Зита. Дорога в небо

Глава 20

Мотовоз затормозил резко и неожиданно, люди в двухэтажном вагоне-«лежанке» разом качнулись вперед и начали тревожно оглядываться, поехали по проходу многочисленные вещевые сумки и тюки. Зита подхватила оружие, кивнула Лене и пошла к выходу. Поезд-эвакуатор из Копейки должен был следовать до приемно-разгрузочного тоннеля ковчега без остановок. Они все следовали без остановок, как можно быстрее, чтоб вывести гражданских из-под возможных обстрелов. Остановились — значит, что-то произошло.

Брякнул ручной привод открытия дверей, Зита приподняла ствол. Путеец в скафандре с оранжевой верхонкой равнодушно глянул на оружие, и Зита тут же поняла причину его слабой реакции. Мужчина просто смертельно устал. Сколько он не спал? Сутки, трое? Железнодорожные подъезды к ковчегам последние дни находились под непрерывными атаками, южные соседи словно с ума сошли. Все соседи республики сошли с ума, как только начали выходить на режим распределенные двигатели ковчегов и на гравитационных картах Сибири разом обозначились четкие пятна аномалий. Поняли, что ковчеги — действительно не противоатомные убежища, а нечто более серьезное, неведомое, опасное, и в панике начали бить по всему подряд. Хорошо еще, что поздно поняли.

— А, «Спартак»! — сипло сказал он. — Это хорошо. Пути разбиты, одиночное накрытие ракетой. Распоряжение диспетчера — выводить людей к приемно-разгрузочному тоннелю пешком, тут пара километров осталась. Вещи пусть не берут, закроем воронку и подгоним состав. Организуете, или у вас своя задача?

Зита кивнула Лене, и через несколько секунд в вагоне раздался ее голос:

— Всем покинуть вагоны! Попарно, по проходам до первого вагона и наружу! С собой — только рюкзаки НЗ! Мужчинам — освободить проходы от клади, взять детей на руки! Командирскому составу находиться при своих группах, контролировать скорость движения! Следовать до приемного тоннеля, ожидать подхода состава! Повторяю…

— Токарь, ставим струбцину! — заорали издалека. — Проверяй!

— Иду… — пробормотал путеец и тяжело спрыгнул на щебень.

Зита последовала за ним.

— Снова здесь? — полюбопытствовала она. — Не понравился европейский воздух свободы?

Путеец смерил ее тяжелым взглядом.

— Я помню всех, кому подписывала помилования, — пояснила она.

— А, подруга Лени… Ну, вернулся, и что? Нельзя?

— Нежелательно, — честно сказала она. — Нам в ковчеге предатели не нужны. Формально ты, конечно, не предатель, но по факту — да. Любой эмигрант — предатель. И соответственно — бракованная деталь в общественном механизме. Подведешь в любой момент.

Мужчина нервно дернул щекой.

— Я не предатель. Потому что вашим никогда не был. Просто долго шел к республике. Ну и пришел. Я это так понимаю.

Она обдумала его слова. А умен Токарь. Молодец.

— За меня поручились, — неохотно добавил путеец. — Мастер участка и одна из ваших. Ну и Леня, но он не считается, сам тот еще бегунок… Так я пошел работать или как?

— Не подведи порученцев, — решила она. — Удачи, Токарь.

Из вагона начали тяжело спускаться груженые вещами люди.

— Колонной по двое! — приказала она. — След в след за мной! Не спешить, беречь ноги, помогать ближним!

И зашагала вниз с насыпи в обход воронки.

— Воздух свободы понравился, — сказал ей в спину Токарь. — Ничего такой, вкусный. Но справедливости там нет. А без нее, оказывается, совсем не то. Передавай привет Лене.

Она резко остановилась:

— В смысле?!

— Там он, в ковчеге! — усмехнулся Токарь. — Вместе с детьми. Не выдержал старый перец свободы. Или к тебе потянуло. Меня бы точно потянуло.

