Золотко, или Принцесса для телохранителя

Глава 10

— У нее глаза — два брильянта в три карата!

— Аня.

Тишина… Слышно только редкое клацанье компьютерной мышки, да мерное, едва различимое тиканье часов на стене над барной стойкой. Хорошо, спокойно, ничего не отвлекает от работы… Увы, ненадолго!

— И ее изумруднее брови… колосятся под знаком луны!

— Аня!

— Что? Всегда хотела посмотреть на зеленые серповидные брови! Ну или круглые, опять же, от фазу луны зависит… Лан, молчу-молчу.

Снова долгожданная, блаженная тишина, ровные строки на экране моего нетбука, глоток теплого сока… и снова рабочий настрой остается ненадолго!

— Ароматами… гладио-о-о-олусов…

— Аня!!

— Ну что? — распластавшись по столу, вытянув руки, вопросило это рыжее недоразумение с самым ангельским и в тоже время несчастным выражением лица. — Мы тут уже который час сидим! Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша…

— А я-то думала, ты просто решила устроить песнопения в стиле нулевых, — покачав головой, стянула с носа очки, в которых работала за компьютером, чтобы не посадить зрение, и морщась, потерла переносицу. — Никогда не понимала смысл этих песен. Гладиолусы, кстати, вообще не пахнут.

— Русская попса бессмысленна и беспощадна, — согласно покивала Аня, так и не поднимаясь. — В ее смысл не надо вдумываться… во избежание психотравм на дальнейшее обозримое будущее! Меня вон как клинануло!

— Боюсь расстраивать, но тебя клинит и без нее и куда по меньшему поводу, — тихо рассмеялась, закладывая руки за спину и довольно потягиваясь. В спине, в районе поясницы что-то предательски хрустнуло. — Ой…

— Старость, не радость, — не без иронии прокомментировала Солнцева мое обиженное лицо, сползая со стула и пристраиваясь возле окна, чтобы покурить. Правда, стоило ей поднять голову, как тонкая сигаретка выпала из пальцев, а кошачьи глаза округлились до состояния пятирублевой монеты. — Кри-и-ис… меня сейчас глюкануло без никотина или на улице уже темно?

— Ань, мы свет полчаса назад зажгли, ты чего? — пришла моя очередь по-дружески злорадствовать, чем я с удовольствием и воспользовалась. — Старость не радость?

— Молодость не жизнь, — философски пожала та плечами, все-таки прикуривая. С видимым удовольствием выдохнула дым, потянулась, встав на цыпочки, взъерошила волосы и… откровенно обалдела, глядя куда-то над моей головой. — Кри-и-ис…

— Вижу… — отозвалась так же шокировано, а мои глаза сейчас, наверное, были и вовсе размером с блюдце.

Судя по стрелкам часов, склероз, маразм, болезнь Альцгеймера и прочие болезни, сопутствующие старости, захватили нас одновременно — мы и глазом не успели моргнуть, как наступил не просто вечер, но и самая настоящая ночь!

— Чертова презентация, — невольно вздохнула, с отвращением понимая, что на задание по психологии, до сих пор не законченное, был убит весь последний выходной.

— Казнить того, кто учил тебя ругаться, — ухмыльнулась рыжая… и тут, словно подтверждая ее слова, за стенкой что-то грохнуло и послышался отчетливый, громкий и вдохновенный мужской мат! Солнцева присвистнула, машинально втянув голову в плечи. — Да ла-а-адно…

— Не, я так не смогу, — когда первый шок прошел и сердце в груди перестало колотится, я отрицательно покачала головой, понимая что никогда, ни за что, и ни за какие коврижки не воспроизведу вслух ни один из этих словесных оборотов. Ибо даже при мысленном их упоминании у меня на полном серьезе вяли уши!

— Да я не об этом, — нервно хихикнула Аня, раздавливая окурок в пепельнице чуть подрагивающими пальцами. — Я просто чуть-чуть не догоняю… он что, до сих пор его не починил?!

— Я стесняюсь спросить…

— А ты не стесняйся, ты спрашивай! — невозмутимо парировала Солнцева. Перегнувшись через один из напольных шкафчиков, оказавшись поближе к розетке, край который виднелся из-за белого бока холодильника, девушка громко и весело крикнула. — Мих, ты там все-таки сдох?

