Злая королева (СИ)

Глава 15. Правила игры

Жара была невыносима. Сперва я прочувствовала все оттенки выражения «кожа горит огнём», а уж потом открыла глаза и убедилась, что к ним тропическое солнце отнеслось ничуть не милосерднее.

В вине не было яда — здесь я не прогадала. А вот снотворное Лисбет всё-таки подмешала, иначе я бы помнила, каким образом оказалась в клетке на каком-то незнакомом пляже!

— Лиз! Она проснулась!

От звука голоса я вздрогнула всем телом и не без приглушенной досады ощутила, как низ живота снова наливается томной тяжестью, несмотря на слабую тянущую боль. Что ж, по крайней мере, гостеприимные хозяева соизволили проводить королеву лично…

— Рановато, — досадливо отозвалась Лисбет откуда-то со стороны берега.

Я наконец проморгалась и рассмотрела две маленькие лодки, вытащенные на песок. Из одной из них кто-то успел забрать весла, зато над второй неслышно колыхался присобранный парус. Лисбет сидела на скамье, раскрыв над собой парасоль. Судя по ее недовольному виду, он не слишком-то помогал от жары, но я сейчас не отказалась бы даже от такой ненадежной защиты.

— Впрочем, неважно, — с лёгким раздражением в голосе отмахнулась Лисбет. — Она все равно уже не расскажет, кто ее привез. Доплел?

Сбоку раздался сочный треск. До меня долетело несколько щепок, и натренированный долгим плаванием на деревянном корабле разум моментально вздернул меня на ноги.

Попытался, во всяком случае. Клетка была слишком низкой, чтобы в ней можно было выпрямиться в полный рост, но даже на полусогнутых ногах я уже смогла рассмотреть, как Анхель отступил от второй клетки, до того скрытой за разлапистыми кустами.

Каталина, Ампаро и Родриго вповалку лежали на полу, уже заметенном мелким песком. Сама клетка была сплетена из длинных гибких прутьев, связанных лианами, и казалась такой тесной, что давно уже должна была развалиться под весом пленников. Но хлипкая на вид конструкция выдерживала даже Родриго, во сне навалившегося спиной на решетку.

— Доплел, — с сожалением подтвердил Анхель, отбросил в кусты обрывок лианы и повернулся в мою сторону. Я подобралась и непроизвольно отступила назад, запнувшись о тело Нила, но губернатор и не собирался двигаться с места. — Мне жаль, — тихо сказал он.

— Жаль? — я фыркнула от неожиданности.

— Жаль?! — куда громче воскликнула Лисбет. — Солнце в зените, вампир вот-вот проснется! Ему понадобится кровь, чтобы выжить, он не питался с тех пор, как сошел с корабля! Девка даже не поймет, что ее убило! По-моему, это вообще слишком мягкое наказание за то, во что она собиралась втянуть остров!

Анхель вздохнул, неловко переступил с ноги на ногу, но спорить с женой не стал. С непонятной женщиной, к которой его так сильно и необъяснимо тянуло, — тоже.

— Мне жаль, — повторил он на полтона тише и шагнул было к клетке, но замер на середине движения, встряхнул головой и развернулся к лодкам.

Я поймала себя на том, что прильнула к решетке, провожая взглядом его спину, и отступила.

Лисбет отсалютовала мне парасолем. Ее безропотный супруг оттолкнул ялик от берега и уселся на весла, до последнего момента не сводя с меня печального взгляда. Я отвечала тем же, пока лодка не превратилась в едва заметную точку среди ослепительных полуденных волн.

— Миледи? Ваше Величество, вы в порядке?

Я опомнилась и сморгнула выступившие слезы. От них, увы, толку было ещё меньше, чем от жалости, а дела принимали весьма скверный оборот. Родриго понимал это не хуже меня — потому первым делом после пробуждения и спросил именно о моем самочувствии, а не проверил Каталину и Ампаро, которые до сих пор не пришли в себя.

Ему не нужны были честные ответы. Он спрашивал, потому что хотел удостовериться, что я знала, как поступить. Мне оставалось разве что выпустить из рук прутья клетки и немедленно оправдать все ожидания разом.

— В порядке, — не моргнув глазом солгала я и сняла с себя камзол, чтобы кое-как примостить его на верхней решетке клетки, привязав рукавами к прутьям. Солнце продолжало палить так нещадно, что вскоре проблемы начались бы не только у вампира. — Сможете сделать что-нибудь с клеткой?