Путеец включил нагрудный блок контроля струбцины, кивнул ей и ушел работать. Она медленно осознала услышанное. Дети… дети вернулись! Майка, Дениска! Дернулась было вперед, оглянулась в поисках Лены… потом опомнилась и аккуратно пошла через кусты. На ней — безопасность людей. Это главное. А к детям она и идет. Просто медленно. Идет, когда сердце толкает бежать и лететь.

«Метелки» взорвались заполошными очередями, когда хвост колонны уже втянулся в освещенное жерло тоннеля. Позади в районе эшелона тяжко ударили два разрыва.

— Всем подняться на платформу! — заорала Лена. — Прижаться к стенам, ожидать!

Медленно пошла вниз маскировочная мембрана входа. Лена встала рядом с Зитой в каменном кармане наружного поста наблюдения.

— Как не могли «Метелки» отбить разновекторную атаку, так и не могут! — зло сплюнула она. — Сколько ребят из-за них потеряли!

Зита только покачала головой. На этот раз расчеты «М-500» не виноваты в прорыве воздушной обороны. Просто — слишком плотная, мощная атака. «М-500» выполняли первоочередную задачу — держали защитную сферу над ковчегом. На прикрытие железной дороги их уже не хватило.

— Садят и садят по железке! — мрачно заметила Лена. — Козлы. Видят, что население везем, но бьют! Носит же земля выродков! Ничего, недолго им осталось…

Зита бросила на подругу внимательный взгляд. Значит, недолго?

— Учуяла, экстрасенса! — буркнула Лена. — Ну что ты за чудовище, а? Ладно, докладываю: «баттаганский мясник» отбегался. Случайная пуля из «реактивки» в голову, как-то так.

— Кто?

— Молодежное крыло отряда «Мертвая рука», — неохотно сказала Лена. — Не трясись, они аккуратно, ушли без потерь. И вообще уже все здесь, в ковчеге. Не трясись, говорю. Ребята отомстили бы за Баттаган все равно, даже если б я лично запретила.

— Мы уходим, — напомнила Зита.

Лена снова мрачно сплюнула.

— Ну, уходим. И что? Выродки должны оставаться жить? Да и не все уходим. Ты для чего просила открыть тебе канал к руководству России? Условия для остающихся жителей республики выторговывала, разве не так? Заботишься о людях до последнего, дура. Вот и мы заботимся. Как умеем.

— «Мертвая рука» останется, так ведь? — усмехнулась Зита.

— Ну, не все уходят, а остающимся мы не указ и не начальство, они как бы сами тут…

Зита снова усмехнулась и не стала продолжать тему. Подружка явно и бессовестно врала. «Мертвая рука» — вовсе не рядовые обыватели подкупольников, это прекрасно подготовленные и жестко управляемые группы ликвидаторов, они могли остаться в заполярной республике только по прямому приказу Кунгурцева. Ну и… и все правильно, лучше не вмешиваться. За то, что творилось в Баттагане, положено отвечать лично, и точка. И за то, что бьют ракетами по уходящим эшелонам — тоже.

— Мы — не ты, в очередной раз убеждаюсь. У нас все просто — враг должен быть мертвым. А ты умудрилась договориться об особом управлении для подкупольников с одним из тех, кто руководит захватом заполярной республики!

— Не плюйся, — попросила Зита. — Здесь пост охраны, ребята будут стоять. А договорилась я не с руководителем захватчиков, а с другом детства. Богдан Джепа, он… многое для меня сделает.

— Да? — изумилась Лена. — С другом детства? А почему я о нем не знаю?

— Он до тебя был. Его в третьем классе на операцию отправили на материк.

— И вот он… — недоверчиво сказала Лена, — …этот твой Джепа — жесткий и безжалостный политик, между прочим — вот так сразу согласился на просьбу бывшей подружки, которую в последний раз видел десятилетней соплюхой? И ради этой соплюхи готов прижать олигархов и поменять структуру управления страны?