Судя по повторившемуся в ответ отборному мату, неизвестный мне Мих на данный момент был очень даже жив, прилично здоров, необычайно бодр и очень, очень… кхм, взволнован — подходящий эпитет для оправдания того внушительного списка обсценной лексики, который мне удалось сегодня почерпнуть?

Аня, тихо поскуливая от смеха, полезла в морозилку, не став ничего объяснять, добавив только, что ситуация разъяснится сама и несколько позже. Наученная горьким опытом, я только пожала плечами, не став докапываться до правды. Это рыжее чудовище, если он того само не пожелает, разговорить не удастся даже всем участникам гестапо, волей случая оказавшихся в одном месте с единой целью! Вредной такой, невозмутимо насвистывающейся целью, заливающей в кастрюльке замороженное куриное филе холодной водой, и улыбающейся как ребенок, которого не только сводили в цирк, но и подарили личного пони.

Ей-богу, ее детская непосредственность меня иногда просто убивает!

Качая головой, я с некоторой тоской и сожалением принялась собирать разложенные на столе вещи. Не то, чтобы я была рада незаконченной работе… Вообще терпеть не могу, когда что-то не доделано! Но сейчас, пожалуй, больше всего меня угнетала необходимость ехать домой. Я впервые была не просто у кого-то в гостях, а в гостях у подруги. Редкий, и достаточно позитивный опыт, что ни говори. Жаль только, закончился этот день слишком быстро. И напрасных иллюзий о том, что это когда-нибудь повторится, я уже не питала.

Тут бы вообще из дома выбраться после того как бабушка вернется… Впрочем, будем решать проблемы по мере их поступления.

Солнцева, кстати, не обманула — объяснение произошедшему я действительно получила и очень даже скоро. Вода в кастрюле едва успела закипеть, как раздался звонок в дверь. Но не обычный, а какой-то странный: два коротких, один длинный.

— Свои, — радостно сообщила Аня, соскакивая со стула. Метнувшись в коридор, она открыла входную дверь, и тут же прибежала обратно, чтобы убавить мощность плиты аккурат в тот момент, когда куриный бульон собирался нагло сбежать. На полном серьезе погрозив наглецу пальцем, рыжая открыла дверцы шкафчика под раковиной, утащила из угла невысокую плетеную корзинку, в которой на проверку оказалась картошка, раздобыла нож, пустую миску и… уселась. В пижаме! На пол!

Жест рука-лицо получился у меня как-то сам собой. Но уже без особого возмущения — привыкла, что поделать…

— Анют? — послышался вдруг мелодичный, негромкий, такой бархатный и мягкий голосок, и на кухню вошло… вошел… ангел?

По крайней мере, на секунду мне так показалось. Невысокая, хрупкая, изящная как фарфоровая статуэтка, а уж красивая… Милота. Вот самая настоящая милота, не сойти мне с этого места! Чистая, бархатистая светлая кожа, аккуратный носик, чуть пухлые губы, острый подбородок и невыносимо синие и просто огромные глаза. Картинка! Фигурка тоже точеная, не смотря на попытку ее скрыть синей просторной футболкой с изображением стаи волков и их вожака крупным планом.

Внутри шевельнулось что-то похожее на укол зависти.

— Кавай-сан, — приветливо помахала ей рукой Солнцева, на секунду отрываясь от своего дела. Да уж… прозвище прямо в точку! — Приветствую. Уже вернулась?

— Ага, — ответило это небесное создание… и со вздохом выставило на стойку запотевшую бутылку вина.

Боже… ну за что мне очередной когнитивный диссонанс, а?

— Понятно, — прыснула рыжая, оценив невеселое личико вновь прибывшей и ее презент. — Что, Михась опять проштрафился?

— Да… ну его! — перебросив каштановые локоны за спину, в сердцах выдохнула девушка, забираясь на пустующий стул. Я стала подозревать, что сказанное — самое крепкое ругательство в ее лексиконе. — Он ведь мне сказал, что починил этот несчастный шкаф, и он больше никогда не упадет!

— Традиция, — тихо хрюкнула Аня от смеха, не прерывая, впрочем, своего занятия. И предположила так хитро-хитро… — Судя потому, что ты с бутылкой, нашему Медведю предстоит разбирать Эверест из осколков в гордом одиночестве… А судя потому, что бутылка одна, кое-кто из-за этого события не шибко-то расстроился!

— Ну-у-у, — танцующие бесенята в глазах девушке очень даже шли, как и чуть смущенная улыбка. — Что-то вроде того.