Родриго не стал даже пытаться — сразу виновато покачал головой.

— Это побеги апганского каучукового фикуса, — сообщил он и замялся, но всё-таки пояснил: — Они хорошо гнутся, но сломать их без специального инструмента почти невозможно. Поэтому из апгана часто плетут клетки для рабов с буйным нравом, чтобы их можно было перевозить, не опасаясь бунта на корабле.

Я кивнула, принимая к сведению, и благоразумно не стала уточнять, откуда у рыцаря королевской гвардии такие познания в ботанике. Ответ мне определенно не понравился бы.

— Позволю себе предположить, что из апгана строят ещё и временные хижины и навесы, — хмуро произнесла я и уселась на пол, подобрав под себя ноги.

— Верно, Ваше Величество, — с лёгким удивлением подтвердил сир Родриго. — Почему вы?..

Я потерла руками лицо.

— Потому что Лисбет создала картину моего бегства с Фриайленда, — я неопределенно махнула рукой в сторону берега, где по-прежнему стояла на песке лодка без паруса и весел. — За те несколько недель, которые понадобятся «Сурайе», чтобы добраться сюда, мы погибнем от жары и жажды, а лианы разрушат клетки и так оплетут остовы, что будет непонятно, что здесь произошло… но челюсть Нила быстро натолкнет яфтийцев на определенные ассоциации. Мои соотечественники наверняка сочтут, что я побоялась оставаться в пиратском притоне и предпочла переждать политическую бурю, спрятавшись на необитаемом острове. Но здесь нас выследил вампир и выпил досуха всех, а потом и сам сгорел на солнце.

Удачный план. Мы, должно быть, далеко от Фриайленда, и Су попытается разыскать именно меня, а не порт; да и выглядеть все будет так, что мою смерть едва ли удастся связать с пиратами Коринезии. «Сурайя» просто увезет мои останки в Яфт, а за время плавания Лисбет наверняка успеет договориться о мире с герцогом Пересом. Уж он-то будет только благодарен за то, что не пришлось марать руки…

Изящно.

Только не сработает.

— Ваше Величество? — окликнул сир Родриго, когда пауза стала затягиваться.

Я встряхнулась и вынырнула из своих размышлений.

— Первым делом нам нужна тень, — твердо сказала я. — Повяжите на верх клетки камзолы. Даже при лучшем раскладе мы задержимся на этом острове на сутки. Когда Нил придет в себя, он сможет… — я запнулась, внезапно ощутив близкое движение за спиной.

Лисбет была не так уж и неправа, когда напророчила скорое пробуждение вампира. К счастью, по поводу того, когда он последний раз пил кровь, супруга губернатора серьезно ошиблась: конфликт с миз Гилберт фактически лишил сеньору Крус всех достойных доверия информаторов в борделе. По крайней мере, еще один день Нил должен был протянуть даже на солнце…

Ведь должен?!

— Еще проснуться не успел — а уже вовлечен в какие-то темные делишки, — мрачно проворчал капитан Датри, зажмурившись и вытянув вверх руку, чтобы защитить лицо от яркого света. — Что я там смогу? И где мы, черт побери?!

Я с усилием расслабила плечи, непроизвольно напрягшиеся в бесполезной попытке защитить шею. Все было в порядке и даже шло более-менее по плану, но придушить Лисбет отчего-то хотелось только сильнее.

— Разломать клетки, — с надеждой озвучила я.

Нил сфокусировал взгляд на плетеной решетке и скептически заломил бровь. Ему определенно не требовались пояснения, из чего были сделаны наши клетки, и о источнике его знаний я тоже старалась не думать.

— Нет, у меня и запасной план есть, — честно призналась я, — если уронить клетку набок, то я смогу просунуть ноги между прутьев, приподнять клетку и оттащить ее в тень, но… — я выразительно посмотрела вниз. Ноги Нила между прутьев решетки пролезли бы в лучшем случае до щиколоток — несмотря на то, что кто-то заботливо снял с него сапоги. — Ты говорил, что человеческая кровь нужна вампирам в качестве волшебного зелья для повышения силы и ловкости, верно?

Нил перевел взгляд со своих драматически босых ног на меня и тяжело вздохнул.

— Я должен был догадаться, — пробормотал он и, к счастью, замолчал.

Родриго и без того немедленно вскинулся и взъерошился, как дворовый кот перед дракой, — даром что противопоставить вампиру ему было нечего.

