Зита. Дорога в небо

Глава 17

— Это невозможно!

Зита с удовольствием поставила в уме еще одну галочку — фраза прозвучала на совещании уже в седьмой раз. И точно не в последний.

Директор заполярного куста институтов РАН смотрел на нее требовательно и обвиняюще. Еще бы, сидел себе спокойненько, осваивал бесконечную и богатую тему — комплексную оценку месторождений Дальней Сибири, в указанные сроки разрождались коллективно очередной монографией, и ничего не предвещало потрясений. Заполярная республика работала энергично и эффективно, прокладка очередной железнодорожной ветки кардинально меняла карту доступности месторождений, то есть работы хватало до конца жизни, и заказчик, то есть Россия, этой работой был заинтересован крайне и оплачивал щедро, еще бы, стратегическая информация, и тут на тебе — гравитация! Нечто незыблемое, фундаментальное, лежащее в основе мира вдруг оказалось совсем не тем, что предполагали, а… а чем? Все это походило на какое-то очередное научное жульничество, которыми оказался так богат закат двадцать первого века.

— Что именно невозможно? — вежливо спросила она.

Краем глаза она улавливала недовольство молодых представителей руководства республики. Энергичные, резкие, четко нацеленные на результат, словоблудия они терпеть не могли и лишним временем на болтовню обычно не располагали. Но именно сегодня запас времени имелся. Небольшой, но достаточный, чтоб определить истинные лица всех участников совещания. От слабых, испуганных, нерешительных и незаинтересованных предстояло избавиться сейчас, чтоб не менять коней на переправе. И еще один фактор имелся, весьма забавный, чтоб позволить болтунам болтать всласть…

— Управление гравитацией — невозможно! — резко сказал директор РАН. — С позиций современной науки, которую я тут представляю — невозможно принципиально!

— Имеется действующий образец, — подал голос представитель лаборатории института антропологии космоса.

Директор РАН настороженно и недоверчиво уставился на него. По своей должности он вроде бы обязан был знать всех мало-мальски значимых ученых республики в лицо, тем более — в такое лицо, но вот почему-то не знал. Более того, он был уверен, что этого худого мужчину невнятного возраста с абсолютным отсутствием растительности на голове, вплоть до бровей, он видит впервые в жизни. Следовательно — не ученый. Может, юрист, посредник, представитель?

— Предъявите! — насмешливо предложил директор.

— Если желаете досрочно расстаться с жизнью — пожалуйста, — с абсолютным спокойствием отозвался безволосый. — После совещания, на полигоне, на достаточном для безопасности наблюдателей удалении. Распределенный гравитационный двигатель вблизи массивных космических тел уровня планет работает нестабильно.

— Ага, тогда как вы можете утверждать…

— Необходимые испытания проведены в космосе, — тихо сказал безволосый. — И на Земле — ценой жизни двух исследовательских групп.

— У республики нет космических ракет!

— Есть, — возразил безволосый. — У Особого Заполярного.

Наступила тишина. Особый Заполярный после всех реформ и уменьшения личного состава оставался грозной силой, и ракеты в его распоряжении имелись. Вот только как бы ни были участники совещания далеки от космической тематики, каждый понимал, что ударные межконтинентальные ракеты — совсем не то место, где должен и может находиться экспериментатор. Для этого требовалось быть как минимум безгранично отважным человеком.

— Что-то я не слышал ни о каких испытаниях, — внушительно сказал командующий Особым Заполярным округом. — Не докладывали.

— Возможно, не докладывали отдельным пунктом. Но слышать должны были. Запуск платформы наблюдения от двенадцатого прошлого месяца, с визитом посещения.

— Ах это… Да, что-то такое упоминалось.

И командующий недовольно пожевал губами. Зита поняла, что офицеров-ракетчиков, проведших испытания гравитационного двигателя на орбите в обход высшего начальства, ждут не награды и слава героев, а как минимум серьезные неприятности по службе. Очень серьезные. И мысленно вычеркнула командующего Особым Заполярным из командирского состава республики. Она не знала причин, по которым ребята не поставили командующего в известность, но они были, и наверняка серьезные. И личные наблюдения это только что подтвердили.

— Руководство заполярной республики в моем лице на основании имеющейся информации утверждает — гравитационный двигатель в нашем распоряжении есть, — ясно и четко сказала она. — Идем дальше.