— Ри-и-иш… — протянула Солнцева ну очень уж многозначительно.

— Сервиз, — кашлянув и чуть покраснев от смущения, призналась девушка. — Там был сервиз, подаренный Надеждой Станиславовной…

— Риша-а-а-а! — мгновенно закатилась рыжая от смеха, уронив в корзинку ножик.

— Что? — невинно хлопнула длинными ресницами Риша. И вздохнула так печально-печально, пожав хрупкими плечами. — Никогда не любила посуду с цветочным принтом… Особенно, если это огромные красные тюльпаны!

— С такой посудой я б тоже шкаф расколотила, — невольно призналась я, ужаснувшись, как только представила подобное. Обычный белый фарфор — это же классика!

— Риш, знакомься, моя подруга — Кристина, — оценив мое признание, хихикнуло рыжее чудовище. — Крис, это Арина, моя соседка, по совместительству коллега — арт-директор «Максимуса».

— Приятно познакомиться, — приветливо и тепло улыбнулась мне девушка, протягивая руку, которую я с удовольствием пожала. — Аня о тебе рассказывала.

— О, представляю, в каком свете выставило меня ваше Чудище, — закатила я глаза, не удержавшись. — Надеюсь, то хоть звучало цензурно?

— Вполне, — негромко хихикнула шатенка, явно знающая Солнцеву куда лучше меня.

— Эй, что из меня все опять монстра делают?!

— Анют, это был риторический вопрос?

— Эх, Риш, вот в кого ты такая… понимающая, а?

Я рассмеялась. Смотреть на их препирательство было забавно, особенно на пыхтящую недовольным ежиком рыжую, и Арину с ее невинным до неприличия взглядом. Контраст они создавали незабываемый! Ни дать ни взять — просто ангел и бес.

— Да брось ты, — мелодично рассмеялся арт-директор. — Может помочь?

Боже, разве работники ночного клуба бывают… ну, вот такими?

— Да не, разливай пока, — отмахнулась Солнцева, принимаясь дочищать картофель с удвоенной силой. Арина, рассмеявшись, потянулась за бокалами, висевшими на стойке на специальной подставке. Прекрасно ориентируясь на кухне, что о многом говорило, девушка раздобыла в ящике штопор, открыла бутылку и аккуратно разлила красное вино. На троих!

— Ой, нет, я не пью! — поспешно открестилась я, отодвигая от себя подальше дорогой хрусталь. — Мне уже, в общем-то, домой пора.

— Я тоже не пью, Кристин, не волнуйся, — улыбнулась мне Арина, закупоривая бутылку специальной прорезиненной пробкой, извлеченной оттуда же, из ящика. — Это легкое вино, почти без градуса, я только его беру иногда. На более крепкий алкоголь просто не способна.

— Странная особенность, — недоуменно выдавила из себя, не зная, как подобрать правильные слова, чтобы не обидеть новую знакомую. Бокал же принимать пока не спешила, все еще сомневаясь. — Ну, для работника ночного клуба.

— Я тебе больше скажу, — со смешком пояснила Солнцева, поднимаясь на ноги, одним метким легким пинком отправляя корзину обратно в угол. — Странная особенность для жены байкера!

— Ой…

— Ну, а я о чем? Риш, да влей ты в нее вино, пока не очухалась, потом не уговорим же!

Уговаривать меня не пришлось. После такого известия, едва в моих пальцах оказалась тонкая прохладная ножка, половину содержимого бокала я выпила сама!

И с некоторым изумлением уставилась на улыбающуюся Кавай-сан:

— Действительно…

Не то, что градус, сам алкоголь в приятном вине, имеющим чуть сладковатый малиновый вкус, не чувствовался вообще.

— Миша называет его компотиком, — снова занимая свое место за стойкой, поведала мне Арина. — Я, в целом, с ним согласна. После его любимого коньяка это вообще вода.

— Я так понимаю, теперь ему крепче молока ничего не достанется? — вдруг еще больше повеселела Аня, вытирая руки о кухонное полотенце, словно прислушиваясь к чему-то. На миг мне показалось, что откуда-то снизу, будто бы этажом ниже послышался дверной звонок…

— Верно, — видимо, услышав то же самое, вздохнув, подтвердила Кавай-сан.

