буду, — постарался усмехнуться он, скользнув в сторону девушки и встав рядом, — Ладно, свои чувства я выплеснул, перехожу в режим героя — гуроизничтожителя.

Голос Юны слегка смягчился:

— Пойми… Дело не в том, что ты плохой парень или ещё что-то… Я просто не могу разбрасываться такими словами… Да и вообще, принимать такие решения просто по результатам одного неполного суетного дня…

— Я понял… — кивнул Крис и резко сменил тему, — Кстати, по возвращению около школы будет большая ярмарка; в этом промежутке времени она, думаю, уже кончилась…

— Ярмарка? — удивилась Юна, — А это было бы интересно…

— Она самая. В школе сегодня выборы короля и королевы.

— Выборы? — удивилась девушка, — Как у вас всё интересно. Блин, как при всех таких придумках кому-то ещё остаётся фантазии придумывать гуро?

Она фыркнула:

— Вот извращенцы.

Парень лишь пожал плечами и фыркнул. На душе было легко, как после исповеди — хотя Кристиан исповедовался ещё ни разу, но подозревал, что должен был бы почувствовать то же самое.

— А ещё тут есть куча разных клубов, от художественного вышивания до охоты и фехтования. Но кому-то и правда было мало всего этого.

— Ага, и они идут в деревню убивать мико.

Кристиан поперхнулся и, откашлявшись, ошарашенно посмотрел на Юну.

— Убивать? Во-первых, едва ли кто-то думал, что это выльется в драку, во-вторых, нас туда отправили закупиться едой. В-третьих… Какой в этом смысл? Тут даже сумасшедшая местная логика не работает, по-моему.

— Но меня же из мертвых поднимали, — развела руками девушка.

— Это была… Клиническая смерть. И потом, вот смертей точно тот человек не хотел. Уж я-то знаю этого парня получше других.

— Мы себя не всегда хорошо знаем, — улыбнулась Юна и продолжила путь по коридору.

— Это точно… — задумчиво кивнул Крис, — Слушай! Это что же получается, Феликс был прав? Ну, тот кошак.

— Ты о чем? — удивилась она.

— Он заявлял, что я извращенец… А я, если смотреть с некоей стороны, выхожу некрофилом.

Девушка густо покраснела.

— Вот попрошу без пошлых шуточек.

— Извини. Не хотел тебя обидеть. Хм… Кажется, мы почти уже вернулись.

— Непохоже, чтобы они воевали со школой, — заметила Юна.

На ярмарку собралось никак не меньше половины города. Топоров, вил и веников видно не было, — напротив, народ веселился. То тут, то там мелькали безумные, но при этом безобидные (по крайней мере, на вид) изобретения студентов, неизменно собиравшие вокруг себя толпы народу. И даже если в действительности танцующая кукла могла отрастить пулемет, а шлем виртуальной реальности использоваться для взлома Пентагона, сейчас все это казалось мирным и каким-то… детским. Вот теперь Кристиан видел, что это не зловещая мегакорпорация, а всего лишь беззаботные студенты.

— Это хорошо, — рассеянно кивнул он, — Наверное, всё обошлось…

— Ага, вот ты где! — прервал его знакомый голос, — Где же ты шляешься? Чемпионат по няшкоболу уже начался!

Это была Светлана, и судя по походке с характерным наклоном корпуса вперёд, она была недовольна.

— Твою мать… — лицо Криса встретилось с его ладонью, — Привет, Светлана. Я забыл совсем про турнир — столько свалилось… Но раз обещал, значит, буду в команде… Юна, — он повернулся к мико, — Не хочешь посмотреть на няшкобол? Это тоже весело.

— Няшкобол? — растерялась девушка.

— Это как пляжный волейбол, только не в купальнике и живым мечом, — просветила ее Светлана, после чего взяла Криса за руку и попросту потащила его в одной ей ведомом направлении. Получался своеобразный 'паровозик', потому что Крис не отпускал Юну.

— Да постойте вы! — выкрикнула она, спотыкаясь на ходу, — Я же не успеваю!

— Значит, я тебя понесу! — засмеялся парень, выпуская руку напарницы и подхватывая мико на руки.

— Погодите! — кричала тем временем убежавшая вперед Светлана, — Я нашла его! Нашла! Мы готовы играть!

— Ой! — только и сказала Юна, — Кажется, этот няшкобол очень важен для неё.

— И не говори… Кому не хочется стать королём или королевой? Разве что мне и ещё парочке человек.

— И что? Король и королева определяются… по игре в няшкобол? — не поверила она.

— В том числе и по ней, — кивнул Крис, — А ещё по тому, как хорошо они зарабатывают деньги, воруют чужие ленточки… Ну, и просто по популярности среди одноклассников.

— А там что происходит? — спросила Юна, указав пальцем куда-то в сторону, где среди палаток Кристиан мог увидеть огромные языки синего пламени.

— Не знаю…

Он мгновенно напрягся. Среди студентов к разбрасыванию синего огня были склонны лишь двое. Актис Берг после какого-то инцидента во Франции утратила контроль над своим даром пирокинеза. Если ее что-то разозлило, восхитило или вызвало еще какие сильные эмоции, то результат вполне мог быть именно таким. Но это мелочи в сравнении с другим вариантом. Лилит. Пятидесятилетняя драконица с телом и поведением маленькой девочки и невероятной магической силой. Ходячий хаос, политый концентрированным разрушением.

— Иди к полю для няшкобола, а я пойду разберусь, что там, — 'клюнув' девушку в щёку, Крис решительным шагом двинулся в сторону всполохов.

Всего через пять шагов худшие опасения подтвердились. Вихрь сине-алого пламени мог быть только творением Лилит. Краем глаза юноша увидел и объект ее гнева: убегающую Альву.

— Походу, жопа, — сообщил подбежавший Балу, — Значит, так… Ты вроде телекинетик, да?

— Да, — кивнул Крис, останавливаясь. Может, этот парень знает, что делать, — Есть идеи?

— Есть. Нужны батарейки!

Балу ткнул пальцем в сторону одного складского помещения.

— Нужно срочно отлевитировать их оттуда к огненному вихрю, а я попытаюсь выставить это как часть представления!

— Даже спрашивать не буду, на кой хрен, — покачал головой Крис, поднимая себя в воздух, — Сколько надо?

— Чем больше, тем лучше! — вот и весь ответ.

Кристиан легко пролетел над чужими головами и оказался прямо около склада. Двери, конечно же, были закрыты, но к счастью, не на замок. Пара секунд, и телекинетик оказался на складе. То, что Балу скромно назвал 'батарейками', больше всего напоминало хорошие такие цилиндрические гири размером со школьный ранец.

— Надеюсь, весят они не столько, на сколько выглядят, — тяжело вздохнул парень.

Нет, они весили не настолько, насколько выглядят, а намного, намного тяжелей. Без телекинеза Кристиан бы точно надорвался от неожиданности. Сколько в каждой батарее? Килограмм восемьдесят? Сто?

— Чем больше, тем лучше, ага… — проворчал он, — Одной хватит, мне еще в няшкобол играть.

Теперь ему надо было преодолеть всего пятьдесят метров до холма с огненным столбом, однако… это были пятьдесят метров с тяжёлым грузом и сквозь толпу истуканов, которые, кажется, не могли даже решить, разбегаться ли им в страхе или восхищённо взирать на опасное зрелище.

— Идиоты, — пробормотал парень, прикидывая, как будет проталкиваться. Впрочем, в голову ему пришла одна интересная идея…

— Хэй-хо! Дорогу театральному реквизиту! — крикнул он, идя в метре от толкаемой телекинезом батареи и демонстративно держа руки перед собой.

— Дорогу реквизиту, а то задавит! Бибип! Свалите нахрен с пути! Я вам международным языком объясняю, что непонятно!?

Теперь дело пошло пободрей. Крис даже увидел Балу, который держался на почтительном расстоянии в десять метров от пламени.

— Почему только один?! — крикнул он, подхватывая батарею, чтобы помочь Кристиану.

— Я амагус, а не Чак Норис! — возмутился телекинетик, — Куда ставить!?

— Несите сюда! — услышал он голос учительницы богословия почти рядом с огненным вихрем.

Приняв тяжеленную батарею, хрупкая девушка в наушниках легко перехватила ее одной рукой и сунула прямо в огонь. А в следующую секунду с другой стороны появилась Актис и с силой прижала к батарее упирающуюся седовласую девочку.

— Пустите меня! — возмущалась драконица, — Там краболюбка!

Однако огонь стремительно утихал, будто втягиваясь в батарею.

— Дайте угадаю… Батарея была пустой? — понял Крис.

— Да! — откликнулась Мария, — Тащите ещё!

Они носились туда и сюда столько раз, что Кристиан потерял счёт ходкам. Хотя из-за тяжести он сбился со счёта где-то в районе четвёртой, так что вряд ли это было больше пятнадцати пробежек. Наконец, седовласая девочка устало обняла батарею, столб пламени окончательно погас, и виновница всего торжества довольно засопела.

— Ну, блин… От этих батарей… Нельзя подзарядиться?

Парень стоял, уперев руки в колени и устало дыша. Конечно, его 'высушило' не как во время пробежки с телом Юны, но было что-то близкое к тому. Если он планирует играть в няшкобол, нужна экстренная зарядка.

— Ну… если… ты… сумеешь… то… прошу, — указал Балу, пытаясь отдышаться.

Увы, это маги могли подзаряжаться от любых источников энергии. Для амагуса использование дара было обычным физическим усилием. И восстанавливаться приходилось, как после обычных занятий спортом.

— Это было обалденно! — воскликнула Юна, кидаясь ему на шею.

— Ох… — придавленно ответил Крис, — Надо идти… А то меня придушит Сухарикова.

— Не придушит, — махнула она рукой, — Ты местных спас. Пусть утрётся.

— Тоже верно, — усмехнулся парень и огляделся, — Знаешь, сейчас самым лучшим был бы улёт отсюда в стиле Супермена, но… Разве что через пару минут, а то не долечу.

— Пойдем лучше перекусим, — улыбнулась девушка.

Потолкавшись по ярмарке, они наконец нашли кафешку с несколькими свободными местами. Уже за ужином Юна заговорила:

— Кажется, я поняла суть этой школы.

Крис вопросительно посмотрел на нее, ожидая продолжения.

— Ты разве не понял? Ты разве не понял, что ты сделал совсем недавно? Тебя это не удивляет? Ты что, до школы каждый день, не раздумывая, предотвращал катастрофы?

— Оу…

На лице Кристиана появилось выражение озарения. А и правда… Он как-то не задумывался обо всём этом. И сейчас… И до этого, когда он спасал Бетти и Фрею из лаборатории с гуро (хоть его тогда и опередил Адам). Ему что, больше всех надо было? Героем хотел стать?

— И правда… Но, когда учишься в сумасшедшей школе, об этом как-то не думаешь… Хочешь сказать, нас на самом деле учат предотвращать катастрофы? А выпускным экзаменом будет спасение мира, прямо вижу.

— Ты видишь? — всплеснула руками девушка, — Это ведь становится логичным! Почему у школы так много охраны, которой, при этом, на всё плевать? Почему в школе так много чудовищ? Потому что чудовищ разводят для того, чтобы студенты их побеждали, а охрана сидит на случай, если студенты не справятся!