— Идите! — язвительно подал голос директор РАН. — С небольшим напоминанием: управление гравитацией с позиций современной науки невозможно в принципе. Будете бодаться и опровергать всю мировую науку?

— Опровергать не будем, — все так же ровно отозвался безволосый. — Гравитация, известная мировой науке — частный случай. Распределенные двигатели работают на принципах за пределами этого частного случая.

— Идем дальше! — твердо пресекла Зита. — Двигатель у нас есть. И мы точно знаем, что здесь нам с окружающими государствами не ужиться. В гонку вооружений против всего мира впрягаться слабо, вступать в союзы с кем-либо — потерять социалистическую идентичность. Следовательно, надо уходить, как уходили раньше старообрядцы сюда, в Сибирь. Но места на Земле для нас нет, все занято. Остается космос, другие планеты. Космос — единственное свободное направление нашего исхода. Строители… «Крайсевер», вам первое слово! Что вам нужно для строительства ковчегов?

— На два миллиона жителей? — моргнул представитель головной архитектурно-проектной организации. — Это невозможно!

— Восемь, — еле слышно пробормотал безволосый, и Зита непроизвольно улыбнулась. Оказывается, не только она считает.

— Почему именно невозможно? — доброжелательно поинтересовалась она.

— Мы не заточены под строительство звездных кораблей, вот почему! А в модульных домиках Седьмого каторжного в космос не улетишь!

— Вводная информация! — негромко, но звучно сказал безволосый представитель института космической антропологии. — Речь не идет о космических кораблях. Космические корабли в принципе стартовать с массивных гравитационных тел не способны. Эффект начинает стабильно срабатывать, начиная от двух миллионов тонн стартовой массы. То есть будем вырывать отдельно стоящие горы. Рассчитывайте на строительство внутри них или на них.

Вновь наступила ошарашенная тишина. Все пытались представить, как это будет выглядеть — старт горы в космос. Видимо, получалось очень хорошо, судя по выражениям лиц. Зита пожалела, что не догадалась считать паузы, очень показательную цифру удалось бы приложить к отчету по совещанию в правительственном ежедневнике. А вот безволосый беззвучно шевельнул губами.

— Как насчет требований к сооружениям? — серьезно спросил представитель НИИ транспортного строительства. — Мы действительно совсем не в теме предстоящей задачи. Там же стартовые перегрузки, радиация, очень большие вопросы к прочностным характеристикам стартовой массы… но главное — продолжительность полета. Наши жилые контуры замкнутого типа все же больше заявление о намерениях, чем правда, в отрыве от промышленности заполярной республики долго существовать не способны. Ну и уязвимое место всех проектов подобного уровня — энергообеспеченность. С этим как? АЭС с собой тащить?

Безволосый одобрительно кивнул, Зита непроизвольно тоже. Ей представитель НИИ понравился с первых слов.

— Стартовых перегрузок не предвидится, — обстоятельно заговорил безволосый. — Мы теперь управляем гравитацией, не забывайте. Будет 0,8 от стандартной силы тяжести, с привычными нам векторами, то есть плоскость расположения распределенных двигателей берется за условный низ. Что касается жесткого космического излучения — тут нам сильно повезло. Распределенные двигатели, работающие на базе тел достаточной массы, в качестве паразитного эффекта создают так называемый экран Фридмана. Он, помимо прочего, является достаточной защитой от космических излучений.

— А прочее — это что? — полюбопытствовал представитель НИИ. — Не поймите неправильно, это не пустое любопытство, информация наверняка потребуется при проектировании… пока непонятно чего.

Зита тонко улыбнулась. Она поняла совершенно правильно: в первую очередь проектировщику жутко любопытно.

— Прочее… — улыбнулся безволосый, тоже понявший все правильно, — прочее тоже довольно интересно. То, что точно должно вами учитываться — это вторичное свечение экрана. И — слабые гравитационные вектора в областях, прилегающих к экрану. То есть, приложимо к практике, даже если вы построите просто город на вершине стартовой горы, вокруг него в полете будет воздух и слабо светящееся небо.

Вновь наступила ошарашенная тишина.

— А энергия у нас будет, — добавил буднично безволосый. — Распределенные двигатели, помимо прочего, являются очень надежными поставщиками энергии, только топливо подавай. Но вопрос с топливом уже решается, производство необходимой мощности развертывается на базе экспериментального цеха института.