— Мих парней привлек, — лихо разобравшись с картофелем, отправив его варится в бульон, пояснила Солнцева, завладев наполненным бокалом и устраиваясь прямо на шкафчике рядом с микроволновкой, за неимением других посадочных мест. — Ну, а пока Дан и Аверин горбатятся на благо моего любимого соседа и не менее обожаемого начальника, начнем, пожалуй, наш милый бабский междусобойчик… Крис, и даже не думай слинять домой!

— Похоже, выбора у меня не остается, верно? — улыбнулась я, не сильно-то огорченная данным ультиматумом.

Хоть себе-то я могла признаться — ехать домой не хотелось просто категорически…

— Иногда с ней лучше не спорить, — подтвердила мои опасения Арина, поднимая бокал. — За знакомство!

— За знакомство, — кивнула я, с удовольствием присоединяясь… и внося небольшую мысленную поправку в сказанное.

За мой самый первый в жизни девичник.

На самом деле, я волновалась ужасно. Нет, поддержать любой разговор с малознакомым человеком я умела, все-таки к бабушке часто заглядывали незнакомые мне люди. Но разве можно сравнить светскую, ничего не значащую беседу и вот такие дружеские посиделки?

Оказалось, ничего страшного. С Ариной общаться на удивление легко и приятно, а ее спокойная, плавная речь, мягкие улыбки и легкий смех могли очаровать, наверное, кого угодно. И, слушая ее рассказ о том, как она с остальными девушками банды провела целые сутки в спа-отеле, я только поражалась, как это небесное создание может работать в ночном клубе, да еще и быть замужем за самым настоящим байкером! Не знаю, кто дал ей прозвище «Кавай-сан», но ничего более подходящего вряд ли можно придумать.

И тем более, у меня с самой первой минуты знакомства просто в голове не укладывалось, как свободно Арина может общаться с болтливым и нескромным рыжим Чудищем. В обратном убедилась наглядно, что сказать… а потом как-то неожиданно втянулась сама.

Правда, наш девичник продолжался недолго. Едва не успел довариться на плите сырный суп, как резкий, противный и ужасающе громкий звук заставил нас всех подпрыгнуть!

— Обалдели, что ли? — возмущению Солнцевой не было предела. — До завтра подождать не могли?

— Ты же знаешь Мишу, — виновато улыбнулась Риша, морщась от звука перфоратора за стеной. — Все воспринимает буквально. А я имела неосторожность сказать, что не вернусь домой, пока он окончательно не разберется с этим шкафчиком…

Аня удивленно моргнула, глядя на подругу. А потом медленно протянула со всей укоризной, что у нее нашлась:

— Кавай-сан, это вы погорячились, конечно…

— Ваши соседи будут в шоке, — невольно согласилась я, глядя на часы на дисплее микроволновки. — Мало кому понравятся такие звуки в одиннадцать вечера.

— Ой, я тебя умоляю, — фыркнула рыжая, соскакивая со стола и принимаясь собирать нехитрую закуску из фруктов и шоколада, лежащих на блюдцах. — Все прекрасно знают, что такое Михась и с чем его едят. Ему что-то выговаривать… Проще сразу вздернутся на собственных подштанниках, ей-богу! Тем более, когда речь идет не о чем-то, а о возвращении любимой жены в родные пенаты! Да лан, Крис, не куксись. Некультурно, да, но две минуты соседи уж потерпят. А мы тактично слиняем на удобную кроватку. Риш, бокалы захватишь?

Кажется, я уже говорила, что кое с кем спорить бесполезно, да?

Анина комната оказалась не слишком большой, но просторной и уютной. Расположились мы прямо на двуспальной кровати поверх мягкого флисового пледа, за закрытую дверь почти не проникало никаких звуков, плюс Аня включила на компьютере, стоящем на угловом компьютере ненавязчивую музыку. Правда, мы ее особо не слушали — общих тем для разговоров оказалось предостаточно.

Настроение все повышалось и повышалось, легкое вино совсем не пьянило, в комнате то и дело раздавался наш смех. Я дала себе зарок не задерживаться сильно, но все равно увлеклась настолько, что совсем забыла о времени…

Ровно до тех пор, пока с силой не распахнулась дверь, прилично стукнувшись об стену!

Мы дружно подпрыгнули, оборвав веселье, и замерли, глядя на застывшего на пороге парня. Не скажу, что он был совсем злой… Но тень недовольства на его лице явно прослеживалась. Вкупе с плотно сжатыми губами, прищуренными глазами и внушительной фигурой при среднем росте, впечатление произвел он почти незабываемое!