— Спокойно, — с нажимом произнес Нил, не дожидаясь отповеди. — Ее Величество в порядке, это тебе любой целитель подтвердит… — он покосился на меня и так многозначительно ухмыльнулся, что я не выдержала и пихнула его в плечо. — А в случае необходимости она мне сама двинет, — с прискорбием заключил этот бессовестный кровосос и наконец-то поднялся.

Правда, в первую очередь для того, чтобы отвязать камзол от решетки и набросить его мне на голову.

— Щепки полетят, — пояснил он и с некоторым сомнением примерился к прутьям. — Или я, — пробормотал он вполголоса, попытавшись разломить решетку руками.

Родриго скептически хмыкнул. Нил невозмутимо продемонстрировал ему непристойный жест и напряг плечи.

Щепки полетели красочно. Я только и успела, что ойкнуть и нырнуть обратно под камзол — даже полюбоваться на вытянутую физиономию Родриго не удалось. Зато треск и грохот наконец-то разбудил фрейлин, и их утро началось, пожалуй, так же бодро, как и мое.

— Ваше Величество?! — испуганно пискнула Каталина и тут же притихла.

Нил сдёрнул с моего Величества камзол, отряхнул и просунул во вторую клетку. Во второй раз треск показался только громче, а Родриго прикрыться от щепок так и не успел.

— А теперь, — мрачно изрек Нил, рассматривая собственные ладони, — Ваше Величество, не изволите ли ввести своих верных слуг в курс дела?!

Я посмотрела на разорванную решетку и обречённо подумала, что моя воля сейчас особой роли не играет. Куда важнее было успокоить взвинченного вампира, пока он ещё способен слушать!..

— Хорошо. Но прежде есть кое-что, что я сама хотела бы прояснить, — сказала я самым ровным тоном, каким только могла, и осторожно выбралась из клетки. — Ампаро, почему ты здесь? Разве ты не передала послание герцогу Пересу через Лисбет?

Родриго резко выдохнул и обернулся. Под его взглядом Ампаро сжалась так, будто ожидала удара.

— Ваше Величество, клянусь, я…

— Оставь, — я устало поморщилась и забрала свой камзол. Надевать его не хотелось совершенно, но он давал хоть какую-то защиту от солнца. — Я знаю, что герцог Перес шантажом вынудил тебя докладывать о каждом моем шаге. Знаю даже, чем именно он тебя шантажировал, — Каталина сказала, поскольку переживала за твой моральный облик и надеялась, что королева сможет на него повлиять.

Ампаро не двигалась и молчала. «Моральный облик» пострадал как раз по вине самого герцога, и нежных чувств к нему фрейлина не испытывала — как и Холли Гилберт к тому лорду-насильнику, из-за которого была вынуждена бежать с материка.

Только дочь древнего рода не могла просто сбежать от несправедливого порицания, не бросив тень на своих незамужних сестер.

— Я не могла, — честно призналась я. — Герцог — слишком важная фигура, чтобы просто заткнуть ему рот. Но сейчас мне нужна его голова, по возможности — отдельно от тела. А для этого он должен быть в курсе, что у меня появились союзники на Коринезийских островах. Так ты дала Лисбет понять, что через тебя можно связаться с Его Высочеством?

Ампаро обречённо покачала головой.

— Я перестала выходить на связь, как только убедилась, что мы не направимся в Яфт. Надеялась, что Его Высочество сочтет меня погибшей… — она обхватила себя руками и судорожно сглотнула. — Ваше Величество, он бы уничтожил меня!

— Я знаю, — чересчур спокойным голосом ответила я и потерла виски. В принципе, это тоже было ожидаемо; «Острота» так или иначе придёт к островам — только вот теперь ее капитан будет вынужден прочесывать архипелаг, пока не нарвется на пушечный залп из форта…

Ладно. Решаемо. Если не паниковать.

— Прежде всего, — я чуть повысила голос, заметив, что паузой в разговоре вознамерились воспользоваться Родриго и Каталина одновременно, — я попрошу вас отложить споры. Здесь и сейчас мы не во дворце, и первостепенную важность имеют вода и тень, а не давние прегрешения и испорченные интриги.

— Здесь нет пресной воды, — со вздохом сообщил капитан Датри. — Лисбет не стала бы оставлять нас на острове, куда в любой момент может причалить какой-нибудь корабль, чтобы пополнить припасы. Но если повезёт, то в чаще найдется какая-нибудь съедобная растительность. Сутки продержимся.