— Тогда… тогда задача видится довольно тривиальной, — не веря собственным словам, пробормотал представитель НИИ. — Просто построить городов на пару миллионов жителей, делов-то. Строить-то мы за последние годы научились…

— А можно и не строить! — ляпнул кто-то. — Города у нас уже есть! Обустроенные, с отлаженной инфраструктурой, с высокотехнологичными производствами! Подвесить двигатели к Копейке — и полетели!

— Да?! — тут же взвился глава Копейки. — Вот так просто взяли и полетели? А железную дорогу с собой потащим? Караван дирижаблей следом погоним, да? Вы в курсе, что все наши заводы работают на привозном сырье, с привозными комплектующими, в курсе?! Да у нас водозабор из Лены!

И совещание прорвало. Производственные вопросы — что может быть ближе и понятней для командирского корпуса республики? Наглую идею со стартом подкупольников разобрали по косточкам, обсудили, жестоко раскритиковали — и признали здравой. Только не для Копейки, конечно — под стоящий на равнинном массиве город не завести распределенные двигатели, да и напряжения в породах при старте ожидались непрогнозируемые, а вот стоящая на столовой горе Эльфа оказалась самое то. Ну, если заглушить АЭС и как-то решить вопрос с потоком грузов на железнодорожном терминале, без которого существование города невозможно в принципе. Зита отслеживала дискуссию и в зале, и на служебных мониторах. Помимо споров вживую командиры одновременно вели непрерывный информообмен с друзьями и единомышленниками на рабочих частотах скафандровых средств связи, и еще появилась одна интересная информационная площадка, иногда даже более важная в плане информации, чем происходящее на совещании… и на нее наконец обратил внимание кому положено по должности.

— Стоп! — негромко сказал сидевший до этого молча руководитель секретной службы республики. — Стоп, ребята. Мы что здесь делаем, кто скажет?

На него сначала посмотрели недоуменно. Даже ответили, типа, видишь же, вырабатываем стратегию строительства ковчегов.

— То есть обсуждаем полет в космос на гравитационных двигателях, неизвестных более никому в мире, да? — безмятежно уточнил Кунгурцев. — При включенных скафандровых средствах связи, на открытых каналах обсуждаем?

— Ну…

— Под камерами республиканских средств информации! — безжалостно добавил главный контрразведчик и указал на работающий в углу под потолком поворотный кронштейн с глазками видеокамер.

— Вызов на совещание не был под грифом секретности, вот, можете убедиться! — первым опомнился глава Копейки и перевел недоуменный взгляд на Зиту. И скоро она оказалась в перекрестье множества таких недоуменных взглядов. Причину она прекрасно понимала. Еще бы не понимать! Они же здесь обсуждали не много не мало, а судьбу заполярной республики! В подробностях, с фактами, с экономическими выкладками, за которые готовы отдать немалую цену разведки заинтересованных в заполярном сырье государств. Да само упоминание о находящихся в распоряжении заполярной республики гравитационных двигателях — информационная бомба помощнее термоядерной! За обладание таким секретом им всем глотки вырвут!

— Социалистическим может быть исключительно общество открытого информационного типа, — ровным голосом сказала Зита в ответ на взгляды. — Нам это знание далось очень дорогой ценой, и больше таких ошибок мы не допустим. Поэтому отныне все правительственные совещания будут проводиться в открытом формате, под камерами федерального ежедневного журнала. С обсуждением на постоянно открытом форуме. Учтите это в своей работе и постарайтесь отойти от использования ненормативной лексики и этически грязных способов ведения дискуссии, а то перед собственными детьми будет стыдно. Прямо сейчас наше совещание активно обсуждается на форуме при правительственном ежедневнике, и форумный агрегатор выдает очень характерные… скажем так, оценки.

В зале в который уже раз установилась очень нехорошая тишина. Каждый из присутствующих лихорадочно вспоминал, что и, главное, в какой форме успел ляпнуть, и как это может аукнуться, и какая ответка прилетит от соседей, коллег по работе, штурмовиков и прочих заинтересованных лиц… Зита с удовлетворением отметила, как пошло багровыми пятнами лицо директора куста институтов РАН. Ага, представил, как он после совещания выйдет к студентам вести лекцию, и как они ему безжалостно припомнят «мировую науку». Студенты заполярной республики из-за растворенных в их среде бойцов штурмовых отрядов являлись очень зловредной, мстительной и остро реагирующей средой, директора РАН ожидало невеселое будущее.

