Злая королева (СИ)

Глава 14. Жажда

Новости с материка достигали Фриайленда уже изрядно несвежими. Это все усложняло.

Капитаны других кораблей говорили примерно об одном и том же: Альвеон получил ноту протеста от Павосси из-за гибели маркизы Эдит Гранфолд, которая направлялась ко двору, чтобы заключить помолвку с королем-мальчишкой. Теперь новые советники пытаются улестить посла и шлют утешительные дары (на этом моменте источник информации обычно прерывался, чтобы убедиться, что не выдает важную информацию возможному конкуренту), а герцог Перес, похоже, и не надеется на мирное разрешение конфликта, и по всем портовым тавернам шныряют его рекрутеры, набирающие матросов на новые корабли.

Сами корабли, впрочем, никто не видел, но я не обольщалась. Гибель «Белой голубки» не могла долго оставаться безнаказанной, иначе нотой протеста дело не ограничится.

На месте герцога Переса я бы пошла по пути наименьшего сопротивления — вооружила торговый флот и стала дожидаться весточки от верного человека. Иных источников информации, кроме пиратов, у меня не было, и я не могла судить о темпах изготовления пушек или росте цен — оставалось разве что строить предположения да прилагать все усилия, чтобы события развивались именно так, как я рассчитывала.

Собственно, именно поэтому утром в лагере на берегу развернулась самая масштабная игра в фанты, в которой я когда-либо принимала участие. Она помогла переломить взаимное недоверие между командами с разных кораблей, — хотя порой требовалось и участие капитанов, вынужденных гасить все вспыхивавшие конфликты в зародыше. С лояльным отношением еще предстояло поработать, и ближе к обеду я, поразмыслив, принялась раздавать поручения.

Ампаро — передать сообщение в Яфт, Родриго — проследить, чтобы со старшей фрейлиной ничего не случилось, а Каталине — отправиться со мной в бордель, потому как определенные женские штучки можно было добыть только там. Бузур вызвался проводить нас немедленно, капитан Датри — только после того, как Родриго попытался откреститься от своего задания, упирая на то, что не может доверить безопасность королевы какому-то вампиру.

Перед двумя ему всё-таки пришлось отступить.

— Значит, ты больше не намерена ждать? — поинтересовался у меня Нил, когда Ампаро удалилась, унося мое письмо.

Я скосила на него взгляд и укоризненно промолчала. Что толку держать фрейлин вместе, чтобы одна отводила подозрения от другой, если капитан уже обо всем догадался? Додумался один — скоро поймут и другие, и лучше бы Ампаро успеть сыграть свою роль до того, как это произойдёт.

К тому же времени у меня не оставалось вовсе. Я не имела права рисковать, подставляясь под удар Лисбет. Не теперь. Если ради победы мне придется пожертвовать ниточкой, ведущей к Пересу, или в рекордные сроки наладить доверительные отношения с квартермастером «Бродяги» — так тому и быть.

На этот раз в борделе мне обрадовались куда больше. Я оставила Каталину знакомиться с девушками — в конце концов, фрейлина куда лучше меня разбиралась в причёсках! — и провела пару часов, мирно распивая чай с миз Гилберт — за неспешной, но весьма содержательной беседой. Со стороны она, должно быть, напоминала бесконечную игру в теннис, и капитан Датри успел изрядно заскучать — пока не начал догадываться, что я имела в виду, когда аккуратно выспрашивала у бордель-маман, какие настроения царят на острове и все ли довольны нынешним положением дел. Миз Гилберт подоплеку поняла несколько раньше и аккуратно обходила все острые углы до тех пор, пока я не напомнила ей, что Бекки тоже не в малой степени зависит от того же, что и я.

— Ты сейчас серьезно пытаешься организовать захват власти на острове из борделя? — не выдержал Нил, когда миз Гилберт сдалась и честно перечислила всех капитанов, которых не устраивал процент, взимаемый Лисбет Крус за перепродажу награбленного добра.

Бордель-маман опустила взгляд и принялась старательно размешивать сахар в чае.

— Давай, поучи беглую королеву выбирать средства, — предложила я капитану Датри.