Зита вспомнила Богдана, светлого мальчика, тихо умирающего среди зелени своей маленькой комнатки на последнем этаже железнодорожного общежития, и молча кивнула.

— Поражаюсь я тебе, сестричка! — сделала вывод Лена. — Всю жизнь рядом с тобой и всю жизнь поражаюсь! Так… а что ж тогда не попросила вообще остановить атаку на республику, а? Если твои просьбы для него священны?

— Он по-другому видит будущее России, — неохотно сказала Зита. — Совсем по-другому. И действует в рамках своих представлений по-своему честно и справедливо. Особый режим для подкупольников — частная уступка, не меняющая общей картины.

— Зато заполярная республика — кость в горле, которую надо выдернуть и уничтожить, — мрачно продолжила Лена. — Хороший у тебя друг. Честный людоед.

Мотовоз подкатил медленно и неуверенно. Лена посмотрела на побитые вагоны и присвистнула. Поднялась маскировочная штора, эшелон вполз в тоннель, и там сразу вспыхнула сутолока — все кинулись за своими вещами. Впрочем, как вспыхнула, так и погасла — командиры решительно встали на регулировку людского потока.

— Значит, и это дело сделано, — подытожила Лена и взялась за переговорник.

Кира откликнулась сразу. Порадовалась прибытию, уточнила их местоположение и почему-то спросила насчет вооруженности.

— Кира, какая вооруженность у отпускников? — вознегодовала Лена. — Пистолеты да штурмовая винтовка с горстью патронов!

— Ждите! — озабоченно сказала Кира. — Сейчас мимо вас пробегут ребята, притащат необходимое и сориентируют, я их предупрежу.

— Что случилось? — вмешалась в разговор Зита.

— Старт ковчега у нас случился, вот что, — невнятно пробормотала Кира. — Первый пошел. Ребята передают — космическое зрелище! Землетрясение до четырех баллов, акустический удар и вихревые возмущения атмосферы до ураганных значений. И сейчас на нас пойдут и поверху, и понизу. Технологии их, видишь ли, впечатлили, подай немедля на блюдечке… А у меня точки ПВО от наземных атак не прикрыты, я же перед стартом всех бойцов в ковчег отвела, дура, поверила, что мирно уйдем…

Связь внезапно зашипела и умолкла. Лена нервно переключилась на аварийную экспериментальную выделенку, одно из побочных детищ гравитационных двигателей.

— … динь… вы там ближе всех! — колокольчиком прозвенел модулированный голосок Киры. — До «Скомороха» успеете, если бегом! Главное — прикрыть «Скомороха», он опорный! Без него разнесут двигатели, не дадут стартовать!

— Друг детства, говоришь? — прошипела Лена и грязно выругалась. — По-своему честный и справедливый, да? Козлы… какие они все козлы! Мы же уходим, чего еще надо?!

— Мы прикроем, — спокойно сказала Зита.

— Чтоб живы остались, поняли? А я на станцию контроля пространства, квалификацию подтверждать…

Подростки в полевой форме штурмовиков вывалились из тоннеля с тяжелым хрипом.

— «Спартак»? — крикнул один. — Принимайте!

Штурмовики с облегчением сгрузили контейнеры к стене поста и рванули вдоль по железке, потом вверх по склону на соседнюю сопку. Оставшийся подросток проводил их озабоченным взглядом, отдышался и утер пот.

— Мы группой быстрого реагирования и на прикрытии «Метелок», на вас «Скоморох»! — хрипло сообщил он. — Найдете запросто, вон он, под останцем! Такая… башенка с бубенчиками, не перепутаете! Кира сказала — держаться до старта! Хоть как, но держаться! Ковчег еще не все эшелоны принял! А после старта через экран Фридмана хрен что пробьется! Она по «выделенке» будет координировать, чтоб не уходили с линии! И еще — перед стартом поберегитесь! Там такие эффекты будут — вау! Всё, потопал! Если что — я по связи Леший!

