Золотко, или Принцесса для телохранителя

Глава 13

— Охренеть, какой пассаж? — украдкой улыбаясь, в полголоса спросил мужчина, самостоятельно пожимая мою ладонь, так и не дождавшись какой-либо реакции с моей стороны.

— Вы что-то сказали, Кирилл? — удивленно вскинула брови бабушка, явно не разобрав слова, смысл которых до нее вряд ли бы дошел при всем ее желании.

А вот на меня знакомая до боли фраза подействовала отрезвляюще.

— Нет, ничего, вам показалось, — улыбнулся Кирилл Станиславович, переводя на меня взгляд смеющихся серо-зеленых глаз. Он меня узнал! Узнал, но не подал вида! — Значит, Кристина Романова…

— Здравствуйте, — кашлянув, возвращая себе возможность говорить, слегка сжала его крепкую, сухую ладонь. — Приятно познакомиться. Простите, я растерялась немного, не думала, что у бабушки гости.

— Ничего страшного, — мягко рассмеялся мужчина, делая приглашающий жест. — Присаживайся.

— Спасибо, — кивнув, я опустилась с кресла, не сводя с Кирилла Станиславовича внимательного взгляда, пользуясь возможностью рассмотреть его получше. Костюм на нем был надет всё тот же, отсутствовало только пальто. Темные, но не мрачные тона, стильный галстук, идеальный крой и дорогая ткань — мужчина явно одевался не в переходе, и даже не в первом попавшемся бутике, а шил одежду на заказ. К сожалению, о его роде деятельности я не знала, но по уверенным жестам, осанке, спокойствию и умению держать себя, можно было предположить, что чем бы он не занимался, этот человек уже добился многого, причем самостоятельно.

А еще, как бы я не старалась, но какого-либо сходства между ним и Аней не обнаружила…

Стоило понимать, что если ее отец не из простых, то и дядя просто обязан оказаться не последним человеком в мире бизнеса.

— Что ж, раз мы, наконец, все собрались, можно перейти к сути, — отпустив очередную шпильку в мой адрес, бабушка сложила руки на столе перед собой. — Кирилл, вы же деловой человек, ваше время, как и работа, дорого стоит. Думаю, лучше будет обойтись без долгих предысторий.

— Несомненно, — добродушно усмехнулся мужчина, поднося к губам чашку с кофе. Мне, естественно, ничего не предложили, но меня вовсе не волновала эта несправедливость.

Я просто в принципе не понимала происходящее!

— По ряду причин, я решила перевести Кристину в другой университет, более презентабельный, — отложив в сторону бумаги, сформировав их в аккуратную стопку, спокойно объяснила моя родственница.

— Что?

— Подробности? — только и спросил мужчина, слегка изогнув левую бровь. Его, казалось, не удивил перевод в самом начале года, а вот я находилась в состоянии тихого шока. Нет, меня не заботил вопрос «как» это можно сделать… но вопрос «с какого черта?!» буквально вертелся на языке!

— Вас не должны интересовать, — отрицательно качнула головой б… бабуля! И улыбаясь при этом вежливо, ласково, вызывая у меня натуральный приступ тошноты. — Кристина заслуживает лучшего образования, ее жених желает того же. Я разговаривала с нужными людьми, к концу недели она будет обучаться в престижнейшем ВУЗе нашего города.

— Это хорошее решение, — пряча улыбку за чашкой, заметил Кирилл Станиславович. Закинув ногу на ногу, устраиваясь в кресле поудобнее, он задал главный вопрос. — Что требуется от меня и моих людей?

— Учитывая специфику вашей работы… — бабушка снова улыбалась, но уже с налетом фальши, цепко и с толикой лести. — Охрана, разумеется. От всякого рода инцидентов, угрожающих ее жизни, здоровью и репутации, и от нежелательного окружения в том числе.

Так вот, в чем дело…

Вот, в чем причина, как я сразу не догадалась-то! Я ведь слышала странную фразу про объект охраны, но удивленная внезапной встречей, не сразу поняла ее смысл! Охрана, с ума сойти! Мало того, что бабушка хочет убрать меня оттуда, где я нашла друзей, так она еще собирается сделать все, чтобы помешать любому нашему общению!