— А если не победят, то естественный отбор и пища для страшилок? — усмехнулся парень и пожал плечами, — Но вообще, да, это настолько логично, что дальше уж некуда. Вместо того чтобы говорить это прямым текстом и отпугивать потенциальных 'героев', делают обычную школу для тех, кто чуть умнее, сильнее или хитрее остальных, и работают с ними под видом обучения.

— Иными словами, в школу подбирают тех, кто годится в герои, — с улыбкой кивнула мико.

— Ну не знаю… — хмыкнул Кристиан, — Из амагуса, который лишь из любопытства и желания разбогатеть начал делать схему перчаток… Не ахти какой герой.

— Вообще-то, ты можешь предметы перемещать силой мысли, — фыркнула Юна, — Ну, да, конечно, это ведь совсем не суперсила.

— Ну, это же не пиромантия или невидимость…

— А полеты!? — воскликнула она, — Полеты — это же круто!

— Тут ты попала в точку, — улыбнулся Крис.

— Слушай! — вдруг озарилась идеей Юна, — А как думаешь, меня примут в школу, если я просто приду к Нарьяне и заявлю, что хочу стать героем?

— Как любит говорить наш учитель политологии, 'есть только один способ это проверить', - хохотнул телекинетик, — Только с фруктами закончим.

Спустя еще некоторое время студент и мико приступили к написанию 'письма японскому султану'.

— Прямо так и писать? — уточнил Крис, набирая вариант текста:

'Здравствуйте, мисс Согаи. Сообщение касательно оживлённой мико, Хиноды Юны. Она хочет обучаться в нашей школе, а также заявила, что знает настоящее назначение ЗШН'

— Сойдет, — кивнула Юна, — Отправляй.

Ответ пришел почти мгновенно. Среди студентов давно ходили слухи, что Нарьяна не просто всюду таскает при себе планшет, а как-то вживила его себе в голову. Поэтому ее ответов не приходилось ждать никогда.

'И какое же назначение ЗШН?' — интересовалась директор.

— О! — щёлкнула пальцами Юна, — Пиши 'не телефонный разговор'!

— Уверена? — уточнил Крис, сомневавшийся, что их сообщения кто-то может перехватывать.

— Конечно! Надо же поиграть в шпионов!

'Это не телефонный разговор'

'Тогда жду у себя в кабинете' — последовал ответ.

— Ну что ж, пойдем знакомиться лично с Нарьяной, — сказал Крис, вставая и подавая девушке руку.

— Ага… А какая она из себя?

— Ну, я её ни разу не видел, — он открыл на планшете личный кабинет Нарьяны и продемонстрировал её фото.

— Боже, и это ваш директор? — захохотала мико.

Молоденькая рыжеволосая японка в мини-юбке и с шоколадной соломкой в зубах действительно не производила особо серьезного впечатления.

— Ну, какой есть, — хмыкнул Кристиан, опуская планшет и пожимая плечами, — Хотя большая часть преподавателей выглядит более… Преподавательнисто.

— Как та девчонка в наушниках? — осведомилась Юна, — Она ведь тоже преподаватель, верно?

— Аспирант, — поправил он, — Одновременно учится и преподает богословие. Ее зовут Мария Венченсо; кто такая — не знаю, но говорят, участвовала в спасении Рима. Если так, то вероятно, она тут вполне по праву… Кстати, мы пришли. Готова?

Тяжело вздохнув, Юна кивнула. Ободряюще улыбнувшись, Крис три раза постучал.

— Войдите, — раздался из-за двери голос.

— Давай, заходи, — прошипела девушка, — Я следом.

Кивнув, парень открыл дверь и вошёл внутрь, приняв более-менее нейтральное выражение лицу.

— Ну, что, господа студенты? — спросила Нарьяна, пафосно поворачиваясь в их сторону на своём кожаном кресле, — Что же вы хотели мне сказать?

— Язнаюистинныецелишколы! — выпалила Юна и тут же покраснела.

— Она знает настоящую цель школы, — Кристиан лишь развёл руками.

— Никто не совершенен, — пожала плечами директор, — Так в чем же цель школы?

— Вытутделаетеизстудентовгероеввот!

— Настоящая цель Школы — воспитание людей, способных остановить катастрофы. Героев, проще говоря.

— Ты по жизни будешь её переводчиком? — осведомилась Нарьяна, после чего снова повернулась к Юне, — И что в этом такого секретного?

— Ну… э-э-э… — замялась девушка, — Наверное… всё? — неуверенно предположила она.

— Хм… — задумчиво сказал Крис, — Если я верно помню, для всего мира это место — лишь школа для одарённых детей, оплот стабильности и безопасности. А не тренировочный комплекс с монстрами в подвалах, с которыми борются в основном сами студенты.

Нарьяна рассмеялась. Переход от нейтрального состояния к смеху был резким, без плавности и естественности. Будто программу переключили.

— Я говорила миру правду, но они подумали, что это шутка!

Крис усмехнулся и сделал вывод:

— А если сильные мира сего поймут, что выглядели идиотами, приняв правду за ложь… Не думаю, что им будет это приятно.

— У них не так много времени, чтобы принять решительные меры, которые смогут мне помешать, — с улыбкой ответила директор, после чего вновь обратилась к Юне, — И что? После всего, что ты услышала, ты всё ещё готова поступить к нам? Без розовых очков, с реальной опасностью и сильными мира сего, желающими тебя устранить?

— Ну-у-у… Как бы… да…

— Ну и всё тогда, — пожала плечами Нарьяна.

— Что? — удивилась Юна, — Так просто?

— Иногда увидеть очевидное оказывается слишком сложно.

— В таком случае, вопросов больше не имеем, — торопливо сказал Крис, — Я расскажу, что, где и как. До свидания, мисс Согаи.

Парень улыбнулся и, взяв Юну за руку, аккуратно вывел из кабинета. Та двигалась за ним, как в прострации. Наконец, уже в коридоре девушка все-таки нашла нужные слова:

— Она… вообще, нормальная!?

— Если сумела всё это организовать, то более чем, — усмехнулся парень, перехватывая мико у талии, — Ну что, мадемуазель студентка, куда вы хотите направить ваши стопы сейчас?

— Ну-у-у… — она задумчиво посмотрела на телекинетика, — Разве не ты мой гид сейчас?

— Верно, — согласился он, — Тогда я бы предложил сейчас сразу найти тебе свободную комнату, а потом… После ярмарки будет бал и объявление короля и королевы школы.

— Хм… — девушка задумалась, — Для бала нужно платье соответствующее, а мне что-то не улыбается спускаться обратно в подвал к сигма-проектору.

— Не думаю, что там все будут в костюмах и вечерних платьях, хотя… идея привлекательна.

Парень представил мико в платье с открытой спиной и на туфельках, и сердце довольно дёрнулось.

— Если ты так думаешь, ты плохо знаешь женщин. Ни одна женщина не позволит себе притащиться на бал распустёхой. Слушай, а давай, я получу для себя лабораторию? Где-нибудь… повыше.

— У нас тут все устроено просто, — развел руками Крис, — Если лаборатория свободна, ее можно зарезервировать за собой.

— Ну, тогда пойдем? — спросила Юна.

— Пойдем.

У него был повод для радости, но на душе скребли кошки.

'Ты же не думаешь, что она ни о чём не узнает?' — осведомился внутренний голос, — 'Тем более, теперь, когда она студентка'

'Вот когда узнает, тогда и объясним' — припечатал Крис.

'Когда узнает, будет поздно, дурень. Скажи ей сейчас'

'Ох… Ладно. Лучше сейчас'

Какое-то время они шли молча. Наконец, минуты через две Кристиан сдался.

'Не могу'

'Трус' — констатировал внутренний голос.

И вот, придя в столовую, Тадеуш узнал, что торта 'Кутузов' у них нет.

— Кутузов, — ответил студент, стоящий на раздаче со скорбным выражением лица, — Не торт.

— Вот и верь после этого пане… — буркнул себе под нос Сикора, оглядываясь.

Ассортимент был богатый, это да… Но так как примазать к заказу Соню было решительно невозможно, риск не угадать был слишком велик. Двоедушник почти уже пал духом… Как вдруг его посетила идея.

— Не знаешь, может, кто на ярмарке делает торты на заказ?

— Заза, разве что, — пожал плечами студент, — Ей, с ее проектом, положено.

Поляк помнил, кто это такая. На всякий случай он запомнил всех, чьи имена назывались во время единственной пока лекции, на которой он побывал.

— Спасибо, — Тадеуш отправился к Зазе почти бегом.

В Хроносе длина пути туда и обратно была совершенно различной. И вот, придя на место палаточки, Тадеуш понял, что оказался слишком жадным до времени: ярмарка ещё не началась, и Заза только готовилась, пытаясь разбить тент над сигма-проектором.

Чуть улыбнувшись тому, что в итоге сам себя перехитрил, Тадеуш решил воспользоваться подвернувшейся возможностью и подошел к девочке, пока та мучилась с тентом:

— Вам помочь, пани…?

— Было бы очень мило, — с улыбкой кивнула она и отошла в сторону от той неуклюжей конструкции, которую уже успела собрать, — Я вообще не понимаю, как то, что настолько просто на схемах, так сложно собирается в жизни…

— Потому что в схемах условно принимаются за ноль все те переменные, полный вес которых ощущаешь на практике, пани…

Он уже понял, что конструкцию придется разбирать и собирать с нуля. К счастью, сам тент был совсем простым: обычный сборный каркас и, собственно, ткань, которая всё это укроет.

— Я, когда забирала тент, я думала, что сама соберу его: детальки, вроде бы, лёгкие, а как начала собирать-то… у-у-у…

Сейчас девочка занималась тем, что прилаживала сигма-проектор к генератору.

— Кстати, меня Зазой зовут, 'Магия вкуса'.

— Тадеуш Сикора, сигма и разум, — представился поляк, начиная собирать тент, — А в чем заключается твой проект?

Заза очень охотно и с энтузиазмом начала рассказывать:

— Веками повара всего мира были вынуждены ограничиваться натуральными свойствами продуктов в рамках приготовления пищи. Только сравнительно недавно появились искусственные химические заменители, порой весьма сомнительного качества. Мне же удалось на уровне сигмы разложить все продукты на мозаику вкуса, фактуры и плотности. Мне ничего не стоит изготовить банановую котлету или киви-макароны, но…

Она вздохнула.

— Как это часто бывает, люди просто не готовы к новому.

— Хм… идея интересная, но что-то она мне напоминает… — Тадеуш почесал затылок, явно что-то вспоминая, — Скажи, ты мангу 'Торико' когда-нибудь читала? Или, может, аниме смотрела? Думаю, если ты в рамках своего проекта воспроизведешь тамошние вкусности, это повысит популярность твоего проекта…

— Хм… Можно пример? — осведомилась девочка.