— А ничего, что за кое-что из озвученного здесь нас убьют? — поинтересовался Кунгурцев спокойно.

— Ничего, Сергей! — твердо ответила она. — У нас нет другого пути. Потому что при недостатке информации мы сами себя убьем. Недавно мы в этом убедились. Задачи, стоящие перед социалистическим обществом, на определенном этапе невозможно решить без сознательного и активного участия всех. Длительные полеты в космос — одна из таких задач, так что считай, что этот этап наступил. Полный доступ к информации отныне — необходимая и обязательная мера.

— И все же? — не уступил он. — Теория и технология гравитационных двигателей — конфетка, ради которой любого из нас, например, похитят и запытают до смерти. Или же нанесут превентивный ядерный удар.

— Теорией, к сожалению, мы не владеем, — подал голос безволосый представитель института антропологии космоса. — Только технологией. Группа Фридмана, работающая над теоретическими аспектами, погибла полностью при первом испытании гравитационных двигателей в земных условиях. Тогда мы еще не знали, насколько это опасно.

— Но остались же материалы…

— Не остались, — сказал безволосый. — Именно из-за режима секретности. Все материалы по теме хранились на участке верхоянского шахтного комплекса, отведенного под лабораторию физики космоса. Выбросом энергии сектор был уничтожен. То, что мы сейчас делаем — это все на уровне «прикрути вон то туда-то, и получится вот это».

— Путь, пройденный один раз, повторить легче…

— Попробуйте, — пожал плечами безволосый. — Как признавался сам Фридман, для этого нужно всего ничего: представить физическую картину мира и посмотреть на нее с совсем других позиций. Для этого не требуются какие-то особые закрытые источники информации, их не было и не могло быть в распоряжении лаборатории, отрезанной от внешнего мира на десять лет по условиям эксперимента. Всего лишь глянуть на мир с других позиций. Мы же в основном имитировали длительные полеты в космос, физика — это был лишь способ провести с пользой экспериментальное время…

— А восстановить по технологии?

— Пытаемся, — вздохнул безволосый. — Весь мир тоже пусть пытается, мы не против. Мы улетаем, нам все равно, а как они здесь распорядятся — проблема не наша, а доминирующих правительств…

Кунгурцев остро поглядел на безволосого с каким-то особым интересом, пришел к определенному выводу, кивнул и удовлетворился ответами. Зато не удовлетворился командующий Особым Заполярным военным округом.

— Будет война! — убежденно заявил он. — И я не уверен, что смогу защитить стратегические объекты! В частности, ваше производство топлива для гравитационных двигателей! Уж его-то точно постараются захватить, отобрать всяко проще, чем создать самому, это дураку понятно!

— Будем воевать, — угрюмо отозвался кто-то. — Сколько надо продержаться? Пять лет, десять? Вот столько и продержимся.

— Год, — сказала Зита. — По усредненным оценкам независимых исследователей, у нас в распоряжении год. За это время мы должны успеть всё.

— Что — всё? — недоуменно спросил глава Копейки.

— Всё — это всё. Построить распределенные гравитационные двигатели достаточной мощности. Наработать топлива для них минимум на десять лет полета. Построить ковчеги. И создать для них с нуля все цикличные закрывающие технологии, то есть убрать из формулы грузопотоки по железной дороге и вереницы дирижаблей. Ковчеги должны полностью обеспечивать себя всем необходимым.

— Это невозможно! — категорично сказал глава Копейки.

— Двенадцать, — вырвалось непроизвольно у Зиты и безволосого.

-=-=

Зита стояла у окна конференц-зала и бездумно смотрела вдаль, на невысокие горы. Сил не осталось. Совещание, длившееся более десяти часов, закончилось. И нехорошо закончилось, тяжело. За десять часов командиры осознали грандиозность задач. И их явную неразрешимость. Технологии замкнутых циклов, взаимоувязанные, работающие в едином ритме — за год. Угу. А, может, Луну с неба? Всяко легче! А помимо ковчегов еще и республика никуда не делась, с ней бы управиться. И враги на границах никуда не делись. И на все — год.