— Кажется, бесполезно, — с притворным смирением вздохнул он. — Ваше Величество в средствах весьма неразборчивы.

Миз Гилберт спрятала согласную усмешку в чашке с чаем. Я тоже не нашлась, что возразить. Не после прошлой ночи.

Поэтому я сделала ровно то, что обычно делала, когда кто-то говорил неуместные или просто неудобные для меня вещи, — проигнорировала его выпад и сосредоточилась на другом собеседнике.

— Значит, я могу рассчитывать?.. — я аккуратно указала миз Гилберт взглядом на постепенно заполняющийся зал первого этажа.

Бордель-маман бдительно осмотрела свои владения, убедилась, что вокруг Каталины сидели только непричесанные девушки, а остальные уже вышли к гостям, и медленно кивнула.

— Девочки все сделают. Однако люди капитана Гокера…

— Будут держаться от них подальше, — подтвердила я.

— Прекрасно, — удовлетворенно улыбнулась миз Гилберт и тут же насторожилась.

Я проследила за ее взглядом и тоже увидела в гостевом зале голенастого мальчишку-подростка, который вроде бы собирался доставить кому-то записку, но отвлекся на полуодетых девиц и позабыл, зачем пришел. По знаку миз Гилберт Бекки отобрала у него послание, а самого вестника со смехом выпроводила на улицу.

— Из особняка, — с завистью вздохнула девушка, отдав мне записку.

По моей спине тут же забегали мурашки, и я непроизвольно расправила плечи, прежде чем сломать восковую печать с — ха-ха! — черепом и перекрещенными костями.

— Что там? — нахмурился капитан Датри.

— Приглашение на ужин, — призналась я. Голос позорно дрогнул. — Тебя тоже хотят видеть, как и моих фрейлин. Кажется, сеньора Крус тоже решила не терять времени…

Только я все еще не была готова. Ни к противостоянию с Лисбет, ни к встрече с Анхелем. Более того, я даже не могла сказать, что из этого хуже!

А вот Нил, кажется, мог.

— Миз Гилберт, комната Марисоль еще свободна?

Бордель-маман умудрилась сдержать улыбку и кивнула.

— Бузур, проследи за Каталиной, — коротко велел Нил и подхватил меня под руку — так крепко и многообещающе, что я придержала при себе все свои бесчисленные вопросы и поднялась следом за ним на второй этаж. Миз Гилберт не стала нас провожать и тактично удалилась к фрейлине, которая как раз объясняла что-то новым знакомым, вдохновленно размахивая гребешком.

На этот раз капитан Датри запер дверь сам — и неуютно стало мне.

Постель успели перестелить, а вместо подноса с завтраком на покрывале небрежно валялась бутыль рома — непочатая. Нил немедленно исправил этот недостаток и сделал большой душевный глоток.

Я отобрала у него бутылку и замялась.

— Нил, у меня все ещё…

— Лучше пей, — посоветовал он и небрежно стянул рубаху через голову.

Я посмотрела на широкую загорелую грудь, на дорожку темных волосков, уходящую за пояс бриджей… не то чтобы у капитана был шанс меня чем-то удивить — за время плавания я успела полюбоваться на него и не в таких ракурсах! — но именно сейчас ром оказался чертовски кстати. Не дав себе труда задуматься, кто же догадался оставить его в спальне, я выпила треть бутылки залпом и закашлялась до слез, пережидая жжение и горечь.

Нил милосердно позволил мне отдышаться, а потом подхватил под бедра и усадил на постель, которую я немедленно залила ромом, но тут же позабыла об этом, когда капитан опустился на колени перед кроватью.

— Постой, — я непроизвольно поджала ноги и отползла подальше.

Нил повиновался беспрекословно и убрал руки с моих коленей, но это было чем угодно, кроме капитуляции.

— Да, я тоже предпочел бы, чтобы все было по-другому, — признался он и досадливо поморщился. — Во всяком случае, не из-за чертова подкаблучника Анхеля, да еще здесь! Не то чтобы мне так уж мечталось о розовых лепестках на белоснежной простыни и отсветах тропического заката на твоей коже, а на выходе получился бордель средь бела дня, но… — он зеркально отразил мою усмешку и всё-таки сказал: — Я знаю, что можно сделать, чтобы ты не таяла перед Анхелем, а яфтийские целители подтвердили, что ты не совершила ничего такого, что могло бы поставить под вопрос порядок престолонаследия в Альвеоне.