Тадеуш задумался и даже приостановил работу над тентом, но спустя минуту подал голос, явно зачитывая цитату:

— Мягкое, как пудинг, но тяжелое, как золото… Глоть… Что? Как это вообще возможно? Вкус уже четыре раза изменился у меня во рту… Зрелое манго… тысячи плодов, сконцентрированные в этой сладости… и этот кислый привкус, несравнимый ни с лимоном, ни с киви! Пять! Вот это да, вкус печеных каштанов! Вкус начинает ослабевать? Шесть! Даже когда я его уже проглотил, это все ещё доставляет невероятные ощущения…

Зачитывание цитаты прервалось самым громким образом: живот Сикоры даже не заурчал, а утробно зарычал, как будто голодал уже целую неделю, а сам Тадеуш сглотнул слюну, которая так и грозилась политься изо рта.

— Блин, смотреть это аниме на голодный желудок — ещё тот мазохизм. Я тебе зачитал описание радужного фрукта.

— В принципе… — Заза задумалась, — Ничего сложного. Как только закончим, я могу вполне это собрать на своём сигма-проекторе.

— После чего фанаты манги сбегутся сразу, а там заработает сарафанное радио, — хмыкнул юноша, — Ну что, как насчет двадцати пяти процентов с каждого проданного радужного фрукта?

— Ах ты коммерсант проклятый! — возмутилась девочка, — Не больше пятнадцати! Реализация-то на мне!

— А с меня идея, дегустация… — Тадеуш демонстративно накинул ткань на каркас тента, — …и обустройство места. По рукам — пятнадцать процентов и один радужный фрукт бесплатно!

На самом деле, Сикора рассчитывал на десять с хвостиком процентов, так что предложение Зазы было очень даже неплохим, а дополнительно торговаться не было ни времени, ни желания. Пусть девочка порадуется, что она такой крутой торговец.

— Хорошо, один радужный фрукт, — с этими словами она уже запустила сигма-проектор, — Ах… чувствую, это будет сложней, чем я думала… скорей бы Хесус уже закончил свою беспроводную передачу энергии.

— Мне кажется, на это молится добрая половина школы, — заметил поляк, — Причем не уверен, они так ждут результата или просто устали от побочных эффектов исследований…

— Одно не исключает другого, — сообщила она, — А ведь есть ещё и третье: статус школы. Как только это исследование будет закончено, наша школа резко станет самой важной организацией в мире… Так, подожди секунду… Готово! Можно дегустировать!

Откинув крышку проектора, она стала доставать фрукт… Оказавшийся, судя по всему, неожиданно тяжелым. Ну да, 'как золото' ведь…

— Давай помогу, — Сикора постарался максимально аккуратно перехватить у Зазы фрукт и поставить его на подходящую поверхность.

— Думаю, стоить он должен очень много, потому что сытный он настолько, что я не уверена, что ты его доешь, — заметила девочка.

— Возможно, стоит нарезать и продавать по кусочкам? Как известно, половина блюда — это оформление.

Заза протянула нож.

— Держи, а я пока расставлю столики… хотя… — она хитро посмотрела на Тадеуша, — За пятнадцать процентов три складных столика с посудой мог бы поставить и ты.

Надо сказать, прогноз полностью оправдался. 'Сарафанное радио' работало на небывалых мощностях. Уже через час к ее палатке выстроилась огромная очередь из желающих попробовать невиданное лакомство. Причем студенты, некоторых из которых поляк даже не видел ранее, оказались гораздо расторопнее деревенских.

— Кажется, твоя идея популярна, — заметила Заза, накладывая очередную порцию.

— Она бы не была столь популярна, если бы за неё не взялась одна очень талантливая пани, — сделал ответный комплимент Тадеуш, чуть улыбнувшись, — Могу я попросить нарезать мне один фруктик? Впрочем, если ты сейчас слишком занята, я могу и сам…

— Я занесу это на твой счёт, — хитро сообщила девочка и протянула тарелочку с одинокой долькой.

— Ну, тогда гуляем, — усмехнулся поляк, — В таком случае мне ещё две чашки чая Пу Эр, один простой, второй с корицей, и вот такой торт, — Тадеуш развернул планшет к Зазе, показывая то, что ему удалось найти во Всемирной паутине, пока шел на ярмарку.

— Проецировать шаблончики?! — возмутилась Заза и тут же отвернулась, сложив руки на груди, — Просить об этом меня — все равно что забивать гвозди микроскопом! Электронным!

— В том-то и проблема, что шаблона нет, — развел руками поляк, — Это фотография пяти-, а то и десятилетней давности, которую я откопал из таких глубин, что и черт ногу сломит, и шаблонов такого торта нигде никогда не было… А так как к фотографии никакого рецепта приложено не было, все, что у нас есть — это внешний вид… Это, конечно, СЛОЖНО и мало кому под силу…

Теперь, когда вызов был уже очевидным, Сикора очень рассчитывал, что Заза не устоит перед соблазном поэкспериментировать… Так и вышло:

— Ты фотографию-то скинь мне, чтобы не приходилось головой вертеть. И, кстати, я так понимаю, торт должен быть сладким?

— Да, пожалуй, сладким было бы отлично, — поддержал Сикора, — Но я бы хотел попросить сделать его вкус по возможности мягким и нарастающим постепенно, чтобы сыграть на контрасте с фруктом.

— Нарастающим? — уточнила девочка, — От верха к низу или как-то иначе?

— Скорее от мягкого вкуса к более… акцентированному. В общем, как будто поездка на яхте в спокойную погоду, когда ты чувствуешь каждую волну, мягко приподнимающую борт корабля… Я, конечно, не мастер аллегорий, но как-то так.

— Тут не аллегория нужна, а конкретика, — заявила Заза, продолжая вычерчивать форму, — Каждый вкус я помещаю во вполне физически и математически определённое пространство.

— Я хочу, чтобы вкус то усиливался, то ослабевал, но не резко, а постепенно, — конкретизировал Тадеуш.

— Ох уж эти гуманитарии, — вздохнула она, — Ладно, будет тебе скачущий вкус.

— Отлично. Сколько с меня выходит? — дожидаясь результата, Тадеуш уже забурился носом в матрицу, рассчитывая маршрут к комнате Сони и установив маршрутизатор на отслеживание изменений в 'Хроносе'.

— Как насчёт всей твоей доли от продажи фруктов? — поинтересовалась хитрая девочка.

— Четверть, — невозмутимо принял вызов юноша.

— Не меньше половины, — возмутилась Заза, складывая руки на груди. — И не надо про грабёж: у меня монополия на магию вкуса.

На лице Тадеуша появилась по-кошачьи ласковая улыбка, и поляк наклонился к Зазе с таким видом, будто на её месте стоял горшочек со сметаной:

— Сорок… процентов… — елейным голоском пропел поляк, явно смакуя каждый слог.

— Пятьдесят пять! — уверенно ответила она.

— Двадцать пять процентов… и ещё… Небезынтересные подробности того, как профессором Финеллой был схвачен Джейк Сикора…

— А мне какое дело? Я же повар! Шестьдесят.

— Да, неужто пани Зазе абсолютно неинтересно узнать побольше о пане Финелле? — ухмыльнулся поляк.

— Я тебе что, девочка влюблённая?! — громко возмутилась волшебный повар.

Тадеуш пожал плечами:

— Шестьдесят так шестьдесят, — уступил он, достав планшет и проверяя маршрут до комнаты Сони, после чего отправил ей сообщение:

'Скоро буду. С вкусностями ^_^'

'Побыстрей бы, а то я подумывала уже Хесуса пригласить' — пришёл ответ от Сони.

— Ну, раз так, тогда вернёмся к тортику, — сообщила Заза и вновь уткнулась носом в голодисплей сигма-проектора.

Прошло всего полминуты, после чего 'волшебный повар' возвестила о готовности.

— Спасибо тебе огромное, пани Заза, — кивнул поляк, принимая торт, после чего взял торт и фрукт и быстрым шагом направился к комнате Сони. Еще немного блужданий по извивам 'Хроноса', и вот, они снова встретились. Девушка все так же лежала крестом на кровати… Но поляк сразу понял, что она с нее вставала. Помимо того, что сейчас Соня была одета в вечернее платье, двоедушник со своим волчьим нюхом уловил запахи крови, серы… И одной хорошо знакомой ему дамы. Даже избавившись от Джейка, он все равно подставил любимую под удар.

— Прости, что заставил ждать, пани Соня, — известил о своем появлении Сикора, убедительно изображая официанта с тортом, долькой радужного фрукта на тарелочке и двумя чашками чая.

— Ты что, сам торт готовил? — удивлённо свела брови девушка, как-то по инерции подставляя ладони.

— Если торта не существует — никто не запрещает его придумать. Прошу, пани Соня, — Сикора протянул поднос, — Торт 'Кутузов', как ты просила… и радужный фрукт. Приятного чаепития!

— На самом деле, мог бы и предупредить, — проворчала девушка, — Я тебя довольно долго ждала.

Она осмотрелась в поисках места, куда можно было бы поставить поднос, чтобы не уронить всё случайно.

— Прости, я очень старался, но с этим Хроносом ещё надо освоиться до конца. Кстати, если нужен стол, то это вопрос решаемый.

Улыбнувшись, поляк мысленно потянулся к заткнутому за пояс протезу. С каждым разом магия давалась все легче. Сейчас особых материалов вокруг не было… Но был сам 'синтай'. Он ведь тоже деревянный.

— Окей… — протянула Соня, глядя на медленно растущий прямо посреди комнаты столик, — Неплохая идея. Но вообще, предупредить всё равно можно.

— В следующий раз представлю подробный отчет, — лучезарно улыбнулся Тадеуш.

Стол окончательно вырос и плотно встал на все ножки, а Соня с интересом изучала его крышку, на которой одна за другой исчезали дырки, трещины и щели.

— Надеюсь, это будет не слишком утомительно, — шутливо высказала пожелание девушка.

— Что, так достали? — посочувствовал он.

— Ты не представляешь. Всем, абсолютно всем что-то от меня надо! Изабель пришлось возвращать душу в тело, Бетти расспрашивала, как снять проклятье кицунэ… Как будто можно потягаться с волей пусть молодого, но божества, и при этом не покалечить обе стороны. Альва вот вставила себе на место души Пожирателя Теней и теперь сама не понимает, кто она есть. Рокиа вот доставал идиотскими вопросами, к которым только 'тыждемонолог' не хватало… Его я послала сразу.

Соня мотнула головой:

— Давай не будем об этом. Не люблю жаловаться.

— Давай не будем, — согласился Тадеуш, после чего вдруг резко изменил интонацию:

— Не желаете ли быть моей дамой сердца на балу, пани Старки? — дразняще растягивая слова, сформировал поляк свое предложение.

— Прямо дамой сердца? — прищурилась она, чуть отклонив голову назад, — То есть, составлять компанию не надо?

— Пани Старки, предложив меньшее, я бы оскорбил вас, — ничуть не смутившись, сказал двоедушник, — Не желаете отведать фрукта?

— Значит, по первому пункту возражений нет? — спросила девушка, поддевая ложечкой кусочек фрукта, — Ну и тяжёлый же он!

— Разве можно отказать столь прекрасной даме, как вы, пани, — Тадеуш мягко улыбнулся, ожидая назревающее торжество вкуса.

— А? — спросила она, отвлёкшись от фрукта в ложечке, — А, вспомнила. Ну, раз моё присутствие не требуется, тогда я посижу тут.