На меня, во всяком случае, ибо ко мне в спальню полураздетые мужчины не имели привычки вламываться. Хотя, о чем это я? Ко мне вообще никакие мужчины не вламывались!

— И чё хочу? — иронично выгнула брови Солнцева, которой подобное явление явно как слону дробина. Она даже не вздрогнула, сохраняя абсолютно непередаваемо меланхоличное выражение лица! И только в глубине ее глаз бесенята отплясывали кан-кан, вызывая здоровые подозрение, что парня с золотисто-русыми, длинноватыми волосами, зачесанными назад, сейчас ожидает коварная и жестокая расплата за незаконное проникновение.

Кстати, где я его уже видела?

— Жену свою хочу, — оглядев нашу троицу, по-прежнему недовольно выдал парень.

От подобной прямолинейности я натуральным образом закашлялась! Арина покрылась смущенным румянцем… Но угадайте, кому на всю двусмысленность сказанного было глубоко фиолетово?

Расплывшись в улыбке, Солнцева ехидно протянула:

— Михась, ну ни при дамах, пошляк неприличный…

— Я пошляк? — изумленно вскинул брови Михаил. — Чудище рыжее, я домой ее забрать хочу!

— А шкаф починил? — подозрительно прищурилась та. Мы с Ариной переглянулись, едва сдерживая улыбки. Похоже, чтобы забрать собственную супругу домой, Аниному соседу придется очень, очень постараться…

— Починил!

— Да ну? Прям починил-починил? Прям сразу все и наверняка? Вот прям зуб даешь и всю Харлеевскую челюсть?

— Да забирай!

— Михаил Александрович, вы меня прямо таки шокируете своим красноречием… А если проверю?

— Да проверяй!

— А если найду косяк?

— А ты попробуй!

— А я найду…

— Да хрен с тобой, иди!

— Учти, я ж пойду… И я ж проверю и найду!

— И что тогда?

— Ха! Не забывай, что у меня в заложниках твоя любимая жена!

— Ры-ы-ыж…

— Аюшки? — и ресницами так хлоп-хлоп невинно!

У парня нервная система была явно послабее. Он с минуту созерцал нахально улыбающуюся соседку, посмотрел на нас с Кавай-сан, тихо катающихся от смеха… А потом, сплюнув (не всерьез, конечно), вдруг ухмыльнулся, шагнул вперед и легко закинул Арину к себе на плечо!

— Эй!

— Миша! — возмутилась девушка, слегка взбрыкнув ногами. — Поставь меня обратно, мы с девочками не договорили!

— Время истекло, — усмехнулся тот, легко перехватывая коленки, чтобы они не били ему в грудь. — Я хочу домой, спать и собственную жену! Вопросы есть? Вопросов нет! Рыжая, вопросов нет я сказал!!

— А…

— Чудище, тебя не спрашивают!!

— Вот же су… суровый пещерный человек, — то ли возмущенно, то ли восхищенно прицокнула языком Анька. — Вот всегда говорила, что наш рыжебородушка на тебя влияет дурно! Ладно уж, тащи свое сокровище в логово, не выспавшийся бурый мишка… Но я тебе это еще припомню!

— Боюсь заранее, — хмыкнул парень и, развернувшись, так и не отпустив сопротивляющуюся Арину, направился на выход из комнаты.

— Никакого такта и воспитания, — в конце концов, покорно обвиснув, негромко пробормотала Арина. — Крис, пока!

— Пока, — хихикнула я, качая головой. И, как только самая странная пара из всех, что мне довелось видеть, скрылась из глаз, вслух заметила. — Действительно повадки первобытного человека. Как Риш это терпит?

— Она не терпит, — фыркнула Аня, разливая по нашим бокалам остатки вина. — Она — любит! К тому же, только кажется, что Михася невозможно переупрямить. Наш Кавай-сан делает это на раз-два, и так, что тот даже не сообразит, где прокололся и когда, собственно, повелся… Образование психолога — это вам не диванная консультация любителей программ первого канала!

— Да уж, — невольно рассмеялась я, в очередной раз понимая, что жизненного опыта у меня ноль да маленько. — Кстати, Ань, а ты не знаешь, где я его могла раньше видеть? Лицо знакомое…

— Так это, — прыснула Солнцева, хитро на меня посматривая. — Михаил Александрович Алехин, мой сосед, один из владельцев «Максимуса», проектировщик «Анубиса» и… ну, собственно, младший брат Цепеша. Родной!