Я кивнула и с готовностью отвернулась прочь от пляжа и разломанных клеток. Рыцарь и фрейлины, не дожидаясь приказа, тоже направились к сердцу острова, с лёгкостью обогнав и меня, и вампира.

Тогда-то Нил и придержал меня за плечо.

— Ты сказала — сутки в лучшем случае. А что в худшем?

Я бледно улыбнулась, похлопала его по ладони и отправилась догонять своих людей.

Нам всё-таки повезло: Нил исхитрился не только отыскать целых три кокоса, но ещё и разбить их, не расплескав молоко. На пятерых его оказалось маловато, но это определенно было лучше, чем ничего.

На правах рассказчика я увела половинку самого большого кокоса и, вернувшись в клетку (навес на пляже определённо был безопаснее зарослей в центре островка), попыталась собраться с мыслями.

— Боюсь, моя история вам не понравится, — честно предупредила я и уселась на пол разломанной клетки, откинувшись на уцелевшую решетку.

— Больше, чем нынешнее положение дел? — скептически хмыкнул Нил и устроился рядом.

Родриго недовольно покосился на него, но безропотно подтащил вторую клетку поближе и набросал на верхнюю решетку пальмовых листьев. Фрейлины с приглушенной благодарностью нырнули в тень.

Я проводила их взглядом и криво усмехнулась: прежде неразлучные, Каталина и Ампаро забились в противоположные углы клетки.

— Больше, — подтвердила я и глубоко вздохнула, прежде чем признаться: — Благодаря девочкам из борделя весь Фриайленд уже знает, что теперь сеньор Крус — не единственный, кому можно продать награбленное и получить честную цену звонкой монетой. Лисбет лишилась своего главного преимущества, вынуждавшего остров мириться с ее причудами. Это, конечно, ни к чему не привело бы, если бы она по-прежнему держалась в рамках… но сеньора Крус покусилась на одного из капитанов. Более того, на одного из самых удачливых, самых успешных, благодаря которому благосостояние каждого из матросов могло бы увеличиться — только договорись о сбыте в Яфт! И теперь у каждого человека на улицах Фриайленда в голове вертится один и тот же вопрос: а что, если в следующий раз дурное настроение Лисбет прольётся на его собственную голову?..

Нил хмурился. Ему уже не нравилось, к чему я клонила.

— С нашим исчезновением ее главное преимущество благополучно вернулось, — напомнил он.

Я виновато улыбнулась.

— Проблема Лисбет в том, что она поторопилась и не разобралась в происходящем до конца, — сообщила я. — Ее можно понять: она слишком привыкла к безоговорочной преданности Анхеля и не была готова к тому, что ее идеальный супруг, до того игнорировавший даже Бекки, внезапно потеряет голову… как бы то ни было, Лисбет решила избавиться ото всех нас разом. Если бы она ограничилась тобой и мной, я бы ничего не смогла поделать: нас не слишком-то любят. Но… она похитила Каталину.

Младшая фрейлина вздрогнула и подняла на меня испуганные глаза. Я развела руками.

— Перед тем, как пойти в особняк, я отыскала Бузура и сказала, что опасаюсь за наши жизни. Он пообещал, что если мы не вернёмся к ночи, Лисбет пожалеет…

Я не успела не то что договорить — в принципе понять, что произошло.

Перед глазами вдруг потемнело, а знакомый треск зазвучал так близко, что дивно сгармонировал с кошмарной болью в спине и затылке, а мне стало не хватать воздуха.

— Это мои люди! — не своим голосом прорычал Нил мне в лицо. — Моя команда!

В следующее мгновение Родриго уже отшвырнул его прочь — и загородил меня собственной спиной. Вампир моментально взвился на ноги и ощерился, как дикий зверь. Рыцарь вздрогнул, но с места не сдвинулся.

Я посмотрела на проломленную в двух местах клетку и ощупала немилосердно саднящий затылок.

— Стоять, — хрипло приказала я и закашлялась.

На помощь, что характерно, бросились оба, но Нил замер на середине движения, и остатки молока в кокосовой скорлупе преподнес Родриго. Я благодарно кивнула, но голос даже после питья звучал странновато — тонко и неуверенно, будто я сама не была убеждена в правильности того, что говорю.

— Лисбет попыталась бы убить нас так или иначе, — сказала я и прочистила горло. — Это был вопрос времени.

Нил сжал кулаки, но нападать больше не пытался.

— И ты решила, что это отличный повод поднять бунт руками моих людей?!