Внутри меня понималась волна разочарования, боли и обиды. Я ведь до последнего верила в благополучное разрешение событий. Думала, что все закончится хорошо, что в ней осталось что-то человеческое, что она меня поймет и хотя бы попытается пойти мне на встречу. А она? Что сделала она?

Она наняла человека, чтобы окончательно лишить меня не только свободы передвижения, но и свободы выбора и даже банального человеческого общения!!

Ненавижу… Боже, как же я ее ненавижу…

— Как любопытно, — подперев щеку кулаком, негромко усмехнулся Кирилл. — И как же вы определяете, кто входит в это, кхм, «нежелательное окружение»? Или речь идет о каких-либо конкретных людях?

Сжимая кулаки, я подняла дрожащий подбородок, решительно глядя в лицо мужчине. На меня он не смотрел, да… Но в его глазах плескалось веселье. Похоже, он, как и я, прекрасно понимал, о ком именно идет речь!

— Я предоставлю вам всю необходимую информацию, — сухо подтвердила бабушка, видимо, почувствовав какой-то подвох. Хваткой она обладала деловой, и любые подводные камни не просто видела, чувствовала отлично, наверное, поэтому и насторожилась сейчас.

И в этот момент у меня внутри заиграло злорадство. Настоящее такое, ни с чем несравнимое злорадство и, пожалуй, даже облегчение. Мне всегда казалось — моя бабушка может всё. Но…

Ничем не примечательная Аня Солнцева оказалось той единственной, на ком отказали интуиция, упорство, власть и всемогущество моей единственной родственницы. Она так и не смогла ничего найти, и не узнала о ее родителях, о ее женихе и даже о столь занимательном во всех смыслах родстве с Кириллом Громовым!

Занимательном для меня, конечно.

— Оградить Кристину от всякого общения, которое я не одобряю — ваша первостепенная задача, — поджав губы, продолжила она, пока Кирилл Станиславович быстро просматривал содержимое переданной ему папки. — Как видите, нежелательных лиц немного, основных всего два. Я хочу, чтобы ваши люди пересекали любые возможности и попытки их общения.

— Я могу узнать, в чем причина? — мельком взглянув на бумаги, содержимое которых, наверняка, не составляло и сотой доли того, что он знал сам, поинтересовался мужчина, пока я старательно опускала взгляд, стараясь себя не выдать.

Мне почему-то стало смешно. Все происходящее начинало потихоньку напоминать театр абсурда и, по крайней мере, двое из присутствующих в кабинете, точно знали, чем всё это закончится.

— Они на нее дурно влияют.

Да ла-а-а-а-адно… Да быть того не может!

— Кхм… — подобное заявление явно шокировало не меня одну.

— Я не шучу, Кирилл, — отрицательно покачала головой бабушка, сцепляя пальцы в замок перед собой. — К сожалению, Кристина слабохарактерна и легко внушаема. Она быстро поддается дурному влиянию и, увы, не прислушивается к голосу разума. Ее очень сложно остановить и, боюсь, что в один прекрасный день я просто не успею этого сделать. Она уже не ночует дома без разрешения и предупреждения. Поймите меня правильно: это не блажь. Среди ее нежелательного окружения есть молодой человек, имеющий на нее виды… на ее деньги, разумеется, и статус, вряд ли она интересует его, как личность. Задурить ей голову не составит никакого труда, а ввиду ее неопытности… вы сами должны понимать, чем это может закончиться. Насилие, беременность, не дай бог что хуже! Как и жених Кристины, я не могу допустить подобного, и сделаю все возможное, чтобы предотвратить. Для этого я и хочу нанять вас, как лучшего специалиста по части охранных мероприятий.

Кто бы только знал, каких усилий мне стоило не расхохотаться в этот момент…

— Эмма Леонидовна, — внимательно выслушав весь монолог, слегка склонив голову набок, протянул Кирилл Станиславович, причем с полной серьезностью в голосе, но не во взгляде. — Поправьте меня, где я ошибусь. Итак, вы хотите нанять людей из моего охранного агентства на должность… няньки?

— Кирилл, боюсь, вы меня неправильно поняли… — мгновенно нахмурившись, начала моя родственница, но Анин дядя ее вежливо перебил:

— Я редко ошибаюсь. Эмма Леонидовна. И при всем моем уважении к вашему статусу, возрасту и связям, боюсь, что нам с вами вряд удастся наладить рабочие контакты.