Тадеуш продолжал улыбаться, хотя и понимал, к чему идет речь. Что ж, придется заходить с другой стороны:

— И, тем не менее, я был бы очень рад, если бы вы соблаговолили пойти со мной на бал… Надеюсь, сей фрукт доставит вам хотя бы небольшую долю того удовольствия, которые вы доставите вашему покорному слуге, приняв это предложение.

Сикора наклонил голову чуть вбок, решив идти ва-банк.

— Ну… давай посмотрим, что ты приволок, — скептически сказала она и лихо отправила кусочек фрукта в рот.

Через секунду глаза девушки расширились от удивления.

— Это божественно! — воскликнула Дьявол.

— А если подержать его секунд пять на языке, эффект будет незабываем, — посоветовал поляк.

— Угу, — не раскрывая рта, кивнула Соня.

— А ведь тут ещё много… — продолжал улыбаться юноша, явно наслаждаясь тем, как Старки реагирует на всю гамму вкусов его и Зазы совместного произведения.

— Много? — возмутилась колдунья, — Да тут всего одна долька!

— Если тебе её не хватит, я принесу ещё, — Сикора посмотрел ей в глаза, — Или, может, все же сходим на бал? — предложил он, сделав 'няшные волчьи ушки домиком'.

— Ладно, уговорил, — самодовольно кивнула она, — Но сначала я съем этот фруктик.

Она начала быстро орудовать ложкой, в результате чего вся долька исчезла всего за три итерации. Приняв предложенную руку, Соня улыбнулась и, покинув свою кровать, направилась вместе с Тадеушем в сторону полигона, где сегодня тестировались вкусная еда и хорошее настроение.

В следующие несколько часов Крис понял, насколько счастливой была жизнь парней в те времена, когда девушкам приходилось ограничиваться той одеждой, какая есть на витрине магазина. Имея возможность одеться практически как угодно, Юна проявляла какой-то прямо-таки нездоровый энтузиазм. Хорошо хоть обошлось без примерок: запускать проекцию она сказала лишь тогда, когда остановилась на пышном закрытом платье осенних красно-золотых цветов. Вслед за этим Крис поставил в очередь классический (возможно, даже старомодный) костюм-тройку с бабочкой.

— Думаю, мне нужно будет сходить домой за… зубной щёткой, — начавшаяся 'за здравие' фраза закончилась 'за упокой', словно бы Юна вспомнила вдруг что-то, что её очень сильно напугало.

— Ты боишься что… Забыла что-то важное, связанное с семьёй? — спросил амагус, успокаивающе положив руку ей на плечо.

— Я не помню, где я живу, — осипшим голосом произнесла девушка.

— То есть как? Ты разве не помнишь всё, что было перед этими тремя годами? Может, ты жила в храме, когда там служила?

— Нет. Я жила не в храме, я это помню, а вот где я жила… не помню, — у неё задрожал голос, — Мне не три года отрезало…

— Ну-ну, не надо… — прошептал парень, прижимая к своей груди девушку, — Мы ведь можем всё узнать у жителей или у других мико, верно?

— Ты не понимаешь! — воскликнула она, — Это же значит, что я могла ещё много чего забыть! Много того, что делает меня… мной.

— Значит, сейчас тебя делаешь только ты сама. Попробуй начать жизнь заново, она ведь даже не думает кончаться.

— Жизнь заново?! — взорвалась она, — Ты вообще понимаешь, о чём ты говоришь?! Жизнь заново, когда я не помню, где живу, хотя живу я прямо рядом! У меня есть родители, которые помнят меня, а я? Я только помню, что у папы имя на 'К', а у мамы розовая блузка!

— Хотя бы узнаем, что было, — ответил он, — Да, я знаю, это лишь суррогат воспоминаний, но все же…

— Ты ничего не понимаешь! — прервала его Юна и, чересчур резко отвернувшись, быстрым шагом, почти бегом, направилась к выходу из лаборатории.

— Юна, стой! — воскликнул парень, — Если я тебя обидел, хотя бы дай мне извиниться!

Однако девушка не остановилась. Она даже ничего не ответила, а толкнув дверь, и вовсе перешла на бег. Можно было сказать, что Юна неслась, не разбирая дороги, если бы не то, что она неплохо ориентировалась: взлетев по лестнице, она выбежала в служебное крыло, а оттуда — чёрному ходу. Крис побежал за ней, помогая себе телекинезом.

Наконец, выбежав на улицу, девушка подбежала к одному из деревьев и остановилась у него, опёршись на него локтем и низко склонив голову. Она тяжело дышала, будто бы эта короткая пробежка вызвала у неё одышку.

Кристиан тоже несколько раз выдохнул, хотя едва ли устал так же сильно. Остановившись в нескольких метрах от девушки, он опустил голову, продолжая глядеть… На любимую.

В голове возникло воспоминание: его знакомая, милая, симпатичная… Плачет вот так же. Никто её не утешил, никто не подошёл, даже слова не сказал — как будто ничего не происходило. Даже он струсил, не зная, что может сделать. А на следующий день она повесилась. Кристиан так и не узнал, почему она плакала, но почувствовал тогда укол вины, и тогда же впервые услышал гадкий внутренний голос, сказавший всего одно слово:

'Трус'

Мысли лихорадочно бились в голове ещё несколько секунд, а затем он всё-таки решился. Подошёл к Юне, чувствуя холодный осенний ветер, и прижал к своей груди её лицо.

— Ты… не понимаешь, — дрожащим голосом сказала она и шмыгнула носом, — Это даже хуже… чем… быть сиротой. Сирота… знает, что… у него никогда не было родных.

— Не понимаю, — шепотом согласился он, продолжая прижимать, гладя её по волосам, стараясь успокоить, — Прости. Я даже понять не могу, что ты сейчас испытываешь.

— Всё просто взяли и перечеркнули одним махом!

Парень лишь прижимал девушку, уже чувствуя, как рубашка начинает намокать…

— Не держи в себе. Выговорись.

— Ведь это ты меня убил! — поняла Юна и сделала попытку вырваться. Кристиан не стал ей мешать. Он сглотнул комок в горле и кивнул, отпуская девушку, придержав её за плечи, чтобы она не упала от неожиданности. Опустил взгляд.

— Да… Я сволочь, тварь, убийца, нет мне прощения. Я этого не хотел, но знаю, что это не оправдание. Но прошу, дай мне шанс. Помоги мне измениться.

Мико медленно подняла зарёванные покрасневшие глаза и посмотрела прямо на него.

— И? — спросила она и сглотнула, — А мне-то как это поможет?

— Опять я, козел, думаю о себе… Может, мы найдём способ вернуть воспоминания. Что-нибудь придумаем, откроем, создадим. Вернёмся в прошлое по Хроносу и, найдя тебя-другую, синхронизируем воспоминания!

— То есть? — совершенно серьёзно спросила Юна, — Это возможно?

— Профессор Кеншу любит повторять, что в мире до обидного мало невозможного, — с большей уверенностью, чем реально испытывал, ответил Крис, — Если этого никто прежде не делал, это не значит, что этого не сделаем мы.

— Хорошо… наверное… — девушка начала со злостью утирать слёзы, — Ну вот, разревелась, как дура, не разобравшись!

— Да ладно тебе, — улыбнулся он, — Зато высказалась. Кстати, там платье уже готово, наверное.

— Да мне бы, для начала, умыться бы, — сказала она, натянуто улыбнулась и снова шмыгнула носом.

— У меня есть идея, — поднял палец Кристиан, — Мы забираем одежду, идём в женское крыло, находим тебе комнату. Там же есть уборная, где можно привести себя в порядок. Всё равно нам туда относить одежду и вещи, хотя мне в свою комнату.

— Хорошо… — кивнула Юна, опуская глаза, — Мы, это… наверное, лучше встретимся уже на балу, хорошо? А то мне готовиться надо будет… кхм… довольно долго.

— Хорошо, — Крис кивнул в ответ, — Давай я тебя провожу до лаборатории и развилки в корпуса. По пути же.

Так они и разошлись. Потребовалось некоторое время на решение сугубо организационных вопросов, вроде поиска свободной комнаты, однако же в итоге Юна всё же поселилась в одной из них и начала подготовку к балу, решив пока что отложить возвращение памяти.

Кристиан же направился в другую сторону. Осваивать загадочное устройство под названием 'расческа'. К смокингу ведь не подобает быть пушистым, как ударенный током, верно?

И вот, миновав длинные и немного пустынные, несмотря на воздушные шарики и прочие украшательства, коридоры минус второго этажа, он зашёл на полигон, который сегодня выступал в качестве бального зала.

В каком-то смысле Чезаре даже не верилось, что этот путь он сумел проделать без приключений: чтобы к нему не пристал какой-нибудь пробивший себе голову калибуром студент или обиженный магической сигма-несправедливостью безопасник.

Сложно было представить, что весь калейдоскоп, произошедших с запуска проекта 'Дарвин', уложился в каких-то два дня. В последнее время дела наваливались быстрее, чем он успевал разгребать их — и может быть, наплевать на все, что еще не сделано, и отправиться к Марии, было наилучшим выходом.

Надев 'парадный' дорогой костюм (некоторая склонность к роскоши, естественная для выходца из низов, закономерно приводила к тому, что такие составляли почти половину его гардероба), Чезаре задумался, стоит ли брать с собой оружие. В итоге решил все же взять: неизвестно, что может еще произойти в этой школе.

Оставалось взять заготовленный букет… и слегка вернуться назад во времени, чтобы отвести девушку на бал лично. Он как раз подходил к комнате Марии, когда та вышла ему навстречу.

Одета она была в длинное белое атласное платье. Несмотря на боковой разрез до колена, оно вполне могло бы считаться скромным и целомудренным… Но при этом будоражило воображение, так как ткань очень мягко отзывалась на все движения девушки.

— Ты прекрасна, — сообщил Чезаре. На его лице появилась светлая и искренняя улыбка, которой, пожалуй, никому, кроме Марии, не доводилось видеть.

— Я в курсе, — ехидно ответила девушка, игриво поведя плечами, после чего приняла цветы и зарылась в них носом, прикрыв глаза.

— О, я начинаю повторяться? — осведомился мужчина, приобнимая ее за плечи, — Печально, если так.

— Что бы ни говорили про Тюльпана, в наличии вкуса ему отказать сложно, — чуть выглянув из-за букета, хохотнула паладинка.

— Ну, выбирала все же ты, — усмехнулся шпион, проводя рукой по ее волосам, — Впрочем, ты была бы прекрасна и в менее удачном теле.

— А-га!!! — громко воскликнула Мария, отходя на шаг назад и пряча цветы за спиной, — Значит, в старом теле я тебе нравилась меньше?!

— Откуда такой вывод? — чуть удивленно переспросил Чезаре, удерживая ее за плечи, — Я ничего такого не говорил… Даже напротив, если учесть, что когда я осознал, что люблю тебя, у тебя вообще никакого тела не было.

— Отмазки-отмазки-отмазки, — весело приплясывая на месте, пропела Мария.

— Где ж отмазки? Я, если помнишь, еще в Токио тебе комплименты делал… Которые ты, правда, нагло проигнорировала.

Кардинал скорчил рожицу, выражавшую наигранную обиду. Всерьез обижаться на Марию он был неспособен.