— Удачи, Леший! — прошептала Зита и стиснула зубы. — Мальчишки, мальчишки, вы первыми приняли бой…

Боль подкатилась и резко ударила в сердце, она скривилась и тихонько выдохнула сквозь сжатые зубы.

Лена тревожно глянула на нее, на убегающего штурмовика и развернулась к контейнерам.

— Сопли подбери, сестра! — грубо прикрикнула она. — Вооружаемся и ходу! Судьбы нет, поняла?!

-=-

— «Скоморох-один», «Скоморох-один», левая четверть, верхний эшелон, множественные цели, работаем накрытие! — переливался хрустальным звоном в переговорнике голосок Киры.

— Левая четверть, накрытие… — тонко отзывался оператор «Скомороха».

Лена оторвалась от установки «хитрого глаза» и оглянулась на башенку космической обороны. «Скоморох» судорожно крутнулся, колокольчики-параболоиды на его макушке-шапке бешено завращались, вокруг шапки зажглось и пропало ослепительное сиреневое сияние. Потом над склоном раскатился странный звук, больше всего похожий на издевательский хохот сумасшедшего. И шапка закачалась из стороны в сторону. Действительно скоморох.

— Одно прорывное открытие, и сразу столько за собой потянуло! — поежилась Лена. — И космическая защита, и незаглушаемая связь… и я даже не представляю, чем он стреляет! Смотреть и то жутко! Ха-ха, и снял с орбиты! С орбиты, блин!

— Не с орбиты, — пробормотала Зита и оглядела через поисковую панораму подходы к сопке. — Верхний эшелон, 15–20 км всего. Но да, впечатляет. Лена, ты бы не отвлекалась, а? Я за тебя на ту сторону не загляну.

— Лена мрачно матюгнулась и приникла к наглазникам.

— Есть накрытие! — пропел в эфире бесплотный голос. — «Скоморох-один» на перезарядку, «Скоморох-два» на боевом режиме»…

Из пещеры позади башенки выдвинулась массивная машина заряжания, заработала с сухими щелчками, потом плавно и бесшумно откатилась обратно в укрытие.

— Сектор чистый! — сообщила Лена и села на каменную приступку. — А неплохие позиции заделали, малозаметные и отходить есть куда. Тут бы отделение поставить, а не пару теток с «реактивками». Лопухнулась Кира. Не тянет она «Спартак». Объемности мышления не хватает. А ты из-за каких-то сопливых принципов вместо руководства по окопу на пузе ерзаешь! Скажешь, неправа?

— Не тянет, — улыбнулась Зита, не отрываясь от панорамы. — И я не тяну, и ты. И вообще лучшим командиром «Спартака» был Димитриади.

— Вот пусть бы Грека и руководил, если сама отказываешься!

— Лена…

— Да понимаю я, извини, — буркнула Лена, проконтролировала сектор и вернулась на приступку. — Понимаю, что для командирского опыта нужен командирский опыт, и ничем его не заменить. Просто мне стремно как-то. Получить пачку осколков промеж лопаток за час до ухода — обидно, да? А мы ведь получим. Сейчас они ткнутся пару раз через «Скоморохов», получат по сопатке да и высадят десант за соседней сопочкой. И оттуда пойдут сковыривать нашу башенку. И долго мы вдвоем простоим против десантной роты? Они нас на дистанции перемолотят из минометов, и все дела. И сами ляжем, и «Скомороха» не прикроем. И все потому, что у Киры не хватает опыта организовать правильное прикрытие!

— Хватает у нее опыта. У нее людей не хватает. Людей, способных отработать в охранении и потом скрытно отойти к последнему ковчегу. Причем отойти так, чтоб этот ковчег не демаскировать. Собственно, кроме «Спартака», никого с достаточной квалификацией в ее распоряжении нет.