— То есть как? — едва заметно сжав пальцы, спросила она, невольно повышая голос. Ненамного, но все же.

— Обыкновенно, — мужчина легко пожал плечами, продолжая вежливо, непринужденно улыбаться. — Специфика моей работы заключается именно в охране людей. Увы, я не занимаюсь присмотром за непослушными подростками.

— Я не подросток! — вскинулась я… но тут же стушевалась, наткнувшись на его взгляд, ироничный, насмешливый и укоризненный одновременно. И тут же опустила голову, закусывая нижнюю губу, складывая руки на коленях, чувствуя себя как тот самый непослушный провинившийся подросток. Вот же ж…

На меня даже бабушка так никогда не действовала!

— Конечно, — удовлетворившись моим примерным поведением, улыбнулся Кирилл Станиславович. — Но даже если так, мои люди не обучены блюсти девичью честь объекта. Это несколько… не наш профиль.

— Я заплачу вам большие деньги, — понимая, что парировать нечем, бабушка попыталась применить последний аргумент, обычно имеющий куда больший вес, чем все остальные. — Втрое больше стандартной расценки.

— Я в курсе, сколько стоят мои услуги, — просто усмехнулся Кирилл.

Намек был очевиден даже мне, довольно далекой от мира бизнеса личности. Как я поняла, Громов — лучший в своем деле. И как раз он, имея шикарную репутацию, деньги и связи, имеет редкое право выбирать своих клиентов. Он — их, а не они его.

У моей родственницы, кстати, мозги тоже работали.

— Что ж, — понимая, что надавить и уговорить мужчину не получится, бабушка, не став спорить, предприняла последнюю попытку. — Я понимаю. Однако не стоит забывать, что у Кристины есть жених. Он богат и влиятелен. И, как у любого человека нашего круга, у него есть соперники и конкуренты. Многие постараются не допустить, чтобы их брак, как и слияние наших компаний состоялись.

— Это уже другой разговор, — серьезно кивнул мужчина.

Я едва не подпрыгнула.

Что?

Я… я сейчас правильно уловила озвученную мысль? Меня… меня из-за этого брака убить могут?

Нет, я и раньше понимала, что не все так просто. Речь ведь шла о больших деньгах, но, причем тут я? Я ведь только бумаги подпишу, а потом своего так называемого мужа вообще почти видеть не буду, так мне объясняли! От меня ничего не зависит, я ни в чем не участвую, права голоса не имею… Но, выходит, что первым способом не допустить грандиозную сделку станет… мое убийство?!

Ни подставы, ни подделка документов, ни скупка акций, ни махинации или еще что подобное. А просто…

Я подняла пустой, невидящий взгляд на бабушку, чувствуя, как стук сердца глухо оборвался в груди.

Она знала? Она всё знала и всё равно упрямо толкала меня на это?

— Я рада, что вы это понимаете, — как ни в чем не бывало улыбнулась бабушка, абсолютно не обращая на меня внимания.

Так выходит… Аня была права? Во всем? От начала и до конца?

— В таком случае, я должен знать имя жениха, чтобы понимать, от кого именно может исходить угроза, — заметил Кирилл Станиславович, даже не посмотрев на меня. Впрочем, меня на тот момент вообще почти ничего не волновало — мозг просто отказывался принимать лишнюю информацию.

— К сожалению, его имя я не могу сообщить, пока не будет подписано первое соглашение, — отрицательно качнула головой бабушка, снова поджимая губы. И волновалась она не зря.

Вздохнув, мужчина вдруг произнес:

— Что ж, в таком случае… Боюсь, что мой ответ не изменится. Я привык работать, Эмма Леонидовна, и работать качественно. Ни одно охранное агентство не возьмется за вашу работу, не имея даже основной информации, и я не исключение. В ином случае, гарантировать вам положительный результат не сможет никто.

— Я слышала, что для вас нет ничего невозможного.