— Да, ладно, я же тебе тоже комплименты делала, — сказала она, аккуратно поддевая его галстук двумя пальцами, — Помнишь? Там, в Риме.

Чезаре задумался, припоминая.

— Что-то кроме 'чудовище, тварь, гад, ублюдок', ничего не вспоминается, — рассмеялся он, чуть крепче прижимая ее к себе.

— Значит, я не умею говорить комплименты, — улыбнулась девушка, ничуть не сопротивляясь объятиям.

— Увы, — с показной печалью ответил шпион, — Может, владей кто-то из нас этим искусством в должной мере, не пришлось бы ходить вокруг да около полгода.

— Вообще, ты мужчина, ты должен был первым сделать первый шаг, — заметила она.

— Ты об этом уже говорила, — заметил Чезаре, чуть касаясь губами ее губ, — Но представь, как ты сама восприняла бы этот 'первый шаг', если бы ответила 'нет'? Это, знаешь ли, естественная проблема отношений 'ученик-учитель': ты бы непременно поняла превратно…

— Ага, то есть, как Легион одолеть — это мы придумать можем, а как к своей аспирантке подкатить — это уже сложная задача!

— А то, — ухмыльнулся он, — У тебя же добровольный иммунитет к интригам и коварству с моей стороны, ты разве не в курсе?..

— Ну-у… иногда надо немного поковарничать.

Мария подвинулась поближе к Чезаре, так что между их лицами можно было просунуть разве что одну ладонь.

— Можно. Но зачем, если все прекрасно и без того?..

С этими словами он поцеловал ее. Девушка обвила одной рукой его шею и ответила на поцелуй. Вот сейчас разница в росте заметно ощущалась: Чезаре приходилось изрядно наклоняться, а вот Марии, напротив, закидывать голову назад, чтобы иметь возможность продолжать этот поцелуй. Если в парке и в кабинете Нарьяны они сидели, то тут им пришлось прерваться немного раньше, потому что у Марии затекла шея.

— Ну всё, ну всё, — отстранилась от мужчины девушка, шутливо нанося удар ладошкой ему по груди, — Хорошенького понемножку.

Чезаре послушно отстранился, после чего подставил локоть, с нарочитой галантностью поинтересовавшись:

— Позволите сопровождать вас на бал, миледи?

— Позволю, — хитро улыбнулась Мария, — Но не раньше, чем поставлю цветы в воду.

С этими словами она быстро исчезла в недрах своей комнаты. Чезаре остановился у дверей в ожидании. Следовать за дамой в ее спальню? Эт не галантно… Об этом подумаем после бала.

Наконец, Мария вернулась, но уже без цветов, после чего оправила платье. И глядя на этот обычный, в общем-то, жест, наблюдательный шпион обнаружил еще одну волнующую деталь. Судя по отсутствию складок, никаких лишних полос ткани под платьем не было.

— Ну что, пойдём, мой кавалер? — с хитрой улыбкой спросила она.

— Несомненно, — ответил кардинал, беря ее под руку.

— Как прошел день? — осведомилась Мария по дороге.

— Если кратко, то — суматошно.

— Ага, — кивнула она, — И это суматоха тебя чуть не убила парой монет.

В ее голосе послышался упрек. Чезаре подумал, что хоть ее беспокойство и наглядно показало ее привязанность к нему, для нее оно все же было отнюдь не приятным.

— Именно что суматоха, — подтвердил он, — Представь: только успеваю подлечиться после поимки Джейка, как мигом получаю информацию о побеге Рейлисов.

— Кстати, как им это удалось? — нахмурилась девушка.

— Насколько могу судить, временное усиление способностей Елены, плюс 'Хронос' для переноса взрыва в другое время, — поделился шпион, — Придумано неплохо, но скорее авантюра, чем спланированная акция. Кстати, я рассказал Елене про Йоль.

— Я так понимаю, она не ужаснулась, — кивнула паладинка.

— Это верно, — согласился Чезаре, — Но есть шанс, процентов семьдесят — семьдесят пять по моей оценке, что мне удалось убедить ее добровольно участвовать в моем плане преодоления Йоля… Впрочем, это уже долгая и весьма мрачная тема, слабо отвечающая атмосфере праздника.

— Ты же знаешь, что я обладаю двумя плохими чертами, — хмыкнула Мария, — Любопытство и богатая фантазия. Не факт, что, если умолчать, я не напридумываю чего похуже.

— Я и не собираюсь умалчивать, — улыбнулся мужчина, — Тем более, что я рассчитываю, что ты поддержишь мой план. Однако я полагаю, что о войнах и обманах следует говорить не по дороге на бал.

— А, то есть, там ничего особенного. Тогда я могу быть спокойна.

Чезаре удивленно посмотрел на нее:

— А ты что подумала?..

— Ой, тебе лучше не знать, — махнула она рукой.

В это время они уже прибыли в бальный зал, специально подготовленный для этого события. Вообще, раньше это был полигон, но сейчас таковым назвать его было сложно: длинные столы по краям, начищенные до блеска полы, приятная музыка, скамеечки у стен, чтобы можно было передохнуть.

— Кажется, мы немного рановато.

— Думаю, чуть-чуть, — согласился Чезаре.

— Но, думаю, это не проблема, — улыбнулась она, — Лилит набуянилась и спит, а Алису с меня сняли и отправили обратно в приют, так что нам никто не помешает.

Шпион приложил все свое мастерство, чтобы не измениться в лице. Отправили обратно в приют… В это было сложно поверить, а учитывая слова Эйхта, сложно вдвойне. С вероятностью в девяносто процентов Чезаре предполагал, что она уже мертва. Но… Выдавать свои предположения кардинал не собирался. Иначе Мария будет плакать. Так не должно быть.

Иногда можно и поковарничать.

— А что, Лилит опять что-то натворила? — поинтересовался Чезаре вместо этого.

— Да, — вздохнула Мария, — Альва попыталась высмеять ее охоту на крабов… И Лилит чуть не сожгла ее. Рядом была Актис, и, пожалуй, только поэтому всё закончилось хорошо… за Лилит нужно двенадцать глаз, потому как она может что-то выкинуть в любую секунду.

Чезаре обнял ее за плечи, прижав к себе, и успокаивающе погладил по голове.

— Ты справишься.

А сам он тем временем обдумывал происшедшее. Отправили в приют. Убили. Что ты чувствуешь, Рэку, понимая, что из-за твоего бездействия погиб ребенок? Угрызения совести? Нет. Это к лучшему. К лучшему для Марии. И чтобы оно осталось так, она не должна узнать.

Когда Чезаре снова заглянул в ее глаза, ему уже не требовалось надевать маску. Он знал, что ради ее же блага она не должна узнать, — а забота о ее благе уже давно была для него столь же естественна, как дыхание. Если хочешь, чтобы девушка была ангелом, обеспечь ей рай. А чтобы обеспечить рай, не нужно быть ангелом самому.

— Да, — вздохнула девушка, — Просто очень неприятно понимать, сколько времени это должно занять. Я всё время забываю, что ей пятьдесят лет. А это значит, что и взрослеет, и информацию усваивает она с соответствующей временной задержкой.

— Да, Лилит создаст еще немало проблем… И не только она. Но полагаю, сегодня мы можем на время забыть о них. Этот вечер — для нас двоих.

— Я поэтому тебе и сказала о том, что сегодня обе мои самые проблемные воспитанницы нас не потревожат, — хихикнула она, снова беря Чезаре за галстук.

Усмехнувшись в ответ, он снова поцеловал ее. Мельком подумав при этом, что если бал в ближайшее время не начнется, он рискует не сдержаться и перейти к чему-то большему прямо тут…

— Так, — шутливо-ворчливо потянула она, едва короткий поцелуй прервался, — Нам надо что-то с этим делать, а то у меня шея так заболит.

— Ну, в данный момент я вижу два варианта, — заметил стратег, — Мы можем присесть на одну из скамеек… Или же я могу поднять тебя на руки.

— Я думаю, в долгосрочной перспективе второй вариант лучше, — ответила девушка.

Чезаре улыбнулся и одним движением поднял ее на руки.

— Удобно? — поинтересовался он с той же интонацией, что и в прошлую сегодняшнюю встречу.

— Вполне, — хитро улыбнулась она, а затем чуть прищурилась, — Но мы ведь ещё не пробовали целоваться.

— Досадное упущение с нашей стороны, — хохотнул Чезаре, целуя ее.

— Эй-эй-эй, народ, — возмутился Феликс, незамеченным проскользнувший в зал, — Соблюдайте правила приличия… ну, хотя бы, на моём уровне.

Чезаре невозмутимо продолжил поцелуй и только завершив его, обернулся к вновь прибывшему.

— Поистине, это неправильная школа, — весело ответил он, — Раз тут ученики следят за соблюдением приличий учителями!

— Ты забыл девиз этой школы? — хихикнула Мария, — Сделай это неправильно же!

Тем временем народ постепенно прибывал. Близнецы Алистер и Алиса Брайсы, глуповатая ведьмочка Хлоя Фьюри, даже дующаяся на весь белый свет Элли Хатунен… Последняя, вероятно, переоделась в свой особый бальный наряд — черную футболку и почти не рваные джинсы.

— Почему же забыл? — ухмыльнулся Чезаре, снова глядя в глаза возлюбленной, — Как раз-таки вспомнил и согласился.

— Упоминание девиза школы в таком контексте выносит мой несчастный мозг, — вздохнул Феликс, — Есть в этом какой-то отголосок падения принципов морали, авторитета науки и учителей… Пойду поем.

— Иди-иди, — помахала ему вслед Мария, — Ты нам тут не нужен.

Священник и паладинка снова остались одни… Насколько применимо это слово посреди бального зала.

— Так на чем мы остановились? — осведомился Чезаре.

— Кажется, мы целовались, — хихикнула девушка.

— Ну так продолжим, — ухмыльнулся он. И продолжил, что характерно.

А народ все прибывал. Балу Гриллс был в своем репертуаре: одет он был в белый смокинг, но при этом с панамкой на голове, и к тому же первым делом с криком 'О, хавчик' кинулся к столам. А следом за ним под ручку вошли Альберт и Светлана, непривычно выглядящая в платье вместо мужского костюма.

— Знаете, если вы поменяетесь костюмами, будет гармоничнее! — мигом нашел себе новые жертвы Феликс.

Чезаре и не обратил бы внимание на эту шуточку (скучноватую, на его взгляд), но Марии она показалась достаточно смешной, чтобы захихикать, досрочно прервав поцелуй.

— Да я сейчас его в пунше утоплю! — Светлана аж покраснела от злости.

— Стой! — остановил её Альберт, — Это невежливо… дай я!

Мария уже не хихикала, а откровенно смеялась.

— Студенты есть студенты, — выдавила она.

Тем временем ушастый 'нэк', как нашкодивший кот, стремглав кинулся прочь от разозленного голландца. Пробегая мимо Алистера, он резко толкнул его навстречу преследователю.

— Думаешь, стоит вмешаться? — спросила Мария.

— Зачем? — удивленно переспросил Чезаре, — Он его все равно не догонит… А у нас с тобой есть более важные дела.