— Да понимаю я, — вздохнула Лена. — Ну, истерю, не видно, что ли? Обидно, что наши убивать будут. Наверняка ребятки из Иркутского высшего командного, может, даже лично знакомые… И у кого-то, наверно, тоже «Огненный Кавказ» на груди светится. Гордится им, наверно, сука… Получается, не смогла ты договориться со своим другом детства, сестричка. Зря я свои контакты светила.

Зита промолчала. На самом деле она договорилась. Тяжелым оказался разговор с Богданом, тяжелым и неприятным. Сильно изменился светловолосый мальчишечка из ее детства. Расчетливым стал, циничным, недоверчивым. Чужим. Но по-прежнему умным. Удалось доказать, что подкупольники без своей уникальной, только им присущей формы управления эффективно работать не смогут. Богдан обещал для подкупольников особый статус. А для заполярной республики — смену власти без массовых репрессий. Он тоже понимал, что в республике остались те, кто, в общем-то, готов жить и работать при любой власти. Несогласные все ушли в ковчеги. В обмен на гарантии гражданского мира она передала ему технологию гравитационных двигателей. Так себе подарок, если честно. Все равно Каллистратов планировал перед уходом устроить массовый сброс информации в общий доступ. Управление гравитацией должно принадлежать всему человечеству, в этом она со своим учителем была всецело согласна. Они рассчитывали — их подарок придержит аппетиты военных и позволит республике уйти без боя. Не получилось. И как теперь объяснить подруге, что Богдан Джепа — не единственный и не главный руководитель России? Он сделал все, что смог, и подкупольники не бомбили. А атакуют их сейчас части, Богдану не подчиняющиеся. Более того, подчиняющиеся враждебной фракции. Такие вот интриги мадридского двора. Только Лена сама наверняка все это знает. Действительно, просто истерит. Потому что страшно.

— Не успеваю, — вдруг сказал в эфире оператор «Скомороха». — Не успеваю. Держу высотные, предельно малые не успеваю… «Спартак», по норам, сейчас накроет!

Лена охнула и скатилась в «лисью нору», Зита скользнула следом. Секунда томительного ожидания… Бешено затарахтела «Метелка» на соседней сопке и заткнулась тяжелым сдвоенным взрывом. Лена бессильно выругалась. И тут их накрыло. Сопка подпрыгнула вверх, больно ударила по голове и рухнула…

— «Скоморох-один», держи небо! — тонко надрывался в переговорнике голос Киры. — «Скоморох-один»! Закрывай сферу!

— Машину заряжания разбило, — неестественно спокойно отозвался оператор башенки космической обороны. — Прикрытие, вы как, живы? Вручную сможете? Я подскажу последовательность.

— Сейчас… — откашлялась Зита и поползла наверх.

— Лежи, беременная! — рявкнула Лена. — Там заряды под полцентнера! Сама! Ай, блин, стреляют!

Над останцем действительно визжали рикошеты. Зита перекатилась к уцелевшей панораме, активировала поиск… Вот они, голубчики. В до боли знакомых родных «хамелеонах». Ну, раз так, значит, так… Грозно рявкнула «реактивка», и еще раз, и еще. Зита сменила позицию, оглянулась. Лена пригнулась и побежала к перекособоченной машине заряжания чуть ли не на четвереньках. Снова противно запели рикошеты. Зита выругалась не хуже подруги, рывком перебросилась в соседнее укрытие, тренированным взглядом выделила почти неразличимые фигурки в «хамелеонах». Получайте, боевые братья! «Реактивка» прокричала кому-то тяжелую смерть…

В перерывах между выстрелами она слышала мелодичные подсказки оператора, грязные маты подруги и тихо радовалась — жива! Потом Лена шлепнулась рядом, а «Скоморох» засиял сиренево, и над сопкой покатился издевательский сумасшедший смех.

— Молодец, единичка! — крикнула далекая Кира. — Уходи на заряжание, «Скоморох-три» — на боевое!

— Сейчас… — выдохнула Лена и закашлялась. — Сейчас отдышусь и побегу… Жаль, нельзя там оставаться, оператор говорит, опасно… Пару раз еще сбегаю, потом, думаю, нас минометами пригладят, тут мы и отбегаемся!