Я тоже знала. В конце концов, целители не всеведущи и не всесильны — все, что они смогут подтвердить, так это недавнее соитие; но чтобы решить мою проблему, оно и не требовалось. Только вчера даже не подумала об этом, а сегодня уже не рискнула предлагать — хотя сейчас-то идея заиграла совершенно новыми красками!

— Конечно, — пробормотала я, — и вампиры сыты, и королевы целы…

Нил подавился смешком, но тут же снова посерьёзнел.

— Мое слово в силе, Марисоль. Я не трону тебя, пока ты сама не захочешь. Знаю, сомнительное благородство — предлагать тебе выбор, когда у тебя не осталось вариантов, но могу обещать: я остановлюсь, уйду и забуду об этом разговоре по первому твоему слову. А если ты согласишься… — он отчётливо сглотнул, и меня обдало боязливым холодком пополам с предвкушением. — Это не то же самое, что укус. Тебе ничего не угрожает.

Я бледно улыбнулась и сделала ещё один большой глоток рома, прежде чем аккуратно поставить бутылку на пол, у самой ножки кровати. А потом нагнулась к Нилу — так близко, что почти коснулась губами его лба.

— Ты кое в чем серьезно ошибся, капитан, — тихо произнесла я, поймав его взгляд — темный, пьяный и какой-то странно уязвимый. — У меня был выбор. И вчера, и сегодня… но я пришла не к Родриго, а к тебе.

Нил слегка вздернул верхнюю губу. Только на этот раз вид кончиков белоснежных клыков отчего-то наполнил меня трепетом — отнюдь не от страха.

— Дьявол, Марисоль, — выдохнул он, — если ты ещё раз упомянешь это пушечное мясо в подобном контексте, я его всё-таки убью. Давно хотелось.

Я пренебрежительно фыркнула — нарушит он договор морского братства, как же! — но упоминать Родриго не стала в принципе. Мне и так казалось, что мы с Нилом слишком много говорим — вместо того, чтобы сделать, в конце-то концов, то, что нам обоим хотелось.

Поэтому я откинулась назад, на локти, не отрывая взгляда от капитана, — и неспешно развела ноги.

Я тоже кое в чем ошиблась.

Сохранить голову ясной это не помогло.

— Ты слишком задумчивый, — заметила я и потянулась, запрокинув руки за изголовье кровати. Тело отозвалось ленивой истомой, и я блаженно прикрыла глаза. — Думающий мужчина — это не к добру.

Нил фыркнул и деловито подтянул меня поближе. Я напряглась, не позволив перевернуть себя набок, и он с усталым вздохом вытер мой живот ветошью.

— Чувствую себя шестнадцатилетним полудурком, притащившим подругу домой, пока родителей нет.

— Полудурком? — на этот раз я всё-таки прижалась спиной к его животу.

Нил немедленно обвил меня руками, притиснув плотнее.

— Полу-. Ты же всё-таки пришла.

— М-м…

Возразить было нечего. Я тоже не чувствовала себя взрослой женщиной — скорее розовым киселем. В таком состоянии о делах даже вспоминать было тошно. Но, конечно же, пришлось.

— Главное, чтобы я не оказалась полной дурой, — пробормотала я, не открывая глаз, и нахмурилась. — Почему Лисбет передумала и решила собрать нас всех? Договориться с герцогом Пересом так быстро она никак не могла, получить сведения из Яфта или от семьи сира Родриго — тоже…

— Я его всё-таки убью, — как-то подозрительно равнодушно пообещал Нил. — С тем, что ты притаскиваешь в постель свои грандиозные планы государственного переворота, я ещё готов смириться, но это пушечное мясо…

Я неблаговоспитанно лягнула его в коленку, но до совести не достучалась.