— Руками жителей острова, — поправила я его. — У фриайлендцев накопилось немало поводов не любить Лисбет и не уважать — Анхеля. Я понимаю, что ты переживаешь за свою команду, но с моей стороны было бы глупо не воспользоваться этим.

— Кажется, начинаю понимать, почему тебя так не любили в Санвриде, — горько усмехнулся Нил и разжал кулаки.

— Ее Величество нужна не для того, чтобы ее любили, — хмуро вставила Ампаро, — она нужна потому, что без нее все мы — трупы.

Каталина без лишних слов помогла мне подняться и отвела обратно под навес. Нил отступил в сторону — и приблизиться больше не пытался.

А я откинулась спиной на уцелевшую решетку и прикрыла глаза. Говорить было больновато, но молчание обошлось бы всем нам гораздо дороже уже просто потому, что крошечный необитаемый островок — именно то место, где конфликты нужны меньше всего.

— Расцвет пиратства в Коринезии обошёлся Альвеону дорого, — отстраненно произнесла я в напряжённой тишине. — Мы потеряли каждый десятый корабль, а вместе с ним — людей, товары и репутацию. А под боком у нас — Павосси, где вечно не хватает территорий, зато полно горячих голов… и когда готовить вторжение, как не сейчас? Король юн и неопытен, злая королева-регент наконец-то выслана из страны… герцог Перес попытался решить павоссийский вопрос с помощью дипломатии — и заметьте, в жены Доротео предложили не принцессу и не герцогиню, а всего лишь маркизу! — и теперь мирного урегулирования конфликта уже не добиться. А с юга продолжаются набеги, оттягивая на себя ресурсы, которых и без того отчаянно не хватает. Альвеон оказался зажат в клещи. И будто всего этого недостаточно, нашлась группка подпольных энтузиастов, уверенных, что на троне должна оставаться королева, потому что шестнадцать лет — это не тот возраст, в котором мальчишке можно доверить страну.

Я открыла глаза. Сквозь пальмовые листья пробивались золотистые солнечные лучики.

— Он приказал мне покинуть Альвеон, — хрипловато призналась я, — и сделать все возможное, чтобы проблема с Коринезией перестала существовать. А чтобы герцог Перес по-прежнему был уверен, что опасности мальчишка не представляет, Его Величество позволил дяде изгнать регента.

Я поймала себя на том, что уголок губ сам собой изогнулся в злорадной усмешке.

Самая зубастая рыбка осталась в пруду. И я уже по шокированной тишине над пляжем понимала, что решение, принятое Доротео, было единственно верным.

— А ты ведь и не собиралась туда возвращаться! — вдруг хрипло расхохотался Нил, запрокинув голову. — Боже, я идиот… есть в твоём окружении хоть один человек, которого ты не водила за нос?!

Нет. Теперь — нет. Последний человек, перед которым я была искренна до костей, не так давно приказал мне убираться из страны.

Но признаваться в этом было ниже моего достоинства.

— Даже если бы я ничего не смогла поделать с Коринезией, то, по крайней мере, моя смерть означала бы полное поражение заговорщиков. Что толку от бунта, когда королева мертва, а герцог… будем честны, если бы он чего-то действительно стоил как король, то регентом назначили бы его, а не меня. Герцога Переса мальчишка сожрёт живьём, как только подвернётся шанс. А он подвернётся, когда Фриайленд окажется в моих руках.

— В твоих?! — хмыкнул Нил — и в этот момент так сильно напомнил мне Чара, что я наконец-то начала понимать, каким ветром его занесло в команду «Бродяги». — Даже если Лисбет убьют во время бунта, нового губернатора будут выбирать голосованием, и поверь… — он осекся и уставился на Родриго. — А. Кажется, начинаю понимать. Вот почему ты так трясешься над своей королевой!

Рыцарь побледнел от гнева, но в него немедленно вцепились с двух сторон — и Каталина, и Ампаро.

— Я клялся Ее Величеству в вечной верности, к чему бы это ни привело!

— И совсем не догадывался, конечно, что из тебя собираются сделать второго Анхеля… — насмешливо протянул капитан Датри.

— Нил, — с нажимом произнесла я, повысив голос, пока Родриго не позабыл о воспитании и не сбросил с себя сдерживающие руки, — чего ты сейчас пытаешься добиться? Я готова признать, что с точки зрения морали мои действия весьма сомнительны. Но именно благодаря им губернаторский особняк возьмут штурмом, допросят Лисбет и узнают, где мы. Помощи, правда, не стоит ждать раньше завтрашнего (а то и послезавтрашнего) дня, но она, по крайней мере, будет.