— Японский магнитофон…

— Вот, а говоришь, ругаться не умеешь!

Попробуй тут не научится, угу…

— С тобой еще не тому научишься, — отойдя от первого шока, чуточку недовольно заметила, допивая вино. При взгляде на мобильник, вырвавшийся из груди вздох получился ну очень уж тяжелый. — Ладно, Ань, мне тоже пора.

— В первом часу ночи? — вскинула брови Солнцева, выразительно покосившись на темноту за окном, слабо разбавленную уличными фонарями. — При условии, что нам с утра универ, а до тебя ехать почти час даже по пустому городу?

— Выбора-то нет, — пожала плечами, отыскивая в списке контактов номер телефона моего водителя. Да, неприятно, а что делать?

— А чего, у меня остаться не судьба?

— Э-э-э… — поневоле оторвавшись от гаджета, я хлопнула ресницами, как распоследняя глупая блондинка. Подчеркиваю — именно глупая! Не люблю мыслить стереотипами и ни в коем разе не хочу обидеть светловолосых представительниц прекрасного пола. — В смысле?

— Труселя обви…

— Аня, — раздался мягкий, укоризненный смешок в районе входной двери. На замечание неслышно подкравшегося Дана девушка только фыркнула, ни капельки не устыдившись, а блондин уточнил для меня. — Она нетактично имеет ввиду, что куда рациональнее тебе остаться ночевать у нее. По темноте возвращаться небезопасно. Ночью обещали заморозки, а значит, на трассе будет гололед.

— Вот! — назидательно подняла палец Солнцева, подбирая под себя ноги. — Слушай, что умные люди говорят! Кстати, а где наш самый главный умник?

— Отмывается после ремонтных работ, — просто улыбнулся парень. У кого-то рыжего враз поглупело выражение лица, глядя на это, а вот у меня внутри зашевелились здоровые сомнения.

Вряд ли Аверин будет рад подобному вторжению на свою территорию…

Изначально я думала, что они с Аней соседствуют на разных этажах, но стоило увидеть в зале винтовую лестницу, ведущую вниз, как фраза «живут вместе» стала куда понятнее. Их квартиры были объединены, создавая одну многоуровневую. Удобно, что ни говори.

А главное, теперь хоть понятно, каким образом исчезли байкеры!

Но и мнение брюнета волновало меня едва ли ни в последнюю очередь. Главным вопросом было и оставалось мнение моей единственной родственницы…

Я прекрасно осознавала, что звонить ей бесполезно, кроме категоричного отказа я не получу ровным счетом ничего. Если я переночую вне дома, подобный поступок, наверное, перечеркнет все мои прошлые прегрешения, и влетит мне за него, как ни за что другое.

Но с другой стороны, если мне светит грандиозное наказание, так уже какая разница, сколько именно раз я виновата? Одним проступком больше, одним меньше.

Уж не говоря о том, что Аня и Дан правы — ехать за город в ночь действительно опасно, как и бессмысленно тратить время. Да…

Хотелось мне остаться, чего уж говорить!

Выпитый алкоголь, не сильно, но все-таки давший о себе знать, слегка ударил в голову, приспустив оставшиеся тормоза. Однако здравый смысл все еще присутствовал и потому, не отвечая на выжидающий взгляд едва ли не подпрыгивающей на кровати Солнцевой, знакомый до боли номер я все-таки набрала, отчаянно надеясь на лучшее.

Не знаю, к счастью или наоборот, но мне ответил механический равнодушный голос, сообщивший, что вызываемый абонент находится вне зоны действия сети…

— Ну? — так и не дождавшись ответа, я сбросила вызов, задумчиво вертя мобильник в руках, специально игнорируя нетерпеливо ерзающую Аньку. Ее предел терпения и так был не безграничен, а уж сейчас, после выпитого, так и вовсе бил все немыслимые рекорды. Хватило ее ненадолго:

— Ну-у-у?

— Ну? — подняла я взгляд, делая самое несчастное выражение лица, прикусив губу, чтобы не рассмеяться и не выдать себя. Рыжая выглядела сейчас как ребенок, которому родители принесли долгожданный новогодний подарок, но не спешили разрывать яркую обертку, проверяя нервы непослушного чада на прочность.