— Лучше расскажи, кто такой герцог Перес, — предложил капитан Датри и забросил на меня ногу, прижавшись совсем уж тесно и многообещающе.

Я поерзала, устраиваясь удобнее, и все многообещающее весьма однозначно уперлось мне в ягодицу. Нил тут же скользнул раскрытой ладонью от ребер к низу живота, не позволив мне отстраниться ни на волос, но к решительным действиям так и не перешёл.

— То есть с герцогом Пересом в постели ты всё-таки готов мириться? — не удержалась я.

— Не готов, — вздохнул Нил и медленно толкнулся бедрами, по-прежнему прижимаясь ко мне, — но убивать его как-то неловко. Я же правильно понимаю, что если бы не он, то ты ни за что не покинула бы Санвриду?

Я неопределенно пожала одним плечом. Даже если бы герцог вдруг исчез, то не решил бы всех проблем, вынудивших меня уехать из столицы. Но к вопросу Нила это отношения не имело.

— Вилфредо Перес — первый наследник престола после Доротео… после короля-мальчишки, — исправилась я, уловив нотки озадаченности в его молчании. — Он младший брат моего покойного мужа, и ему принадлежит крупнейший земельный надел во всем Альвеоне — вместе со вторым по значению морским портом.

— Вторым?

— Первый — в столице. Санврида стоит на пересечении морских путей с крупной речной артерией, пронизывающей все королевство насквозь и берущей начало в Павосси. К тому же дорожная сеть… — я лениво махнула рукой. — Словом, Санврида — царица торговли. Зато порт на землях герцога Переса идеально приспособлен для крупных, тяжеловооруженных кораблей, которым не нужно разгружаться и торговать. А ещё Вилфредо с самого начала был против королевы-чужестранки.

— Такой патриот? — скептически хмыкнул Нил.

— Он хотел, чтобы король женился на его дочери, поскольку очень не любит делиться властью, — отозвалась я, и Нил бессовестно расхохотался мне в затылок. Гадать над причиной его внезапного веселья не приходилось. — Да, как и я. Разумеется, мы невзлюбили друг друга с первого взгляда. У меня есть основания полагать, что если бы герцог Перес не был воспитан в тех же принципах, что и я, он не погнушался бы избавиться от племянника и править от своего имени. Но открытое свержение нынешнего короля — практически гарантия смуты и раскола, и этого он позволить не может, потому как тогда Павосси не упустит момента урвать себе кусок земли.

— То есть всё-таки патриот, — сделал вывод Нил и усмехнулся, — только его взгляды на благо страны не во всем совпадают с твоими.

— Примерно так. Я полагаю, что править должен король, и для этого ему нужна своя голова на плечах, — уверенно сообщила я. — А Вилфредо считает, что у шестнадцатилетнего мальчишки ничего не выйдет, и стране нужен мудрый и опытный правитель, пусть поначалу ему и придётся называться советником.

— Поначалу? — быстро уловил капитан Датри. — Но ведь это герцог подобрал мальчишке невесту! Зачем ему рисковать, помогая плодить конкурентов в очереди на престол?

Я недовольно поморщилась.

— Во-первых, герцог должен был озаботиться этим вопросом как советник короля, иначе его поведение вызвало бы слишком много вопросов. Или, что хуже, невесту выбрал бы другой советник, а то и сам Доротео, и Вилфредо потерял бы изрядную часть своего влияния. А во-вторых… он не слишком-то и рисковал. Король, как и положено мальчишке, влюблен, и отнюдь не в политические интересы. Он не стал бы жениться на навязанной невесте даже ради мира с Павосси.

— А как же королевское воспитание? — недоверчиво напомнил капитан Датри.

— Мальчишки и воспитание, мифы и легенды Альвеона… — пробормотала я и неимоверным усилием воли всё-таки открыла глаза. Расхристанная постель трудового энтузиазма что-то не добавила. — Доротео очень упрям. Это хорошая черта для правителя и чрезвычайно опасная — для дипломата, но уж что есть, то есть. Слабое место моего короля — леди Соледад Иглесийская, дочь барона, и она же, как ни парадоксально, — именно то, что заставляет его быть если не сильнее и решительнее, то, по крайней мере, гораздо изворотливее.