— Просто когда придёт Норма, она вполне может отжечь напоследок, — хихикнула она, — Я слышала, плазменный огнемёт был побочным продуктом её экспериментов.

— Да… Куда там Джокеру и Тюльпану до Нормы в гневе, — засмеялся шпион, впрочем, явно не собираясь отпускать девушку и идти разнимать ссору.

В центре зала уже образовалась куча-мала с Альбертом в эпицентре. Феликс куда-то исчез — безо всякой магии, что интересно. В общем, подошедшие Фрея и Адам застали самое веселье.

— Есть в этом всём… что-то до дрожи мирное и спокойное, — произнесла Мария, положив голову на плечо Чезаре.

— Это верно… — кивнул он, гладя ее по волосам, — В конце концов, мы имеем право иногда побыть не спасителями мира, а просто влюбленной парой, не так ли?

Он попытался снова поцеловать ее, но в этот момент к студенческой сваре присоединилась созданная Эрлом кукла и начала читать участникам курс хороших манер. Мария снова захихикала.

— Я так не могу, они меня постоянно смешат, — пожаловалась она кавалеру.

— С такими помехами поневоле станешь мизантропом, — шутливо заметил Чезаре, 'сурово' оглядывая участников дискуссии, — Ну, давай в таком случае поговорим… Пока, — он подмигнул.

Какое-то время шпион молчал, просто слушая стук сердца прижавшейся к нему девушки. Затем поинтересовался:

— Когда ты впервые осознала это?..

— Ну… я об этом начала думать, когда… — начала было Мария, смущённо отводя взгляд и краснея, и тут…

— А вот и я!!! — выбивая прочь настроение конфликтовать и ломая романтическую атмосферу, в бальный зал вошла Жанин, одетая одновременно и в чёрный костюм, и в белое платье. Точнее, её левая половина была одета в платье, а правая — в костюм. Этакая двуликая маска, только в кросспольной вариации.

Мария, уткнувшись Чезаре в плечо, тихонько похрюкивала от смеха.

— В фантазии им не откажешь, — сумела она выдавить из себя.

— Уж в чем-в чем, а в фантазии тут никому не откажешь, — хохотнул мужчина, не торопясь напоминать девушке про свой вопрос.

— Я впервые об этом задумалась, наверное, через месяц после того, как мы начали работать в школе, — с улыбкой сообщила Мария, впрочем, не глядя на него. Шпион понял, что она лжет, но даже эта ложь казалась ему невероятно милой.

— До меня дошло, что происходит… в Риме, когда ты умирала, — поделился в ответ Чезаре, — Я тогда чуть не рехнулся от осознания того, что могу потерять тебя навсегда…

Кардинал погрустнел, вспомнив те сумасшедшие несколько минут. Однако почти сразу снова рассмеялся:

— Так что, учитывая, что тебе тогда было семнадцать, можешь считать меня гадким педофилом.

Мария хихикнула и мотнула головой:

— В Ватикане вообще-то возраст согласия считается с четырнадцати. А у вас, кажется, вообще с тринадцати.

— Это уже незначительные детали, — усмехнулся Чезаре, — Особенно в сравнении с тем, что в тот момент ты сидела у меня на голове.

Крайне редко он шутил на эту тему, и сейчас упоминал ее с большой осторожностью. С тем, чтобы немедленно дать задний ход, если ему покажется, что упоминания об этом причиняют Марии боль…

Однако она не обиделась. Напротив, весело рассмеялась.

— А почему не на шее? Кажется, Элли именно так носит наушники.

— Ну так у меня на шее ушей нет, — резонно возразил шпион, — Так что я бы тебя толком не услышал… Вдобавок ко всему.

— Да ты меня и так не особо слушал!

Чезаре удивленно посмотрел на ехидное лицо девушки у себя на плече:

— Как это? Ничего подобного!

— Да ладно тебе, чего же ты там услышал? — хихикнула Мария.

— Ну, к примеру… — Чезаре ехидно ухмыльнулся, — Что я чудовище, тварь и ублюдок?

Паладинка только фыркнула.

— Ты мне это постоянно напоминаешь, но больше ничего вспомнить не можешь.

— Просто этот монолог был самым запоминающимся. Могу припомнить еще лекцию на тему 'Как поладить с Лилит', совет обкуриться перед схваткой с Джокером, заявление, что в облике Патриджа я выгляжу противно… Ах да, еще ты говорила, что похожа на компьютерную мышку!

— Я не говорила этого! — возмутилась девушка.

— Говорила-говорила, — ехидно ответил он, — Сразу после того, как я самым романтическим образом отыскал тебя на дне…

— Я говорила это с сарказмом. Совсем как 'Тогда я балерина', - уверено ответила она и показала мужчине язык.

Чезаре напустил на себя показной, театральный пафос.

— Вот так вот, — 'печально' вздохнул священник, — Живешь, понимаешь, в чужой стране, под чужим именем, втайне от всех, а стоит впервые за шесть лет открыться другому человеку, как что слышишь в ответ? Сарказм! А потом и вовсе оскорбления на расовой почве…

Итальянец столь 'сокрушенно' покачал головой, что казалось, она сейчас отвалится.

— А я что, виновата, что из тебя японец, как из меня — компьютерная мышка?

— Я приму это за комплимент, — хохотнул Чезаре, — Кстати, помнишь наш разговор про беспалевность в беседке?

С этими словами он выразительно посмотрел на свою руку, самым предосудительным образом придерживавшую ее за бедро.

— Если честно, от меня ускользнул смысл отдельных слов и целых предложений, — хихикнула девушка, прикрывая рот ладошкой, — Я больше поцелуи запомнила.

— И это я тоже приму за комплимент, — ухмыльнулся он и огляделся, — Кстати, тебе не кажется, что студенты перестали нас постоянно смешить?..

Послушница подозрительно прищурилась:

— Ты на что это намекаешь, старый развратник?

— И вовсе я не старый, — возразил священник, — А намекаю я… вот на что.

Прокомментировать шесть лет разницы в возрасте у Марии не было никакой возможности. Вместо этого она прикрыла глаза, отвечая на поцелуй, и крепче сжала объятия. Возможно, даже чересчур крепко: будь Чезаре немного слабее, и это было бы даже болезненно. Мария была сильна, и даже более чем. Что, впрочем, не удивляло. Но несмотря на всю силу сигма-зомби и всю выучку паладина, она оставалась хрупкой. Нежной. Как цветок, у которого есть шипы, чтобы защитить себя, но который легко сломается от чьей-то слишком грубой хватки.

Сейчас ей, впрочем, это не грозило. Сейчас Чезаре обнимал ее крепко, но при этом бережно. Так, словно хотел закрыть ее своим телом от всего мира.

Ну, и насладиться моментом — куда же без этого?..

Войдя в общий зал с Соней, Тадеуш оглядел зал и чуть улыбнулся:

— Кажется, веселье уже идет вовсю, не находишь, пани Соня? — он посмотрел на свою даму и подмигнул.

— Не то чтобы, — ответила она, — Кажется, народ только подтягивается.

В этот момент Кристиан помахал им рукой и телекинезом отправил в их сторону несколько колбасных канапешек. Двоедушник протянул одну из них Соне, но та только отмахнулась:

— Да нет, спасибо. Я что-то наелась.

Тадеуш понимающе кивнул и оставил угощение на ближайшем столе, после чего внимательно посмотрел на девушку, явно думая о чем-то своем. Перехватив трость, в образе которой он носил нынче протез Джейка, и заведя её на секунду за спину, он сказал:

— Вы очаровательны, пани Соня… Если позволите… — и Сикора, переложив трость на локоть, протянул колдунье свежий цветок, в котором знаток бы узнал фиолетовый крокус.

Девушка мягко улыбнулась, осторожно выглядывая из-за собственной чёлки.

— Спасибо.

— Он очень тебе идет, — добавил двоедушник.

— Куда он идёт, я же его ещё даже не решила, куда закрепить? — неловко рассмеялась она.

Сикора улыбнулся и мягко, даже нежно положил свою руку поверх ладошки Сони, сжимавшей цветок:

— Он лишь подчеркивает вашу красоту, пани Соня… Вопрос только в том, какую её грань вы желаете подчеркнуть.

— Я слушаю ваши предложения, — гордо вскинув подбородок, произнесла Дьявол.

Тадеуш, не выпуская руки Старки, направил цветок немного за голову девушки, второй рукой завивая её волосы на макушке в локоны, которые должны были зафиксировать стебель. Как только локон получился, Сикора аккуратно вложил в него стебель, позволяя волосам обхватить цветок, после чего чуть отстранился, оценивая, насколько хорошо крокус смотрится, будто бы смущенно выглядывая из-за виска Сони.

Вообще, логичнее было бы сделать шаг назад, но поляк отчего-то не стал этого делать; вместо этого его руки плавно опустились на плечи девушки, лишь слегка коснувшись её щек по пути.

Шаг назад сделала уже сама Соня, сразу развернувшись к нему затылком.

— Не смущай меня, глупый двоедушник! — как-то чересчур эмоционально отреагировала она.

Тадеуш слегка улыбнулся и обошел ее, заглядывая в красное, как вареный рак, лицо. Он понимал, как ей тяжело. И понимал, что не может больше молчать. Тихо, едва слышно, он прошептал:

— Я… люблю вас, пани Соня… — Сикора внутренне выдохнул, готовый к чему угодно. Даже к тому, что его тело сейчас придется отскребать от стенки.

Соня неожиданно рванулась в сторону и, замахав руками, закричала:

— Как ты можешь говорить такое? Глупый-глупый-глупый двоедушник!

— Да, глупый. Да, я многого на этом свете не понимаю, но…

Тут Тадеуш понял, что слов-то у него собственно и нет, так что он просто подошел и, приобняв девушку, прижал её к себе. Без принуждения, как будто самими движениями давая понять, что не собирается держать её силой…

— Знаешь, что, — сурово произнесла она, поджимая губы на паузах, — Я иду обратно в свою комнату.

Вывернувшись из объятий, она направилась к выходу.

— Не вздумай за мной идти.

Выдохнув, Тадеуш решил все-таки сделать шаг следом за Соней, прекрасно понимая, что, если та дойдет до выхода, то в лучшем случае все придётся начинать сначала. Он заметил каверзную улыбку и характерный жест Криса за мгновение до того, как девушка вдруг будто запнулась о воздух и начала падать. Чуть-чуть ускорив свою реакцию, он кинулся к ней и перехватил у самой земли.

— У тебя сегодня был тяжелый день, — сказал он, — Может, стоит скрасить его хотя бы этим балом?

В его голосе не было ни тени насмешки или сарказма; Тадеуш просто хотел дать понять Соне, что он искренне беспокоится за нее и хочет помочь. Впрочем, если она могла видеть души, то вполне могла бы увидеть и это мягкое, теплое желание уберечь и защитить. Во всяком случае, Сикора очень на это надеялся.

— И каждую секунду думать о том, что ты сказал? — спросила Соня, отцепляясь от Тадеуша и оправляя платье резким движением, — Ну уж нет, спасибо. Завтра я выполняю свою часть контракта, и на этом мои дела с тобой закончены.