— Леший! — сказала Зита в переговорник. — Как у тебя бойцы, живы? Обойдите десант, надо зачистить минометные расчеты! Сможете?

— Уже! — отозвался Леший смешным тонким голосом. — У нас тут «Стрекозы», мы быстрые! Прикрывайте «Скомороха», недолго осталось, последний эшелон на разгрузке стоит!

— Сейчас… — пробормотала Лена и утерла злую слезу. — Сучьи балеринские ноги, на любом камне вывертывает! Какой мудак сказал, что гибкость полезна? Сам бы компоненты из транспортера потаскал, дебил…

— Момент! — предупредила Зита, обшарила прицелом склон и послала смертельный подарок. — Давай!

Лена стремительно метнулась к машине заряжания, вновь в эфир полетели маты с надсадными хэканьями. Зита сменила очередную позицию, словила каменное крошево в лицо и отстраненно отметила, что она, похоже, отбегалась. Десантники свое дело знали и прижали ее качественно. Но тут внезапно ожила «Метелка» и щедро прошлась по склону обеими своими «мясорубками», только камни во все стороны полетели.

— Вот так! — удовлетворенно сказал далекий Леший.

— Спасибо! — поблагодарила Зита.

— Сочтемся славою, свои же все мы люди! — бодро отозвался штурмовик. — И прощайте на всякий случай, ко мне тут подбираются по мертвой зоне… Занимайте круговую, если что!

Прибежала Лена, вдвоем они перетащили оружие на останец и заняли круговую оборону. С бессильной злостью увидели, как вспухли дымным облаком позиции «М-500» — самоподрыв. Снова засиял и разразился сумасшедшим смехом «Скоморох», потом словил в бок противотанковую ракету, покосился и замолчал. И оператор башенки космической защиты пропал из эфира. Потом Зите хорошенько прилетело от близкого разрыва, пришлось отлеживаться, восстанавливать контроль над конечностями, Лена дико орала и расстреливала последние тубусы куда-то совсем близко… А потом весь мир озарило сиреневым сиянием, акустическим ударом больно хлестнуло по ушам… гигантский массив ковчега в сполохах распределенных двигателей беззвучно и страшно поднялся над сопками и косо ушел сквозь рваные облака вверх. Вслед ему взревел ветер, пылью и мелким каменным крошевом ударило по останцу с дикой силой. Зита увидела совсем рядом лицо Лены с беззвучно разинутым ртом, поняла, что подруга кричит «сваливаем!», и они покатились, побежали вниз по склону прямо в пылевое облако, а потом сквозь него и дальше, до самой железки…

— А-хре-неть! — сказала Лена, когда все кончилось. Посмотрела на блестящий срез рельса и выразилась более емко и экспрессивно. Потом истерически хохотнула:

— Ушли ребята и кусочек родины с собой сперли! Да немаленький кусочек! Десантура от злости на дерьмо изойдет!

— Кстати, о десантуре, — озабоченно сказала Зита. — Давай-ка по кустикам. А то сидим тут на рельсах, как две придурочные мишени.

— Хрен им всем в зубы! — зло заявила Лена. — Еще бы я на своей земле пряталась! Пойдем по железке, понятно? И пусть они сами по кустикам прячутся!

С шелестом и хрипами восстановилась связь.

— «Спартак», уходим! — прозвучал музыкой голос Киры. — Рассредоточенно до дальней точки сбора! Перекличка по солнцу! Прикрытие «Скомороха-один», как вы? Лена, Зита? Открывайте перекличку!

— Живы, уходим самостоятельно, — доложила Зита. — Про штурмовиков с «Метелок» сведений нет.

— Жива, — прозвенел вдруг голосок оператора. — Не беспокойтесь, Лия Сергеевна, у нас все по плану!

— Знаешь меня? — усмехнулась Зита. — По Девятке, да?