— Кристина-а-а-а…

— Ладно, — не выдержав просящего, умильного выражения лица великовозрастного дитятки, я расхохоталось. — Я остаюсь.

— Ур-р-р-ра-а-а-а-а!

Вот же… Всегда знала, что рыжеволосые особы отличаются завидным темпераментом, но никак не ожидала, что меня повалят на кровать и примутся тискать, будто плюшевого мишку! Как бокалы только не раздавили, ума не приложу.

Дан, глядя на свое ошалевшее недоразумение, добродушно посмеиваясь, обещал привести в порядок диван в зале, и удалился, оставив нас наедине.

И вот тут кое-кого как подменили…

Мгновенно оставив мое многострадальное тело, Аня вдруг села, подозрительно щурясь:

— А не влетит?

Пришлось с неохотой сознаваться:

— Влетит, разумеется. Только мне уже не привыкать.

— Ты точно уверена? — взъерошив и без того взлохмаченные волосы на затылке, прищурилась Солнцева. — Я, конечно, расстроюсь, если ты уедешь, но как-то что-то не того… Неудобно мне, ну!

— Ань, — я вздохнула, спуская ноги с кровати. — Мне все равно влетит за все мои проступки. Так какая разница? Это не ты меня уговорила, это я сама решила остаться. Я взрослый человек, в конце концов.

— Слышь, взрослый человек, — усевшись рядом, девушка пихнула меня локтем в бок, не сильно, но чувствительно. — Ты если за свою жизнь взялась, то решай уже всё и сразу. А то ты как с той собакой, которой из жалости хвост по частям купировали.

— Ань… не начинай, пожалуйста.

Я понимала, к чему она клонит, не могла не понять. И в чем-то была с ней согласна, но…

Рушить старую, не всегда комфортную и счастливую, но привычную и стабильную жизнь было реально страшно. Необходимо, но страшно до боли.

— Ладно, уж, — ободряюще сжав мое плечо, рыжая оторва добралась до большого шкафа, стоящего за кроватью, распахнула дверцы и зарылась в его нутро. — Дело ваше, царское. Но если все-таки решишься, помни, что истина где-то рядом…

— Скалли, ты ли это? — иронично выгнула я брови, тоже поднимаясь.

— Тьфу на тебя, — отозвались из недр платяного монстра. — Я к тому, что если понадобится помощь — я всегда в твоем распоряжении. Накормлю, напою, спать уложу, с работой помогу… короче, побуду немножко феей-крестной в суровых реалиях свободной жизни. Андестенд?

— Спасибо.

— Да было бы за что, — фыркнула Аня, выбираясь наружу с горой вещей. — Как говорил наш куратор, мы в ответе за тех… ну, ты помнишь. И раз уж я подбиваю тебя на смену… кхм, рода деятельности, назовем это так, торжественно клянусь помочь пережить все последствия оного. Договорились?

— Скорее задолбались и согласились, — покорно кивнула я, вспомнив услышанную от нее когда-то фразу. Но… приятно слышать подобное, черт возьми!

— Вот и ладушки! — расплылась в улыбке Солнцева, водружая мне на руки стопку постельного белья. Следом прилетела прозрачная упаковка с новой пижамой, легко стукнув мне по носу, заставляя зажмурится. — А теперь ать-два, кругом, шагом марш в ванную и в люлю! На подушку Аверина ограбим по дороге.

М-да… Ну и как тут не подчиниться?

Собственно, наглый грабеж совершала сама Солнцева, бодро протопав по винтовой лестнице вниз, пока я воевала с постельным бельем. И вроде бы я умела нечто подобное, хотя дома за меня все делала горничная, застилать постель вне родных стен оказалось несколько… ну, проблематичным.

В общем, пока шли немалые баталии за моей спиной в попытке установить очередность похода в душ, я все еще продолжала сражаться с непослушным одеялом в попытках впихнуть его в пододеяльник. Пришлось даже брать перерыв и шмыгнуть в ванную комнату, пока Аня и Дан, увлеченные больше друг другом, нежели спором, не обращали на меня внимания. Освежившись и фактически смыв легкое воздействие алкоголя под упругими прохладными струями, дело пошло намного быстрее.

Насупившаяся Солнцева, в итоге, ушла в душ к себе, пока ее парень занял ванную комнату этажом ниже.