Слова Сони хлестнули его, будто плети. Казалось, он физически ощутил, как они вонзаются в сердце и проворачиваются, подобно кинжалам. Хотелось выть волком, не обращая внимания на окружающих его людей. 'Больно… как же… больно…' — мелькнула на границе сознания мысль. Хотелось прямо здесь выпрыгнуть, покинуть это тело и нестись, очертя голову, подальше от этой боли, из-за которой слезы вот-вот грозили навернуться на глаза. А ведь избавиться от этой боли было так просто… надо было просто убить в себе любовь. И тогда… ничто не будет обременять его существование.

Но именно такой путь выбрал Джейк — человеческая душа, которая не хотела плакать от боли. Человеческая душа, убившая в себе любовь. Человеческая душа, ставшая демоном. Теперь Сикора понимал — пусть Соня и переживает трансформацию в дьявола, пусть она и мучается от этого неестественного процесса — пока она способна любить и пока способна терпеть боль от того, что любит, она не перестанет быть человеком. И он, душа, которая никогда не должна была стать человеком, понял это и принял это. Дух, никогда не ведавший, что он не человек, дух, который просто верил в то, что он — человек, казалось, только сейчас понял, что это значит на самом деле — быть человеком. 'Господи, не знаю, слышишь ли Ты меня, — мысленно взмолился Тадеуш, — не знаю, есть ли Тебе хоть какое-то дело до нас, никогда не бывших в твоей пастве. Ты видишь своих агнцев, овладевших силами за границами нашего понимания. Они столько добились, так далеко зашли… но, Господи, как же нам всем порой не хватает… чуда!'

'А разве не чудо то, что я сделал больше, чем мог, чтобы защитить их? Разве не чудо то, что я, вынужденный оставить свою семью и скитаться наедине со своим безумием, оказался здесь и нашел новую семью? Разве не чудо то, что я всех их… полюбил?' — боль внезапно отступила, будто что-то сломало старые, покрытые ржавчиной кандалы на сердце двоедушника. На душе вдруг стало так тепло… даже боль от слов Старки отступила, будто бы сметенная этим безумным потоком. 'Как нельзя, как невозможно…' — именно так оканчивалось стихотворение 'Я люблю вас' Бориса Барского. И именно так любил Сикора. Любил их всех: Соню, Лилию, Пешку, Элли, Бетти, Кристиана, Альву-Аманду, Юну, Марию, Чезаре, Нарьяну — всех, с кем был знаком и кого видел хоть мельком. Тадеуш почти физически чувствовал, как его окутывает это чувство любви. Его было так много, что Тадеушу хотелось поделиться им с каждым в этом зале… нет, с каждым в этой школе, чтобы каждый почувствовал хоть капельку той любви, что испытывал Сикора. 'Контракт?' — подумал Тадеуш, едва услышав это слово от Сони, — 'Конечно…' Ведь это был контракт душ, пусть и заключенный на ненависти, а значит… Сикора посмотрел на сердитое лицо Сони… А ведь девушка просто хотела, чтобы её любили… ни к чему не обязывая и не наседая на шею. И сейчас она боялась, боялась, потому что её не отпускали воспоминания о произошедшем там, в подвале, и потому, что она, услышав признание Тадеуша, боялась, что он задушит её своей любовью, боялась этого даже больше, чем если признание оказалось бы фальшивым — потому как, обреченная видеть души людей, она не могла не понять, что его слова искренни. Но настоящая любовь — не та, которая ложится петлей на шею и душит того, кто любит, или того, кто любим.

— Они и не должны тебя мучить… Соня, — Тадеуш выдохнул и попытался силой своей воли найти, нащупать тот канал, что связывал его и Старки нерушимой связью, чтобы попытаться наполнить его тем самым чувством, что здесь и сейчас переполняло его самого, чтобы Старки хоть на миг ощутила тот покой и то тепло любви, которое Сикора испытывал просто оттого, что здесь, сегодня, сейчас они все живы. Как будто этого было недостаточно, Сикора сделал над собой усилие — и попытался дотянуться до каждого, установив с ним — пусть даже на мгновение — духовную связь, по которой бы он подарил им частичку своей любви. Неважно, что ему бы пришлось отключить для этого руку, или ногу, или даже всему покинуть тело — в этот момент двоедушник хотел только одного — чтобы каждый стал, пусть всего на секунду, но искренне счастлив.

— Тогда просто не иди за мной, — ответила Соня и прошмыгнула подмышкой входившей в зал Рейко.

— Ойк, — прокомментировала этот маневр преподавательница.

Тадеуш и не пошел. Горбатого, как известно, могила исправит… Впрочем, Сикору порадовало то, что он не держал зла на Старки. Да, её слова были обидны, но… виноват был он сам.

— Как ты думаешь, может, мне пойти за ней? — нахмурилась Мария, глядя вслед Соне.

— Мне кажется, в таких вопросах третий будет только лишним, — покачал головой Чезаре, — Знаешь ведь, как говорят: миротворцу обычно достается от обеих сторон.

— Да я не о Сикоре сейчас думаю, — поморщилась девушка, — Не у него сейчас проблемы.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился шпион. Странно, вроде бы Соня — не сигмафин… Но без магии сам он видел происходящее как самую обыкновенную ссору…

— Глубоко копаешь, — фыркнула она, — Просто у неё сейчас сложный период: она трансформируется в Дьявола. Она сюда пришла, чтобы немного повеселиться, чтобы рядом был парень, которому она нравится, но которому она ничем не обязана. Просто так. Просто прогулка. Без всего. Без каких-либо намёков на отношения. А паренёк вместо этого устраивает ей сцены. Вот нервишки у неё и не выдержали.

— Может быть, и так, — пожал плечом Чезаре, — Но то, что я ответил, остается в силе: как относиться к действиям Сикоры, ей стоит решить самой. Непрошенные утешители только усложнят и запутают ситуацию — от этого не станет лучше ни ей, ни кому-либо еще.

— Да причём тут Сикора?! — взмахнув руками, выкрикнула на весь зал Мария, вызвав несколько удивленных взглядов студентов.

— Думаю, притом, что он заварил эту кашу, — голос Чезаре, напротив, звучал вполне спокойно, — И что бы Соня ни выбрала, ее решение будет завязано на него. Я понимаю, что ты хочешь не остаться в стороне. Но я не представляю, что ты можешь сделать, чтобы помочь ей.

— Да Сикора тут вообще с боку припёка, — хмуро заявила аспирантка, — Он просто мимо проходил, а она схватилась за него, как за буёк, и вот теперь решает отцепиться от него. И чтобы отцепиться, ей нужен другой буёк, пока она не утонула.

Чезаре склонил голову набок и ладонью повернул к себе лицо Марии.

— И ты полагаешь, что сможешь послужить этим 'буйком'? — вкрадчивым тоном поинтересовался он.

— А ты думаешь, у меня не получится? — вздернула подбородок она.

— А что бы ты ей сказала?

— Придумала бы что-нибудь, — пожала плечами Мария, — И вообще…

Она хитро улыбнулась:

— А то я не вижу, что тебе просто не хочется меня отпускать!

— Зришь в корень, — признал мужчина.

— Поставь-поставь-поставь, — задергала ножками девушка, — Я быстро вернусь, обещаю!

— Ну, только если под честное слово, — вздохнул Чезаре, опуская ее на землю.

Послав ему воздушный поцелуй, Мария бегом двинулась к выходу. Что ж, оставалось надеяться, что она действительно быстро. Потому что Чезаре соскучился по ней буквально через две секунды.

А пока, чтобы не сидеть без дела, можно было послушать разговоры студентов. Изоляция, в конце концов, опасна, как верно писал старина Грин.

В следующие минуты он узнал, что китайский студент Ли Хонг (проект: мимический дешифратор) додумался приставать к Альве. За что закономерно получил сломанный нос, который она не сумела тут же залечить. Похоже, что ее способности серьезно пострадали от слияния с Пожирателем. А значит, с планом получить отличного полевого лекаря в Тампль придется распрощаться.

Также он узнал, что Азазеля все же поймали и отправили на эксперименты к Фрее. Причем сделала это не Заза, а Винесса. Которую после того случая никто не видел.

Не было на балу и Фреи, которая предпочла навестить Бетти в камере. По слухам, они были уже не просто друзьями… Хотя с точки зрения Чезаре, крутить романы в состоянии трансгендера было извращением независимо от пола объекта.

А вот разговор Хесуса Эдуардеса и Алисы Брайс его заинтересовал:

— …ничего, ты и без суперспособностей справишься, — успокаивающе говорила девушка, — Тем более, ведь еще будет королева.

Тема их обсуждения была очевидна: оба они смотрели на электронное табло, где отмечалось количество голосов в выборах короля и королевы школы. Лидировали Хесус и Елена, а аутсайдерами были Тайам и Лилия.

— Не шибко приятно, когда королева сильней короля, — поморщился испанец, выпивая залпом очередной бокал вина.

Чезаре не мог не порадовать столь редкий ныне пример традиционного взгляда на гендерные роли… Хотя в целом Хесуса он считал лентяем и бездельником, что для деятельного агента было отнюдь не незначительным недостатком.

— Думаешь, она будет сильнее? — скептически спросила Алиса.

— Ты про Елену фон Рейлис? — удивленно переспросил парень, — Сестру Герхарда фон Рейлиса, боевого амагуса и террористку с личным кладбищем в тысячу человек? Ну да, есть такое подозрение.

— Ну, если все так плохо, — заметила англичанка, изящно откусив кусок булки, — Могу помочь парой-тройкой заклинаний, чтобы остудить особо горячих или поджарить совсем отмороженных.

— Ну, в целом, парочка заклинаний мне бы не помешала… — согласился он, — А там надо будет какой-то обряд инициации проходить?

— Нет, конечно, я же не вампиром тебе предлагаю стать, — улыбнулась колдунья, — Только надо будет небольшой текст на латыни для каждого заклинания назубок выучить. Одно неправильно произнесенное слово — и заклинание не сработает. Или сработает, но не так, как задумывал. Желательно и значения слов знать, конечно, чтобы образы рождались, они усиливают эффект, но можно и без этого. А потом, когда выучишь, можно будет их проговаривать со скоростью мысли… тебе шрифт Брайля знаком?

Хесус покачал головой.

— Латынь? Шрифт Брайля? Из всех иностранных языков я изучал только английский и си плюс-плюс.

Чезаре это напомнило о еще одной старой идее. Проект 'Возрождение'. Стоит в будущем заняться сбором необходимых данных… Но от подслушивания разговоров студентов его оторвали. Не сказать, впрочем, чтобы он был не рад.

Мария буквально вбежала в зал, после чего, не сбавляя скорости, подбежала к нему.

— Я не слишком долго? Да? Нет? Нет? Да? — затараторила она, спешно убирая упавшие на лицо волосы.

— Ну, для меня это было бы долго, даже если бы ты вернулась в ту же минуту, — улыбнулся он, ладонью убирая волосы с ее лица.

Девушка нахмурилась и надула губки.

— Так, я не поняла, а сколько я отсутствовала? Вроде бы, по 'Хроносу' бежала.

— Ну… Объективно, вроде, не очень долго, — ухмыльнулся Чезаре, выделив голосом слово 'объективно'.

— А 'объективно' — это сколько конкретно? — сощурилась Мария.

— Семь минут и двенадцать секунд.