— Ну… как бы ученица, — с явным смущением отозвалась оператор и исчезла из эфира.

— Ребята отходят отдельно со своей задачей, — вмешалась Кира. — Продолжаем перекличку!

Тихо звенели голоса спартаковцев: «Живы, уходим…»

Лена защелкнула шлейку тактического рюкзака, закинула на плечо штурмовую винтовку — и подарила Зите острый испытующий взгляд.

— А признайся, подруга, не планируешь ли ты остаться, а? А то я ведь тебя знаю. Ради заполярной республики и детей бросишь, и про Костю забудешь! Не крутятся ли случайно в твоей дурной башке такие мыслишки?

— Крутятся, — призналась Зита. — Я бы осталась. Но ковчеги — более важное дело. Там же замкнутые циклы на ходу придется создавать. Не справимся — погибнем. Владимир Данилович приказал заняться проблемой, я с ним согласилась. А Костя с остатками пограничников отходит к последнему ковчегу, там и встретимся.

— И не передумаешь? — с подозрением спросила Лена. — Учти, я ведь тебя могу и по голове тюкнуть да волоком до последнего ковчега доставить, и ребята мне с охотой помогут! А Давид так сразу этот вариант предлагал и себя в носильщики!

— Не передумаю.

— А почему? — с любопытством спросила Лена. — Я бы передумала.

— Потому что здесь остается Владимир Данилович, — с грустью сказала Зита. — Заполярная республика — его детище, решил с ней идти до самого конца. Ее судьба — его судьба. Переубедить я не смогла.

— М-да, — кашлянула Лена после молчания. — Каллистратов, конечно, та еще сволочь, но… в мужестве ему не откажешь. Уважаю. Ну а мы, сестричка, пойдем-ка прямо, потом налево, а потом и в небо! Хоть полюбуемся напоследок на нашу ненавистную любимую тайгу! Или, думаешь, скоро вернемся, а?

— Не вернемся, — вздохнула Зита и закинула «реактивку» на плечо. — Хотелось бы, но, к сожалению… по расчетам экспертных групп к концу полета мы полностью утратим технологии высшего уровня. На ковчегах для них элементарно нет базы. У нас полет в один конец, Лена. Когда еще в новом мире вернемся к сегодняшнему уровню. Вот тогда, может, и вернемся… всей мощью первого в мире социалистического государства.

— Ой, вот не надо красивых слов! Передеремся мы в новом мире для начала из-за лишней косточки, зуб даю! И слово «социализм» забудем века этак на три…

-=-

Десантники осторожно поднялись на сопку. В три ствола обшарили брошенные позиции и слегка расслабились. Старший группы поднялся на останец, пнул со злостью пустой тубус, беззвучно выматерился, посмотрел вниз на пятикилометровый круг блестящего камня и шевельнул губами, не в силах выразить глубину обуревавших его чувств.

— Попили нашей кровушки, — мрачно сказал один из десантников. — «Спартак», гадом буду.

— У вас оправдание всему — «Спартак»! — бросил сверху старший группы. — Как будто он вездесущий! «Скомороха» проверь! Что-то он подозрительно стоит, как не подбитый!

— Опа! — радостно сказал снайпер и торопливо шлепнулся на камни. — Опа-опаньки… Старшой, наблюдаю две цели, отходят по железке! И не прячутся ни разу, красавы!

— Отработай их по готовности, и все дела! — равнодушно сказал старший группы. — Что там со «Скоморохом»?

Боец протянул руку к люку, но он неожиданно открылся сам. Десантник завороженно уставился в огромные эльфийские глаза девушки, лежащей в люке, и мгновения его жизни потекли рывками в такт дрожанию пистолета у его лица… А потом девушка начала стрелять мимо него, пулю за пулей всаживая в спину снайпера, наваждение исчезло, и десантник с матом выдернул ее из люка на камни. Девушка болезненно охнула и обмякла.