А мое упорство, тем временем, почти полностью победило капризное синтепоновое одеяло в веселую цветастую расцветку…

Выпрямившись, я сдула прядь волос с носа, с торжеством оглядывая дело рук своих. И подпрыгнула от неожиданности, услышав позади себя ленивый, насмешливый голос:

— А тебе идет эта пижамка, Рапунцель.

— Да что б тебя, Аверин! — рухнула на край дивана, едва сдерживаясь, чтобы не зашвырнуть в ухмыляющуюся физиономию чем-нибудь тяжелым. Одно останавливало — хозяйка жилища вряд ли простит, если в ответ на ее гостеприимство я переломаю об чью-то черноволосую макушку симпатичные статуэтки, стоящие на подставке, вделанной в спинку дивана.

Впрочем, зная Никиту… он же просто увернется!

— Я такой страшный? — иронично выгнул брови парень, замерший на верхней ступеньке лестницы, сложив руки на перила.

— Нет, — фыркнула, стараясь не пялиться на его обнаженный торс. Да что ж у них у всех привычка такая — в одних штанах разгуливать? Это же целое испытание для моей нервной системы! — Ты просто всегда неожиданный!

— Будем считать отмазалась, — усмехнулся парень, подходя ближе. Легко поднявшись по трем ступеням, он вручил мне в руки подушку, об аренде которой с ним договаривалась Солнцева. Но подошел как-то слишком близко, настолько, что я даже села обратно от неожиданности. — Это твое. Одной, надеюсь, хватит?

— Я не жадная, — сморщила нос, пристраивая подушку у изголовья, торопливо отводя взгляд красивого и гармонично развитого мужского тела, чувствуя, как начинают пылать щеки. — Спа… сибо.

Окончание слова я едва не проглотила, когда парень вдруг с привычной ухмылочкой подался вперед, склоняясь надо мной. Мои ноги оказались зажаты между его ног, лишая малейшей возможности банально отползти подальше и все, что мне оставалось — это откланяться назад. Все сильнее и сильнее, прям так, как сидела — полубоком, до тех пор, пока моя голова не коснулась подушки.

А надо мной, опираясь на руки, нависал невесть чему улыбающийся Аверин… Который вдруг стал наклонятся к моему лицу!

Слова возражения встали поперек горла, кровь стремительно прилила к щекам, а сердце забилось быстро-быстро. Чувствуя его теплое дыхание на своих губах, я уже собралась зажмуриться…

А Никита, протянув руку, с усмешкой щелкнул выключателем небольшой лампы, стоящей на спинке дивана.

— Гад! — подушку вслед торопливо отступившему парню я все-таки запустила.

— И кого-то мне это напоминает, — раздался задумчивый Анин голос со стороны коридора. — Кому-то явно надо меньше общаться с Цепешем… во избежание, так сказать! 2fc78f

— Я так сама скоро вампиром стану, — недовольно пробурчала, поймав прилетевшую из полумрака подушку. Аверин явно смеялся, благоразумно отойдя на безопасное расстояние обратно к лестнице. — Кровожадность во мне растет не по дням, а по часам!

— Полнолуние? — невозмутимо и со смешком поинтересовался поднявшийся в комнату Дан, на ходу вытирающий волосы маленьким полотенцем.

Едва не взвыв, я рухнула лицом на постель. Издеваются… вот все надо мной издеваются!

Еще полчаса были слышны шаги и переговоры в полголоса, пока все обитатели двух объединенных квартир укладывались спать. Но вскоре все звуки окончательно смолкли, Солнцева закрыла дверь в спальню, Аверин ушел к себе, погасив оставшийся свет в коридоре.

Но страшно не было. Огромное количество аквариумов, фактически сплошная стена, оснащались подсветкой. Холодный свет не бил в глаза, слабо освещая комнату, тихо шумели компрессоры, едва слышно плескались рыбешки. Мягкая пижама, состоящая из длинных штанов и кофты с аппликацией медведя на животе, веселой расцветки в ало-черную клетку, приятно льнула к телу. Кипенно-белое хлопковое постельное белье ненавязчиво пахло кондиционером, а злополучная подушка оказалась на удивление удобной.

Глаза стали закрываться сами собой, стоило только устроиться под одеялом. Не думала, что заспать в незнакомом месте окажется так… сладко.

Главное, чтобы остаток ночи прошел так же. А утро… как говорило раньше старшее поколение — будет день, будет и пища.

Разбираться с проблемами я предпочитала по мере их поступления.