— Ничего парадоксального не вижу, — пробурчал в ответ Нил и снова вжался в меня всем телом.

А я внезапно ощутила, что от состояния лужицы розового киселя меня отделяет буквально пара секунд. Это никуда не годилось, и я решительно выкрутилась из слишком тесных и жарких объятий.

Нил разочарованно вздохнул и приподнялся на локте.

— Значит, ты подговорила мальчишку приказать тебе убираться из Альвеона, чтобы герцог Перес не воспринимал как угрозу ваши тесные семейные связи, а о леди Соледад не вспоминал вовсе?

Я села на кровати, спустив ноги на пол, и обернулась с чрезвычайно укоризненным видом.

— А ты всё-таки решил попробовать себя в шпионаже?

— По-моему, я в этом хорош, — невозмутимо отозвался капитан Датри.

Я заметила крохотное пятнышко крови на его подбородке и поспешно отвернулась, так и не позволив себе опустить взгляд.

Возразить, опять-таки, было нечего. И в шпионаже, и в постели, и в общем и целом…

Только, как и в случае с Анхелем, чудовищно не вовремя!

— Пора собираться, — сказала я, проигнорировав вопрос о настоящем положении дел в Альвеоне. — Уже довольно поздно, Каталина, должно быть, беспокоится, что я потеряла счёт времени.

— А ты потеряла, — самодовольно хмыкнул капитан Датри.

— А я потеряла, — согласилась я и неспешно поднялась с постели, не отказав себе в удовольствии свободно прогуляться по крошечной спальне, собирая разбросанные в запале вещи, прежде чем удалиться за ширму.

Нил мог дотянуться до меня в любой момент. Но только наблюдал за мной тяжёлым потемневшим взглядом и молчал.

Даже мой первый ужин с капитаном Датри — в его каюте на «Бродяге», когда я еще была пленницей и не знала, чего ожидать, — прошел в гораздо меньшем напряжении.

Каталина сидела как на иголках, уткнувшись взглядом в тарелку, но не проявляя ни малейшего интереса к еде. Если бы фрейлина не похвалила старания повара в самом начале ужина, это было бы почти оскорблением, но дочь древнего рода всегда знала, где проходит грань между отстраненностью и грубостью, и никогда не оказывалась с неправильной стороны.

Ампаро привычно помалкивала. Ее участие в застольной беседе ограничилось парой вежливых фраз и комплиментом хозяйке дома. Родриго тоже держался в рамках, но с оружием расстался весьма неохотно, а на самопровозглашенную губернаторскую чету посматривал так, будто уже прикидывал, как бы это посподручнее убить обоих при помощи столового ножа и десертной ложечки. Нил, кажется, был солидарен с рыцарем, а Анхель будто бы вовсе забыл, ради чего мы здесь собрались, и вместо ужина пожирал глазами меня.

Я стойко игнорировала всех, кроме хозяйки дома. Кто-то же должен был сдвинуть дело с мертвой точки?..

Увы, Лисбет тоже смотрела так, что я чувствовала себя главным блюдом — в самом худшем смысле этого слова. Меня беспрестанно тянуло проверить, не украсили ли мое кресло ароматными травами и не держит ли кто-нибудь из лакеев яблоко, чтобы засунуть мне в рот перед запеканием, но воспитание требовало сидеть ровно и ни в коем случае не подтрунивать над чужими манерами.

По крайней мере, вслух.

Моя вежливость, впрочем, явно пропадала втуне. Хоть я и показывала всем видом, что заинтересована исключительно в убежище, Лисбет меня не слышала — или не хотела слышать. Целью этого ужина был не договор и даже не обсуждение его условий.

Я откровенно перестала понимать, чего же Лисбет хотела достичь, но чувство опасности уже кричало во весь голос, пока я размеренно обсуждала повышенный спрос на ваниль и гвоздику. Сеньора Крус поддакивала и аккуратно интересовалась, насколько реально обеспечить нескольким кораблям — да вот хотя бы «Бродяге»! — каперские грамоты, чтобы беспрепятственно заходить в легальные порты.