— Готовченко! — доложил десантник. — Отключилась. У нее нога сломана, похоже.

— Дебил! — со стоном выдавил снайпер. — Голова у тебя сломана! Чего сразу ее не срубил, урод?! Она мне все ребра покрошила! О-о-ой! Хорошо, ее пукалка панцирь не берет… Ну дебил, ребра заживут, я тебе все в ответку поломаю!

— Что с целями? — спросил старший группы и спрыгнул с останца вниз. — С целями что, спрашиваю!

— Ушли! — скривился снайпер. — Мне как стрелять, если спина от попаданий дергается?!

— Как, как… кверху каком, вот как! — рявкнул старший группы. — Эта соплюха их отход прикрывала, понял? Себя подставила, чтоб они ушли, понял? И теперь вопрос: и кого ты упустил, если за них жизнь отдают не задумываясь, а?! Спина у тебя дергалась… Из «реактивки» надо было тебе вмазать промеж лопаток, чтоб думал!

— Из «реактивки» нам уже вмазали, и не раз! — хмуро пробормотал снайпер и осторожно поднялся на ноги. — Вся группа лежит, в небо смотрит…

— Вот! — назидательно сказал офицер. — А ты их упустил. Но мы сейчас быстренько узнаем, кто это там ушел, и если что, нагоним…

Коротко пшикнул ударный инъектор, и десантник уставился в глаза девушки.

— Ты прикрывала отход! Кто ушел? Кто там ушел?!

— Леши… — пробормотала девушка жалобно. — Леши…

— Я тебе сейчас камень в рану засуну и буду проворачивать! — заорал старший группы и пнул по раненой ноге. Девушка пронзительно закричала. Один из десантников поморщился и отвернулся.

— Что морду воротишь? — взбесился старший группы и снова пнул девушку. — Видел наших внизу, видел? Это ее работа! И тех, кто ушли!

— Она оператор вообще-то, — упрямо сказал десантник. — И девушка. Раненая. Причем — русская. Наша. Не надо, командир.

— Она не наша!..

Старший группы вдруг уставился мимо десантника широко открытыми глазами, потянулся за оружием… из-за останца бесшумно и плавно поднялась «Стрекоза», невысокий штурмовик свесился с сиденья, и ствол траншейного пистолета был последним, что увидели в своей жизни бойцы сводной офицерской роты Иркутского высшего, трижды краснознаменного, командного десантно-диверсионного училища.

— Леша… — сказала девушка и закрыла глаза.

Штурмовик неловко спрыгнул со «Стрекозы», дохромал до нее и опустился на колени.

— Все кончилось, Люси, все хорошо! — прошептал он. — Грохнул я их! Люси!..

— «Мертвая рука», выходите из боя, — вдруг ожила связь. — Двигайтесь к точке сбора…

Подросток бездумно посмотрел вдаль, потом неохотно включил передачу.

— А некому выходить, — сказал он хрипло. — Группы нет. Командир группы погибла, запытали до смерти. Я с ней остаюсь, Владимир Данилович. Свой долг республике я отдал с лихвой и за Люси, и за всех, понятно?

— Понятно, — после молчания отозвался Каллистратов. — Вот что я скажу… Улетай, Леша. На последний ковчег. Это не приказ, просьба старшего товарища. Останься живым назло всем. И живи! А мы им здесь припомним всех погибших. Всех по списку, никого не забудем, обещаю!

Подросток выключил рацию. Оглядел лежащих десантников, тяжело сплюнул. Потом включил «выделенку».

— Лия Сергеевна, это Леший! — сказал он хмуро. — Задержитесь на лысине. Я сейчас подлечу туда на «Стрекозе». Авось она утянет троих. По воздуху всяко быстрее будет. Почему? Люси просила позаботиться о вас, она же ваша крестница была. Вот… я за нее.

Штурмовик тяжело вскарабкался на сиденье.

— Мы еще вернемся! — пообещал он твердо.

«Стрекоза» сверкнула винтами и ушла в небо.