В ответ на мой нарочито спокойный тон Нил скептически приподнял бровь, без лишних слов намекая, что в выстроенной мной схеме слишком многое могло пойти не так — что я и сама признала не далее получаса назад.

Но заговорил он, к счастью, вовсе не об этом.

— Как ты вообще решилась? — спросил капитан. — Бросить дворец, отправиться к пиратам, поднять бунт…

Я криво усмехнулась.

— Будто у меня был выбор! — я подтянула колени к груди. Живот снова начинал побаливать — тягуче и непрерывно. — Там, в Санвриде, оставалось только ждать, кто именно убьет меня. Герцог Перес, потому что здраво опасается конкуренции, Павосси, потому что им ни к чему сильный монарх на альвеонском престоле, или сам мальчишка — потому что не может допустить бунт? Малая корона Альвеона — это не просто драгоценность, которая недурно смотрится на темных волосах. Это мишень, намертво пришитая к спине, и я благодарна Доротео за то, что он перевесил ее на себя. Уничтожить «Остроту» и тем самым вырвать герцогу Пересу когти — меньшее, что я могу сделать для юного короля.

— То есть пиратская армада тебе все-таки нужна, — заключил капитан Датри, — только не для того, чтобы вернуться в Альвеон, а чтобы потопить герцогский флот.

— Потопить? — я даже хохотнула от неожиданности. — Это альвеонские суда, Нил! Если бы от них можно было безболезненно избавиться, Доротео просто приказал бы тайной службе продырявить каждую посудину в порту и забыл о военной мощи герцога Переса как о страшном сне! Но Альвеону нужны эти корабли, чтобы продолжать торговлю. Мой расчет — потопить флагман и вынудить остальных капитанов сдаться. А для этого нужна не только армада, но и форт.

— А потери Альвеона, конечно же, восполнят пиратские корабли, — со странной смесью отвращения и уважения в голосе хмыкнул капитан Датри. — Уже придумала, чем купить их верность?

Я предпочла проигнорировать его тон. Уж лучше пусть капает ядом, чем бросается с кулаками.

— Конечно, — спокойно отозвалась я. — Ни один фриайлендский капитан отныне не может рассчитывать на помилование со стороны Альвеона. За вами будут охотиться, чтобы отомстить за «Белую голубку» и погибшую маркизу, потому что Доротео должен держать лицо перед соседями. Вас будут истреблять одного за другим, пока Фриайленд не опустеет. Альвеону это дорого обойдется, но ресурсов у него куда больше, чем во всей Коринезии… а сам он тем временем ослабнет и будет вынужден прогибаться под Павосси и дальше, чего им и надо. Но есть выход, который устроит и Доротео, и капитанов, — я позволила себе слабую улыбку. — Если во главе острова встанет Родриго, протеже дочери бейлербея Медины и сын одного из самых влиятельных альвеонских семейств, на нашей стороне окажется и Яфт, и Альвеон. Островитяне сами выберут, чьи каперские грамоты принять… правда, Альвеону понадобятся откупные. Например, головы виновных в нападении на корабль дипломатической службы.

Нил на мгновение замер — и уставился на меня с такой обиженной недоверчивостью, что я невольно фыркнула.

— «Белая голубка» ушла на дно, — напомнила я ему. — Из ее команды не осталось никого, кто мог бы указать на «Бродягу». Но так уж сложилось, что капитан «Грешницы» и его команда известны своим жестоким обращением с женщинами. Миз Гилберт потеряла из-за них уже троих девушек — и не намерена прощать. Это была ее цена за помощь в работе с настроениями на острове. И, предупреждая твой вопрос, нет, я не собираюсь никому ничего приказывать. Капитана Гокера убьют во время бунта, потому как его люди посчитали, что получили недостаточно впечатлений от купания королевы и ее фрейлин на том необитаемом острове, где «Грешница» вставала на ремонт, и Бузур об этом слышал.

Каталина все-таки не сдержала испуганный писк и сжалась в комочек. Ампаро дернулась было к ней, но наткнулась на остолбеневшего Родриго и осталась в своем углу. Нил даже не повернулся в их сторону — но и терять голову от гнева, к моему несказанному облегчению, не спешил.

— Ты страшная женщина, Марисоль, — задумчиво сказал он.

Только на этот раз в его словах уже не было привычной мягкой насмешки.