— Ого. А я уж думала, что смогу вернуться в течение минуты.

— А получилось — долгих семь минут, — Чезаре вздохнул с напускным трагизмом, но потом, не выдержав, рассмеялся.

— Чай не полгода, — поддержала его своим смехом девушка.

— Кстати, как мы сегодня выяснили, я правильно поступил, — поднял палец кардинал, — Потому что если ты начала осознавать только через месяц, то вздумай я признаться тебе сразу, ничего бы хорошего из этого не вышло! А уж если бы, как всерьез раздумывал, попробовал поцеловать тебя сразу после обретения тела…

Мария рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.

— Ну конечно, а как бы ты сам отреагировал на моём месте?

— Если бы меня поцеловал священник? — рассмеялся Чезаре, — Страшно даже представить!

— Дурак ты, — притворно обидевшись, ударила мужчину в грудь Мария.

— Вот как, а в Токио ты другое говорила, — усмехнулся он, крепче прижимая ее к себе.

— А что в этом такого, если ты такой и есть? — надулась Мария, — И шутки у тебя дурацкие.

— Ага, а как нужно придумать что-нибудь, так сразу 'умный, умный', - заметил Чезаре, — И вообще… Извини. Давай я попробую загладить свою вину.

После поцелуя Мария ехидно осведомилась:

— А что? Чезаре никогда не слышал про понятие 'умный дурак'?

- 'Умный дурак'? — поднял бровь мужчина, — 'Холодный огонь'? 'Темный свет'? Или какая-нибудь разработка Зазы?

— Ты скажи, что этого всего не существует!

— С холодным огнем я как-то не сталкивался, — ответил Чезаре, — И кстати…

Он постарался подгадать темп речи так, чтобы 'и кстати' выпало точно на конец предыдущей мелодии.

— Позволите пригласить вас на танец?..

Остаток вечера прошёл без эксцессов. Кристиан и Юна болтали о каких-то совершенных глупостях, прерываясь на танцы, а Чазаре и Мария все так же целовались, прерываясь на танцы и глупости. По мере увеличения количества студентов в зале атмосфера становилась всё менее и менее напряжённой. Наконец, часы показали девять…

Неожиданно, свет в зале чуть-чуть притих, а на сцене стал ярче, таким вот нехитрым образом привлекая внимание к происходящему там, а затем зазвучала музыка и на сцену вышла Норма. Президент студсовета была одета нарядно, но не слишком: белая сорочка и чёрная юбка — неумирающая классика, лишь чуть подправленные так, чтобы соответствовать, одновременно, и современному мотиву, и атмосфере праздника их XIX века. В руках у нее была кельтская арфа, на которой ирландка играла какую-то пронзительную, невыразимо печальную, но в то же время светлую мелодию. В этой мелодии не было слов: они бы лишь все испортили. Лишь… обещание надежды. Обещание, что завтрашний день будет чуть-чуть лучше.

Когда девушка закончила играть, она остановилась, лицом к публике, чуть склонив голову, а затем раздались аплодисменты. Выждав небольшую паузу, она кивнула и подняла голову, призывая зал к молчанию.

— Вот и подошла к концу эпоха. Конечно, кто-то мог бы сказать, особенно из новичков: какая же это эпоха, если школа существует, дай бог, чтобы три месяца. И такой ход мыслей даже правильный. Но вы забываете о девизе нашей школы: 'Сделай это неправильно'. Несмотря на довольно малый срок, эта школа переживает уже вторую эпоху. Первой эпохой стали почти уже мифические Войны Хаоса. Они имеют такой статус даже в моих глазах, ведь я застала их, фактически, в самом конце. Затем была эпоха, которую застали все вы: кто-то в большей степени, а кто-то — в меньшей. Но, когда наступит новая эпоха, вы убедитесь в истинности моих слов — изменится всё. Изменится то, к чему вы успели привыкнуть и то, к чему вы привыкнуть не успели.

Она поправила очки, и во время повисшей паузы отчётливо было слышно, как кто-то пытается тихонько кашлянуть в кулак. Никто не пытался перебить президента студсовета. Повисшее в воздухе ощущение причастности к великому и желание отдать дань уважение уходящему лидеру даже у тех, кто отзывался о ней не самым лучшим образом, было заразительным.

— Я ухожу. Пожалуй, можно сказать, что я относилась к своей работе слишком серьёзно. Возможно, именно в этом и причина моей усталости. Однако, это частично и ваша заслуга. Я скажу именно 'заслуга', а не 'вина', потому как после общения с вами мой следующий проект пойдёт на 'ура' — в конце концов, там мне придётся воспитывать, всего-то, потенциальных уголовников.

Она вежливо усмехнулась, а в зале её смешок подхватили. Надо сказать, что реакция слушателей была даже несколько живей: в конце концов, они отлично понимали, что в этих словах даже нет ехидства. Хотя, кое-кто понимал и кое-что другое, что крылось за этими словами.

— Да-да, господа студенты — если мой проект выгорит, то у нашей школы появится филиал и, возможно, уже к Зимнему Солнцестоянию в наших рядах появится парочка отборных уголовничков, которые в этой школе будут чувствовать себя прыщавыми нердами.

На сей раз Норма усмехнулась более весело, а реакция в зале стала ещё живей.

— На самом деле, я ничуть не жалею о потраченном времени, и отлично понимаю, чего я сумела добиться. Я ничуть не покривлю душой, если скажу, что тот факт, что во время внедрения 'Хроноса' и частичной потери контроля над студентами вы сами пытались поддерживать текущий порядок, моя заслуга… Конечно же, не только моя. Я бы хотела упомянуть мою верную помощницу, вицепрезидента студсовета, Яфью Кагерат. И даже не надейтесь: я забираю её с собой, так что видеться вы с ней будете только по праздникам: Новый Год там, или Конец Света, как-то так… В общем, цените, что она сегодня с вами.

Однако, пришло время подвести итоги. Итоги не только голосования, но и конкурсов, и испытаний. По моей задумке, победить должен был тот, кто окажется лучшим по сумме всех измеряемых показателей, однако, итоги голосования оказались попросту парадоксальными.

Она подняла руку, и позади неё вновь развернулся голографический экран, который, на время подсчёта этого был погашен. На экране красовались изящная светловолосая немка и криво усмехающийся темноволосый испанец.

— Два наших победителя получили так много баллов по сумме голосов, что победили бы, даже если заперлись бы в своих лабораториях, как это, кстати и сделал один из них, уж не будем показывать пальцем на Хесуса.

Норма на время замолчала, а за её спиной фотографии сменились сухими цифрами статистики, лишь приукрашенными всевозможными графиками, показывавшими ход конкурса. Оказалось, что главным конкурентом Елены по сумме баллов оказалась не кто иной, как Цукиши Заза, заработавшая больше всех на продаже радужных фруктов. Третьей шла Элли Хатунен. У мужчин вслед за Хесусом шёл Воланд фон Рейлис, набравший немало голосов и выигравший очень много конкурсов, а уже за ним — Жанин Вийс, сумевшая выиграть много чисто мужских конкурсов.

— Я хотела бы для начала сказать о каждом пару слов, — сказала она, и экран высветил фотографию Хесуса. Кадры перетекали один в другой, показывая этого парня то за работой, то в более неформальной обстановке, и даже дома, в кругу семьи, — Хесус Эдуардес, возможно, самый парадоксальный выбор. Это человек, который за всё это время ни разу не показал себя как человека, желающего занять этот пост. Тем не менее, вы сумели углядеть в нём потенциал. В конце концов, он, будучи обделён какими-либо способностями амагуса и даже близко не стоявший с кадровыми военными, тем не менее, всегда был готов заступиться за тех, кому нужна была помощь. Он не всегда побеждал, что, в принципе, и было ожидаемо, однако процент побед был отнюдь не мал для того, кого некоторые презрительно назовут обычным человеком. Он побеждал даже не всегда смекалкой и хитростью — порой одними лишь наглостью и упорством. Я отлично помню тот день, когда увидела, как он пропускал удары Воланда, а затем, матерясь по-испански и сплёвывая кровь вперемешку с осколками зубов, снова поднимался и вставал в боевую позицию. И так семь раз, до тех пор, пока Воланд не отступил, сделав вид, что его противник победил. Это был со стороны их обоих жест, который был достоин рыцарских романов. В тот день Хесус победил, потому что Воланд просто отдал ему победу. И лишь после этого Хесус сказал что-то про розовых котиков и упал в обморок. Полагаю, даже те, кто не голосовал за этого кандидата, будут довольны выбором коллег.

Норма молча окинула взглядом стоящих в зале студентов.

— А теперь поговорим о нашей новой королеве, — сообщила президент, и на экране за её спиной вновь появилось лицо блондинки. Кадры плавно сменялись один за другим, показывая её в школе и даже до неё — в хронике новостей, непосредственно перед пленением.

— Елена фон Рейлис… за пределами этой школы её знают как опасную террористку с личным кладбищем за тысячу человек и братом, пытавшимся устроить конец света раньше того срока, который я отметила в своём календарике. Однако, многие из вас успели пообщаться с ней и узнать, кто скрывается за шипастым щитом этого образа. Елена — идеальная королева. Она идеальна во всём: в манерах, в технике боя, в изучении наук, в знании истории. Она очень добрый человек, можно даже сказать, что добрый в достаточной мере, чтобы проявить жестокость. Ну и, конечно же, она красива настолько, что если б она решила заполучить меня, я бы мигом забыла бы о том, что я как бы девушка, а когда вспомнила бы — бегом направилась бы к Фрее. Вы могли узнать, что всё это время она искренне верила в то, что творит добро, хоть и понимала, насколько неподходящие средства выбирала. Думаю, проведя время с вами, она немного изменила своим взглядам. Так или иначе, я говорю это не для того, чтобы убедить вас, что она достойная королева. Вы ведь её уже выбрали сами.

Норма посмотрела прямо на Елену.

— Елена, я говорю это для того, чтобы убедить тебя. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь себя виноватой перед теми, кто находится в этом зале, и опасаешься того, что они видят в тебе чудовище. Но это не так: они видят в тебе в первую очередь очень красивую, умную, добрую, неуверенную в себе хрупкую девушку. Они начали голосовать за тебя после сегодняшней попытки побега. Быть может, они хотели поддержать тебя, а, может, узрели в твоих действиях нечто, что хотели бы видеть у своего лидера. Неважно. Важно, что, так или иначе, ты — их королева. И будешь ей, независимо от того, хочешь ты этого или нет.

Девушка повернулась в сторону зрителей и шагнула назад, разведя руки в стороны.

— Итак, я попрошу на эту сцену новых короля и королеву этой школы, Хесуса Эдуардеса и Елену фон Рейлис.

Чезаре одобрительно кивал на эту речь. Он не желал смены власти среди студентов, но теперь признавал, что это, возможно, было самое правильное решение. Подходили ли именно эти кандидатуры? Он не знал ответа. Но полагал, что могло быть хуже.

— Что ж, она это заслужила, — негромко прокомментировал он, — И, пожалуй, мы сможем использовать это. Впрочем… — кардинал обернулся к Марии и улыбнулся, — Я подумаю об этом завтра. А этот вечер мы собирались посвятить друг другу.