— Кто знает, — усмехнулся Громов, поднимаясь с кресла. — Люди склонны преувеличивать. Я не привык рисковать репутацией, берясь за дела, условия которых просто смехотворны. При всем уважение к вам, Эмма Леонидовна, я приехал сюда не в шарады играть. Не люблю действовать вслепую. Жаль, что мы не сумели договориться — к сожалению, мне пора, могу опоздать на рейс. Если ваше мнение изменится и условия станут более приемлемыми, вы знаете, как меня найти. Всего хорошего.

— Я провожу вас, — кивнув с заметным трудом, бабушка поднялась из-за стола, пока я сидела в кресле, еще не до конца осознав, что только что произошло. Мельком зацепила смеющийся взгляд мужчины, когда он протянул мне руку, да и только.

Крепкое пожатие вернуло силы лишь частично и потому, когда закрылась дверь, оставляя меня в одиночестве, я спрятала лицо в дрожащих ладонях. Меня трясло, и трясло сильно. Но уже не от боли, обиды или разочарования… а от злости.

От самой настоящей, натуральной и пугающей злости — свою бабушку в этот момент я просто ненавидела.

Я все могла ей простить, а не простить, так попытаться хотя бы принять и забыть. Хотела пойти ей навстречу, как-то договориться, помириться, стать, наконец, нормальной семьей, но…

Но мне только что ясно как никогда дали понять, кто я для нее на самом деле.

Треснув кулаком по подлокотнику так, что костяшки пальцев заныли, выругавшись вслух, я поднялась, приближаясь к входной двери. Мой родственница… нет, бывшая родственница не уходила далеко, скорее всего просто попыталась поговорить с Аниным дядей наедине в коридоре. Судя по всему, разговор не удался, потому как не успела я пересечь кабинет, как бабушка уже входила внутрь.

Я остановилась напротив нее, с холодным равнодушием и кипящей яростью в груди вглядываясь в знакомое с детства лицо. В эти многочисленные морщинки вокруг глаз, тонкие, всегда аккуратно накрашенные губы, высокие скулы с редкими пигментными пятнышками… Смотрела и понимала, что родного не осталось ничего.

Она стояла напротив, немного возвышаясь надо мной благодаря каблукам домашних туфель, все такая же молчаливая, спокойная, подтянутая. Только взгляд… во взгляде ее читалась злость.

О, сколько мне хотелось сказать в этот момент! Но не сказала, и вовсе не из-за нехватки сил или внезапной несмелости. Я просто не знала, с чего мне начать, чтобы тут же не перейти на жаргон или столь нелюбимую ею обсценную лексику. Но когда слова нашлись сами собой…

Я отшатнулась, впервые в своей жизни получив звонкую пощечину!

— Я не знаю, как тебе это удалось, — бабушка говорила медленно и емко, чеканя каждое слово, совершенно не повышая голоса и тона. Но подобный прием действовал лучше всякого крика, вводя в шок и страх меня, и так замершую, прижимающую ладонь к горевшей огнем щеке. — Я не знаю, как ты его уговорила, и где вы познакомились раньше. Но это была последняя капля. Так вытирать о себя ноги я не позволю. Всё. Терпение кончилось. Хорошего отношения ты не заслужила. И теперь я буду делать так, как нужно было поступить с такой неблагодарной дрянью давным-давно. Охрана!

— Нет! — я дернулась назад, когда в открытую дверь с трудом протиснулись два шкафоподобных охранника. Бежать было некуда, единственный вход оказался перекрыт и, стоило только дернуться, как на моих руках с силой сжались мужские ладони, фиксируя мертвой хваткой.

— Заприте ее в комнате, — проходя мимо меня, отчаянно пытающуюся освободиться, равнодушно бросила эта женщина. — Телефон, интернет и любые средства связи изъять. Будет сидеть дома до приезда своего жениха. Если я не сумела с ней справиться, думаю, ему это удастся легко.

— Ты не человек, — я рвалась в их руках, чувствуя, как к горлу подкрадывается самая настоящая истерика. Еще полчаса, всего каких-то полчаса назад я могла бы остаться свободной. Могла! Но теперь меня, как какую-то бессловесную тварь, как какого-то преступника просто приподняли над полом, втаскивая в коридор. — Ты чудовище! Я тебе верила… верила!!

Ответом, донесшимся мне вслед, стал только равнодушный, скупой смешок:

— Ты мне еще потом спасибо скажешь.