Рядом с ней остановился безволосый представитель института космической антропологии. В течение совещания он так и не назвал себя. Впрочем, Зите это не требовалось. Она развернулась и вгляделась в такие усталые, больные, но такие знакомые глаза.

— Вы совершенно зря собой рискуете, Владимир Данилович, — тихо сказала она. — Информацию о гравитационных двигателях мог озвучить на совещании любой участник эксперимента.

— Все же узнала, — знакомо хмыкнул мужчина. — Кстати, единственная из всех. Да, зря. Но у меня личные причины. С тобой хотел встретиться.

— Кунгурцев тоже догадался, — слабо возразила она.

— Кунгурцев не догадался, — небрежно отмахнулся Каллистратов. — Кунгурцев понял, что единственный носитель секретной информации — я. Что на мне все замыкается. И задался вопросом, кто я такой. А ты меня узнала. Кстати, как? У меня не только внешность, но и манера говорить радикально поменялись, специально над этим работал. Так как?

— Именно по манере говорить, — еле заметно улыбнулась она. — Прямая противоположность изначальной. Стоило провести обратное преобразование, как сходство стало бросаться в глаза.

— Врешь,

— Вру, — вздохнула она. — Сердцем я вас узнала, Владимир Данилович, сердцем.

— Но не простила?

Она грустно покачала головой.

— Да я, собственно, предполагал, — вздохнул мужчина. — Я ж тебя знаю с детства. Но… вот захотелось встретиться. Дурак, да?

— Учитель. Мой учитель. Это ведь навсегда, сами понимаете.

— Видимо, не понимаю, — криво усмехнулся Каллистратов. — Тут ползала — мои ученики. И что? Узнала меня одна ты. И именно с тобой потянуло встретиться, не с ними.

— Значит, любимая ученица, — слабо улыбнулась она. — И любимый учитель.

Каллистратов мрачно подумал.

— Пойдет, — в результате решил он. — Любимая — мне достаточно. Спасибо. Ты знаешь, что ты — необыкновенная женщина? Впрочем, о чем я, конечно, знаешь, звездная принцесса как-никак… Значит, так, любимая ученица, слушай приказ. Завтра сдашь руководство республикой.

Первым ее чувством был дикий протест. Как — сдать?! Она и есть республика! Вторым пришло странное осознание, что Каллистратов прав. Здесь, в данный момент, справятся и без нее. Командирский корпус вырос и заматерел, неожиданные утраты не смогли выбить из-под него основу. Наоборот, укрепили, как это ни горько осознавать. Жестокий Кунгурцев по-своему, кроваво, но решил очень болезненную проблему. Решит и все остальные проблемы, если Каллистратов незаметно поможет, а он поможет… Или не Кунгурцев решит, а кто-то другой. Прямо сейчас она могла назвать с еще с полдюжины способных справиться с руководством республикой. Следовательно, ей здесь не место, ей — идти дальше.

Поэтому вопрос из «почему?» преобразовался в совсем другой.

— Куда? — только и спросила она.

— На повышение, куда ж еще? — сердито отозвался Каллистратов. — Самое высокое место сейчас — строительство ковчегов. Там…

Мужчина замолк и недовольно уставился в широкое окно, как будто вид тундры мог натолкнуть его на правильную формулировку мысли.

— Думал сам справиться, а не получилось, — неохотно признался он. — Какая-то белиберда выходит. Вроде управленческие программы с задачей справляются, и мощностей хватает, а на выходе — не единый организм ковчега, а белиберда какая-то. Вот просто нутром чую — не заработает. Видимо, тоже требуется… представить общую картину, а потом посмотреть с совсем других позиций. Вот такой у нас сейчас уровень задач. А у нас так только Фридман был способен, а он… там даже пепла не осталось, такие вот дела.

— Без пепла — это очень хорошее прикрытие, — тихо заметила она.

— Зита, не до шуток, он действительно погиб! — яростно сказал Каллистратов. — Неужели я б к нему не обратился с задачей, будь он жив?! Нас приперло к стенке, и так приперло, что скоро вдохнуть не сможем! Нам завтра первые приказы отдавать по строительству ковчегов — а какие?!

— А я, вы полагаете, справлюсь?