Тема была животрепещущая — много ли удастся продать в маленьких бухточках у пресловутых Моренских скал? — и весьма острая, потому как с каперской грамотой капитан Датри представлял собой куда большую угрозу для губернатора Коринезийских островов: сейчас у вампира не было выбора, с кем торговать и кому сбывать награбленное. Королевская милость давала ему больше свободы, чем это было выгодно Фриайленду.

Но даже этот вопрос Лисбет подняла как-то отстраненно, будто на самом деле ее ничуть не занимало, что же я отвечу.

Что-то пошло ужасно, чудовищно не так. Не то чтобы мы явились в особняк без козырей в рукаве, но ощущение надвигающейся катастрофы щекотало нервы куда сильнее, чем хотелось бы.

— Боюсь, без моего личного ходатайства отец не пойдет на поклон к султану, да длятся его годы и процветают города, — осторожно ответила я, не рискнув оставить вопрос без внимания, несмотря на явное отсутствие настоящего интереса. — Возможно, я смогу предстать перед бейлербеем позже, когда советники юного короля поймут, что я не желаю битвы за трон, и прекратят охоту.

Скептически изогнувшаяся бровь Нила ясно просигналила о сомнениях капитана в таком исходе дела (и в моих желаниях заодно), но Лисбет даже не взглянула в его сторону.

— Жаль, — равнодушно обронила она.

Бровь Нила взмыла ещё выше, но от комментариев капитан благоразумно воздержался.

— Возможно, с грамотами сумеет помочь Родриго, — с несколько наигранной неуверенностью предположила я. — Его семья имеет определенный вес в высшем свете Альвеона. Юный король наверняка прислушается к ним.

Или нет. Мальчишки и умение слушать, мифы и легенды Альвеона…

— Я мог бы написать своему дяде, — послушно подал голос Родриго, — и отправить письмо с ближайшим кораблём, если пожелаете.

— Пожелаю, — кивнула Лисбет и подала знак лакею.

Тот принялся сноровисто наполнять бокалы вином, в котором я не без иронии опознала альвеонское белое из королевских погребов. На остров оно могло попасть разве что с «Белой голубки», благо уж ее капитан в первую очередь думал о комфорте высокопоставленных пассажирок — и уж точно не стал бы поить их ромом.

Лисбет тоже оживилась, и меня обдало холодком плохого предчувствия.

Яд?

Нет, слишком топорно. Жена губернатора, может быть, и поддавалась своим страстям куда больше, чем следовало, но в непредусмотрительности обвинить ее нельзя. Наверняка она уже обнаружила скрытое послание для капитана Оздемира, а значит, должна была понимать, что мертвая королева доставит Фриайленду даже больше проблем, чем живая. «Острота» могла и не найти нужный порт, а вот заклинатель глубин с «Сурайи» сводил на нет все преимущества пиратского пристанища, включая хорошо вооруженный форт.

Я была нужна Лисбет живой — и в ясном уме, чтобы слать письма в Яфт еженедельно. Запирать меня в темнице рискованно: во-первых, я могла зашифровать в очередной весточке просьбу о помощи, а во-вторых, темница — это место, где неизбежно появляется как минимум тюремщик, а как максимум — ведомый безжалостной магией Анхель. Пусть Лисбет и не знала, из-за чего с ее мужем происходит что-то непонятное, но не заметить интерес к другой женщине не могла. Анхель, увы, действительно был верен супруге, и, как и все патологически верные мужчины, совершенно не умел скрывать собственные чувства…

Тогда что?

— За капитана Датри, — с едва уловимой издёвкой произнесла Лисбет, приподняв свой бокал, — и его невероятную удачливость, которая принесла Фриайленду бесценных гостий.

Все взгляды разом обратились на меня. На принятие решения остались доли секунды.

Я приподняла бокал. Вино упруго ударилось о хрустальные стенки и свернулось золотистой воронкой. Сквозь него лицо Ампаро казалось нездорово желтым.

— За гостеприимных хозяев, — отозвалась я, — и их похвальную дальновидность.

Анхель вздрогнул и резко повернулся к жене, едва не выронив свой бокал.

Но я уже пригубила вино.