— Ну… ты же звездная принцесса, — неловко сказал мужчина. — Кому как не тебе, решать проблемы космических полетов?

— Владимир Данилович! Ну что за чушь? Вы же меня с детства знаете!

— Это я так считал, что знаю, — криво усмехнулся Каллистратов. — А оказалось, что вовсе нет. Оказалось, что ты — выше, дальше… и чище. Мне больше не к кому обратиться. И я знаю, что ты справишься. Не понимаю, как, но справишься. Ты действительно звездная принцесса, и не спорь.

Каллистратов неловко обнял ее за плечи, замялся на мгновение — и ушел не прощаясь. Она печально посмотрела ему вслед. Что сейчас требовалось любимому учителю больше всего на свете — всего лишь легкий поцелуй любимой ученицы. Но она так и не смогла себя перебороть. Действительно, бешеная, жестокая и мстительная южанка, пробы ставить негде.

Но время тикало, и считало оно секунды последнего года заполярной республики. Если она не справится с задачей — действительно последнего. Зита моргнула, провела ладонью по сухим глазам — и вызвала по скафандровой связи Лену. Подруга явилась немедленно, как будто ожидала за дверью конференц-зала. Скорее всего, действительно ожидала.

— Подруга, а открой-ка мне секрет — вот этот страхолюдина безбровый, он кто? — начала она напористо. — Понятно, что твой мужчина, один из, но вот чисто профессионально — кто? А то мы с Сережей поспорили…

— Лена, как ты насчет актерской профессии? — прервала ее Зита. — Играть можешь?

— Да без проблем, — озадаченно сказала Лена. — А кого?

— Меня, — вздохнула Зита. — Принимай руководство республикой, подруга.

— А ты?!

— А я освобождаю должность по ротации. Если что, Сергей тебе поможет.

— Охренеть! — мрачно сказала Лена. — Сбылась мечта идиотки. — Я ж только об этом и думала, когда тебя играла. Как бы я развернулась, если б правила по-настоящему, как бы все сделала иначе, то есть правильно. Ну вот и свершилось. И что ж тогда мне так дерьмово, а?

Зита не успела посочувствовать подруге.

— Зита Сергеевна, у вас найдется для меня минута? — раздался за их спинами неуверенный голос.

Инструктор по рукопашному бою действительно походил на гориллу, невольно признала правоту Светки Зита. Именно сейчас — на очень неуверенную в себе гориллу.

— Дело в том, что недавно ко мне подошла с одной проблемой ваша порученка Света, — начал мужчина, явно не зная, какими словами излагать дальше.

Лена беззвучно ахнула и прикрыла ладошкой рот. Подруга явно была в курсе одного очень неприятного разговора. Инструктор подарил ей мрачный взгляд.

— Тут такое дело…

Он пару раз открыл рот, не решаясь продолжать.

— Мне требуется ваше разрешение на двоеженство! — сердито выпалил он в результате. — Моя супруга не должна страдать, и Светлана с моим будущим ребенком тем более не должны страдать из-за вашего решения!

— И что еще вам от меня требуется? — ровным голосом спросила Зита.

— И еще требуется подтверждение слов Светланы, что был от вас такой приказ, — пробормотал инструктор, отводя взгляд. — Я, конечно, верю ей, но она так орала и вырывалась…

— И как, вырвалась?! — не удержала Лена жадного любопытства.

— От меня? — не понял мужчина.

Лена поперхнулась и наградила инструктора диким взглядом.

— Мы сейчас со Светланой живем вместе, — с достоинством сказал мужчина. — Но требуется юридическая ясность. А то у штурмовиков могут возникнуть вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать публично. Или еще у кого-нибудь. У нас на удивление прозрачное общество, все всё знают…

— А с супругой у вас как? — встряла Лена.

— А с супругой я и раньше жил вместе, — недоуменно сказал инструктор. — С супругой у меня все хорошо. Потому я и прошу…

— Угу, — наконец справилась со своими чувствами Зита. — Ого. Сурен-оглы… ваш вопрос, конечно же, очень важный и требующий юридической ясности. Но дело в том, что я только что передала полномочия. Вот, Лена Кунгурцева, новая глава республики, прошу любить и жаловать. Уверена, она с охотой разрешит вашу проблему, ей понравится.

— Очень, — мрачно сказала ей Лена в спину. — Спасибо, подруга.